Любовный инстинкт

      Когда становится известно, что в одном из выпусков «Спортивного инстинкта» будет сниматься Шастун, Арсений даже не удивляется. Во-первых, Стас того во всевозможные проекты пропихивает, а, во-вторых, импровизаторов всех друг к другу в проекты приглашают. Любой выпуск, где участвуют эти двое, изобилует любовью и душевностью (гейством). Попов пытается не обращать особого внимания на все эти томные и влюблённые взгляды, держа лицо и продолжая шутить, рассыпаться в комплиментах Нади. Тем не менее он проёбывается по всем фронтам, когда с губ срывается привычное и домашнее «Антош», а после ещё и фраза про плакаты с Роналду дома в Воронеже. Конечно, поклонники потом всё это разберут до мельчайших частиц, но уже поздно. Как говорится, на монтажёра надейся, а сам не плошай. Ситуацию никак не спасает и Антон. Он всегда был супер тактильный, поэтому привычно хватается за петербуржца руками и утыкается лбом в плечо во время приступов смеха. Вишенкой на торте становится то, что Шаст под предлогом уточнения правил подходит сзади, обжигая дыханием щёку и проводя рукой по спине. Арс продолжает держаться до конца пула, хотя хочется сейчас только уединиться где-нибудь со своим возлюбленным, чтобы ответить на каждый взгляд и касание. Пытаясь как-то разрядить эту атмосферу небольшим количеством гетеросексуального контента, он в конце говорит, что на призовой статуэтке семь колец, так как именно столько раз он влюбился сегодня в Надю, и прощается, завершая съёмку. В гримёрке брюнет неторопливо пьёт воду, пока Надежда спешно собирается и упархивает по своим делам. Она прощается со всеми, по-дружески чмокая в щеку, и шутит что голубкам теперь ничего не препятствует. Попов на это лишь смущённо улыбается, чуть краснея щеками. В офисе Comedy Club Production про Шастунов в курсе очень многие, потому что проёбываются они чаще, чем дышат. Чего стоит просиженный в свободное время мужчиной диван в павильоне, где снимают Контакты, потому что «здесь с тобой сидят все гости, а я тоже гость, только более частый и не на камеру, и вообще хочу смотреть на тебя в рабочем процессе, Шаст». Арсений так-то местная язва и душнила, поэтому спорить с ним или, упаси боже, пытаться его выгнать только себе дороже. Шеминов на все эти фокусы только недовольно пыхтит, но вразумить уже даже и не пытается. Какой в этом смысл? Хватит только дня на два, а потом всё сначала пойдёт. Антон подходит к своему мужчине сзади, обнимая руками поперёк живота и чмокая в висок. Он очень горд тем, что у Попова наконец-то реализуются его цели и мечты, ведь тот так много старается и работает. — Ты умничка, Арс. Я в восторге! — ему приходится наклониться, чтобы положить голову на чужое плечо. — Да, спасибо. Петербуржец заметно расслабляется в объятиях и прикрывает глаза на пару секунд. Он очень переживает и много работает над этим СВОИМ проектом, что даже вынужден отказаться от новогоднего выпуска Камеди. Ему хочется успевать всё и везде, потому что знает, что зрители очень его ждут, что без него будет не то, поэтому поедает себя изнутри, но делает выбор в пользу того, что сейчас ему важнее. — Слишком громко думаешь, Арсень,— русый целует мужчину в созвездие родинок на щеке и поворачивает к себе лицом. Попов смотрит на него непонимающим взглядом, когда его берут за руки. Холодный металл колец ощутимо контрастирует с тёплыми пальцами, которые поглаживают костяшки и обводят переплетения выступающих вен. Антон смотрит на него с нескрываемой нежностью и любовью, заставляя вдохнуть поглубже. Ещё пять лет назад его возлюбленный был худощавый, нескладный, нуждающийся в поддержке и заботе, а сейчас стоит огромным обнимательным и уже сам дарит тепло, ласку, заботу и умиротворение. Арсений улыбается до очаровательных ямочек на щеках — Ты всё правильно делаешь. Даже не думай о чём-то переживать, родной, — улыбаясь в ответ, успокаивает его Шаст. Брюнет чувствует себя малюсеньким на фоне своего парня, когда льнёт к его груди. Он так-то очень ценит свои личные границы, но с воронежцем они размываются, исчезают, стоит тому только появиться на горизонте. — Что-то ты сегодня прям супертактильный. Ещё больше, чем это обычно бывает. Нам Стас башку снесёт. — Я видел, что ты напряжён, и пытался как-то помочь. А на Стаса мне как-то плевать. Побухтит немного и забудет. Да и ты вообще-то мой парень, имею полное право, — в доказательство своих слов русый притягивает к себе мужчину, опуская руки на чужие бёдра. — Шаст, ты куда-то это ручонки свои распускаешь? Арсений смотрит из-под своих пушистых ресниц с хитрым прищуром, по-лисьи морща кнопочный нос и сдерживая улыбку. Антон думает о том, какой же он невозможный во всех смыслах, что резко впечатывается в любимые тонкие губы поцелуем. Попов послушно открывает рот, когда его возлюбленный проводит языком по губам, чтобы углубить поцелуй, и прижимается теснее. С их работой в последнее время нечасто получается проводить время наедине, неторопливо наслаждаясь друг другом, да и некоторые нюансы никуда не исчезают: Шастуну всё ещё нужно создавать видимость отношений с Ирой, показывая какой-то контент из «их» квартиры, хоть та и не против компании ещё и Арсения, а у последнего большая часть работы и друзей в Петербурге. Поэтому сейчас они с наслаждением принимают неторопливые ласки друг друга, впитывая их каждой клеточкой. Шаст снимает с мужчины кофту, отбрасывая куда-то на диван, и нежно сжимает чужие бока. Он замечает уже немного осоловелый взгляд Арса, когда оставляет поцелуи на бледной шее. Брюнет рвано дышит, зарываясь пальцами в кудри цвета свежей пшеницы. Антоновская борода покалывает кожу и создаёт контраст с нежными касаниями губ, заставляя вздрогнуть. Он всё ещё пытается сохранять трезвость рассудка, потому что трахаться здесь не вариант — они же не в пубертате, да и усталость всё-таки даёт о себе знать. — Блять, Арс, ты бы знал, что со мной творишь. Пиздец какой-то просто. Русый избавляет мужчину от футболки, с удовольствием касаясь подушечками пальцев разгорячённой кожи. Он соединяет кончиком языка несколько родинок на груди в созвездие и опускается на колени. Взгляд Попова поплывший, поэтому он лишь послушно упирается бёдрами в стол позади них и облизывает пересохшие губы, наблюдая за действиями Антона. Тот в свою очередь неторопливо расстёгивает его джинсы и прижимается щекой к бедру. Он проводит носом по члену сквозь ткань белья, шумно втягивая воздух, и с губ петербуржца срывается первый стон. Шастун смотрит невинно своими зелёными глазами, будто совсем не он сейчас стоит на коленях перед своим мужчиной, собираясь заставить жмуриться до звёздочек в глазах и тянуть своё имя. Окольцованные пальцы стягивают боксёры до середины бёдра, освобождая возбуждённую плоть. Шастун обхватывает правой рукой член, проводя большим пальцем по головке и размазывая предэякулят по стволу. Он слышит сверху шумный вдох и целует выпирающую тазовую косточку. Видя, что мужчина толкается навстречу его руке, сжимая до побеления костяшек край стола, он прекращает ему надрачивать. Антон проводит языком по эрегированному члену, задевая головку и ощущая солоноватый привкус на языке. Тщательно облизывая каждую венку и складочку, губами накрывает головку и начинает посасывать. Арсений несдержанно стонет и зарывается узловатыми пальцами в кудрявые волосы, когда он касается языком уздечки. Русый берёт член почти полностью, смыкая губы плотным кольцом. Он сосёт умело, размашисто двигая рукой по стволу и перебирая второй яйца. Попов закусывает губы, потому что хоть в гримёрке они и одни, но в коридоре туда-сюда снуют люди. Шаст наслаждается видом своего мужчины, который сейчас получает удовольствие, и позволяет ему задавать темп. Он приспускает свои штаны вместе с бельём, освобождая уже колом стоящий член, и начинает дрочить в такт движениям головы. Когда движения чужих бёдер становятся резкими, а темп быстрым, он расслабляет горло, позволяя брюнету излиться ему в глотку. — Блять, Антош! — громко стонет, зажмуриваясь от удовольствия и чувствуя в уголках глаз скопившиеся слёзы. Шастун доводит себя до разрядки в пару размашистых движений руки и приглушённо стонет, глотая чужую сперму. Обессиленно утыкается лбом в чужое бедро и довольно улыбается, когда узловатые пальцы путаются в его пшеничных кудрях и ласково перебирают их, заставляя чуть-ли не мурчать от удовольствия. Арс пытается восстановить дыхание и хоть немного сфокусироваться на реальном мире. Он всё ещё подрагивает, не отойдя до конца от оргазма. Хочется сейчас простого человеческого полежать с Антоном в обнимку, но им, как минимум, нужно собраться в кучку и доехать до дома, а, как максимум, принять душ и поужинать. Первым оживает воронежец, дотягиваясь до коробки с салфетками и вытирая с ладони и низа живота собственную сперму. Он натягивает обратно свои оверсайзные штаны, довольствуясь отсутствием замочков-хуёчков, потому что у него и по жизни то руки из жопы (жаль, что не из красивой графской, хотя там они бывали не раз, да и не только руки), а сейчас пальцы совсем отказываются слушаться. Шаст смотрит на заторможенные действия брюнета и улыбается уголками губ. Подходит ближе, поправляя пальцами пушистую смоляную чёлку, и чмокает в макушку, сгибаясь в три погибели. Попов ему кажется малюсеньким, хотя разница в росте всего семь сантиметров. К тридцатнику он раздался в плечах, наел себе табло и теперь полностью изменил раскладку первых сезонов. Он больше не худощавый пацан, которого ветром можно переломать, да словом обидеть. Теперь он заботится, дарит тепло и защищает от внешнего мира своё сокровище. Дома иногда слышит шутки про «вот куплю тебе подстилку, как Ира Люку, и будешь спать и телек смотреть в гостиной на полу, раз кот такой», но понимает, как сильно его мужчина ему благодарен. Арсений всегда и для всех старается быть, казаться сильным, но с Шастуном можно остановиться, выдохнуть, рассказать про усталость, шмыгая носом в тёплых объятиях. Они через многое прошли за столько лет отношений, что научились доверять, понимать друг друга с полуслова и взгляда, говорить словами через рот. Антон промаргивается, отгоняя наваждение и мысли, когда Попов тянется к его губам, чтобы поцеловать. Он тупит несколько секунд, взвешивая все «за» и «против», потому что они тут вообще-то не книжки читали, а во рту всё ещё ощущается солоноватый привкус спермы, и подаётся вперёд, сминая чужие губы в поцелуе и обнимая за талию. Арсений ластится к нему и подставляется под губы, которые покрывают поцелуями всё лицо. Между ними всё пропитано щемящей нежностью, что в пору было растрогаться. — Поехали домой, родной, — целует напоследок тёмную макушку. — Может закажем сегодня доставку? Я так устал. Сейчас бы в горячей ванне поотмокать. — С бокальчиком вина? — С двумя. Я же не алкаш, чтобы в одного бутылку осушать. Да и неизвестно ещё, когда нам выпадет такая возможность. — Скоро, я думаю. Мы ж завтра с пацанами отснимемся в новогоднем Камеди, а потом хуйня одна останется. Там, вроде, «Контакты» с Позом, да «Громкий вопрос». В общем, говно вопрос. Вторую половину декабря и первую января я весь твой буду. — Ой, давно мы там у тебя на диване не сосались! — Арсений довольно улыбается в своей привычной лисьей манере. — Бля, давай Стасу подарим на НГ сохранённые волосы. Серьёзно, а то у него там скоро, блять, не озеро в лесу будет, а океан целый. Пиздов потом лишних получим. — Волноваться он будет, когда мы с тобой однажды вместе на Новый Год в отпуск поедем, — смешок выходит каким-то не очень весёлым, но брюнет знает, что не по воле Шастуна это всё происходит, да и срывается он обратно к нему уже через пару дней, поэтому звонко чмокает его в щёку и натягивает шапку. — Обязательно съездим, мой хороший. Антон надевает чёрное безобразие, называющееся зимним пуханом, и выуживает из кармана ключи от машины. Арс уже довольно пристраивается рядом и, когда дверь гримёрки уже закрыта, цепляет своим мизинцем за шастуновский. Воронежец же, замечая, что в коридоре пусто, а свет приглушён, полноценно берёт своего мужчину за руку и переплетает пальцы. Вот так вот приятно и весело бывает, когда приходишь к своему мужу на шоу. Даже тот новогодний выпуск «Контактов» будет нервно курить в сторонке по сравнению с тем, что отсняли сегодня. Шаст радуется и гордится успехами своего любимого, но думает, что когда-то им определённо нужно будет создать какое-то совместное семейное шоу. Арсений в этот момент думает тоже самое. Тонированные стёкла тёмного Тахо скрывают силуэты двух слившихся в нежном поцелуе мужчин. Иногда, чтобы сказать о любви, нужно просто посмотреть и потрогать.