Экзамен по Фолософии

      В страстном поцелуе сливаются шатен и рыжий, заворачивая за дверной проем, рядом с которым висит золотистая, ближе к жёлтому цвету, табличка «Библиотека», а ниже «Работаем с 8 до 17».       Руслан тянет парня за рукав рубашки — первое, за что зацепился. В глазах темнеет от пятнадцатиминутного возбуждения. Кажется, будто любая точка, любой уголок, хоть с каким-то приглушенным светом, — прекрасное место для плотских утех. Туманный взгляд карих глаз останавливается на дальнем углу голубых стен. Чистое пространство, в котором лишний только портрет Александра Сергеевича Пушкина на криво вбитом гвоздике, хотя все равно не так бросается в глаза. Руслан пропускает вперёд Данилу, а по привычному для них — Данилу Владимировича, что оказывается прижат к стенке Тушенцовым. Его шаловливые бледные руки уже вольно блуждали, очерчивая дорожку пальцем вплоть до самого кожаного ремня на темно-синих брюках. Опускаясь ниже, прощупывался ярко выраженный стояк, который шатен не оставил без внимания. Только прикоснувшись подушечками пальцев к нему, на его плечо ложится чужая рука, надавливая.       — На колени, Тушенцов, — непривычным для студента хриплым голосом сказал Данила, разорвав поцелуй.       А Руслан и рад такому исходу. Уже предчувствуя блаженный вид Кашина, которым он обязан только студенту, Руслан чувствует, как разрывает голову от возбуждения и чувства ликования.       Руки, уже как родные, расстегивают ремень, пуговицу, спускают брюки, а затем и боксеры классического черного цвета. Набухшая головка члена истекает природной смазкой. Взяв в руку член, для начала он провел ладонью до основания, и, открыв влажный рот, облизнул язычком головку. Солоноватый привкус по началу вызвал невольный рвотный рефлекс, который Руслан успешно в себе подавил и продолжил выполнять те же нехитрые манипуляции, помогая рукой.       Данила дышит ртом от по малому накатывающего удовольствия. Сосет Руслан отменно, хотя, возможно, оценка преувеличена, ведь хочется побыстрее закончить. Страх того, что их засекут, изредка забывается Данилой, но нет, да и дает о себе знать, напоминая, где они находятся. Одним движением руки он снимает очки, вешая их за душку на воротник рубашки, и зачесывает волосы назад. Кашин облизывает сухие из-за дыхания ртом губы. Во рту пересохло, хочется пить, но больше всего хочется кончить. Привычно массируя переносицу, которая болит из-за долгого ношения очков, Данила отгоняет вновь мешающий страх «быть увиденным», чтобы сосредоточиться. Чувствуя, какие маневры выполняет Руслан языком, преподаватель ощущает, что скоро кончит.       — Тушенцов. — слышится привычная для студента фамилия, — давай быстрее.       Темп увеличивается, и Кашин с еле слышным стоном и сжиманием волос нижнего кончает в податливый и без того влажный рот. Шатен на удивление глотает, поднимается с колен и отряхивает их, попутно вытирая влажные губы рукавом черной толстовки, пока Данила Владимирович заправляет белоснежно-белую рубашку в брюки, застегивая их и ремень.       — Неплохо постарался, Тушенцов. На зачет сгодится, — Руслан достает зачетку из заднего кармана.       — Где я тебе ручку возьму?       — Все свое ношу с собой, Данила Владимирович, — улыбается шатен, доставая ручку. Быстро настрочив заветные слова на зачетном листе и расписавшись, обладатель рыжих волос и 16-сантиметрового члена захлопывает синюю книжку и отдает владельцу.       — Неплохо пофилосовствовали, с Вами приятно иметь дело, Данила. До следующей сессии, — студент бросает смазанный чмок в щеку и уходит, оставляя Кашина наедине со своей ухмылкой.