О песне

Они уведут тебя. Неясно, Они – это одно, или Они – это много. Неясно, куда и зачем, но что я точно знаю – этого невозможно избежать. Они выберут тебя, потому что им любопытно. Им всегда любопытно. Они увидят тебя, и если ты им понравишься – Они присмотрятся, прищурят свой многочисленный глаз и улыбнутся безликой небесной гладью. Потом Они соткут для тебя песню. Эту песню невозможно услышать, но и глухим к ней быть нельзя, в этом весь ужас. Ты не знаешь, когда её слышишь, но со временем начнешь чувствовать. Она будет маняще шептать ветром между деревьев на холме, раскачивая их смолистые столбы. Она будет танцевать в бликах солнца на земле, звать тебя с собой, и ей невозможно сопротивляться. Ты не услышишь их песнь, но поймешь, когда она для тебя играет. Она возьмет что-то внутри тебя и заберет себе, заберет для Них. И ты замрешь, слушая шёпот, которого нет, станцуешь с уходящими лучами, забегая за ними по шею в речную воду. Ты остановишься. Но это только пока. Если Они выбрали тебя – теперь ты их игрушка. Они теперь владеют твоей волей, телом и разумом. И Они решают отпустить тебя, если хотят, и ты перестанешь слышать песнь, но никогда её не забудешь. Может, это даже хуже, чем уйти с Ними. Хуже узнать песнь и больше не слышать, не видеть, не чувствовать её. Потому что она уже забрала что-то из тебя. Ты даже не знал, что это что-то в тебе существует. Но теперь его нет, и эта дыра, такая глубокая, она разрастается, она всё больше. Теперь её могут заполнить только Они своей песнью. Это Они так играются. Смотрят, как ты мечешься в муках, как сам, не ведóмый никем, забегаешь в воду, но уродливое белое солнце больше не говорит с тобой. Ныряешь вниз, глубоко, пока легкие не начнет сдавливать, но песни там нет. Они её забрали. И вот ты уже понимаешь, что с тобой происходит. Ты знаешь их имя. Ты знаешь его, но забыл, поэтому не можешь их позвать. Ты беспомощно кричишь, карабкаешься на деревья, ищешь Их, чтобы они вернули тебе Песнь, заговорили с тобой, зашептали, зашелестели перед глазами теплыми рыжими лучами, обняли за плечи ветками, забрали к себе. Забрали к себе, неизвестно куда и зачем, пусть навсегда, давайте навсегда, заберите к себе. Но их нет. Деревья голые, черные и мертвые, и ты ободрал все руки, пока ломал их ветки. Потому что теперь ненавидишь эти грязные, пустые отрасли, что не шепчут тебе. Ты кричишь, требуешь у них вернуться. А Они пропали. Ты даже не видишь, не слышишь их невесомой лунной улыбки. Она пропала, и небо холодное, впалое и пустое. Оно такое высокое, тянется далеко-далеко, будто там никто никогда и не жил. Но ты знаешь, что Они есть. Они не могут быть твоей выдумкой, Они должны быть, ведь без них так плохо. Не может быть настолько плохо из-за того, что пропало то, чего никогда не было. Поэтому Они есть. Ты это знаешь. Поэтому ищешь дальше. Ты повторяешь этот мерзкий цикл снова и снова, проводишь ночи у реки и встречаешь это мелкое, белое солнце, что выкатывается из-за горизонта без красок, без рассвета. Оно не живое, оно – лишь объект, или вообще иллюзия. Ты весь день блуждаешь среди деревьев, кричишь на них до охрипа, а вечером плачешь и ломаешь их сухие черные ветки. Ты, рыдая, складываешь их в огромную кучу, а потом поджигаешь, уничтожаешь пальцы Их рощи, чтобы Они возмутились, чтобы увидели, как ты на них зол, обратили внимание, посмотрели на тебя. Посмотрите, как копоть вздымается в небеса толстым языком, как больно ею дышать, как ярко горит огонь, почти обжигает собою кожу, хоть и стоишь ты от него далеко. Но их нет. И ты снова плачешь, упав на колени перед костром, рвешь блеклую неживую траву руками и бессильно кричишь. Кричишь, но тебя не слышно, потому что ты охрип, пока звал. Ты лежишь, неотрывно глядя на бездушный костер. Он жрет всё вокруг, сминает ветки, слизывает сухую траву, что ты протягиваешь ему на ладони. Боли от его языка не чувствуешь. Сна нет и не было, и часы растягиваются, костер всё не тухнет, ветки всё не пропадают. Это ты замедлился или мир заснул? И когда ты смирился, когда решил умереть, потому что ничего уже в жизни не осталось, ты снова её слышишь. Ты слышишь эти лучистые звуки, видишь ритм в искрах пламени. Пламя танцует. Оно урчит и шарит твои руки в поисках новой пищи, оно живое и хитрое. Это Песня оживила его. Ты перекатываешься на спину и забываешь дышать, потому что ощущаешь их лунную улыбку на цветном сиреневом небе, как Они смотрят на тебя, улыбаясь, довольные своим трюком. Это всё была их игра. Ты оправдал Их ожидания, сделал именно то, что Они хотели. Ты дважды утонул в речке, но Они этого не хотели, так что ты выжил. Ты возлег с пламенем, но оно не убило тебя, потому что Они ему не разрешили. И Они в награду превращают мир вокруг тебя в танец, он кружится, а ты, словно в глазу торнадо, лежишь и смеешься, не в силах уследить за этим калейдоскопом. И смеху нет конца, ты больше не зол, ты просто рад, видеть, слышать, чувствовать, хоть Их и нет в этом мире. Песнь заливается в тебя, заполняет собой дыру от отобранного чего-то, и ты снова чувствуешь воздух, как он солодит язык, снова слышишь шепот деревьев. Его больше никто не увидит. Он покинет свою прошлую жизнь, свой бывший дом, но никто этого не узнает. Все будут знать только то, что он взбесился, ночевал на улице, топился в речке, убежал в лес, и, должно быть, умер в огне от поджога, что там произошел. Но ты не умрешь. Они мне это сказали. Они сказали, что заберут тебя, что это не смерть. Я знаю всё это, я знаю, как они тебя забирают. Потому что я слышала их песнь.