A man by any other name

                    Это происходит в не очень подходящее время.        А если точнее — в самое неподходящее.       Хосок вот уже несколько часов «гоняет» мемберов, и их репетиция вот-вот закончится. Их денс лидер — настоящий солнечный лучик… Пока в нём не активируется «режим учителя». Они отрабатывают одно движение снова и снова, а Хоби орлиным взглядом следит за всеми.       Чонгук сосредоточен. Он так сильно сосредоточен, что не замечает сразу несколько вещей: во-первых, Чимин, который стоит за ним, начинает подходить ближе; во-вторых, его спортивные штаны сидят очень низко на бёдрах, а когда он двигается — сползают ещё ниже; в-третьих, его рубашка задирается; в-четвёртых, из-за вечно сползающих штанов виднеется полоска бордового цветочного кружева — Чонгук решил надеть это нижнее бельё сегодня, помня, что бордовый — любимый цвет Чимина; и, возможно, именно поэтому происходит пятое-самое-худшее — Чимин это замечает.       Замечает и не успевает выполнить движение хореографии правильно, спотыкается о свои же ноги и практически падает лицом вниз на Чонгука, который его сразу же подхватывает; они смотрят друг на друга, кажется, целую вечность. Чонгук чувствует, как его лицо мгновенно покрывается румянцем (и не только лицо, а всё тело, будем честны). Глаза Чимина широко раскрыты, а сам он дышит очень тяжело.       Они отстраняются друг от друга, как будто обожглись, и Чонгук поправляет свою одежду, убеждаясь в том, что теперь ничего не видно. Он чувствует, как паника подступает к горлу, и едва слышит, как Хоби-хён предлагает закончить тренировку. Гук понимает, что остальные, похоже, ничего не заметили. И на том спасибо. Однако Чимин всё ещё смотрит на него так, будто видит впервые в жизни.       Чонгук не может такое терпеть. Он отворачивается и почти бежит за своими вещами. Размышляя над произошедшим… он понимает, что такое рано или поздно случилось бы. Он ведь каждый день носит такое нижнее бельё, потому что кружево дарит приятные ощущения. Но и не только из-за этого. Очевидное поведение! Чонгук не только старается послать гендер куда подальше, он также пытается сделать хоть что-нибудь, чтобы Чимин его заметил. Именно поэтому он и натягивает штаны не так высоко, чтобы старший мог мельком заметить кое-что интересное во время тренировок.       Но ведь… Остальные тоже могут это случайно увидеть, хотя Чонгука это вообще не волнует. Ну, или он думал, что ему будет всё равно. Ведь прямо сейчас он мысленно благодарит Вселенную за то, что мемберы ничего не заметили. А ещё он жалеет, что не умеет читать эмоции и мысли по глазам. Потому что во взгляде Чимина сейчас столько всего… И сам он смотрит на Чонгука, его тело, как будто привязан невидимыми нитями. Кажется, ему тяжело даже заговорить.       — Хён… — говорит Чонгук, но не знает, что говорить дальше, и как нельзя кстати Чимин его перебивает.       — Ты видел нас той ночью. Ты всё видел…       И замолкает. Никакие дополнительные объяснения не нужны, и так понятно, что оба знают, о чём говорят. Чонгук сглатывает, не зная и переживая о том, какие же эмоции отражаются на его лице. Чимин думает, что он всё понял, и поэтому спрашивает:       — Это что, шутка какая-то?       О, Чимин выглядит так, будто… злится? Кажется, Чонгука сейчас стошнит.       — Что? Нет, хён-       Старший подходит ближе и говорит:       — Если ты думаешь, что это смешно, это не-       Чонгук, ничего не понимания, сам двигается в сторону Чимина и поднимает ладони в защищающемся жесте. Как Чимин мог подумать о таком?       — Это не… Это не шутка, хён! Я бы никогда не стал так шутить… Я не…       Чимин скрещивает руки на груди, поджимает губы и смотрит на Чонгука таким взглядом… Этим взглядом он смотрит тогда, когда не доверяет тому, о чём говорит собеседник.       — Клянусь, это не шутка, — быстро тараторит Чонгук. — Да, я правда видел вас, но это вышло случайно, я не хотел… и… и… — делает глубокий вздох. — Я тогда пошёл в твою комнату, а там вы, и я не знал… Прости…       Кажется, Чимин верит. Его руки медленно опускаются вместе с плечами. И почему-то он выглядит таким расстроенным.       — Извини. Ты не должен был этого видеть, а нам не нужно было оставаться в общежитии, — говорит Пак, и это явно не то, чего ожидал Чонгук. Ему не хочется, чтобы его хён сожалел, и ему не за что извиняться.       — Но это ведь твоя комната, хён. В этом нет ничего плохого. Это не то, что я-       — Неважно, — Чимин выглядит серьёзным. — Мне жаль, что ты это увидел.       Эта фраза приводит Чонгука в ярость. Он больше не может этого выносить.       — А мне нет… — это явно удивляет Чимина. — Мне не жаль, что я увидел всё, — поясняет Чонгук, чувствуя какой-то внезапный прилив уверенности. — Точнее, мне жаль, что я вторгся в твою личную жизнь, мне не стоило этого делать. Но я не жалею о том, что тогда увидел кружевные трусики.       Это, кажется, застаёт Чимина врасплох — он отрывает рот от удивления.       — Что?       Чонгук краснеет, хоть и чувствует некое превосходство в этой ситуации.       — Они мне понравились, — Гук краснеет так сильно, что ему кажется, будто он вот-вот взорвётся. — Мне нравится женское нижнее бельё. Уже несколько месяцев я заказываю и ношу его. И мне вообще не жаль.       Чимин закрывает рот и, видимо, начинает о чём-то напряжённо думать.       — Чонгук- Это-       — Это благодаря тебе, — Чонгук прерывает Чимина на полуслове. Он делает шаг вперёд, а старший — назад, ударяясь спиной о стенку. Они так близко, что Чонгук может просто наклониться и поцеловать, но вместо этого понижает голос. — Это всё из-за тебя. С тех самых пор, как я увидел твою реакцию на женское нижнее бельё… Я не мог перестать думать об этом. Не мог перестать носить его. Не мог не думать о том, как ты бы смотрел… на меня в нём.       — Ты… Что?!       Чонгуку очень нравится взгляд, которым старший, явно взволнованный, смотрит на него, и поэтому слегка цепляет пальцами свою рубашку, медленно приподнимая её. На бёдрах — бордовое кружево; этот цвет создаёт приятный контраст с бледной кожей. И Чимин смотрит прямо туда. Кажется, прямо сейчас всё тело Чонгука горит под этим взглядом, поэтому он смотрит лишь в пол.       — Тебе нравится, хён? — спрашивает тихо.       Наступает долгое молчание, во время которого Чонгук слышит только биение своего сердца — оно пульсирует между их телами. Гук бросает взгляд на Чимина, совершая огромную ошибку. В глазах старшего, кажется, миллион различных эмоций, которые сменяют друг друга одна за одной, а Чонгук погружается в это всё, переполненный чувствами.       — Пожалуйста, скажи что-нибудь, — умоляет.       Тело Чонгука движется быстрее, чем он успевает что-либо сообразить, и наклоняется вперед. Он слегка поворачивает голову в сторону, а его нос касается шеи Чимина — он всегда так хорошо пахнет, даже после нескольких часов тренировок.        И будто что-то щёлкает. Чимин отталкивается от стены, а затем и от Чонгука. На лице — нечитаемый взгляд. И это самое худшее из всего, что могло произойти. Пак словно закрывается, прячется, и от этого Чонгуку очень больно.       — Послушай, Чонгук-а. Ты запутался, — говорит Чимин решительным тоном и расправляет плечи; именно в такие моменты, как этот, Пак действительно выглядит как хён, а их разница в возрасте мгновенно будто бы увеличивается, создавая между ними огромную пропасть. — Я всё понимаю. Это сбивает с толку, потому что я твой хён, мы близки, и ты видел меня с Тэмином в очень интимной ситуации.       Чонгук пристально смотрит на Чимина и чувствует, как что-то уродливое и жестокое словно вцепляется в его горло.       — Я был сбит с толку, — говорит громко и чётко, а странная смесь нервозности и гнева делает его лишь смелее. — Ты чертовски сбиваешь меня с толку, Чимин. Но я не ребёнок, понимаешь? Ты можешь продолжать называть меня макнэ, сколько хочешь, но это не меняет того факта, что я взрослый и знаю, чего хочу, так же, как и ты.       Чимин бледнеет, что не ускользает от Чонгука — он всё замечает.       — Я ношу это нижнее бельё для тебя вот уже несколько месяцев. Мне хотелось, чтобы ты узнал об этом, чтобы заметил меня.       Чонгук ждёт, когда волна смущения его накроет, однако этого не происходит. Наоборот — он чувствует себя очень уверенно. То, что он говорит сейчас, будто бы делает его свободнее, словно он освобождается от чего-то, что тяготило его долгое время.       Чимин теряет дар речи и на этот раз не может сделать вид, будто слова младшего никак на него не влияют. Он весь покраснел, румянцем покрылась даже шея, а губы приоткрываются в выдохе.       Чонгуку хочется схватить старшего за рубашку, притянуть к себе и поцеловать. Ему хочется- и тут Чимин делает шаг назад.       — Этого не может быть, — говорит так твёрдо, и эту интонацию Чонгук просто ненавидит.       — Потому что ты влюблён в кого-то другого? — спрашивает младший, а в его голосе слышится горечь. Он уже знает ответ, и от этого становится ещё хуже. — Мне всё равно. Можешь использовать меня, чтобы забыть его. Так ведь было и с Тэмином.       Чонгук наблюдает, как Чимин сглатывает. На долю секунды ему кажется, что старший вот-вот заплачет.       — Чонгук, я бы никогда- Нет, этого не будет.       Чимин выбегает из комнаты, захлопывая за собой дверь.       Чонгук смотрит ему вслед и стоит как вкопанный, не в состоянии пошевелиться, прокручивая в голове эту сцену снова и снова. Язык тела старшего нельзя сопоставить с тем, что он только что сказал. Он колебался, краснел, а его руки тряслись. И все те эмоции…       Пак сказал нет, но, видимо, на самом деле имел в виду совсем не это.       Чон замечает вещи, которые всё ещё лежат в кучке в углу. Видимо, Чимин так сильно торопился уйти отсюда, что совсем забыл про них. И тут Чонгуку кажется, что пазл в его голове складывается. Да, всё пошло немного не по плану, но зато он понял кое-что важное.       Чимин его хочет. Может, он и не влюблён в Чонгука, но это не имеет никакого значения, потому что он хочет его.       Чонгуку этого достаточно. Теперь нужно заставить Чимина признать это.