Моё приютское солнце или Девочка, которая не умеет улыбаться

Глава 9. Прошло две недели, уже наступил первый день лета. Все это время девочка не стремилась сблизиться с клонами и больше времени проводила вне дома. Она также подрабатывала игрой на скрипке и карманными кражами (клоны об этом не знали). Полученные деньги она тратила на значки, марки и сладости. Сама Мишель сладости не любила, она их дарила своим новым маленьким друзьям. Малыши были просто в восторге. Девочка часто уходила из дому, чтобы играть с ребятами, а на вопросы Куромаку отвечала, что посещает курсы по медицине. На самом же деле она воровала всякие пряности, игрушки, чтобы ее маленькие товарищи получали ту заботу, которую не довелось ощутить нашей героине. Мишель сама не поняла, как привязалась к детям. Она просто стала их неким хранителем, каким для нее стал Джокер. Сама девочка не раз у себя в голове отмечала, что быть хранителем кого-то поментше тебя довольно приятно. Приятно ощущать, что тебя любят просто потому, что ты есть и потому что ты рядом. Невидимые оковы преданности и привязанности держали наших маленьких героев вместе. Малыши также очень любили проводить время с Мишель. Она хорошо пела, любила играть с ними, рассказывала им сказки, постоянно дарила подарки. Их удивляло, что она никогда не улыбается и постоянно сохраняет несколько суровое выражение лица, словно мать, когда ребёнок нашкодил. Малютка Варя постоянно вопрошала у неё, почему она не улыбается и не смеется и как бы ей Мишель не объясняла, все равно не могла понять. Однажды ребята все втроем сидели на берегу озера, Варюша сидела на коленях Мишель и гладила к себя на руках куколку Дарину. Начало лета было довольно жарким и малютку клонило в сон. Она попросила Мишель спеть что-нибудь. Наша героиня достала гитару, пальцы забегали по струнам и вереницы слов переросли в чудесную песню: -Разрывая зе~емлю па~альцы в кровь сотру, леса гробову~ую ти~ишину прерву. Ветер жутко во~оет- зо~ов твой мне несёт. В этот раз я ве~ерю, то~очно повезет! Не пугайся, ми~илый, су~уженый, родной. Жизнь разлучи~ит нас. Не~е бе~еги, постой! От меня не скры~ыться, как и от судьбы. Бог услышал с пре~ис~подней мои мольбы. Серафим плел венок из полевых цветов, но на минутку отвлёкся, чтобы послушать песню. Варя подняла голову и оперлась подбородком о грудную клетку Миши. Глаза начинали слипаться, переливчатый, певучий голос девушки, так напоминавший мамин, начинал ее убаюкивать. Даже птицы притихли, словно уступая право петь старшей спутнице. -Чувство будто снова в груди бьё~ётся сердце, я тебе открою смерти не~нежной дверцу. Мы покинем мир живых, нам зде~есь не ме~есто. Ты- живой жених, я- мёртвая неве~еста. Представив мёртвую невесту, которая выбирается из могилы,волосы Серафима на затылке начали вставать дыбом. Мальчик придвинулся к девочке поближе, чтобы чувствовать себя под защитой. -От чего лицо твое пе~ечальное? Ведь на мне колечко о~обручальное. Может не по нра~аву те~ело бледное?.. Или ты влюблё~ён во что-то смертное?-нос Мишель немного сморщился, будто она была в гневе. Голос стал злее и отцаяннее, будто ее обидели и предали. Разбили сердце, растоптали и выбросили. Малыши не знали, что в этой интонации кроется гнев и вырезание всех чувств детства. Ее действительно предали: мать, которую она так любила, оставила ее наедине с отцом алкоголиком, а после и вовсе оставила на произвол судьбы и приюта... -Разве ты не клялся мне в ве~ерности и любви? Пусть мне боль не стра~ашна и нет во мне живой крови. От чего же бо~ольно пустоте внутри? Есть во мне оста~аток го́~горьких слез, смотри!-в голос добавилась горечь, словно эти слезы были готовы вырваться наружу.-Чувство будто снова в груди рвё~ётся сердце, я тебе открою смерти ве~ерной дверцу. Ты покинешь мир живых, твоё~ё здесь ме~есто! Ты~ы лишь мой жених, а я твоя неве~еста.-голос слышался, будто плачет разбитое сердце и становилось грустно. Варвара уже почти заснула под пение девушки. Последняя лишь опустила голову и стала выглядеть печальнее. -Чувство будто снова в груди нету сердца, навсегда закрыта в мое счастье две~ерца. Я покину мир живых, мне здесь не место. Ты живой жених, я- мертвая неве~еста... Варвара сладко сопела на коленях Мишель, а та отложила гитару и гладила ее кудри, смахнув с щеки слезу. Несмотря на такое грубое предательство и жестокие сюрпризы судьбы, она смогла получить свое заветное желание- любовь, заботу, друзей. Внезапно она спросила: -Серафим... А ты о чем-то мечтаешь? -Да,-отвечал мальчик.-Я очень хочу собаку. Хочу играть с ней, гулять, чтобы она была моим самым лучшим другом. Хочу, чтобы она своим теплым языком облизывала мне лицо, залезала на колени, чтобы громко тяфкала. -А родители об этом не знают разве?- спросила Мишель. -Родители мне дарили собаку... Она игрушечная была...А я не игрушечную хочу, а всамделишную! Я б за ней ухаживал, спал бы с ней. И чтобы она так тепло на ушко дышала, своим сопением щекотала уши. Я бы ей на ухо что-нибудь рассказывал. Родители не понимают, почему я не хочу игрушечную собаку, а я настоящую хочу! Я б все отдал за собаку. Хоть ружье своё, хоть танчик отдал бы! Мишель задумалась: -Понятно... Она смотрела на реку, на прохладную голубую гладь и раздумывала над желанием Серафима. В ее детской голове созревала идея. Рядом с домом, где она жила, жила старая женщина (честно сказать, наружности самой что ни наесть премерзкой). Ранее у нее была овчарка по имени Нелли, но та умерла и ее дочь подарила ей щенка по кличке Мухтар (или как его по другому называли-Муха). Это чудесное маленькое существо была помесь хаски с овчаркой. Щенок был очень активным, любил побегать и поиграть. Шерсть его была кудрявой, словно у барашка и черно-белого окраса. Муха неуклюже бегал, всегда забавно вертел своим маленьким хвостиком, похожим на кренделёк. В общем и целом про Муху можно сказать так- маленький озорной ребенок. Однако его счастье длилось не долго. Спустя неделю после его появления в доме соседки он уже сидел на цепи. Что дома не съели-то его еда. Таким щенкам, как ему, просто необходимо бегать, прыгать и играть, но он был обречён до конца дней своих сидеть на цепи. От этого щеночек громко скулил, за что получал от своих хозяев. От его плача у Мишель болело сердце и все больше она испытывала ненависти к соседям, про себя та называла их живодёрами. Но этой ночью она решила изменить судьбу щенка. Вечером, как клоны улеглись, соседи еще пьянствовали. Дождавшись, когда эти старые гуляки улягутся, Мишель открыла окно и спрыгнула на мягкую траву. Моча свои босые ноги в вечерней росе, девочка перелезла через забор и прокралась во двор к соседям. Щенок проснулся и готов был залаять, но по запаху узнал ту девочку, которая подкармливала его вкусностями каждый день, пока хозяева не видели и унялся. Взяв отмычку, которую забрала с собой, Мишль взломала замок на цепи, сняла металлический ошейник с шеи Мухтара. Обернула его в полотенце, вновь перелезла через забор и была такова. Но вновь попав к себе на участок девица поняла, что остальную часть плана немного не продумала. С щенком у клонов оставаться было опасно- и ей и щенку. Выход оставался только один. С щенком на руках, девочка направилась на сеновал. Пройдя мимо спящих лошадей, Мишель с Мухтаром поднялись по лестнице и попали в хранилище для сена. Девочка спокойно села и отпустила щенка. -Не балуй только, а то увидят и кранты нам с тобой будут-погрозила она ему пальцем.Миша улеглась на спину, положила руки под голову и сквозь щель меж досок смотрела на появлявшиеся звезды-Найдут нас тогда и в бараний рог скрутят, будем, как твой хвост. Меня тогда точно выпорят, отправят к мамке с папкой... Эх, где они сейчас?...-она знала, что папка мертв, этот вопрос больше относился к ее матери. В этот момент с неба упала звезда и отразилась молнией в синих глазах Мишель. Она загадала желание. "Хочу, чтобы мамочка поскорее нашлась"... Внезапно щенок залаял, увидев залетевшего мотылька и погнавшись за ним. Лошади проснулись и заржали, затопали ногами от испуга. Мишель встрепенулась, вскочила,взяла Мухтара и закрыла ему пасть рукой. -Ты че натворил?!-зло прошептала она ему. В конюшню зашел дедушка Илья-хозяин лошадей. Неразговорчивый, неулыбчивый, главное- на расправу жесток. Девочка нырнула за стог сена и сидела вместе с Мухтаром тише воды ниже травы. Старик оглянулся по сторонам, успокоил лошадей и ушел обратно спать. Мишель вылезла из-за стога сена, достала портрет матери и стала его дошивать. Работа уже подходила к концу. Наконец, сделав последний штрих, работа была закончена. Девочка подняла портрет перед собой и посмотрела на плод своих трудов. "Маме должно понравиться... Лишь бы она нашлась..." Девица посмотрела на небо. Все было усыпано звездами, словно кто-то просыпал небольшие белые блестящие кристаллики на темно-синий шелк. Ярко светил месяц. Несмотря на то, что старик мог вернуться в любой момент и надо держать ухо востро, веки девочки с каждой минутой становились все тяжелее и тяжелее. Думая, что это поможет, Мишель взяла в рот соломинку и начала ее посасывать. Соломинка больно колола язык и отбивала желание поспать. Однако это средство не помогло и через 30 минут девица уже тихонько посапывала. Девочке на лицо упала капелька утренней росы. Мишель потерла глаза и проснулась. Она взобралась на крышу чердака и наблюдала ща окружающей местностью .Было еще темно, но уже начинало светать. -Елки моталки! Скоро первые петухи пропоют! Меня ж искать щас будут! Небо уже постепенно окрашивалось в нежно-розоватый тон и темнота ночи уступала место рассвету. Девочка спрыгнула с крыши обратно в сено, обернула спящего щенка в полотенце и бегом направилась к дому Серафима. Ноги холодила ледяная роса, в ноги впивались маленькие острые камешки и палочки, но Миша не зацикливалась на этом. Ей надо поскорее успеть к своему маленькому другу... Серафим спал в своей кроватке. Родители спали в своей комнате. Как вдруг в его окошко раздался стук. Мальчик проснулся, потер глаза и посмотрел на то место, откуда исходил звук. Мишель? Что она тут делает? Что у нее с собой? Знаком девочка показала ему, что надо открыть окна и впустить ее. Мальчик направился к окну и впустил Мишель. Выглядела она немного забавно-вся одежда была в сене и немного влажная, ноги были поцарапаны, а в руках было что-то пушистое и активно двигающееся. Мишель села на подоконник, все ещё крепко прижимая к себе нечто. -Серафим, помнишь, ты говорил мне о том, что очень мечтаешь о собаке?-спросила она. -Да. А что у тебя с собой? -Так вот... Смотри, - девчонка раскрыла сверток и оттуда показался щенок. Он неуклюже потопал к Серафиму и стал его обнюхивать. Затем радостно загавкал и заскакал вокруг мальчика. Последний был без ума от удивления и счастья. Он взял животное на руки и посмотрел в его голубые озорные глаза. -Собака! Настоящая! Всамделишная! Как я мечтал!-мальчик с теплой улыбкой аккуратно прижал к себе щенка. -Его зовут Мухтар. Ухаживай за ним, как следует,-сказала Мишель. Щенок еще раз радостно гавкнул и лизнул мальчонку в нос. Ответом был звонкий, радостный, детский смех. -Хах, маленький маленького чует...-заметила девочка. Ей было приятно наблюдать за радостью своих маленьких друзей. Сердцу становилось все теплее, когда она смотрела на их улыбки. Она постарается сохранить их как можно дольше. Никто не смеет вызывать даже слезинки из глаз малышей. Она не позволит... Солнце вставало все выше и выше и наконец пропел первый петух. Из комнаты родителей послышались сонные голоса и шаги. Девочка быстро спрыгнула с подоконника. -Стой!-сказал мальчик.- А что я родителям скажу? -Скажи- Робин Гуд подарил. Бывай!-сказала Мишель, убегая домой. Она бежала вместе с ветром, освещаемая поднимавшимся солнцем.Птицы просыпались и голос соловья сопровождал "полет" нашей героини. Ее душа ликовала. Вот и она в первый раз исполнила чью-то мечту. "Джокер бы мной гордился"-думала она. Родители вошли в комнату Серафима, чтобы разбудить его и с удивлением обнаружили из сына, сидящего в кровати с каким-то кудрявым щенком. -Сыночка, кто это?-спросила мать. -Это Мухтар,- с некоей гордостью ответил мальчик. -А откуда он? -Ну... Мне его Робин Гуд подарил,-ответил мальчик и подошел к окну. Еще недавно он видел там свою самую лучшую подругу, которая была ему уже ближе самих мамы с папой. Провожая воображаемый уход своей хранительницы, он нежно улыбнулся и тихо, чтобы никто не слышал, сказал: -Спасибо, Робин Гуд...