mirror, mirror

Юнхо никогда не задумывался о возможности существования альтернативных вселенных. Он вообще не очень хорош в этом, если честно. Может быть, где-то там есть другой Юнхо, живущий совершенно другой жизнью. Может быть, он юрист! Может учитель. Это более вероятно. С другой стороны, Юнхо не узнал бы — он никогда не рассматривал возможности, какими бы невероятными они ни были. Но, опять же, человек, стоящий посреди его гостиной в данный момент, совсем не кажется выдуманным. Сонхва стоит на другом конце комнаты, прислонившись к дверному проему, выражение его лица смешано между озадаченностью, раздражением и заинтригованностью. Это немного забавно, должен признать Юнхо, даже если он чувствует себя как рыба выброшенная из воды. Потому что человек в их гостиной тоже Сонхва. Ну, альтернативный Сонхва, поскольку этот человек раздраженно поправляет его каждый раз, когда один из них открывает рот, чтобы указать, что это вполне может быть общей галлюцинацией. Небольшая часть Юнхо в настоящее время сходит с ума из-за возможности существования двух Сонхва. Но это его часть, которую он научился игнорировать. Для всего есть время и место. Например, может сегодня вечером, достаточно поздно, чтобы считаться ранним, когда Юнхо один в своей комнате… — У меня разболелась голова, — говорит Сонхва, выпрямляясь. — У меня достаточно дел, чтобы ещё и беспокоиться, — он смотрит на другого Сонхва, затем вздыхает. — О другом мне. — Я разберусь с этим, — выпаливает Юнхо, всегда готовый помочь. Сонхва кивает и исчезает в своей комнате. Другой Сонхва поднимает бровь. — Привет, — смиренно говорит Юнхо, хотя они уже представились. Конечно, он пообещал Сонхва, что разберется с этим, потому что он полезный (и определенно не по уши влюблённый) друг. Как он с этим справится, это уже другой вопрос. * Дело в том, что квартира, которую делят Юнхо и Сонхва, только кажется большой. Теоретически три комнаты звучат великолепно, но они решительно невелики, а гостиная Юнхо на самом деле представляет собой комбинацию гостиной и кухни, в которой вся кухонная техника сгруппирована в одном углу, разделенная прилавками. На другом конце комнаты стоит небольшой журнальный столик, окруженный двумя крошечными стульями и старым двухместным диванчиком, который раскладывается в относительно приличную кровать. Есть и телевизор, хотя ни Юнхо, ни Сонхва им не пользуются. Очевидное решение состоит в том, что их гость займет двухместное кресло, даже если Юнхо хочется плакать каждый раз, когда он думает о том, что ему, вероятно, придется переставлять мебель дважды в день в ближайшем будущем. В настоящее время другой Сонхва стоит рядом с ним с недовольным выражением лица. По крайней мере, так думает Юнхо. Он не осмеливается слишком часто смотреть ему в глаза — возможно, последние два года ему удавалось скрывать свое увлечение Сонхва, главным образом потому, что в этот момент Сонхва, вероятно, считает все неуклюжее поведение Юнхо нормальным. Но это другой Сонхва. Невольно Юнхо чувствует себя открытой книгой. Поэтому те несколько раз, когда они действительно разговаривают, он смотрит на его подбородок, плечи, шею. Красивый темно-бордовый кулон, который он носит. «Это действительно красивая подвеска», — позволяет себе думать Юнхо, пока его глаза следят за намеком на ключицу, исчезающую в рубашке Сонхва. — Будет такой беспорядок, — бормочет Сонхва, скрестив руки. Это почти слово в слово, что сказал его Сонхва, когда ему представили эту идею. Поэтому Юнхо тоже повторяет то, что сказал тогда. — Да, ладно. У нас нет выбора. Тогда Сонхва только вздохнул, но теперь альтернативный Сонхва поворачивается, чтобы приподнять бровь на слова Юнхо. У него ещё и ухмылка есть, чтобы соответствовать. — Мы всегда могли поместиться вдвоём. — Сонхва никогда бы тебе не позволил, — бормочет Юнхо, его предательский мозг уже работает сверхурочно с воображением. Ухмылка Сонхва теперь становится шире. — Я имел в виду тебя и меня, но это интересная мысль для рассмотрения. Юнхо моргает пару раз, отчаянно пытаясь избавиться от мысли о Сонхва, растянувшемся на огромной королевской кровати Сонхва. Проходит мгновение, прежде чем слова другого Сонхва доходят до него. — Я имел в виду, — спешит он исправиться, но слишком поздно, — у Сонхва эта огромная королевская кровать, потому что он находится в настоящей спальне дома, верно? И моя комната изначально была детской, поэтому у меня только одноместный. Другой Сонхва некоторое время наблюдает за ним, молча, с непроницаемым выражением лица. — Ты вообще вписываешься в одноместном? — Его взгляд скользит вниз от лица Юнхо к его груди, ногам, а затем снова вверх. — Ты немного… большой. Юнхо чувствует, как горит его лицо, но заставляет себя смотреть ему в глаза. Он не отступит в своем собственном доме. — Ну, — говорит он как можно небрежнее, — мне, наверное, в любом случае было бы одиноко на этой огромной кровати. Звучит незаконченно. Этот Сонхва, кажется, видит это, даже если он не говорит об этом. Юнхо благодарен. Утешительно знать, что у альтернативного Сонхва все еще есть шестое чувство, которое заставляет его обходить стороной все непроизвольные беспорядки Юнхо, даже не спрашивая. * Они быстро решают, что альтернативному Сонхва нельзя выходить на улицу, в то время как его Сонхва можно. Кроме того, если он хочет выйти, пока Сонхва дома, его всегда должен сопровождать Юнхо. Юнхо ведет альтернативного Сонхва в библиотеку в один из выходных дней Сонхва, проверяет максимальное количество книг, которые ему разрешено читать одновременно, все по теории альтернативных измерений. Там гораздо больше, чем Юнхо думал. — Ты, вероятно, мог бы найти все это в Интернете, — замечает Юнхо, борясь под тяжестью своей стопки книг. Некоторые из них тяжелые. Сонхва бросает на него косой взгляд. — Попробуй просидеть в кресле и пялиться в экран весь чертов день. — Это моя работа, — бормочет Юнхо. Ему определенно нравится работать в сфере IT, и его боли в спине доказывают это. Из-за чего слова Сонхва жалят немного сильнее. Сонхва, с другой стороны, пожимает плечами. — Это не меняет ничего. Это жутко похоже на разговор Юнхо с Сонхва этого мира, в тех редких случаях, когда он делает ему массаж. Руки Сонхва волшебные, и хотя Юнхо иногда может наслаждаться ими так, как не должен, ему, вероятно, было бы намного хуже, если бы не случайные массажи Сонхва. Юнхо лениво задается вопросом, на что похожи руки этого Сонхва. Он быстро убивает мысль. Одно дело сохнуть, вожделеть (влюбиться?) в своего горячего соседа по комнате. Вожделение к его странной версии из альтернативного измерения — это еще одна банка червей, в которую Юнхо определенно не хочет совать руку. Он настолько полон решимости не думать об этом, что едва сдерживает себя, чтобы не наткнуться на кого-то. Когда он поднимает взгляд с земли, чтобы извиниться и, может быть, посмотреть на неподвижное тело, Юнхо закатывает глаза, забыв про извинения. — Ты бы и меня задавил, — драматично вздыхает Сан вместо приветствия. — Ты мог бы уклониться, — возражает Юнхо, поправляя книги в руках. Он смотрит на Сонхва, борясь с нитью беспокойства, медленно вплетающейся в его животе. Они действительно ожидали возможности столкнуться с общим другом, поэтому Сонхва дал своей другой версии краткий обзор некоторых людей, с которыми они могли встретиться. Сан был одним из них, тем более что квартира, которую он делит с Хонджуном, находится в непосредственной близости от библиотеки. К его чести, Сонхва воспринимает это довольно хорошо. Он не выглядит удивленным или смущенным, даже если кажется, что он не может оторвать глаз от Сана. Сан бросает на него любопытный взгляд. — Привет, Сонхва, — он смотрит на книги, которые держит Сонхва. — Не думал, что ты книжный червь такого масштаба. — Что я могу сказать, — пожимает плечами Сонхва, хотя и несколько натянуто. — Я полон сюрпризов. В этом есть что-то такое, намек на флирт. Сан моргает, глядя на него, затем смеется. Он всегда был больше другом Юнхо, чем Сонхва, поэтому они не так уж много общались. В этом нет ничего непоправимого, но Юнхо спешит схватить Сонхва за запястье, утаскивая его прочь. — Извини, Сан, рад тебя видеть, но нам нужно бежать, — говорит он на одном дыхании, оставляя испуганного Сана позади. — Не думай, что ты так легко от меня избавишься, — кричит Сан ему вслед, но, по крайней мере, не следует за ним. Это, вероятно, означает, что Юнхо будет завален вопросами в какао позже, но сейчас он свободен. Он готов считать свои благословения. * Если быть честным, Юнхо не уверен, что воспринял бы всю ситуацию в другом измерении так же спокойно, как Сонхва на его месте. После первой… встречи Сонхва гораздо менее враждебен по отношению к своему двойнику. Он до сих пор вздрагивает каждый раз, когда другой Сонхва входит в комнату, что случается довольно часто, учитывая, что он спит на их диване. В остальном, однако, он просто выглядит усталым, и, честно говоря, Юнхо это понимает. Есть причина, по которой их квартира не была для трех человек. Конечно, это могло бы сработать, если бы двое из этих троих делили гигантскую кровать Сонхва, но так ли это? С диваном, чаще всего выдвинутым, и третьим человеком, который постоянно находится рядом, и, ну… Помогает то, что, хотя Сонхва не враждебен, он также не старается изо всех сил развлекать свою альтернативную версию. И Юнхо обещал. Он так привык быть прославленной няней для альтернативного Сонхва, что, когда он возвращается с работы и видит только Сонхва, его Сонхва, бездельничающего в гостиной, его первой реакцией становится паника. — Где наш гость? — спрашивает он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно ровнее. Сонхва отрывается от своей книги. — Ты даже не спросил, кто я из нас, — указывает он, и в его глазах плещется любопытство. — Нет, — признается Юнхо, лихорадочно пытаясь придумать аргумент, не — Я был «гиперфиксирован» на тебе два года, — мы жили вместе довольно долго, каким соседом по комнате я был бы, если бы я тебя не узнал? — Иногда даже мне трудно отличить нас друг от друга, — пожимает плечами Сонхва, снова глядя на свою книгу. — Он в ванной. Однако он там уже какое-то время, я понятия не имею, что он делает. Усталый мозг Юнхо тут же выдает миллион сценариев, один хуже другого. Он избавляется от худших из них, бросает свой рюкзак на кухонный стул и направляется в ванную. Он решительно игнорирует приступ опрометчивого волнения. Дверь в ванную приоткрыта, что немного успокаивает его нервы. В конце концов, несмотря на миллион сценариев, Юнхо совершенно не готов к тому зрелищу, которое открывается ему, когда он заходит. Альтернативный Сонхва находится в одной из маек Сонхва, которая вызвала у бедного мозга Юнхо слишком много сомнительных мыслей. Что еще хуже, добрая половина ужасной майки мокрая, а альтернативный Сонхва уткнулся головой в раковину в ванной. Должно быть, он услышал шаги слишком поздно, потому что вздрагивает и стучит головой о кран. Когда он, наконец, выпрямляется, чтобы посмотреть на Юнхо, он смущенно потирает затылок. Это абсолютно никак не помогает внезапной пустыне, которая образовалась в горле Юнхо. Потому что, если мокрой майки было недостаточно, волосы альтернативного Сонхва теперь светлые, мокрые и падают ему на глаза, капли стекают по его лицу, шее, ключицам. Он убирает челку с глаз, в результате чего несколько случайных капель падают обратно на зеркало в ванной рядом с ним. Сказать, что Юнхо загипнотизирован, было бы преуменьшением. — Что, — выдавливает он, когда неловкие разглядывая продолжаются слишком долго. Альтернативный Сонхва медленно проводит рукой по мокрым волосам, все время глядя на Юнхо. Юнхо хочет умереть. Когда Сонхва решил, что пыток достаточно, тот смеется про себя, потянувшись за полотенцем. — Вся эта ситуация с другим мной тоже влияет на меня, знаете ли. — Он останавливается, чтобы вытереть волосы полотенцем, отчего все становится еще хуже. Когда на этот раз Сонхва поднимает взгляд, в его глазах нет и следа веселья. — Мне нужно было что-то, чтобы напомнить себе, что я тоже сам по себе человек. Туман крайне неуместных мыслей рассеивается, и прорывается новая. Юнхо никогда не считал человека перед собой чем-то другим, кроме как Сонхва. Другой. Копия человека, к которому он слишком долго испытывал «неудачные» чувства. Но в его собственном мире этот Сонхва — настоящий — если бы роли поменялись местами, его Сонхва был бы аутсайдером. В спешке Юнхо понимает, что не только его сосед по комнате ведет себя лучше, чем он ожидал. Они оба. Но опять же, это один и тот же человек. Или разные версии одного, во всяком случае. * Новизна на версию Сонхва, который теперь блондин, проходит в течение нескольких дней. В конце концов, хотя Юнхо находит его великолепным благодаря тому, что у него то же лицо, что и у парня, в которого он влюблен, он другой человек. Помогает то, что Юнхо понимает и кое-что еще: альтернативный Сонхва «уловил» его влюблённость. Юнхо абсолютно в этом уверен, если судить по его приподнятым бровям. И это происходит почти каждый раз, когда Юнхо позволяет себе слишком долго смотреть на Сонхва. Он не сказал ничего, за что Юнхо был благодарен, но ему также становится все скучнее, что беспокоит. Исследование не дает особых результатов, даже если альтернативный Сонхва проводит большую часть своего времени в одиночестве, изучая все больше и больше книг, в которых лишь смутно упоминаются межпространственные путешествия. Это расстраивает. По крайней мере, до сих пор не было прямых упоминаний о пристрастии Юнхо к его соседу по комнате. Вместо этого альтернативный Сонхва изо всех сил старается сидеть как можно ближе при любом случае. И все его случайные прикосновения. Юнхо ни на секунду не верит, что это случайно. И, честно говоря, в то время как его чувства к Сонхва остались прежними, альтернативный Сонхва выглядит почти точно так же. На самом деле он тот же человек, небольшая часть Юнхо шепчет каждый раз, когда он закрывает глаза, и образы обеих версий Сонхва заполняют его мозг. Юнхо всего лишь человек. * Все идет под откос теплым осенним вечером, когда Юнхо пришел домой раньше, чем ожидалось, а Сонхва опаздывает с работы. Другой Сонхва подстерегает Юнхо в коридоре, снова в этой чертовой майке. Его светлые волосы падают ему на глаза, и он выглядит так, будто Юнхо — то, что он планирует съесть на ужин. Он улыбается, и Юнхо делает шаг назад. Он еще не уперся в стену, но очень скоро упрется. Сонхва делает шаг вперёд. — Я вижу, как ты смотришь на него, — говорит Сонхва. Другой Сонхва — Юнхо напоминает себе. — Ты когда-нибудь представлял себе, как это будет? И как бы Юнхо не ненавидел себя за это признание, это правда. Это точно. Выражение глаз этого Сонхва — это все, что он представлял на лице своего Сонхва в предрассветные часы ночи. — Ты не он, — слабо указывает Юнхо. Однако его решимость рушится с почти слышимым грохотом. Он чувствует, как сквозь рубашку просачивается холод стены. Сонхва делает еще один шаг вперед, и впервые Юнхо трудно заметить разницу. — О, — смеется Сонхва, теперь его руки на бедрах Юнхо. — О, но я — он. * Сонхва возвращается домой как раз в тот момент, когда Юнхо запирает лодыжки за нижней частью спины его другой версии. Юнхо экономит тот маленький мозговой процесс, который он должен похлопать по плечу своему прошлому «я» за то, что он не забыл запереть дверь. Ничего бы не вышло, если бы Юнхо вел себя так же громко, как пять минут назад, но сейчас он полон решимости не издавать ни звука. Это чудо, что он вообще смог услышать, как открылась входная дверь, но это чудо, которое он очень ценит. Альтернативный Сонхва, с другой стороны, полон решимости превратить его жизнь в ад. Его пальцы впиваются в бедра Юнхо, поднимая его с подушки, на которой он оперся. Юнхо инстинктивно хватается за каркас своей кровати, чтобы устоять перед силой толчков Сонхва, что приводит к нескольким довольно громким скрипам, прежде чем Юнхо снова сжимает простыни. Сонхва злобно ухмыляется над ним, даже несмотря на то, что по его лицу текут капли пота. Он наклоняется, фактически складывая Юнхо пополам, его горячее дыхание касается уха Юнхо. — Интересно, что бы он сказал, если бы увидел тебя прямо сейчас. Юнхо не может подавить последовавшее за этим скулеж. Сонхва, по крайней мере, имеет милость поцеловать его во время оргазма. Он может побеспокоиться о морали всего этого позже. * Другой человек — говорит себе Юнхо, когда Сонхва наблюдает за ним сквозь светлую челку. Он чувствует себя грязным, но в то же время хорошо, и на самом деле, если объект ваших фантазий знает, что вы используете его как фантазию, это не так уж и плохо, верно? Он задается вопросом, как Сонхва этого мира отнесется ко всему этому. Но то, чего ты не знаешь, не может убить тебя и все такое. Верно? Как бы то ни было, альтернативный Сонхва сидит у изножья кровати Юнхо, в его пижамных штанах, без футболки. Это один из редких случаев, когда смены Юнхо и Сонхва не пересекаются, и его альтернативная версия была более чем счастлива использовать время в одиночестве. Теперь Юнхо с трудом может не смотреть на голую грудь альтернативного Сонхва, пока он терпеливо пережидает экзистенциальный кризис Юнхо, с открытой книгой на коленях. — Какой твой Юнхо? — выпаливает Юнхо, отчаянно ища что-то, что могло бы нарушить тишину. Сонхва с любопытством отрывается от книги. — Тот же, правда. Однако мы больше похожи на знакомых, так что я не уверен, что хорошо разбираюсь в этом. Ты также влюблён в кого-то. Из всех вещей, это то, что сбивает Юнхо с толку. Он может представить себя учителем, даже юристом. Но почему-то представить себе жизнь, в которой он безнадёжно не влюблен в своего соседа по комнате, — мысль, которую он не может уложить в голове. Он должен знать, даже если не уверен, что хочет. — Кто это? — Его зовут Ёсан? — предполагает Сонхва. Он кладет подбородок на колени, не глядя ни на что конкретное. — Я также не так близок с ним, вы оба друзья очень близких мне людей. Юнхо моргает, глядя на него. Он тоже знает Ёсана в своем мире. Вероятно, это один и тот же, учитывая, что они все каким-то образом переплетаются, всегда. За исключением того, что в мире Юнхо именно Сонхва любил Ёсана. Они оба были влюблены друг в друга, на самом деле, даже встречались совсем немного. Это было примерно в начале сожительства Юнхо и Сонхва и как раз в то время, когда Юнхо понял, что у него никогда не будет красивых глаз Ёсана или того, как он улыбается и заставляет улыбаться Сонхва. Однако эти мысли предназначены для глубокой ночи, когда он чувствует себя особенно сентиментально, поэтому Юнхо качает головой. В этом разговоре есть еще много точек зрения, которые можно исследовать. — А что насчет тебя? Сонхва вздрагивает, моргая, глядя на Юнхо так, словно даже забыл, что находится в комнате. — А что я? Юнхо не может не смеяться над потерянным выражением лица. — Какой ты? Какова твоя жизнь? — Я библиотекарь, — легко отвечает Сонхва. Юнхо ждет продолжения, но она так и не приходит. — Погоди, правда? — Разве я не похож на библиотекаря? — Сонхва смеется, размахивая своей книгой в сторону Юнхо. —Библиотекари — это не просто скучающие пожилые дамы, о которых любят снимать в кино. — Я… — Юнхо пытается защитить себя, но терпит неудачу. Это именно то, что он себе представлял. Сонхва с улыбкой похлопывает его по лодыжке. — Все в порядке, перестань так на меня смотреть. Но да. Я тоже в отношениях с кем-то. Ну, — он сужает глаза, не сводя глаз с лица Юнхо. — На самом деле в отношениях с несколькими. Двумя. Юнхо моргает, глядя на него. — Подождите, так что. Типа… секс втроём? В свою защиту, Юнхо слышал о полиамории. Он просто никогда не задумывался над тем, что она… есть. В реальной жизни. К его облегчению, Сонхва только смеется. — Это один из способов выразить это, я думаю. Второй смысл слов Сонхва беспокоит совесть Юнхо. Если этот Сонхва чем-то похож на того, кого знает Юнхо, а он им является, он никогда намеренно не причинит вреда тому, кого любит. Но опять же, разные люди- —Стоп, — прерывает Сонхва мягким голосом. — Я знаю, о чем ты думаешь. Я не причиню вреда ни одному из них, никогда бы этого не сделал. Они оба очень открыты для такого рода вещей. На самом деле, я почти уверен, что они отправили бы меня обратно в это измерение, если бы знали, что у меня есть шанс трахнуть альтернативную версию тебя, а они упустили бы его. Это немного сюрреалистично, поскольку рассматривается как альтернативная версия. Юнхо решительно игнорирует остальную часть этого предложения. Сонхва снова смеется, тихо и весело. У Юнхо есть минутка, чтобы подумать, кем могут быть эти двое. Он их знает? Или, по крайней мере, их версия в этом мире. Внезапно выражение лица Сонхва, когда они столкнулись с Саном во время своего первого похода в библиотеку, всплыло на поверхность мозга Юнхо. Он качает головой, надеясь избавиться от мыслей. Ему не нужно представлять рядом с Сонхва более красивых людей, альтернативных или нет. Его глупые чувства и так достаточно плохи. * Конечно, Сонхва был далек от враждебности к его альтернативной версии. Это не помогает приливу удивления, когда Юнхо приходит домой однажды ночью и обнаруживает их вместе на полу в гостиной, склонившихся над книгой. Кресло отодвинуто вместе с журнальным столиком, вместо этого на полу лежат стопки книг. Юнхо прочищает горло, и оба Сонхва смотрят на него пугающе синхронно. Это завораживающее зрелище: черный и блонд обрамляют одно и то же лицо. Юнхо не может оторвать глаз. — Привет, — приветствует альтернативный Сонхва, улыбаясь так, как Юнхо никогда раньше не видел его улыбающимся. — Я думаю, мы поняли, как я могу вернуться домой. Ах. Верно. Юнхо не видел, чтобы альтернативная версия Сонхва так улыбалась, но он видел, как улыбается сам Сонхва. Когда его мама звонила или когда мама Юнхо присылала ему еду из дома, хотя они оба настаивали на том, что они уже взрослые для этого, ей это не нужно. В редких случаях Юнхо удается приготовить что-нибудь съедобное. Однако это дергает что-то в его животе. Эгоистичная часть Юнхо вспоминает время, проведенное с альтернативным Сонхва, сетует на перспективу вернуться к тому, что было раньше. Юнхо трет глаза, словно это прогонит образы, а затем улыбается. — Действительно? Как? Сонхва бросает на него любопытный взгляд, отодвигаясь, чтобы освободить место на полу между двумя меньшими стопками книг. — Я думаю, это вот что, — говорит другой Сонхва, постукивая по своему кулону. Взгляд Юнхо следует по линии цепочки вниз к темно-бордовому кулону на конце, затем вниз к вырезу его рубашки… Юнхо резко поднимает глаза, игнорируя понимающий взгляд и любопытство в глазах двух Сонхва. — Как? — Мой парень дал мне его за день до того, как я появился здесь, — объясняет альтернативный Сонхва с легкой улыбкой на губах. — Ну, оба. Но тот, кто на самом деле надел его на меня, его слова были такими: «Надеюсь, это сделает твою жизнь немного интереснее». — Мило, — бормочет Сонхва, тоже глядя на кулон. Альтернативный Сонхва смеется, обхватывая его пальцами. — Они такие. Я утверждаю, что моя жизнь достаточно интересна с ними двумя, но, увы. Очевидно, они получили его от какой-то ясновидящей женщины на улице, которая утверждала, что это было в их будущем, так что это принадлежало им. — И они дали его тебе, — недоверчиво отмечает Юнхо. — Они сказали, что я их будущее. — Альтернативный Сонхва пожимает плечами, не встречаясь ни с одним из них взглядом. — Не привязывал Сана к такой глупости, — смеется Юнхо, пугая их обоих. — Однажды мы столкнулись с ним на обратном пути из библиотеки, — объясняет он Сонхва. — Сонхва не мог оторвать от него глаз, я сложил два и два. Удивление сменяется почти восхищением, когда Сонхва обращается к своему альтернативному «я». — Мне интересно, кто второй? — Ну, конечно, — альтернативный Сонхва качает головой, улыбаясь. Юнхо не обязательно быть Сонхва, чтобы знать — на его месте он бы тоже по ним скучал. — Итак, кулон, — говорит он, указывая на книгу между ними. — Как это привело тебя? — Дело не только в кулоне, — объясняет альтернативный Сонхва, немного задыхаясь от волнения. — Я не снимал его с тех пор, как приехал сюда, и я бы уже ушел домой, если бы это было так. Я думаю, что для этого нужны особые обстоятельства. Я почти уверен, что было полнолуние, когда Уён дал мне кулон. Кажется, он не осознает своего промаха. Юнхо не указывает на это, как и Сонхва, даже если его глаза немного расширяются от удивления. Юнхо встречался с Уёном несколько раз, когда Сонхва еще встречался с Ёсаном. И Уёна, и Юнхо тащили на свидания, частью которых они определенно не хотели быть, и выражали сожаление по поводу того, что Сонхва и Ёсан бросили их на пятнадцать минут на любом мероприятии, которое они посещали. Уён крут. Недостаточно крутой, чтобы Юнхо мог представить его рядом с его Сонхва, но, в конце концов, они разные люди. В основном. — Так? — подсказывает Юнхо, когда несколько секунд никто ничего не говорит. — Мы нашли эту книгу, — продолжает Сонхва, переворачивая страницу в упомянутой книге. — В ней говорилось, что в каком-то древнем тексте говорилось о людях, которые исчезали в полнолуние только для того, чтобы вернуться через несколько дней, а иногда и месяцев спустя, со странными историями о разных городах, в которых жили те же люди, но другие. — Я предполагаю, что они немного упустили из виду кулон, — смеется альтернативный Сонхва, снова баюкая свою собственную. — Мы подумали, что если это связано с фазами луны, возможно, я тоже смогу вернуться домой. Но тут полнолуние уже прошло, а меня все еще нет дома, так что, наверное, новолуние? Юнхо нужно время, чтобы обдумать это. — Значит, ты уйдёшь к новолунию? Он получает кивок в ответ. — И когда это? — Через две недели, — отвечает альтернативный Сонхва, сверкая глазами. Он выглядит таким счастливым, и Юнхо не может его винить, совсем нет, но он все равно не может справиться с эгоистичным приступом сожаления. * После этого на какое-то время наступает затишье. Говорят, что причитания самого себя из-за чего-то длится лишь до тех пор, пока твой мозг не решит, к черту это, мне это нравится. Ко второй неделе Юнхо признал, что регулярно спать с альтернативной версией Сонхва — далеко не самая блестящая идея, которая у него когда-либо была. Он также не может заставить себя заботиться. Помогает то, что теперь Юнхо чувствует, что над его головой постоянно висят гигантские часы, отсчитывающие время, которое у него осталось, чтобы прожить свою глупую любовь, даже если это, по сути, не что иное, как ролевая игра. Так легко потеряться в прикосновении рук Сонхва. Даже этот иностранный Сонхва — в конце концов, все еще Сонхва. А Юнхо всегда был слаб для Сонхва. Вероятно, поэтому рациональная часть его мозга отключается, как только пальцы Сонхва скользят ему под рубашку. Неудобно, особенно сейчас. Потому что Сонхва — его Сонхва — стоит у двери в комнату Юнхо, освещенный светом в коридоре. Юнхо в панике отталкивает другого Сонхва от себя, пытаясь натянуть одеяло до подбородка. Другой Сонхва не испытывает таких сомнений, хотя, по крайней мере, он натягивает простыню на важные части. Юнхо считает, что быть голым перед другими людьми совсем не так, как быть голым перед собой. — Да ты е… меня, — заявляет Сонхва из дверного проема ровным голосом. Он не выглядит обиженным, что Юнхо считает победой. Но опять же, полное отсутствие выражения не так уж и утешительно. Другой Сонхва ухмыляется, сцепив пальцы под подбородком. — Я — немного двусмыслен в этом случае, тебе не кажется? — Я просто, — замолкает Сонхва, пристально глядя на них. Юнхо задается вопросом, на что это похоже. Прямо сейчас, когда другой Сонхва растянулся в постели Юнхо, ухмыляясь и обнаженный, за исключением тонкой простыни, накинутой на его бедра. Считает ли Сонхва себя привлекательным? Будет ли он- Юнхо стирает этот поток мыслей, прежде чем он успевает укорениться. Сейчас не время. — Я пойду, выпью, — наконец говорит Сонхва, глядя на Юнхо, прежде чем выпрямиться. — Ты… делай свое дело, я думаю. Дверь захлопывается за ним, и Юнхо ждет целую минуту, прежде чем полностью зарыться под одеяло, застонав. Сонхва похлопывает сверток одеял. — Эй, это было не так уж и плохо. На самом деле, я почти уверен, что он был в этом заинтересован. Это заставляет Юнхо сбросить одеяло, чтобы с недоверием посмотреть на самодовольное лицо Сонхва. — Ты этого не знаешь. Сонхва поднимает бровь. — Вроде знаю. Мы один и тот же человек. — Это не так, — отмечает Юнхо. Это разные люди. Конечно, их внешний вид может быть почти идентичным. А Юнхо большую часть времени любит игнорировать различия, особенно в более компрометирующих ситуациях. Но, в конце концов, если до этого дойдет, он уверен, что сможет отличить своего Сонхва от этой его альтернативной версии, даже цвет волос не помешает. — Технически, — мурлычет Сонхва, пренебрежительно махнув рукой. Он наклоняется, чтобы нависнуть над Юнхо, который сглатывает под его взглядом, его хватка на одеяле постепенно ослабевает. Сонхва ухмыляется. — Возможно, мы выросли в разных реальностях, но, в конце концов, он — это я, а я — это он. Я знаю, как он думает, потому что я знаю, как я думаю. И я думаю, — он дергает край одеяла, позволяя ему соскользнуть с груди Юнхо. — Думаю, ему так же, как и мне, понравится смотреть, как ты извиваешься между нами двумя. Юнхо снова сглатывает, как раз перед тем, как одеяло полностью соскользнет. В его мозгу проносятся тысячи мыслей, но все, что нужно Сонхва, это провести ногтями вверх по бедру, прежде чем весь мыслительный процесс вылетит в окно. * Если бы у Юнхо было чувство приличия, он бы встал и оделся, как только Сонхва закрыл дверь после инцидента. Он бы последовал за Сонхва, его Сонхва, и извинился бы, а затем пообещал, что это никогда не повторится. Как бы то ни было, Юнхо, спотыкаясь, выходит из своей комнаты, полуодетый, с взлохмаченными волосами и першением в горле от всего того шума, который он старался не производить. Это катастрофа. Что еще хуже, Сонхва не скрылся в своей комнате, как думал Юнхо. Это, вероятно, рисует лучшую картину их будущего в качестве соседей по комнате, чем то, что Юнхо представлял себе как альтернативу, но он действительно, действительно еще не готов встретиться с Сонхва. В такие моменты он хочет, чтобы их гостиная и кухня были отдельными. Он уже у двери их кухни-гостиной, и Сонхва никак не мог его не заметить. Вернуться в свою комнату означало сначала потерпеть неудачу, а потом вернуться к другому Сонхва. И то и другое на данный момент нежелательно. Главным образом потому, что, несмотря на вихрь эмоций внутри него, Юнхо просто знает, что другой Сонхва найдет способ затащить его обратно в постель. Нет. В конце концов, он решает занять себя в кухонном углу, изо всех сил стараясь игнорировать Сонхва через всю комнату. * — Как ты можешь отличить нас друг от друга, — бормочет Сонхва с дивана, когда Юнхо наконец осмеливается повернуться к нему, чтобы признать его существование. — Теперь у него другого цвета волосы, но и раньше у тебя не было проблем. Перед ним открытая бутылка вина, рядом стакан, но оба выглядят едва тронутыми. Сонхва берет стакан, но не пьет из него, просто держит его в руках. Юнхо делает глубокий вдох, затем пересекает комнату и садится рядом с ним. Так далеко, как позволял диван. — Вы не так уж и похожи, — тихо говорит он. Так странно говорить об этом вслух, особенно этому Сонхва. Он хватается за края своей тонкой рубашки. — У вас может быть такое же лицо и телосложение, черт возьми, в основном один и тот же характер? Но вы пришли буквально из разных миров. Он очень похож, но он сам по себе, как и ты. — Он делает паузу. Слова горят в горле Юнхо, умирая от желания вырваться наружу. Он позволяет им. — Я провел так много времени, глядя на тебя, как я мог не отличить тебя от незнакомца? Даже если незнакомец… ты. В конце он неловко смеется, надеясь, что это уменьшит то, что висит в воздухе вокруг них. Сонхва снова наклоняется, чтобы поставить свой бокал рядом с бутылкой вина, затем смотрит на Юнхо. У него тот самый пронзительный взгляд, о котором Юнхо не переставал думать с тех пор, как Пак Сонхва впервые вошел в его жизнь два года назад. — Скажи мне, — медленно говорит он. — Ты думаешь обо мне? Когда ты с ним? Все кажется таким сюрреалистичным, особенно с учетом того, насколько тихий снаружи мир. Снаружи нет даже проезжающих машин, ничего. Юнхо думает солгать, хотя все его существо яростно сопротивляется этой идее. Он тянется через колени Сонхва, берет стакан со стола и одним махом допивает все, что в нем осталось. — Я пьян, — говорит он, хотя вина было далеко не достаточно, чтобы опьянить его. — Я забуду все, что будет — завтра. Сонхва только приподнимает бровь. Юнхо думает о том, чтобы выпить всю бутылку. — Всегда, — выдыхает он. Так приятно, наконец, выпустить это наружу. Он думал, что будет больше слов, они были, но теперь, когда он столкнулся с Сонхва, кажется, ничего не выходит. Глаза Сонхва такие напряжённые, Юнхо хочет умереть. В конце концов, Сонхва встает, берет стакан из рук Юнхо и ставит его обратно на стол. Когда он поворачивается, его выражение лица знакомо Юнхо — это тот самый Сонхва, который иногда готовит ему завтрак и смотрит с ним фильмы, хотя Юнхо точно знает, что они ему не нравятся. Но его глаза… Сонхва наклоняется, кончики пальцев проводят по краю подбородка Юнхо. — Жаль, что ты сейчас пьян, — говорит он тихо и со знанием дела. Его рука опускается, и он вздыхает. — Я мог бы показать тебе, каково это. Вот так он и ушел, а Юнхо остался там, глядя на пустой стакан в своих руках. Его сердце бьется со скоростью миля в минуту, его мозг изо всех сил пытается наверстать упущенное. Что только что произошло? * Сонхва, другой, «отрезал» себя от Юнхо. Он не избегает его сам по себе — это немного сложно, учитывая, что квартира не очень большая, — но он продолжает спать на диване и на этот раз остается там. Как будто ничего и не было. Его Сонхва тоже не намного лучше. Он делает вид, что той ночью разговора не было, и все возвращается на круги своя. Как и до того, как Юнхо начал странные отношения с альтернативным «я» своего соседа по комнате. Он съеживается, даже думая об этом (а он думает об этом много). Все как тогда, за исключением того, что теперь два Сонхва почти дружат друг с другом. Если быть честным, Юнхо чувствует себя немного обделенным. Это смешно, учитывая, что не так давно Сонхва был буквально исключён. Как ни странно, все это похоже на то, что Юнхо попал в альтернативную вселенную. Он настолько спокоен, что ему кажется, будто он ждет, когда упадет другой ботинок. Прошло целых два дня, и Юнхо никогда так не осознавал, как тикают часы в его жизни. Теплый пятничный вечер, когда этот дурацкий ботинок наконец-то падает, а затем разрушает все, что осталось от его слабого рассудка. * Юнхо чувствует себя готовым пойти домой с тех пор, как этим утром он пришел на работу. Когда он, наконец, открывает дверь в свою и Сонхва квартиру в 7 часов вечера, это похоже на благословение. Сонхва уже дома, возится в углу кухни и рассеянно машет рукой, когда Юнхо бросает свою сумку рядом с диваном и плюхается на неё. Альтернативный Сонхва тоже там, прислонившись к противоположному концу дивана и переключая каналы, даже не глядя на экран. Когда Юнхо присоединяется к нему, он выпрямляется и подходит ближе. — Тяжелый день? Это очень похоже на моменты тишины в комнате Юнхо после того, как они испортили еще один комплект его простыней. Но теперь Юнхо остро ощущает Сонхва на другом конце комнаты, звук посуды, звякающей в раковине. Есть еще кое-что, что мелькает в глубине его сознания, что-то, что Юнхо не может понять. Он кивает, убирая выбившуюся прядь светлых волос с глаз Сонхва. Насколько челка влияет на его разум, глаза Сонхва всегда делали больше. На расстоянии Юнхо знает, что он, вероятно, не сделал бы этого, если бы это был его Сонхва, но со всем, что произошло, прикосновение к его альтернативной версии почти естественно. — Мм, кажется, я знаю способ помочь тебе снять стресс, — говорит Сонхва низким и полным намерения голосом. Юнхо не слышал этого уже несколько дней, и его предательское тело реагирует почти мгновенно, дыхание сбивается в груди. Сонхва ухмыляется, его пальцы танцуют на бедре Юнхо, и так легко потеряться в моменте, в чувствах. Для Юнхо кажется невыполнимой задачей сказать: — Остановись. Сонхва поднимает бровь, но его рука останавливается на месте, всего в сантиметрах от промежности Юнхо. Он ненавидит все. — Мы… — он кивает в сторону Сонхва в кухонном углу, который, по-видимому, в какой-то момент повернулся к ним. Он прислонился спиной к одной из прилавков, небрежно скрестив руки на груди, взгляд прикован к Юнхо и… другому Сонхва. — Я не думаю, что он возражает, — бормочет Сонхва ему на ухо, и Юнхо сдувает воздух, не сопротивляясь, когда Сонхва тянет его к себе на колени. Когда они целуются, тоже есть что-то другое. Юнхо не может точно определить это, но это зажигает огонь в его животе, сильнее, чем в любой другой раз, когда они это делали. Частью этого определенно является смесь стыда и возбуждения, зная, что Сонхва, Сонхва, о котором так долго думал Юнхо, просто стоит там, наблюдая, как его опустошает альтернативная версия самого себя. Но есть что-то еще, что-то… Огонь взрывается, поглощая Юнхо целиком, и он отстраняется, его зрение плывет. Он моргает, глядя на Сонхва, на изгиб его губ, на понимающий взгляд в его глазах и задается вопросом, как, черт возьми, он пропустил это. — Ты покрасил волосы, — наконец выдавливает он. Пара рук обвивает его талию, и внезапно губы касаются его шеи, а над ухом раздается низкий смешок. — Мы оба сделали это, красавчик. Я говорил тебе, что знаю, как он думает, не так ли? Юнхо может только скулить в ответ, слишком погруженный в ощущение ладоней Сонхва на себе. Он тоже наклонился ближе, и Юнхо может чувствовать тепло их обоих, окружающее его со всех сторон. Пальцы на пряжке его ремня расстегивают ее, а еще одна пара стягивает его рубашку так, что она ниспадает на живот. На данный момент Юнхо слишком далеко зашел, чтобы различить, какая пара кому принадлежит. Он обнаруживает, что на самом деле не возражает в любом случае. Это последняя связная мысль, с которой справляется его перегруженный мозг, прямо перед тем, как он вообще перестает думать. * Юнхо не помнит, как они сюда попали, но это не меняет суть дела. Он в комнате Сонхва, растянулся на огромной королевской кровати Сонхва. Его одежда куда-то исчезла, возможно, по пути сюда, но Юнхо это не заботило. Особенно сейчас. Сонхва медленно улыбается ему, его светлые волосы в беспорядке из-за того, что Юнхо цеплялся за него изо всех сил. Он стоит на коленях в изножье кровати, лицом к другому Сонхва, который находится в такой же позе перед ним. Глубоко внутри Юнхо знает, что должно произойти. Он столько раз мечтал об этом моменте с тех пор, как другой Сонхва появился в их доме. В основном это происходило в предрассветные часы ночи, когда не было никого, кто мог бы судить его, кроме него самого. Затем немного чаще, после того, как альтернативный Сонхва узнал о его… влюблённости. Никакая фантазия не могла подготовить его к реальности. Пальцы Сонхва танцуют по бокам его альтернативного «я», и Юнхо клянется, что этот образ навсегда останется в его мозгу. Легко заметить небольшие различия в их внешности, когда они оба обнажены, так близко друг к другу. Помимо цвета волос, у его Сонхва немного больше мускулов, он немного бледнее, чем его другая версия. Его пальцы путешествуют вверх, вверх, вверх, пока не зарываются в пряди черных волос, и Сонхва дергает его, ртом вцепившись в открытую шею. Другой Сонхва пытается сохранить зрительный контакт прямо перед тем, как его глаза закатываются, дрожащий стон нарушает тишину комнаты. Юнхо довольно трудно не повторить за ним. Удивительно наблюдать за тем, как шоу, предназначенное для того, чтобы подразнить Юнхо, превращается в соревнование, кто может довести другого до отчаяния. Как будто они забыли о нем, и Юнхо тоже умирает от желания прикоснуться к ним обоим, но зрелище просто прекрасное. Он не может оторвать взгляда и, не задумываясь, обхватывает член своими пальцами. Это слабая, едва ощутимая схватка, но даже это заставило его сдержать стон. Юнхо не думает, что он произвел много шума, но это все же разделяет их, и они снова смотрят на него. — О, детка, мы забыли о тебе? Юнхо чувствует укол сожаления о том, что испортил момент, но оно проходит очень быстро, когда Сонхва тянется к его лодыжке и тянет, ноги Юнхо раздвигаются без особого протеста. Альтернативный Сонхва движется позади него, и Юнхо старается следить за его движениями. Сонхва между ног вонзает ногти в его бедра, на его губах играет веселая улыбка, когда он наблюдает, как Юнхо разворачивается и изо всех сил пытается встретиться с ним взглядом. Альтернативный Сонхва тянется к Юнхо, чтобы бросить бутылку с, скорее всего, смазкой и презерватив между ног Юнхо. — Я мог бы подготовить его, знаешь ли, — небрежно упоминает он, устраиваясь позади Юнхо, чтобы посадить его к себе на колени. — У меня есть опыт. — И я тоже хочу, — усмехается Сонхва. Как будто Юнхо даже не было рядом, даже если он чувствовал на себе их взгляды. Юнхо позволяет себе впитывать знание того, что он зажат между Сонхва и Сонхва. Реальность этого врезается в него, как приливная волна. Пальцы Сонхва холодные, когда они обводят кольцо мышц Юнхо, и во второй раз за ночь его мысли вылетают в окно. * Если быть до конца честным, то у Сонхва немного… неуклюжее начало, так сказать. Но если есть что-то, чему он научился за последние несколько недель, так это то, что Сонхва в любом измерении не что иное, как решимость. Он заставляет Юнхо стонать в течение нескольких минут, и к тому времени, когда пальцев, входящих и выходящих из него, становится три, Юнхо находится на грани слез. — Пожалуйста, — всхлипывает он, красивые пальцы Сонхва сгибаются. Он отдалённо осознаёт, что бормочет, но Сонхва не останавливается, а альтернативный Сонхва приподнимает его достаточно, чтобы осыпать поцелуями его шею, ладонями блуждая по его груди. Даже если раньше мозг Юнхо не поддавался наслаждению полностью, теперь он точно поддался. — Все в порядке, детка, — говорит сквозь дымку голос Сонхва, и в этот момент Юнхо даже не уверен, кто из них сказал эти слова. Он чувствует, как его оттаскивают от Сонхва, чьи колени он занимал, и скулит от потери тепла, а затем от потери пальцев, заполняющих его. Но на самом деле Юнхо не должен был волноваться, потому что следующее, что он знает, это то, что он снова окружен Сонхва, на этот раз его Сонхва, хотя в этот момент их разделение ничего не значит. Это ложь. Это значит все, и как только Юнхо опускается на член Сонхва, согнув ноги по обе стороны от его бедер, мозг Юнхо взрывается, как фейерверк. Он уже делал это так много раз, по-разному, с человеком, который все еще Сонхва, но… нет. Конечно, они могут быть одним и тем же человеком, но человека, о котором Юнхо так долго мечтал, не так-то просто заменить. Даже он сам. Его пронизывает новый прилив энергии, достаточный, чтобы позволить ему трахнуть себя на Сонхва, ногти впиваются в плечи Сонхва, как будто он собирается уплыть, если отпустит. Может быть. Другой Сонхва проводит пальцами по позвоночнику, едва касаясь. Юнхо стонет, откидывается назад, но движение служит только для изменения угла, и он чуть не падает назад. Он снова оказывается зажатым между Сонхва и Сонхва, пока все остатки мыслей не вылетают из его разума, заменяясь мелькающими образами белокурых, черных, пронзительных взглядов и всего, что сплелось воедино, повсюду руки и… Юнхо понятия не имеет, чья рука обхватила его член, и даже когда это произошло, но она есть, и этого достаточно, прежде чем он полностью отключится. Он лишь смутно осознает цепочку бессвязных звуков, исходящих из его собственного рта. Должно быть, он отключился на несколько секунд, потому что, когда его окружение начинает возвращаться в фокус, Сонхва просто отстраняется. Юнхо скулит, хватая Сонхва за запястья с такой силой, насколько позволяют его ослабевшие мышцы. — Оставайся здесь, — бормочет он, изо всех сил стараясь держать Сонхва как можно ближе. Он чувствует его, все еще твердого и все еще в основном внутри себя, и Юнхо прекрасно понимает, что Сонхва слишком милый, чтобы просто продолжать. Но что-то в Юнхо яростно восстает против самой идеи оставить все как есть, позволить Сонхва сделать эти два шага назад. И, в конце концов, даже если он и так облажался, желудок Юнхо скручивается при мысли о том, что Сонхва будет вот так. — Ты уверен? — спрашивает Сонхва, не то чтобы протестуя, но и не радуясь. — Пожалуйста, — говорит Юнхо вместо ответа. Может быть, это хлопок, который, похоже, занял в его мозгу то место, которое обычно занимает здравый смысл. Может быть, это реальность, что он здесь, сгорбившись на груди альтернативного Сонхва, в то время как Сонхва, его Сонхва внутри него, смотрит на него так, как будто он самое горячее существо, которое он видел в своей жизни… — Пожалуйста, — повторяет Юнхо. — Я так давно хотел этого, пожалуйста, не оставляй меня вот так, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Сонхва мягко разжимает пальцы, сомкнувшиеся на его запястьях, и широко разводит руки Юнхо. Мгновением позже другой Сонхва хватает Юнхо за запястья, кладя их на кровать, как в ловушку. Еще один скулеж пробирается к горлу Юнхо, но затем ладони Сонхва останавливаются на его бедрах, и весь шум замирает, не успев достичь поверхности. Хватка Сонхва настолько крепка, что Юнхо уверен, что на следующий день будут синяки. Он не может ждать. Дымка начинает рассеиваться к тому времени, когда Сонхва, наконец, снова начинает двигаться, подложив подушку под задницу Юнхо. Он быстро понимает, что не получит от этого новых оргазмов, но его это не слишком беспокоит. Это приятно, и отчаяние, написанное на лице Сонхва, более чем компенсирует отсутствие узлов в животе Юнхо. Вскоре толчки Сонхва становятся безумными, и Юнхо вцепляется в простыни настолько сильно, насколько позволяют руки на запястьях. Его зрение снова становится пятнистым, что-то медленное и интенсивное поднимается в его груди, как приливная волна. Его член все еще в основном безразличен, даже если его тело горит, чтобы компенсировать это. В конце концов, Юнхо просто позволяет себе расслабиться на коленях альтернативного Сонхва. Позволив Сонхва использовать его таким образом, просто чтобы кончить, что-то глубоко-глубоко вспыхнуло внутри Юнхо, но он слишком устал, чтобы волноваться из-за этого прямо сейчас. Позже для этого будет достаточно времени. Должно быть, он снова отключился, потому что в следующий раз, когда взгляд Юнхо сфокусируется, Сонхва уже вышел из него и избавился от презерватива. Другой Сонхва двигается, и Юнхо чувствует, как его член впивается ему в поясницу. И вот так он чувствует себя полным мудаком. Другой Сонхва был тверд во время того, как Юнхо вышибали его мозги, затем в то время, пока Сонхва достигал собственного оргазма в Юнхо, а теперь… Теперь он осторожно передвигает Юнхо по кровати, прижимая его к каркасу кровати с добрым, хотя и немного затуманенным взглядом. Юнхо не особо хочется двигаться, поэтому вместо этого он слабо тянет руки альтернативному Сонхва. — Ты тоже можешь взять меня, — предлагает он более запыхавшимся голосом, чем ожидал. Сонхва выдыхает, громко и странно звучащим как выебанный, а другой Сонхва усмехается, наклоняясь, чтобы погладить Юнхо по щеке. Его большой палец скользит по краю скулы Юнхо и заканчивается у его губ. Юнхо всасывает его, не задумываясь. — Это очень щедро с твоей стороны, детка, — бормочет другой Сонхва. — Впрочем, я думаю, с тебя хватит на сегодня. И кроме того, — в его глазах есть что-то напряженное, почти дикое, когда он снова поворачивается к Сонхва. — У меня есть кое-что еще на уме, и я чувствую, что тебе понравится смотреть. Юнхо завороженно смотрит, как альтернативный Сонхва движется по кровати, водя пальцем по нижней губе Сонхва, который Юнхо только что сосал. Это кажется таким грязным, даже если то, что они уже сделали, было намного хуже, и на самом деле Юнхо не может перестать смотреть. Альтернативный или нет, но Сонхва всегда прав. Кажется, они не могут отвести взгляд от ртов друг друга, и на этот раз Юнхо рад, что дымка возбуждения не затуманивает его разум. Он хочет запоминать каждую секунду. Сонхва, наконец, наклоняется, проводя зубами по губам своей альтернативной версии, прежде чем облизать его рот, медленно и непристойно. На этот раз они не теряют из виду свое окружение, и Юнхо немного грустит из-за этого, даже если это означает, что каждое действие происходит под углом, поэтому он имеет идеальный обзор. Альтернативный Сонхва отстраняется первым, только чтобы толкнуть Сонхва на колени, пока его лицо не окажется на уровне члена другого Сонхва. Сонхва поднимает взгляд, раздвигая губы, и Юнхо не может не повторить стон, который вырывается из горла альтернативного Сонхва. Он так медленно продвигается внутрь, наблюдая, как его член исчезает между пухлых губ Сонхва, как его глаза закрываются, когда он сглатывает. Еще один стон, и другой Сонхва издает задыхающийся смешок, когда вытягивается почти полностью, позволяя Сонхва отдышаться. — Это то, что чувствуют другие люди, когда смотрят на меня? — Заткнись, — фыркает Сонхва, хватая альтернативного «себя» за запястье, которое лежит у него на плече, только чтобы вместо этого зарыть их в свои волосы. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня в горло. С лица альтернативного Сонхва стекает все веселье, и его пальцы сжимаются, светлые волосы высыпаются между пальцами. — Как пожелаешь, принцесса, — хмыкает он, и даже если Сонхва хотел сказать что-то язвительное, он теряет шанс достаточно быстро, вместо этого получая полный рот члена. Альтернативный Сонхва входит слишком глубоко, позволяя Сонхва немного задохнуться, прежде чем он выходит, только чтобы через мгновение снова вернуться. Сонхва ослабевает в хватке своего другого «я», и больше всего на свете Юнхо хочет, чтобы он мог снять это, просто чтобы убедиться, что никакие детали не будут потеряны, когда он подумает об этом позже. И он уверен, что будет. Альтернативный Сонхва выходит как раз вовремя, чтобы раскрасить лицо Сонхва белыми полосами. Сонхва прикусывает нижнюю губу, рот изгибается в улыбке, когда его альтернативная версия снова стонет, а затем отталкивает его лицо. Теперь, когда большая часть напряженности рассеялась, Юнхо не может сдержать смех. — Видите, с чем мне приходится иметь дело каждый день? Вы оба ужасны. — Я не слышал, как ты жаловался пятнадцать минут назад, — говорит Сонхва, приподняв бровь, и выглядит таким самодовольным, даже несмотря на то, что на его щеках все еще сперма. Юнхо не осмеливается возражать. — Я думаю, что нужно немного почиститься, — говорит альтернативный Сонхва, ухмыляясь, когда его другая версия кивает с гримасой. Но дело в том, что Юнхо все еще не хочет двигаться. — Можем ли мы, может быть… — Нет, — говорят оба Сонхва странно синхронизировано, и Юнхо может только стонать, когда они оба стаскивают его с кровати за лодыжки. * Вечер новолуния наступает слишком рано. Юнхо счастлив, он действительно счастлив, когда Сонхва обернулся вокруг него, в то время как его альтернативная версия обнимает их обоих, а кулон впивается Юнхо в ключицу. Теперь он и Сонхва стали чем-то особенным, и у него больше нет оправдания. Тем не менее, он обнаруживает, что будет скучать по дополнительному соседу по комнате. То, что он почти идентичен своему настоящему соседу по комнате, является лишь частью причины. — Перестань выглядеть таким сентиментальным, — увещевает альтернативный Сонхва, даже если его собственное выражение лица тоже пропитано грустью. — Ну, — фыркает Юнхо под приглушенный смех Сонхва. — Я только что обнаружил, что мы не обреченные любовники или что-то в этом роде. Сделай мне одолжение. Сонхва тычет его в ребра, продолжая смеяться. — Возможно, мы не влюблены друг в друга в каждой вселенной, но знаете ли вы другого Юнхо, который спал с двумя Сонхва? Альтернативный Сонхва торжественно кивает. — Если тебе от этого станет легче, то я почти уверен, что по крайней мере один из моих парней переспал с тобой. Это лишь вопрос времени, когда я тоже пересплю. Юнхо моргает от внезапного натиска этой картинки. Не-а. — Так как же это будет работать? — вместо этого спрашивает он, игнорируя понимающие взгляды «близнецов», направленные на него. — Я просто заснул в прошлый раз, — пожимает плечами другой Сонхва, указывая на двухместное кресло. — Я планирую сделать это снова. — Должны ли мы… подождать с тобой? — нерешительно предлагает Юнхо. Рука Сонхва на его талии притягивает его ближе, нежно сжимая. — Это только усложнит задачу, тебе не кажется? Юнхо знает, но маленькая эгоистичная часть его просто не хочет отпускать. Он вздыхает, заключая другого Сонхва в последнее объятие, затем хватает Сонхва за запястье, таща его в спальню. Смех следует за ними по крошечному коридору, но Юнхо не оглядывается, только улыбается про себя, когда дверь в комнату Сонхва надежно закрывается за ним. — Посмотри на светлую сторону, — говорит Сонхва, расстегивая рубашку Юнхо с болезненно фальшиво-невинной улыбкой на губах. — Теперь мы можем пойти на все свидания, которые мы пропустили до сих пор. И это, ладно. В этом Юнхо не может найти ни единой ошибки.