Самый тупой примарх

      Миха злился на хреновую неделю. Акция на «семерку» закончилась, чайник сгорел, мать отказалась подкинуть денег на дошик, а потом вообще припахала горбатиться сраным грузчиком в шарагу своего приятеля.       «Дура, — мрачно рассуждал Миха. — Нет бы сисадмином устроила. Спал бы и жал на „Рисет“ у телок из бухгалтерии».       Лока нагло глючила, и мудаки-противники — понакупили игровых компов за сто кусков, ебучие мажоры! — этим пользовались и гасили его танк по полной. Полоска с хитами уменьшалась на глазах. Крысы-союзники уматывали, пользуясь тем, что дерут не их. Заебись.       Не выдержав, Миха отвесил пенделя системнику — мол, отвисни уже, пидор глючный. Пидор зло громыхнул, прогнулся внутрь железками и заебенил хрустящие двести двадцать прямо Михе в лапу.       «Пиздец поиграл», — подытожил Миха, глядя на мечущиеся перед глазами белые полоски. В воздухе запахло горелым мясом. Судя по коченеющим пальцам — его.

***

      Сознание возвращалось медленно и с адской болью. Ещё и голова кружилась так, как будто кто-то подвесил его за ворот. Наконец вокруг прогрузилась мрачного вида хата с железными стенами. А рядом…       — Охуеть, — выдал Миха, разглядывая одноглазого белобрысого хмыря в раздутых доспехах — точь-в-точь, как на миньках, которые по цене кокса покупали мажоры. — Спейсмарин. Живой, в натуре. А че ты такой мелкий, а?       — Милорд? — проблеял тот. — С вами всё порядке?       — Нет, голова пиздец болит.       — Мне позвать брата-апотекария, лорд Лев?       — Не ссы, — махнул рукой Миха. Бывало и хуже. Особенно в тот раз, когда Колян приволок паленую водяру. И тут до него дошло. — Что ты сейчас сказал?       — Я предложил позвать апотекария, мой примарх.       — А ну повернись боком. Да левым, бля!       Марин помялся, но послушался.       — Бля, — выдал Миха, разглядывая крылатый меч на наплечнике. — Приехали.       В Ваху попасть он, конечно, хотел — с тех пор, как сто раз прошел все части Довчика, которые нашел на торрентах. Совсем заебенно было бы попасть в кого-нибудь покруче, а не в обоссанное пушечное мясо. Но нельзя было в нормального примарха попасть, что ли? В Русса или в Керза. В Ангрона. Да хоть в суповара на крайняк — он хотя бы не пидор. Ясно, почему белобрысый — марин до сих пор смотрел на него как-то косо — боялся жопой поворачиваться.       — Похую, сделаю из вас людей, — решил Миха. — Спасибо мне ещё скажете. Слушай раз: отменить все пытки на сегодня.       — Но…       — Отменить, я сказал. Наигрались, бля, в свои гачи!       — Как скажете, милорд, — кивнул марин.       — Слушай два. Новостей от других наших корешей нет?       — О ком вы говорите? — поднял брови белобрысый. Какой же он тупой, намеков на Падших не понимает. Видно, что сын Льва.       — Забудь, потом узнаю. Что у нас по плану?       — В данный момент мы продолжаем преследование флота Повелителей Ночи. Астропаты докладывают…       Получать люлей от Керза Миха не хотел от слова «вообще» — такой отстойный примарх, как Лев, годился только на то, чтобы Русс им сортир протирал. Поэтому лучше было не нарываться и переждать, пока Керза уроет кто-то другой.       — План изменился, — объявил он. — Поворачиваем и летим туда, откуда прилетели.       — Милорд, вы уверены? Мы близки к тому, чтобы настигнуть лорда Керза и обрушить на него…       — Ты глухой?       Физиономия космодесантника помрачнела. Мазохист, мать его.       — Нет, милорд. Так точно. Мне собрать Круг, чтобы составить новый план действий?       — Дело говоришь, Азраил. Зови всех.       — С вашего позволения, я — Корсвейн.       — Охуеть. А Азраил где?       Марин совсем скис, как будто стухшего бульона от дошика нюхнул.       Хрен ему, таких сраных ноунеймов вообще никто знать не обязан — а Миха шарил как профи, даром, что ли с ебучим очкариком тусил иногда, чтобы скатывать на контрошах.       — Не располагаю такой информацией, милорд. Но если вам будет угодно, я проверю списки боевых братьев.       — Похую, блядь, — махнул рукой Миха. — Зови всех.