запястья

      рикс не верил в судьбу. не принимал рассказов матери с отцом об их счастливой первой встрече, отказывался верить, что найдет пару по метке на руке. да и любовь с тори была на удивление хороша все эти годы. думать хотелось, что соулмейты повстречались до первого появления меток, а про предназначение — нет. конечно, рикс отказался расставаться с ней, когда на ее предплечье появилась совсем не такая тату, как у него. все же было чудесно, зачем портить? они встречались больше года после дня рождения тори. а потом — жизнь под откос. нападение, рабы, гладиаторы, чип, шпионы… и думать о тори стало некогда.       рикс никогда не скрывал метку — зачем? судьбы не существует. соулмейты — красивая сказка. метки ничего не решают. однако ж всегда с интересом разглядывал их — у каждой свой уникальный узор, своя форма и цветовая гамма. разнообразие поражало воображение. у тори была лоза, у орвона — звездное небо, у родителей же была причудливая абстракция. а у рикса… щит. обычный деревянный щит с железной каймой. даже без меча. парню не нравилась его метка, но раз она есть — пусть будет.       он видел метки всех гладиаторов и даже, мельком, самого ланисты. кроме одного человека. афий. его предплечья всегда закрыты. наверное, единственный раз, когда риксу удалось заметить запястья парня без бинтов и перчаток на них, был у работорговца. но тот момент совершено не подходил для обмена информацией о родственных душах, на метку он не обратил внимания. похоже, зря, ведь теперь мысль уличить момент и поразглядывать рисунок донимала его, а размышления уходили не туда… преследование метки афия стало настоящей игрой: сколько раз рикс пытался «случайно» зацепить бинты, «нечаянно» порезать их мечом, проливал на них напитки, чтобы несносный мальчишка снял, наконец, эти куски ткани. не выходило, предплечья всегда были надежно замотаны. после косого взгляда со стороны орвона и нескольких вопросительных от афия, рикс, в конце концов, оставил попытки самостоятельно оголить руки парня. новый план не заставил себя долго ждать: они друзья, так? значит, нужно остаться наедине, хорошенько расположить его к себе и завести разговор про соулмейтов. надежно, как швейцарские часы. в любом случае, другого выхода не придумалось.       случай выдался так внезапно, что гладиатор даже не придумал, как подступиться аккуратно, но результативно. однако выбора не было, афий сам заглянул в комнату. его волнение было заметно даже в ночной темноте.       — хочу тебе кое-что показать, — парень явно переживал, но глаза светились какой-то… надеждой?       рикс окинул уже привычным взглядом руки друга. замотаны. опять. выгнул бровь, безмолвно вопрошая, что случилось такого необыкновенного.       — орвона не будет, он снова с хотчем на пару невыдуманные истории, о которых невозможно молчать, рассказывает, — от нетерпения парень заламывал пальцы, — так ты со мной?       — конечно, — шанс на миллион, ничего не скажешь.       гладиатор встал с кровати, пригладил волосы и затянул потуже портупею на груди. заметил, как друг синхронно с ним поправил ремни на плече.       — идем, — в этот раз афий улыбнулся смущенно, отвел глаза.       они шли куда-то в гору, волны внизу с шумом разбивались о берег. позади остались тренировочная площадка, полоса препятствий и вилла флавия. наконец, афий остановился.       — гляди, — он улыбался самой теплой улыбкой: чуть грустной, но по-настоящему живой. рикс окинул взглядом пространство. они стояли на скалистом обрыве, далеко под ногами буйствовало бескрайнее море, а величественные горы возвышались над головами. таинственные звезды никак не хотели складываться в привычные с детства созвездия, но от этого были не менее красивы.       — как на моей родной планете, — что ж, теперь риксу стало ясно, почему обыкновенный вид, уже ставший практически привычным, вызвал такой отклик в сердце афия.       парни сели на камень, вдохнули соленый разряженный воздух почти одновременно и взглянули друг на друга. в тусклом свете искусственного спутника истинно греческая внешность подчеркивалась, а лицо выглядело еще более утонченным. рикс позволил себе улыбнуться. долгое время они сидели в тишине, наслаждаясь видом гор, пока афий не прервал идиллию:       — орвон сказал, ты не веришь в судьбу и предначертанных, — он выпрямился и отвернулся так, что выражение лица теперь нельзя было рассмотреть       — да. я несколько лет был в счастливых отношениях с девушкой, которая не являлась моим соулмейтом, — помолчав, он добавил, — мы расстались не так давно. а ты веришь?       — я встретил своего соулмейта, — проигнорировав вопрос, афий дрогнувшим голосом сказал то, ради чего затеял разговор, ради чего привел парня на свидание сюда. рикс улыбнулся уголками губ.       — к счастью или к сожалению? — вопрос прозвучал мягче, чем мог бы, но, видимо, это расслабило друга и его напряженные плечи опустились. однако афий промолчал, не в лад покачав головой.       рикс подсел ближе к кудрявому, дотронулся до его предплечья. тот дернулся, выдохнул и накрыл ладонью чужую руку.       — ты не захочешь знать, кто мой соулмейт, не стоит, — парнишка поджал губы, отвел глаза и сжал пальцы гладиатора.       — мне и не важно, — вдруг рикс осознал, что его игры действительно были лишь играми. поиграли и хватит. если он не хочет показывать метку, пусть. это правда больше не важно.       — поче–       афий не успел договорить. горячие, влажные губы человека напротив коснулись его, сметая все волнение и недосказанность. теперь не получится делать вид, что того поцелуя в комнате не было, не получится быть друзьями. рикс напорист, немного груб и от неожиданности ответить на поцелуй получается не сразу, но отстраняться совсем не хочется.       — если я не верю в судьбу, это не значит, что я не могу любить, — щеки парня напротив залились густым румянцем, губы блестели, а дыхание сбилось напрочь.       афий сглотнул. не глядя, пальцами нащупал край бинта и отточенным, привычным движением размотал его       — кажется, теперь придется, — щит. обычный деревянный щит. с железной каймой. даже без меча. понимание врезалось в ум рикса, вкладывая недостающие кусочки пазла в полную картину       — shit, — глупая шутка была так не к месту, но парни залились смехом, прогоняя неловкость и смущение       афий больше никогда не заматывал запястья.