Первое апреля в Тибидохсе

      Это пятничное утро. Казалось, ничего не предвещало беды, если бы не одно но. И это злосчастное «но» заключалось в том, что именно сегодня был не просто какой-либо день, нет. — Первое апреля! — послышалось из комнаты Ягуна, известного комментатора всех драконбольных матчей и, мамочка его бабуся, внука самой богини — Ягге. — Ух, сегодня я повеселюсь. Не зря же весь год думал над шутками.       Ягун потер свои ладони и, улыбнувшись, осторожно вышел из своей комнаты, стараясь сделать все очень тихо, чтобы его никто не заметил. Первой «жертвой» светлый маг решил сделать своего лучшего друга — Ваньку Валялкина.       Зная то, что Иван просто до безумия любил животных и поесть, Ягун придумал очень веселый прикол для него, который, к слову, мог оказаться чересчур жестким. Однако юноша знал, что все просто посмеются и забудут.       Первым делом внук Ягге дошел до зала Двух Стихий, где со скатерти-самобранки взял немного яичницы. Ухмыляясь, он направился к комнате друга. Зная, что в такое время тот спит, парень осторожно, словно мышка, пробрался внутрь, оставляя тарелку и маленькую записочку «Ванюше от всей души. Птичка постаралась на славу». Ягун как никто другой знал о том, что недавно Ванька и Тарарах спасли птицу и несколько яиц, ему об этом по секрету сказал сам Валялкин.       Посмотрев на спящего друга, парень наколдовал зубную пасту и нарисовал усы. Сделав свою гнусную работу, он отправился проказничать дальше, думая над тем, кого он пранканет следующим. И его тут же осенило.       С трудом пробравшись к комнатам педагогов, он дошел до комнаты Медузии, очень надеясь на то, что та до сих пор спит. Крадясь по коридору словно какой-то воришка, парень размышлял о том, не убьют ли его. Хотя если такое случится, то у него всегда есть бабуся, которая поможет и спасет в любой ситуации.       Дойдя до нужной комнаты, он прошептал заклинание и, пройдя внутрь, начертил несколько рун. Все испарилось, и Ягун выдохнул — у него все получилось. Теперь Медузия будет говорить стихами на протяжении всего дня, а, следовательно, уроков не будет. Ну, только если она не поймет в чем дело.       Радуясь своей выходке, Ягун вышел и пошел дальше. У него была мысль прикольнуться над Сарданапалом, но, дойдя до его кабинета и увидев там сфинксов, парень передумал.       Вспомнив о том, что есть шутка для Гробыни Склеповой, Ягун пошел обратно в крыло для учеников. Дойдя до нужной комнаты и прошмыгнув внутрь, парень обезвредил Дырь Тониано, еле запихнув в шкаф. Посмотрев на девушек, что спали в этой комнате, но по разные стороны линии, разделяющей свет и тьму, он ухмыльнулся. Взяв шампунь Гробыни, он добавил в него краску для волос, которая продержится несколько дней после нанесения, а потом смоется, словно её не было.       Сделав своё дело, он перешел на другую сторону, где спала Таня. Достав из кармана письмо и расправив его, положил на тумбу вместе с черной розой. Уж кому-кому, а Ягуну давно было известно о том, что Таня и Глеб Бейбарсов тайно встречаются на крыше Башни Привидений в моменты, когда Глеб принесет письмо. Плюсом к письму и розе, он сделал так, что Танины волосы поменяли цвет. С рыжего на черный. Улыбнувшись, он покинул комнату, идя в сторону комнаты некромага.       По пути до парня дошло, что приближаться к Глебу близко слишком опасно, поэтому, повернув, он пошел делать пакости другим. Сделав все, что только мог, он вернулся к себе, словно ничего не происходило. Результат не заставил себя долго ждать. — Ёб твою мать, что это?! — доносилось из комнаты Семь-Пень-Дыра, который обнаружил, что его кошелек порядком изменился и не давал даже посмотреть на количество денег. Блокнот же с должниками был заговорен. Невозможно было прочесть ни имени человека, ни его долг, ни проценты. — Найду того, кто это сделал и сразу же убью!       Следом послышался визг Склеповой, которая благодаря шампуню с краской поменяла цвет волос и была рыжей, как Таня. — Не-е-е-ет! Что с моими волосами? Почему я не могу их перекрасить? Я теперь рыжая. Как…как сиротка! — Склепова смотрела на Таню, читавшую письмо. — Ебаный свет! Ну нихуя себе…       Гроттер же сидела и не понимала что вообще происходит. В руках она держала письмо и смотрела на розу. Ей не верилось, что Бейбарсов снова позовет её гулять. — Эй, сиротка, — позвала её Гробыня, — ты видела то, что происходит у тебя на голове? Нет? Посмотри в зеркало.       Таня оторвала взгляд от письма и захохотала, глядя на Гробыню. — Что с тобой случилось? — Таня чуть не упала с ковати, глядя на рыжую Склепову, но, вспомнив её слова, встала и пошла к зеркалу. — Ч-что за? Это как и откуда?       Гробыня пожала плечами и вышла в коридор, где были слышны крики и смех. Таня пошла за ней, имея догадку насчет того, что именно произошло. Идя в зал Двух Стихий, где собрались все. — Что происходит тут у вас? Ну-ка быстро пошли в класс, — сказала Медузия, тут же округлив глаза от удивления.       Таня смотрела на все это и не понимала ничего. Вот Ванька стоит с тарелкой яичницы и рыдает, вот Кузя Тузиков со своим веником, только почему-то розовым. Вот Глеб стоит и смотрит на девушку удивленно. Таня направилась нему. — Что с тобой? — спросил он, обняв девушку за талию.       Таня положила голову ему на плечо и тихо прошептала: — Не знаю, но мне это не нравится. Правда есть у меня одна мысль…       Не успела девушка договорить, как в зал влетел Ягун, крича о том, что потолок падает. И действительно, потолок в зале стал опускаться. Ученики и преподаватели начали использовать заклинания, пытаясь его удержать. Но все безрезультатно. Он опускался ниже и ниже. И вот когда он уже касался голов всех находящихся в зале, все прекратилось. Заиграла музыка, народ поднял глаза, замечая, что все встало на свои места.       Ягун закричал: — С первым апреля, народ! Надеюсь, что вы все оценили мои шутки над вами! Ведь я, Ягуний Птолемей Селевк Первый, решил вас разыграть! По окончанию дня все пройдет… Кроме волос.       Зал оживился и захохотал, но были и те, кому это не понравилось. — Ах, ты сволочь! Иди сюда, индюк! — раздавалось из толпы. В основном это были ученики, которым не понравились шутки.       Именно в этот момент Ягун понял, что дело плохо и пора валить. Началась гонка, да такая, что любые олимпийцы во время бега позавидовали. В итоге парень залез на какое-то старое дерево у пруда. — Ребят, ну вы чего? Это же шутки! — Ягун смотрел на всех сверху. — Сейчас мы покажем тебе шутки, — пригрозил Жикин, которому Ягун нарисовал монобровь, из-за которой на него не обращали внимания девчонки. — Глеб, давай! Жикин посмотрел на некромага, который целовал Гроттер. Оторвавшись от своего занятия, он посмотрел на Ягуна, а затем на свою Татьяну. — С одной стороны не за что, а с другой… — Глеб взял свою трость. — Ну зато первое апреля вышло зашибись, — сказал Ягун, видя, как Бейбарсов, обнимающий Таню, начинает поворачивать трость, отчего дерево, на котором сидел лопоухий комментатор, начало трескаться, — мамочка моя бабуся! Нет, не надо! Я же пошутил! А-а-а-а-а!       Ягун упал на землю. Темнота, а после больничное крыло с рукой, которая безумно чесалась. — У-у-у-у, нехорошие люди, — протянул он, смотря на гипс. — Ну, ничего. Следующий год будет веселее. Я обещаю!