***
Вишнёвые сигареты оставляли на губах и языке приторный сладковатый привкус —, будто вместе с дымом в рот попадал кусочек рафинада. Непривычно, странно и некомфортно. Хотелось запить это хотя бы кофе, но один из «мальчиков» по дурости уже всё испортил. Пара чайных ложек «белой смерти» попали в обычно предпочитаемый горький напиток. Несчастный фильтр в этот момент погиб смертью храбрых после столкновения с зубами — от злости его аж перекусили. Пришлось доставать новую сигарету, а полувыкуренная отправилась к сёстрам в полупустую пепельницу. Когда Хуан оставался долго в одиночестве, то начинал рефлексировать. В последнее время он слишком глубоко уходил в себя, разбирая завалы мыслей и переживаний. Их количество хоть и уменьшалось, но так быстро исчезнуть не могло. Зато мужчина пришёл к выводу, что довольно часто эксплуатирует окружающих. Видимо, его эго слишком выходило на первый план, а такими темпами можно распугать нормальных людей. Очередной щелчок колёсика зажигалки, и на конце сигареты загорается маленький огонёк. Пора бы бросить курить. Не хотелось досрочно умереть от рака лёгких в мире полным зомби. Премию Дарвина уже никто не выдаёт, но можно попросить кого-нибудь заполнить бумажку и придумать эпитафию для надгробия. Мэтта такая смерть бы точно позабавила. Эйден терпеть не мог запах сигаретного дыма. Из-за него в кабинете было не продохнуть, и первым делом нужно было идти в сторону вытяжки. Морщась и тихо кашляя в кулак, он подошёл к столу Хуана. Пришлось состряпать максимально равнодушное лицо, чтобы не выдать копившееся раздражение. Не хотелось пополнять личный словарь новыми издёвками, а настроение и так было ни к чёрту (ни к Хакону). Нужно было перекусить, иначе был шанс на кого-нибудь сорваться: голодный пилигрим — достаточно пугающая вещь. Долго гипнотизировать блондина не пришлось — он почти сразу предложил присесть на вполне удобный стул. Эйден осознал, что впервые не околачивается у двери или стола. Гостеприимство в его сторону проявили только сейчас, и это было довольно приятно. — Если ты позвал меня из-за какого-то пустяка, то сегодня я пас. — Понимаю, личная жизнь. — Вот только не начинай, всё равно у меня планы есть. Так что говори чего хотел. Райнер поднял руки в жесте капитуляции и, получив молчаливое разрешение, налил парню чаю. Тот вроде расслабился и теперь с чуть более спокойным выражением лица грыз предложенное печенье. Оказывается, этого «малыша» было вполне легко задобрить. Может, стоило давно предложить ему перекусить? — Может я так пытаюсь избавиться от своих недогрехов, но я позвал тебя на обычный разговор. — А о чём или о ком будем говорить? Эйден постепенно подъедал запасы песочного печенья, название которого он не мог вспомнить. Его совершенно не заботило, что оно может закончиться, и следовало бы уже вернуть коробку владельцу. Пилигрим даже заварочный чайник к себе поближе подвинул. Хуан еле сдержал улыбку и почувствовал себя немного лучше. Даже злобный ёжик в лице Эйдена иногда в его компании может вести себя так спокойно. Захотелось погладить его по голове, но руки были дороже. — О тебе. — Интересно, а что именно ты от меня хочешь узнать? Надеюсь это не допрос. Райнер подпёр свою блондинистую голову ладонью и посмотрел на заинтересованного парня. Тот прищурил глаза, и пару минут они зачем-то играли в гляделки. Пилигрим победил, и его мрачная аура засияла золотистыми красками. Нужно же искать приятности даже в таких мелочах. Атмосфера в комнате наладилась, убрав подозрительные коготки. — Расскажи, когда ты в последний раз делал что-то для себя? — А зачем… — Не отвечай вопросом на вопрос. Если не хочешь, то можешь сейчас уйти — держать насильно не буду. Эйден хотел уже встать, но всерьёз задумался. А ведь правда… Когда? Может, только если брать в расчёт совместное времяпрепровождение с Хаконом. Мысль о мужчине заставила пилигрима неосознанно улыбнуться. Но и такого было мало. Чаще всего приходилось думать о нуждах окружающих, спасении сестры, а на себя времени совсем не оставалось. Спасибо Хакону, который стал замечать его усталость и буквально выдёргивал из лап «важных дел» и рутины. Тащил на крышу, чтобы хотя бы полчаса посмотреть на звёзды, читал вслух перед сном потрёпанный томик с сонетами Шекспира. И всякие другие мелочи. — Ну…довольно давно. А разве это так важно? Я не особо от этого страдаю. — Ты ещё довольно молод, вот и не до конца понимаешь. Вот растранжиришь сейчас себя на окружающих и ничего к концу жизни не останется. Любовь и забота о себе это не эгоизм. — С тебя что-ли пример брать? Увернуться от ладони пилигрим не успел и получил свою долю ласки. Пришлось в очередной раз признать, что это было…совсем чуть-чуть приятно. Самое главное виду не подавать — никому о «слабостях» знать необязательно. Хакон уж точно захочет его потискать. Агрессивно хрустнув последним печеньем, парень поднялся и пошёл к выходу. Весь этот недо разговор начал уже понемногу раздражать. — Да не злись ты так, Эйден, я не такой реакции ожидал. Возьми лучше то, что уже кучу раз гипнотизировал. Всё же я довольно внимательный, если ты не в курсе. Хуан развернулся к шкафу и взял с одной из полок довольно симпатичную коробку. Эйден еле успел подхватить её у самого пола, благо реакция в очередной раз не подвела. Подарок отправился в сумку, а он сам домой. Сегодня больше ни на кого нельзя было отвлекаться. Да и Райнер заставил задуматься, что аж в груди теперь неприятно ноет. Привыкаешь к его напускной оболочке засранца, и когда появляется настоящая сущность, то сразу включается режим отрицания. Зато сейчас его слова точно задели за живое, как бы ни хотелось это признавать. Кончики пальцев от непривычных чувств закололо, и пришлось сжать ладони в кулак. Внутри организма сработал будильник, напоминая, что пора заканчивать сеанс самокопания. Захотелось выпить хотя бы пива, но на трезвую голову думать гораздо приятнее. Всё же чётко выстроенный пару дней назад план был важнее, так что пришлось отложить свои хотелки до поры до времени. Пока Эйден напоследок прогуливался по Базару, мимо пролегающая Лоан успела прочитать ему парочку нотаций. Они все сговорились что-ли? Мне же не пять лет, чтобы наставлять на какой-то путь. Парень немного грубо отмахнулся от девушки, за что чуть не получил в глаз. Всё-таки она либо что-то чувствует к нему, либо просто обиделась на игнор в её сторону. Женщины довольно сложные создания, вот говорила бы Лоан такие вещи прямо и не возникало бы недопонимания. Пилигриму и так было сложно доверять окружающим, а если они ещё и недоговаривают, так вообще запутаться недолго… Вот сойдёт с ума и никто и не заметит. Райнер остался снова один и с неким облегчением стёк чуть ниже на своём кресле. Внутри приятно потеплело от их неловкого разговора. Всё же оставалось в нём что-то человеческое. Осталось это немного развить, а то можно превратиться в паразита, желающего лишь выжить и заработать. И так в последнее время становилось от самого себя противно. Пальцы Айтора, поправившие выбившуюся из за уха прядь, заставили вынырнуть из задумчивости в реальность. Всё же именно из-за него хотелось попробовать измениться. Понимание того, что теперь хитрый прищур глаз вызывает лёгкую улыбку, заставляло каждый раз таять, как мороженое. Глупое сравнение, но что поделать, — любовь может довести до сахарной сентиментальности, хотя, может, дело в возрасте. Специалистов по сердечным делам тут не водилось, поэтому приходилось выкручиваться самому или просто плыть по течению. Зачем переживать о пустяках, если можно им содействовать и превращать их во что-то неплохое и полезное для двоих? Миротворец перехватил ладонь с зажигалкой и коротко её поцеловал. Так он каждый раз отвлекал свою половинку от курения и это всегда срабатывало. Хуан впадал в ступор и, краснея, разжимал пальцы. Именно так мужчина совмещал приятное с полезным, потому что не видел смысла в уговорах — они и так не сработают. Переубеждать упрямца, пока он сам не захочет себе дороже. Так можно только поссориться. Рация на бедре подозрительно молчала, но это было и к лучшему. Значит, сегодня вечером Мэтт не вызовет на очередное дежурство. В последнее время начальство стало спать меньше и, следовательно, вело себя гораздо раздражительнее, чем обычно. И как всегда под раздачу попадали все, кто хоть как-то косо смотрел. Айтор пришёл сразу, как разобрался со всеми делами. Знал бы Хуан, как его любое, даже раздражённое выражение лица, положительно влияет на настроение, то точно бы покраснел ещё больше. Такая вот у него удивительная особенность. Непробиваемых в эмоциональном плане людей сложно встретить, и он точно не был среди таких. — Я скучал и надеюсь, что ты тоже. — Ну конечно, хотел уже лично забрать тебя у Мэтта. — Не преувеличивай, знаю же, что ты к нему ближе чем на пушечный выстрел не подойдёшь. — Вот не надо портить всё, когда я хочу произвести впечатление. Райнер обошёл стол и сел на его край, чтобы было удобнее целовать мужчину. Он не любил вставать на носочки или притягивать за ворот. Сегодня ему пришлось поступиться с собственными принципами, потому что пора было что-то менять. Шрамы на уже родном лице будто сгладились, стоило прикоснуться к щеке губами. Разница в росте немного мешала, но сейчас хотелось забыть об этом. Промелькнула мысль о том, что стоило закрыть дверь, но Айтор сделал это, как только вошёл. Один раз их уже побеспокоили, и не хотелось снова попадать в неловкую ситуацию. В гражданской одежде миротворец выглядел довольно обворожительно, что хотелось её снять. Хуан всегда мог опошлить любую ситуацию, просто в такой компании сложно было себя контролировать. Кожанка неприятно стягивала плечи, мешая нормально двигаться, поэтому пришлось от неё избавиться. Айтор хищно улыбнулся, но не сделал ничего похлеще засоса. Заниматься сексом в кабинете, а тем более на столе, он точно не собирался. Всё же это слишком грязно и неудобно. Такими вещами, пусть более молодые и развязные, занимаются. — Айтор, чтобы ты хотел сделать? Ты чаще всего моим хотелкам потакал, а про свои почти и не говоришь. — О как неожиданно, решил и на меня распространить свою милость? — Ещё один неверящий. А я только пытаюсь быть понимающим и добрым. — Ты когда дуешься, то напоминаешь мне недовольного Эйдена. Очень уж вы схожи в этом плане. Ну, если тебе так интересно: когда я и Патрисией поженились, то мы должны были танцевать на свадьбе, вот только она в последний момент передумала. Видимо, застеснялась и решила отказаться. — Такая мелочь, а я ожидал от тебя большего. Если научишь, то без проблем. Райнер хоть и выглядел довольно равнодушно, всё равно было видно, как он нервничает. Не хотелось облажаться в такой простой вещи, как танец. Да легче переговоры вести, чем сейчас смотреть в глаза Айтору. Уши стали до безумия горячими, когда одна ладонь устроилась на талии, а вторая легла на плечо. Схема была довольно простая, и уже через каких-то пятнадцать минут они медленно вальсировали. У Айтора уже скулы сводило от, неисчезающей с самого прихода в кабинет, улыбки. Он даже не представлял себе, что когда-нибудь будет танцевать не со своей женой, а с самим Хуаном Райнером. Видели бы его сейчас другие миротворцы. Хотя, если бы они хоть как-то косо на них посмотрели, то точно бы не ушли целыми. Айтор искусно обогнул мешающийся стул и прижал мужчину ещё ближе к себе. Он не смог отказать себе и аккуратно провёл пальцами по шраму на чужой щеке. Хуан в очередной раз смутился, но в этот раз взгляд не отвёл. Он почти привык к такому отношению и практически перестал ненавидеть «изъян» на своём лице. Чужая энергия захлёстывала с головой и не хотелось заканчивать. Вот только ничто не может длиться вечно — вскоре Хуан устал и начал запинаться о собственные ноги. Миротворец остановился и, не слушая возмущений, поднял своего мужчину на руки. Пару минут он так кружился, чувствуя себя на удивление счастливым. Прямо первый второй медовый месяц. Хуан попросил вернуть себя на пол и почти сразу получил желаемое. Айтор просто не хотел его выпускать из рук. Глупое, детское и очень собственническое поведение. Оказывается потакать чужим желаниям довольно приятно, особенно когда в ответ прилетает нежная улыбка.***
Хакон откровенно скучал в одиночестве, пока лелеял больную ногу. Получил вывих по собственной глупости и теперь отсиживался в убежище. Бегать в таком состоянии — стать завтраком или ужином для кусак. Обычно такая мелочь его не останавливала, но сейчас лодыжка довольно сильно опухла, и пришлось остаться дома. Без привычной суеты было невыносимо. Да и Эйдена рядом не было, он только по рации что-то ворчал и обещал вернуться до темноты. Может вязанием заняться? У Эйдена тогда шапка к Рождеству будет. Откинув бредовую идею в сторону, руки сами потянулись к радио. Был бы телевизор… А так приходилось переключать передачи на этой единственной доисторической технике. Так Хакон случайно попал на волну миротворцев и теперь слушал их старые выступления. Смело, гордо, но так нудно говорят. Редко у кого из рьяных борцов за какие-то идеи бывают хорошие ораторы. Да и некогда сейчас этому искусству обучаться — проще голос повысить и состоит серьёзную физиономию. У Мэтта это однозначно получалось чуть лучше, чем у Вальца. Тому ещё надо над движением бровей поработать, хотя злобный рык у него точно круче. Хромая и ворча на разбросанное по полу оружие, Хакон пошёл к плите, чтобы приготовить ужин. В последнее время он хорошо так поднаторел в этом деле и даже взялся обучать Эйдена. Парень не долго сопротивлялся и теперь стал нормально питаться, когда бегуна не было рядом. Входная дверь щёлкнула замком, и пилигрим с довольным лицом вошёл в убежище. Отряхнувшись, как щеночек, он сбросил с плеч мокрую от дождя кожанку и полез целоваться. Вспомнишь солнце — вот и лучик. — Вижу, что у тебя хорошее настроение. Светишься прямо как новая лампочка. — Исполнишь моё желание? — Для тебя всё что угодно, малыш, но в пределах разумного. — Научи играть в шахматы. Перед лицом Хакона появилась знакомая с детства коробочка с чёрно-белым принтом. Давно мужчина не видел её, а тем более не держал в руках. Фигурки высыпались, стоило только поддеть застёжку пальцем. Удивительно, что за столько лет всё выглядело довольно целым и невредимым. Наверное, их хозяин частенько играл или просто хорошо заботился. В голове практически мнгновенно пронеслись названия всех фигур, освежая и стряхивая пыль с воспоминаний. Кончики пальцев пищали от восторга стоило огладить ими почти не тронутое дерево. Ну слава богу это не го или нарды — в этом я полный профан. Другое дело карты или те-же шахматы с шашками. Эйден с таким наивным и детским восторгом смотрел, как Хакон расставляет фигуры по своим местам. Конь ему понравился сразу — всё же он существенно ото всех отличался. Обучение затянулось, потому что пришлось доставать правила из дальних уголков сознания, а они спрятались и до последнего отказывались выходить. Пилигрим сосредоточенно смотрел на доску, закусив нижнюю губу. Он даже не думал, что настольные игры могут быть такими интересными. Всё это заставляло механизмы в мозгу двигаться усерднее и интенсивнее. Довольно забавно чувствовать себя чуточку умнее. В карточных играх конечно тоже надо постараться выиграть, но это уже за столько лет наскучило. Хотелось чего-то свежего и нового, да и шахматы привлекают больше внимания. В голову пришла интересная идея. Эйден хитро улыбнулся и предложил разнообразить игру. Прошло несколько непродолжительных и на удивление разгромных партий — вот и Хакон сидит с кучей засосов на шее. Даже не было понятно, кто в этом случае проиграл. Именно так серьёзное занятие переросло в обычную возню. Сложно оставаться равнодушным, когда один сверкает свежими метками, а второй так соблазнительно улыбается, когда делает новый ход. Съеденные фигуры и мат приносили меньше удовольствия, чем лёгкие поцелуи. Может, Хакон просто пытался отвлечь Эйдена от своих проигрышей всухую — всё же новичкам везёт. — Видимо придётся сказать Хуану спасибо. — Не уверен что он оценит это, так как всё ещё дёргается, когда слышит твоё имя. — Да кто же знал…неважно, сами виноваты. Да я Айтору в глаза теперь смотреть не могу. — Не отвлекайся, Хакон, я съел твою ладью. Теперь твоя очередь ходить. — Малыш, такими темпами скоро ты сам ходить не сможешь. — А ты в этом так уверен? Что-то не очень похоже. Шах и мат. Хакон осторожным и быстрым движением ладони снёс фигуры с поля. Если продолжать так проигрывать, то можно скоро возненавидеть чёрно-белую клетку. Хотя утешительный приз проигравшая сторона получила в полном объёме. Всё же, когда победителем является твой парень, то можно перевернуть карту или как в нынешнем случае, — выбрать ход белыми фигурами.