Улыбнись и скажи, что всё в порядке

      Вайт никогда не был типичным альфой. Все смотрели на него, на его более мягкий стиль в одежде, на его очки, которые делали его глаза только больше, и думали, что он был омегой.       Вайт не собирался их переубеждать в этом. По крайней мере, не тогда, когда он присутствовал на светских мероприятиях. Никто не видел в нем угрозы, никто не знал, насколько был он умен.       На таких мероприятиях присутствовали люди с разных стран, и многие болтали между собой, зная, что их никто не поймёт. Итак да, они ошибались. Вайт был тем, кто знал в совершенстве семь языков и учил ещё несколько. Так что для него не было какой-то проблемой узнать какую-то информацию.       Вайт умел делать милое лицо, у него были в запасе ещё «детское личико» и «я ничего не понимаю». Он годами вырабатывал тактику. Хотя, конечно, в своей среде он вёл себя несколько иначе. Чаще всего он холодно реагировал на всё (привет, Россия) и вместо шампанского, которое пил на светских приёмах, ебашил водку.       Вайт все ещё оставался мягким человеком, но не настолько каким показывал себя богатым взрослым. Он был умным, слегка рассчетливым и внимательным. — Ты станешь великим дипломатом, — сказал ему отец, когда они остались наедине. — Так и будет, — Вайт улыбнулся.       Альфа внутри него ликовал. Он жаждал власти и признания, но сам Вайт не то чтобы в этом сильно нуждался. Но в том то и было дело, они были неотделимыми. Он не мог избавиться от мыслей альфы, как альфа не мог избавиться от холодного рассудка Вайта.       Это чаще всего мешало и раздражало, но он научился жить с этим. В конце концом, всё могло бы быть намного хуже. Так что да, Вайт собрался стать дипломатом и полностью погрузиться в политику. Но делал он это не из-за слов своего отца, нет, он делал это ради себя.       Ради брата, с которым они не общались уже много лет. Вайт хотел изменить тот порядок вещей, который укоренился в их обществе. — Я удивляюсь тебе, — сказала ему его девушка-бета Светлана. — Будь я на твоём месте, я бы не смогла столько времени притворяться беспомощной милой куклой. — Они хотят видеть беспомощную милую куклу, — Вайт залпом выпил стопку водки. — Не их вина, что эти придурки ошибаются.       Они встречались несколько лет, но они оба знали, что Вайт должен будет уехать в Тайланд. Они изначально не верили в продолжительность их отношений, но это было определённо удобно. Никто не лез к ним по поводу свадьбы или детей. Потому что бета не могла забеременеть от альфы.       Бета могла родить только от беты, омега — только от альфы. Так что всё, что они получали, это сочувственное «вы ещё найдёте тех самым». Это было неидеально, но намного лучше, чем могло бы быть.       Отец Вайта вообще не беспокоил его по этому поводу. Ему была важна исключительно карьера Вайта, а не внуки. — Моя жизнь расписана, — Вайт закатил глаза. — Я редко вижу людей, которые не хотят внуков. — С чего ты взял? — его отец пожал плечами. — Но внуков мне принесёт Блэк, он же омега. Это его обязанность — продолжать наш род. А ты сосредоточься на карьере дипломата, я рассчитываю на тебя. — Ты не знаешь Блэка. Я уверен, что родить — это не то, чего он хочет.       Вайт помнил Блэка, у него всегда были большие амбиции, он говорил всегда то, что думал. Он всегда защищал их двоих. — Но это то, что он должен сделать, — ответил он.       Вайт ненавидел это больше всего. Ни он, ни Блэк никому ничего не были должны. У них даже детство хромало, они были детьми развода, которые в свое время испытывали стресс при расставании родителей.       Его отец возлагал разные надежды на их двоих, хотя формально он не видел Блэка на протяжении многих лет (как и сам Вайт). Но, очевидно, это не мешало ему диктовать им то, что он хотел. На самом деле, да, всё это звучало печально. — Ты сдашь экзамены и вернёшься в Тайланд, — сказал ему отец. — Я уже нашёл тебе подходящую работу. — Я помню, у меня нет никакого выбора, — легкомысленно произнёс Вайт. — Поверь мне, я запомнил это за столько-то лет. — Ты же прекрасно знаешь, что я хочу лучшего для тебя. — Я знаю.       Но вот только у них различались понятия «лучшего» для жизни. Вайт хотел больше решать в своей жизни, но, с другой стороны, был благодарен, что ему не нужно будет бороться за место у власти. А это определённо упрощало его жизнь, чтобы строить и осуществлять планы об улучшениях жизни омег. Да и вообще просто улучшать жизни людей. — Не забывай писать мне, — сказала ему Светлана, когда он собирал свой чемонад. — Даже если мы больше не вместе, мы все ещё друзья. — Обязательно, — Вайт улыбнулся. — Ты все ещё можем говорить всем, что мы вместе и что у нас отношения на расстоянии, чтобы к тебе не приставали. — Ты ж моё солнце, — она послала ему воздушный поцелуй. — Даже как-то жалко расставаться с тобой. — У моего отца слишком завышенные ожидания на мой счёт, — он сморщился. — Если бы это было не так, я бы остался в России, и ничего бы не изменилось. Но, по его словам, я слишком многого прошу.       Его любимое занятие со Светланой — это обсуждать его отца и других старикашек, которые окружали их на светских праздниках и, даже так, просто окружали их, с кем они могли пересечься. Хоть что-то забавное в его жизни, скажем так.       Вайт не мог сказать в лицо, как его раздражало их лицемерие, это бы просто сбросили его прикрытие, его стены, которые он воздвигал годами. Он надеялся, что сможет связаться с Блэком, и они вместе посплетничают. Без Ланы ему просто не с кем было это делать. — Передавай привет своему брату, — Светлана обняла его в последний раз. — И приезжай навестить меня, как будет время. — Всё для тебя, Лан.       Вскоре он уже был в Тайланде. Подумать только, его столько лет не было здесь. Так непривычно, на самом деле. Кто бы что ни говорил, но люди везде разные. Его вырастили в России, где была другая культура.       Вайт хотел созвониться с Блэком, но у него не было его контактов. Ему пришлось докапываться до своего отца несколько дней, чтобы тот наконец-то дал ему номер телефона его близнеца. Он ничего не слышал о нем и не имел никакого понятия, чем Блэк сейчас занимался. — Алло? — голос Вайта был нерешительным. — Блэк, это ты? — Вайт? — в его голосе звучало удивление. — Так странно слышать твой голос после стольких лет. — Я скучал. Я хочу встретиться с тобой как можно скорее. — Ты вернулся? — Да, и я больше не собираюсь никуда уезжать. Я навсегда остаюсь в Тайланде.       Он хотел увидеть Блэка больше всего на свете. Он не знал, как прожил столько лет вдали от него. Первое время это было мучительно, но потом, наверное, Вайт свыкся с мыслью, что его брат далеко.       Они договорились встретиться в кафе. Это была их первая встреча за пятнадцать лет. Он чувствовал себя странно, как будто не верил, что это происходило по-настоящему. — Я не опоздал? — Вайт услышал знакомый голос. — Давно не виделись.       Вайт улыбнулся и замер. Блэк был не один, с ним был ребёнок, который спал в переноске-рюкзаке. Малышу было где-то несколько месяцев (он не разбирался в этом, в России его определённо этому не учили). Его брат крепко прижимал ребёнка к себе, но как будто не осознавал этого. — О, — это всё, что он мог выдавить из себя. — Это Сухон, наша с Тодом дочь, — объяснил Блэк. — Она не хотела оставаться с няней, а у Тода совет директоров. — Она очаровательная, — Вайт улыбнулся. — Но… Не рано ли? — Конечно, рано, — он сморщился. — Мы не планировали ребёнка. Я имею в виду, мне пришлось взять академ в университете, и я даже не знаю, когда вернусь. Тод помогает мне, но Сухон почти что всегда нуждается во мне. Она вся в тебя, Вайт. Тоже постоянно плачет и любить обниматься.       Вайт осторожно обнял своего брата. Он не знал Сухон, но он уже любил этого ребёнка. Подумать только, он дядя! Конечно, хотелось бы узнать об этом раньше, но, увы, они не смогли установить никакой связи.       Вайт наконец-то лучше рассмотрел своего брата. Он был чуть полнее его, что было результатом родов. Очевидно, Блэк всё ещё не успел полностью прийти в прежнее состояние. Также у него были хорошо видны округлости груди. Всё-таки он кормил Сухон своим молоком.       Блэк выглядел непривычно, немного усталым (или много). Вайт никогда не думал, что его брат родит так рано. Он думал, что он будет сопротивляться до самого конца, но, видимо, был не прав. — Хочешь я посижу со своей племянницей? У нас всё-таки с тобой одно лицо. — Я справляюсь, — Блэк отмахнулся. — Обычно все нормально, мои друзья тоже помогают мне. Хотя как помогают… Мозгов-то у них немного. За ними самими следить нужно. Просто бывают сложные дни. Но мама довольна, что стала бабушкой. Она постоянно говорит мне, что я наконец-то, цитирую, «исполнил свое предназначение». Противно аж. — Они все говорят одно и то же, — Вайт сморщился. — Почему люди не могут заняться своими делами? Мы никому и ничего не должны. — Потому что люди — отстой. Есть только два исключения: ты и Сухон. — А как же Тод? — Он мне нравится, но он все равно мудак. В хорошем смысле этого слова, но все же, — после чего обратился к своему ребёнку. — Тсс, милая, папочка рядом, продолжай спать.       Вайту нравилось наблюдать за этой идиллией, но он так же и понимал, насколько всё это было не вовремя. Было видно, что Блэк любил Сухон, но она стала и разрушением его прошлой жизни.