Без боя

      Я не стремился открывать глаза, ссылаясь на не отступившую усталость. У меня не ломило кости от какой-то, может быть, длительной прогулки, и совсем не чувствовался недосып. Тяжесть оставалась на плечах в эмоциональном плане, хотелось ещё побыть в этом коконе, не углубляться в реальность. От всего этого внутри оставалось ощущение, что я имею право понежиться в кровати и вдоволь отоспаться. Только вот я уже долго не спал. Проснулся я то ли от внезапной волны пунктуальности, то ли от лучей солнца, которые слепили даже сквозь жалюзи. Необычно, если держать в голове, что вчера был дождь. Стук дождя по подоконнику стал последним, что я запомнил. Ровно в таком же ритме забилось моё сердце, когда я наконец набрался смелости разомкнуть веки.       Передо мной лежал он. Такой спокойный и нежный, тихо посапывающий и сжимающий маленькой ладонью край подушки. Он точно не мог долго уснуть, в отличие от меня. Я по-настоящему ощущал вину за лишнюю тревогу в его жизни.       Я прекрасно помнил вчерашний вечер, но совершенно не помнил, почему я приехал. Наверняка была какая-то очень важная причина, по которой он позвонил мне, что-то говорил, ну а я был только одурманен тем, что он набрал меня. Снова. Может, я и не хотел совсем понимать этих слов, только слушать его тихий и немного взволнованный голос. По старой привычке заглянул в алкомаркет за бутылочкой дорогого вина, а он, наверное, совсем не намекал на свидание или даже подобную встречу. Я всё ещё помнил его любимое. Странная вещь для человека, который пытался изо всех сил найти нового партнёра, новые отношения, хотя, по факту, я лишь искал замену ему.       Можно было бы бесконечно описывать "атмосферу ночного Хельсинки", восхищаться цветом каждой проезжающей мимо машины или рассказывать о прекрасном звёздном небе, а может и о сгущающихся тучах, но я не видел всего этого. Не стану обманывать, я смотрел только на дорогу, пытаясь перестать зацикливаться на одной и той же мысли, и иногда нервно сигналил, когда шоссе снова застревало в пробке. Мне не хотелось верить, что какие-то чувства к нему у меня всё ещё оставались, прочно вбивал себе в голову, что мне точно кажется.       Он не поменял квартиру с нашего расставания, и я по-прежнему мог найти его дверь даже в полусонном состоянии. Открылась она почти сразу, как я нажал на звонок.       Нико... Он замер в дверном проёме, смотря на меня удивлённым взглядом, будто надеялся, что всё же приеду не я. Всё такой же уютный и с яркой зеленцой в глазах. Возможно, он что-то сказал, да и я, наверное, что-то ляпнул в ответ. Что-то настолько дурацкое, что пожелал это забыть и, точно, забыл. Я как-то очень нелепо отдал ему пакет с маленьким презентом, но он даже не подумал глянуть, что там, продолжая без какой-либо эмоциональности смотреть прямо на меня.       Мне кажется, в дверях мы простояли совсем недолго, и длительность этого момента засела в моей голове лишь из-за количества ощущений, которые я успел тогда испытать. Я и не особо помнил, как Нико приглашал меня в гостиную, не особо помнил, как он достал бутылку из пакета или занёс с кухни бокалы. Я был лишь уверен, что следил за каждым его движением, сидя на диване. Я слишком скучал по нему. Не раз посещала мысль, что он занят. Но, почему-то, меня совсем не смущало это предположение, как бы эгоистично ни звучало. Моиланен забрал мою чёртову жизнь и не отдал даже тогда. А я в ответ цинично продолжал считать его своим. Только сейчас это казалось чем-то ужасно глупым.        Мы сидели друг напротив друга за этим маленьким кофейным столиком в центре комнаты, на котором даже стояла какая-то нарезка. Нико изредка бросал короткие фразы, касался губами края бокала и задумчиво отводил взгляд, явно чтобы не пересечься с моим. Он будто боялся даже прикоснуться ко мне, и я не смел его трогать. От всего этого пусть и веяло холодом, но я старался оправдывать ситуацию хотя бы у себя в уме. А могли ли мы вообще вести себя сейчас по-другому? Конечно нет.        Я замер, когда он наконец взглянул на меня. Его глаза... Казалось, в них не было прежней искры, он смотрел ими совершенно спокойно, но только не на меня. Эти глаза манили меня, звали за собой, а я продолжал поддаваться, будто ничего не успело произойти.       — Ну и... Как у тебя на личном фронте? — почти монотонно произнёс Нико. Это была единственная фраза, которую удалось запомнить с точностью до слова. Меня передёрнуло.       — Почти никак, сейчас не до того, — что-то вроде этого ответил я, делая глоток из бокала, что за мной быстро повторил и Моиланен. — У тебя как?       — Пойдёт.       Я отвернулся. Всё ещё мелькала догадка о том, что у него явно кто-то уже был, отчего я казался тут лишним. Нико будто бы всё пьянел, но пьянел не от алкоголя, а от нахождения со мной, а я всё подливал ему не только вина, но и бессмысленных фраз. Я не имел права так внезапно появляться в его жизни спустя всё это время, но уже сделал это. Нарушил какой-то барьер, установленный мной же. Его пальцы отбивали ритм по столу, но так неслышно, что я обратил внимание довольно поздно. Я аккуратно накрыл его ладонь своею, он даже не дёрнулся. Я совсем немного сжал её, на что Нико грустно улыбнулся, продолжая смотреть куда-то в сторону.       — Знаешь, а я ведь продолжал о тебе думать, что иронично, — он сжал мою ладонь в ответ; наверное, он уже тоже не помнил, почему я здесь.       — Я не знаю, что на это ответить.       — Даже в постели с другими людьми... — Нико поставил бокал и задумчиво снова посмотрел на меня. Его взгляд уже был далеко не трезвым.       — Скучал? — я улыбнулся, а он медленно приблизился к моему лицу, перегибаясь через стол.       — А если и да?        Я не пошевелился. Чувствовал его дыхание, чувствовал, как от него несло алкоголем, как и, наверное, от меня самого, но это было так странно и так маняще, что туманило разум всё больше. Я провёл рукой по его шее, не отрывая взгляд от глаз.       — Йоэль...       — Никто не узнает.       Он робко коснулся моих губ своими, а меня словно ударило током. Такое странное чувство. Меня уже не волновали сторонние проблемы, меня не волновал возможный третий человек в нашей истории, и я совсем забыл причину нашего расставания. Вновь почувствовать вкус этих поцелуев, почувствовать себя живым. Я так любил целовать его губы, тело, так любил касаться него, и я успел позабыть, каково это. Я не ценил его всё то время, и так паршиво понимать, что задумался я об этом, только когда спустя долгие недели молчания он снова лежал подо мной, со слегка замутнённым алкоголем разумом, и тихо вздыхал от моих прикосновений. Нико не был подарком, но я и сам не походил на праздник. Возможно, тогда я не был готов к этому разговору, выводу, мне было банально сложно принять простую истину о сложности длительных отношений.       Я так не хотел его опять отпускать от себя. Готовый снова доказать свою любовь, не сбежать. Но время расставания приближалось с каждой минутой, проведённой в кровати. Я чувствовал жжение в груди, понимал, что чувства остались, но старался думать об обратном. Каков шанс, что спустя месяц я не пойму, что это была жалкая ошибка? Каков шанс, что снова не доведу любимого человека до истерики? Не хотелось снова причинять боль ни ему, ни себе. Была ли это измена? Я не знал и, наверное, не узнаю.       Я невесомо провёл по его растрёпанным волосам, убирая пальцем прядь с лица. Я приподнялся на локте и коснулся ладонью его оголённого плеча, поглаживая. Аккуратно поцеловал и, замечая, как кожа покрылась мурашками, накрыл одеялом. Он сонно завозился, морщась, и приоткрыл немного глаза. Мой родной Нико... Как же я мог наговорить тебе такого?       — Останешься? — прошептал он, дотрагиваясь до моего предплечья указательным пальцем.       Мы вновь не остановились вовремя. Вновь смотрели друг другу в глаза, разделяя это утро на двоих. Я вновь сдался ему. Сдался без боя.