Гадалка

Ведя свой отряд к Красной Площади, Павел никак не мог отделаться от кислого привкуса, намертво поселившегося во рту последнее время. И вот чёрт его знает, то ли радиации нахватался, то ли от премерзкой погоды, то ли от запашка, которым попахивали последние задания Корбута. Не так должна честная победа достигаться, совсем не так. Впрочем, а когда это, и какая война честной была? Дом вижу, и не ладно в доме... Паша потряс головой, отгоняя голос так некстати всплывшей в памяти шарлатанки. Вот наслушаешься, а потом выкинуть не можешь, думаешь, обмусоливаешь. А он солдат, ему думать не положено. Не за пределами необходимого. Его задача - линию красную защищать, долг исполнять. У него вон подчиненные за ним идут, и на него надеются. Оглядываются подозрительно. Верно, совсем задумался что-то, надо бы приказы раздать, да позиции занять. И друга нежданного, и тучи чёрные... А тучи действительно чёрные. Не чернее и тяжелее, чем камень на сердце и совести Пашки, правда. Сколько бы не врал он - и другим и себе, сколь бы бравадой не кичился. А с каждым часом тяжелее становилось. Ну гадалка, ну ссссука. Стерва ряженая. А предупредить, что он друга этого - только найденного - сам, своими руками - под пытки сдаст не могла? Что крики его слушать будет, и перед его же бессознательным телом приказы получать, и ничего сделать с этим не сможет. К кислому привкусу прибавился горький привкус желчи. Хотя и сам хорош. И ведь поверил же. Искренне поверил - в свою же сказку! Ну дураааак. Точно старость. И ведь как хорошо всё было. Мушкетеры, один за всех! Вместе от врагов отбиваться, вместе оборону держать, спина к спине, против тысячи вдвоём. Как в песнях, книгах! И на лопатки надёжно так давит тяжесть знакомого тела, рука так крепко руку держит, уверенно. Недавний детский восторг и эйфория на мгновение оттеснили мерзкое чувство. И тут же стёрлись порывом ледяного ветра, возвращающего в реальность. И черно на сердце, и кручину тяжелую... Артёмыч, ну вот угораздило же тебя оказаться доверенным лицом аж целого Мельника! Рядового ну помутузили бы, обработали, да в строй вернули. К нам бы уговорили примкнуть, так и стали бы братьями. Кто ж знал, что ты, Тём - тот самый. Нет, Паша читал рапорты. Да только по бумажкам там такой зверюга выходил! Побитый ветеран, нелюдимый цепной пёс, жёсткий как сталь, разве что глаза во тьме не горят. А тут - мальчишка ж совсем. Щенок. Нескладный, взъерошенный, уши к голове прижимает, и в глаза заглядывает - верно так и преданно. А глаза и правда горят. Светом и добром, пониманием - где только тут, в Метро, нахватался. И ведь когда к начальству шёл - знал, точно знал, чертёныш, что его ждёт! И смотрел исподлобья, обиженно. Тьфу, блин, дождь проливной, а руки всё вымыть хочется. Никогда не хотелось, а тут хочется. Смыть этот липкий преследующий взгляд. Да не хотел я, не хотел, веришь? Не верь. Я бы сам не поверил. Дьявол, Тём, как же хочется поговорить. Закончить это всё безумие поскорее, да поговорить. Объяснить. Руки свело спазмом, Паша размял тело, да только это не помогло избавиться от плохого предчувствия, затоплявшего разум с каждым шагом подозрительно знакомой фигуры по двору под прицелами снайперов. И встречу новую... И вот уже сам Павел Морозов лежал побитой собакой, пережимая рукой текущую кровь из раны и задыхаясь не столько от грязного воздуха, сколько от дурацкого комка, вставшего поперек горла. Грязная побитая псина, что в бессильной последней попытке скалилась, цепляясь за жизнь. Нет, Артём, ты не цепной пёс. Ты волк. Волк что выходит из тени мягким бесшумным шагом, приближаясь к загнанной добыче. Стоило только начаться бою - и ты всегда становишься таким - ночным хищником, стремительным и решительным. Опасным. И Паша не мог бы сказать, какой Артём будоражил его сильнее. Но точно мог сказать, что не хотел, чтобы всё закончилось так. Я не хочу умирать, не сказав тебе. Так чертовски не хочу умирать! Не здесь. Не так. Не в лапах призраков, забирающихся в голову, выжимающих из дурного сердца боль и вину, цедящие её как дорогой напиток. Прости меня, Тём! Не прощай меня. Артём, пристрели меня сам, только не оставляй им! Не оставляй меня позади! Я не хочу оставаться с ними! Я не хочу оставаться с собой. Дорога дальняя впереди, с перекрёстком в конце. Один путь вперёд ведёт, а один вниз - ниже некуда. И не ты на том перекрёстке стоишь, но тебе дальше идти. Я отдал бы всё, только бы мы с тобой встретились иначе, Тёмка.