Bang bang

Блай во все глаза смотрит на своего Генерала. Нет, он, конечно, многого ожидал. Но уж точно не… не этого. Она выглядит изящной, хрупкой, ее кожа слегка сияет в резком свете прожекторов, расставленных по периметру ангара. Генерал Секура выглядит абсолютно нездешним существом, по какому-то злому умыслу попавшему в эти бетонные коридоры и металлические ангары. Ох, не место ей здесь… - Триста двадцать седьмой! Ее голос – высокий, уверенный, докатывается до стен ангара и ударяется в них, как морская волна бьется о скалы на их родной планете. Блай не отрывает от нее взгляд. - Меня зовут Аайла Секура, я мастер-джедай. Меня назначили вашим генералом, - тут на ее лице мелькает улыбка, - и одновременно с этим сообщили, что вас отправляют на первую миссию. Всю свою жизнь Блай только и делал, что учился воевать. Он умеет стрелять практически изо всех видов оружия, мыслить тактически и знает сильные и слабые стороны своего батальона. Но при сообщении о первой настоящей миссии его внутренности все равно скручиваются в тугой узел. Это больше не тренировка. Теперь ранения будут настоящими. Завтра или послезавтра кто-то из его братьев может умереть. Генерал Секура словно бы прочитывает его мысли. - Я не буду говорить, что миссия, доставшаяся нам, «простая». Потому что это не так. Потому что даже на простой миссии бывают непредвиденные осложнения. Это точно. - Но я сделаю все, чтобы как можно больше из вас вернулось с нее живыми. Она улыбается – уверенно, как будто действительно собирается исполнить обещанное. Блаю почти больно на нее смотреть. Ну вот как она – такая легкая, тонкая – защитит их всех? Ее саму бы кто защитил. Вон, даже без доспехов пришла к ним, только штаны да безрукавка на ней. Красиво – тут Блай укоряет себя за подобные мысли, она же все-таки их Генерал, - но выстрелов из лазера они не отразят. Может, как-то ей на это намекнуть? Пусть хоть защитный жилет наденет, все лучше, чем ничего. - … мы высаживаемся на Соммер тремя группами. По данным разведки, в крепости только стандартный гарнизон дроидов, их около трехсот. Опасность представляют две ионные пушки, установленные на башнях крепости, но я с ними разберусь. Ох, хотелось бы на это посмотреть. Блай мысленно делает себе пометку «достать несколько новых «бегунков». У их пушек выше дальнобойность, не достанут до башен – так хоть внимание отвлекут. - К крепости ведут два ущелья, по которым будут двигаться две группы. Ущелья подходят практически к стенам крепости, и, хотя в них наверняка будет засада, они недостаточно широкие, чтобы простреливать их сверху. Третью группу поведу я, и мы пойдем, не скрываясь, прямо к воротам крепости. Наша задача – отвлекать внимание. Блай мысленно застонал. Их генерал – точно самоубийца. И доспехи теперь ей не просто нужны – необходимы. Если придется, Блай сам ее в них запихнет. - Это задание – самое опасное. Я, разумеется, вас прикрою, но нужны добровольцы. Блай поднял руку. - Вы доброволец? – генерал Секура улыбается ему, и у Блая перехватывает дыхание. Как хорошо, что на нем сейчас шлем. - Нет, у меня вопрос. - А, - улыбка генерала слегка угасает, но не пропадает полностью, - Ну что ж, спрашивайте. Еще и на «вы» обращается, как будто он тоже какой-то генерал или один из «нормальных». Не клон, выращенный в пробирке с одной-единственной целью – сражаться на этой войне. Блай смотрит ей прямо в лицо. Наверное, надо сообщить это как-то помягче… только дело в том, что «мягкости» их никто не учил. - Вы наденете доспехи, генерал? Генерал Секура удивленно моргает. Лекку слегка покачиваются у нее на плечах, когда она склоняет голову. - Доспехи? Зачем? «Зачем»? Блай поглубже вдыхает и объясняет ей, как непонятливому кадету: - Они защищают от выстрелов. Не от всех, конечно, но… - А, так вы беспокоитесь, чтобы в меня не попали, - в глазах Секуры загораются золотистые смешинки. Что здесь такого забавного? - Да, - несколько смущенно отвечает Блай. Ну вот, он это сказал. И пусть братья его за это задрязнят, по крайней мере, он попытался. - Благодарю за заботу… - СС-5052, - на автомате отвечает Блай. «Вы – это номер» - всплывает в голове одно из основных правил, которое они выучили еще курсантами. Имя – это для братьев. Генерал слегка морщится, но кивает. - Выйдите из строя, СС-5052, и встаньте примерно в трех метрах от меня. Блай послушно встает где сказано. Генерал вытаскивает свой световой меч и тот загорается с тихим «вшш». Блики от меча скользят по ее коже. - А теперь – стреляйте. Что? Глаза Блая за визором шлема расширяются. Генерал Секура только что приказала стрелять? Он правильно расслышал? Или, возможно, он просто тронулся умом, и теперь у него один путь – обратно на Камино?.. - Да, вы расслышали правильно, и я не тронулась умом. Стреляйте, - Она улыбается ему и одобрительно кивает. Выстрелить в своего генерала? Невозможно. Немыслимо. Если только она сама не приказывает это. Блай поднимает свой DC-15, ставший вдруг тяжелым и неуклюжим. Генерал Секура стоит в перекрестье прожекторов, в трех метрах от него, и попасть будет легче легкого… Блай нажимает на спуск. Три синих лазерных выстрела летят прямо ей в грудь, и Блай, как в замедленной съемке, понимает, что она не успеет ни пригнуться, ни уйти с линии выстрела… Генерал Секура не делает ни того, ни другого. Она поднимает меч и отточенным движением просто смахивает выстрелы со своего пути. Они улетают куда-то направо, врезаются в стену ангара и оставляют на ней черные звезды-подпалины. Блай просто смотрит на нее во все глаза, опустив пистолет. - Благодаря этой небольшой демонстрации вы можете представить, что случится, если кто-то попытается в меня выстрелить, - говорит генерал Секура с улыбкой, - Более того, что случится, если кто-то попытается выстрелить в мой отряд. Итак, вернемся к нашему плану. Есть добровольцы идти со мной? После такого добровольцы, разумеется, находятся. Блай просто стоит в стороне, пока генерал Секура разбивает батальон на группы, еще раз проходится по тактике и стратегии боя, и, наконец, отпускает всех отсыпаться, не забыв напомнить о раннем отлете. - Спасибо за демонстрацию, - она подходит к нему вплотную, и Блай впервые замечает, что она чуть ниже его. – И за доверие, СС-5052. - Блай, - говорит он неожиданно для себя и стаскивает шлем. Да, имена только для братьев… а еще, как оказалось, для людей, которым доверяешь. – Меня зовут Блай. - Блай, - повторяет она, и в груди у него что-то теплеет, - Можешь звать меня Аайла. Но только, - в глазах у нее блестят смешинки, - вне службы. - Хорошо, Аайла, - ее имя прокатывается по языку как глоток воды посреди пустыни. Она одобрительно кивает, и напоминает о раннем вылете. Блай уже направляется к казармам, когда что-то внезапно заставляет его обернуться. Аайла так и стоит посреди ангара – темная фигурка в свете прожекторов. Она медленно поднимает руку, прощаясь, и Блай повторяет ее жест. Они еще много раз будут прощаться. И каждый раз – навсегда. *** Блай не помнит, когда началась эта война. Маленький датапад на его тумбочке привычно отстукивает минуты, часы и даже дни, но Блай не помнит, сколько дней прошло с ее начала. С того дня, когда на Камино приземлились джедаи и спросили, кто полетит с ними на Геонозис. Тот день Блай помнит очень хорошо. Все последующие сливаются для него в бесконечную серую ленту из встревоженных лиц братьев, спокойных – каминоанцев и тренеров и обрывков слухов, скапливающихся по углам, как пыль. «Скоро нас всех отправят в бой» - «Я слышал, не всех, но коммандеров заберут точно» - «Нет, только спецотряды» - «Всех, точно тебе говорю, даже курсантов»… У Блая ноет в висках, и он старается ни с кем не разговаривать. Потом его и триста двадцать седьмой отправляют на Корускант, где они знакомятся со своим Генералом. С Аайлой. Одно ее имя зажигает в груди Блая маленькое солнце. Дни, проведенные с генералом Секурой, Блай помнит очень хорошо. Каждый из них – неважно, был ли этот день наполнен кровью, яростью и вспышками бластеров, тихим спокойствием космоса или запахом бакты и стонами раненых братьев – каждый приносил ему маленькие детали, ради которых стоило жить. Улыбка генерала… Аайлы, когда они освобождают заложников на М’захе. Складка между бровей, когда она стоит у голографической панели и обсуждает тактику с другими генералами и Советом. Чуть заметное пожатие плеч, когда они всем отрядом пытаются отправить ее в медотсек («Я в порядке, правда» - «Генерал, у вас на плече два ожога от бластера»). И вот эта странная привычка генерала закусывать щеку, когда они сталкиваются с чем-то неожиданным. - Тихо, - шепчет она, и Блай замирает рядом с ней, подняв бластер наизготовку. В пещерах Эмфау настолько темно, что даже клонам с их улучшенным зрением не видно практически ничего. Генерал Секура ведет их вперед, полагаясь исключительно на Силу, и Блай в который раз возносит этой неведомой сущности хвалу. Отряд замирает сразу за ним, повинуясь тихо переданному по цепочке сигналу. Становится тихо, настолько тихо, что Блай улавливает капанье воды где-то далеко впереди, шорох гравия под их сапогами… И едва слышный скрежет. Не металлический, нет, дроиды так не умеют. Они всегда приходят, громко бряцая оружием и переговариваясь смешными тонкими голосами. Этот звук очень похож на скрип ножек отодвигаемого стула, но гораздо более тихий. Аайла поднимает меч выше – его свет недостаточно силен, чтобы осветить весь коридор. Из тьмы выступают лишь каменистые стены туннеля, уходящие далеко вверх. Их покрывают странные царапины, но Блай замечает их лишь мельком, потому что следом свет меча выхватывает из темноты клешню. Существо реагирует на свет мгновенно: скрежет, рывок, но Аайла быстрее, она должна быть быстрее, иначе ее давным-давно бы схватили. Света меча не хватает, и Блай видит только части общей картины – торс неведомого существа, страшные черные глаза, оскаленная пасть… И та самая клешня, ловящая и стискивающая в своем захвате кисть Аайлы. Крик боли прорезает воздух. Меч скрежещет и гаснет. Блай слышит, как рукоять падает где-то впереди, но сейчас это мало волнует его. «Аайла у них» - бьется в мозгу единственная мысль, короткая, паническая, как запоздалый выстрел из бластера. Аайла у них, у этих существ, и каждую секунду, каждую, может случиться что-то… - Стреляй, Блай, - раздается из темноты ее голос. Уверенный, хотя и искаженный из-за боли. Как будто не она болтается сейчас в нескольких метрах от земли в клешнях неведомого монстра. - Я не… - Стреляй на мой голос. На голос? Он не настолько хороший стрелок, чтобы попасть в неизвестного размера тварь в кромешной тьме. Тварь, которая держит в заложниках его джедая! - У тебя не так много времени, - словно бы в ответ раздается еще один скрежет и, судя по звуку, существо начинает удаляться. Оно уносит с собой Аайлу, и Блай с неожиданной ясностью понимает: сейчас или никогда. Он делает глубокий вдох и поднимает бластер. Даже в такой непроглядной темноте как эта дуло бластера не выписывает восьмерки, оставаясь твердым и незыблемым. Частью руки. Частью его. Даже если бы он знал, каким богам молиться, на это просто нет времени. В темноте ослепительно сверкают три голубые вспышки. Словно сигнальные ракеты, они разрезают тьму, впечатываясь точно в покрытого мехом и чешуей монстра. Рев слышен, наверное, даже на поверхности. Здесь, внизу, он оглушает, сметает с ног. Но за этим звуком Блай успевает уловить еще один: тело, падающее на каменный пол. После выстрела Блая другие клоны успевают опомниться. Они разом открывают огонь, заставляя существо отступить, размахивая клешнями и хвостом, негодующе рыча и норовя снести все на своем пути. Пара новобранцев, неосторожно подобравшихся слишком близко, тут же попадают под удар и отлетают к стене. Все это Блай замечает лишь мельком, потому что взгляд его прикован лишь к неподвижному телу, лежащему на каменном полу подземелья. Сейчас оно кажется еще более хрупким, чем обычно. Вспышки бластеров освещают ему дорогу, пока он бежит к ней. В неверном синем свете ее кожа кажется почти фиолетовой. Блай прижимает два пальца к вене и облегченно выдыхает, почувствовав слабое биение. Жива. Жива, жива, жива… Много, много позже, после спешной эвакуации, после двух дней в бакта-камере и двух – в медотсеке, Аайла (генерал Секура, напоминает он себе, но с каждым разом это напоминание звучит все менее уверенно) улыбнется и скажет «Я не сомневалась в вас, Блай». Только едва заметная пауза выдаст, с каким трудом дается ей это официальное «вы». Блай устало улыбнется (эти четыре дня он провел, не отходя от ее постели, и даже его генетически модифицированное тело не выдерживает подобной нагрузки) и ответит «Ради вас я сделал бы это снова». И если он осторожно возьмет ее руку в свою, и они переплетут пальцы, что ж – об этом будут знать только молчаливые стены медотсека. *** Рассвет на Фелуции наступает рано. Кажется, Блай только уснул, и вот – солнечный луч уже пробивается через окно, разрезая приятный полумрак комнаты. Он пробегает по одеялу, обрисовывая мягкие складки, касается пылинок, танцующих в воздухе, и останавливается прямо на их лицах. Справа раздается невнятное ворчание и шорох одеяла. Блай улыбается, не открывая глаз. Он и так знает, что – кого – он там увидит. На войне не бывает выходных. Самое близкое к ним, что можно получить, - краткие моменты безмолвия, перегруппировки. Дроидам не нужен отдых, но их командующие – тоже живые существа, из плоти и крови, и тоже устают. Блай не хочет думать, что было бы, если бы их противниками были одни только машины. Вместо этого он поворачивается направо, к клубку из одеял, и улыбается. Одна из ее привычек – собирать во сне все одеяла и заворачиваться в них, как в кокон. Блай бережно хранит этот факт вместе с другими в своей памяти. О том, что она тренируется каждое утро, ровно в пять сорок по корабельному времени. О том, как она улыбается, если коснуться ее плеча. О том, что в ее комнате на тумбочке стоит голопроектор с одной-единственной записью – маленькая девочка бежит, спотыкается и падает, но даже с разбитыми коленками добирается до цели, и старик Йода слегка улыбается ей. («Это напоминание, что никогда нельзя сдаваться» - говорит она в первый раз, когда Блай оказывается в ее кабине. Он только кивает. Он знает цену таким напоминаниям.) - Аайла, - очень тихо зовет он. Из-под одеял раздается ворчание и вздох. - Который час? Блай шарит по полу, пытаясь вспомнить, куда он вчера положил наручный компьютер. В конце концов, тот обнаруживается почти под кроватью, и Блай моргает, смотря на вспыхнувшие голубым цифры. - Пять двадцать восемь по корабельному. - Что?! – из кокона показывается голова Аайлы, - Я почти пропустила тренировку! Почему нас никто не разбудил? Блай что-то неопределенно хмыкает и отворачивается. Не говорить же ей, что после первого «инцидента», когда встревоженный тем, что командира не было на месте всю ночь, новичок Хелви зашел прямо в каюту мастера-джедая и застал ее с командиром спящими в обнимку… В общем, после того случая Блай передал своим парням, чтобы в комнату Аайлы не заходили ни под каким предлогом. Парни ухмылялись – кто понимающе, кто завистливо, - но в комнату пообещали не заходить. - Так пока ты не пропустишь тренировку, никто не сообразит, что что-то не так, - бормочет он, вставая с кровати и потягиваясь. Солнечные лучи пробегают по его коже, и Аайла улыбается, садясь на постели. В ее сегодняшней улыбке – отблеск той, с которой началась эта ночь. - Значит, никто и не должен, - она отбрасывает одеяло и тоже начинает искать свою одежду. Блай смотрит за ней краем глаза, попутно облачаясь в броню. Ему остается только опоясаться ремнем с кобурой, который он держит в руках, когда мир внезапно замедляется. Голос, который раздается в его голове, не похож ни на один из тех, которые он слышал раньше. Он определенно принадлежит живому существу, не дроиду, но он не живой. Голос говорит: «Исполните приказ 66». Что за приказ, хочет спросить Блай. Словно в ответ на незаданный вопрос, в мозгу что-то щелкает, и в голове сами по себе начинают появляться строчки. «В случае, если офицер-джедай действует против интересов Республики…» Мир вокруг него выглядит мутным и замедлившимся, как будто Блай смотрит на него сквозь толщу воды. Мысли текут по строго определенным путям – так и должно быть, успокаивает его второй голос. Третий голос не согласен с первыми двумя. Его почти не слышно. Когда он, как плохо настроенное радио, все-таки заглушает первые два, Блай может разобрать только отдельные слова. «Джедай… А остальные тоже… Аайла?.. Нет… Нет!» Все три голоса перекрывает еще один, и на этот раз он звучит не в его голове. - Блай? Все хорошо? Ты почему застыл? Блай узнает этот голос. Он очень хорошо знает его обладательницу. Знал. До сегодняшнего утра. Видимо, он знал кого-то другого. Ненастоящего. Настоящий генерал Секура – предательница, как и все прочие джедаи. Настоящего генерала Секуру предписано уничтожить. Блай медленно извлекает бластер из кобуры и поворачивается. Генерал Секура («Аайла» - напоминает третий голос) сидит на кровати полуодетая. На ней все еще нет сапог, а ее меч лежит рядом с изголовьем. Второй голос говорит, что это хорошо, что так будет меньше проблем, меньше шансов, что она отразит его выстрелы. Блай мельком вспоминает, с чего началось его знакомство с генералом. («Аайлой»). Он делает шаг вперед и поднимает бластер. В глазах генерала Секуры мелькает беспокойство. - Блай? Ты что… Только не давать ей опомниться, говорят два голоса. («Аайла!») - Прости меня, - говорит Блай и нажимает на спуск. («ААЙЛА!») Три синих вспышки пересекают комнату. *** Триста двадцать седьмой батальон в полном составе получил задание исполнить приказ 66. Триста двадцать седьмой батальон ждет, когда его командир, СС-5052, и по совместительству клон, находившийся в непосредственной близости от офицера-джедая, исполнит приказ. Лишь в случае его провала в дело вступят остальные члены батальона. СС-5052 выходит из дома и прикрывает за собой дверь. - Приказ исполнен, - говорит он, глядя прямо перед собой. Остальные кивают, удовлетворенные таким ответом. Их командир никогда не промахивается. Никогда. Правда же?