Мне нужен напарник

У этого парнишки есть стержень. Не хочется этого признавать, но я в некотором роде восхищаюсь его стойкостью, ведь я определенно не тот член команды, которого стоит спасать, а он уже в который раз упорно доказывает обратное. Вот и сегодня — он поклялся спасти меня любой ценой, но ему в голову не пришло, что он мог бы меня убить и тем самым выполнить свое обещание. Вместо этого он подверг риску себя и старика, но все же сдержал слово, и я должен признать, что благодарен ему. Нет ничего хуже, чем быть зомби, желающим полакомиться мозгами своей команды. — Привет. — Он заходит в мою комнату, как будто это наша общая берлога, но у меня нет сил, чтобы его прогнать. Сегодня произошло слишком многое, и парень заслужил, чтобы я не срывал на нем свое дрянное настроение. — Привет. — Я вздыхаю, стараясь не смотреть в его сторону. Еще недавно я чуть его не убил, а он, скорее всего, сейчас добродушно улыбается. — Просто решил проведать. — Он как будто читает мои мысли, и от этого только паршивее на душе. Если бы сейчас здесь был Снарт, то он бы сказал, что я совсем расклеился, но его здесь нет, потому у меня нет причин притворяться перед Палмером, что я его с трудом терплю. Я сам сегодня сказал, что доверяю ему, и он прекрасно понимает, что я не бросаю слов на ветер. — Ничьи мозги я есть не хочу. Так что… — Я знаю, что шутка звучит жалко, но возможно этого будет достаточно, чтобы он понял: несмотря на все, у меня нет желания общаться ни с ним, ни с кем-либо еще. Снарт понял бы сразу. У него было какое-то особенное чутье на мое настроение, и он всегда знал, когда не стоит лезть с расспросами. — Может, тогда съешь бургер? Без капусты. — Он быстро приближается и ставит что-то на стол, но стоит мне только перевести взгляд в его сторону, как он тут же резко делает пару шагов назад. Колеблется. Грызет морковку? Он определенно не похож на Снарта. Холод давно уже забрал бы у меня пиво и выпил бы его, зная, что мое недовольство будет длиться только до тех пор, пока он не откроет для меня новое. — Что-то не так? — Я отворачиваюсь, чтобы не смотреть на этот щенячий взгляд, и делаю глоток из бутылки. Черт. Оно теплое и на вкус как моча. Пожалуй, хорошо, что он не Снарт, иначе ему бы пришлось давиться этой гадостью. — Ничего. — Он, кажется, снова улыбается. Мнется. Замолкает. Но все же продолжает: — Ну, есть одна мелочь… — Голос звучит неуверенно, и мне хочется ему врезать уже за то, что он ведет себя так, как будто я в любой момент могу взорваться и выкинуть его ко всем чертям. — И зачем только я спросил? — Мне охота взглянуть на него, узнать его реакцию и понять, зачем он явился на самом деле, но вместо этого я упрямо продолжаю смотреть в одну точку на стене. Еще не хватало, чтобы он подумал, будто у меня есть дело до его мелких, несущественных проблем. Вот только я у него в долгу, и самое меньшее, что могу сделать — это выслушать. Снарт одобрил бы такое поведение. Он всегда платил по счетам. — Просто не для кого ни секрет… Потеряв свой костюм, я гадал, где мое место в команде и есть ли вообще для меня место… Он кажется настолько растерянным, что мне его становится жаль. В некотором роде я его понимаю. Он всю свою жизнь посвятил этой жестяной банке и после ее потери чувствует себя ненужным. У него нет никакой особенной силы, и будем честны — он слаб. Во всяком случае, снаружи, но вот внутри него настоящая сила, только нет смысла ему это объяснять. Парень слишком зациклен на том, что именно костюм Атома делал его своим в команде, и теперь он чувствует себя бесполезным, но я вроде это уже проходил. С тех пор прошло много лет, но я отлично помню парнишку, который в первый раз попал в тюрьму, и так же искал свое место в этой жизни. Что же я ему тогда сказал? Не помню. Впрочем, это и не важно. Тут немного другой случай. — Быть чужаком не плохо. — Я, наконец, смотрю на него и понимаю, что мог все это время не игнорировать его взглядом. Он и сам боится посмотреть мне в глаза. — Даже отлично. Я был чужаком всю свою жизнь. Всегда можно слать всех в жопу. — Возможно, я немного резок, и он не совсем понимает то, что я стараюсь донести до него, но это не так уж и важно. Со временем он или поймет, или нет. Это уж как повезет. Я хочу вернуться к пиву и показать парню на своем примере, как хорошо быть чужаком, но что-то меня останавливает. Несколько секунд я колеблюсь, напоминая себе, что собираюсь совершить огромную глупость, но в итоге все же ставлю бутылку рядом с собой и наклоняюсь над ящиком с самым драгоценным, что у меня осталось. Пушка Снарта приятной тяжестью ложится в руки, и я не могу удержаться от того, чтобы не повернуть ее в сторону Палмера и не включить. Он вздрагивает. Конечно. От такого преступника как я можно ожидать чего угодно, но ему не следует меня бояться. У меня мало друзей. На самом деле у меня больше не осталось друзей, но… — Что ты делаешь? На мгновение меня захлестывают сомнения. Возможно, стоит оставить это оружие у себя или вернуть в Стар Лабс, раз уж я встал на путь исправления, но Палмер тоже из хороших ребят. Разве нет? — То, о чем, надеюсь, не пожалею. — Я точно знаю, что сомнения насчет правильности моего поступка овладеют мною еще не раз, но ему знать об этом не стоит. Я так же резко выключаю оружие и, наконец, встав, подхожу к Палмеру. Теперь я смотрю ему в глаза и очень надеюсь, что он поймет, насколько для меня важно то, что я сейчас делаю. — Она принадлежала величайшему чужаку, которого я знал. — Мне сложно произнести эти слова вслух, но пора отпустить тень Леонарда Снарта. Он всегда будет в моем сердце, но… — Я ищу напарника… Я быстро, чтобы не передумать, протягиваю пушку Палмеру, и только видя зажегшийся в его глазах огонь восторга, понимаю, что на сей раз поступил правильно.