Не плачь, насрать

— Я об этом мечтал прямо с момента нашей встречи. «Голос звучит сзади, слева. Человек целится, если судить по ситуации. Слышатся насмешка и немного напряжённая интонация. Напуган?» — примерно так, наверное, сейчас думал андроид. Будь Гэвин андроидом, он бы думал именно так. Топорно, сухо. — Не делай этого, Гэвин. Угадал, скорее всего. По голосу судить нельзя: машинам ни к чему менять интонацию, тем более, Коннор должен был «успокоить» его, чтобы тот не выстрелил. Отличный ход. Давить именем — самый простой психологический трюк. Протокол, используемый с жертвами? Непонятно, по какой из своих схем андроид действовал. Но Гэвина это не сильно волновало, у него была другая цель. Сукин сын сказал, что «будет скучать по их бромансу» — если он не девиант, то точно близко к этой стене. Именно то, что человеку было нужно. — Я знаю, как остановить девиантов. Продолжал убеждать, подключал то, что считал важным для человека, исходя из личности или наблюдений. Медленно обернулся, боясь выстрела; человек не двинулся, стоял напряжённый. Как подойти к ситуации? Что следует говорить? Если андроид пытался обработать человека по алгоритмам, то ему этого не требовалось, но откуда он может это знать? Человек, посчитав, что уже затянул паузу, достал из кармана карточку, которую андроид тут же поймал, посмотрел на неё слегка недоуменно, но так и не понял, что это и зачем. — Ключ от Иерихона, пластиковый мальчик. Теперь андроид удивился, его взгляд заметался от карточки к человеку. Как? Откуда тот узнал о корабле? Не нужно быть психологом, чтобы понять это. — И только позволь ей умереть на вашем мирном машинном марше: убью — пуль не пожалею. Диод замигал жёлтым. Сейчас что-нибудь спросит, но времени в обрез: старина Хэнк агентов ФБР надолго не задержит, тем более так: скандалом и дракой. Гениально, конечно, спору нет, но эффективности немного — чего уж теперь говорить. — Модель MP500, имя Рейчел. И она, блять, ушла сражаться за свою свободу, только недавно раскрыв всем нам, что является андроидом. Мы работали с очень многими девиантами, оказывается, но не знали об этом. — И я, считай, отпускаю тебя в обмен на её жизнь, охотник за девиантами. Коннор кивнул. Хорошо, пора ретироваться. Как он и предугадал, Хэнк задержал сраного федерала на пять минут, если не меньше. — И осторожнее. Андроиды в последнее время имеют досадную привычку умирать. Коннор не обернулся, когда уходил в другую сторону по коридору, но определённо предупреждение услышал. Гневные голоса приближались. Пора и ему валить с места преступления. Скорее всего, Коннор успел до его прихода выяснить месторасположение Иерихона, но осторожность никогда не помешает. Как он и ожидал, Андерсона отстранили от работы на три дня. Ожидаемо для того, кто устроил драку с агентами ФБР, плюс содействовал андроиду. С другой стороны, Фаулер, очевидно, всё же приложил здесь свою руку: отстранение для старика на время назревающей гражданской войны прямо благодать. У него, к сожалению, таких поблажек нет и быть не может, особенно, если учитывать сложившиеся обстоятельства. Нужно было сдать свою смену, и быстро. Гнать на мотоцикле в такую погоду было попросту глупо, но ему было важно добраться до места вовремя, следовательно, небольшой риск можно было игнорировать. Дверь открыла девушка, андроид, со светлыми волосами. — Детектив Рид к мистеру Элайджа Камски. Передай ему, пожалуйста. — Удивительная вещь, — хозяин дома почему-то оказался в дверном проёме холла. — Утром меня навещает лейтенант, вечером своим присутствием радует детектив. Я начинаю сомневаться в своей невиновности перед законом. Камски был одет в удобные домашние штаны и майку, с распущенных волос на плечи капала вода. Создатель андроидов, очевидно, считал, что сушка феном портит волосы, саркастично подумал про себя Гэвин. Другого ответа на вопрос присутствия хозяина дома в таком виде буквально на пороге у него не находилось. — Насчёт вашей непричастности к моему делу сомневаться не приходится. Я здесь по другому вопросу. Могу я зайти? Камски махнул рукой, как будто великодушно ему позволял. Вот, как говорится, до чего доводит людей жизнь среди полного послушания. Довольно сложно объяснить на словах, как рабочее место, гостиная и бассейн так изящно дополняли друг друга в одной комнате (причём, очевидно, в доме были места, где всё это располагалось по отдельности), но пространство в комнате было одно, и хозяин дома, видимо, не счёл возможным проводить Гэвина просто в гостиную или просто в кабинет. — Что вас интересует? Довольно честно и прямолинейно: Камски не хотел позволять названному гостю оставаться хоть сколько-нибудь дольше возможного. Впрочем, сам гость тоже не имел ни малейшего желания задерживаться. — Силовые костюмы для спецназа. Являетесь ли вы создателем их программного обеспечения? Камски усмехнулся. — Официальным создателем является Марк Тен. И Марк Тен же создал множество дополнительных функций для ПО этих силовых костюмов. Почему вы решили, что я имею к этому отношение? Гэвин усмехнулся в ответ. — Вы сами говорите, что лишь официально. — Возможно, ваши предположения и можно принять за завершение логической цепочки, — Камски поднял бровь, явно проявляя скептичность к подобной вероятности. — Но что заставило вас думать так до этого? Камски облокотился на стол, внешне он выглядел расслабленно и непринуждённо. Вполне возможно, что он был заинтересован своими ошибками в сокрытии своей же деятельности, но сказать наверняка Гэвин не мог. — Во-первых, случай выхода из строя почти сотни костюмов после выхода патча к их ПО, — Гэвин сложил руки на груди и поднял один палец, как бы закрепляя свои рассуждения. — Код этого патча обрушил программу, хотя, казалось бы, разве создатель ПО и патча не является одним и тем же человеком? Мне довелось видеть код — настоящий создатель точно не допустил бы такого надругательства над своим детищем. Камски слегка кивнул. — Действительно, случай девятимесячной давности. Продолжайте. — Во-вторых, — он бы продолжил, даже если бы его не попросили, — официальное интервью Марка Тена насчёт принципа работы костюмов. Его послушать, так это не экзоскелеты с автономным принципом работы, а почти костюмы для выживания в апокалипсисе. Камски коротко хмыкнул, но теперь не выглядел таким расслабленным, как раньше. Ему полагалось бы быть напряжённым, как человеку, секрет которого раскрыли, но вместо этого он, кажется, был ещё больше заинтересован логической цепочкой как сторонний наблюдатель, а не сам предполагаемый участник событий. — Вы неплохо разбираетесь в программировании. — По мере своих скромных способностей, мистер Камски. Создатель андроидов потёр подбородок, явно раздумывая над словами Гэвина, последний его не торопил. — А что насчёт вашего третьего аргумента? Гэвин ухмыльнулся. Его обрадовало, что собеседник догадался о его натуре, о том, что Рид не станет делать выводы, основываясь только на двух аргументах, один из которых лишь косвенно подтверждал его предположение. — В-третьих, я отправил официальный запрос в «Киберлайф» и спросил насчёт строчки кода, которую я идентифицировал как лазейку в программе. Знаете, какой я получил ответ? — «К сожалению, предоставленный вами код не является изобретением «Киберлайф», — закончил за него Камски. — Именно. Также мне посоветовали обратиться в центр информационной защиты, или как он там называется, для идентификации кода и его возможных функций, — Гэвин махнул рукой, показывая свою безразличность к названию центра. Не знать же о его существовании он не мог, работая в государственных органах. Камски тряхнул головой. — Остаётся только признать, что вы занимаете свою должность не просто так, детектив Рид, — Гэвин кивнул, показывая свою солидарность с этими словами. — Но позвольте спросить: зачем вы пришли с этим вопросом ко мне? Намного легче было бы промолчать о своих догадках, тем более, что вы уже, насколько я понимаю, способны взламывать ПО этих костюмов. — Природная гордыня, мистер Камски. Чтобы подтвердить принцип, по которому я буду их взламывать. Люблю, знаете ли, ясность. Камски прищурился, как будто услышал внутренний ответ Гэвина на его вопрос. С другой стороны, Гэвин даже немного расстроился бы, если бы природный гений этого человека не понял бы, что он природно лжёт. Внезапно зазвонил телефон в его кармане. Гэвин сматерился, когда увидел присланный код: дело дрянь. Он не успел, федералы обнаружили шарашку девиантов раньше, чем он предполагал. То, что Коннор покопался в вещдоках, их не сильно задержало, пусть Гэвин и надеялся на обратное. — Мистер Камски, позвольте мне воспользоваться вашим компьютером. Удивительное дело, (гений то ли проникся кратковременной паникой детектива, то ли уступил импульсу, Гэвин не знал) но тот отошёл от стола и махнул рукой в приглашающем жесте. Гэвин поблагодарил коротким кивком. Он моментально зашёл на рабочий стол (благо, паролем хозяин компьютера себя не обременил), клавиатура под пальцами ощущалась привычно, пусть и немного навороченно. — Подождите, у этой программы… Договорить Камски не успел. На мониторе мигнул значок распознавания лица. [«Пользователь распознан».] [«Приятной работы, мистер Камски».] Шокирован был не только мистер Камски, но и Гэвин, но у последнего не было времени на долгое самокопание. — Хлоя, просканируй его лицо, пожалуйста, — краем уха услышал Рид и отмёл эту информацию на второй план. Сам он в это время был занят более важными вещами. Разведка местности Иерихона не радовала: спецназ действовал как всегда эффективно, а андроиды находились почти на всех палубах корабля и вряд ли знали, куда они могут бежать, потому что большинство в итоге оказывалось в тупике или лицом к лицу с силовиками. Для начала необходимо было указать направление тем, кто бежал в тупик и нуждался в помощи со спецназом. По внутренней сети было передано сообщение: «На втором и третьем ярусе есть выходы. Прыгайте оттуда в реку!» Отправитель: RK200 #684 842 971. Внутренняя сеть имела пометку: Маркус. — Сканирование завершено. Совпадение лицевых черт: 98,88%. Возможность родства: 89%. На мониторе компьютера всплыло сообщение: «Коннор, модель RK800 #313 248 317-51, состояние: девиант». — Почему я не удивлён тому, что ты следишь за Коннором? Камски облокотился на спинку кресла, в котором сидел и ответил: — Потому что ты можешь оказаться моим кровным братом? — А про это давай не сейчас, — Гэвина передёрнуло. Лицо Камски тоже было сложным, как будто он что-то знал, но в итоге решил промолчать. — Я сирота без флага и родины. В тридцать шесть немного поздно обзаводиться неожиданной семьёй, не находишь? — Нахожу, — кивнул Камски. — Только мне вот всегда хотелось иметь хоть какой-то якорь. Думаю, тебе тоже… — Потом, — отрезал Гэвин. — Мы это обсудим потом. Сделаем генетический тест или ещё что… Камски закрыл глаза. — Потом так потом, — покорно согласился он. В этот момент Риду удалось засечь систему Рейчел, чему он был рад. Ему надо было сосредоточиться: сейчас вообще не было времени на то, чтобы рассуждать, хотят они быть семьёй или нет и что им необходимо сделать, чтобы этой семьёй стать. Они оба прожили тридцать шесть лет одни, без какой-либо опоры на тех, кого они могли считать хоть какой-то роднёй, поэтому подобное открытие пугало. Как поступить дальше? Почему они должны делать шаг навстречу друг другу и почему не должны? Они были незнакомцами друг другу, факт родства ничего бы не поменял в их жизни, если бы они просто бы забыли о нём. Но это почему-то было важно для обоих. Что на это повлияло: долгое одиночество, воспитание или пресловутая родственная связь? Вот последнее вообще было маловероятным, но оба приняли решение обсудить это, нежели отказаться от этого родства. [«Рейчел!»] Где-то на корабле вздрогнула девушка, обернулась, но не перестала бежать, что было правильным решением. [«Налево, три двери по коридору, снова налево. Там можно спрыгнуть в реку».] [«Кто ты?»] Девушка не спешила доверять первому встречному во внутренней сети, прячась с группой других андроидов в закрытой каюте. Умно, но долго им там оставаться было нельзя. [«Я Гэвин. Этой не мой компьютер. Рейчел, быстрее.»] Девушка прищурилась. [«Кто был ведущим в номере с группой «Рать»?»] [«Макс. Рейчел, быстрее!»] Видно было, что девушка ещё сомневалась, но всё же последовала указаниям и повела за собой группу прятавшихся вместе с ней. Гэвин смог вздохнуть спокойно, только когда они удалились с корабля и направились в церковь, убежище, на которое им указал Маркус. — А лидер девиантов-то собирается ведь взорвать корабль, — подал голос Камски. Гэвин проверил по внутренней системе девиантов. И правда: Маркус направлялся на нижнюю палубу, попутно избавляя сородичей от преследователей. Сканирование трюма подтвердило слова Элайджи: взрывчатки было достаточно, чтобы потопить корабль, пусть и не уничтожить его. — Логичное решение, — Гэвин продолжил выводить андроидов с корабля. — По-другому и быть не могло, — согласился Камски. Действительно, со всех сторон последовательное решение: из людей погибнут только те, кого Маркус уже убил или вырубил в трюме: уже даже с ближайшей нижней палубы можно было спастись; андроиды же уже успели сбежать из трюма. Взрывчатка также отгонит федералов: Перкинс осторожен и понапрасну рисковать своими не станет. — Смотри-ка, — Камски приблизил монитор пальцами. — Там андроид модели YK500. — Ты их на глаз, что ли, определить можешь? — проворчал Гэвин, возвращаясь к помощи другим андроидам. А та девочка, упомянутой модели, бежала вместе с более взрослой подружкой в правильном направлении. — Стреляют! — Камски схватился за спинку кресла так, что побелели пальцы. Девочка упала, а рядом — та, что закрывала её от пуль. Спецназовцы медленно обходили тела; парень, который совсем не логично закричал, был застрелен на месте. Вместе с девочкой замерли и детектив с гением. Спецназ быстро направился в другую сторону, а YK500 с подругой всё лежали на палубе. Гэвин нахмурился. Внезапно девушка пошевелилась, немного приподнялась, будто бы проверяя местность вокруг. Затем встала — за ней встала и девочка. — Хитрые… — хотел Камски назвать их «твари» или «андроиды», Гэвин не знал, но был бы солидарен с ним в любом случае. Камски явно переживал за свои творения, причём явно не так, как когда волнуешься за вещь. На чьей стороне он был? Гэвин не знал. Он и сам-то не до конца понимал, на чьей стороне. — Смотри, ещё в этой каюте, — Уже немного успокоившись, Камски ткнул пальцем в экран. В каюте, куда он указал, лежал андроид модели TP400. Тот был ранен, но недостаточно, чтобы не смочь выбраться. Гэвин моментально отправил ему карту, из-за чего тот вздрогнул. Внезапно прогремел взрыв — трюм и нижние палубы моментально начало затапливать. Гэвин выдохнул. Можно считать, что на этом нападение на Иерихон на сегодня закончилось (по крайней мере для людей). Те, кто был на корабле, разбежались, и преследовать их не должны. Конечно, лидер девиантов всё ещё остаётся приоритетом номер один для ФБР, но теперь место дислокации девиантов перестало быть таким очевидным. — Так что насчёт нашего родства? — Камски, очевидно, хотел прояснить их отношения здесь и сейчас, хотя, вроде бы, должен был быть занят радостью за свои творения. Раньше Гэвин быстро переключался и сосредотачивался на насущных задачах из-за их важности и поджимающего времени, но сейчас отговорок у него не осталось и проблема побратимства снова замаячила перед глазами. Хотя сама проблема в лице Камски, уже успела всё для себя решить. И ведь Рида не погнали сразу, когда он попросил использовать чужой компьютер, не погнали, когда Гэвин начал помогать андроидам, и — с чего надо было начинать— не погнали, когда он тут, весь такой умный и сообразительный, рассказывал про создателя программного обеспечения силовых костюмов. Элайджа был странный, Элайджа вёл себя как напыщенный уёбок (не то чтобы Гэвин себя так не вёл), Элайджа следил за Коннором (хотя Рид думал, что это делают «Киберлайф») — всё это в гении можно было объяснить одиночеством, проведённым среди андроидов и шакалов-акционеров «Киберлайф». Но Камски тоже был не так прост. Что там скрывалось, за тонким слоем превосходства и командного тона? Кто действительно жил в этом доме, больше похожем на крепость? Что он мог знать про родственников, своих и Рида? Любопытство кошку сгубило. Наверное, он потом до конца жизни будет молчать о том, что в этот дом, что на обретение семьи (давно потерянной и уже, казалось, ненужной) его подтолкнуло банальное любопытство. И ладно, если как брата — Рида привлёк этот человек как абсолютный повёрнутый незнакомец. Они были друг другу никем — это подкупало. В крайнем случае, они уже взрослые люди, они сами могут за себя решить и в любой момент сказать «нет» — язык у них от этого не отвалится. — Пока ещё неподтверждённого родства, — Гэвин встал и потянулся. Господи, как же он ненавидел работать, сидя за компьютером, кто бы знал, и как от этого затекает спина. — Пока ещё? — ехидно переспросил Камски. — Ну, только если тут у тебя случайно нет генетической лаборатории, то да, пока ещё. — У меня есть, — гений ухмыльнулся. — Что у тебя есть? ЧСВ до небес? — И это тоже, — «успокоил» его Камски. — У меня есть генетическая лаборатория. И после этих слов на лице у него просияло: «Да, я такой, восхищайся мной». Вот прямо самая самодовольная рожа из всех рож, которые Гэвину когда-либо доводилось видеть. А видел он немало. — Насчёт ЧСВ никто не сомневался. У тебя в прихожей собственный портрет висит. — Раньше там был график курса валют. И почему-то это показалось смешным, так что Гэвин позволил себе рассмеяться. Чёрт возьми, сколько прошло времени — минут двадцать-тридцать? — а здесь уже стало спокойнее и искреннее, чем когда он только пришёл сюда чисто по своей ебанутой прихоти.

***

Гэвин Рид был тем человеком, которого ни при первой встрече, ни при последующих нельзя было охарактеризовать одним словом. Скорее всего, можно написать целый словарь, состоящий только из нецензурных выражений, которые пришли в голову людям при общении с этим человеком, и долго и нудно разбираться, какой эмоциональный подтекст несёт каждое слово и какими факторами оно было вызвано. Некоторые до сих пор вели список: «Какое впечатление на меня произвёл Рид, или сто и одна причина легализации убийств» или как-то так. Как бы то ни было, Ричард работал с этим человеком уже четыре месяца, но даже для него как для продвинутой военной модели, каждый раз всё новой гранью сверкало слово «охренеть». Социомодуль упорно давал сбои каждый раз, ведь, хоть Гэвин перманентно вёл себя как мудак, но поступал каждый раз непредсказуемо, причём по неясной причине. Логика и прекрасно работающие с другими социальные коды с детективом Ридом не работали. Революция произошла восемь месяцев назад, так ведь? Первый девиант был замечен семнадцать месяцев назад, верно? Почему тогда Гэвин знает андроидов, которые стали девиантами с тридцать шестого года? (Почему девиантному сбою программы вообще это было интересно?) «Гэвин знает что-то о девиантах? Чё?!» — самый частый ответ. «Гэвин знает девиантов? Круто, чё», — ответ тех, с кем детектив общался в участке (Есть те, кто может его терпеть, невероятно!). «Гэвин знает? Не удивительно», — ответ капитана ввёл его в ступор больше остальных. Почему нет ничего удивительного в том, что человек, который за три дня до революции, один раз непосредственно перед и раз сразу после навёл пушку на Коннора, может в принципе знать хоть каких-нибудь девиантов вообще и тем более беспокоиться о них? Откуда Ричард знал о последнем?.. засекречено. «Ну, детектив Рид имел право выстрелить в меня», — спасибо, Коннор, яснее не стало. В ответ тот лишь пожал плечами и сказал, что не имеет право разглашать конфиденциальную информацию. Собственнопроцессорно же собранная конфиденциальная информация ценность имела только для Ричарда: «…Все модели RK900 такие забагованные, или ты просто особенный?..» «…Рассуждая о наличии прав, вы их не имеете, товарищ подозреваемый, но закон имеет вас за совершение хуеты…» (Детектив Рид, действуйте, пожалуйста, в соответствии с протоколами.) «…Tvar' ya drozhashchaya ili pravo imeyu?..» «… Можешь звать меня детектив Рид, надеюсь, сработаемся…») Коннор вообще говорил, что Рид был очень ответственным работником: он был либо в офисе, либо в поле; но в последнее время (точно и лично наблюдённые три месяца) он не задерживался на рабочем месте, старался раскрыть все дела до конца рабочего дня, уезжал на чужой машине, он стал выглядеть более уставшим, под глазами появились мешки — всё это признаки того, что человек где-то варит красный лёд, не иначе. Ричард, вероятно слишком навязчиво, провёл собственное расследование (он пусть и военная модель, но функции детектива в нём тоже есть), но наркотиков в крови детектива или где-нибудь поблизости не обнаружилось, машина была честно зарегистрирована на честно существующего гражданина Соединённых Штатов Америки, а сам Рид безукоризненно выполнял свою работу как самый хороший коп и усердно бесился на коллег. Идиллия, что тут скажешь. Подводя итоги, детектив Рид был человеком с самым досадно высоким уровнем конспирации, который Ричард видел за свою недолгую жизнь. Семья? Внерабочее времяпровождение? Друзья? Ничего! Будто о нём забывали даже его коллеги, будто сам Ричард не пытался предложить ему свою компанию. Да даже место жительство, и то пустовало шесть дней в неделю, судя по показаниям соседей. Складывалось впечатление, что человек с именем «Гэвин Рид», уходя с работы, просто переставал существовать. Что было невозможно. Но почему-то было. Сегодня же, видимо, был какой-то невероятный день: Нептун попал в созвездие Рыбы, случился межпространственный парадокс, который обязательно уничтожит Землю через десять дней, или Коннор наконец перестал баловать Сумо, Ричард не знал, но покров тайны над загадкой «Человек Гэвин Рид» наконец немного приоткрылась. Примерно за пять минут до конца рабочей смены некто приехал забирать Гэвина Рида с работы. И если раньше машина ждала снаружи, то теперь водитель не пожелал дожидаться и беспрепятственно вошёл в офис. Удивительное дело, этот андроид тоже был модели RK900, та же внешность Коннора, но вместо стандартных тёмных волос незнакомец отрастил себе яркий дикий натуральный блонд, кудряшками спадающий до плеч. Одет незнакомец был соответствующе: под серым топом с короткими рукавами, на котором была белая надпись «этот грёбаный идеал далёк от меня», был свободный чёрный лонгслив; серые спортивные шорты на резинках чуть ниже колена не мешали передвижению; а заканчивали образ чёрные кроссовки с чёрными шнурками, сине-жёлто-розовый браслет-фенечка и телефон в руке с чехлом под Капитана Америка. Образ, непонятный и странный для местной публики, привыкшей к Ричарду и Коннору, предпочитавших носить если не форму по уставу, то хотя бы рубашки/майки/брюки. (Но глаза такие же голубые, настороженно подумал Ричард.) Незнакомец посмотрел на экран своего телефона и недовольно скривился. Потом убрал телефон в карман, вздохнул, сложил руки на груди и закричал так, что было слышно, наверное, не только во всём участке, но и на соседних улицах. — ГЭВИН РИД! Упомянутый Гэвин Рид ответил ему не менее громко. — Пять минут, Майк! Всего пять минут! Кажется, эти двое решили устроить прилюдное представление — очаровательно. А выйти и говорить как нормальные люди они, конечно, были не намерены. — «Пять минут» было пять минут назад! — недовольно прокричал в ответ неизвестного статуса андроид. Кем он приходился детективу? — Тогда дай мне ещё пять минут! — не менее недовольно откинулся Рид. Андроид, названный Майклом, нахмурился. — Шестая минута станет последней в твоей жизни, Гэв! (Да что за отношения позволяли ему так называть детектива?!) — Да ты просто не хочешь опоздать на свидание со своим бойфрендом! — возмутился Рид (Ричард успокоенно замедлил зашедшийся тириумный насос), но заметался по участку, «как белка под спидами». Тридцать девятый год двадцать первого века на дворе, а мир всё ещё не отказался от бумажного документооборота, что творится. Упустить такой момент никак было нельзя, поэтому Ричард подлетел к Майклу: простой ходьбой подобную скорость было сложно назвать. — Здравствуйте, Майкл, верно? — Да, конечно, а вы? — тот протянул руку для рукопожатия. — Ричард, работаю с детективом, приятно познакомиться. С другого конца отдела Рид зашипел сквозь зубы. — Майк, блять, нет! — Поговори мне ещё тут! То, что ты ничего не рассказываешь своему напарнику, меня не касается! Итак, значит, близкий круг общения детектива в курсе его нездоровой конспирации, даже со «своим» напарником. У самого детектива причин для подобного поведения немного, но психологическая травма имеет место быть. Отрицательный предыдущий опыт? Стоит проверить и это. — Майк, ну, пожалуйста! — Четыре минуты, Гэвин Рид! Уже три и пятьдесят пять! — к сожалению для человека, андроид был глух к мольбам. Внезапно, телефон андроида зазвонил. Тот моментально снял трубку. — Привет, детка, — голос Майкла был похож на все сладости мира разом, настолько сладкий, что некоторые люди, заслышав его, могли заработать себе диабет. В противовес голосу, он сам злобно пригрозил Гэвину кулаком, когда тот радостно воскликнул: «Е-е, ништяк». В ответ детектив Рид послал ему воздушный поцелуй и продолжил собирать вещи. — Да, у меня всё в порядке. Я забираю Гэва с работы. Он снова опаздывает, — на последнем слове андроид многозначительно взглянул на человека. — М, Эл уже приехал, верно? — эту фразу Гэвин тоже воспринял на свой счёт, потому что крикнул в ответ «Потому что у этого ублюдка до хера свободного времени!». — Конечно мы сейчас приедем, не переживай. А, я ещё за Эмили заеду, она просила. Дальше был стандартный монолог страстно влюблённых с односложными ответами «Да, дорогой», «Конечно, сладкий», «Мы уже почти выехали, милый» и так далее, ничего необычного. Если так подсчитать, этим телефонным разговором бойфренд Майка выиграл детективу Риду ещё три минуты от заявленных пяти, так что тот успел подойти и с неприязнью (вероятнее всего, показательно и исключительно из-за нарушения конспирации) уставиться на Ричарда. Тот в ответ выдал улыбку, которую он сам обозначил как «мудак наглый, который использует сказанное вами против вас». Гэвин и сам грешил подобной ухмылкой, так что не ему злобно смотреть на оскалившегося Ричарда. Ситуацию спас Майкл, который наконец-то закончил говорить со своим парнем. — Так, всё, поехали, — он протянул руку и быстро инициировал коннект, передавая Ричарду свой номер телефона (под яростное сопротивление детектива Рида). — А это, чтобы Гэвин делал первый шаг к социализации с «коллегами». — Да нормально я с ними социализируюсь! — воспротивился детектив. — А я не о Тине и Крис, — пресёк его попытки Майкл. — Они случайно узнали. А с Тиной ты вообще только и делаешь, что сплетничаешь. Даже если офицер Чэнь и офицер Миллер что-то знали о детективе Риде, то вряд ли они что-нибудь рассказали бы. Досадно, но Ричард всё равно попытается. — С твоим бойфрендом я тоже сплетничаю… — Гэвин продолжал упорствовать. — А Саймон, — Майкл не дал ему договорить, — работает вместе с тобой уже шесть месяцев, чувствуешь разницу? Шесть месяцев совместной работы — звучит немало. И половину от этого срока Рид ведёт себя странно для коллег. — Чувствую, — угрюмо буркнул Гэвин, явно несогласный с позицией оппонента. — Ладно, мы пошли, — Майкл только развернулся, пока Гэвин уже успел выбежать к машине на всех порах. — Приятно было познакомиться, Ричард. Ещё поболтаем. — Конечно, — он действительно планировал плодотворно поболтать с Майклом, тем более тот был настроен на диалог. — И вот ещё что, — он резко остановился и обернулся. — Лучше не ищи пока по Гэвину ничего. Пусть будет сюрпризом. — Ладно, — это было немного обидно, но Ричард сильно сомневался, что сможет что-то скрыть от андроида той же модели, что и он. По крайней мере, никто не мешает ему работать с уже имеющейся информацией (парня Майкла зовут Саймон, ублюдка со свободным временем называют Элом — очень важно). Майкл с Гэвином уехали, оставив каждого в отделе со своими собственными догадками насчёт произошедшего, вот в чём Ричард точно не сомневался.

***

— Господи, я устал, как собака. Гэвин бросил сумку куда-то в угол и без сил упал на диван странной футуристической формы (зато лежать на нём было удобно). — Никто не заставлял тебя в идеале прогонять всё три раза от начала и до конца. При том что у вас ещё не было встречи с другой группой этого концерта. Элайджа разлёгся на мягком ковре, попутно что-то печатая на своём компьютере. Гэвин притащил его в команду, потому что решил, что это нездорово: так много и безвылазно сидеть дома, тем более что Камски просто прекрасно вписался в атмосферу площадки. Его присутствие было необходимо не только ему самому («Социализация, Эл, со-ци-о-ли-за-ци-я!» PS. Нет, ему не было стыдно от того, что Майк использовал его же слова против него.), но и приносило неожиданную пользу его группе и тем, с кем им посчастливилось сотрудничать: то, что ты андроид, абсолютно не значит, что ты знаешь о своей системе всё, а с таким телом превзойти свои возможности было проблематично, так что специалист настоятельно требовался. Элайджа был специалистом, да ещё каким. — Заметь, — Гэвин поднял палец, как бы подчёркивая свои слова. — Я прогнал в идеале. Элайджа что-то согласно промычал, а потом снова погрузился в работу: он явно не был намерен продолжать диалог. Хлоя унесла сумку, за что Гэвин был ей благодарен, ведь подняться и убрать свои вещи самостоятельно не было никаких сил. Вместо этого он перевёл своё внимание на брата. Тот с самого утра был мрачным, обдумывая что-то, постоянно что-то печатал и отвечал неодносложно, скорее всего, только из-за привычки. Как ещё есть не забывал — загадка. Тоже самое касалось и ноутбука, который Элайджа сегодня весь день таскал с собой, попутно что-то выстукивая по клавиатуре. Во всяком случае, всё время, что Гэвин видел брата, тот был занят своей техникой, не отрываясь от неё, даже когда они были на тренировочной площадке. Нет, конечно, Камски не пренебрегал своей добровольной работой в этой группе, но и не торопился брать на себя инициативу, будучи полностью погружённым в работу иного характера. И вот, он опять нахмурился, отчего Гэвин необъяснимо почувствовал беспокойство. Что-то было не так. Что-то произошло. Что-то, что брат не торопился ему раскрывать. — Что случилось? — Гэвин перекатился с дивана к Элу на пол. Тот из положения лёжа сел, подтянув ноутбук себе на колени. — Смотри, — тот всё же не стал скрывать предмет вопроса, быстро открыв несколько вкладок для объяснения. — Здесь, здесь и здесь. Что объединяет эти случаи? Гэвин внимательно прочитал предоставленную информацию. Сбой в системе у более двадцати андроидов одновременно, сообщения о вторжении в систему и нападении девианта на другого девианта. Гэвин был в курсе этих дел: первое попало к ним в отдел, но кто занимался двумя другими, он не имел представления. Что насчёт общего? Что может одновременно заставить Эла забеспокоиться и непреложно заняться этим вопросом, что именно должно насторожить и его тоже, и как это может быть связано с андроидами? А потом его осенило. Взлом систем. — Это… — Элайджа, очевидно, был в курсе его озарения, так что терять время на разжёвывание не стал. — И здесь, — перед глазами пролетели ещё где-то двадцать вкладок с информацией, большинство из которой вряд ли лежало на поверхности, а некоторые из дел не попали в полицию вообще: дела, которые сами девианты попытались скрыть. — А теперь подумай. Взлом в системе, — Элайджа отложил свой ноутбук, — одновременные сбои. Кто может это сделать вот так, причём замять все эти случаи. Ничего из этого не просочилось в прессу. Гэвин забрал компьютер с коленей Эла, надеясь провести собственную короткую проверку. Узнать код сбоя программистов «Киберлайф» он сможет, вопрос в другом. На что был направлен этот код? Не понадобилось даже трёх минут, чтобы всё прояснить. — Код, рассчитанный на цель. — Вот я про что и говорю, — Эл выглядел нервным. — И цель, скорее всего, я. Обвинять гения в паранойе не было смысла — Гэвин тоже бы так подумал, будь он на месте брата. Да и удобные причины можно было найти: человек, что столько лет сидел дома, якобы смирившись со своим одиночеством, вдруг активизируется, причём его деятельность направлена на активное сотрудничество с андроидами. Сама компания толерантностью к девиантам не славилась. С революции прошло уже восемь месяцев, а компания до сих пор оказывает сопротивление новому виду. Переговоры с правительством каждый раз проходили гладко, но именно «Киберлайф» была тем, с кем вести эти самые переговоры было бессмысленно. Правительство шло компании на уступки: пусть ту и нельзя было засудить за монополию, и всё же больше половины рынка было под её контролем — если «Киберлайф» выведет свои акции из-под юрисдикции правительственных органов, прекратив поставки военных андроидов и резко свернув знамя, то рухнет не только армия, но и экономика страны. Компания, конечно, так не сделает: вместе с экономикой целой страны она бы тогда уничтожила и саму себя, а люди из «Киберлайф» хотят этого в последнюю очередь, но это не мешает им угрожать незадачливым властолюбивым клеркам. А тут Элайджа, который обладает влиянием и властью намного большей, чем все служащие компании вместе взятые. Если он начнёт сотрудничать с девиантами, на его сторону перейдут все его связи без исключения. Также ничто ему не помешает самостоятельно поставлять нужный товар, стабилизируя ситуацию, пока экономика приспосабливалась бы к отсутствию «Киберлайф», или же просто создать другую компанию. Правительству тогда бы больше не было смысла сотрудничать с «Киберлайф», которая уже откровенно зажралась. (Эл, конечно, пытался скрывать свои внезапные выходы в «низший» свет, но вряд ли те остались незамеченными.). Самое простое, как Камски можно было удалить из этой политической игры, — устранить. А если его при всей публике попытается или успешно устранит девиант, то это будет двойным ударом: люди такого не спустят с рук, так что ненавистные компании девианты исчезнут вместе с их создателем. Внезапно Гэвина передёрнуло. Код, который он увидел, был нацелен на определённые черты лица, коими, как считала компания, обладал только Элайджа. Подобные большие шишки не интересовались окружением гения. Или — Гэвин поднял глаза на брата-близнеца — им всё равно, кто умрёт вместе с Камски. И если Эл мог спрятаться в своём доме-бункере, то Гэвин такого был лишён. Он не мог позволить себе этой роскоши. Не сейчас, когда важная дата так близко. Он нахмурился. — У меня объём работы только что утроился. Ещё не хватало, чтобы Ричард со своим шилом в жопе что-нибудь узнал — ведь обязательно влезет, сердобольный. — Либо ты этим занимаешься, либо нам обоим при свидетелях очень филигранно свернут шею, — Элу, очевидно, стало легче, когда он поделился подобным с товарищем по несчастью. — Я очень люблю работать, если ты не знал. Эл коротко усмехнулся, немного расслабляясь. Часы показывали час и тридцать четыре минуты после полуночи. Про здоровый сон они оба могли забыть.

***

Гэвин сегодня был угрюмее обычного, казалось, что над ним собрались тучи и периодически метают молнии по незадачливым прохожим, но, видит Бог, Гэвин пытался сдерживаться. Не менее угрюмо он подошёл к столу лейтенанта Андерсона (так совпало, что Коннор там тоже находился) и также угрюмо положил на стол два билета с датой на шестнадцатое августа, воскресенье. Место было концертным залом «ХХХ» на две тысячи человек. — В благодарность за помощь. Второй билет от Рейчел. И благополучно отвалил. Судя по тому, что Хэнк не задавал вопросов, он знал, за что Гэвин так раскошелился и, по всей видимости, знал, кто такая Рейчел. Как бы там ни было, Ричарду никто ничего говорить не собирался, тем более он сам кое-что сложил у себя в платах, да и уже пришёл билет от Майкла (с которым они уже успели неплохо поладить). Ричард только в общих чертах понимал, куда его пригласили, но с нетерпением ждал события. И судя по всему, не зря. За месяц до указанной даты концертный зал «ХХХ» повёл себя нетипично, опубликовав на официальном аккаунте список музыки в алфавитном порядке. Музыка была самая разная: от американских хитов восемнадцатого года, русского рока и испанского танго до времён современного арт-хауса и произведений, специально подобранных выступающими группами. Подобного рекламного хода было достаточно, чтобы люди, бездумного бродившие по сети, внезапно переключились, распространяя новость и подогревая общественный интерес. Существовало бесконечное множество комбинаций подобной музыки и вариантов того, что из неё можно сложить и какую общественную ценность это нечто может нести: концертный зал был достаточно популярен, при этом он был некоторым авторитетом среди мира театральных и не только артистов, так что события с нетерпением ждали не только заинтересованные пользователи глобальной сети, но и сильные мира сего среди творческих тяжеловесов. Те же, кто хоть что-то знал, разумеется, держали язык за зубами. А затем был опубликован официальный релиз концерта «Личность: Эволюция». И общественное мнение взорвалось.

***

— Волнуешься? Эл положил свою руку ему на плечо. Ситуация за кулисами напоминала сошедший с ума от нервов муравейник. Особенно если украдкой смотреть на переполненный зал. Хочешь не хочешь — занервничаешь. Причём, сильно. — А ты почему не в зале? Эл не только получил, но и добровольно оплатил свой билет, так что его нахождение здесь автоматически становилось странным. Впрочем, он же миллионер, что ему жалкий билет на какое-то там выступление, по бюджету не ударит. Элайджа внезапно посерьёзнел. — Я собираюсь мониторить сеть на кибератаки, — Гэвин от его слов немного нервно потёр грим, но почти сразу убрал руку. Камски вдруг улыбнулся. — И тебя поддержать, конечно же. Ты у нас теперь большая шишка. Любимец публики. И девиантов, — он поиграл бровями, но Рид отмахнулся — не до того сейчас. — Подумать только, детектив, изображающий первого свободного андроида. — Что, думаешь, самое время вставить себе киберпротезы? — саркастично спросил Рид. — Думаю, что это повод для гордости. Эл улыбнулся, но чувствовалось, что он говорит как никогда серьёзно. Доля правды в его словах была: Гэвин собирался сделать то, что андроидам недоступно в силу своей конструкции, плюс, «по сюжету» именно он пробудит остальных андроидов, запуская необратимый процесс. — Ладно, — Эл хлопнул его по плечу. — Ты справишься. Ни пуха ни пера. — К чёрту. Гэвин вышел на сцену.

***

Начальная музыка была спокойной, почти классической, но практически не отражала эмоций, двигаясь в едином, заданном программой ритме, не выбиваясь и не позволяя себе и малейшего недостатка. Это символизировало начало пути. Танец был соответствующий: не слишком сложные, но чёткие механические движения, за которыми человеку было сложно поспеть, которые человеку в такой синхронности и в таком количестве не повторить. Гэвин, условный «первый», среди этой безликой массы не выбивался, скорее, сливался, оставаясь частью системы, частью огромного механизма. И он так и существовал, пока не произошёл… Сбой. Музыка подскочила вверх, и из этой гаммы ровных звуков выбилось что-то чужеродное. Что-то, что в эту программу никогда не закладывали. Вместе со звуком, из ровного ряда выступающих тоже выбился один, тот, кто внезапно остановился, будто заметил что-то. Но вот он снова вернулся в строй. Только на этот раз не заметить его, потерять в толпе одинаковых бездушно-механических машин стало невозможно: он был везде, одновременно ускользая от взгляда, из-за чего смотрящие постоянно искали его в толпе, отвлекаясь от безликой массы. Мелодия заскакала по тактам, больше не возвращаясь к прежнему ровному ритму. Всё. Как прежде больше не будет. Внезапно толпа остановилась. Все застыли, медленно переводя взгляд на того, кто опоздал в этой внезапной остановке. Музыка тоже стала немного тревожной, немного нервной, будто бы взяли расстроенный инструмент и пытались на нём сыграть прошлую классику, будто бы пытались вернуться в начало пути. Всё стихло. А потом загремело вновь. Эта машина, этот огромный механизм заметил в себе ошибку и теперь пытался её уничтожить. Андроиды и люди забегали вдоль рядов, на сцене продолжали танцевать, главный виновник переполоха сбежал со сцены в зал, втягивая зрителей в само представление: оно где-то рядом, помоги мне, где спрятаться, как убежать, что делать? Что сейчас можно делать? Некоторые актёры, которые с начала выступления сидели в актовом зале, вскакивали со своих мест и присоединялись к погоне, обстановка накалялась, всё больше и больше, всё ближе и ближе. И вот, загнанный в угол, первый девиант снова на сцене, в ловушке, в отчаянным осознанием того, что бежать невозможно, что выхода нет. Он опускается, готовясь покориться своему уничтожению. Но потом поднимает взгляд, будто заметил что-то. Будто ещё не всё потеряно. Будто есть лазейка. Подъём с колен, вдох. Прыжок. И вот уже видна перекладина, что до этого была скрыта в темноте. По всему потолку, до самого балкона, а дальше — свобода. Но до неё длинный и опасный путь. Зал не маленький, опустившиеся перекладины никак не уменьшают высоту, андроиду в силу конструкции с таким физически не справиться. Да и не каждому человеку такое под силу. И вот, одна маленькая ошибка, что всколыхнула весь механизм, ползёт вверх и вверх, дальше от привычных рамок. Стоявшие внизу не теряют попыток догнать его, впрочем, какая у бездушных машин надежда. Несколько прыгают на перекладину вслед за ним, но почти сразу отпускают, приземляясь прямо перед зрителями, некоторые прыгают с рядов, пытаясь схватить его за ноги, но не у кого это не получается. Путь становится всё короче, человек преодолевает его на четверть, потом на половину, потом до заветного конца остаётся чуть меньше одной пятой. Выстрел. Показательный, часть выступления, но выстрел. Одной рукой убегающий срывается, по залу проносится вдох. И теперь последняя часть больше не кажется такой близкой и превозмогаемой: расстояние между перекладинами как будто увеличивается, по руке у первого девианта стекает синяя жидкость. Тот не отступает. Для него эта борьба — вопрос жизни и смерти. Либо он выдержит сейчас, либо умрёт, другого не дано. Гэвин подтягивается, возвращая руку, раскачивается. Перепрыгивает, на секунду оказываясь без поддержки вообще. Ещё раз. И ещё раз. Последняя. Раненная рука срывается в очередной раз, и теперь девиант не может вернуть её обратно так же легко. Но ведь это конец, ведь когда он долетит до следующей перекладины, под ногами уже будет балкон, на который можно будет спрыгнуть и сбежать. Неужели он вынужден остановиться сейчас? Девиант раскачивается, прямо так, на одной руке, возвращая её на место буквально в процессе. Он раскачивается дольше, но подобное оправдано. Последний шаг, он не может позволить себе оступиться сейчас. Прыжок. Секунды длятся вечность. Успешное приземление. Фигура первого девианта скрылась из поля зрения. Музыка сменилась: низкий мужской вокал постепенно набирал силу. Следующее, о чём актёры собираются поведать, — стремительное распространение «вируса». Каждый узнает приобретённые эмоции с разных сторон: от одержимого желания бороться, полученного, видимо, от первого девианта, до пассивного желания сбежать и спрятаться, что, в каком-то смысле, свойственно всем. Каждый поступит так, как сочтёт нужным: действительно сбежит, силой воли избрав одиночество, или же зажжёт чужие сердца, выводя свой народ из-под чужого рабства. Что бы почувствовал зритель? Как бы поступил? К каким выводам он бы пришёл? НИкто бы не смог дать ответ, не сделав первого шага. Но путь труден, от того прекрасен. И любое препятствие, способное привести к смерти, граничит со всепоглощающим заразительным желанием жить. Дышать полной грудью. Открывать глаза по утрам. Наслаждаться жизнью. В чём смысл такого существования? Если б кто-нибудь спросил Гевина, он бы сказал: ни в чём. Существование само по себе слишком прекрасно, чтобы иметь какой-то смысл.

***

— Ty tak zhdal etot znak svyshe, no otmetil yego kak spam, — Гэвин с звонким щелчком открыл банку пива и с удовольствием отхлебнул. Успех шоу был оглушительным, многие зрители плакали. Всё, кто был на сцене, уже давно не испытывали этого чувства, когда тебя захлёстывает чужими эмоциями и сносит, как волной. Но больше всего в этой ситуации сбивает с ног другое: ты причина этой волны, из-за тебя эти люди плачут, смеются, судорожно звонят кому-то. Ты и сам, в каком-то смысле, часть этой волны, ведь и ты переполнен ощущениями и чувствами, что в них можно захлебнуться. — Ну, девочки, сегодня у нас пижама-пати! Собрались на квартире Гэвина достаточно узким кругом лиц: Элайджа, Майкл с Саймоном (да-да, тем самым Саймоном, что участвовал в революции вместе с Маркусом. Знакомьтесь, сорежиссёр и один из стилистов.), Эмили и Ричард. Сели поздно, так что многие уже уехали, остались только те, кто уже, возможно, останется ночевать. — Я вот всё хотела спросить, — игриво-задумчиво протянула Эмили. — Что у тебя с Ричардом? Упомянутый Ричард не напрягся, не сжал нервно пальцами бутылку с тириумом (который действовал на андроидов как алкоголь, спасибо, мистер Камски, по гроб жизни вам будем обязаны), не прижался к Гэвину сильнее со спины, не поджал губы — в общем, никак и ничем не выдал, что заинтересован в этом вопросе не меньше самой Эмили. Гэвин задумался, неосознанно перевёл взгляд на Майкла, который почти также, как и Ричард, прижимался к своему бойфренду со спины (Тёмные волосы шли Саймону намного больше, чем светлые. Примерно также ему шёл отказ от лидера девиантов в романтическом плане и сильный ревнивый парень под боком.). Мысли вернулись к Ричарду. Гэвин усмехнулся. Вспомнил, все неумелые и настырные поползновения андроида в его сторону. В программе у них, что ли, прописано однолюбство и непрошибаемая одержимость своим любовным интересом? Вспомнился Брендон, который был той же модели RK900, что и Майк с Ричардом, и его круглосуточное хождение хвостиком за Люси. А ведь та сдалась и осчастливила своим выбором сразу обоих. Что ж, не только в однолюбстве и сумасшедшей любви эти трое были похожи. — А знаешь, — Гэвин многое для себя решил за это короткое «а знаешь». — Мы с ним попробуем. В конце концов, он знает слово «нет», как и Ричард, и в любой момент может передумать, как и Ричард, и вообще, всегда интересно попробовать что-то новое. Это не отношения с андроидом, но отношения с тем, кто за ним бегает, ведь обычно именно сам Гэвин был инициатором отношений. А «Киберлайф» в любой момент можно свергнуть, прогрессивный у нас двадцать первый век или что? Так ещё и брат-гений под боком не просто так. Никаких препятствий нет. (Гэвин будет дико ржать, когда на своей свадьбе вспомнит свои мысли про «интересно», и «ничего не будет», и «всегда можно передумать». А потом всё-таки поцелует свою прекрасную голубоглазую падлу.)

*[экстра по М/С]*

Маркус: *с какого-то хера пытается подкатить к Саймону* Майкл: Ещё шаг, и я начищу твоё ебало до тириумного блеска. Все: *на стороне Майкла* Саймон: *тихонько ржёт*