Чудесное сияние

Все началось с писем. Одно из них гласило: «Я никогда не прощу тебя за то, что ты погубил Knights. Ты не заслуживаешь роль лидера». Отправителя не было, и оно выглядело, как обычный печатный лист среди других писем фанатов, адресованных Цукасе Суо. Цукаса сглотнул, нервно взглянув туда, где Рицу-семпай и Наруками-семпай сортировали почту с большим успехом, учитывая восхищенный вздох Араши и небольшую полуулыбку на губах Рицу. Это только у меня. Снова. Это было к лучшему: в конце концов, никто из его уважаемых семпаев не заслуживал ненависти, все они поразительно талантливы и участливы, о чем он знал не по наслышке. Цукаса умел воспринимать немного критики, поскольку он носил статус наследника семьи Суо. Не то, чтобы он еще не привык, что у него есть соперники. Он ни на секунду не заподозрил даже Тори-куна, хотя мысли автоматически направлялись к нему. Высокомерный Химемия не стал бы трусливо прикрываться анонимной личностью, даже если бы он хотел пожелать ему умереть в канаве, он бы рассказал ему лично, без утайки, а Цукаса одарил бы ответной любезностью. Цукаса быстро сложил полное ненависти письмо фаната, пока его старшие ничего не заметили, и потянулся за следующим. Его дыхание остановилось в напряженном ожидании, пока он открывал его. На этот раз это оказалось обычное письмо фаната, который ценил его старания, восхвалял таланты и желал удачи в будущем. Он был счастлив читать это, но злоба от предыдущего сообщения продолжала давить на него. — Су-чан, ты держишь его так, словно это бомба, готова взорваться, – съязвил Рицу. Цукаса изобразил улыбку, ослабляя хватку. — Ты прав, Рицу-семпай. Я извиняюсь. Это действительно было просто письмо, причин бояться нет. — Цукаса-чан, что случилось? – обеспокоенно спросила Наруками-семпай, — Ты выглядишь нехорошо. — Я в порядке. Однако тело Цукасы вновь предало его, заставляя пальцы дрожать. Это было нелепо. Рациональная его часть понимала, что он не может нравиться каждому, и это нормально, он заслуживал этого. В последнее время он поддерживал фасад непочтительности и превосходства, чтобы не позволить взрослым в управлении ES помыкать им в силу своего юного возраста, и он осознавал, как суровое отношение к новичкам Knights может легко породить негодование, так отчего же это добралось до него только сейчас? Возможно, он не ожидал получить это от своих фанатов, тех, кто должен поддерживать его, тех, ради кого он тратил на тренировки многие часы. Ему нужно было очистить разум и взять себя в руки. — Я только что вспомнил, что мне нужно переговорить с учителем, – Цукаса поднялся посреди их студии и направился к двери, убедившись, что держит руки за спиной так, чтобы его семпаи не заметили, как он нервничает, — Я скоро вернусь. Цукаса успокаивался за закрытой дверью несколько секунд, пытаясь взять себя под контроль, когда он по случайности услышал комментарии его семпая касательно его спешного ухода. — Думаешь, роль лидера начинает слишком давить на него? – прошептала Наруками-семпай. Сознание Цукасы метнулось к этому «Ты не заслуживаешь роль лидера», даже зная, что Араши не хотела навредить. — У него много дел с ES, школой и семейным бизнесом, - ответил Рицу, громко зевая, — Просто думая об этом, у меня начинает раскалываться голова. — Должны ли мы рассказать Изуми-чану и Лео-куну? – задумалась Араши. — Хм, не думаю, что это нечто, с чем мы не справимся сами. Цукаса решил перестать подслушивать. Знание, что он заставляет его сенпаев беспокоиться, только сильнее расстраивало, так что он решил сделать небольшой перерыв во дворе, расслабившись на скамейке и вдыхая свежий воздух. Он наблюдал за другими учениками Юменосаки, которые общались со своими одноклассниками, не подозревая о его скрытом смятении, и это наконец-то избавило его от части напряжения. — Цука-чан! Ха-Хи-Ху-Хе-Хо ~♪. Сора Харукава с энтузиазмом подошел к нему, и губы Цукасы расплылись в улыбке, пока он рассматривал золотые кудри друга. — Харукава-кун. — Твой цвет выглядит странно, – вмешался Сора, хаотично рассматривая пространство вокруг Цукасы, как и обычно. Цукаса огляделся вокруг себя, но ничего не обнаружил. — Что? — О… Он стал намного светлее, когда ты увидел Сору, – радостно похлопав в ладоши, он присел рядом, — Сора тоже рад тебя видеть! Цукаса усмехнулся, но перечить не стал. Как бы он не хотел поразмыслить над некоторыми вещами, он не был против компании Соры. — Что ты делаешь здесь совсем один? — Я просто думал, – пожал плечами Цукаса. — О чем? — О людях, которым я не нравлюсь. — Кому ты не нравишься? – Сора выглядел оскорбленным и слегка толкнул Цукасу локтем, — Сора должен поговорить с ними? Цукаса почти рассмеялся. Было странно находить что-то забавное в таких обстоятельствах, но невозможно долго хмуриться, пока заразительно восторженный Сора был рядом. — Я даже не знаю их, они прислали мне анонимное письмо. Спасибо за твое предложение, но я хочу разобраться с этим самостоятельно, есть ли в этом какой-то смысл? — Он есть! – воскликнул Сора, присаживаясь ближе и раскачивая ногами возле скамейки, — Цука-чан такой надежный, трудолюбивый и потрясающий! Сора уверен, что этот человек думает о тебе плохо, только потому, что не знает тебя. Он бы никогда не возненавидел тебя, если бы знал, какой ты на самом деле! Цукаса улыбнулся, его сердце, наконец, нашло успокоение в словах друга. — Ты тоже потрясающий, Харукава-кун. * По возвращению в студию Knights Цукаса обнаружил, что еще один человек присоединился к их группе, а другой был подключен через видео звонок. — Лео-сан, Сена-семпай! – позвал Цукаса, когда заметил Лео, сгруппировавшегося вместе с Рицу и Араши у ноутбука, с которого вещал Изуми из Флоренции. — Суо~, уч-у-у~! – поприветствовал его Лео, отодвигаясь от ноутбука, чтобы Изуми тоже увидел новоприбывшего. — Ах, Каса-кун, ты вовремя. — Это несколько необычно, – сказал Цукаса, сдвигая брови, — Не помню, чтобы я планировал встречу сегодня. — Но мы решили устроить ее, потому что нам есть, что обсудить, – прокомментировала Араши, держа в руках подозрительный листок бумаги. Глаза Цукасы расширились. — Почему ты не рассказал нам об этом, Су-чан? – Рицу указал на гневное письмо, которое Цукаса получил ранее. Это было глупо, но Цукаса почувствовал себя пристыженным. В этом не было его вины, но он все равно не мог избавиться от чувства, что разочаровал своих старших. Он не хотел, чтобы они переживали, в себе он или нет, потому что это сделало бы все более значимым. — Прости, что мы просматривали твою почту, Цукаса-чан, – извинилась Араши, — Каждый из нас получил по похожему письму, в котором говорилось, что ты не устраиваешь их как новый лидер, и мы видели, что тебе тоже пришло такое. — Мне действительно жаль, что я не сообщил вам незамедлительно, – Цукаса склонил голову, — Я не знал, что делать, и просто убежал. — Ага, - согласился Лео, — Кроме того, тот, кому нравится юнит, состоящий не из нас пятерых, не является настоящим поклонником Knights, верно? — Конечно! – согласились все. Не так давно Knights были лишь группой индивидуалистов с единой целью, и это все еще может быть верным понятием для их новеньких, но когда дело касалось основных членов, они были единой силой против любых врагов. Цукаса почувствовал, как подступают порочные слезы, но через силу подавил их. — Спасибо вам. Цукаса был заключен в крепкие объятия Лео и Араши с каждой стороны, в то время как Рицу удобно положил подбородок ему на голову, прижимаясь к нему с довольным вздохом, бормоча что-то вроде: «Су-чан пахнет так сладко и вкусно». Изуми никак не мог обнять его, но если бы он был с ними, Цукаса знал, что он энергично взъерошил бы его волосы, прежде чем нежно погладить по голове. — Достаточно сентиментальностей! – рявкнул он с экрана ноутбука, будучи, вероятно, раздраженным тем фактом, что остался в стороне, — Что будем делать? — Я разговаривал с Харукавой-куном ранее, и то, что он сказал, заставило меня кое о чем подумать... – сказал Цукаса после того, как его освободили. — Ох, Сора! – воскликнул Лео, — Как он? — Он в порядке и весел, как обычно. В любом случае, он сказал что-то о том, что фанаты недостаточно хорошо меня знают и ненавидят меня из-за этого..., – Цукаса замолчал. — В этом есть смысл, – размышлял Лео, — Это отстой и они ошибаются, но в этом есть смысл. — У рыцарей длинная история, возможно, некоторым из наших старых фанатов не понравилась смена лидера, так как они не знают причины, по которой Лео-кун хотел уйти. Может быть, они думают, что Каса-кун принудил его сделать это, – предположил Изуми. — Они не знают, что он собирался передать корону, - сказала Араши, — И что он много страдал, как король. — Сначала Цукиппи, теперь Су-чан… Быть королем Knights не приносит ничего, кроме проблем, да? – Рицу повторил за мыслью каждого. Цукаса встретился с полным раскаяния взглядом Лео и стиснул зубы. Он не позволит Лео-сану взять на себя вину за то, в чем он не виноват. — Я этого не принимаю, – заявил Цукаса, — Возможно, часть наших фанатов по какой-то причине невзлюбила меня, но я не верю, что нужно винить во всем судьбу. Я знаю, что я все еще неопытен и слаб по сравнению с тобой, семпай, и я могу понять, если наши фанаты чувствуют то же самое. Мне нужно взять на себя ответственность и дать им возможность узнать меня, чтобы они действительно могли решить, любят они меня или нет. — Охх, это звучит так, как будто у тебя есть план! – Лео оживился, переставая выглядеть так противоречиво, — Отличный настрой, Суо~! — Серьезные и искренние мальчики правда являются главными драгоценностями этого мира! – подбодрила Араши, — Поведай нам, Цукаса-чан! — Хм…, – Цукаса занервничал, впервые усомнившись в собственной идее, — Мне нужно будет попросить помощи у Онэ-сама, чтобы реализовать это, но как насчет того, чтобы я написал песню нашим фанатам? — Думаю, идея хорошая, – уступил Изуми, — Но сначала тебе нужно будет посоветоваться с нами. — Верно, – кивнул Рицу, — Я думаю, все получится, у тебя вышло отличное соло. Похвала заставила Цукасу покраснеть, хотя Рицу говорил ему это всякий раз, когда он исполнял его на их выступлениях. — Это должна быть песня о любви! – вмешался Лео. Цукаса уставился на него и, по какой-то причине, которую он действительно не мог объяснить, услышав, как среди всех именно Лео предложил это, его переполнило волнением, а желудок скрутился тугими узлами. — Песня о любви? — Для наших фанатов, – уточнил Лео, и Цукаса выдохнул, даже не зная, что вообще задерживал дыхание. — Чтобы донести до них твою любовь и желание узнать друг друга еще лучше. Я уверен, что как только ты сделаешь это, они тоже тебя полюбят, Суо~! «Тоже тебя полюбят» Цукаса ни с того ни с сего покраснел. Кто-то включил отопление? — Я сделаю все, что в моих силах. Этот разговор о любовной песне заставлял его чувствовать себя странно и волнительно. Может быть, он все еще был напряжен из-за письма, или, может быть, это было что-то еще, что он не был готов исследовать, пока нет. Лео, привыкший в любой ситуации заполучать людское внимание, не дал ему убежать и схватил за плечо. — Музыку оставь на меня! Ах, я уже чувствую, как приходит вдохновение! Я сочиню лучшую песню о любви только для тебя! В комнате воцарилась тишина, хотя Цукаса готов был поклясться, что слышал тихий свист Рицу-семпая. — Ва-ха-ха-ха! – Лео засмеялся, — Это будет лучшая песня короля к его принцессам! Верно. Теперь Цукаса просто должен был выяснить, что же он хотел им донести. * Цукаса предоставил первую версию текста Араши и Рицу на следующий день и наблюдал, как они читают его с одинаково хмурым выражением лица. — Это плохо? – спросил он, прикусив нижнюю губу, пока ждал, когда они закончат. — Все не так уж и страшно, – успокоил Рицу, но, похоже, его это не убедило. — Просто немного неоригинально? – Араши продолжила мысль, — Я имею в виду "твои глаза, словно звезды в ночи" или "наши руки подходят друг другу, как кусочки головоломки" и "ты для меня единственная" ... как бы хорошо это ни звучало, это слишком предсказуемо, я не могу по-настоящему почувствовать страсть в этих словах. Никто не сказал ему, что это должно быть со страстью вдобавок ко всему! — Трудно думать обо всех наших фанатах, это ставится слишком обширным. Просто подумай о ком-то, кто тебе нравится, и позволь своим словам течь рекой, – предложил Рицу-семпай, и Цукаса задался вопросом, сможет ли он когда-нибудь достичь такого уровня уверенности в себе. Тексты песен, написанные Рицу-семпаем в прошлом, всегда были глубокими и искренними, и Цукаса хотел бы сделать то же самое. Не то, чтобы у него было время, которого можно потратить на такие тривиальные вещи, как романтика, учитывая, сколько у него было дел. — Фу-фу-фу, – Араши хихикнула, — У тебя вообще есть кто-нибудь, кого ты любишь, Цукаса-чан? Цукаса заколебался, чувствуя себя поставленным в неловкое положение. — Онэ-сама? Араши и Рицу тут же обменялись загадочными взглядами. — Тогда в следующий раз ты можешь написать о ней и посмотреть, поможет ли это? Цукаса покинул студию, все еще витая в облаках: он чувствовал, что его ответ на вопрос Наруками-семпая был совершенно необдуманным, но он не был уверен, что мог бы вообразить что-то лучше. Воспоминание о том, как Лео-сан сказал ему, что собирается написать для него песню о любви, продолжало всплывать в его голове. — Тьфу! – Цукаса протер глаза, желая, чтобы образ этой ласковой улыбки исчез. Он посмотрел на часы и поразился тому, насколько было поздно; ему нужно было поспешить домой и убедиться, что все готово к его ужину с главой семьи Сато, их давними деловыми партнерами. Он побежал по коридорам и проигнорировал Тори-куна, который пытался использовать свои полномочия в студенческом совете, чтобы притормозить его. Вместо того, чтобы остановиться и сказать, что он слишком занят для препираний с ним, Цукаса крикнул: "Я слишком занят, чтобы влюбляться!" по-английски, когда завернул за угол. Так неловко! Это все Лео-сан виноват! Когда голова Цукасы была полна мыслей о его бывшем короле, он терял способность мыслить здраво. Он открыл свой шкафчик, пытаясь избавиться от своего неподобающего поведения, но то, что ожидало внутри, застало его врасплох. Ботинки, которые он всегда надевал по дороге в школу и на обратном пути домой, все еще были там, но они больше не были такими чистыми, как утром: теперь они были измазаны грязью. Очевидно, кто-то открыл его шкафчик, не только, чтобы позаботиться о состоянии его обуви, но и для того, чтобы оставить маленькую записку. «Knights было бы намного лучше без тебя. Уходи!» Было написано в том же анонимном стиле, что и в предыдущем. Цукасе больше не было страшно, теперь он был зол. Если бы этот человек следил за ними с прошлого года, он бы знал, что Knights все еще вместе благодаря его титаническим усилиям. Он не пытался хвастаться или что-то в этом роде, но видеть, как все его усилия откровенно принижаются кем-то, кто совершенно ничего не знает, раздражало его больше, чем если бы здесь было место только для ненависти. Он вытащил грязную обувь и выбросил ее в мусорное ведро, очистив свой шкафчик как можно тщательнее, отметив, что нужно будет попросить себе другой на утро. Когда его водитель увидел, как он садится в машину в школьной сменной обуви, Цукаса только покачал головой и сказал, что забыл ее сменить, сжимая сумку в руках. * Несмотря на унижение, через которое он переступал в глубине души, Цукаса признался во всем своим старшим на следующий день. — Над Цукасой-чан издеваются? – Араши ахнула. — Я не знаю, можно ли это назвать издевательством, но..., – Цукаса попытался отбросить эту мысль. — Это абсолютно точно издевательство, – уточнил Рицу. Лео-сан молча сидел за столом, возясь со своим телефоном. Цукаса с опаской наблюдал за ним. Он надеялся, что его бывший лидер не будет жалеть его или винить себя за письма, которые Цукаса получал, но нельзя было не заметить, что Лео-сан в последнее время отстранялся, вероятно, чтобы не мешать позиции Цукасы как нового лидера, даже если после выпуска он был рядом намного больше, чем Цукаса когда-либо ожидал. Чтобы чуть облегчить ношу Цукасы, Лео-сан предложил стать центром и лицом группы, по крайней мере, когда дело дошло до New Dimension, поэтому он все еще нес часть бремени лидера, разделяя корону с Цукасой, словно они два Короля. Цукаса хотел бы, чтобы ему не нужна была помощь оного, но попытка управлять своими мятежными младшими рыцарями в Юменосаки уже была достаточной работой. Может быть, их действительно нужно было наказать кровавым приговором. Цукаса был так занят фантазиями о том, как правильно организовать новую Дуэль, что как-то позабыл о насущном деле. — Хорошо, Сена сказал, что он летит обратно, а также, что я могу пойти и избить этого хулигана, – подытожил Лео, прочитав свои последние сообщения. — Что! Нет, ты не можешь этого сделать! – вмешался Цукаса, — И Сена-семпай не должен бросать свою работу за границей из-за такого пустяка! — Это не пустяк, – указала Араши, — Кто-то в Юменосаки нацелился на нашего лидера, разве не наш рыцарский долг защищать его? Рицу сонно моргнул, но, похоже, тоже отнесся к этому вопросу серьезно. — Мы могли бы установить камеры в местах, которые Су-чан чаще всего посещает, чтобы увидеть, кто это, ведь его, похоже, преследуют. — Отличная идея, Рицу! А потом мы с Сеной можем пойти и надрать им задницы! — Нет, никаких "надираний задниц", никаких камер! – Цукаса встал, привлекая их внимание, — Мы не можем действовать, как плохие парни с желанием отомстить! — В данном случае это было бы что-то вроде правосудия, – уточнил Рицу. — Я не хочу делать что-либо таким грязным способом! – Цукаса настаивал, — Никто не должен пострадать из-за глупой шутки! Он не заботился о ботинках, ему повезло, что он мог легко заменить их. — Тогда как продвигается твой план? – спросил Лео, — У тебя уже есть текст песни о любви? — Он все еще нуждается в небольшой доработке, — Араши показала Лео. Цукаса откинулся на спинку стула, чувствуя себя подавленным. — Дай мне посмотреть, дай мне посмотреть! – Лео взял бумагу и прочитал ее. Цукаса почти хотел остановить его. Он не мог понять, что испытывал, когда Лео-сан читал о его чувствах к Онэ-сама, но он знал, что делать это было бы бессмысленно. В конце концов, они должны были петь это как группа. — Вау, это звучит так отвратительно, Суо~, – заключил Лео. — Что?! — Вся эта песня для того, чтобы заслужить любовь принцессы, потому что ты сказал нечто или поступил определенным образом. — Ну и что? – спросил Цукаса — Как я могу ожидать, что меня будут любить, если я ничего не делаю, чтобы заслужить эту любовь? — Это просто эгоизм, – Лео вернул бумагу с лаконичным тоном в голосе, — Любовь так не работает. Цукаса забрал текст обратно, чувствуя себя так, словно ему только что дали пощечину. Если даже то, что он чувствовал к Онэ-сама, не опознается, как настоящая любовь, тогда что же это должно быть? — Все будет хорошо, Цукаса-чан, – успокаивала его Араши, похлопывая по спине, — Дай себе немного времени, чтобы прислушаться к собственному сердцу. Если бы только его сердце говорило громче хаоса в его голове. * Цукаса знал, что кто-то следит за ним, пока он идет в любимое кафе. Чужие шаги были осторожными, но в целом некто не сильно утруждал себя тем, чтобы скрывать свое присутствие. Может быть, это и есть тайный преследователь? Убедившись, что человек преследовал его достаточное время, Цукаса наконец обернулся к нему лицом. Человек, стоявший перед ним, застал его врасплох. — Кохакун? – спросил Цукаса, и розововолосый мальчик самодовольно взглянул в ответ. — Делай то, что должен, я не буду тебя отвлекать, – ответил его двоюродный брат. — Хм? Почему ты здесь? — Я слышал, что кто-то беспокоит тебя, так что я об этом позабочусь, – Кохаку пожал плечами, засунув руки в карманы брюк. — Как ты узнал? – Цукаса был потрясен. Он считал, что никто, кроме Knights, не ведал о его преследователе. — Оранжевоголовый семпай сообщил мне и назвал твоим телохранителем. Он так ошибается, что это даже забавно, правда? Но это не значит, что мы не привыкли решать все проблемы Суо. — Это не твоя работа – защищать меня, Кохакун, - Цукаса стиснул зубы, если уж на то пошло, это Кохаку был тем, кого Цукаса хотел защитить от этой жалкой стороны их семьи и этих мерзких методов, — Я могу постоять за себя. Я также позже разберусь с Лео-саном и его вмешательством. — Я не против, – Кохаку переместился так, чтобы идти рядом с ним, а не плестись позади, — Я не могу допустить, чтобы ты плакал прямо перед своим чаем. Цукаса оскорбился, но не мог отказаться от этого предложения. Он всегда хотел выкроить время, чтобы поговорить со своим двоюродным братом и найти с ним общий язык, так что он бы не упустил этот шанс, какими бы проблемными ни были намерения Кохаку и Лео. Он потягивал свой королевский чай с молоком, пока Кохаку поедал данго, и они мирно беседовали, пока их не прервала официантка. — Для вас, – сказала она, поставив перед ним кусок шоколадного торта. Глаза Цукасы тут же заискрились. — Чудесно! Погодите... Я же этого не заказывал. Официантка улыбнулась. — Кое-кто сказал мне, что недавно у вас был день рождения, и этот человек хотел подарить это тебе в подарок. — Это мило, – сказал Кохаку в перерыве между укусами своего данго. — От кого это? — Они предпочитают оставаться тайными поклонниками, – сказала официантка, оставляя их. Кохаку схватил вилку и отломил кусочек от шоколадного торта раньше, чем сам Цукаса успел сделать то же. — Эй, – воскликнул Цукаса, хотя он почти нутром чувствовал пристальный взгляд Сена-семпая с другого континента, когда подумывал о том, чтобы приступить к нему. — Я буду твоим королевским дегустатором, это то, что обычно было у старых королей, верно? – проглотив и замурлыкав от удовольствия, Кохаку сказал: — Чтобы убедиться, что никто не отравил! — Это мой торт…, – Цукаса заскулил, но не мог по-настоящему разозлиться на Кохаку, пока тот выглядел таким счастливым. Он вдруг вспомнил слова Лео-сана о том, что любовь не эгоистична, и Цукаса понял, что тот имел в виду только сейчас: любая форма любви, даже платоническая, должна быть бескорыстной. В противном случае это было не больше, чем самоудовлетворение. Принимая это за свое поражение, Цукаса испытал мучительную потребность узнать, как именно вышло так, что Лео знал о любви больше, чем он, и почему это его так беспокоило. Он отобрал вилку у Кохаку и отрезал себе кусочек посередине, пока не почувствовал, как металл коснулся чего-то твердого на полпути. Решив, что это просто твердая шоколадная прослойка, он надавил на нее, желая разрезать. Но чем больше он прикладывал силы, тем хуже прибор поддавался, пока из шоколадного лакомства не появилось что-то инородное. — Ааа! – воскликнул Цукаса, и все, кто был в кафе, повернулись, чтобы посмотреть на него. Кохаку уставился на тарелку, где из бисквитного слоя только что высунулся большой черный таракан. — По крайней мере, это не яд? – предположил он, учитывая, что действительно уже успел попробовать торт. Когда он повернулся, чтобы взглянуть на Цукасу, тот был уже в радиусе пяти метров, оплачивающий их заказы и торопливо покидающий заведение, объявив, что больше никогда туда не вернется. — Подожди! – Кохаку побежал за ним и снова вернулся к одному ритму с Цукасой, — Это было под твоей тарелкой! Руки Цукасы дрожали. Он знал, что это иррационально, но он по-настоящему ненавидел насекомых. Колеблющимися руками ему удалось взять листок и прочитать его содержание. Это оказалось знакомым посланием, таким же кратким и прямолинейным: "Ты не мой король и никогда им не будешь". — Это они, – Цукаса отмахнулся, смял листок бумаги и бросил его в ближайшую мусорную корзину. — Официантка? – предположил Кохаку. — Я сомневаюсь в этом, – мысли Цукасы все еще крутились вокруг того мерзкого таракана, но теперь, когда он знал, что это не было простым печальным совпадением, а полноценной спланированной пакостью, он замотивировался провести расследование, — Она просто доставляла его. — Тогда кто же это? — Это то, что я собираюсь выяснить. Кохаку несколько испугался враждебного тона Цукасы, но, несмотря на то, как тот отрицал целесообразность этого поступка, его двоюродный брат сопровождал его вплоть до самого дома. * На следующий день Цукаса поделился с Knights о том, что с ним приключилось, или, по крайней мере, с четырьмя из них - поскольку Сена-семпай только запрыгнул в самолет, чтобы вернуться в Японию. — Это ужасно! – воскликнула Араши. — Даже я никогда не думал использовать тараканов в своих тортах, – Ритцу задумался. — Умоляю, никогда так не делай, Рицу-семпай, – предостерег его Цукаса. Лео расположился в углу их студии, окруженный нотными листами. Он даже перестал сочинять, и теперь его зеленые глаза широко распахнулись, лицо побелело, как у призрака. — Ты в порядке? – поинтересовался он, Цукаса кивнул. Размышления о всевозможных способах поймать своего преследователя побудили Цукасу не слишком зацикливаться на произошедшем, позволяя себе сосредоточиться на том, как предотвратить нечто подобное снова. — Я хочу найти этого человека, посмотреть ему в глаза и сказать, что, о чем бы он там ни думал, я никогда не откажусь от своей короны только по причине, что я ему не нравлюсь. Глаза Лео засияли тем, что Цукаса, вероятно, назвал бы гордостью, но за ней также скрывалась и потаенная глубина, что-то, чего нет на поверхностном уровне, который Цукаса умел понимать, но не различать полностью. Рицу снова присвистнул, и Араши захлопала в ладоши. — Вот что слышать нам по душе! — Однако чтобы сделать это, мне придется заманить их в ловушку тем, чего они желают больше всего: собой в наиболее уязвимом и доступном состоянии. — Об этом не может идти и речи! – Лео выглядел разъяренным. — Это звучит довольно опасно, – Рицу поддержал его. — Цукаса-чан, что стало с планом сражаться не напрямую, а песней о любви? – спросила Араши. — Ты не всегда можешь решить все по-хорошему, верно? Иногда тебе неизбежно приходится проливать немного крови, – Цукаса прочувствовал это на собственном горьком опыте последних месяцев. Он просто не хотел делать больше, чем этого требовало благо Knights и его личное, — Я точно также собираюсь спеть и эту песню, – он продолжил, — Я договорился, чтобы мы исполнили ее во время нашего следующего концерта через две недели, а в заключение у нас будет личная встреча с нашими фанатами. Если песня не убедит их в том, что я гожусь на роль лидера Knights, тогда, вероятно, это заставит их снова действовать. — Мне это не нравится, – повторил Лео, подходя ближе, чтобы схватить Цукасу за руку. Он пожал плечами. — Приказы короля никогда не должны подвергаться сомнению, так ведь? — Больше напоминает тирана, - проворчал Лео. — Верно, – улыбнулся Цукаса, — Я научился у самого раздражающего предшественника из всех когда-либо существовавших. Лео и Цукаса обменялись долгим молчаливым взглядом, в котором фиолетовый и зеленый пересеклись, а Рицу дважды кашлянул, заставив Цукасу почувствовать внезапную неловкость от их близости. Он шагнул назад. — Означает ли это, что у тебя появился текст песни? – в голосе Араши прозвучало подозрительное понимание. — Еще нет, – сказал Цукаса, — Но я надеюсь, что Лео-сан сможет мне помочь. — Я? – ошеломленно спросил Лео. — О, он наверняка поможет, – Рицу толкнул Лео вперед, и Цукаса растерянно моргнул. — Рицу! — В любом случае, мы обязаны пойти и доделать ту вещь в том месте, верно, Рицу-чан? — Что за вещь? – удивился Цукаса. — Точно, – Рицу последовал за Араши и проигнорировал прозвучавший вопрос. — Увидимся позже! Цукаса смотрел им вслед, совершенно сбитый с толку. Теперь, когда они оба остались одни, Цукаса почувствовал себя неловко. Такое случалось не впервые. Когда Лео еще был старшеклассником, Цукаса проводил бесчисленные дни возле него в ожидании окончания его приступов вдохновения, однако после выпуска из школы Лео отдалился, и по возвращению из Европы в Японию, Цукасу тревожила просто мысль о том, чтобы быть с ним вот так. И все же, теперь, когда у него появился шанс, он мог бы воспользоваться им для прояснения кое-каких моментов от Лео. — Почему ты вчера сказал Кохакуну приглядывать за мной? — Кохакун? Какое прелестное прозвище, Суо~! — Не меняй тему! Лео почесал затылок, отводя глаза. — Я волновался, понятно? — И ты посылаешь кого-то еще, чтобы он сделал эту работу за тебя? – Цукаса одновременно разозлился и расстроился от всей этой ситуации, ему не хотелось выплескивать все свое накопленное разочарование на Лео, но он ничего не мог с собой поделать. Лео выглядел виноватым, но старался сохранить скептицизм, — Разве я не побеспокоил бы тебя? — С каких это пор тебя такое волнует? До этого ты делал все, что тебе заблагорассудится, а теперь ходишь вокруг на цыпочках, избегая меня, словно я какой-то хрупкий фарфор, готовый разбиться. — Я совсем так не считаю. Я знаю, что Суо~ сильный, сильнее меня. — Тогда почему? – настаивал Цукаса. — Я чувствую, что мое присутствие лишь усложняет твою жизнь, – признался Лео, — Без меня фанаты были бы готовы принять тебя в роли нового лидера. — Тогда это значит, что ты совсем не веришь в мои способности, – Цукаса покачал головой. Лео был сбит с толку. — Конечно, это не так, именно поэтому я выбрал тебя своим преемником еще до того, как ты выиграл "Реквием", потому что я верю, что ты способен сотворить чудо. Сердцебиение Цукасы ускорилось в считанные секунды. Он сделал глубокий вдох, чтобы попытаться замедлить его, но все было безуспешно. — Единственная причина, по которой чудо свершилось в первый раз, состоит в том, что со мной был лидер, – выпалил признание Цукаса. Он неосознанно вернулся к этому старому прозвищу, но когда осознал это, было слишком поздно брать слова обратно. — Какая ностальгия! – Лео ласково улыбнулся, — Милый Суо~ называет меня лидером и повсюду следует за мной. Миновало меньше года, но все так изменилось. Раньше я был твоим лидером, а теперь ты зовешь всех, кроме меня, сэмпаями. — Я извиняюсь? – голос Цукасы чуть не надломился на писк. — Знаешь, я не против. Это нормально, если ты чувствуешь большую близость с остальными, и, в конце концов, ты не можешь продолжать называть меня лидером. Но мне это, вроде бы, нравилось, в этом было что-то особенное. Цукаса взглянул на Лео, который постукивал пальцами по столу, и на мгновение испугался, что тот начнет сочинять и позабудет о его присутствии, но когда Лео вновь поднял на него глаза, он почувствовал, что не может сдвинуться с места. — Я совершенно не хотел, чтобы это звучало для тебя так, – он открылся, — ты также мой семпай, ты мой бывший лидер и ты Лео-сан. Грудную клетку сдавливало все сильнее, и если бы Цукаса не привык к тому, что Лео так влияет на него, он бы засомневался в собственном здравии. — Иногда мне кажется, что одного имени чрезвычайно мало, чтобы характеризовать тебя. Ты действительно возражаешь, что я не зову тебя сэмпаем? Если хочешь, я могу называть тебя Цукинага-семпай, как и остальных… — Нет, – Лео с облегчением отклонил это предложение, — Я все еще рад, если имя, которое ты используешь для меня, отличается, это ведь делает его особенным, верно? Цукаса покраснел, попытавшись легонько кивнуть. Честно говоря, он не задумывался об этом: он давно хотел связаться с Лео и решил, что, когда тот, наконец, вернется, он окликнет его тем же именем, которое он дал последнему котенку клуба стрельбы из лука. В тот день, когда они играли в лошадки ради забавы, словно дети-переростки, Цукаса впервые почувствовал, что, возможно, однажды он поймет своего лидера и станет равным ему, поэтому он держал это воспоминание близко к сердцу. — Ты хотел, чтобы я помог тебе с песней, так? – спросил Лео, — У меня уже есть три возможных варианта мелодии, и, может быть, выбор одной из них поможет тебе с текстом? Цукаса согласился, но ощутил, как его тревога растет из-за щекотливой темы, которую он собирался поднять. — Кстати об этом... — Для тебя уже, должно быть, поздно, – Лео посмотрел на свои наручные часы, — Пошли, я подвезу тебя на своей машине. Цукаса пробормотал что-то на английском, но без лишних пререканий последовал за ним на улицу. Его личный водитель в любом случае будет ждать, чтобы доставить его домой, но Цукаса торопливо отправил ему сообщение, сообщив, что у него появились другие неотложные дела. Лео не впервой водить машину в компании Цукасы, но во все предыдущие разы каждый из Knights был там, занимая все места. Цукаса торжественно воссел на пассажирское сиденье и подождал, пока Лео устроится на водительском месте, подключая свой музыкальный плеер к автомобилю. Протяжные ноты заполнили салон, и Цукаса почувствовал, как напряжение внутри него рассеивается. Было что-то необычайно успокаивающее в прослушивании музыки Лео-сана. Впервые с тех пор, как началась эта история с гневными письмами, он, наконец, ощутил, что ничего не сможет сломить его, ничего, кроме этой соблазнительной мелодии и ухмылки Лео, когда веки Цукасы вновь раскрылись. — Тебе нравится? — Да, это сладкозвучно, словно колыбельная. — Ах, но это может не совсем подойти для песни о любви, верно? Она требует больше восторженного возбуждения от влюбленности. Лео переключил на вторую мелодию. Эта оказалась чрезвычайно энергичной и, честно говоря, прекрасно соответствовала привычной эстетике Knights, но и ей тоже не хватало капли мягкости. — Эта мне тоже по душе, но я все же не уверен, что она подойдет. — Я тебя понял, – сказал Лео, переключаясь на третий вариант. Это был микс из медлительной баллады первой песни и энергичного ритма второй. — Идеально! — Я знал, что эта тебе приглянется, – Лео был горд собой, — Немного сахара всегда лучше с некоторыми специями. — Сахар хорош и сам по себе, – Цукаса оспорил, — Но контраст мне нравится, он здесь в самый раз. — В конце концов, любовь – и есть контраст, – сказал Лео, включая зажигание и трогаясь с места. Цукасе вспомнились времена, когда он разрывался между попытками определить, что чувствовал к своему королю, любовь или ненависть, и обнаружил, что это было и то, и другое одновременно. — Лео-сан..., – Цукаса вздрогнул. Цукаса никогда бы не признался в этом вслух, но Лео выглядел столь хладнокровно и сосредоточенно, когда концентрировался на вождении, что тяжело было вспоминать, какой он обычно. — Хм? Цукаса молча наблюдал за серьезным профилем своего бывшего лидера, плавным наклоном его кадыка, закатанными рукавами и угловатыми костяшками пальцев на руле жаждущим взглядом, запечатывая картину в своем сознании. — То, что ты говорил раньше о том, что любовь не эгоистична... Эм, может быть, у тебя есть еще один подобный совет? Лео сложил губы в дразнящей улыбке. — В чем дело, Суо~, тебя отягощает отсутствие романтического опыта? В точку. Цукаса фыркнул. — Это же не значит, что у меня его вообще нет! Это была ложь, вопиющая ложь. — Знаешь, в последнее время я и сам сомневаюсь в том, что понимаю. Я пережил горе, и думал, что знаю об этом все..., – начал Лео, не отрывая глаз от дороги, — Но кто-то сказал мне, что любить всех означает в глубине души не любить никого. Как бы ни было неприятно, когда мне сообщают такое, я не могу точно определить, ошибаются они или нет, поэтому я не уверен, что подхожу для того, чтобы давать такого рода советы, прости. — Ой. Цукаса снова отвернулся к дороге, одна ладонь сжала вторую в тиски. «Почему у меня такое чувство, будто меня только что отвергли? Я ему еще даже не признался!» «Еще?!» «О, боже мой» Это был наиболее неподходящий момент для того, чтобы догадаться о своих чувствах. Остаток пути до дома они провели в тишине, попрощавшись только тогда, когда Цукасе пришлось выходить. — Удачи с текстом, Суо~! Я уверен, что у тебя все получится! «Зато я совсем в этом не уверен». Цукаса посмотрел, как Лео быстро умчался на своей машине, и сделал глубокий вздох. Позже, уставившись на чистый лист, он позволил себе возможность остановиться, серьезнее задумываясь о том факте, что он собирался написать песню о любви, описывающую его чувства к Лео Цукинаге. Тому самому Лео Цукинаге, который ворвался в его жизнь меньше года назад и перевернул в ней все с ног на голову, пошатнув уверенность Цукасы и поставив ее под сомнение. Он должен был влюбиться в красивую, милую девушку вроде Онэ-сама, но вместо этого… «Я люблю его». Это была песня к его фанатам, но, как советовал Рицу-семпай, было гораздо проще направить свои чувства к конкретному человеку, чем к расплывчатой группе. На этот раз под воспоминания о третьей мелодии, которую Лео-сан включил ему в машине, слова текли сами собой, и к тому моменту, как Цукаса отложил ручку, он решил, что у него получилось. На следующий день он показал текст Рицу-семпаю и Наруками-семпаю во время их типичной встречи после уроков. — Это..., – Араши запнулась. — Напряженно, – закончил Рицу, его глаза были непривычно раскрыты, когда он пролистывал его. Цукаса был удручен. — Этого недостаточно? — Это чудесно! – Араши поспешно уточнила, — Напряженно, но в хорошем смысле, фанаты упадут в обморок от этого. — Да. Теперь твои чувства действительно отражены, – поддержал Рицу, в его красных глазах вспыхнула искра, — Разговор с Цукиппи, видимо, очень помог, да? Глаза Цукасы расширились, став похожими на блюдца, но, к счастью, его уберег от ответа Сена Изуми, который торжественно вошел в дверь. — Сена-семпай! — Каса-кун, Нару-кун, Кума-кун, я вернулся. — Дорогой Изуми-тян! – воскликнула Араши и поспешила помочь ему поставить несколько его сумок. — Секчан, как долетел? – спросил Рицу, искренне счастливый снова увидеть своего друга. — Неплохо – Изуми уселся за стол и отложил солнцезащитные очки, на лице у него играла скука, но он также ответил Рицу игривым взглядом, который, вероятно, означал: «я тоже рад тебя видеть». А после он повернулся и настойчиво уставился на Цукасу. — Так что там с негодяем, которого нам нужно избить? — Ни за что! - воскликнул Цукаса, уже уставший от постоянных повторений одного и того же, — Поклянись мне, что ты больше не станешь слушать Лео-сана, мы так усердно работали, чтобы очистить нашу репутацию, и я не позволю вам, ребята, снова испортить ее из-за каких-то глупостей! — Ты правда думаешь, что все решится с помощью песни? – Изуми изогнул брови. — Нет, но попробовать стоит. — Должно быть, это чертовски хорошая песня, – сказал Изуми, и, когда закончил читать ее, он выглядел откровенно впечатленным. — «Чудесное сияние», ха. Цукаса чувствовал себя несколько неловко за это, он переживал, что Лео прочтет это и внезапно поймет смысл, скрытый глубже, но он также считал, что лучшего названия не существовало. Лео-сан тоже одобрил текст и не начал смотреть на Цукасу иначе, только искренне похвалил его. Цукаса расслабился настолько, насколько возможно, в перерывах между сохранением своих оценок, обучением младших, записью песни с Knights, изучением хореографии для их следующего выступления и борьбой со своей, казалось, невероятной первой любовью. * Knights исполнили свой новый сингл перед многолюдной толпой. На этот раз Цукаса выступал в центре, он расставлял руки, когда пел до боли в голосовых связках, танцевал, пока его мышцы не заныли от усталости, посвящая их новую песню о любви своим принцессам. В конце выступления все они поклонились и помахали, прежде чем покинуть сцену под крики своих страстных фанатов. Сердце Цукасы словно переполнилось. Лео-сан, возможно, и не ответит на его чувства так, как этого хочет сам Цукаса, но это не имеет значения. Когда они заключили друг друга в групповые объятия за кулисами, потные и уставшие, с ладонями Лео на своих плечах и его широкой гордой улыбкой, направленной только к Цукасе, он почувствовал себя любимым, он почувствовал себя важным, и было совсем не важно, хотел ли кто-то видеть его здесь или нет. Он сиял на сцене вместе со своими старшими, потому что именно там его уготовленное место. Они направились обратно, чтобы проходить мимо своих поклонников, пожимать им руки или делать быстрые селфи. Благодаря потрясающему успеху той ночи, Цукаса был так возбужден и счастлив, что даже больше не думал о своем преследователе. Это произошло совершенно внезапно. — Цукаса Суо! – девушка выкрикнула его имя, и следующее, что он помнил, было его поваленное на землю тело и крик Лео. — Лео-кун! – Изуми кинулся к нему, Араши и Рицу последовали за ним. Когда Цукаса осознал, что Лео защитил его, то тоже вскочил и поспешил проверить его. У Лео изо лба текла кровь, все лицо покрывали царапины. Фанатка, которую сейчас удерживала охрана, попала в него камнями, предназначенными Цукасе, сразу, как Лео оттолкнул его от атаки. — Лео-сама, я не хотела сделать вам больно! Я люблю вас! – кричала она, когда ее уводили. Цукаса ужаснулся: он был готов оторвать часть от своего костюма, чтобы прижать ее к большому порезу Лео и остановить кровотечение. — Я в порядке! – Лео не прекращал упрямиться, пока другие рыцари столпились вокруг него, закрывая от фанатов, — Я в порядке! Суо~ как ты? Цукаса просто не мог поверить этому безумному человеку: он истекал кровью на полу и беспокоился лишь о своем товарище. Насколько же абсурдно, что некто такой добрый, такой великодушный был убежден, что не способен никого любить. — Я-то в порядке, а ты нет! – настаивал Цукаса, — Нам нужно скорее доставить его в лазарет! Это все моя вина. Продолжая защищать своего бывшего короля, верные рыцари сумели отвести Лео за кулисы в гримерку, где персонал сказал им, что у них есть аптечка первой помощи. Анзу, которая была ответственной за сдерживание фанатов, тоже пришла узнать ситуацию. — Я в порядке, честно, – повторил Лео, — Это просто царапина. К этому моменту его рана уже перестала обильно кровоточить, но это все равно было вопиющим преуменьшением. Цукаса незамедлительно открыл аптечку и порылся в ней, выискивая дезинфицирующее средство. Араши возле него искала какие-нибудь бинты. — Чего? – воскликнул Изуми, когда Анзу пересказала новости ему и Рицу, — Не может идти и речи. Мы не собираемся оставлять Лео-куна после того, что случилось. Цукаса не мог отчетливо слышать, о чем они говорили, да и не был уверен, что хочет, в конце концов, он тоже не планировал уходить. — Ой! – Лео запротестовал, когда Цукаса начал мазать синяк дезинфицирующим средством, — щиплет! Цукаса проигнорировал его и методично очистил рану. Рицу подошел ближе. — Су-чан, Анзу сказала нам, что мы должны вернуться и успокоить фанатов. Они наводят шум, потому что беспокоятся, что с Цукиппи случилось что-то нехорошее. — Я не пойду. — Суо~, вам всем нужно идти, – Лео подтолкнул его, — Я в порядке, правда, ты должен рассказать об этом нашим принцессам. — Я не уйду! – Цукаса твердо стоял на своем. — Суо~... — Ладно, – Араши положила найденные ею бинты на стул неподалеку, — Мы разберемся с этим, а вы, ребята, пока можете успокоиться. Предоставь это нии-чан! Изуми, однако, все еще противился. — Я в порядке, Сена! Иди! Иди! Иди! Лео заверял его, и Изуми даже не успел ответить, прежде чем его утащили, потому что они не могли оставить своих фанатов без заверения, что Лео здоров и просто несколько потрясен случившимся. Как только их оставили наедине, Лео схватил Цукасу за запястье, прервав его безумные движения накладывания бинтов. Цукаса понял, что дрожит с головы до ног. — Суо~, – повторил Лео, — Пожалуйста, не волнуйся, я действительно в порядке. — Да как я могу не волноваться! – Цукаса не верил собственным ушам, — Ты пострадал из-за меня, из-за того, что спас меня! Это была моя идея, я был готов к последствиям, но нет, ты обязан был вмешаться! Ты глупый, неисправимый идиот! — Эй, с чего это ты злишься на меня сейчас! Если ты называешь меня идиотом, то идиот здесь ты! — Перестань быть таким самоотверженным и больше думай о себе! – рявкнул Цукаса. — Ты считаешь, я сделал это, потому что я самоотвержен? – спросил Лео, отпуская запястье Цукасы, которое тот все еще держал возле его головы, — Я сделал это только потому, что мне невыносима мысль о том, что кто-то украдет твой свет! — Что? – это походило на то, что они говорили каждый о своем одновременно, и теперь Цукаса был полностью сбит с толку. — Свет, который спас меня, который показал мне другой путь...Я бы никогда не смог смотреть, как кто-то отнимает его у тебя, я бы сделал все, чтобы защитить его, – Лео пожал плечами, — Что угодно. Это не какой-то благородный, бескорыстный поступок, это просто мое эгоистичное желание. Цукаса растерял все силы сдерживаться и крепко обнял Лео, прижимаясь лицом к еще влажным после концерта рыжим волосам, притягивая Лео к своей груди. — Омф! Суо~! Суо~! Ты меня раздавишь! Цукаса ослабил объятия, чтобы дать ему передохнуть, но озаботился, чтобы Лео не увидел его заплаканное лицо. — Суо~, все хорошо. Йош! Йош! – Лео заключил его в ответные объятия и энергично мял лопатки, пытаясь утешить. Я люблю его, и это моя вина. Цукасе удалось проглотить свой беззвучный всхлип, пока рыдания не начали сотрясать его тело. — Суо~, нет! Не плачь! — Мне так жаль! – он завопил. Он держал все в себе, пока это не вырвалось наружу в один момент. Не зная, как описать свои чувства, он просто плакал и продолжал хвататься за Лео, как за спасательный круг. — Суо~ я и сам так заплачу, если ты не успокоишься. Цукаса шмыгнул носом и отстранился, освобождая Лео. — Мне жаль, Лео-сан. — За что ты вообще извиняешься? – Лео сжал его руку, глядя на Цукасу, стирающего слезы пальцами. Лео не солгал о том, что сам был на грани: он тоже выглядел заплаканным. — Это именно то, чего я не хотел допустить! – в голосе Лео звучала печаль, и он притянул Цукасу ближе, помогая ему вытереть слезы. Он осторожно взял лицо Цукасы в свои ладони, и тот сокрушился от количества любви, которую он испытывал к нему, поражаясь, как можно было так долго не замечать этого. Он хотел большего, и ему было стыдно за это, противоречие в его голове стало таким очевидным и таким неизбежным. — Лео-сан, – Цукаса понимал, что ступает по опасной территории, но он должен был поделиться своим последним открытием, — Я думаю, ты ошибался раньше: любовь не полностью эгоистична или бескорыстна, она совмещает и то, и другое. — Да..., – Лео согласился с полубезумным видом, словно готов был начать сочинять. Однако он не отпустил Цукасу и, казалось, искал ответы в его фиолетовых глазах. — И я думаю, что ты способен любить гораздо сильнее, чем ты себе представляешь, не позволяй никому другому переубеждать тебя, – закончил Цукаса, эмоционально потрясенный искренней заботой, которую Лео дарил нему, даже если он этого не заслуживал. — «То, как открыто ты проявляешь свою любовь, рассеивает туман вокруг моего сердца и позволяет мне разглядеть правду», – Лео процитировал несколько строк из их нового сингла и вернулся к Цукасе, — «Я хочу иметь возможность отразить то же чудесное сияние и сказать тебе, как сильно я люблю тебя в ответ». Тихий голос прозвучал в комнате, словно его душа витала в далекой галактике, даже если его тело оставалось на том же месте. Цукаса вздрогнул и отступил назад, разрывая их контакт. Он зашел слишком далеко: он так открыто выплеснул свои чувства, что теперь все пойдет прахом, если он сейчас же не переведет тему, – Лео-сан иногда довольно простодушный, возможно, это сработает. — Я очень горжусь этой репликой, надеюсь, наши фанаты поймут ее, – нервно добавил Цукаса, — Я изо всех сил старался донести свои чувства до них. — Суо~, ты сейчас пытаешься быть эгоистичным или бескорыстным? – Лео прищурился, возвращаясь реальности, — Или ты просто трус? — Я не трус! – оскорбленно выпалил Цукаса. Он принадлежал к семье храбрых и знатных воинов, а не трусов. — Тогда скажи прямо в лицо, что любишь меня, – Лео нанес сокрушающий удар. Глаза Цукасы расширились. Он созерцал пламя вызова, вспыхнувшее во взгляде Лео-сана, но прежде, чем он успел что-либо ответить, дверь раздевалки снова распахнулась, и остальные вернулись, словно подгадывая идеальный момент. — Я измотан, – пожаловался Рицу, — Я люблю наших фанатов, но мы слишком разбаловали их фансервисом. — Да, – поддержала Араши, — По крайней мере, мы смогли их угомонить и убедить разойтись. — Верно, – Изуми продолжал за ними, — Мы здесь единственные, кто работает в полную силу. Цукаса поклонился им. — Спасибо вам за усердный труд, семпай, мне жаль, что я вышел из себя ранее. Это было очень некомпетентно с моей стороны. — Все в порядке, – Араши подошла ближе и игриво стукнула Цукасу, — Ты многое преодолел, Цукаса-чан, также как и Лео-кун. Лео продолжал пронизывать Цукасу взглядом, а Цукаса демонстративно отворачиваться в другую сторону, натянутый, как скрипичная струна. — Охрана задержала твою преследовательницу, – сказал Изуми, — Хочешь увидеться с ней, рассказать, что думаешь? — Хорошо, – Цукаса застегнул свой костюм, хотя рубашка внизу уже была разорвана в клочья. — Нет! – протестовал Лео, — Она одна из моих поклонниц, это я должен сказать ей... — Встреча с тобой отправила бы ее на небеса, она этого не заслуживает. К тому же он не собирался позволять Лео снова брать ответственность за него, пришло время решать свои проблемы самостоятельно. После моря пролитых слез Цукаса хотел бы выглядеть относительно презентабельно, хотя догадывался, что это уже не сыграет роли: если он не покорил ее своей внешностью раньше, это не случится и сейчас. — Ты! – сказала она, сидя на стуле в наручниках, когда Цукаса зашел к ней. Крупный охранник удерживал ее на месте. — Я не желала тебя видеть, – она выплевывала слова с яростью, — Все, что мне нужно, это узнать, в порядке ли Лео-сама! Цукаса спросил себя, должен ли он позволить ей и дальше тонуть в собственном чувстве вины, но в конце концов просто сказал: — С ним все хорошо, хотя и без вашей помощи. — Я не хотела причинить ему вред! Это предназначалось тебе! Для того, чтобы заставить уйти тебя! Цукаса чувствовал, что частица ее презрения касалась того его юного, напуганного "я". Он не был гением, как Лео-сан, ему было куда тяжелее доказать свою ценность на сцене. Он не был так изумительно красив, как Сена-сэмпай, он не мог использовать обаяние, как Рицу-сэмпай, и у него не было такого теплого, заботливого сердца, какое было у Наруками-сэмпая. Но он неуклонно рос за пределы своих возможностей, теперь он знал и личные сильные стороны: он знал, что может рассчитывать на большое трудолюбие и преданность своему юниту, он полагался на твердую почву, на которой строил свое будущее, и он ручался за людей вокруг него, поддерживающих и заботящихся о нем. — Вы бы причинили ему боль, даже если бы ранили меня, потому что он один из моих рыцарей, и каждый из нас заботится о ближнем. — Не ровняй себя с ними! – она гневалась, — Ты просто выскочка, который украл корону Лео-сама и его роль! Цукаса сглотнул, пытаясь сохранить спокойствие перед ложью такого масштаба. — Если бы вы знали хоть что-нибудь о Лео-сане, вы бы понимали, что он никогда не желал быть за решеткой этой роли, что это просто причиняло ему страдания. Эти слова ее задели: она стала выглядеть потерянной. — Послушайте, для меня не имеет значения, что вы думаете обо мне лично. Я не собираюсь покидать Knights, что бы вы ни предприняли, – объяснял Цукаса, — Но я никогда и никому не позволю причинить вред одному из моих любимых семпаев. Если вы еще хоть раз решите преследовать меня или кого-нибудь из нас, я не просто извожу в грязи ваши ботинки, вы сами обратитесь той грязью, на которую я наступлю. Теперь она выглядела до одури напуганной, как и охранник. — Хорошо, тогда, если вы мне это простите, – Цукаса любезно улыбнулся и покинул комнату, его шаги отдавались эхом позади него. Когда Цукаса вернулся в раздевалку, все окружили его и собрались рядом, чтобы обняться. Скорее всего, они напоминали пингвинов, прижавшихся друг к другу в поиске тепла, но Цукаса не возражал, каждый из них был для него опорой, благодаря которой он продолжал бесстрашно стоять. * Цукаса успешно избегал неизбежного разговора с Лео, позволив другим обязательствам полностью поглотить его, доводя все до крайней точки, от которой убежать уже не выйдет. «Суоооооо, ты здесь???» «Тебя похитили инопланетяне???» «Суооооо, нам нужно поговорить!!!» Цукаса уставился на экран своего телефона, словно его через несколько секунд унесет взрывом. Он не спал ночами в страхе, что этот день вот-вот наступит, и теперь, когда он, наконец, решил, что этому никогда не бывать, мол, может быть, Лео забыл, как обычно и случалось, или может Цукаса тогда совершенно неправильно прочел атмосферу. Конечно, всегда оставался шанс, что Лео просто хотел обсудить другой отвлеченный вопрос, но чем дольше Цукаса думал об этом, тем быстрее это теряло всякий смысл. Неужели Лео-сан обязан был именно сейчас научиться правильно пользоваться своим телефоном? Лео отсылал ему длинную цепочку стикеров мольбы, и Цукаса проклинал себя за то, что уже открыл первое сообщение: теперь Лео знал, что он онлайн, а Цукаса никогда не оставлял его сообщения непрочитанными; он из раза в раз спешил ему на помощь, даже когда Лео слал ему полную неразбериху из коротких предложений. — Когда? – он набрал текст. Вот так Цукаса и обнаружил, что согласился встретиться с Лео в выходные, "чтобы прокатиться". «Это звучит как свидание», – навязчиво подсказывало сознание, которое необычайно напоминало Ритсу-сэмпая и Наруками-сэмпая. Цукаса покачал головой, сомневаясь в этом предположении. Даже если что-то загонит Цукасу в угол и действительно подтолкнет признаться, он уже знает, что Лео отвергнет его. Кроме того, они не только оба являлись парнями, но и состояли в одном юните. Если бы о них когда-нибудь стало известно, это породило бы гигантский скандал, не говоря уже о том, что у Цукасы были обязательства перед своей семьей, четкий план, который нужно было исполнить. Не было ни одного способа, чтобы подобный исход сработал. Цукаса удрученно вздохнул; он был так поглощен своими новообретенными чувствами, что на самом не подумал о возможных последствиях. Наилучший из выходов для них обоих – преодолеть трудности и найти способ остаться друзьями. Это было больше, чем Цукаса мог когда-либо требовать, если бы вся неловкость между ними, наконец, подошла к концу. Цукаса оделся с иголочки, в бело-синюю рубашку на пуговицах и брюки цвета хаки, и на случай, если его семья что-то заподозрит, сказал им, что его пригласили на ужин в дом Теншоуина-онисамы для переговоров по некоторым вопросам, связанным с Ensemble Square. Лео заехал за ним точно вовремя и ухмыльнулся, когда Цукаса на мгновение встретился с ним взглядом, прежде чем отвернуться, его щеки стали цветом напоминать его волосы. Лео также выглядел просто прекрасно, одетый в удобную белую толстовку с капюшоном в черно-оранжевую полоску и джинсы. Цукаса знал, что он должен прекратить рыть себе могилу, но контролировать свои эмоции рядом с Лео-саном было невыносимо сложно. Вот что на самом деле такое – любовь. Вероятно, он готов написать еще тысячи песен о ней, как и о статной красоте профиля Лео. Лео вновь поймал его на откровенном разглядывании и издал смешок, когда Цукаса практически разбил свое лицо об окно машины второпях, пытаясь обставить все так, будто он просто любовался видом. Лео припарковался в тихом месте, но не вышел, развернувшись лицом к Цукасе на пассажирском сиденье. Вот оно. Вот как я встречу свою гибель. Он знал, что его воображение перебарщивало с драматизмом, но ни один из сценариев, которые он рассматривал, не позволят ему сохранить достоинство, поэтому он просто подавил свою нервозность и ждал наступления конца. — Суо~, разве ты не собираешься осмотреть мои травмы? В конце концов, они – это доказательство, что я сражался за честь моего короля! Цукаса вздохнул, все еще чувствуя себя опечаленно от воспоминаний об инциденте. Он хотел проверить раны, скрытые за чужими растрепанными волосами, чтобы убедиться, что они не отразятся следами на прекрасном лице Лео, но это также означало, что ему придется прикоснуться к нему, на что, как ему казалось, требовалось особое право, которого у него не было. — Действуй. Лео подначил Цукасу протянуть руку, наблюдая, как парень очень аккуратно приподнял его челку и разгладил когда-то открытые раны кончиками пальцев, мягкими, словно перышко. — Слава богу, они, вроде бы, быстро проходят, – он с облегчением выдохнул. — Но ты все равно оставил одну незаживающую рану, – указал Лео. — Что? – глаза Цукасы с тревогой и без прежнего благоговения пробежались по всему телу Лео, выискивая каждую возможную травму, которую он мог упустить, — Где? — Прямо здесь, – сказал Лео, схватив одну руку Цукасы и положив ее себе на сердце. Воздух застыл у Цукасы в горле, когда он почувствовал учащенное сердцебиение Лео под своей ладонью. — Прежде, чем нас прервали, ты что-то хотел сказать, верно? В нефритовых глазах Лео отражалась смесь надежды и страха, и только Цукаса выбирал исход. Это оно. Я должен сказать ему. Мне нужно сказать ему, что я люблю его. — Я... я... я..., – Цукаса попытался начать, но слова просто отказывались выходить. Он сделал глубокий вдох и попробовал снова, — Я... эм... я... думаю... я... лю… Это случилось быстрее вспышки, Лео кинулся вперед и чмокнул его в губы, отчего в и до этого перегруженном мозгу Цукасы произошло короткое замыкание, а щеки загорелись еще ярче. — Извини, Суо~, ты выглядел так очаровательно, как рыба, вытащенная из воды, я не смог устоять! — Рыба? – у Цукасы выходило только выражать недовольство нелепому сравнению, а в голове прояснялось: «Он поцеловал меня! Он действительно поцеловал меня! Лео-сан поцеловал меня!». — Ты знаешь этих толстобрюхих рыбок фугу? Ты выглядел точно так же! Вахахаха! — Лео-сан! – закричал Цукаса в крошечном пространстве машины. — Что! – ответил криком Лео, напоминая отруганное дитя. — Я ненавижу тебя! – слова Цукасы переполнили плотину его рациональности, — Я ненавижу тебя, потому что с каждым днем я люблю тебя только больше и больше, и не важно, что ты делаешь и где находишься! И я никак не могу прекратить это или разобраться, оно просто есть и все! — Я немного запутался, но... Я тоже тебя люблю, Суо~! — Почему мы кричим?! – спросил Цукаса. — Я не знаю! Они одновременно замолчали, посмотрели друг на друга и рассмеялись. Когда они смогли остановиться, одна лишь нежность плясала в их глазах: их пальцы переплелись, а губы снова встретились, запечатляя молчаливую клятву преданности друг другу. Пульс громко стучал в ушах, Цукаса углубил поцелуй, обхватив ладонями подбородок Лео и наклоняя его к себе. Этого не должно было произойти: от одной мысли о последствиях их безрассудного поступка у Цукасы закружилась голова, но поворачивать назад было уже слишком поздно, не говоря уже о том, что теперь не было ни единого способа это сделать. У Цукасы не вышло бы отпустить Лео-сана, даже если бы он захотел: их притягивала мощная сила, жадный порыв, заставляющий обоих отбросить все доводы разума в пользу того, чтобы держаться за потрясающего человека перед ним. Лео издал низкий звук удовольствия, и Цукаса затрепетал, взволнованный тем, что произвел на него такой эффект. Когда они отстранились, выражение лица Лео в тусклом свете сияло тем же чудесным сиянием, которому Цукаса посвятил песню. Отделявшее их расстояние было полно предвкушения, и очевидно, что они оба просто хотели повторить уже начатое. — Суо... Цукаса воспротивился немому зову и снова приподнял челку Лео, находя заживающие шрамы и покрывая их поцелуями один за другим. — Что? – Лео поморщился. Он, кажется, удивился, но не был против этого жеста. — Я осознал, что забыл тебе кое-что сказать..., – прошептал Цукаса, чтобы не нарушать интимность момента, — Я потерял голову и просто накричал на тебя, но на самом деле хотел поблагодарить: спасибо за то, что всегда защищаешь меня и поддерживаешь. Сначала я не знал, как принять это, потому что я тоже хотел защитить тебя. С улыбкой на губах Лео схватил одну из рук Цукасы и расцеловал его костяшки пальцев, пока бабочки бешено порхали в животе Цукасы, — Не за что! Но, Суо~, ноша короля – позволить своим рыцарям сражаться за него и верить, что они добьются успеха. — Я знаю, но для меня... «Может, я и король, но ты все еще властелин моего сердца», – прошептал Цукаса, цитируя свои слова. — Ты, мелкий! – Лео выглядел одновременно пораженным и очарованным, — Так это было обо мне! — Да, – подтвердил Цукаса, он был так смущен, что прикрыл лицо единственной свободной рукой. Теперь все было как на ладони, и Лео-сан мог вечно издеваться над ним со всем этим оружием. — Нет, не прячься, Суо~! – Лео бережно взял и другую его руку в свою, разоблачая румянец Цукасы, — Для меня ведь все также! Я написал все это для тебя! Может быть, все будет непросто, может быть, они столкнутся с множеством трудностей в их зарождающихся отношениях, но Цукаса верил, что вместе они с этим справятся. Когда они снова прильнули друг к другу, Цукаса подумал, что любовь еще и о том, чтобы позволить всем стенам рухнуть и доверить другому человеку всю свою жизнь, зная, что в его руках ты найдешь покой. * На обратном пути домой Лео-сан не мог сдержать своего возбуждения, громко смеялся и беспорядочно мчался по улицам. Цукаса же лишь ворчал на него за то, что тот вел себя как капризный ребенок, но все равно широко улыбался, и не рассчитывая, что это счастье закончится или замедлится в ближайшее время.