whisper in the night

      Разрезая шумовую завесу гуляющего бара звонким хлопком в ладоши, Хонджун, качаясь, поднимается на стул. Уён широко улыбается, откидываясь на спинку стула, следя за безуспешными попытками Сонхва удержать бушующего Кима на месте, и сотрясается звонким хохотом, когда тот валится прямо в руки Пака. Семейная жизнь с четко выработанными механизмами иногда бывает полезной. Иногда.       Уён помнит неловкие первые встречи хёнов, румяного Сонхва и неловкого Хонджуна, и все ещё не понимает, каким образом две абсолютные противоположности пришли к общему знаменателю. Уён, вообще-то, немного завидует, но никогда об этом не скажет.       Не то что бы его любовная жизнь была ненасыщенной, – первый парень в пятнадцать, серьезные отношения в семнадцать и до двадцати лет, а потом все как-то не получалось, забывалось и не хотелось. Короткие интрижки в последние годы скрашивали монотонные учебные будни, заправляли организм серотонином и на этом, впрочем, все заканчивалось.       Но Уён не унывает. У него в сердце давно и прочно засел небезызвестный Чхве Сан.       Только сам Сан об этом не знает. — Уён, – сквозь гоготание соседнего столика тянет Хонджун, — вот это, — он машет скомканной салфеткой, как белым флагом, — твоё спасение.       Уён вскидывает брови, смотря на хёна с любопытством. — Завтра я, — он смотрит прямо в глаза Чона, а затем перевод взгляд на парня рядом, – нет, не я. Сонхва. Завтра Сонхва отдаст её Сану. — Ага, – Уён учтиво кивает, наблюдая, как с губ Пака срывается тяжёлый вздох. — Да. А потом разберёмся. — А что там? На салфетке твоей, – интересуется младший. — Неважно. Главное – без происшествий отдать её твоему Сану. — Моему? — Ну, не моему же. У меня Сонхва есть, — Ким расплывается пьяной улыбкой, ластясь к боку своего парня и оставляет на его щеке мокрый поцелуй. Сонхва кривится, но не возражает.       Уён вздыхает. Попытки Хонджуна свести его с Саном берут своё начало ещё на первом курсе. Уён сейчас на четвёртом, а число хонджуновых идей перевалило за несколько десятков.       Сначала было больно. Сан словно специально не замечал, пропускал мимо ушей и внезапно становился незрячим каждый раз, когда Уён воплощал в жизнь очередной план по захвату его сердца. Потом было грустно, хотелось сдаться, запереться с Хонджуном в своей квартире и упиваться ромкомами, причитая, кому вообще нужна эта экранная любовь.       И Уён бы давно сдался. Сдался, если бы не очередная ночевка с Саном и сонный голос с признанием в чувствах. Тогда Уён узнал, что его друг немножко лунатит во сне. Тогда же его уверенность в себе и своих чувствах приобрела новое начало.       Уён отвлекается на звук уведомления, поражаясь, как он вообще услышал его через весь этот шум, но мгновенно веселеет, замечая адресанта. — Хён, я должен сам все сделать, а не через кого-то, — хмурится Чон, вставая со своего места. — Не будете же вы с Сонхва постоянными посредниками в наших отношениях, — он вздыхает, оборачиваясь, чтобы снять легкую куртку с вешалки. Сонхва следит за его действиями размазанным взглядом и Уён на секунду задумывается, должен ли он как заботливый младший организовать хёнам такси до дома, но потом отмахивается от этой идеи. Взрослые, сами разберутся, уже не в первый раз. — Ладно, я пойду, — он коротко улыбается и машет, — Сани уже ждёт.       Хонджун звонко напоминает про защиту, Сонхва шипит смущением и извиняется, когда Уён вылетает на встречу ночному воздуху. Лёгкие обволакивает свежий кислород, обжигает раздражённое алкоголем горло и Уён чувствует, как каждая частичка тела расслабляется. — Уён!       Уёна как током прошибает от тягучего голоса откуда-то слева. Он оборачивается, затуманенным взглядом ища знакомую фигуру и находит её на противоположной стороне улицы. Сан вздергивает рукой в приветственном жесте, и Чон даже с такого расстояния улавливает блеск его озорного взгляда. Чхве как комочек счастья – заряжает энергией и чувствами, совершенно не прилагая к этому никаких усилий.       Уён делает пробный шаг, маневрируя расслабленным телом, и когда удаётся установить устойчивый контакт с твёрдой поверхностью под ногами, спешит на встречу другу, и, перебежав дорогу с одиноким такси, оказывается в крепких руках. Сан пахнет домом. Не материальным домом, нет, Сан – совокупность чего-то ментального, осязаемого и ощутимого, что в целом чувствуется как дом.       Уён обжигает разгоряченным дыханием открытые ключицы, сильнее проваливаясь в объятие. — Хёны решили остаться? — Не знаю, — честно отвечает Уён. — Ушёл сразу, как ты написал.       Сан усмехается в его волосы, разъединяя прикосновение их тел. Уён гудит в протесте, но получив обещание остаться на ночь, с негодованием отцепляется. — Ночью хоть заобнимайся, — парирует Чхве, хватая его за руку и направляется в сторону квартиры Уёна. — Ловлю на слове.       Сан улыбается.

***

      Путь до дома сопровождают звонкий смех Уёна и истории Сана о том, как прошёл очередной день в студии тхэквондо.       Чон помнит Сана трехлетней давности, – скромный худощавый парнишка с блестящим взглядом. Он сбивался в словах и чаще выступал слушающим, но Уёна зацепила его искренность и эфемерная наивность. Он, открытый и шумный, привязался к тихому мальчику, а потом Сан начал меняться.       Он открывался новым людям, становился более разговорчивым, на университетских вечеринках не стоял у стенки, а оказывался захваченным в центр комнаты. Уён наблюдал за ним, тихо воздыхая и радуясь новым переменам.       А потом Сан начал меняться внешне. На втором курсе появились Юнхо и Минги, а вместе с ними занятия танцами. Сан расцветал тропическим цветком, ярким и манящим, редким, таким, что выбивается среди оранжереи. Уён восхищался немым счастьем и не обращал внимание на перемену в такте сердца.       Когда появился Ёсан, Уён понял, что с ним что-то не так. Не с Ёсаном, - хотя это выяснилось неделями позже и благодаря мудрым хёнам, - а с самим Уёном. Чхве стал больше времени проводить с блондином, пропадал днями и вечерами в тренажерном зале и хвастался нарастающими мышцами. Уён бурлил досадой и, как позже выяснилось, ревностью. Но ревновать Сана было не за чем, Ёсан – оккупированная Чонхо территория. Об этом Чон узнал уже потом.       Сейчас Уён восхищается разницей их пропорций, но об этом знает только Хонджун. — Сильно устал? — Сан сжимает ладонь, привлекая к себе внимание. Они почти добрались до квартиры младшего, последние несколько минут проведя в приятной тишине. Даже молчать с Саном было хорошо. — Если честно, да, – Уён нарочито вздыхает, вспоминая нервозные зачеты по главным предметам. — Хочу упасть на кровать и проспать до обеда следующего дня.       С тобой, мысленно добавляет он. — Мой Уёни, — тянет Чхве, коротко хватая за плечи, — совсем замучился с этой учёбой, — Сан выпячивает губу и Уён сопротивляется пьяному позыву притянуть и поцеловать. Нет, напоминает он себе, ещё рано. — Сейчас оставлю тебя здесь мерзнуть.       У Уёна сердце заходится на шесть восьмых и в глазах сверкает крещендо, стоит только вспомнить, как Сан его нежным ‘мой Уёни’ назвал. Щеки блестят румянцем, пульс срывается оборотами и Уён скрывается за дверью подъезда.       Черт его дери этого Сана.       Тот безжалостно колотит в дверь и переливается смехом, пока Уён пытается успокоить бушующий наваждением организм. Он давно не подросток в период первой невинной влюбленности, но реагирует, словно один из таких. Прислонившись спиной к двери, он глубоко вдыхает, наполняя лёгкие кислородом и медленно выдыхает, отсчитывая до пяти. Вспышки в глазах исчезли благодаря тусклому освещению подъезда, и Уён мысленно кланяется старушке-консьержке, которая снова покинула свой пост. Не хотелось бы предстать перед ней в таком виде ещё и с завывающим за дверью Саном. — Уён, ты же не серьезно? Или правда оставишь меня здесь ночевать? Я же от тебя никуда не уйду, — Сан назойливо продолжает стучать, рассыпаясь просьбами.       Чон концентрирует всю оставшуюся волю, хлопает по щекам и нажимает подъездную кнопку. Дверь мгновенно распахивается, являя всполошённого Сана, объятого светом одинокого фонаря. Красивый, думается Уёну. Ты бесповоротно попал, выкатывается в добавок. Он беспомощно стонет, виновато улыбаясь другу. — Оставлю тебя одного в холодной кровати, — Сан марширует мимо него, с прыжка влетая на лестничный пролёт. Уён плетётся следом, менее резво, чувствует, как тело начинает отдаваться состоянию усталости, да и алкоголь начинает брать своё.       Когда он поднимается на свой этаж, Сан уже там, стоит, облокотившись на перила. Уён открывает дверь не с первого раза, ключ, как на зло, не попадает в замочную скважину, а Сан за спиной только усложняет задачу.       В квартире свет они не включают, сразу проходят в спальню, где Уён позволяет телу провалиться во внутренности матраса. Он забывает и про уличную одежду и про Сана, что с заботой вылавливает из шкафа домашнюю одежду для обоих, тихо прося Уёна подняться. — Хотя бы подползи поближе, я тебя переодену.       Уён с трудом выполняет просьбу, жалуется на затёкшие конечности и практически пинает Сана. Он чувствует, что на какое-то время проваливается в сон, потому что когда он снова приходит в себя, Сан уже переодет и с ватными дисками в одной руке и мицеллярной водой в другой, возвышается над ним. Уён криво улыбается, сопротивляясь ниточкам сна, что тянут обратно.       Что-то в мыслях щёлкает и губы против воли формируют слова: — а ты знаешь, — хрипло начинает он, — что ты во сне разговариваешь?       Рука Сана замирает, весь он как-то странно напрягается, что Уён чувствует это даже в таком состоянии. Он хмурится, раскрывая глаза. — Ты чего? — Откуда ты знаешь?       Уён резко садится, путаясь в собственных мыслях затуманенного разума. — Ты проболтался, что я тебе нравлюсь, — он хмурится, не понимая, почему старший спрашивает очевидные вещи. — Так ты бы мне ни за что не признался, а я, между прочим, жду.       Осознание сказанного наступает с задержкой и его глаза комично округляются, а рот растягивается в идеальном ‘о’. — Ты– — Сан! Сан, прости, я не хотел– — Уён!       Сан отбрасывает использованные диски в сторону и Уён думает, что тот сейчас скроется в дверном проеме его спальни, а затем послышится звук входной двери, но вместо этого Сан падает лицом в подушку и громко стонет.       Уён замирает. — Эй, Сани? — будучи в шоке, Уён осторожно тыкает того в бок, опасаясь спугнуть. — Прости меня.       В ответ он получает скомканный набор звуков. — Скажи нормально, я и так ничего не понимаю.       Сан с тяжёлым вздохом медленно поднимается и садится лицом к Уёну. У него вид измученного животного, и если бы не ситуация, Уён давно бы прижал к себе и приласкал. Вместо этого он стойко держится, не позволяя непослушным рукам сдвинуться с места. — Я хотел сказать, — шёпотом выдыхает Сан. Он отводит взгляд, но не отворачивается от него. — Уже давно. Подожди! Дай сначала мне сказать, потом твои эмоции.       Уён гудит протестом, но покорно молчит. — Ты мне нравишься. — Спасибо, я зна— — Ну Уён, — стонет Сан. — Прости, прости. Продолжай. — Ещё с первого курса. Когда мы начали зависать вместе. Ты такой другой, Уён, совсем не как остальные. Нет, они мне, конечно, тоже нравятся, но ты отличаешься, — тараторит Сан, но Чон не спешит прерывать поток слов. Он хочет услышать все. — Может быть так кажется только мне, потому что ты мне… нравишься, — он впервые поднимает осторожный взгляд. — Ты как главное звено в нашей компании. — С губ Сана срывается вздох облегчения, а по щекам Уёна катится обжигающая слеза-предательница. — Ты мне нравишься. Прости, что не сказал раньше.       Уён прячет лицо в руках, громко шмыгая, и кривится от создаваемого звук, а потом подползает к Сану и хватает за щеки. — Сейчас я тебя поцелую, а ты не попытаешься вырваться и не будешь сопротивляться, понял?       Сан кивает, и Уён срывается ураганом.       У Сана губы обветренные и сухие, но Уён проводит языком и захватывает в плен зубов, нападая новым поцелуем. Он не стесняется, прижимается пылкими движениями, получая то же самое в ответ. Они не боятся собственных желаний, гонимые чувствами.       Чувствами, думает Уён. У Сана есть ко мне чувства.       Губы против воли растягиваются счастливой улыбкой, ломая конструкцию поцелуя, но Сан не настаивает на продолжении, светясь улыбкой в ответ. Уён выдыхает ему в губы, целуя разгоряченную щеку. — Ты тоже мне нравишься, если ты ещё не понял.       Сан сверкает румянцем, скрывая взгляд. — Понял. Мне просто было страшно. — Страшно оказаться в урагане чувств Чон Уёна? Это ты правильно, я тебя ими не обделю.       Сан смеётся, укладывая их обоих на матрас.       Этой ночью Уён прижимается ещё плотнее, и просыпается в ночном шорохе под аккомпанемент любовных признаний.

***

хон-хён 19:43 держу в курсе сонхва отдал салфетку

увуён 19:50 я знаю

хон-хён 19:50 откуда ????

увуён 19:52 сан рассказал мы поржали ты мог придумать что-нибудь получше, хён но спасибо

хон-хён 19:54 че уён я ничего не понимаю

увуён 19:54 ;) все хорошо, хён теперь все хорошо