Когда плачут бабочки.

- Эй, Мари! Посмотри, что у нас есть для тебя! - воскликнула женщина с черными волосами и сияющими глазами. В ее взгляде можно было прочитать радость и предвкушение того, что скоро ее будут благодарить. Она старалась сказать это так громко, чтобы дочь смогла услышать ее через несколько этажей и дверей их усадьбы. Ведь как всем было известно, когда Мари рисует - ее нет. Она совершенно в другом мире, со своими причудами и волшебством. - Конечно, мамочка, сейчас... - неохотно пробормотала Мари, в глубине души зная, что мать не услышит ее тихий ответ. Тогда она просто дорисовала цветок, старательно прорисовывая лепестки и положила карандаши на край письменного стола, выполненного в ручную из красного дерева. Вообще, этот стол раньше принадлежал ее отцу, работавшему в городе. Но после его смерти офис отдали другому человеку, а заказанный им письменный стол отдали на память его маленькому сокровищу, маленькой Мари. Встав со старенького стульчика, она еще раз бросила взгляд на рисунок, как бы оценивая свою работу, и побежала вниз. Она знала, что сегодня ее День Рождения, и что мать с дедом обязательно приготовили ей какой-нибудь сюрприз. В прошлом году ей подарили фарфоровую куклу с милым голубым платьицем, украшенным блестящими камушками и жемчужинами. Она была рада такому хорошему подарку и даже сделала для куклы домик из-под ненужных коробок, которые впоследствии разукрасила подаренной ей гуашью. Можно смело сказать, что Мари никогда ни в чем не нуждалась. Ее сарафаны, красивые рубашечки и юбочки, атласные сапожки и неповторимые головные уборы всегда выделяли её из толпы. Она была очень милой и симпатичной девчушкой, с искренними голубыми глазками, длинным черным хвостом и бледной, как снег кожей девочкой. Ростом она была небольшой, но это только придавало ей вид маленькой принцессы фей и эльфов. По-крайней мере, раньше ее так всегда сравнивал отец. - Ого, мамочка, неужто это и вправду мне? Но ведь я совершенно не умею играть.. - робко склоня голову вниз, прошептала девочка. Она еще раз окинула взглядом новенькое фортепиано: оно было чёрным и блестела от света солнца, стучавшегося с самого утра к ним в окошко. Белые клавиши будто так и просили маленькую Мари: "нажми на нас, нажми на нас", но она была слишком робкой, чтобы выполнить их, казалось бы, наипростейшую просьбу. - Не имеет значения, Мари, - вмешался в разговор дед, - найти учителя не так уж и сложно в наше время. Ах, если бы только твоя бабушка была сейчас с нами... Ее игра была божественной... О, моя бедная Софи, как же мне тебя не хватает. - сказал он, сидя на кресле, положив ногу на ногу и покуривая турецкую трубку, выпуская из себя облака дыма. Почти каждая его фраза сводилась к бабушке, он её очень сильно любил. Говорят, что незаменимых людей не бывает, но только не в этом случае. После её смерти дед буквально замкнулся в себе, все чаще стал курить и сидеть на кресле, смотря в потолок и размышляя о жизни. На следующий день по всей деревне были развешаны объявления о том, что девочке Мари нужен учитель, а буквально через день на это сообщения откликнулась молодая девушка девятнадцати лет, с прекрасными белокурыми волосами и зелеными глазами.