***
— Жан! Только выйдя из кареты, молодой герцог уже проклял эту жизнь. Выбежавший навстречу ему будущий супруг сходу заключил Кирштайна в крепкие объятия, настолько, что ему на секунду поплохело от недостатка кислорода Со стороны послышались недовольные фырки сразу троих человек: Эрена, который при виде развернувшейся картины изобразил рвотный позыв, Леви, который хотел побыстрее сесть к столу, ибо герцоги предпочли не перебивать себе аппетит, и Кенни с примерно такой же причиной, гневно стучащий пальцами по обшитому бархатной тканью сиденью. — Искренне прошу меня извинить, Ваша Светлость, — наконец, оторвавшись, сказал Зик, поднимая юношу на руки и унося в сторону, чтобы не загораживать проход опешившим родственникам. — Даже не поцелуешь меня? Жан тяжело вздохнул. Признаться, он боялся желания Йегера проявлять любовь публично, так как прекрасно помнил про слабое сердце Кенни и убийственный удушающий Леви, который тот начал практиковать одновременно с предложением Эрена. Помявшись немного, губы Кирштайна едва соприкоснулись с тёплыми и мягкими губами старшего принца, тут же отстраняясь, но юноша вновь оказался притянут для более глубокого и чувственного поцелуя. Запустив пальцы в русые волосы, Зик, явно наслаждаясь, терзал своими зубами нежную кожу почти до крови, покусывая и посасывая, чтобы, когда герцог протестующе замычит, запустить свой язык ему в рот, по-хозяйски проводя верхней стороной по нёбу. Приоткрывший глаза Жан был готов всяческими знаками звать на помощь, ибо она была чрезвычайно нужна, но его опередили настойчивые шаги в сторону целующейся парочки. Зик же предпочитал ничего не замечать, вылизывая каждый дюйм во рту будущего супруга, до того момента, пока его не остановило постукивание в плечо и злобный взгляд Карлы. — Не позорь меня перед гостями, Зик. Сейчас же прекрати и отпусти герцога. — Да, матушка, конечно, как вы скажете. Напоследок лизнув очаровательно припухшие губы, Йегер, взяв королеву под руку, ярко улыбнулся герцогам, которые от увиденного были чуть ли не мрачнее тучи. Кирштайн невооружённым взглядом заметил, что руки у его отцов дрожат, а подошедшая к Эрену Микаса пытается выжечь в старшем принце дыру размером с жерло вулкана. — Моё невежество не знает границ, я смертно раскаиваюсь, не могу удержать себя, когда вижу своего возлюбленного. Жана ощутимо передёрнуло. — Что ж, прошу вас к столу, господа.***
На столах, к великому сожалению голодных Аккерманов, блюд пока не было: Зик принял решение не ставить их заранее на стол, чтобы не остывали, что вызвало в Кенни скрежетание зубов и недовольное ворчание на ухо едва сдерживающему смех от подобного Эрвину. Сев за стол именно в том порядке, что сказал Зик, гости принялись ждать, когда вынесут первое, изредка кидая озадаченные взгляды на двери для прислуги. — Кхм... Не желаете ли вы чего-нибудь выпить? — спросил между делом обманчиво гостеприимный принц, поднимаясь со своего места со взятой бутылкой вина и подходя к Эрвину, чтобы наполнить его бокал. — Не стоит. Предпочитаю не пить на голодный желудок. Кривоватая улыбка растянулась на красивом лице. Раскланявшись, старший Йегер следом хотел предложить Кенни, но, встретившись с убийственной аурой, решил повременить с предложением, садясь обратно. — Может, стоит поторопить прислугу, милый? — предложила королева, обмахиваясь расшитым золотыми нитями веером и явно дико нервничая от сложившейся ситуации, что, впрочем, можно было понять для идеальной правящей семьи. Даже Гриша, казалось, отбивал каблуком своих ботинок какую-то мелодию, чтобы успокоиться. — Матушка, не беспокойтесь, я... В этот же момент двери с обеих сторон распахнулись и слуги внесли кушанье, заставляя всех с облегчением выдохнуть. Подавали горячий суп: у каждого в руках было по тарелке, которую они аккуратно доносили до стола и ставили прямо перед гостем, после смешно возвращаясь на своё место и ожидая время подачи второго блюда. Почти все уже вернулись на свои места, радуя господ приятным ароматом хорошо приготовленной еды, вот только один Кенни остался без первого, гневно озираясь по сторонам. Его тарелка была в руках у темноволосого высокого парня, который мялся в нерешительности. Словив на себе озадаченные взгляды, он, сглотнув, на дрожащих ногах понёс горячее блюдо до стола, после спотыкаясь и проливая всё содержимое на пол, в нескольких сантиметрах от чудом оставшегося сухим Аккермана. — Чёрт возьми! — подскочил из-за стола Зик, своим праведным желанием убить паренька похожий на свирепую дикую кошку, — У тебя было одно задание — донести тарелку! Кирштайн немного напрягся. Реакция Йегера на это заставила что-то внутри него неприятно кольнуть. Очевидно было, что старший принц нервничает из-за неудачи на его ужине, но юноше всё равно показалось, что здесь кроется что-то кроме волнения. Уж слишком парень выглядел испуганным и слишком чистой была та поверхность, по которой он шёл. — Немедленно увести его! — Зик, прекрати кричать! Повысила голос уже Карла. Её подобное обращение даже в сторону прислуги не устраивало, поэтому, прикрыв колотящегося в страхе на полу парня подолом платья, она, поднявшись из-за стола, грозно смотрела на сына в ожидании его успокоения, косясь боковым зрением на Аккермана, который уже был готов биться головой об стол. — Пусть принесут другую тарелку. — Господин Зик... — подала голос стоящая почти у самого выхода служанка среднего роста, смотря прямо на старшего принца, — у нас нет его более. — Как нет? — вмешался Эрен, переводя сомнительные взгляды с девушки на брата и наоборот, — Я видел на кухне полную кастрюлю. — Нет так нет, что уж скажешь. Подайте Его Светлости второе блюдо. — Брат, послушай, там правда ещё полно... — Помолчи, Эрен. Твоего лепета ещё не хватало. Теперь Жан напрягся ещё сильнее. В голове его крутились всякого рода мысли: «Почему же принц просто не изволит подать другую порцию? Почему он пытается заставить Эрена молчать? И почему тот парень до сих пор лежит на полу?» Нахмурив брови, юноша поднялся со своего места, и, обойдя стол, сел напротив притихшего слуги, тормоша его за плечи. — Пожалуйста... Не убивайте... Я не хотел... По голосу было слышно, что темноволосый плачет. Герцогу даже стало его жалко. — Никто не будет тебя убивать. Успокойся, всё будет в порядке. Я переговорю с принцем Зиком. — Жан, не трать время на это отребье, — фыркнул Йегер, с презрением смотря на лежащего, — лучше приступай к трапезе, иначе остынет. — Дорогой, — пересилив себя, Кирштайн потрогал сидящего рядом с местом происшествия Зика за штанину. Тот, с удивлением в глазах, принялся его внимательно слушать, весьма плохо скрывая в себе наслаждение от вида герцога на коленях перед ним. — Да, Жан? — Могу я увести молодого человека в уборную? Я вернусь через пару минут. — А что мне будет за разрешение? Эрен, кажется, пнул стул Зика, отчего тот чуть было не упал назад, заставляя юношу невольно усмехнуться. — Всё, что пожелаешь. — Тогда ступай.***
На то, чтобы успокоить парня, у Кирштайна ушло две минуты. Стоя в королевской ванной, которой любезно разрешила воспользоваться Карла, Жан заботливо, как с маленьким ребёнком, вытирал мокрые от слёз щеки темноволосого, пока ещё молчащего. В планах у герцога было разговорить его как можно скорее, ибо ему никак не давала покоя сложившаяся ситуация. — Почему... Вы так добры ко мне? — первым нарушил молчание плачущий, внимательно рассматривая красивое лицо перед собой. — Издержки воспитания. Как тебя зовут? — М-меня зовут Марко. Марко Бодт. — Хорошо, приятно познакомиться, Марко. Меня зовут Жан Кирштайн. Прошу прощения, что сразу же перехожу к делу, но могу я задать тебе пару вопросов? — Да, конечно, Ваша Светлость, всё, что угодно. Марко поудобнее устроился на холодной мраморной поверхности стоящей в ванной тумбы, а герцог попытался собраться с мыслями. Вопросов в голове было больше, чем комаров в лесу в летний период. Все перемешалось в одну кучу и никак не хотело складываться в общую картину происходящего, поэтому, решившись и определившись, Кирштайн спросил: — Твоё падение — случайность? — Нет. Брови юноши немного дрогнули. Теперь у него была опора для размышления, которую он успешно положил в фундамент своей, казалось, сумасшедшей теории. — Тебе кто-то подставил подножку? — Нет. Всё ближе и ближе герцог подходил к тому, чего опасался. И ещё ближе он становился к отвечающему, сокращая маленькими шагами расстояние между ними в плену своих догадок. — То есть, ты споткнулся осознанно? — Да. — В блюде для дедушки... Что-то было? — Да. От неприятной неожиданности в горле запершило, на секунду герцог прервал свой допрос, чтобы выпить воды, стеклянными глазами смотря на стремительно исчезающую в сливе жидкость. — Это что-то — яд? — Да. — Ты сам туда его подложил или тебя попросили? — Меня попросили. — Ты знаешь, кто это сделал? — Нет. Мне передали анонимную записку с бутылочкой и сказали добавить его туда. — И ты добавил? — Нет. Я решил, что это неправильно, но перед ужином на кухне трое слуг приставили нож к моему боку и настоятельно порекомендовали сделать всё так, как указано в записке. — Кто это сделал? — Вам нужны имена и внешность? — Именно. — Энни Леонхарт, Бертольд Гувер и Райнер Браун. Энни блондинка, у нас такая всего одна, Бертольд высокого роста молодой человек с чёрными волосами, вечно таскается за Энни, и Райнер, блондин, довольно мускулистый, с короткими волосами и противной усмешкой. Вы не ошибётесь. — Почему ты решил всё это мне вот так просто вывалить? Поразительно красивая улыбка веснушчатого паренька заставила Кирштайна растерянно захлопать глазами. На секунду он даже потерял нить разговора, забыв о попытке отравить Кенни, просто стоя и любуясь, но постарался взять себя в руки, отводя взгляд в сторону. — Просто... Я бы не хотел, чтобы вы или ваши родственники пострадали. Мне было бы слишком совестно узнать, что по моей вине умерли замечательные люди. — Ты же... Ты же нас совсем не знаешь, как ты можешь делать выводы? — Поверьте, прислуга знает обо всём. Щёки Жана против воли хозяина предательски залились краской. Ему было откровенно наплевать на растекающийся по дорогому дереву суп, давно уже остывший, на Зика, который в порыве самодовольства хлестал вино из бокала и с нетерпением ожидал возвращения своего будущего супруга, на Эрена, кусающего губы при лишней мысли о черезчур обтягивающем костюме герцога и на родственников, гадающих, что так долго можно делать в туалете. — Тогда, наверное, прислуга сможет узнать кое-какую информацию для замечательного человека, правда? Кивок был ему ответом. На выходе Марко, который к восхищению Кирштайна был чуть выше него, снова улыбнулся, уже более уверенно, и русоволосый ответил ему тем же, чувствуя, как медленно пропадает земля под ногами. Оставшись в одиночестве, Жан упёрся двумя руками в раковину и долго ещё рассматривал своё слишком довольное выражение лица, проклиная внутренне излишнюю влюбчивость в последнее время. Перед глазами явно маячил образ Эрена, осуждающего подобное, Зика, ехидно крутящего на пальце обручальное кольцо, и Марко, который, в общем-то, ничего и не сделал для того, чтобы запасть герцогу в душу, но каким-то образом всё равно в ней оказался, развязно улыбаясь. — Жан? — слова Ханджи "вспомнишь солнышко — вот и лучик" резко приобрели смысл. За дверью стоял старший принц собственной персоной, стучась в ванную с явным намерением вытащить оттуда будущего супруга. — Да, уже иду. Открывший герцог даже не успел среагировать, когда его прижали к холодному дереву, горячо выдыхая в шею. — И что же вы там делали? — как не кстати вспомнилось ещё и то, что ужасно ревнивый принц не позволял никому даже близко подходить к своему названному сокровищу. — Я успокаивал Марко, ничего такого. — Ах, он уже Марко. И чем ты его успокаивал? Сильное тело вдавило в дверь сильнее, Кирштайн даже дышал через раз, ощущая всем своим нутром исходящую от Йегера опасность. Безумно хотелось сбежать куда подальше, или же, в крайнем случае, позвать на помощь, но рот открывался только для ответов на вопросы. — Словами, дорогой. Не стоит ревновать. — Когда ты на двадцать минут уходишь с каким-то парнем в туалет и не возвращаешься после его выхода... Не мудрено занервничать. — Отчего же тебе нервничать, Зик? Не думаю, что смогу найти кого-то более достойного, чем ты. Видимо, эти слова как-то повлияли на настроение Йегера, ибо он, облизнувшись, отстранился, довольно улыбаясь юноше. Последний даже попытался улыбнуться в ответ, но вышло это не так искренне, как с Марко, что, впрочем, Зик и не узнает. — Да, ты прав... Знаешь, у меня возникла идея. К сожалению, в идею герцога решили не посвящать, а просто схватили за руку и повели мимо столовой, на второй этаж, где и остановили около чёрной дубовой двери, подозрительно напоминающей вход в спальню. — Догадываешься, что я хочу показать тебе? — стоящий за спиной младшего Зик проурчал это ему на ухо, кончиком горячего языка медленно проводя по краснеющей мочке, после прикусывая нежную кожу. — Да... Но я думаю, что нам стоит вернуться в столовую. — Жан, не будь таким нудным. Это ведь будет твой первый раз с мужчиной, так ведь? Не такой первый раз хотел юноша, о чём почти сообщил принцу, в последний момент закрывая себе рот рукой и кивая, старательно делая вид, что просто смущён подобным предложением. — Я хочу подарить тебе сногсшибательный вечер. Руки вместе с горячим шепотом на ухо заблуждали по стройному телу, как тысячу раз до этого, намереваясь выжечь свои следы через одежду. — Я бы медленно снимал с тебя одежду, покрывая каждый сантиметр твоей нежной кожи своими поцелуями... Проворные пальцы потянулись к пряжке ремня, аккуратно поддевая её и расстёгивая, чтобы, сняв ремень, откинуть его на пол с характерным для металла тяжёлым стуком, который наверняка услышали снизу. — Дошёл губами до твоего паха, раздвигая головой ноги и проходясь языком по бедрам.... Стоит отдать принцу должное, Жан почти застонал от представленного. Вот только в фантазиях это делали губы другого принца, всё ещё главенствующего в голове юноши. Хотя, они тут же сменились на губы Марко, между которыми призывно блестела слюна, и герцог удивился даже самому себе, поскорее отгоняя возникший в голове образ. — После скользнул ещё ниже, к твоим ягодицам, и.... — Так, стоп! Прекрати, Зик, прошу тебя, мне нужно на ужин, я безумно голоден. — Я утолю твой голод, Жан, только... — Да не этот голод! Действуя на опережение, юноша собрал в себе накопившиеся силы и отпихнул Зика, живенько подхватывая упавший на пол ремень. Одновременно с этим он, как не кстати, заметил выпирающую из штанов выпуклость, кидая на кинущегося навстречу Йегера убийственный взгляд и принимаясь живо бежать вниз, к столовой, попутно затягивая ремень потуже. Только выбежав на первый этаж, Кирштайн скорее направился к уже наверняка заждавшейся родне, мигом открывая дверь и... — Отец?!