— Убери это немедленно! — недовольная миссис Блэк не сдержала крик, увидев своего старшего сына Сириуса, который вальяжно развалился на темно-зеленом диванчике и закинул ноги на кофейный столик. Двумя пальцами он держал тонкую магловскую сигарету и курил. Делал это он специально, чтобы вызвать как можно больше агрессии у «любимой» матушки. Та, в свою очередь, хоть и пыталась терпеть выходки сына, сдерживать порывы гнева, не могла. Отросшие волнистые волосы Сириус собрал в неаккуратный хвост, что добавляло его виду небрежности, которую так не терпела мать. Ноги, обутые в массивные кожаные ботинки, пачкали темную поверхность стола. Красная клетчатая рубашка явно выбивалась из интерьера, сделанного в темных оттенках, а обычные магловские джинсы прекрасно дополняли образ наследника чистокровного рода Блэк. Своими серыми глазами юный волшебник нахально смотрел на сгорающую от вспыхнувшего гнева мать. Глядя на её перекошенное от злобы лицо, его губы растянулись в довольной ухмылке, что только больше рассердило Вальбургу.
Сириус обожал злить мать. Причина того крылась ещё в далёком детстве. У мальчика был характер истинного бунтаря. Он не терпел нудных и бессмысленных, по его мнению, правил, а если ему указывали, что делать, то Сириус делал все по-своему, назло другим. Миссис Блэк была по натуре жёсткой и властной и не терпела неповиновения, на которое не решался даже её собственный муж. Маленький Сириус перенял характер матери и, вкупе с типичной блэковской упертостью, он приобрёл к своим шестнадцати годам ужасный характер. И ко всему этому стоит прибавить его любовь к драме. Джеймс даже в шутку называл Блэка «королевой драмы». И на самом деле так и было, ведь Сириус мог устроить скандал из-за любой мелочи. Это было одним из его любимых занятий. Порой, когда юный Блэк проникался жалостью к себе, он спрашивал у своих друзей, почему же они до сих пор с ним и не бросили его, когда узнали поближе, ведь с таким как он невозможно находиться рядом, не то что дружить. Те отвечали, что Сириус на самом деле лучшее, что с ними случилось. После этих слов Блэк устраивал большие и крепкие дружеские объятия и довольный их ответом и собой переводил тему, делая вид, будто ничего и не было.
— Сириус! Ты меня вообще слушаешь?! — снова прокричала Вальбурга. Оказалось, что уже десять минут она что-то говорила, но Блэк её не слушал и думал о своём. Он сам удивлялся своей способности игнорировать окружающий мир. Сириус поднял голову и посмотрел на мать. Та стояла в своём чёрном закрытом платье в пол и смотрела прямо на него. Плотно сжатые губы и растрепавшаяся высокая причёска создавали не самый лучший образ для благородной леди, но Вальбурга этого не замечала, ведь эмоции полностью захватили её разум. Глядя на такое жалкое состояние женщины, Сириус вздохнул и вновь сделал затяжку, выпуская изо рта сигаретный дым. Миссис Блэк скривилась.
— Ты наследник великого рода Блэк. Как тебе хватает наглости так себя вести? Почему ты просто не можешь перестать позорить нашу семью? Наш род? Наших предков? Имей хотя бы каплю уважения! Где же я допустила ошибку в твоём воспитании… Я слишком многое тебе позволяла. Разбаловала. Это моя ошибка. Я выпустила тебя из-под контроля… Но у тебя ещё есть шанс образумиться, — на этой фразе Сириус громко хмыкнул и вновь поднёс сигарету к губам, — бросить своих глупых друзей и твои пагубные привычки, — женщина посмотрела на сигарету в руках сына, — Уверена, это они так на тебя повлияли. От этих грязнокровок нельзя ждать ничего хорошего.
— Но Джеймс ведь чистокровный волшебник. — возразил Блэк. — Его тоже испортили? А может быть он просто адекватный в отличие от тебя и других зазнавшихся чистокровок?
На последней фразе Вальбурга зло рассмеялась:
— Зазнавшихся чистокровок? Ты презираешь нас, но сам не стесняешься тратить деньги из нашего сейфа. Сейфа, принадлежащего чистокровному роду Блэк. Тебе все равно на твою успеваемость, устраиваешь скандалы с другими наследниками благородных родов, издеваешься над ними, постоянно нарушаешь школьные правила, но знаешь почему тебя до сих пор не вышвырнули из твоей любимой школы? — женщина усмехнулась, — Да потому что учителя делают тебе поблажки из-за твоего происхождения. Тебя уважают из-за твоей семьи, а не из-за того какой ты есть.
Блэк задумался и, к своему неудовольствию, заметил, что мать права. Он тратил крупные суммы на одежду и развлечения, оскорблял слизеринцев, устраивал драки и постоянно нарушал правила, но никто ему ничего на это не говорил. Только МакГонагалл отчитывала, снимала баллы и отправляла на отработки. Этим все и ограничивалось, хотя если учитывать масштаб его проказ, то это слишком мягкое наказание, но Сириус никогда об этом не задумывался. А его успеваемость? Ему действительно все равно. Он ничего не делает, но получает вполне сносные отметки. На это он также не обращал внимания. Неужели это только потому, что Сириус принадлежит к роду Блэк? Увидев реакцию сына Вальбурга ещё больше развеселилась:
— Я ведь права, не так ли? Тебе многое сходит с рук. И, Сириус, я все понимаю. Это подростковое. Ты проявляешь характер, это нормально и я пойму, если ты захочешь все изменить. У тебя есть шанс стать достойным представителем своего рода. Я помогу тебе. Да и не только я. Твой отец и брат тоже любят тебя, как и я.
Сириус внимательно посмотрел на мать. У неё в глазах мелькнула надежда, а юный Блэк не сдержал смешка.
«Как она вообще может думать, что я изменю свое мнение?». Он громко рассмеялся и, поднявшись со своего места, медленно приблизился к матери:
— Как по мне я вполне достойный представитель своего рода, абсолютно не понимаю, почему ты считаешь иначе. — он улыбнулся, — С чего ты решила, что я стану что-то менять? Меня вполне устраивает моя жизнь и моё окружение, которое я выбрал сам. Никто меня не портил. Скорее наоборот. Моя фамилия в моей жизни ничего не решает. Просто я очень обаятельный парень и меня все любят за мои красивые глаза, а учителя так вообще ими очарованы. — Сириус понимал, что это не так, но из-за своей вредности отказывался признавать это вслух, тем более при матери, — Меня все любят. Кроме тебя и всей остальной нашей семейки. Вы не способны любить. Да, на людях вы ведёте себя так, будто вы самая счастливая семья, но когда вокруг нет чужих глаз, вы сразу начинаете ругаться друг с другом. Это ваша любовь?
— У нас у всех непростой характер и уживаться вместе нам, Блэкам, непросто, но это не исключает нашей любви к семье. Она заключается в том, что мы всегда готовы помочь друг другу, как ты этого не понимаешь? Сириус, если бы я не любила тебя, то отказалась бы сразу же после твоего поступления на Гриффиндор или после твоих первых выходок. Но я проявляю терпение к тебе. Я не надеюсь, что ты это по достоинству оценишь, но все же хотелось бы, чтобы ты это обдумал и понял, что мне не плевать на тебя.
— Не плевать на меня? — Сириус усмехнулся.
— Верно. И я хочу обеспечить тебе хорошее будущее, потому прошу тебя одуматься, пока не поздно.
— Да ни за что в жизни! — вспылил Блэк. Ему претила даже мысль о том, чтобы до конца жизни плясать под дудку матери и лизать зад чванливым чистокровным снобам. Лицо юноши скривилось, когда он представил себя на каком-нибудь торжественном приёме, стоящим с натянутой улыбкой и дружелюбно пожимающим руку Люциусу Малфою.
— Почему ты постоянно говоришь так, будто жизнь в высшем обществе какая-то пытка?! — Вальбурга вновь начинала злиться. Опять её сын ломал все надежды.
— Потому что это и есть пытка! — Сириус отбросил сигарету куда-то на стол и начал смотреть матери прямо в глаза. — Я не собираюсь лебезить перед этими выскомерными тварями! Нет ничего хорошего в этом твоём высшем обществе. Ты вообще видела тех, кто в нем состоит? Они либо извращенцы, либо лицемеры, которые делают все только ради своей выгоды. Я не собираюсь водиться с подобным сбродом. Мне искренне жаль, что ты не понимаешь с кем общаешься всю свою жизнь.
— Да почему ты просто не можешь быть как твой брат?! Он-то уж понимает важность светской жизни и связей! Регулус так же как и мы ценит чистоту крови. Брал бы ты с него пример, — уже не выдержала миссис Блэк. Сириус грустно усмехнулся на её слова и только ответил:
— Как Регулус? Да ты всегда любила только его. С самого детства тыкала мне в лицо его успехами, его достоинствами. Радуйся, что у тебя есть такой замечательный сын, как он. Я просто ошибка. Первый блин комом, да мама? — женщина замолчала и опустила взгляд, после чего тихо проговорила:
— Это не так, Сириус. Я люблю вас одинаково…
— Довольно. Знаю я твою любовь, — прервал он мать, — Будешь вешать эту лапшу на уши своему любимому Регулусу, а мне этого не нужно. У меня в отличие от него есть мозги и я понял какая ты ещё в детстве, печально, что он не видит твоё сучье нутро.
На последней фразе глаза Вальбурги расширились, а лицо её исказил гнев.
— Прочь из моего дома, неблагодарный щенок, — прошипела женщина, — И не смей сюда возвращаться. Чтобы ноги твоей здесь больше не было.
Она развернулась и ушла в свою комнату, а Сириус все смотрел ей вслед. После того как за ней громко захлопнулась дверь, он хмыкнул и вышел из гостиной, направляясь в свою комнату. Он подошёл к подоконнику и глянул в окно: вечерело. Небо заливалось нежно-розовым цветом. Июльский вечер был необычайно прекрасен, вот только очередной скандал с матерью конкретно испортил настроение. Блэк все думал над последними её словами. Она никогда не выгоняла его из дома. Кажется, сказала она это вполне серьёзно. Хотя, Сириус был вполне не против уйти из этого дома и желательно навсегда. Подумав, он достал палочку и произнёс заклинание:
— Экспекто Патронум, — в воздухе появилась большая собака от которой исходило красивое голубоватое свечение, —
«Сохатый, у меня проблемы. Можно я у вас недельку поживу? Мистер и миссис Поттеры не будут против?» — как только юный волшебник закончил говорить, пёс сорвался с места и исчез. Блэк достал ещё одну сигарету, и наколдовав огонек на конце палочки, закурил. Он стоял, опершись на подоконник и вновь о чем-то думал, как вдруг в комнату вошёл Регулус, прерывая все его размышления.
— Чего тебе? Мамаша послала поговорить? — Сириус недовольно глянул на брата, который сохранял невозмутимость.
— Она тут не при чем. Я слышал ваш разговор в гостиной… — старший Блэк прервал его:
— Точнее подслушал? Вот уж от тебя я такого никак не ожидал, Рег. И как тебе не стыдно? — шутливым тоном произнес Сириус. Младший Блэк посмотрел на него и только спустя минуту тихо спросил:
— Ты уходишь? — Сириус вздрогнул. Настолько этот вопрос прозвучал… Он не мог подобрать слово, чтобы описать эту эмоцию. Это прозвучало так, будто его брат… Волнуется за него? Нет, этого не может быть. Он его ненавидит. Ему все равно. Сириусу просто показалось.
— Ухожу. Да и разве тебя это волнует? Или ты порадоваться пришёл? Идите с мамашей отпразднуйте. Вы же только и ждете, чтобы я отсюда ушёл и перестал портить вам жизнь. Я не прав? — Блэк опустил руку с сигаретой и выпустил дым изо рта. Глядя на это, младший брат нахмурился.
— Это не так, Сириус, и ты это знаешь. Мама очень расстроена. Ты же слышишь, как она плачет. Зря ты так с ней. Она любит тебя. И любит намного больше меня…
— Ты верно шутишь, братец? Она вечно мне говорила о том, какой ты хороший и примерный сын. Прямо образец для подражания всем чистокровным юношам и завидный жених для благородных леди. Я же позор семьи. Наша чокнутая мамаша желает свести меня со свету, — перебил брата Сириус. Регулус сделал несколько шагов вперёд и возразил:
— Я не шучу. Да, она так говорила, но ты просто не слышал, сколько хорошего она рассказывала всем о тебе. Порой, мне казалось, что она забывала, что я есть, с такой любовью она это говорила.
— Ты путаешь любовь и ненависть, Рег. — усмехнулся старший брат, вновь поднося сигарету к губам. Младший Блэк лишь недовольно следил за действиями Сириуса, тот это заметил и с довольным видом выпустил дым изо рта.
— Да ничего я не путаю. Вечно твоё упрямство не позволяет тебе видеть очевидное... — он опустил взгляд и замолчал. Вдруг, в комнату влетел серебристый олень. Сириус сразу узнал патронус Джеймса. Олень остановился прямо перед ним и заговорил голосом друга:
—
«Конечно родители не против. Они только рады. Порой, мне кажется, что они тебя любят больше, чем меня. Мы тебя ждём, Бродяга».
— Так ты уходишь? – вновь задал вопрос Регулус. На лице его промелькнула тревога и старший брат это заметил. Сириус посмотрел на брата и на миг его охватила непонятная ему тоска. Он вздохнул.
— Да. Ухожу. — Регулус кивнул и затем вновь спросил:
— А когда ты вернёшься? — в серых глазах младшего брата шевелилась надежда и Сириус видел её. В горле встал ком, но он все же ответил:
— Я не вернусь. Не вернусь, Регулус, и тебя прошу уходить отсюда. Эта семейка тебя до добра не доведёт. Слышишь? Как окончишь школу — уезжай. Я... Я помогу тебе. Только не оставайся здесь. — Блэк и сам не понимал, почему говорит это, но он чувствовал, что так будет правильно. Он посмотрел на младшего брата, тот, казалось, о чем-то задумался, но вдруг он ответил:
— Я не брошу свою семью. — Сириус нахмурился, но переубеждать брата не стал и лишь проговорил:
— Что же, это твоё дело.
— Прощай, Сириус.
Регулус резко развернулся и быстро вышел из комнаты брата, оставляя его одного. Сириус докурил сигарету и подошёл шкафу, распахивая его. Он вытащил оттуда большую сумку и начал складывать все самое нужное, после чего собрал школьные принадлежности и вновь осмотрел комнату. В груди было какое-то неприятное чувство, которого Блэк не понимал. Он же должен радоваться, что уходит отсюда, так в чем дело? Почему на душе так паршиво? Юноша покачал головой, отбрасывая лишние мысли и, подхватив сумку вышел из дома. Сириус прошёл вперёд по улице, сворачивая за первый попавшийся угол. Оглядевшись, он понял, что рядом никого нет, и трансгрессировал к дому Поттеров.
Сириус осмотрелся: летом это чудное место цвело. Везде зелень, множество ярких цветов, которые пестрели своим жизнерадостным окрасом, живо пели птицы. Одним словом — рай. Блэк открыл калитку и вошёл в небольшой дворик перед самим домом, который представлял собой двухэтажный особняк. Сделан он был из камня и сам по себе был серым, как и остальные дома в округе, но от него веяло уютом, которого у себя дома он никогда не ощущал. Именно за это он так любил жилище Поттеров в Годриковой впадине. Юный Блэк прошёл мимо благоухающего садика с различными цветами и кустарниками. Такая красота здесь была благодаря хозяйке дома — Юфимии Поттер. Очень добрая и приятная женщина. Сириус любил миссис Поттер, ведь именно она показала ему, что такое материнская любовь. Он считал, что Джеймсу невероятно повезло родиться в этой семье и это действительно было так.
Блэк подошёл к двери и только собрался постучать, как перед ним уже стоял улыбающийся Поттер-младший. Тот был явно рад видеть друга, хотя не знал, почему он здесь и очень ждал подробного объяснения, желательно во всех красках, а Сириус конечно же все ему расскажет, в этом ни у кого и не было сомнений. Джеймс всегда удивлялся рассказам друга. Такие отношения в семье для него были абсолютно непонятными и незнакомыми, потому он всегда бурно реагировал на его ссоры с матерью, через чур громко осуждая миссис Блэк за её отношение к сыну. Поттер не представлял, как родная мать может так плохо относиться к собственному ребёнку, а Сириус на это только молча усмехался и ничего не отвечал. Джеймс не знал, как помочь другу. Жалеть его он не станет — Блэк этого не любит. Потому Поттеру оставалось только отвлекать друга от невеселых мыслей, что у него вполне успешно получалось.
Джеймс пропустил друга в дом и тот обвел взглядом светлую прихожую. По сути весь дом Поттеров можно описать как уютный. Теплая и добрая атмосфера создавала чувство невероятного спокойствия и беспричинной радости. Одной небольшой особенностью обстановки дома были цветы, стоящие практически везде, где это было возможно. Миссис Поттер очень любила их. Возможно, именно благодаря её любви они вырастали столь чудесными и привлекающими взор. Сириус прошёл дальше в дом и завернул в гостиную. Они с Джеймсом разместились в креслах, стоящих друг напротив друга. Поттер провел рукой по волосам и сказал:
— Мама на кухне, готовит ужин. Она как узнала, что ты придёшь, так обрадовалась. Пошла твой любимый стейк готовить. А папа скоро вернётся с работы. Он пока ещё не знает, что ты здесь, но будет тебе рад, — Сириус кивнул и улыбнулся, принюхиваясь к аромату, донясящемуся с кухни. А Поттер решил задать интересующий его вопрос, — Так что у тебя случилось, Бродяга?
Сириус замешкался и, тяжело вздохнув, начал рассказывать о ссоре с матерью. Джеймс как всегда бурно реагировал и по ходу его рассказа задавал вопросы и вставлял свои комментарии по поводу всей этой ситуации. Он конечно ожидал, что такое может произойти, но не думал, что так скоро и неожиданно.
— Получается, тебе негде жить? — задал вопрос Джеймс.
— Получается, что так. — грустно протянул Сириус. Поттер обнадеживающе коснулся плеча друга и предложил:
— Может, останешься у нас? Мама и папа будут только за. Сириус, ты им как второй сын. Тебе все здесь рады. Оставайся сколько хочешь.
Блэк задумался. Он хотел остаться. Очень. Но так же сильно, как Блэк этого желал, ему было неудобно перед Поттерами. За его проблемы, за то, что он пользуется их добротой, за то что он обуза для них. Но желание остаться в этом чудесном месте было сильным, потому Сириус ответил:
— Если миссис и мистер Поттер будут не против, то...
— Решено! Мам, ты не будешь против, если Сириус останется у нас пожить? — громко задал вопрос Джеймс. Сердце Сириуса даже удар пропустило. Хоть он и знал, что Юфимия не откажет, все равно боялся услышать её отказ. Женщина с тёмными длинными волосами, заплетенными в толстую длинную косу, вышла из кухни, попутно вытирая руки полотенцем.
— Конечно не против! Оставайся сколько угодно, Сириус. Ты же знаешь, мы тебя любим и всегда будем рады принять! — она приобняла его за плечи и он только смог выдохнуть:
— Большое вам спасибо, миссис Поттер... — Блэк не понимал, почему она всегда так хорошо к нему относится. Почему так рада его видеть? Эта странная, но очень добрая женщина восхищала Сириуса. Он смотрел на её улыбчивое лицо и сам не заметил, как начал улыбаться в ответ. Она проговорила:
— Через пол часа будет готов ужин, — Юфимия глянула на часы, которые стояли на высоком комоде, — Флимонт тоже должен скоро вернуться. Джеймс, дорогой, помоги Сириусу разложить его вещи, а после спускайтесь на кухню.
Джеймс сразу же согласился и потащил друга на второй этаж в свою комнату. Уже несколько лет там стоит вторая кровать, предназначенная для Сириуса. Тот очень часто находился у них дома и потому кровать решили не убирать. По началу Блэку предлагали отдельную комнату, но Джеймс запротестовал и сказал, что Сириус будет спать в его комнате, а Блэк только поддержал эту его идею. Родители согласились и с тех пор кровать Сириуса стоит в комнате Джеймса. Поттер и Блэк ввалились в комнату и каждый рухнул на свою кровать. Сириус бросил сумку с вещами рядом с собой и уткнулся лицом в подушку. Он расслабился и на душе стало так спокойно, что Блэк просто лежал и улыбался. Джеймс тоже лежал и о чем-то думал. Преодолев лень, Сириус все-таки поднялся и сел на кровати.
— Тебе нужно место для вещей. Я освобожу несколько полок. Подожди пару минут. — Джеймс раскрыл дверцы высокого дубового шкафа, оценивая расположение и количество его вещей, раздумывая, что и куда можно переложить. Позади него вдруг раздался голос Блэка.
— Джеймс, слушай... Спасибо тебе за все. Ты самый лучший друг на свете. — Поттер резко развернулся к своему другу и смотрел на него, широко улыбаясь. Неожиданные приятные слова Блэка его порадовали.
— Ой, да ничего особенного. Ты ведь поступил бы так же, будь на моем месте. — конечно он поступил бы так же. Он всегда был готов помочь Джеймсу. Хоть на край света за ним пойти. Вот только помощь чаще всего нужна была именно Сириусу. И за это он был в неоплатном долгу перед Джеймсом, потому, чтобы хоть как-то окупить его помощь, он дарил ему свою беспрекословную верность. Его друг был самым важным в его жизни. У Сириуса никогда не было никого ближе, чем Джеймс. Он даже был готов делить друга с его любимой Эванс, внимания которой он наконец добился. Годами девушка отталкивала его и агрессивно реагировала на знаки внимания от Поттера, но к концу шестого курса Эванс почему-то изменила свое отношение к нему. Она начала активно отвечать на письма Джеймса. Несколько раз за июнь они встречались на нейтральной территории. В итоге они все же начали встречаться и Бродяга был безумно рад за своего друга. Любимая девушка чувствует то же, что и он. Поттер на седьмом небе от счастья. На днях Лили должна была придти в гости к Джеймсу. Он все настаивал на знакомстве с его родителями. Девушка очень сильно волновалась, но Поттер уверял её, что все пройдёт лучше некуда. Сириус не сомневался, что такая девушка как Лили Эванс уж точно понравится родителям Джеймса. Кажется, они только и мечтали о такой возлюбленной для сына.
Когда Джеймс и Сириус наконец справились с разбором вещей, ужин был уже приготовлен и с минуты на минуту должен был вернуться мистер Поттер, прихода которого ждали все присутствующие.
«Здорово наверное, знать, что дома тебя ждут любимые жена и сын». В который раз про себя Блэк отметил идеальность семьи Поттеров. Он был искренне рад за них и их счастье. Флимонт зашел в гостиную и друзья мигом спустились к нему. Мужчина удивился, увидев перед собой юного Блэка, но на его лице тут же возникла дружелюбная улыбка и он протянул ему руку для приветствия. Он спросил у Сириуса надолго ли он к ним, на что тот не знал, что ответить, но за него тут же объяснился Джеймс.
— Пап, так получилось, что Сириусу негде жить, можно он останется у нас? — мистер Поттер знал о сложных взаимотношениях Сириуса и миссис Блэк и догадался о том, что случилось. Он вновь улыбнулся и ответил:
— Конечно же можно! Мы тебе только рады. Юфимия наверное уже и ужин на всех приготовила, пойдёмте к ней. — мужчина оставил рабочую сумку на комоде и прошёл вслед за парнями на кухню, откуда доносился аппетитный аромат свежеприготовленной еды. Они увидели стол, уставленный различными блюдами. В их разнообразии и количестве миссис Поттер разошлась не на шутку. Она собрала стол из любимых блюд всех присутствующих. Все уселись за стол. Флимонт сел рядом с Юфимией, а Сириус расположился рядом с Джеймсом. Глаза разбегались от количества предложенных блюд. Для начала Сириус наложил себе свой любимый говяжий стейк и отваренного картофеля. Попробовав выбранную еду, он восхищенно проговорил:
— Миссис Поттер, это не стейк, а произведение искусства! Очень вкусно! Спасибо вам.
— Ну, что ты, Сириус, я же постоянно его готовлю, когда ты приходишь. — женщина слегка смутилась от этой похвалы, но все же довольно улыбнулась. Джеймс, Сириус и мистер Поттер постоянно нахваливали миссис Поттер и её кулинарные способности, а та принимала похвалу и накладывала им побольше еды. Она и сама восхищалась своей яблочной шарлоткой. Эту её любовь всецело разделял Джеймс, который просто обожал яблочный пирог, приготовленный ею. Наевшись вдоволь, Сириус вконец позабыл о своих тревогах и увлеченно беседовал с мистером Поттером о квиддиче. Джеймс предложил сыграть как-нибудь на днях, ведь ожидается прекрасная солнечная погода. Согласился и Сириус и мистер Поттер. Дуэт Джеймса и Сириуса против мистера Поттера. На первый взгляд такое распределение выглядит нечестным — двое против одного, но и этому есть объяснение. Флимонт, несмотря на возраст, оставался отличным игроком и даже вдвоём обыграть его было непросто.
— Сириус, дорогой, тебе пришло письмо и посылка! — позвала Блэка миссис Поттер. Внутри все сжалось. Он боялся, что это от матери. Он представлял её реакцию. Её гнев. Да, Сириус этого и добивался, но почему-то ему казалось, что его поступок она ему никогда не простит. Он не понимал, почему его это вообще волнует. Блэк встал со своего места и взял из рук Юфимии конверт с подписью
«Дорогому племяннику Сириусу от Альфарда». Парень выдохнул. Если письмо от дяди Альфарда, то волноваться не о чем. Он никогда не ругал Сириуса и вообще всегда ему симпатизировал. Так же он держал в руках увесистый мешочек, в котором что-то то и дело позвякивало. Блэк уселся на мягком красном диванчике рядом с Джеймсом и, открыв конверт, начал читать:
«Здравствуй, Сириус! Я думаю, ты догадываешься, почему я пишу это письмо. Мне стало известно о том, что произошло. Вальбурга в гневе. Когда я к ней зашёл, я буквально кожей почувствовал напряжение, царившее в доме. По ней видно, что она много плакала. Она действительно расстроена.
Сириус, не пойми меня неправильно, но твоя мать всегда любила тебя. Просто... Её сложный характер мешает ей проявлять ту любовь, которую ты хочешь получить. Она заботится о тебе, но по-своему. Не думай, что я на её стороне. Я ни на чьей стороне.
Я должен сообщить тебе о том, что Вальбурга в порыве гнева выжгла твоё имя с семейного гобелена, а так же лишила тебя наследства, но я не хочу, чтобы ты об этом переживал. У меня есть радостная новость. Я давно думал и решил, что оставлю тебе свое поместье. К письму прилагается мешочек с деньгами. Так как теперь ты не имеешь доступа к семейному сейфу, я решил отправить тебе немалую сумму на твои нужды. Вальбурга узнает — будет в бешенстве. Она надеется, что из-за отсутствия средств, ты вернёшься домой. Боюсь, за мою тебе помощь она и меня с гобелена выжжет. Хотя, я и не против. Я там как-то неудачно получился.
Надеюсь, как-нибудь заглянешь ко мне.
Твой дядя Альфард.»
— Да... Дела... Неужели миссис Блэк так сильно разозлилась? — после долгого молчания спросил вдруг у Сириуса Джеймс. Блэк задумчиво разглядывал письмо и сжимал мешочек с деньгами. Он глянул на друга и ответил:
— Быть выжженым с семейного гобелена — самое страшное наказание в нашей семье. Быть изображенным на нем — великая честь, ровно как и принадлежность к роду. Если тебя нет на гобелене, то членом семьи ты больше не считаешься. Она выгнала меня не просто из дома, она выгнала меня из всего дома Блэков. Это даже забавно. Я ведь и сам планировал отречься от рода, но, кажется, меня опередили. Такое странное чувство... — Блэк вновь замолчал и перевёл взгляд на увесистый мешочек, — Интересно, сколько там.
Он развязал его и начал пересчитывать, отправленные дядей, деньги. В результате оказалось, что Альфард отправил действительно внушительную сумму денег своему племяннику. Удивился даже Джеймс. Они сидели и обсуждали то, на что можно потратить эти деньги. Чем дальше, тем безумнее были идеи друзей. Хоть Сириус и предложил отправить большую часть суммы в какой-нибудь первый попавшийся фонд, делать он этого естественно не собирался.
***
В доме стояла глухая тишина. Ни единого шороха не было слышно. Казалось, все обитатели дома боялись издать лишний звук и разозлить ещё больше его хозяйку. Миссис Блэк сидела в кресле напротив окна, в котором виднелся привычный пасмурный лондонский пейзаж. Лето подходило к концу, а женщина все не могла смириться с тем, что её старший сын ушёл из дома и возвращаться очевидно не собирался. Женщина хмурилась и её серые пронзительные глаза впивались взглядом в такие же серые дождевые тучи. Лило как из ведра, а небо было беспросветно затянуто облаками. Погода соответствовала настроению Вальбурги. Только прохожие с яркими зонтиками резали глаза своей цветастостью. В дверном проёме уже десять минут стоял младший сын женщины.
Регулус молчаливо наблюдал за матерью. Женщина была в печали, а всем было известно, что эта её печаль неизменно сопровождается гневом. Пусть у неё и жесткий характер, внутри у Вальбурги была ранимая душа. Слова Сириуса её сильно задели. Миссис Блэк пыталась наладить отношения с сыном, лишь бы он оставался с ней. Она не надеялась на то, что он будет любить её самой чистой сыновней любовью, но хотела добиться хотя бы взаимного уважения. В итоге она потеряла его. Потеряла окончательно. Эта мысль медленно и мучительно добивала женщину. Она практически ничего не ела и постоянно о чем-то думала. Лишь изредка она односложно отвечала на вопросы.
Орион тоже выглядел уставшим. На нем сказался уход сына из дома и бурная реакция жены. Он все чаще пропадал у себя в кабинете. Никто не знал, что он там делал, но по запаху алкоголя, исходившему от него, можно было догадаться. Вокруг его таких же серых блэковских глаз залегли тени. Старшие Блэки за прошедший месяц растеряли свой холодный и аристократичный вид, только лишь Регулус старался сохранять спокойствие, хотя в такой атмосфере это было непросто. К школе он собирался самостоятельно, казалось, никто даже и не вспоминал, что скоро Регулус вновь уедет в школу и пробудет там до самой зимы, а если не приедет на рождественские каникулы, то увидит родителей он не скоро. Но это никого, кроме него самого, не волновало. Все были заняты своими мыслями. Последний раз посмотрев на все так же молчащую мать, Блэк развернулся и ушёл в свою комнату.
