👼
---
Руки дрожат. Мисон крутит в них свой телефон, пока шагает по тротуару. Но по мере приближения он понимает, что набрать номер, который знает наизусть, всё равно надо. Вокруг гробовая тишина, будто люди в этом районе рано вообще не встают. Адрес дома, где теперь живёт Кангю он потерял. Точнее, удалил. Однако на жизненном пути появился демон и теперь в кармане лежит записка с точными данными. Парень никогда не верил в сверхъестественное, но Намджун не то создание Ада, о котором пишут во всех книжках на Земле. И это даже удивительно. Такие же удивительные и ангелы, Сокджин и Хосок: разные, но одинаковые. Мисон останавливается, переводит дыхание и наконец жмёт кнопку вызова. На том конце отвечают ему не сразу, но когда он слышит знакомое любимым хриплым голосом «Алло», тихо выдыхает: — Я у твоего подъезда. — Мисон? — на том конце слышит какой-то шорох, но по какой-то причине игнорирует. — Подожди… — приглушённое, будто обращённое к кому-то ещё. — Стой, где ты? — У твоего подъезда, — шепчет парень и кидает взгляд наверх. Он видит, как в одном из окон на шестом этаже двенадцатиэтажного здания загорается свет. В динамике шорох становится более отчётливым, и Мисону хочется остановить свои мысли, потому что «Зачем ты включил свет?» женским голосом врезается в его сознание прежде, чем звонок обрывается. На лицо просится улыбка. Парень прогоняет её, смотрит с надеждой. Ждёт. И дожидается: спустя несколько долгих минут Кангю, невыспавшийся и взлохмаченный, неуверенно высовывается из подъезда, чуть приоткрыв тяжёлую дверь. Он смотрит на внезапного гостя широко раскрытыми глазами, а потом, закутавшись в махровый халат, предстаёт перед Мисоном. — Почему ты здесь? — хрипит его голос. И Мисон знает почему — пил и курил. — Ты же в Пусане должен быть. — Ты же бросил курить, — игнорируя вопрос, спрашивает он. — Ну, знаешь... — тот чешет затылок, потупив взгляд. Наверное, это не то, что Кангю хочет сказать при сложившихся обстоятельствах. И Мисон прекрасно понимает, что с некой девушкой, которая находится сейчас в комнате его парня, они вряд ли играли в настольные игры на деньги ночь напролёт. — И как давно? — сипит он. — Как давно ты мне изменяешь? — Что?! — вскидывает голову Кангю. — С чего ты взял? Подожди, нет, зачем ты приехал? Я думал, между нами всё закончилось, нет? — его большие глаза бегают по лицу напротив. Паникует. — Закончилось, — не отрицает Мисон, кивая. Он суёт руки в карманы курточки, хмыкая. — Но ты не хотел заканчивать. Почему? — Кангю! — утреннюю тишину разрезает женский голос. Лицо того, кого позвали столь громко, искажается, а Мисон поднимает голову и примечает, как из окна высовывается молоденькая иностранка, сверкая голой грудью на всю округу. — Кто-то пришёл? Так пусть поднимется, втроём веселее! — Проститутка? — не отнимая взгляда от белокурой девушки, задаёт в повисшую тишину вопрос Мисон. — Между нами же всё закончилось? — как мантру повторяет Кангю, краснея. На вопросы не отвечает, переминается с ноги на ногу. — Закончилось. Теперь точно, — Мисон опускает голову, улыбается. — Ты мерзкий. Боже, ты такой омерзительный, — шипит вдруг он. Не пойми откуда взявшийся гнев просит выплеснуться, и Мисон позволяет. — Гори же ты в Аду, — продолжает шептать, отступая назад. Глаза щиплет, сердце болезненно сжимается, дыхание вот-вот перекроет. — Ненавижу тебя. — Мисон, — Кангю делает шаг вперёд и застывает, поражённый выражением лица напротив. — Это не то, что ты подумал, малыш… — Забудь моё имя, — твёрдо произносит Мисон. — Забудь, что я когда-либо существовал в твоей жизни. — Эй, — парень понижает голос, — давай останемся хотя бы друзьями, слышишь? Ты… — Спасибо, — обрывает его фразу Мисон. Он поджимает губы. Последнее своё желание он выполнил, теперь-то можно умирать. — Но обойдусь. Надеюсь, мы больше не увидимся, — и разворачивается, чтобы вернуться туда, откуда пришёл. Кангю за его спиной что-то кричит вслед, но слов его не разобрать из-за звона в ушах. «Спасибо, что дал мне любовь», — думает парень, утирая текущие по щекам слёзы, всё уверенней и уверенней шагая прочь по тротуару, по которому лучи восходящего солнца начинают разгонять тьму. А звуки за спиной всё тише и тише.---
Аномально. Влюбиться в демона ненормально. Сокджин не верит, но, с другой стороны, брат говорил именно об этом. И сейчас, нет, не сейчас, а скоро они распрощаются и больше не увидятся. На глаза наворачиваются слёзы, и пока Намджун не видит, он хлопает веками, намереваясь прогнать наваждение, но одинокая слеза всё же срывается вниз по щеке, а сам он негромко всхлипывает, невольно привлекая внимание. — Маленький, — слышит сразу. Демоническая ладонь прикасается к коже, стирая мокрый след. — Эй, всё хорошо. Ты справился. Вот увидишь, прославишься ещё, слышишь? Молва по этому вашему Раю пойдёт, что ты отвоевал душу у демона. Ну не плачь… малыш, — последнее слово вырывается задушено и быстрее, чем Намджун успевает подумать. Но Джину вдруг становится ещё больнее, он срывается на плач, сам себя не понимая. Ангел даже вспомнить не может, когда вообще плакал в последний раз, а сейчас плачет навзрыд, стоя рядом с демоном из Ада, комкая в кулаках воротник чужого пальто. Тот гладит его по голове, мягко приобнимает за плечи и продолжает ласковым голосом почти в самое ухо: — Ты сказал, что эта душа важна для тебя. Не плачь, я верну её тебе в целости и сохранности, — успокаивающий тембр, однако, действует наоборот, ангелу только хуже. — Тшш, тшш, ну ты чего? — его лицо обхватывают с двух сторон и поднимают, заглядывают прямо в глаза, в который раз удивляются чистоте цвета неба в них. — Н-нет, я… — Мисон сейчас сделает, что хотел, и он весь твой. Только делай это не здесь, — он осторожно сжимает дрожащие плечи. — Я увезу вас за черту города. Оттуда и уйдёте домой, — продолжает говорить, чем делает только больнее. — Ты весь дрожишь, — демон отстраняется, снимает с себя пальто и укутывает в него ангела. Тот шмыгает и боится поднять взгляд. Джину страшно. Он осознаёт это. В мозгу всплывает заклинание, которым он достанет душу из паренька. Затем поместит в сосуд и попросит Тэхёна скоординировать дорогу домой. Справится ли, учитывая то, что он только что осознал. Охотник наконец поднимает глаза, хлопая мокрыми, длинными ресницами, и его окатывает жаром, когда встречается с демоническим взглядом. Мягким, будто обволакивающим заботой. — Думаю, человек скоро вернётся, — Намджун вдруг отшагивает назад и поворачивает голову в сторону. Ветер треплет его длинную серьгу в ухе, а от верхушек деревьев, сквозь которые виднеется диск восходящего солнца, ползёт тень по его шее. Сокджина это завораживает, он сглатывает и укутывается в чужое пальто, ощущая приятное тепло и аромат. — С чего ты взял? — интересуется тихо. Опустив голову, он смахивает влагу с щёк и шмыгает носом. — Мисон рассказывал об их отношениях, — слышится ответ. — Ничем хорошим это не кончится, вот увидишь, — Намджун наконец поворачивается. — Пора возвращаться, — и протягивает ладонь. Джин смотрит на неё, на глаза снова накатывают слёзы, но ангел сдерживает их. Не стоит ему плакать перед созданием Ада так открыто. Проявлять слабость, показывать свои настоящие чувства. Поэтому он сжимает губы и кивает, вкладывая свою руку в чужую. Его медленно притягивают ближе и до слуха доходит знакомый щелчок. В мгновение ока, в одну мизерную долю секунды они вдвоём переносятся к машине. Прижатый к груди демона Сокджин испуганно хлопает глазами и зацепляет взглядом такое же обеспокоенное лицо Хосока. — Ох, вы… — мямлит тот, но Намджун прерывает его волевым движением руки и, нахмурившись, вглядывается туда, куда ушёл Мисон. Ждёт и беспокоится. — Тихо, — командует он, выпускает из объятий ангела-охотника и исчезает со щелчком. Джин в этот момент думает, что демон очень милый с этим сосредоточенным выражением лица. И магия его тоже очень милая. — Ты в порядке? — осторожно интересуется Хо, встав рядом и заглядывая ему в лицо. — Да, — отвечает коротко и ёмко ангел, но, подумав немного, задаёт вопрос прямо в лоб: — Ты влюблялся? Как человек. — Мне же много лет, — удивлённо произносит Хосок, вздёрнув бровь. — И что? — откровенно не понимает Джин и ёжится под пальто, улыбаясь уголками губ. — Ты вообще как учился? — возмущается хранитель, привлекая внимание редких прохожих. — Чувства есть только у ангелов, родившихся после указа Всевышнего. То есть у тех, кому триста лет и ниже. А мне сколько лет? — он впирает руки в боки и, наклонившись, поучает охотника как строгая учительница. — О… — только и выдаёт «провинившийся ученик» и тушуется. Мда уж, учёба это не про него. Хорошо хоть помнит, как его зовут. Достижение, серьёзно. Стыдобища. Надо будет с Тэхёном обговорить все свои пробелы в знаниях, а то придёт тот день, когда опростоволосится перед высшими чинами, и плакала должность охотника горючими слезами. Намджун пугает своим появлением. Мисон отталкивается от него и, не смотря ни на кого, усаживается на своё место. Ангелы понимают, что пора, и следуют за ним. Сев за руль, демон молча заводит мотор и резко трогается с места. Сокджин стягивает с плеч чужое пальто. В салоне тепло и оно ни к чему, однако чужой запах ему безумно нравится, отчего расставаться с предметом одежды не хотелось бы никогда. Навряд ли ему разрешат забрать тёплое пальто в Рай. Хотя, может стоить рискнуть и спросить? В гробовой тишине они выезжают за черту города. Сокджин примечает берег реки, и спустя несколько минут машина останавливается. — Приехали, — произносит Намджун. Он поворачивается к Мисону. Тот, не сказав ни слова, покидает авто, хлопнув дверью чересчур громко. Джин спешит за ним. Идти по песку тяжело. Но ещё тяжелее внутри. Первая миссия, первая душа, первый человек, у которого он заберёт жизнь. В голове ангел прокручивает нужные слова. Сверлит взглядом худую фигуру паренька и ему становится жаль его. Мисон останавливается почти у берега. Не двигается, подставляясь под ветер. Сокджин вздыхает и вызывает свою истинную форму. С ног исчезают неудобные ботинки, одежды приобретают свой белый цвет, очищаясь ангельской магией от грязи земной природы, а своим взмахом крылья закруживают песчинки, заполняя ими воздух и будто бы окутывая охотника. — Ангелы не любят? — Мисон оборачивается и смотрит на него. Его душа болит — Джин чётко видит. Только сейчас он рассматривает парня в своей ангельской ипостаси и всё видит. Маленькая храбрая человеческая душа опутана золотой тоненькой цепочкой, сияющей ярким светом, и ей тяжко. — Есть те, кто любит. — А ты? — Я не знаю, что такое любовь. Нет, — врёт ангел. — А люди? — Любят. В большинстве, — кивает Мисон и делает шаг навстречу. — Я люблю. — Поэтому ты плачешь? — Кангю сделал мне больно. Конечно, я буду плакать, — парнишка грустно улыбается. Раскрывается перед тем, кто с минуты на минуту его убьёт. — Там, в Раю, хорошо? — Очень. Ни о чём не беспокойся. Тебе должно понравиться. — Не будет больно? — Нет, — тянет улыбку охотник. — Надеюсь, мы с тобой увидимся ещё? Мы ведь подружились, правда? — Правда, — соглашается Джин. — Тогда я готов. — С Намджуном не будешь прощаться? — ох, это имя так обжигает язык, что ангел морщится, но быстро возвращает своему лицу спокойное выражение. — Мы утром попрощались. И, знаешь, — Мисон проводит по щекам тонкими пальчиками, — я счастлив, что он пришёл ко мне. И что ко мне пришёл ты и что был Хосок. Эти дни были самыми лучшими днями в моей жизни. Спасибо. Джин кивает головой и тянет руку к человеку, шепчет заклинание. Парень задерживает дыхание, завороженно рассматривая ангельскую ладонь, и выдыхает, ощущая чувство успокоения, окутывающее его, словно дымом. С уголка глаза срывается последняя слеза, медленно стекает по коже и с губ исходит последний выдох. К протянутой руке охотника плывёт душа - полупрозрачная субстанция, из человеческого тела, которое безвольной куклой падает, чуть утопая в плотном песке. Пульсируя в воздухе, заплывает в ловушку и за ней защёлкивается замок, погружая в тишину и полумрак узенького пространства, что станет временным пристанищем до Врат Рая. — Его… глаза, — слышится голос Хосока. Сокджин только сейчас замечает, что по правую сторону от него стоит хранитель. Тот прикрывает рот ладонью, всматриваясь в безжизненные теперь глаза мальчишки, с которым провёл всю его жизнь. Хранитель редко видит, как охотник забирает души, но в этот раз зрелище не из приятных, потому что с Мисоном они провели десять дней весёлого путешествия. — Не трогай, — останавливает его Джин. Он почти любовно оглаживает ловушку. — Нам пора, — произносит на грани слышимости и застывает в неловкой позе, когда тело паренька взмывает вверх. Охотник вздрагивает, крепко прижимая к себе сосуд с душой, и наблюдает, как Мисон плывёт по воздуху и аккуратно опускается в водную гладь лицом вниз. Точно, этот мальчишка должен же был умереть на пусанском пляже, нахлебавшись воды, а не лежать на берегу. — Что ж, — демон, чья магия, вероятно, и погрузила умершего в воду, разводит руками и хмыкает. — Что ж, — повторяет за ним Хосок и жмёт кнопки на своём передатчике. На маленьком экранчике появляется личико ангелочка. — Боже, Хосок! — девочка по ту сторону вздрагивает и громко охает, прижав аккуратные ладошки к щекам. — Ёнджу, — хранитель широко улыбается, — я возвращаюсь домой. Дай мне координаты. Передатчик пищит. Хосок сосредоточенно смотрит на него, Джин замечает, как на экране появляются знакомые комбинации цифр и букв. Рай. — Приятно было познакомиться, — хранитель от души жмёт руку демону и, когда координаты прогружаются, жмёт на кнопку приёма, раскрывает свои крылышки и взмахивает ими, исчезая в белой, сияющей золотом пыли. Охотник ловит заинтересованный взгляд Намджуна и отводит свой в сторону. К щекам вновь приливает жар, а по всему телу пробегает мелкая дрожь. Всё повторяется снова, второй раз за день, и потому неловко вдвойне. — Спасибо, — хрипит он, закашливаясь. Ангел проделывает то же самое. Тэхён с экрана ему радостно улыбается, завидев заполненный душой сосуд, и отправляет нужные координаты. И пока они принимаются его приёмником, он тает под пристальным взглядом красивых — да, именно так он и назовёт чёрные демонические омуты — глаз, борется с желанием посмотреть в ответ. На экране появляется последний символ, и Сокджин жмёт подтверждение. Затем коротко вздрагивает от прикосновения. — Подожди, — просит Намджун. Он проводит рукой по руке Джина и мягко берёт его за запястье, а затем — пальцами к ладони, мягкой и тёплой, неотрывно смотря на ангела, готового вернуться домой. Как сказать то, что крутится на языке? Демон-то знает, но Джин ведь не поймёт. Или, может, стоит попытаться? Ангел глядит в тревожные глаза напротив, слушая, как гулко бьётся его чистое ангельское сердце в груди, больно отдавая своим бешенным стуком. Что-то скребёт внутри, хочется взвыть, броситься вперёд и во второй раз ощутить жар демонических губ. Чтобы понять, что чувства, которых он не знал всё это время, наконец, накрывают его с головой. — Будь осторожен по пути в Рай, — просит Джун, чуть сжимая ладонь Сокджина. Крылья ангела уже готовы к взлёту, он ласково прижимает клетку с душой, которую выпустит уже в Раю, у Врат, а демону не хочется отпускать его никуда. Ни Рай, ни в Ад. Только на Земле они способны взаимодействовать, но, если ангел всё же взлетит, они потеряются навсегда. Ему не в радость расставаться с тем, кто стал мил сердцу за эти несколько земных дней. Но отпустить всё равно придётся. Ангельские крылья уже делают взмах, приподнимая Джина в воздухе. Никто не отводит глаз. Ангел мимолётно сжимает чужую ладонь в ответ, боясь потерять контакт. Намджун чувствует это и мягко улыбается, виновато выгибая брови. — Ты всё сможешь, — произносит он сквозь шелест белых пёрышек и выпрямляет ладонь, по которой скользит чужая, и, когда кончики их пальцев касаются друг друга, демон тихо шепчет: — Ты прекрасен. Пелена застилает глаза Джина — это крылья своими взмахами строят вокруг него магическую завесу, сквозь которую лежит путь в Рай. Он успевает услышать брошенные Намджуном слова и закрывает глаза. В голове шум, под закрытыми веками пролетают картинки прошедших в компании демона мгновений, а по щеке скатывается кристально чистая слеза. Он всхлипывает и распахивает веки, ловит ласковый демонический взгляд и цепляет взглядом взмах его крыльев — широкий, почти воинственный, но такой же, как его собственный. Ангел поджимает губы: они похожи с ним. Телом, душой, взмахом крыла, перьями… пусть цвет их и отличается, это ничего не меняет. Исчезают они одновременно---
Яркий свет почти ослепляет. Сокджин жмурится и вздыхает. — Ну наконец-то! — слышит он возглас Анари, открывает глаза и рассматривает девушку. — Ты потратил на эту миссию десять земных дней! — она разводит руками, а за её спиной охотник замечает призывно распахнувшиеся Врата Рая. — И четыре… Четыре райских! Её крик раздражает, и Джин цедит сквозь плотно сжатые зубы: — А чем Вы думали, когда отправляли неопытного ангела? — и скользит злым взглядом по застывшей перед ним фигуре. Анари дёргается и неловко улыбается. И вроде бы, в этом есть доля вины и его, и Тэхёна, однако, это не снимает ответственности с ангела высшего класса. — Спасибо, что жив остался. — Слушай, — примирительно вдруг тянет Анари, — я ошиблась, ладно? Поторопилась. Думай, как хочешь. Сокджин пропускает мимо ушей елейные слова и вышагивает к Вратам. — Хочешь, я дам тебе высокий ранг? — следует за ним Анари. — Поговорю с отцом, замолвлю словечко, а? — Демоны, — он резко останавливается и смотрит на ангела-надзирателя, хмыкает и закатывает глаза. — Я так и знал. Вы забиваете мозги молодым ангелам, говорите, что это лишь мифы. А между тем, эти существа такие же как и мы. — Послушай, — начинает сбивчиво Анари. — Это не то, что должен знать ангел твоего ранга. Твои миссии должны быть легче, чем эта, и… — То есть, — продолжает свой путь охотник, — у знаний такого рода есть ранговый ценз? Что за цирк, — шипит и останавливается у самых Врат. — Это закон Всевышнего. Я дам тебе доступ, ранг, только не подавай жалобу, — Анари сверкает глазками, сложив руки перед собой в умоляющем жесте. — И брату моему тоже, — ангел выдыхает. Он понимает, что Анари от него не отвяжется. Хотя, по большому счёту, он не собирался трепаться налево и направо о демоне по имени Намджун. Разве что, с Тэхёном обсудит кое-какие детали. — Хочу, чтобы он был моим координатором. — Конечно-конечно, — интенсивно кивает надзиратель и улыбается широкой улыбкой. Почему-то выражение её лица не внушает доверия. Ангел хмурится, поджав губы, отстраняется от Анари и, желая быстрее расправиться со своими обязанностями на этот раз, подходит к работнику Врат, коротко приветствует и открывает магией сосуд. Замок щёлкает, душа с опаской выплывает. Ангел ведёт её свободной рукой к датчикам, улыбаясь. Душа Мисона такая очаровательная, как и сам земной паренёк. О нём остались только хорошие воспоминания. Когда душа проплывает под вратами, датчики её считывает и по ту сторону материализуется маленький мальчик. Он вздрагивает и пугается своей наготы, прикрываясь ручками. Сокджин торопится к нему, в спешке сунув сосуд в руки Анари, но та спешным шагом его опережает и укутывает мальчишку в белую ткань. — Привет, — приседает она перед напуганной душой на корточки и ласково гладит по чуть длинным волосам. — Ты в Раю. Как тебя зовут? — Мисон, — отвечает мальчик. — Мисон, — зовёт его Джин, присев рядом с надзирателем. — Помнишь меня? — и видит в глазах напротив чистоту. Демон, значит, не солгал. — Сокджин! — восклицает душа, указав пальчиком на охотника и подпрыгнув. — Верно, — он принимает лёгкое объятие, от которого тепло разливается по всему телу. — Ты немного припозднился, Мисон, — сладко вещает Анари, взяв за руку мальчишку. — Но спасибо Сокджину, что помог тебе прийти в Рай, — она ведёт его прямо по тропинке, что ведёт в райский город, отдаляясь от охотника всё дальше и дальше. — Странная, — шепчет Джин себе под нос. — Она всегда такая, — подаёт голос Тэхён, что стоит поодаль. Он внимательно провожает воркующую с душой Анари. Охотник, сразу же почувствовавший брата вблизи, смотрит на него недоумённо. — Сколько раз я видел, как она особенно трепетно относится к душам, которые преобразовываются в маленьких детей, — ТэТэ ведёт плечом, хмыкая. — Ты откуда здесь взялся? — поднимает брови охотник и оглядывается в абсолютной пустыне, посреди которой стоят Врата, а рядом дежурный ангел что-то увлечённо смотрит на своём передатчике. — Ты забыл какая у меня магия? — ехидно замечает координатор. — Не начинай, — отрезает следом, замечая, что брат хочет что-то сказать. Наверное, как обычно: «Твоя сила уникальная! Телепортация — очень редкая магия!», но Тэхён уже устал это слушать. — И да, я рад, что ты вернулся, — меняется он в лице так же быстро, как делает всегда. Это даже забавно — ангел-координатор выше рангом, имеет опыт работы в Департаменте безопасности Земли, а ведёт себя как малое дитя. — Я тоже, — тянет губы в улыбке охотник и принимает брата в объятия. — Как ты тут? — Переживал, — не отрицает тот, вжимаясь в Сокджина, как любит это делать обычно. Ощущать тепло брата — самое ценное для него. — Пойдём скорее! Мне не терпится узнать про твоего демона всё-всё! — и даже не замечает, что на «твоего демона» возмущений не следует. Ангел-теперь-уже-охотник сдаёт документы на выполненную миссию, ставит подпись в конце своего рапорта и с выдохом облегчения покидает канцелярию. В коридоре его ожидает Тэхён, хватает его за локоть и тащит на выход. Он, словно кукла, подчиняется весёлому ТэТэ, завидует его настроению, ведь у самого внутри разрастается тоска. На улице оживлённо. Никто из ангелов и душ не подозревает, что из здания вышел новый охотник в компании своего координатора. Никому невдомёк, что один уже влюблён, а другой — нет, но знает о любви многое. Ни один из жителей никогда не догадается, что избранник первого — демон, а второго — его теперь уже бывший напарник. Никому нет дела, что держат путь два ангела в дом одного из них, чтобы поговорить тет-а-тет о своих чувствах. — Так! — Тэхён усаживает брата, а тот без интереса подпирает рукой подбородок и следит за спешащим и суетящимся без причины координатором. — Не мельтеши, — шипит он, массируя переносицу. — Ох, да, — ТэТэ замирает, потом скоро оказывается в ногах брата, уложив длинные, безумной красоты ладони на худощавые колени Сокджина. — Я слушаю. Джин тушуется, сжимается. Боится говорить, но он же хотел поговорить именно об этом. Потому, прочистив горло, начинает тяжёлый для него разговор: — Помнишь, я спрашивал у тебя про любовь? — Как понять, что влюбляешься, — поправляет его Тэхён. В его глазах плещется интерес, и он приближается ещё ближе. — Намджун — демон, так? — дрожащим голосом продолжает. Издалека. — А я —ангел, так? Какова вероятность, что я могу в него влюбиться? — ТэТэ открывает рот для ответа, но Джин не хочет слушать ответы на эти вопросы и прерывает брата довольно резко. — Нет, дай я скажу сначала. Так вот, — он опускает свои ладони поверх чужих того ангела, что уж точно поможет ему с любой проблемой. — Я пробыл бок о бок с Намджуном десять дней. Он красивый, обходительный, у него милая улыбка и штучки эти на щеках, хм… Неважно, — обрывает теперь уже сам себя. — Весь в чёрном, высокий и так далее. И я понял, о чём ты мне говорил. — О… чём? — завороженно слушает брата Тэхён, почти задержав дыхание. — Я влюбился в демона, — выпаливает. Ангел было пытается убрать свои руки, но ТэТэ их перехватывает и сжимает, выказывая этим свою поддержку. — Ты уверен, что это именно то чувство? — Моё сердце билось словно бешеное, щёки горели огнём, а по коже бродили мурашки от одного его взгляда. По-твоему, что ещё это может быть? — Да-аааа, — тянет координатор. — Что мне делать? — осторожно спрашивает Джин. — Он меня целовал, и я ему отвечал. — Вы целовались?! — повышает голос Тэхён, округляя глаза. — Меня накажут? Выгонят? Мне нельзя его любить, ведь так? — продолжает тараторить Джин. — Подожди… — задумывается на пару секунд ТэТэ, указательным пальцем у губ показывая, чтобы брат замолчал. — Если бы ты совершил грех, то Врата дали бы сигнал. Ты же к Мисону прошёл под датчиками. Ох, Сокджин и не заметил. А ТэТэ тем временем, пока его брат непонимающе хлопает веками, вскакивает на ноги и начинает увлечённо что-то искать на своих бесконечных полках, заполненных сказками и мифами об Аде. Тэхён цокает языком, разворачивается на девяносто градусов и бьёт себя по лбу. Координатор быстрыми шагами оказывается возле своего письменного стола, хватает лежащую там раскрытую книгу и подходит к успокаивающемуся Джину, кидает увесистый том тому под руки с оглушительным хлопком. Сокджин вздрагивает и поднимает глаза. — Что? — осторожно интересуется он, а Тэхён закатывает глаза, наклоняется и пальцем тычет в книгу. — Покажи, какой он демон! — требует, грозно сверкает глазами. — Зачем тебе это? — устало бросает тот, но всё же притрагивается к демоническому справочнику, скучающе начиная его листать. — Хочу знать! Он явно сильный демон! — ТэТэ гордо выпрямляется, расправляя спину и плечи, хорохорится. Демонический знаток! — И что с того? — тянет Джин и внезапно прекращает листать. — Подожди, — супится, тупя взгляд в страницы, — почему у них всех… такие странные крылья? Вопрос повисает в тишине, и охотнику очень уж некомфортно становится под взглядом брата. Он что, сказал что-то не то? Тэхён действительно смотрит на него удивлённо и почти непонимающе, моргает словно в замедленной съёмке и, наконец, выдаёт: — В смысле?