Звездное сияние

— Иль был он создан для того, чтобы побыть хотя мгновенье в соседстве сердца твоего?.. Глубокомысленно изрек Уильям, глядя на нежно-лазурных цветов небо, по которому тихими странниками плыли огромные перистые облака, пропускающие сквозь себя нежный солнечной свет, и сами будто светились, переливались светлыми изумрудно-серебряными оттенками. Они неслись, глубоко пригнувшись к земле, будто с трудом выдерживая собственное величие. Они — чудесные корабли, гонимые могучими ветрами, давно покинули свою небесную гавань и спешат теперь куда-то далеко-далеко. С явным равнодушием проплывали город за городом, глядя на людские далекие поселения. Шерлок, сидевший рядом, сначала даже испугался и подумал, что Уилл бредит. Но нет, его взгляд, направленный вдаль, был абсолютно чист и трезв. Детектив заинтересовался. — Это строчки из Тургенева? — наугад предположил он. В детстве Холмса очень интересовала поэзия, он даже подумывал писать стихи, но жизнь повернулась совсем в другое русло. И вот, сейчас, он сидел на скамейке рядом со своим другом — бывшим преступным консультантом в тени пышного каштана и нервно тряс ногой: сказывалось долгое отсутствие движения. Вчера он поссорился с Уиллом и его младшим братом и теперь отбывал наказание за свой «злой язык». — Ты близок. Это эпиграф к произведению «Белые ночи» Достоевского. За его основу было взято стихотворение Тургенева и видоизменено автором этого произведения — сентиментального романа. Шерлок ничего не ответил. Лишь закрепил в памяти полученную информацию и стал вспоминать, когда он читал этого «Достоевского». — Погоди-ка, роман? Хах, Лиам, тебя что, на романтику потянуло? Ты это, поосторожнее, а то еще начнешь любовные сериалы смотреть и плакать в платочек. — Не мечтай. Сразу видно, что с содержанием книги ты не знаком. — Может быть… Не так уж и интересует меня литература. Вот криминалистику я бы почитал. А вот это… Не по мне это как-то. Лиам ничего не ответил, лишь как-то неопределённо хмыкнул и продолжил смотреть на кучевых великанов, рассекающих небесную гладь. На этом разговор был исчерпан. И Шерлок, сильно согнувшись и состроив наигранно мученическую мину, вздохнул. Черт дернул его вчера за язык, сказать, что Льюис ведет себя как старая, сварливая теща. Пошутил называется. Лиам таких шуток не прощает. Но, к сожалению, выяснилось это слишком поздно. Теперь судьба Шерлока — сидеть, поддерживать диалог и созерцать весь день вместе с Лиамом небесные красоты. У детектива, привыкшего к движению, уже давно затекло все тело, но сбежать он не мог. Оставалось только ныть, что, конечно же, пользы не приносило. — Может, пойдем в дом? У меня от солнечного света уже глаза болят. — Ага. Еще скажи, что у тебя воспаление наглости. Сам виноват, что оказался в таком положении. Терпи теперь. А я вечно терпеть твои выходки не обязан. И они просидели еще немного. Подувший теплый ветерок, своими свежими потоками, ерошил им волосы, охлаждал в знойный летний день. Уилл довольно улыбнулся и откинулся на спинку скамейки. А вот для Шерлока это уже становилось невыносимо. Он помирал от скуки и желания размять мышцы. — Я, конечно, все понимаю. Но, разве, не лучше будет насладиться небесными просторами ночью? Еще немного, и у меня вытекут глаза, — вымученно простонал детектив, но уже не особо на что-то надеясь. Сказал, чтобы сказать, и все тут. Но вот произошло чудо: — Да, соглашусь. Днем восхищаться небосводом довольно проблематично. Раз так, давай дождемся ночи. Она будет безоблачной. Сегодня, по моим расчетам, пройдет звездопад. У нас на крыше его хорошо будет видно. Составишь мне компанию? — Да, — коротко ответил Шерлок и тут же подпрыгнул, как ошпаренный, улыбаясь и сверкая глазами. Уильяма эта резкая перемена настроения позабавила. Младший Холмс выглядел таким довольным, что, казалось, был бы у него хвост, то сейчас он, виляя им с бешеной скоростью, взлетел прямо на встречу облакам. Закат наступил довольно быстро. Это не удивительно, ведь весь оставшийся день Лиам и Шерлок провели за обсуждением литературной классики. Выяснилось, что консультант очень любил творчество Шекспира, а вот младший Холмс интересовался произведениями Эдгара По — отца детективного жанра. И вот, наконец-то, бордово-сиреневыми красками окрасился далекий горизонт. Солнце, погладив ласковыми лучами на прощанье листья растений, смутно сверкнуло вдали, будто подмигивая, и исчезло, оставляя за собой ярко оранжевые разводы света. Наши герои удобно расположились на крыше, постелив плед и заварив в термосах горячий чай с лимоном. Как и сказал Лиам, ночное небо было чистое. Остались только два небольших пятна вдалеке. Темными разводами они заслоняли небо, но совсем не мешали. — А вот это, — рука Уилла плавно переместилась, указывая на точку чуть дальше и правее. — Созвездие Кассиопеи. В виде буквы «W». Видишь? — Ну надо же. Нет, ну обалдеть просто! Ты так много знаешь о звездах, — Холмс действительно был поражен. Он ожидал от своего консультанта все что угодно, но столь богатые познания в астрономии… — Никогда ими не интересовался, — Добавил он, вспомнив удивлённые возгласы Ватсона по поводу незнания Шерлока о самом банальном устройстве солнечной системы. — Небо слишком прекрасно. Я не могу не отдавать ему должное, — ответил Лиам, и на его губах расцвела мягкая улыбка. Младший Холмс все смотрел и смотрел на звезды, утопая в их молочном сиянии. Они игриво подмигивали, сверкали и будто говорили: «Посмотри, какая я красивая. Ярче и красивее всех!» И тут неожиданно, даже для себя, выпалил: — А каким бы я был по твоему созвездием? Уильям удивленно глянул на детектива и рассмеялся. — С тобой не соскучишься. Та-ак… Дай-ка подумать… Созвездие Лира, я думаю. Орфей — владелец этой лиры, говорят, играл чарующую музыку. И так любил свою жену, что даже спустился за ней в глубины самого Царства мертвых. — Только, помнится мне, что история закончилась плачевно. Дурак этот Орфей. Почему ты его выбрал? — На небе все дураки, Шерли. Я уделил внимание другим качествам этого мифологического героя. — Да? Что-то я прослушал. Какие такие качества? — Раз прослушал, то значит тебе было не интересно. Невежда, — обидевшись, бросил Лиам и даже немного отодвинулся в сторону от детектива. — Ладно-ладно, прости-прости. Я понял, что ты имел в виду мое умение играть на скрипке, а второй факт? Это было к чему? Лиам вздохнул, вспомнив, как этот безбашенный «не дурак» без тени сомнения бросился за ним в самую пропасть. — Сам догадайся. Ты, вроде умен. Я думаю, тебе эта задачка по силам будет. — Ли-ам… Я хочу, чтобы ты в слух сказал, то, что имел ввиду. Ну пожа-алуйста. Лиам ничего не ответил. Лишь привстал, опираясь на один локоть и, с завидной ловкостью извернувшись, быстро оставил на губах Шерлока нежный поцелуй. Лег обратно, надеясь, что в ночном полумраке не будет видно его пылающего лица с широкой и глупой улыбкой. Нашел руку детектива и переплел с ним пальцы, поглаживая большим его грубоватую ладонь. Шерлок тоже ничего не ответил. Тут не нужен был его великий интеллект. Конечно же, он все и так прекрасно понимал. Лишь тихо и довольно рыкнул, от чего у Лиама по руке пробежали мурашки, и крепче сжал холодную ладонь своего возлюбленного. — Ты ведь простишь меня, за те слова, что я сказал Льюису вчера? — Если Льюис простит. — Тогда у меня мало шансов. — Вовсе нет. Просто поговори с ним. Мне бы не хотелось, чтобы любимые мною люди ругались. И не смотри на меня так! Я одинаково сильно люблю и тебя и Льюиса. Вы моя семья. Раз ты первым начал конфликт, то ты первым должен извиниться, — сказал Лиам и почувствовал себя воспитательницей в детском саду. — Хорошо. Я извинюсь перед ним. Обещаю. — Рад слышать. Уилл теснее прижался к детективу, чувствуя как соприкоснулись их макушки. Он наслаждался теплом его тела, исходящего через одежду, довольно прикрыл глаза и безмятежно улыбнулся. Не было еще на памяти преступного консультанта момента спокойнее и счастливее в его жизни.