dare

      Джинкс уткнулась лицом в подушку, заглушая очередной стон.       Если бы неделю назад ей сказали, что она будет лежать в кровати и отчаянно насаживаться на свои пальцы, вспоминая прикосновения сестры, она бы рассмеялась в ответ. До того, что случилось в пятницу, руки Джинкс лишь раз или два спускались ниже талии, и оба раза она теряла интерес на полпути. Просто она ни к кому не испытывала влечения: определенно никто из мальчиков в старшей школе, и никто из девочек не привлекал ее внимания.       Вай, в свою очередь, тоже не говорила ни о мальчиках, ни о девочках, хотя Джинкс пару раз заставала ее, тяжело дышащую и с рукой в штанах, за просмотром сомнительных вещей в Интернете, так что она знала, что там был хоть какой-то интерес.       Джинкс тоже искала сомнительные вещи в Интернете, но она быстро перешла от заурядного порно к вещам с пометкой «Небезопасно для жизни». Конечно, ее это не заводило, но время от времени видео действительно заставляли ее что-то чувствовать. Доля секунды ужаса или отвращения, но, по крайней мере, это было что-то.       Она просматривала одно из таких видео на телефоне, когда услышала, что Вай вернулась домой из спортзала, который посещала после школы. Она отбросила телефон в сторону, дожидаясь, когда Вай доберется к себе в комнату, а затем встала и пошла к ней. Вай снимала рюкзак и выкладывала книги на стол, когда вошла Джинкс. Вай подняла на нее взгляд.       — Потные обнимашки? — спросила она, поддразнивая. Джинкс скривилась и отступила назад, когда Вай раскрыла объятия.       — Фу, нет. Иди в душ, грязнуля, — огрызнулась Джинкс. Вай рассмеялась и опустила руки, затем схватила полотенце и чистую одежду и направилась в ванную.       Джинкс уселась на край кровати, разглядывая комнату и ожидая возвращения Вай, чтобы провести остаток дня, действуя ей на нервы. Время от времени, когда она выводила ее настолько, что Вай смотрела на нее таким взглядом — как будто не знала, хочет ее поцеловать или ударить, — Джинкс что-то чувствовала. Она не совсем понимала, что это за чувство, но оно ей нравилось, поэтому она продолжала в том же духе.       Ее взгляд, блуждающий по комнате, остановился на книгах на столе Вай, а точнее на листке бумаги, торчавшем из одной из них. Он был темно-фиолетовым, и Джинкс едва могла разобрать какие-то буквы, написанные округлым почерком. Похоже, Вай наспех засунула его в сумку, и он случайно застрял в книге. Джинкс подумала, можно ли ей прочитать. Эта мысль только усилила любопытство, поэтому она открыла книгу и вытащила записку.       Путешествие по кроличьей норе       31 июля, 21:00–2:00       Ты знаешь где       Под последней строкой была нацарапана подпись. Теперь, поднеся ее поближе, Джинкс смогла прочесть имя: Кейтлин Кирамман.       Все в школе — даже Джинкс, недавно перешедшая в старшую школу и не имевшая друзей, кроме сестры, которая тоже была неудачницей — знали, что вечеринки Кейтлин были действительно стоящими. Джинкс, честно говоря, понятия не имела, как сестре удалось получить приглашение, но она точно знала, что они вдвоем обязательно пойдут, нравится это Вай или нет.       Уговорить Вай оказалось неожиданно легко. У Джинкс возникли подозрения относительно мотивов сестры, но на данный момент она была просто счастлива, что добилась своего. Как обычно, Джинкс понадобилось лишь похлопать глазками и придумать немного невинной лжи для Вандера, крепкого мужчины, взявшего их под опеку после смерти родителей, и им разрешили выйти после комендантского часа в пятницу вечером.       В оставшиеся до вечеринки дни Джинкс внимательно наблюдала за Вай, когда замечала ее в школе во время перерывов. Подозрение, терзавшее ее с тех пор, как Вай слишком быстро согласилась пойти на вечеринку, подтвердилось, когда она увидела приближающуюся к сестре Кейтлин Кирамман. В холле было слишком людно, чтобы Джинкс могла их подслушать, но Вай ухмылялась и возбужденно кивала, так что можно было предположить, что речь идет о вечеринке.       Джинкс стиснула зубы, пытаясь совладать с бурлящей в ней ревностью. Она не хотела, чтобы Вай шла на вечеринку, чтобы провести время с Кейтлин; она хотела, чтобы та проводила время с ней. Почему Кейтлин вообще заинтересовалась Вай? Она теперь играет за другую команду или что?       Как бы там ни было, Джинкс не хотела, чтобы ее мажорские руки касались сестры. Вай была слишком хороша для нее. Слишком хороша для любого в их школе, на самом деле. Джинкс не могла представить Вай в отношениях ни с кем из знакомых без нарастающей тошноты и страха, мешающих потоку мыслей зайти слишком далеко. Нет, по мнению Джинкс, и ей, и Вай было намного лучше одним.       Несколько долгих дней спустя Джинкс бок о бок с Вай шла по длинной, чересчур элегантной дорожке к дому родителей Кейтлин Кирамман. Джинкс даже не пыталась сдержать ликование от того, что смогла прийти, и практически подпрыгивала на ходу. Вай дернула ее за голубую косичку.       — Успокойся, — прошипела она, бросив на Джинкс взгляд, говорящий: «Если ты не перестанешь меня позорить, мы прямо сейчас поедем домой».       Джинкс закатила глаза. То, что сестра занудствовала, только усилило желание дурачиться. Как она вообще может сдерживаться? Это ее первая настоящая вечеринка. Конечно, иногда Вай позволяла Джинкс попробовать виски, когда родителей не было дома, но это было совсем не похоже на вечеринку.       Она хотела, чтобы эта ночь была особенной, той, которую они с Вай запомнят на всю жизнь. Только они, без Кейтлин Кирамман, которая все испортит. Она еще не совсем понимала, как это сделать, но знала, что найдет способ, как только они окажутся внутри.       По мере того как они приближались к дому, пульсирующие звуки музыки, доносившиеся изнутри, становились все громче и громче. Джинкс уже чувствовала это кожей, оно стучало глубоко внутри нее, как биение собственного сердца. От этого телу хотелось двигаться, танцевать в такт. Она пошла быстрее, таща Вай за собой, когда они подошли к открытой двери.       Едва они вошли внутрь, как, к огорчению Джинкс, сама Кейтлин устроила им засаду, улыбнувшись Вай и бросив на Джинкс равнодушный взгляд.       — Спасибо, что пришли, — сказала Кейтлин, повышая голос из-за громкой музыки. — Хотя я не рассчитывала на «плюс один».       Вай провела рукой по волосам, и Джинкс заметила в этом жесте нервозность. Глаза Джинкс метались между Вай и другой девушкой, а сердце сжалось, когда она ощутила странное напряжение в воздухе. Вай вела себя неловко, как будто влюбилась. Джинкс не могла этого понять. Сама мысль об этом выводила из себя. Она не хотела, чтобы Вай испортила ее первую вечеринку из-за глупых чувств.       — Прости, Кейтлин, — сказала Вай. — Она настояла. Но она будет хорошо себя вести. Верно, Джинкс?       Кейтлин. Раздражающее имя для заносчивой девчонки. Джинкс из принципа злилась на нее за то, что у нее красивый дом, красивый двор, красивое лицо, красивое все. Она злилась на нее за то, что Вай превратилась в глупого щенка, как только оказалась в доме. Черт возьми. Что Вай вообще в ней нашла?       Вай бросила на нее выразительный взгляд, на что Джинкс показала средний палец.       — Она очаровательна, — ровным голосом сказала Кейтлин. — Ну, развлекайтесь. Надеюсь, еще увидимся. Если станет слишком безумно, поднимайтесь наверх. Там можно покурить и расслабиться.       Значит, там должны быть наркотики. Сердце Джинкс забилось быстрее в предвкушении. Ей не терпелось заполучить то, что у них там было. С тех пор, как Вай впервые разрешила ей попробовать алкоголь, она снова жаждала этого ощущения, которое заглушит крик обвиняющих голосов в ее голове.       Джинкс оторвалась от Вай и направилась в столовую, где на столе были выставлены всевозможные напитки и немыслимое количество красных стаканчиков. Она схватила один из них и налила в него около трех рюмок водки. Она взглянула на множество газировок для разбавления алкоголя, затем пожала плечами и осушила стакан в несколько глотков. Джинкс вздрогнула от обжигающей горло жидкости и постаралась не закашляться. Она знала, что на такой вечеринке не стоит потягивать всю ночь один напиток, поэтому решила быстро расправиться с этим.       Находясь в столовой, Джинкс наслаждалась вниманием — люди задерживали на ней взгляд и даже рассматривали. На ней была черно-белая фланелевая рубашка, застегнутая на все пуговицы, но как только они прибыли на вечеринку, она сняла ее, оставшись в черном укороченном топе, который поверг Вай в шок, но переодеваться было слишком поздно — как и планировала Джинкс.       Обычно в школе Джинкс носила закрытую одежду темного цвета, ничего выделяющегося. Но сейчас все было по-другому. Впервые она привлекала взгляды людей. Но все же она была не совсем довольна. На нее было обращено столько внимания, но не от человека, от которого она на самом деле хотела.       Когда алкоголь начал творить чудеса и расслаблять ее, Джинкс направилась в гостиную, откуда доносилась громкая музыка. Парочки беспорядочно разбрелись по комнате, девушки прижимались к своим партнерам, другие танцевали группами или в одиночку. Тепло, пульсирующее в теле Джинкс, вызывало желание двигаться в такт.       Направляясь к центру гостиной, Джинкс начала двигать плечами и покачивать бедрами в такт песне, вливаясь в ритм. У нее не было особого танцевального опыта, но она видела достаточно фильмов, чтобы иметь представление, а благодаря алкоголю в крови ее не заботило, выглядят движения неловкими или нет.       Когда она оказалась в центре комнаты, музыка стала почти оглушающей, но тем легче было потеряться в ней. Джинкс покачивала бедрами взад-вперед, двигаясь в такт музыке, и начала привлекать взгляды нескольких человек из-за ее откровенного наряда и соблазнительных движений.       Джинкс не знала, сколько прошло времени — все песни сливались друг с другом в один грохочущий электронный шум, — она настолько погрузилась в музыку, что закрыла глаза и полностью отключилась от окружающего мира. Когда она вновь открыла глаза, сердце чуть не остановилось, и она на мгновение сбилась с ритма.       Она увидела копну розовых волос и пронзительные голубые глаза сестры. Между ними было много людей, но Вай не смотрела ни на кого из них, даже на Кейтлин, где бы ее не носило. Нет, она смотрела прямо на Джинкс — тем самым взглядом.       От него ее и без того бешено бьющееся сердце заколотилось вдвое сильнее. Джинкс немного замедлилась, переходя на более чувственные движения, и с вызовом посмотрела на Вай, ожидая, что та что-нибудь сделает.       Долго ждать не пришлось, и Вай стала проталкиваться сквозь толпу, чтобы добраться до нее. Когда она оказалась достаточно близко, Джинкс обвила руками ее шею и прильнула к ней, все еще двигая бедрами и прижимаясь к Вай. Джинкс не совсем понимала, зачем это сделала. Возможно, чтобы посмотреть, как отреагирует Вай. И потому что животный инстинкт, взявший верх под воздействием алкоголя, подсказал ей, что это будет хорошо.       Щеки Вай покраснели, и она прошипела:       — Прекрати.       Это было интересно. Но недостаточно. Джинкс решила пойти дальше.       — Прекратить что? — невинно спросила она. От Вай волнами исходило тепло, и она была достаточно близко, чтобы можно было почувствовать слабый запах виски в ее дыхании. Значит, Вай тоже пила. Хорошо.       — На нас пялятся, — сказала Вай, как будто это было плохо.       — Наверное, удивляются, почему ты стоишь столбом, пока я делаю всю работу, — ответила Джинкс, приподняв уголок губ в жестокой усмешке. Вай схватила ее за запястье.       — Достаточно. Я не хочу, чтобы ты была здесь одна. Будешь у меня на виду до конца ночи, ты меня услышала? — серьезно сказала Вай. Джинкс старалась не смеяться над тем, как она чуть-чуть понижала голос всякий раз, когда пыталась быть строгой, как будто старалась походить на Вандера.       — О, ты хочешь провести со мной время, — взвизгнула Джинкс, радуясь, что Вай явно не ожидала такой реакции. — Ну, тогда пошли!       На самом деле ее вовсе не расстроило наказание. Она просто ждала, когда они пойдут наверх, потому что именно там должно было произойти настоящее веселье.       Джинкс направилась за сестрой, слегка покачивая бедрами под музыку. Она заметила, что несколько тусовщиков, наблюдавших за их танцем, последовали за ними, вероятно, надеясь на продолжение шоу. Джинкс почувствовала легкий трепет от того факта, что почти никто из гостей не знал, что они сестры. Но ее привело в замешательство другое. Она знала, что они сестры, и должна была волноваться, но ей было все равно. Кожа все еще горела от прикосновений к Вай во время танца. Это разожгло в ней любопытство — жажду большего.       Она сказала себе, что просто хочет увидеть, как сильно сможет раздвинуть границы Вай, посмотреть, как далеко сможет зайти, и постаралась больше не думать об этом.       Как только они устроились в одной из спален наверху, которая была больше, чем любая комната во всем доме Джинкс и Вай, Джинкс огляделась в поисках источника терпкого дыма. Она заметила косяк, который передавали по кругу и быстро влилась в компанию. Когда, наконец, очередь дошла до нее, она нетерпеливо взяла его, затягиваясь, пока легкие не запротестовали, а затем выдохнула дым клубящимся облаком. Вай наблюдала, скрестив руки на груди.       Один из парней посмотрел на новоприбывших, переводя взгляд с Джинкс на Вай.       — Мы играем в «правду или действие», — сообщил он им. — Новички идут первыми, если хотят присоединиться.       Джинкс кивнула, оглянувшись на Вай, которая выглядела слегка обеспокоенной. Джинкс передала ей косяк.       — Расслабься, сестричка, — сказала Джинкс. Вай с опаской взяла косяк из ее рук и сделала слишком короткую, чем хотелось бы Джинкс, затяжку, а затем отвернулась, чтобы выпустить дым. Она кашлянула несколько раз и, к разочарованию Джинкс, передала его следующему человеку в кругу. Джинкс уже чувствовала приятный приход, но Вай вряд ли могла тоже ощутить это.       Взгляд Джинкс задержался на Вай даже после того, как она отдала косяк. Она слегка высовывала язык, чтобы облизнуть нижнюю губу, и каждый раз, когда Джинкс мельком замечала его, она чувствовала прилив жара вместе с желанием попробовать его на вкус. Она не думала, что когда-либо раньше смотрела на Вай и хотела это сделать. Это определенно было что-то новое. Но было ли от косяка, или в глубине души она всегда хотела этого?       Джинкс отвлеклась от мыслей, когда парень снова заговорил.       — Итак, что выберешь? Правду или действие? — спросил мальчик, который передал Джинкс косяк.       Правда скучна, подумала Джинкс. Такое выбирают только трусы, а Джинкс не трусиха.       — Действие       Парень улыбнулся, как будто надеялся, что она это скажет.       — Я слышал, вы двое устроили настоящее шоу внизу. Я думаю, мы здесь тоже заслуживаем каких-то действий. Поцелуй ее.       Какая-то часть Джинкс знала, что он скажет это еще до того, как он открыл рот, поэтому она восприняла слова спокойно. Она повернулась к Вай и наклонилась одним быстрым движением, прежде чем Вай успела среагировать или отступить.       Джинкс никого раньше не целовала — никогда не хотела этого, поэтому закрыла глаза и действовала интуитивно. Вай застыла рядом: не двигалась, даже не дышала, и у Джинкс замерло сердце.       Но затем Вай обхватила ладонями ее лицо и поцеловала в ответ, и ох.       Так вот что значит хотеть кого-то.       Что-то глубоко в животе Джинкс сжалось, подталкивая ее ко грани, заставляя жаждать Вай. Желание росло с каждым моментом, когда их губы соприкасались, и вскоре ей понадобилось больше, и она скользнула языком в рот Вай, вырвав у сестры низкий стон.       Звук проник прямо в сердце Джинкс, вызвав прилив возбуждения между бедер. И пока она стояла там, целуя свою сестру, Джинкс поняла, почему ее никто не привлекал. То, чего она действительно хотела, все это время было прямо перед ней, просто ожидая, когда она поймет.       Все закончилось так же быстро, как началось. Вай, казалось, пришла в себя и отпрянула, оторвав руки от лица Джинкс, словно ее ужалили. Она уставилась на Джинкс широко открытыми глазами, затем поднесла пальцы к нижней губе, касаясь места, где всего несколько мгновений назад был язык Джинкс. Джинкс облизнула губы.       Вай, покраснев, извинилась и ушла в ванную, оставив Джинкс, погруженную в мысли и притворяющуюся, что ее волнует продолжающаяся игра. Однако было трудно сосредоточиться на чем-либо из-за вихря мыслей, кружащихся в голове.       Момент, когда их губы встретились, продолжал повторяться в сознании, становясь только ярче, если она закрывала глаза и пыталась отвлечься. Ее разум лихорадочно работал, воспоминания, которые она разделила с Вай, всплывали на поверхность. Вай всегда была рядом с ней, сколько она себя помнила. Вай была той, кто поднимал ее, когда она падала, отряхивал ее одежду и говорил попробовать еще раз, сколько бы раз она ни терпела неудачу. Вай была рядом, когда умерли родители, и когда Вандер не знал, как вести себя с девочкой-подростком. Это всегда была Вай, Вай, Вай.       Джинкс никогда раньше не позволяла мыслям заходить так далеко, так что неудивительно, что она этого не осознавала. Но теперь черта перейдена, и обратного пути не было. Она знала, что не сможет выбросить этот поцелуй из головы.       Оставшаяся часть вечеринки прошла сравнительно спокойно. Вернувшись из ванной, Вай молчала и избегала взгляда Джинкс. Казалось, они приняли единодушное решение уйти, прежде чем очередь в игре снова дойдет до них. Как бы Джинкс не хотела снова поцеловать Вай, было уже поздно, и после травы она больше всего на свете желала оказаться в собственной постели.       Они вдвоем покинули вечеринку. От внимания Джинкс не ускользнуло то, что Вай даже не задержалась, чтобы попрощаться с хозяйкой, и она улыбнулась про себя. Ночь определенно удалась.       Они поймали такси до дома. Водитель крутил что-то из Goo Goo Dolls гораздо громче, чем следовало, но это дало им обеим возможность сидеть молча. Джинкс уставилась в окно, все еще пьяная, и из-за этого пейзаж казался намного интереснее, чем на самом деле.       Она и не заметила, как они оказались у дома, на крыльце горел свет, который оставил для них Вандер. Джинкс стояла на дороге и смотрела, как отъезжает такси. Вай взглянула на нее впервые после поцелуя.       — Что ты делаешь? Пошли, — сказала она.       — Вай, подожди, посмотри на звезды, — сказала Джинкс, глядя в небо.       — Уйди с дороги, — сухо сказала Вай. Джинкс сделала несколько неуклюжих шагов по тротуару и схватила Вай за плечо, чтобы не упасть.       — Посмотри, — настаивала Джинкс. Вай раздраженно вздохнула и подняла глаза.       — Я вижу звезды, — сказала Вай. Джинкс надулась, разочарованная тем, что Вай не могла оценить их должным образом.       — Тебе нужно было больше курить. Небо такое красивое, Вай, ты можешь поверить, что оно просто там, наверху, чтобы мы могли на него смотреть? Бесплатно?       Джинкс сильнее навалилась на Вай, сближая их лица. Вай снова облизнула губы, явно подстрекая Джинкс.       — Ты бы поцеловала меня, если бы это не было игрой?       Джинкс должна была знать.       Вай долго ничего не говорила, и Джинкс была уверена, что она скажет «нет» и уйдет, но потом она шевельнулась. Она приподняла Джинкс за подбородок, затем наклонилась и коснулась ее губами во второй раз за ночь.       На этот раз вокруг них не происходило ничего, что могло бы отвлечь Джинкс от поцелуя сестры. Не было отдаленной пульсации музыки и болтовни, заглушающей тихие вздохи и стоны, которые издавала Вай. Привкус виски все еще ощущался, но уже слабее. На вкус Вай напоминала гигиеническую помаду и намек на одеколон, которым она пользовалась.       На этот раз Джинкс замедлилась, запоминая каждое ощущение. Она обвила руками широкие плечи Вай, прижав ее к себе. Другая рука Вай спустилась к обнаженному животу Джинкс, поглаживая ладонью гладкую, упругую кожу.       И снова Вай отстранилась первой.       — Джинкс, никому об этом не рассказывай, — попросила Вай.       Джинкс достаточно хорошо знала свою сестру, чтобы догадаться, что прямо сейчас она обдумывала все, что сделала той ночью.       — Не волнуйся, это наш маленький секрет.       С тех пор, как они научились говорить, Вай и Джинкс делились бесчисленными секретами. Это всего лишь еще один, так?       Они направились в дом, не обменявшись больше ни словом, и разошлись по своим спальням.       Итак, вернемся к Джинкс, лежащей лицом вниз и стонущей имя Вай в подушку.       Ей так хотелось прикоснуться к себе с момента, как их губы встретились. Она подозревала, что частично это было из-за травки, но в основном из-за того, что Вай была чертовски горячей и вдобавок хорошо целовалась.       Джинкс не знала, с чего начать, поэтому легла на живот, прижавшись бедрами к кровати. Она закрыла глаза и представила Вай под собой, представила, что вместо простыни она трется о ее бедро. Стоны Вай отозвались эхом в голове, подстегивая ее.       От трения было приятно, но этого было недостаточно. Джинкс осторожно опустила руку между ног, скользнув под нижнее белье. Она громко ахнула от первого прикосновения пальцев к клитору. Она никогда не чувствовала себя так, когда делала это раньше. Все тело словно горело от удовольствия из-за наркотиков и мимолетных прикосновений сестры. Она была слишком чувствительна, так что легких движений оказалось достаточно.       Джинкс зажмурилась и вспомнила свой язык во рту Вай. Вспомнила твердую хватку сильных рук на лице. Она хотела чувствовать эти пальцы в другом месте, хотела чувствовать сестру внутри себя. Джинкс никогда раньше не испытывала такого, поэтому начала медленно. Она была удивлена тем, насколько она мокрая; было достаточно скользко, чтобы один палец скользнул внутрь без особого сопротивления. Джинкс застонала, согнув палец внутри.       Джинкс хотела знать, как будут ощущаться мозолистые пальцы Вай внутри нее. Она хотела, чтобы сестра заполнила ее, трахала до тех пор, пока она не потеряет дар речи. Она добавила второй палец, задыхаясь, когда он скользнул рядом с первым, до самых костяшек. Это было немного болезненно, но она все равно продолжала. Боль только еще больше возбуждала — она хотела, чтобы Вай обращалась с ней грубо, использовала ее для собственного удовольствия, как бы ни было больно.       Джинкс повернула голову, чтобы заглушить стоны в подушку, двигая рукой сильнее и резче. Мышцы судорожно сжались, когда по телу прокатились волны удовольствия. Джинкс вцепилась в подушку до побелевших костяшек, снова и снова повторяя имя Вай.       Еще несколько движений пальцев, и Джинкс кончила от вида, запаха, вкуса Вай в сознании, переполняющих все ее чувства. Оргазм был не похож ни на что, что Джинкс когда-либо чувствовала; это было так приятно, что она с трудом могла поверить, что не делала этого раньше. Но она полагала, что ей было так хорошо только из-за того, что случилось той ночью. Из-за Вай.       Джинкс замедлила движение пальцев, когда волны удовольствия начали угасать. Ее грудь все еще вздымалась, когда она перевернулась и легла на спину, закинув руку за голову. Она издала резкий, едкий смешок, осознав абсурдность ситуации. Ей пришлось переосмыслить все, что она думала об отношениях с Вай.       Однако были две вещи, которые она знала. Во-первых, она только что испытала сексуальное возбуждение к своей старшей сестре. А во-вторых, она была абсолютно и полностью оттрахана.