Думаешь, я забавный?

Одинокий юноша с прекрасным лицом и ужасными помыслами. Руки у Энди были в крови даже не по локоть, он был в ней по горло. На его счету бесчисленное количество мошеннических схем, грабежей и убийств. Он не жалеет и не любит никого, кроме себя самого. Не сказать, что я сам был лучше: грохнул свою тётку, когда мне было девятнадцать, и забрал все её наследство себе. За это убийство я не отсидел ни минуты, меня вытащили одни приятели, имевшие знакомство с крупными парнями. За эту услугу я до сих пор работаю на них, отмывая крупные суммы. И вот плохие парни Энди перешли дорогу моим; это была вина с одной стороны, но конфликт с двух, они просто ограбили нас. Нарушили договор и испарились, не выполнив свою часть сделки. А я, и ещё парочка моих приятелей, водили с Энди некоторое знакомство. Мы встретились в юношестве на палубе. Ох, уж и не знаю, что привело нас четверых туда, но я в очередной раз спасал свой зад от тюремной камеры. Думается мне, что у Энди были те же намерения. Мы работали из рук вон плохо, и в одном из портов нас просто выкинули, напоследок сказав, что на корабль нас четверых больше нигде не примут. Мы не сильно-то расстроилась и в тот же вечер пропили все заработанные на борту деньги в каком-то низкосортном пабе с дешёвым пойлом и грязными полами. Зато от погони я точно оторвался. С тех пор я иногда выбирался в город пропустить пару стаканчиков с Энди и его людьми. Иногда мы были совсем вдвоём; в такие дни его разрывало от меланхолии, и он весь вечер сетовал на судьбу и свою жизнь, выпивал половину бара, и мне приходилось отвозить его домой. Энди был истинным повесой, ветер гулял в его голове и кудрях, и я, честное слово, не понимал, как он мог содержать такую большую преступную организацию. И вечер, когда завязалось это дело, был одним из таких вечеров. Энди позвал меня выпить и выглядел при этом настолько раздосадованным, будто готов был умереть прямо здесь и сейчас. Он напился и вновь принялся рассказывать мне всю свою жизнь. Видимо, я был действительно хорошим слушателем. В конце он плакал, перечисляя имена всех, с кем он расстался и кого ему пришлось убить, хоть он этого не хотел. Я привёз его обратно в половине седьмого утра; затем сам поехал спать. А в десять часов меня разбудили и вызвали на допрос. Выяснилось, что в этом деле люди Энди решили подставить его, утверждая, что ограбление — его идея. Я выдал в его защиту алиби, что он был со мной весь вечер. Мне доверяли, потому что я хорошо работал и ни разу не подставлял боссов. Меня отпустили. Когда я выходил из переговорной ко мне подошли двое приятелей с корабля. Оказывается, они были в этом деле с моими. По их предложению, мы вместе поехали к Энди. Обнаружили его в нестабильном состоянии в своей квартире. Вокруг него — хаос; что-то сломано, что-то разбросано. Было видно, что это его рук дело. Энди сказал, что ждёт смерти. Я сказал, что пусть смерти ждут те, кто подставил его. Мы поговорили, и он немного успокоился. Пораскинув мозгами, вычислил, кто из его ребят затеял это. Выдал их возможное местонахождение, и я связался со своими боссами. Показываться там нам с Энди смысла не было. Они все нас знали, а вот приятели решили, что будут отличными разведчиками. Я остался защищать Энди, потому что была реальная опасность, что они могли по-тихому снять его, если бы что-то пошло не так. Его похмелье и тревожное состояние выливались в одну истерику за другой. Я даже удивлялся, откуда в нём столько сил. Пытался его успокаивать, но он лишь плакал, а потом крушил всё вокруг. Через пол часа он выдохся и уснул на кровати. Я сел на пол, облокотившись о стену, так как другие поверхности в квартире уже были непригодны для этого. Понимал, что спать нельзя, но иногда проваливался в сон, проклинал сам себя и снова засыпал. Окончательно проснулся я через пару часов. Было тихо. Сидел я в том же положении у стены, только ноги были укрыты одеялом, а на плече лежала голова Энди. Благодарю судьбу, что его не убили, пока я дрыхнул. Я бы себе этого не простил. — Энди? — М-м? — в ответ лишь его сонное мычание. — Как ты себя чувствуешь? — Дерьмово. Голова раскалывается, — он приподнялся и ударился о стену, — Бля-я.. — Подожди, не двигайся. У тебя есть какие-нибудь лекарства? — я встал и принялся рыться в его вещах. — Вон в том синем ящике должен быть аспирин, — он остался в том же положении, только обхватил голову руками. Мне стало его жалко. Я налил воды в чудом сохранившийся стакан из чудом сохранившегося графина и принёс ему две таблетки аспирина. Мы остались сидеть на том же месте. Со стороны Энди был угол, и он уперся лбом в холодные стены. Я смотрел на его затылок и на волосы, думая о своём. — Ты меня теперь ненавидишь? — он так внезапно подал голос, что я даже испугался. — Нет, конечно. Ты же не виноват. Он осторожно поднялся и сел на угол кровати, напротив меня. — А вдруг я вру? Может, я все это заранее подстроил, чтобы и тебя тут убить. В этот момент он достал откуда-то из-за спины пистолет и направил на меня, целясь в голову. Я слегка испугался, но вида не подал. Я доверял Энди. Даже не смотря на все его преступления он был честным человеком. Настолько честным, насколько позволяет наша профессия. Причём, я был уверен, что тоже дорог ему. Он не стал бы так откровенничать передо мной, не считай он меня своим другом. Энди вообще был очень замкнутым. На первый взгляд никто бы так не подумал, но по факту никто ничего о нём не знал, кроме того, что он сам позволял им знать о себе. В этом был он весь. Его внешний образ представлял собой полную противоположность внутреннему. Я слегка улыбнулся ему, показывая, что не куплюсь на его напускное хладнокровие. — Ты думаешь я забавный? Я не отвечал. Он спустил курок и выстрелил. Я зажмурился от глухого щелчка. Не заряжен. А может, осечка. Чёрт его знает, что у него в голове. Я вскочил на ноги, он вздрогнул. Сел напротив него, Энди выглядел немного испуганно. Теперь моя очередь вываливать неожиданности. Одинокий юноша с прекрасным лицом и кудрявыми волосами по горло в крови. Как же мне его успокоить? Прижимаю его губы к своим, держа за затылок. Он не сопротивляется, только обхватывает моё лицо ладонями и закрывает глаза. Его волосы между моих пальцев, а прерывистое дыхание на моей щеке. Больше я ничего не делаю, не держу его и жду, когда он сам отпрянет от меня. В эти несколько мгновений я ни о чём не думал. Только лишь вспоминал все те моменты, когда хотел поцеловать его и не верил, что это сейчас действительно происходит. — Я думаю, ты красивый, — говорю, когда Энди разрывает поцелуй и смотрит мне в глаза. Долго смотрит, а затем говорит: — Да я шучу, конечно! — и начинает смеяться. Я тоже поддаюсь, и мы смеёмся вместе. Долго и искренне. И я надеюсь, что теперь мы в безопасности.