Red threads

Ру не отвечала на сообщения после того разговора, который состоялся по окончанию пьесы Лекси прямо в зрительном зале. Не то чтобы Джулс проявляла особую настойчивость. Нет, она просто не могла оставить всё как есть. Молчание слишком затянулось, а её нервы уже не выдерживали того напряжения, что она испытывала в последнее время. Именно по этой причине она стояла на крыльце дома Ру и долгое время не решалась нажать на кнопку дверного звонка. Сложилось впечатление, что она пришла на эшафот и пути назад уже нет. В любом случае, она должна попробовать всё исправить. Дверь открыла мама Ру, миссис Беннет. Максимально дружелюбная улыбка и приветствие, адресованные ей со стороны девушки. ­– Здравствуйте, Ру дома? – сложно подобрать корректные слова, но Джулс пыталась сделать это после всего того, что им довелось пережить. Само собой, её чувства не шли ни в какое сравнение с тем, через что пришлось пройти женщине ради спасения дочери. Но легче от этого понимания не было. Женщина отошла от двери, пропуская гостью в дом. – Заходи, Джулс. Она у себя. Девушка зашла в дом, замялась, теребя край худи, не силах унять волнение. Замерла, глядя на Лесли. – Скажите… Она ведь не сорвалась? Она чистая? – голос девушки дрожал, выдавая то, как сильно она нервничала. Смотрела на человека, стоящего перед ней, с надеждой. Лесли кивнула, сопровождая этот жест тяжёлым вздохом. – Срывов не было. Даже если бы она захотела, теперь ей негде это раздобыть, – на весь город прогремели события в доме у наркодилера. Нельзя сказать, что она не испытала облегчения, услышав данные известия. – Иди к Ру. Вам действительно стоит поговорить. Джулс кивнула и пошла по коридору, остановилась у двери, ведущую в комнату Ру, замерла в нерешительности. Пришлось собраться с духом и наконец сделать это. Она постучала, но ответа не последовало. Джулс заглянула в помещение и застала Ру, сидящую на кровати в кипе бумаг и учебников, и, если хорошо приглядеться, можно было заметить на её одежде тонкие ниточки проводов, исчезающие в волосах – наушники. Девушка неуверенно вошла, прикрывая за собой дверь. Села на корточки перед постелью, чтобы попасть в поле зрения Ру. Та была настолько погружена в бумаги и тетрадки, что не видела ничего вокруг. Ру действительно не сразу заметила гостью. Она пыталась готовиться к поступлению в колледж и по крупицам восстанавливала в голове фрагменты из школьной программы, потому что далеко не всё она усвоила за время обучения и нужно было заполнять эти пробелы. Вынув наушники, она устремила пристальный взгляд на вошедшую. – Джулс? Зачем ты пришла? – Ру выглядела растерянной и отстранённой, и совсем далёкой. – Я волновалась. Ты не отвечала на сообщения и звонки, – она говорила прямо, как оно есть. Но есть ещё кое-что. – Давай поговорим. Ру тяжело вздохнула, начала собирать тетрадки и учебники в ровную стопку. – Мне кажется, мы всё друг другу сказали, – она не смотрела на подругу, встала с кровати и начала аккуратно раскладывать на столе учебные материалы. – Это ты сказала, Ру. Всё решила за двоих. – Разве я не права? – Ру… – попытки понять, что переменилось в этой девушке, не увенчались успехом. Но то, что трансформации произошли, было очевидно. Она не узнавала её. – Скажи мне… Как ты? Она усмехнулась, подошла к девушке, наклонилась, заставляя Джулс задрать голову вверх, заглянула в лицо собеседницы. – Как я? Я начала лечение у психиатра. Мама влезла в долги, чтобы меня не сдали на органы. Как видишь, готовлюсь к поступлению. Хотела найти работу, но, увы, тут все знают, кто я такая, – Ру распрямилась, театрально развела руками, зашагала по помещению, словно не могла найти себе место в собственной спальне. Джулс переваривала услышанное некоторое время. Воистину, это хорошие новости. Но она не могла отвязаться от ощущения, что с Ру что-то не так. Она словно стала бесцветной. Нейтральной. Ранее ей не доводилось видеть в таком состоянии этого человека. – Это отличные новости, Ру. Ты большая молодец, что наконец взялась за лечение, – Джулс встала с пола, подошла к девушке, протянула руки, чтобы заключить её в объятия, но раскрытые в стоп-знаке ладони вызвали волну непонимания, заставили замереть на месте, – Что-то не так?.. Почему я не могу обнять тебя? Ру зажмурилась, замотала головой из стороны в сторону, шумно выдыхая. – Просто не надо, Джулс. Спасибо, что пришла и поинтересовалась моими делами. Наконец она поймала взгляд карих глаз. В них целая буря эмоций, и потому, следуя порыву, Вон всё равно обняла её, несмотря на протест. Ру быстро прекратила сопротивление и обняла девушку в ответ, уткнувшись лицом в её волосы. – Мне очень, очень хреново. Она прижимала к себе эту несчастную малышку, гладила по спине и волосам. Чувствуя, что та переживала нечто очень тяжелое, очень хотела помочь ей преодолеть это дерьмо. – Не отталкивай меня, Ру. Та отстранилась, неопределенно кивнула. Набросила на плечи золотистую толстовку, взятую со стула. Смотрела на Джулс с отречённостью во взгляде, словно подбирая правильные слова. – Раз ты не хочешь так просто оставить меня в покое, пойдём прогуляемся. Мне есть, что тебе рассказать. Ру не лукавила. В нескольких фразах, которыми она обрисовала своё положение, нельзя было передать своё истинное, глубинное состояние. Она переживала крайне сложный период в своей жизни. А ещё не выходила из дома уже два дня. Ей действительно стоило проветриться. Поговорить нормально с Джулс, раз та так жаждала этого, расставить наконец все точки над i. – Ма, мы прогуляемся? Если что, я на связи, – девушки заглянули в спальню Лесли, которая читала книгу, лёжа на постели. – Конечно, тебе бы не помешало развеяться. В тот день, когда Джулс пришла к ней и рассказала о том, что её дочь снова употребляет наркотики, весь мир обрушился и почва ушла из-под ног. Лесли была благодарна ей за то, что та пошла на этот шаг, каким сложным он ни был. Тогда ей пришлось немало выслушать от Ру, но она всё равно была рядом. Хорошо, когда в жизни твоей дочери есть такие люди, которые рядом вопреки всему, как бы больно не было. Девушки сели на велосипеды и поехали в сторону городского парка. Направление выбирала Ру, а Джулс просто следовала за ней и не задавала лишних вопросов. Сам факт, что девушка не замкнулась в себе окончательно и пошла на контакт, был неплохой перспективой. Ру слезла первой, прицепила велик на парковке для двухколёсного транспорта на велосипедный замок, осталась дожидаться Джулс, которая в данный момент делала тоже самое. Лишь когда светловолосая не-фея поравнялась с ней, она медленно двинулась с места. Всё это происходило в тишине, нарушаемой лишь шумом машин, ехавших по шоссе, отдалёнными голосами других посетителей парка, пением птиц, и тихим шумом ветра, который слабо колыхал кроны деревьев. Она далеко не сразу начала говорить. Ру просто не знала, с чего стоит начать в этой ситуации. Как на словах передать то, что переполняло её всё то время, когда она наконец начала осознавать действительность? – Что ты хочешь услышать? То, что я чистая, совсем не значит, что теперь всё заебись и на этом все проблемы закончились. Я попросила маму, чтобы та отвезла меня к психиатру, потому что поняла, что не вытягиваю. Никто, ни Али, ни она, никто не мог помочь мне, – в случае Ру, ломка была не самым страшным, что пришлось пережить зависимой, уходящей в завязку. Глаза не застилала розовая пелена, как раньше. То чувство эйфории исчезло, оставив после себя нечто более крепкое. И больное. – Лечение, вроде как, помогает… Вроде. Но я поняла, что совсем не знаю, как жить эту жизнь. Боясь сорваться, я попросила маму, чтобы та засыпала мои таблетки в контейнер на замок с таймером и не держала банки дома, – Ру не смотрела на Джулс. Её взгляд был устремлен перед собой. – Я раньше никогда не задумывалась, кем хочу стать. А теперь мне нужно сделать выбор, определиться. Но я понимаю, что должна поступить. Переехать в город, найти работу и помочь маме выплачивать долги. Я торчала Лори около двадцати штук. Джулс всё это время молча слушала, давая возможность выговориться. Она внимательно наблюдала за Ру, видела, как нелегко ей даётся каждое сказанное слово. – Ахренеть, двадцать кусков… – она цыкнула языком, понимая в какой заднице оказалась миссис Беннет. – Но то, что ты говоришь, правильно. Ты осознаёшь свою вину перед ней и это здорово. Я уверена, ты сможешь поступить, если захочешь. В твоём случае не принципиально, куда именно. Тогда будет проще найти работу, – она коснулась невзначай чужой руки, хотела переплести их пальцы, но Ру убрала руку. Это оказалось неприятно, но Джулс не собиралась давить на неё. – Ты реально думаешь, что это так просто? Я сейчас сама себя не понимаю, не знаю, какой я должна быть, чтобы стать настоящей. Вдруг я окажусь ещё большим чудовищем, чем когда торчала? – наконец Ру взглянула на неё, и в этом взгляде карих глаз было столько отчаяния и боли, что у Джулс сжалось сердце. – Я боюсь той правды, которая откроется передо мной. Боюсь, что не вытяну всё то, что планирую. Да блядь, боюсь сорваться в любой момент! Понимаешь? Ты можешь себе представить, что я испытываю?.. Джулс взяла её за руку, дёрнула на себя, для того чтобы следом крепко обнять. Чужие боль и отчаяние откликались в ней слишком сильно. – Малышка, Ру, милая, послушай. Мы обе будем поступать. Мы снимем квартиру вместо общаги. Я буду рядом, помогу тебе справиться со всем этим, как бы херово тебе не было. Представь, мы вдвоём… – она шептала эти слова ей на ухо, но Ру высвободилась из плена чужих рук, взяла чужое лицо в свои ладони, заглядывая в прекрасные голубые глаза, которые так любила. – Нет, Джулс. Ты уже достаточно жертвовала собой ради меня. Тебе было трудно со мной, и я не хочу, чтобы ты записывала себя в мои няньки. Я и так виновата перед тобой. Я долго была обузой, мешающей тебе жить… – она прикрыла глаза, замолчала, кусая себя за губу. – Прости, но этого не будет, – Ру выпустила из ладоней её лицо и зашагала вперёд, чтобы Джулс не увидела подступивших слёз, которые она была не в состоянии сдерживать. – Ру. Ты не обуза. Я люблю тебя и готова пройти с тобой этот путь! Я не хочу, чтобы ты закончила свою жизнь где-нибудь на вписке от передоза! – Джулс догнала девушку, встала перед ней, не давая пройти. Ру попыталась её обойти, отводя глаза, но поздно. Джулс увидела, что та плачет. Взяла её за руки, несмотря на то, что та пыталась высвободить их. – Я люблю тебя, слышишь?.. Ру стала мотать головой, словно отрицая чужие слова, и уже не сдерживала слёз, которые катились по щекам, обжигая кожу. – Если бы ты меня любила, то не спала бы с Анной, не уехала бы к ней! Разве это любовь? Думаешь, я слепая и не видела, что между с вами с Эллиотом? Долго ты трахалась с ним за моей спиной?! – она вырвала свои руки, подошла вплотную, заглядывая в глаза девушке. – Это не любовь, Джулс! Та опешила, нахмурилась, сводя брови к переносице. Сейчас Ру попала точно в цель, и это попадание вызвало болезненный укол вины. Но стоит наконец быть честной, признать свою вину. – Я не трахалась с ним. Да, я виновата перед тобой за то, что оставила тебя тогда и была с Анной. Но я люблю тебя! Я вернулась для того, чтобы быть с тобой! – Джулс прижалась своим лбом к её лицу, кусая губы, чтобы тоже не разреветься. – Прости меня… – Это ещё одна из причин, из-за которой всё кончено! Ты ветреная, влюбчивая. Устанешь от меня, пойдёшь искать новые знакомства, чтобы опять разбить мне сердце! Нет, я не хочу так. Я хочу запомнить хоть что-то светлое и чистое, что было между нами! Я должна ненавидеть тебя, но я не могу. Не могу! – Ру зашагала вперёд, обхватив себя руками, давясь слезами. Лучше бы она прогнала её, как только та пришла! Но ей не хватило духа сделать это, потому что она всё ещё её любила. Джулс шла за ней следом, устав играть в эти кошки-мышки. Ру была чертовски права, и, по идее, им стоило бы отпустить друг друга, но она действительно хотела быть с той, которую любила вопреки всему, хотела помочь ей начать новую жизнь. – За мной много косяков! Мы обе наделали столько, что имели бы полное право ненавидеть друг друга. Каково мне было услышать от Эллиота, что ты плотно сидишь на дури, а после, отчаявшись, идти к твоей матери и говорить ей это? Моя мать губит себя, но я не хотела, чтобы ты делала тоже самое! – она обхватила её руками со спины за талию, против воли заставив остановиться. – Каково мне было слушать, что я худшее, что было в твоей жизни, что я мертва для тебя? Я сделала это, чтобы спасти тебя, Ру! За мной действительно дохера ошибок, но я признаю их. Ру перестала вырываться, слушая, что ей говорила девушка. Она положила руки поверх чужих, тяжело вдохнула и проглотила ком, вставший в горле. – Я знаю, Джулс. Я благодарна тебе за это. Ты действительно спасла меня. Я была на грани того, чтобы покончить с собой, – она повернулась к ней лицом, убрала с лица светлые пряди, чтобы видеть всё то, что испытывал в эти минуты дорогой ей человек. Они были одинаково разбиты. – Ты должна понять, что я могу оказаться совсем не такой, какой ты меня полюбила. Это только на словах звучит просто, помочь мне. Ты готова меняться? Прекратить идти на поводу у своих порывов? – Ру… Ру зажмурилась и прильнула к её губам. Поцелуй вышел солёным, полным отчаяния. Вон цеплялась пальцами за её одежду. Кажется, после последнего их поцелуя прошла вечность. Ру упивалась этим чувством, хотя клялась себе больше никогда этого не делать. Не целовать эти губы, не смотреть в глаза, заглядывающие в самую душу. Джулс улыбалась, вытирая с чужого лица остатки влаги. Наверное, эта улыбка была неуместной и нелепой, как и вся она сейчас: нелепая и неуклюжая в своих поступках. Одно неосторожное слово – и всё рухнет, как карточный домик. – Ты даже готова бороться с моим убитым в хлам либидо? – тихий вопрос куда-то в чужую шею, потому что она устроила голову на её ключицах. – Угу, – вопрос тупой до безумия. Разумеется, Джулс была согласна. Она легко качнула головой, подтверждая собственные слова. – В таком случае, тебе стоит научиться нормально отлизывать, детка, – в голосе темноволосой девушки можно было различить смешливые нотки, словно и не было этих разборок и рвущих душу разговоров. После Ру подняла взгляд своих заплаканных глаз на Джулс и провела ладонью по светлой щеке. – Если ты так хочешь воссоединения, то должна запомнить: ещё одного шанса не будет. Я больше не приму тебя, как бы не любила и что бы ты ни говорила. Я не игрушка, чтобы бросать и предавать меня, а потом извиняться и делать вид, что ничего не было, – небольшая пауза, а после тихий шёпот, почти выдыхаемый в её губы. – Мне хочется надеяться, что ты реально не трахалась с Эллиотом. Иначе ты и вправду шалава. – Правда, – Джулс слабо кивнула, вновь целуя её и запуская пальцы в любимые каштановые кудряшки. – Это могло произойти, но ничего не было. Я не знаю, что находило на меня тогда. Он странно влиял на меня. Но мы не спали, – она чуть отстранилась для того, чтобы Ру могла видеть её лицо. – Я готова меняться ради тебя, малышка. Доверься мне. В последний раз. – В последний раз, Джулс. В жизни каждого настаёт тот период, когда приходит пора покинуть родной дом и пуститься в свободное плавание. Разумеется, дома тебя всегда любят и ждут, но дверь во взрослую жизнь уже не захлопнуть. Пути назад нет. Став студентками колледжа, вы окунаетесь в новый, неизведанный мир, полный неожиданностей и сюрпризов. Школьная скамья осталась позади, старые друзья, всё это в прошлом. Что можно забрать с собой из той прошлой беспечной жизни? Фотографии, записки, которыми вы обменивались на уроках, личный дневник с важными и не очень записями? Или воспоминания, которые блекнут с каждым днём, постепенно стираясь из памяти? У каждой из вас свой жизненный опыт. Но было и нечто общее, что связывало вас незримой красной нитью, в нескольких местах завязанной на узелки. На полу хаотично расставлены чемоданы и сумки, запечатанные и вскрытые коробки, вещи, в спешке вытащенные из них, чтобы найти что-то нужное, по глупости запихнутое на самое дно клади. Тут и там валялись ватные палочки, косметика, всякие нужные и не очень безделушки. Джулс практически в первую очередь распаковала свой мольберт и долго пристраивала его в самом освещённом месте у окна, подбирая угол так, чтобы на него падало как можно больше естественного солнечного света. Небольшая студия с минимумом мебели оживала. На диване кучка одежды, не прибранной в шкаф, на комод вообще лучше не смотреть, потому что он был завален всем, чем только можно. Даже на кухонном столе что-то валялось, но у Ру уже совсем не было сил, чтобы встать и продолжить разгребать этот бесконечный бардак. Тут её выручала неуёмная энергия Джулс, которая мельтешила перед глазами, таская свёртки с места на место, заставляя лениво следить за ней взглядом, растянувшись на кровати. Кажется, этот переезд вытянул из неё все силы. Родители, конечно, предлагали свою помощь, но девушки согласились лишь на то, чтобы им помогли перенести вещи в квартиру, после чего отправили родителей восвояси. Не обошлось без слёз и долгих прощаний. Но все понимали, что этот момент рано или поздно произойдёт. – Эй, иди сюда. Хватит бегать, ты всё равно не разберёшь всё сегодня, – Ру похлопала по пустующей половине постели, протянула руки к девушке, устало улыбаясь. – Иди ко мне. – Но я ещё не закончила! Хотя бы дай я доберусь до кружек, иначе утром мы засохнем, – Из посуды было взято самое необходимое, всё остальное было решено докупить на месте. Даже чайника, и того не было. Только вода из-под крана и плита, на которой абсолютно не в чем готовить. Ру фыркнула, всё ещё продолжая тянуть к ней руки. – Я помню, где лежит моя кружка. Утром достану. Попьём с одной. Или ты меня брезгуешь? – она скептически выгнула бровь, а сама была готова прыснуть со смеху, наблюдая за реакцией светловолосого урагана, поселившегося с ней по соседству. Джулс бросила свои дела, и, хитро улыбаясь, направилась к Ру, чтобы следом задрать её футболку и оставить россыпь поцелуев на животе, оставляя влажные следы на оливковой коже. Реакция Ру не заставила себя долго ждать, та запустила пальцы в её шевелюру, довольно жмурясь. Вон остановилась, подняла голову, заглядывая в омуты кофейных глаз. – Показать дальше, как я тебя брезгую? – в голубых глазах засияли игривые искры, на тонких губах заиграла хитрая улыбка. Настоящая лиса, не иначе. Ру погладила её по лицу, обводя пальцами контур, и едва слышно прошептала: – Мне кажется, но я могу вырубиться в процессе. Ранние подъёмы меня убивают. Ответа не последовало. Она смотрела, как Джулс устроила голову прямо у неё на животе, даже не соизволив лечь выше. Зевнула, ощущая как веки закрываются, наливаясь свинцом. Пожалуй, это один из лучших дней в вашей жизни, когда вы вместе перелистнули книги ваших судеб на следующую страницу и начали создавать новую совместную главу с чистого листа. Утро началось не только с будильника и солнечного света, пробивающегося сквозь неплотно задвинутые шторы, но и ленивых сонных поцелуев и неразборчивого бормотания, что стоило бы забить на всё и поспать ещё. Джулс хмыкнула, но не оставила попыток добудиться до своей спящей красавицы и продолжала выпутывать ту из одеяла, расцеловывая оголяющиеся части её тела. Это утро стало однозначно добрым. Ру сумела найти работу официанткой на половину ставки и исправно отправляла маме часть заработка, оставляя часть на свои собственные нужды, такие, как арендная плата и счета, продукты и прочие мелочи. Джулс стала рисовать на заказ, и находились те, кто приобретал её работы. Она действительно талантливая художница, и впереди у неё большое будущее. Ру же просто старалась учиться сносно, вникала в учебную программу, желая, чтобы хоть что-то отложилось в голове, и пользоваться в дальнейшем полученными знаниями. У каждой теперь был свой новый круг общения, состоящий из одногруппников и коллег, новая среда, с которой им приходилось ежедневно контактировать. Нельзя сказать, что это было плохо, ведь оставаясь дома наедине им было так уютно молчать вместе, валяясь в обнимку на диване и упиваясь поцелуями, которые могли перейти в нечто большее, если слишком увлечься. Но порой на секс не хватало сил, усталость брала верх, и они могли вырубиться прямо там, где и сплелись телами после потока ласк и нежностей. Джулс порой становилась более отстранённой, заставляя Ру невольно напрягаться. Но сам факт того, что девушка не сидела часами в телефоне, переписываясь с кем-то, не прятала от неё гаджет и выходила на диалог, внушал доверие. Ей очень хотелось вновь научиться доверять ей, как прежде. Беннет видела, что та работала над собой, не шла на поводу у своих мимолётных порывов, обсуждала с ней, как на неё влияли те или иные люди из её окружения. Не всегда всё заканчивалось гладко. – Что значит, тебе показалось, что он тебе нравится? – Ру старалась держать себя в руках, но всё равно напряглась, села в углу дивана, подтянула колени к груди и обняла их руками, глядя на стену, увешанную картинами и постерами вперемешку с их общими фотками. Джулс теребила край толстовки, потупив взгляд в пол. Она неправильно выразилась, но не знала, как иначе выразить свои мысли и чувства, которые испытала в тот момент. – Не так, Ру. Не то чтобы нравится. Это возникло во мне, но быстро исчезло. Знаешь то чувство, когда тебе приятно само общение с человеком? Я ощутила тоже самое, – она стала наматывать отросшую прядь волос на палец, покосившись на Ру, – Я серьёзно. Посмотри на меня, пожалуйста. Я не вру, – её голос звучал действительно виновато, потому что действительно нужно следить за своим языком и излагать мысли правильно, особенно в столь щепетильных темах. Ру тяжело вздохнула, переводя взгляд с картины с лилиями в акварельных пятнах на Джулс, вопросительно заглядывая в синеву её глаз. – Ты уверена в том, что говоришь? Ты же помнишь, что я сказала тебе тогда? – стоило освежить лишний раз чужую память. Ей не хотелось, чтобы её вновь предали, заставив пережить нечто болезненное и мучительное, сжимающее грудную клетку в тиски и не дающее нормально дышать. – Это мой последний шанс. И я не собираюсь так тупо проебывать его, – она подсела ближе, обняла темноволосую девушку за плечи, коснулась губами её макушки. – Ты не представляешь, как сильно я люблю тебя. И готова доказывать тебе это каждый день. Она смотрела в эти глаза и не видела там лжи, вины за совершённые ошибки, как было раньше. Видела там тепло и искренность и не могла не верить. – Я очень хочу верить тебе. Но это так сложно, Джулс, – очередной тяжелый вздох, после которого она отпустила свои ноги, чтобы обнять её в ответ, прижать к себе. – Старые раны дают о себе знать. Джулс кивнула, соглашаясь, прижалась головой к чужой груди, глядя перед собой. Все её мысли в данный момент были не о друзьях, не об учёбе, а о том, как сохранить это хрупкое доверие в сердце возлюбленной. – Понимаю. Но я действительно хочу стать лучше для тебя, – её голос звучал почти неслышно, но Ру прекрасно различала каждое слово. Она гладила её по спине и волосам, утихомиривая всколыхнувшиеся чувства внутри себя. – Мы ебаные мазохистки, ты в курсе? Ангел в её руках тихо прыснул. Всё не так уж и плохо, как казалось на первый взгляд. Уже который день Ру ходила, как на автопилоте. Почти ничего не ела, ходила на пары и на работу механически, возвращаясь с одним и тем же безразличным видом, почти сразу садилась за учебники, либо заворачивалась в плед на диване с ноутбуком под боком и смотрела свои любимые реалити-шоу, почти не реагируя на внешние раздражители. Джулс не могла понять, что же случилось, потому что на все свои вопросы получала односложные ответы, вся суть которых сводилась к тому, что Ру просила, чтобы её не трогали. Ей начинало казаться, что она в чём-то провинилась, искала причины в себе и не могла найти ответа на свой вопрос. Уже два дня Ру спала отдельно на диване, затыкая уши наушниками не только днём, но и ночью. Не давала обнять и поцеловать себя, почти не разговаривала. Джулс даже попыталась ругаться, после чего та закрылась в туалете и не выходила до тех пор, пока она не сообщила Ру через дверь что её мочевой не резиновый, и занимать туалет, как минимум, эгоистично. Она отмечала, что та пила больше таблеток, чем обычно. Это вынудило её проверить баночки с медикаментами, а после, уловив момент, потребовала с Ру, чтобы та показала ей рецепты. Девушка ушла в сторону входной двери, села на корточки перед рюкзаком, долго рылась в нём, чтобы потом принести Джулс медицинскую карту, положить на обеденный стол и открыть перед ней одну из последних страниц, где лежало несколько аккуратно сложенных рецептов, выписанных лечащих врачом Беннет. Карие глаза пристально следили за тем, как светловолосая девушка пыталась читать написанное в карте. – Джулс. Депрессия, – слова словно давались ей через силу. – Врач сказал, что это от смены деятельности и обстановки, – не только поэтому. При её расстройствах депрессивные эпизоды будут появляться, желала она того или нет. Девушка смотрела на говорящую с непониманием, осторожно возвращая на место чужие документы. – Ру, почему ты раньше не сказала мне? – ей стало обидно, что любимый человек не посчитал нужным поставить её в известность о том, что творилось с ней. На это Ру неопределённо повела плечами. – У тебя в работе три заказа и конспекты. Я не стала тебя отвлекать, – говорить о своём подобном состоянии Ру никогда не любила. Ей было проще переживать наедине с собой эти моменты, и под действием таблеток это давалось куда проще, чем раньше. – Извини. Джулс закрыла медицинскую карточку и, отодвинув её от края, шагнула ближе к Ру, осторожно обняла её, мягко прижимая к себе, и ощутила, как её обнимают в ответ. – Не пугай меня так больше, – она отстранилась, не желая причинять лишний раз дискомфорт. Ру слабо улыбнулась на эти слова. Что тут сказать? – Я постараюсь. Но не могу ничего обещать, – это, пожалуй, единственно верные и искренние слова, что можно было сейчас произнести вслух. – Можно я лягу? Мне очень хочется спать. Джулс проводила её удаляющуюся фигуру взглядом. Да, она знала, что будет нелегко. Им нужно привыкать и подстраиваться под особенности друг друга, если они действительно хотят, чтобы у них было совместное будущее. За него нужно побороться и она готова идти до конца. Ехать в поезде, предвкушая долгожданные каникулы в кругу семьи, бесценно. Ру с большим трудом удалось выбить себе выходные на работе, для этого ей пришлось работать десять дней без выходных, чтобы позволить себе такую роскошь, как отдых с близкими. Она скучала по маме и Джие, везла каждой из них подарки. Маме её любимую помаду, а сестрёнке красивые серёжки, которые, как увидела на витрине магазина, сразу подумала о том, что они бы понравились ей, и потому решение о покупке было принято незамедлительно. Мистер Вон ждал свою единственную дочь, которая стала совсем взрослой. Он не сразу принял её решение сойтись с Ру. Изначально ему казалось, что они совсем не подходят друг другу. Но девушки сумели доказать обратное, он был рад за дочь, и ему оставалось лишь желать того, чтобы та была действительно счастлива, и совсем не важно с кем она связала свою судьбу. Между девушками состоялся разговор, что несколько дней они проведут порознь, каждая со своей семьёй. Но уже в первом часу ночи Джулс не выдержала и написала после того, как они пожелали друг другу спокойной ночи. «Ты спишь?» ­– Ру не могла уснуть и крутилась. Ей не хватало ставшего привычным тепла под боком, рук, обнимающих её за талию, запахов тела и аромата шампуня, что источала Джулс. Казалось неправильным лежать в одиночестве в этой, вдруг ставшей слишком большой для неё одной, кровати. Сообщение от неё вызвало невольную усмешку. Но было приятно чувствовать, что по тебе скучали, невзирая на то, что вы виделись несколько часов назад. «Нет. Ты тоже не можешь уснуть?» ­ – Джулс вертела в руке телефон. Тот молчал, но, когда наконец пиликнул, она уже чувствовала, что именно ей напишут. Сообщение от Ру заставило её улыбнуться. «Я сейчас приеду и обниму тебя, малышка» – Джулс действительно встала с постели, принялась одеваться, чтобы через пару минут сесть на велик и поехать к ней, чувствуя, как телефон в кармане вибрирует от нескольких сообщений подряд. «Эй, ты серьёзно?» «Джулс?» «Да ты с ума сошла» Не получая ответа на смс-ки, Ру тихо прошла в прихожую, приоткрыла входную дверь, глядя на улицу, освещаемую светом фонарей. Широко заулыбалась, когда увидела, как эта ненормальная прикатила к ней во втором часу ночи, отступила внутрь дома, ежась от ночной прохлады, чтобы следом утонуть в чужих объятиях. – Больше никаких экспериментов, – проворчала Джулс и заткнула чужой рот поцелуем, не дав ничего возразить в ответ.