Цена вечности: Незримые путы

Комнатка казалась слишком маленькой, чтобы быть удобной, но достаточно теплой, чтобы породить желание задержаться подольше. Камина здесь не было, да он бы и не поместился, но тепло шло откуда-то из угла, где вероятнее всего пролегала кирпичная кладка большой печи, которой отапливалось все строение — трактир и восемь спален, забитых до отказа посетителями. В промозглую осеннюю погоду мало кому хотелось оставаться на улице, под проливным дождем, без необходимости. Сняв мечи, Ламберт поставил их в угол и скептически оглядел комнатушку: два стула, стол и относительно широкая кровать, всего одна, хотя номер подавался как двухместный. Но сейчас, выбравшись, наконец, к живым людям и попав в долгожданное тепло, привередничать не хотелось. — А могли бы оказаться здесь еще до темноты, — он все же не смог удержаться от недовольного замечания. — Ты не замечал, что благородные устремления портят тебе жизнь? — Ничуть, — беззаботно ответил Айден. — Если бы мы послушались тебя, кто-нибудь еще мог попасть в такую же переделку. Например, ни в чем не повинный путешественник. Или один из твоих братьев. — Мы сняли заклинание, — напомнил Ламберт. — Но не знали этого наверняка, — возразил Айден, стаскивая мокрый плащ. — Теперь знаем. — О да, — поморщился Ламберт. — Голодные и вымокшие до нитки, но спасшие мир. — Ламберт, — вздохнул Айден, — тебе не приходило в голову, что на месте легкомысленного ведьмака мог оказаться кто-то другой, а ты — опять на месте путника, попавшего в ловушку? Просто потому, что кому-то было лень осмотреть периметр деревни. — Терпеть не могу работать бесплатно, — Ламберт скинул куртку, напитываясь мягким теплом и стараясь забыть о проклятой деревне. — Ты говорил, здесь две девки, — он сменил тему на другую, более важную. — Их две, — подтвердил Айден. — Кто же знал, что сегодня будет такой наплыв постояльцев? Ты видел, даже сараи забиты народом. Можно только порадоваться, что нам досталась комната. И девушка тоже достанется. Не волнуйся, она до тебя доберется. Готов уступить очередь, — усмехнулся он. Ламберт прислонился спиной к теплой стене. Деревня, наполненная призраками, осталась далеко, но на душе все равно было паршиво. Он вообще не мог до конца понять, что с ним творится: иногда возникало ощущение, будто какое-то болезненное чувство тянуло его покопаться в воспоминаниях, временами пробивалось бессилие и усталость, и над всем этим разливалось чувство отстраненного, насильственного, неестественного спокойствия, незнакомое и будто бы чуждое. Внутренне смятение заставляло лихорадочно искать возможности отвлечься — выпивкой, горячей едой, женщиной, чем угодно, лишь бы не думать, не чувствовать назойливой горечи и тошноты. В дверь постучали. — Баня готова, господа ведьмаки, — глухо послушалось из коридора. — Слава богам, — проворчал Ламберт. — Мне начинает нравиться это место. — На расстоянии десяти миль все равно ничего лучше нет, — заметил Айден. Он быстро сбросил куртку. — Не боишься оставлять здесь оружие? — Ламберт с сомнением смотрел, как он устраивает мечи рядом с кроватью. — С ним тебя в баню не пустят, — Айден едва заметно улыбнулся и выудил из сумки чистые подштанники. — Ты всегда ходишь мыться с мечами? — Только в незнакомых местах, — мрачно сообщил Ламберт. Ему не нравилось оставаться безоружным, хотя мечи в бане действительно были лишними. — Считай, что мне это место знакомо. — Айден направился к двери, возвращая на плечи мокрый плащ, и предупредил: — В баню идти через улицу. — Кажется, у тебя везде знакомые, — проворчал Ламберт, с подозрением глядя на него. Обычно вход в помывочную устраивали так, чтобы не таскаться по холоду. Вероятно, он все же рано полюбил этот постоялый двор. — Временами это облегчает жизнь. — Айден открыл дверь, и в лица им ударил гомон, надсадное пение и хохот постояльцев. Все это усиливалось звоном кружек, скрежетом лавок и грохотом кулаков по столу. Вечерняя жизнь была в самом разгаре. Баня стояла вплотную к трактиру, но чтобы попасть в нее, приходилось выходить на улицу, где сейчас лил дождь. Пробираясь по хлюпающей грязи, Ламберт выругался, представив, как они пойдут обратно. Какой вообще смысл мыться, если потом нужно снова пачкаться? Не то чтобы он излишне следил за чистотой, до Айдена с его запасным гардеробом ему точно было далеко, но мараться в вязкой жиже все равно не хотелось. Тяжелая толстая дверь надежно отрезала их от сырости и холода. В низком срубе плавали белесые клубы дыма, среди которых усердно мылись три человека. Глаза палило жаром, который упорно проникал в носоглотку, плотно охватывал тело, привыкшее к холоду после долгих дней путешествия, выжимал едкий пот. Ламберт с Айденом нашли свободные тазы с ковшами и устремились к пустому углу. Смывая мыльную пену во второй раз, Ламберт услышал нехарактерные для бани звуки и протер глаза, пытаясь разглядеть происходящее. Пар мешал увидеть подробности, но движения двух сплетенных силуэтов трактовались однозначно. Ламберт и представить себе не мог, что кому-то может приспичить в таком аду. Он недоверчиво покачал головой и встретился со смеющимся взглядом Айдена. — Все, что пожелает клиент, — сообщил тот. — Приятное место. — Очень, — кисло пробормотал Ламберт. — Вот только бы баб сюда побольше. — Здесь было больше, — Айден опрокинул ковш на макушку. Мокрые пряди цвета старого золота змейками облепили шею, по груди побежали тонкие струйки воды, прокладывая дорожки сквозь светлую поросль коротких волос. — Потом в лесу завелся леший, и почти все женщины погибли. — Чего же они таскались в этот лес, если знали, что там леший? — удивился Ламберт, проверяя, не осталось ли в волосах песка, который вымывался хуже всего. — Они не знали, — объяснил Айден. — Просто ходили в соседнюю деревню, где жили их родные, дети. Корчмарь думал, что они убежали или задержались. Ну, а когда поняли, в чем дело, в живых осталось только трое. — Тогда где еще одна? — заинтересовался Ламберт, невольно прислушиваясь к заманчивым звукам, доносившимся из-за пелены пара. — Осталась калекой, — Айден умылся и бросил ковш в таз. — Ты закончил? — Ага, — Ламберт удостоверился в собственной чистоте и пошел на выход. Красноречивые вскрики, которые частично глушил плотный пар, начинали раздражать, еще и ввиду того, что к ним обещали прислать женщину не скоро. — Так это ты занимался тем лешим? — Я, — подтвердил Айден, натягивая чистое нижнее белье и штаны. Он набросил плащ и выскользнул за дверь. — Блядь, кто это строил? — Ламберт постарался защититься от дождя, но он проникал в малейшую щель, ветер рвал одежду, обдавая холодом. Тонкая рубашка почти не спасала. До корчмы они почти бежали, не обращая внимания на разлетающуюся грязь. Увлеченные спорами, картами и выпивкой посетители ни на кого не смотрели. Ламберт подумал, что к ним можно было бы присоединиться. Позже, когда будет удовлетворен голод плоти и желудка. В одном углу сидела отличная компания из краснолюдов и двоих полуэльфов. Обычно такие ничего не имели против ведьмаков. Укрывшись в комнате, Ламберт сбросил одежду, оставшись в одних подштанниках, и упал на кровать. В комнате стало заметно теплее. По распаренному телу разлилась приятная истома. Шевелиться не хотелось. Совсем скоро в комнате появился мальчишка с подносом, на котором громоздились кружки, кувшин с пивом и тарелки с большими кусками жареного мяса, блестящими от жира. Живот Ламберт скрутило судорогой. Айден не раздумывая набросился на еду. Густой аромат пива, смешавшись с одуряющим запахом мяса, буквально лишал разума. Голод оказался сильнее усталости, и Ламберт быстро подсел к столу. Прохладное пиво показалось божественным напитком, дарующим силы, а мясо, источавшее прозрачный сок, таяло во рту. Некоторое время говорить не было никакой возможности. — Так почему со времен лешего женщин не прибавилось? — спросил Ламберт, немного утолив голод. — Если ты его убил, что мешает нанять новых? Посетителей, смотрю, здесь немало. Или нам просто не повезло? — Да нет, здесь часто так бывает, — Айден покачал головой. — Единственный трактир на долгом отрезке пути. Но страх после появления лешего еще слишком силен. В ближайших деревнях ходят слухи, будто тут сгинуло, по меньшей мере, человек двадцать. Пройдет немало времени, прежде чем сюда потянутся женщины. — Странно, что на этой дороге всего один трактир, — заметил Ламберт в перерывах между жадными глотками. — Неужели никто больше не лелеет мысль заработать на путниках? — Здесь путников не так уж много, — пояснил Айден, едва отрываясь от мяса. — Для одного трактира хватает, но для двоих будет уже мало. Не самое оживленное направление. Сейчас холод и непогода, поэтому такой наплыв. Летом народу станет меньше. Вот тогда я и заезжаю сюда. Тогда и расценки ниже. — А зачем сейчас поехал? — поинтересовался Ламберт с некоторой грустью глядя на обглоданные кости. Желудок был полон, но разум упорно отказывался это признавать. — Расслабляюсь после неприятностей, — Айден пожал плечами. — А еще — мне по пути. — Серьезно? — Ламберт вскинул бровь. — Мне тоже. Куда потом? — На запад, — коротко ответил Айден, не развивая мысль. — А что там, на западе? — полюбопытствовал Ламберт, слегка разочарованный, потому что его путь лежал на восток, в Каэр Морхен. — Место для зимовки, — больше Айден явно ничего не собирался объяснять. — Тайное? — усмехнулся Ламберт, чувствуя наконец сытость и частичное удовлетворение. — Тайное, — кивнул Айден, и его губ коснулась легкая улыбка. — Ты ведь тоже не расскажешь, куда именно направляешься? Ламберт молча кивнул, признавая его правоту. Несмотря ни на что он чувствовал себя счастливым. Почти. Не хватало малого. Дразнящий аромат желания и блаженного удовольствия витал здесь повсюду, не давая забыться, направляя мысли в единое русло, обостряя и сосредотачивая их на тяжести в паху. Будто отвечая на его ожидания, в дверь снова постучали, а потом ноздрей Ламберта коснулся дурманящий запах разгоряченного плотскими утехами тела, отозвавшийся мгновенным жаром внизу живота. Женщина оказалась еще не старой, но невероятно уставшей. Рубаха на ее груди была расстегнута, передник сбит в сторону. Оглядев комнату и ведьмаков, она уперлась ладонями в бока. — Если оба здесь будете, то плата как за двоих. Сразу, — она сурово нахмурилась. — А то знаю я вас, скажете потом, что ничего не было… — Хрен тебе, — Ламберт, поднявшись со стула, оказался на голову выше женщины. Он скрестил руки на груди и вперил в нее раздраженный взгляд. — Вот уж никогда не платил вперед. На таких условиях… — Ханна, — вмешался Айден, — я тебя когда-нибудь обманывал? Женщина несколько мгновений пристально смотрела на него, явно борясь с желанием сказать что-нибудь резкое, а потом кивнула. — Ладно, черт с вами. С кого начать? Айден кивнул на Ламберта. — Постарайся хорошенько и получишь постоянного клиента, — на миг улыбнулся он. — Я свое дело знаю, — ухмыльнулась в ответ Ханна. Она окинула возвышавшегося над нею ведьмака оценивающим взглядом и сразу опустилась на колени. По спине Ламберта прошла дрожь предвкушения, живот свела сладкая судорога, дыхание сбилось. Он горячо выдохнул, чувствуя, как его сжали сквозь тонкую ткань подштанников, член запульсировал, требуя прикосновений, яйца судорожно поджались, посылая в кровь сладкие импульсы. Возбуждение было неожиданно сильным, мучительным, почти болезненным. Дышать стало труднее. С каждым вздохом обоняние щекотал запах чужого тела, чужого пота и чужого наслаждения. Послышался скрип. Ламберт поднял голову и увидел, что Айден, уже без рубахи, удобно устроился на кровати, наблюдая за происходящим из-под полуопущенных ресниц. Взгляд невольно скользнул по его телу, задержался на красноречиво натянутых в паху штанах. Ламберт легко выделил среди мешанины одуряющих запахов аромат Айдена, терпкий, опьяняющий, волнующий кровь. Истомившийся ожиданием член обдало жаркое дыхание, и горячая, вышибающая воздух волна омыла бедра, заставила вздрогнуть, вырывая низкий, нетерпеливый стон, свернулась тугой пружиной в животе. Ламберт стиснул зубы, сдерживая стремительно нарастающее возбуждение. Он рассчитывал на нормальный секс, но держаться было сложно, очень сложно. И когда мягкие губы влажно прошлись по напряженному стволу, плотно охватили головку, втянули его в круговорот едва переносимых ощущений, он с трудом справился с головокружением. Это было слишком хорошо. Она вела себя деловито и грубо, но тело с готовностью отзывалось на ее действия. Так вели себя уличные девки, перехватывая инициативу и спеша, ведь за углом их ждали новые клиенты. Ламберт не возражал, позволяя толкать себя все ближе к желанному блаженству. Он почувствовал чужой взгляд, инстинктивно нашел его источник. Айден жадно следил за ними, дыша часто и поверхностно. Его поджарое тело мягко золотилось в отблесках свечи, мышцы живота едва заметно вздрагивали. Встретившись с ним блестящим взглядом, Айден потянул завязки на штанах, ослабляя давление, и Ламберт невольно подался вперед, в глубину горячего, умелого рта, заставляя женщину увеличить темп. По телу снова прошла дрожь, оплела бедра, яйца вновь поджались, делая удовольствие почти нестерпимым. Ламберт почти забыл, каково это — делить желание с мужчиной. Первые годы на Пути, по привычке, он иногда довольствовался своим полом, но потом почти полностью перешел на женщин, которых в борделе всегда было больше. Одиночество в дороге лишало возможности даже разделить купленное удовольствие с другом. До нынешнего момента. Взгляд снова прошелся по крепкому телу Айдена, по его приоткрытым губам, с которых слетало частое дыхание, по напряженному члену, скрытому штанами, отметил почти незаметную пульсацию желания, и почувствовал, как внутри вспыхивает пламя, еще более жаркое и невыносимое. Лоб покрылся испариной. Чужие губы плотно скользили по его члену, доводя исступление до предела, несдержанно толкая вперед, вырывая низкие стоны. Запах непереносимого возбуждения щекотал ноздри. Айден откровенно двинул бедрами, коснулся языком губ, сглотнул. Узел внутри затягивался все сильнее, угрожая внезапным, неконтролируемым взрывом. Тяжело выдохнув, Ламберт оттолкнул от себя женщину. Видят боги, это было невероятно трудно. Встретив ее непонимающий взгляд, он кивнул на постель. Ему хотелось увидеть то, что видел Айден. Женщина послушно направилась к кровати, окончательно распустила завязки на штанах Айдена, выпуская на свет напряженный пурпурный член. Ламберт невольно коснулся себя, удерживаясь на грани. Он едва справлялся с накатывающим наслаждением, мучительно трепетавшим в каждой клеточке тела, требующим довести дело до финала. Губы женщины коснулись темной головки, и Айден издал короткий, глухой стон, вскинул бедра, погружаясь в ее рот, как-то жалобно всхлипнул и замер, дыша часто и быстро. Его глаза прикрылись, бросая на скулы тени от ресниц. Ламберт не мог оторвать взгляд от его подрагивающего живота, от натянутых мускулов тела. Внутри всколыхнулись забытые воспоминания — сладкие, томительные. Она сразу начала двигаться стремительно, размашисто, почти выпуская его изо рта и поглощая до самого основания. Тонкая кожа, под которой бежали темные вены, влажно блестела. Ламберт вдруг заметил, что дышит в унисон с Айденом, алчно глядя на постель, на разгоряченое тело, призывно прогнувшееся в пояснице. Он сжал свой член сильнее, уже не сдерживая дрожь, и застонал, чувствуя горячую, сладкую судорогу, неумолимо толкавшую к краю. Женщина уже почти не двигалась, Айден резко вскидывал бедра, быстро трахая ее рот, задыхаясь и едва слышно постанывая. В какой-то миг его веки приподнялись, и Ламберт встретился с мерцающим золотистым взглядом, ожидающим и затуманенным вожделением. Этот взгляд выбил из него остатки самообладания, заставил в два шага достичь кровати, задрать юбку женщины и одним движением войти в податливое тело. На миг вспыхнуло странное ощущение диссонанса — будто он ожидал другого, но почти сразу стало все равно. Женщина подалась назад, принимая его до конца, побуждая двигаться. На губах Айдена появилась улыбка. Он неотрывно смотрел на Ламберта, затягивая в дурманящий омут потемневшего взгляда. Ламберт двигался жестко, стремительно, повинуясь пылающему внутри пламени, выплескивающейся через край похоти. Воздух огласился влажными шлепками. Айден закусил губу. Ламберт видел, как он задерживает дыхание, сглатывает, оттягивая удовольствие, как влажнеет, затягивается пеленой близкого оргазма его взгляд, и не мог отвернуться, исступленно ожидая неудержимой развязки и сам стремясь к ней. Горячее дыхание наполняло комнатку, влажные звуки становились все громче, несдержаннее. Каждый мускул трепетал от животной, одуряющей страсти, от опьяняющей близости наслаждения. Вдруг Айден снова закрыл глаза, откинул голову и низко, мучительно застонал, содрогаясь всем телом. У Ламберта перехватило дыхание, неумолимое, почти болезненное, удовольствие пронзило его существо. Он замер, не в силах сдержать отрывистых стонов, рвущихся сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как ритмичными толчками выплескивается семя, как напряженно дрожат мышцы, сведенные долгожданным удовольствием, как сполохами побегает по телу нестерпимое наслаждение. Он забыл, где находится, забыл, с кем, погрузившись в сладкий восторг, захвативший тело и разум. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем восторг схлынул. Ламберт сделал глубокий вздох, вспоминая, как дышать. И первым, что увидел, был смеющийся взгляд Айдена. Ламберт ухмыльнулся в ответ и смахнул со лба капли пота. — Платите давайте, — послышался недовольный голос женщины. — Мне работать надо. У Ламберта не осталось сил даже огрызаться. Айден ловким движением стащил полуспущенные штаны, оставшись в чем мать родила, и скатился с кровати. Ламберт немедленно рухнул на его место, чувствуя идущий от простыней жар чужого тела. Он закрыл глаза, слушая, как стихает шум в ушах, пока Айден расплачивался с женщиной. Мелькнула мысль, что стоит заплатить свою долю, но это могло и подождать. Мягко хлопнула дверь, и кровать рядом просела под весом Айдена. Ламберт не пошевелился, вдруг подхваченный старыми, давно забытыми воспоминаниями: темная спальня, холод, идущий от стен, согревающее объятие, переходящее в ласку… Он почувствовал, как на лице расползается улыбка. Это было невероятно давно, в другой жизни, когда Каэр Морхен еще стоял нерушимо. К удовлетворению примешалась нотка застарелой горечи. — Все нормально? — ухо опалил тихий шепот Айден. — Угу, — Ламберт не мог не удивиться его проницательности. Мысли неудержимо разбегались в разные стороны, сон уже тянул к нему свои мягкие лапы. Медальон на груди дрогнул, когда Айден, не вставая с кровати, потушил свечу Аардом. Комната погрузилась во тьму, усиливая сходство со спальней в крепости. Ламберт прислушался к выравнивающемуся дыханию рядом и почувствовал, как кроме глубокого физического удовлетворения его охватывает и необъяснимое спокойствие, граничащее с радостью. А где-то на заднем плане сознания маячило что-то теплое и светлое, как маленький огонек костра в ночном лесу. Что-то непривычное и совершенно ему не свойственное. Не желая разбираться в собственных ощущениях, Ламберт провалился в сон без сновидений.

***

— Надеюсь, в Каэр Морхене тебя ждет приятная компания. Ламберт быстро взглянул на Айдена, уловил его улыбку. Солнце, на миг вышедшее из-за туч, сделало его волосы почти льняными, влажность, царившая в воздухе, завила пряди кольцами. — Так нечестно, — буркнул он. — Ты все-таки знаешь, куда я направляюсь, а я понятия не имею, где твоя тайная зимовка. — Всего лишь предположил, — в голосе Айден слышалось веселье. — Так я угадал? Ламберт поморщился, ощущая себя дураком, и смолчал. — Не переживай, я не собираюсь за тобой следить, — успокоил его Айден, рассматривая вдали низкую тучу, ползущую на них. — Все и так знают, где проводят зиму Волки. А насчет меня… для твоего же блага будет лучше, если это останется тайной. — Я тоже не собирался тащиться за тобой следом, — фыркнул Ламберт. — Знаю, — кивнул Айден, — а рассказы излишни. Мне бы не хотелось, чтобы у тебя были тайны от братьев. Знание иногда представляет собой слишком тяжелую ношу. — Считаешь меня болтуном? — Ламберт бросил на него недовольный взгляд. — Не хочу давать тебе повода стать таковым, — Айден открыто улыбнулся, блеснув ровным рядом зубов, и протянул руку. — Увидимся. — Увидимся, — Ламберт крепко сжал его теплую ладонь, чувствуя в глубине едва заметную нотку грусти. Когда рукопожатие распалось, в груди кольнуло, будто он что-то потерял. Он понял, что будет скучать зимой. Повинуясь седоку, лошадь свернула на едва заметную тропку, ведущую в горы, над которыми собиралась непогода.