Цена вечности: Незримые путы

Госпиталь Вильмериуса встречал посетителей тошнотворной смесью из запахов нашатыря, крови и мочи, безраздельно господствовавшей в воздухе и мгновенно облеплявшей посетителя. Запах, казалось, покрывал толстым слоем стены и лавки, оседал на полу и вместе с грязью цеплялся за подошвы сапог. Взгляд то и дело натыкался на искаженные страданием лица, на пропитанные гноем тряпки, прикрывавшие застарелые раны, на безобразные увечья, превращавших еще утром здоровых горожан в нищих калек. В уши лез настойчивый звук чьих-то далеких завываний и бесконечного топота многочисленных ног. Ламберт не смог удержаться от гримасы отвращения. Он привык к крови и дерьму, но сконцентрированные в столь тесном помещении, они пронимали даже его. Едва тронутый сумерками свет, проникавший в окна, уродовал серыми тенями лица врачей, их помощников и больных, так что отличить работников госпиталя можно было только по кожаным передникам. На ведьмаков никто не смотрел. Ламберт невольно оглянулся на Айдена. — И к кому нам обратиться? — вполголоса поинтересовался он. — Думаешь, они сразу все расскажут? Айден не ответил, сосредоточенно осматривая помещение. Его лоб пересекла глубокая складка, взгляд выхватывал кого-то из толпы страждущих. Вдруг он замер, прислушался к чему-то и кивнул на выход. Ламберт невольно закатил глаза. Он понимал, что убийство Эмраса — не его дело, но чувствовать себя ведомым было неприятно. Айден действовал сообразно своим планам, о которых почти ничего не рассказывал, и ему оставалось только подчиняться. На свежем воздухе, с подветренной от госпиталя стороны, скрывался от работы какой-то очень молодой и очень уставший лекарь. Он сидел на поваленной колоде, понуро свесив голову и упираясь руками в колени. Нездоровую желтизну его лица не могли скрыть даже надвигающиеся сумерки. Айден направился прямо к нему и сел рядом. Ламберт задержался в паре шагов, прислонился спиной к грязной стене госпиталя. Лекарь на миг вскинул голову и снова уставился в землю. — Не могу ничем помочь, — заученно забормотал он. — Мест нет. Если хотите, ждите. — Что, совсем плохо? — сочувственно спросил Айден, почти повторяя позу лекаря. — Совсем, — махнул головой тот. — Все койки забиты, хоть на улице укладывай. А откуда микстуры, бинты? Никаких благотворителей не хватит. Да еще тащат все, что плохо лежит… Ну разве можно в таких условиях работать? Вот куда смотрят управляющие? — Тащат, значит? — повторил Айден. — А госпиталь и без того беден, как видно. — Ну, конечно! — лекарь взмахнул руками, отчаянно ища понимания в лице собеседника. — Сил уже нет. Только с утра была корпия. И где она? Думаете, на больных ушла? А вот и нет, половину утащил какой-то дед. И ведь едва доковылял, а корпию в окошко выбросил, подельникам. Самим ведь понадобится, сами придут помощи просить в следующий раз. От снадобий вообще нельзя отворачиваться. А спирт… Вы знаете, сколько здесь спирту крадут? — Догадываюсь, — грустно улыбнулся Айден. — Нелегко вам приходится. Казалось бы, госпиталь для бедняков, беречь должны пуще глаза. Не ожидал. — А я, думаете, ожидал, когда сюда пришел? — мрачно спросил лекарь. — Сам ведь напросился фон Гратцу. Хотел хирургию изучать, людям помогать, а здесь… — он махнул рукой. — Но вы ведь помогаете, — возразил Айден. — Кому-то все же помогаете. — Капля в море, — поморщился лекарь. Было видно, как он спешит выговориться, выплеснуть то, чем болела его душа. — Нам бы хорошую, большую больницу, с лекарствами, со снабжением! Да туда и лекари сразу пойдут. Сюда ведь только по большой нужде приходят, потому что нигде больше хирургии не научишься. Только и мечтают поскорее на частную практику выйти. А вы по какому вопросу? — он выжидающе взглянул на ведьмаков. — Кажется, это потерял кто-то из ваших, — Айден достал из кармана узкую полоску с надписью «Госпиталь Вильмериуса». — Да, точно, — лекарь задумчиво тронул рукой точно такой же значок у себя на груди и криво усмехнулся. — Представляете, тоже пришлось сделать после кражи. Года два назад кто-то проник в хранилище и вынес все ингредиенты для настоев. Потерь насчитали на целое состояние, как говорят. Меня тогда здесь еще не было, но слышал, нашим пришлось работать буквально с голыми руками. Сторож впустил, думал, это из служащих кто-то. Хорошо, что вы принесли, если бы нашел кто другой, могли быть серьезные неприятности. — Неужто всем служащим сделали такие? — удивился Айден. — Металл хороший, кто же так раскошелился? Могли бы обойтись метками и попроще. — Простые метки и подделать проще, — тяжело вздохнул лекарь. — Конечно, сделали не всем, на такое даже благотворители не способны. Только тем, кто здесь постоянно работает. Теперь в хранилище только их и пускают. А тоже ведь… Чуть что надо, вместо того, чтобы больным заниматься, в хранилище бежишь. Ну дело ли? А куда деваться? — Неужто здесь так много врачей работает, что метки встали столь дорого? — улыбнулся Айден. — Если бы, — лекарь снова повесил голову. — Десять было, да и то двое ушли почти год назад. Так в ввосьмером и крутимся тут. Ну, фон Гратц еще. Но для благотворителей и то показалось накладно. Ну, мы не спорили, сделали, так сделали. Если с благотворителями не приятельствовать, можно госпиталь закрывать. — И справляетесь? — с сомнением спросил Айден. — Ввосьмером? — Нет, конечно, — поморщился лекарь, — сами же видите. Если бы все работали как надо, может, и справлялись бы. А тут — то одного нет, то второй в отъезде. И у всех неотложные дела! Фон Гратц тоже их насильно не держит. Я его понимаю, толку-то не будет, если держать. Они же не работают. И только я, дурак, как привязанный тут. — Часто вас так бросают? — в голос Айдена снова прокралось сочувствие и понимание. Ламберт едва удержался от усмешки, хотя знал, что эти чувства вполне могли быть искренними. Однако, даже сочувствуя окружающим, Айден не забывал о деле. — А то, — проворчал лекарь. — Как только снег сходит — все, ищи ветра в поле. С начала весны уже двое успели по своим «важным» делам съездить. — Может, действительно важные? — предположил Айден. — Конечно, — закивал лекарь. — Куда уж важнее! Особенно у Морна, который хоть в Обрезках живет, а под самыми стенами ютится. У него дел аж на целую неделю набралось. А у Рехора дела еще важнее были. Пятнадцать дней отсутствовал. Ладно, хоть фон Гратцу сказался, честь по чести отпросился. С Морном и того не было. Договорился со всеми и молчком скрылся. — И фон Гратц не заметил? — удивился Айден. — Заметишь в таком аду! — лекарь покачал головой. — А если и заметил, то смолчал. Знает, скажи лишний раз, так и вовсе уйдут. — Уйдут, значит? — переспросил Айден. — Этот Морн, должно быть, не слишком богат, чтобы завести свою практику. — Богат-не богат, а работает не первый год, — пояснил лекарь. — Уже и опыт есть. Фон Гратцу жалко таких терять… — Он помолчал и добавил: — Так, может, вам все же помочь чем надо? — Господин Вирт! — раздалось из дверей госпиталя. — Тут кровотечение! Опять! — Мелочи, — Айден поднялся, хлопнул его по хилому плечу. — Сами справимся, у вас и так дел полно. — Ведьмаки, да? — Вирт снова оглядел их с головы до ног, игнорируя крики из госпиталя. — Что, в городе дрянь какая завелась? — Пока не выяснили, — улыбнулся Айден, уходя. — Удачи. — Если что, приходите, — крикнул им вслед Вирт. — Фон Гратц точно поможет. Бесплатно. — Будем помнить, — отозвался Айден. — Умеешь ты разговорить людей, — ухмыльнулся Ламберт. — Он сам хотел, — пожал плечами Айден. — Найти человека, который хочет поговорить, несложно. Особенно в таких местах, где горя больше, чем радости. — Куда теперь? — поинтересовался Ламберт. — Искать этих двоих? — Для начала, найдем корчму, — решил Айден. — И хорошенько выспимся перед ночью. Не хочу, чтобы кто-то заметил рыскающих по городу ведьмаков. Если дичь здесь, ее можно легко спугнуть. Незачем привлекать внимание и рисковать. Знаешь постоялый двор «Нигде», тут поблизости? — Бывал, — кивнул Ламберт. — Тихое место. А главное, корчмарь знает почти всех в округе. Думаю, лекарь из Обрезков там точно известен.

***

Ему снился лес, полный странных звуков: кто-то кричал, кто-то молил, а кто-то искал добычу. И последний шел по его следу, упорно и неумолимо. Он знал, что попадется, потому что выхода из этого леса не было, но все равно бежал, царапая руки о кусты и сучья деревьев, боясь даже громко вздохнуть. Проснувшись, Ламберт долго всматривался в неровности потолочных балок, пытаясь понять, чей сон видел. Он уже давно не отличал сновидения Айдена от своих. Иногда, по каким-то едва уловимым деталям, можно было сказать, что сон является воспоминанием, но чаще всего перед глазами мелькали размытые образы, которые мог породить чей угодно разум. С тех пор, как у него появилась магическая связь с Айденом, ночи стали менее спокойными. Ламберт тихо встал с кровати и бросил взгляд на соседнюю. Айден еще спал. Он вообще стал спать беспокойнее и дольше в последнее время. Из зала корчмы доносился обычный вечерний шум. Ламберт посмотрел в окно и поморщился — едва начали сгущаться летние сумерки, по задумке Айдена было слишком рано идти в город. Но имело смысл потратить время с пользой — например, поужинать. Он бесшумно подхватил оружие и вышел из комнаты. Зал, полный разномастных посетителей, являл собой уютное место, где никому не было ни до кого дела. Корчмарь, которого Ламберт знал только в лицо, занимал привычное место за стойкой и зорко следил за народом, наводнявшим его заведение. Скорее всего, он ничего не сказал бы насчет действительно важной птицы, но лекарь из Обрезков таковым не являлся, зато не мог не привлекать внимания. — Пива и свинины, — Ламберт положил на стойку монеты, кивнул на поросят, жарящихся на вертелах. — И немного информации, — добавил он чуть тише. — Здесь информация — такой же товар. И он не для всех, — невозмутимо ответствовал корчмарь, и глядя куда-то сквозь него, поставил кружку, из которой выглядывала белесая шапка пены. — Что же я, по-твоему, рожей не вышел? — криво усмехнулся Ламберт. Он взял пиво и облокотился на стойку, оглядывая зал. — Кошелек у нас в приоритете, — ухмыльнулся корчмарь. — Однако учти, не все можно купить. — Догадываюсь, — кивнул Ламберт. — Но у меня запросы невелики. Я ищу некоего Морна. Он работает в госпитале Вильмериуса, а живет тут, неподалеку, под стенами. Слышал о таком? — А то, — с готовностью ответил корчмарь. — Так бы сразу и сказал. Ничего тайного тут нет, к нему наши парни часто захаживают. И в госпиталь, и так. Как же, свой лекарь! Он, конечно, себе на уме человек, но помогает за малую плату, никому не отказывает. — Себе на уме? — Ламберт искоса взглянул на корчмаря. — Что, странный? — Да не особо, — тот пожал плечами. — Домосед, за ворота почти никуда не выходит, только до госпиталя и обратно. Детишек нет, от других — шарахается, как ненормальный. И ходит, в землю уставившись. А больше ничего такого. Добрый человек. Свинина ваша, господин ведьмак. — Он грохнул на стойку миску, поднесенную мальчишкой. — Еще чего желаете? — Только одно — узнать, где живет этот добрый человек, — Ламберт подхватил тарелку, ожидая ответа. — Много там домов, под стенами? — Три, они прямо к стене пристроены, самые бедные, — сообщил корчмарь. — Говорят, этот лекарь вообще из Застенья сюда пришел. Ну да чего люди не болтают. Так вот, на его двери метка есть для больных — бутылек синим намалеван. Только ты бы поторопился, ночью он не принимает. — Учту, — кивнул Ламберт, отходя от стойки. — А плата? — крикнул корчмарь ему вслед. — Сдачу себе оставь, — буркнул Ламберт, не оборачиваясь. Он облюбовал большой стол, за которым собрались игроки в кости, и спешно направился туда, опасаясь остаться без места. Другие столы были слишком тесными, чтобы делить их с незнакомцами, либо уже забитыми до отказа. Игра шла размеренно, игроки вели себя на удивление сдержанно. На Ламберта посмотрели с подозрением, но ничего не сказали, а он сделал вид, что игра его вовсе не интересует, хотя наблюдать, как раз за разом продувает худосочный полуэльф, было любопытно — его лицо постоянно меняло цвет, а подвижный рот кривился самым замысловатым образом. Не будь он занят ужином и делом, Ламберт не преминул бы влиться в компанию, но сейчас его мысли занимала серьезная дилемма. Он выяснил, где искать нужного человека и знал, что сейчас легко может проникнуть в его дом под видом больного. Вопрос стоял только в том, идти одному или разбудить Айдена. С одной стороны, убийство Эмраса Ламберта не слишком касалось, а с другой, ему до смерти надоело хвостом ходить за Айденом, который даже не всегда рассказывал свои замыслы. И сейчас, получив преимущество, хотелось использовать его самостоятельно, показать и почувствовать самому, что от него есть существенный толк. Чем меньше еды оставалось в тарелке, тем сильнее Ламберт укреплялся в мысли, что следует идти в дом Морна немедленно, никого не дожидаясь, а допивая пиво, уже всерьез опасался, что в зал спустится Айден. Оставив миску на столе, он быстро вышел на вечернюю улицу и направился в указанное корчмарем место. В отличие от других районов Новиграда, Обрезки с приближением ночи заполнялись людьми. Именно в сумерках, когда добропорядочные горожане запирались в своих домах, разворачивалась настоящая жизнь, скрытая от глаз днем. Те, кто не хотел принимать в ней участия, спешили убраться с улиц, настороженно оглядываясь по сторонам. Таких было меньшинство — почти все обитатели Обрезков давно крепко обосновались в своем районе и жили по его правилам, невзирая на свой возраст и пол. Грязные утоптанные улицы, лишенные и признака участия архитектора, привели Ламберта под городские стены. Он неплохо вписался в оживленное бытие вечерних трущоб Новиграда, за все время пути на нем остановился только один взгляд и тот принадлежал уличной проститутке. Здесь действительно, как и рассказывал корчмарь, лепились три развалюхи. Одна выглядела совершенно не жилой, и оттуда не доносилось ни звука, у другой были плотно заперты даже окна, а вот в домике с нужным знаком тускло горела свеча. Ламберт окинул взглядом убогое сооружение, в котором ютился лекарь: с крыши выглядывали гнилые доски и солома, должно быть, в дождь комнаты наполнялись потоками воды, лестница, когда-то ведущая прямо на второй этаж, рухнула и беспомощно валялась у крыльца, сам второй этаж опасно покосился, готовясь оказаться рядом с лестницей. Да и весь дом, казалось, развалится в самое ближайшее время. На стук ответили не сразу. Долгое время внутри кто-то ходил, а потом стоял за дверью, прислушиваясь. Ламберт не торопил хозяина, вероятно, лекарь слегка опасался своих гостей. Его сомнения чувствовались едва ли не сквозь хлипкие доски. — Мне нужна помощь, — негромко сказал Ламберт. — Лекарь Морн здесь живет? — Почему вы не пошли в госпиталь Вильмериуса? — глухо раздалось из-за двери. — Условия там лучше, а вы не похожи на беглеца. — Я был там сегодня утром, — честно отозвался Ламберт. — Как выяснилось, в госпитале большие проблемы с оснащением и с персоналом. Ты прав, я не беглец, что бы там ни значило это слово. Мне просто нужна небольшая услуга. За плату. — Обратитесь к частному лекарю, — все так же настороженно посоветовал голос. — В городе много таких. Они помогут вам лучше, чем я. — Столько денег у меня нет, — Ламберт начинал закипать. Разговор с дверью и упрямство лекаря вызывали раздражение. Если Морн помогал здешним жителям и каким-то беглецам, то к чему такие предосторожности? Очень хотелось сломать дверь, но опасение ошибиться пересилило — возможно, бедный лекарь никогда и не слыхал про Верхнее Залесье. За дверью подождали еще немного, а потом тихо звякнул навесной замок. Хозяин запирался изнутри надежно. На пороге показался низенький бледный человек с хмурым лицом, никак не похожий на убийцу ведьмаков. Впрочем, Ламберт не сомневался, что убийц было несколько. Не дожидаясь разрешения лекаря, он вошел в дом. Морн посторонился, но дверь закрывать не спешил, будто собирался туда выскочить. — Что вам угодно? — его голос слегка дрожал. Через дверь этого было незаметно, но теперь создавало странную вибрацию, будто звук выходил с большим трудом. — Вы не похожи на нуждающегося в лечении. — Мне нужна помощь другого рода, — Ламберт огляделся, отметил огромный замок и не стал отходить далеко, чтобы Морн все-таки не сбежал. — Ответь на несколько вопросов, и я уйду. — Я ничего не знаю, — дрожь в голосе Морна усилилась, лицо осунулось. — Всем известно, что я не распространяюсь о своих пациентах. Если вас интересует один из них, обратитесь в другое место, в Обрезках это не представляет особой проблемы. — Меня интересуют не твои пациенты. — Ламберт увидел, как дернулся Морн, и в два шага оказался рядом с дверью, отрезая ему путь к бегству. — Где ключ от замка? — Зачем вам? — в глазах Морна заплескался страх. — Я простой лекарь, работаю в госпитале. Меня все знают. — Очень может быть, — Ламберт протянул руку в ожидании ключа. — Если честно ответишь на все вопросы, я не причиню тебе вреда. И на твоем месте я не совершал бы необдуманных поступков. Как думаешь, кто из нас сильнее и быстрее? — Что вам нужно? — Морн отдал ключ и беспомощно следил, как Ламберт запирает дверь. — Я не храню никаких тайн, и ни с кем не общаюсь, кроме своих пациентов. Полагаю, кто-то дал вам неверную информацию. — Может быть, — опять согласился Ламберт. — Поэтому я с тобой пока только разговариваю. Изнутри дом выглядел не лучше, чем снаружи, — гнилая мебель, состоявшая из стола и двух стульев, покосившаяся полка с десятком книг и гуляющие половицы, наполовину съеденные грызунами и жуками-точильщиками. Морн жил в полной нищете, несмотря на уважаемый род занятий. Ламберт указал ему на стул, и лекарь обреченно послушался. — Где ты был целую неделю этой весной? — сразу перешел к делу Ламберт. — Ты уехал из госпиталя и никому ничего не сказал. Куда? — Не знал, что фон Гратца настолько интересуют мои дела, — болезненно усмехнулся Морн. — Не пори чушь, — поморщился Ламберт, скрещивая руки на груди и возвышаясь над ним. — Я здесь не из-за фон Гратца. Так где ты был? Морн уставился в пол, явно напряженно раздумывая. Ламберт видел, что он просчитывает последствия своих ответов, и ему это очень не нравилось. Морн не хотел отвечать честно. Он долго сидел, сгорбившись и шевеля губами, а потом поднял голову, глядя на Ламберт снизу вверх. — А если не отвечу? — негромко спросил он. — Не советую, — взгляд Ламберта вдруг наткнулся на кучу корпии в углу комнаты. — Ха, обносишь собственный госпиталь? И не стыдно? — Мне нужно работать, — Морн мучительно покраснел, отводя взгляд. — Интересно, а склад два года назад тоже ты обчистил? — усмехнулся Ламберт. — Ладно, вот тебе первый итог молчания — я расскажу о твоих проделках фон Гратцу. — Он вам не поверит! — воскликнул Морн, злобно глядя на него исподлобья. — Проверим? — Ламберт наблюдал, как опадают его плечи и проходит запал. — И это самые безболезненные последствия. Стоит ли испытывать судьбу? — Он всматривался в мелкие черты лица Морна и улавливал в них признаки другой расы, слабые, едва заметные, но без сомнения, присутствующие. — Ты квартерон? — Вам какое дело? — снова вскинулся Морн. — Да никакого, — пожал плечами Ламберт. — Давай просто поговорим. Уверен, ты славный малый. Так скажи, может, тебе знакома деревня недалеко от Кринфрида? Верхнее Залесье. Увидев, как лицо Морна заливает мертвенная бледность, Ламберт понял, что напал на след.