Уговор

      Марья шагала по длинному коридору в замке Кощея Бессмертного. Девушка не старалась скрыть своего присутствия, понимая, что хозяин наверняка уже знает о визите нежданной гостьи, и остался лишь вопрос времени, когда же наконец их встреча состоится.       Несмотря на то, что внешне замок нисколько не изменился, внутри уже ничто не напоминало Царевне о том месте, где когда-то она так любила проводить время. Все окна были заколочены так, что сквозь них не проникал ни один луч света, и лишь редкие факелы освещали тёмные коридоры. Холодный ветер сквозняком пробирал до костей и трепал собранные в свободные косы волосы Марьи. Потолок и стены были увешаны паутиной, которую, похоже, никто не трогал уже несколько лет. Не было у Кощея ни слуг, ни хозяйки, а потому замок был в таком состоянии.       И пусть замок Кощея казался необитаемым, Марья знала, что хозяин где-то здесь. И Царевне, во что бы то ни стало, нужно было его найти. Она прошла множество испытаний, чтобы добраться сюда. Чего только стоила встреча с навками, из-за которой Марья потеряла всех ратников, что сопровождали её. А Иван-Царевич и вовсе чуть не погиб от рук Бабы Яги, что обманом околдовала доброго молодца, и лишь Ясному Соколу в последний момент удалось его спасти. Продолжать дальше путь Царевич не мог, а Марья была слишком упряма, чтобы отступить.       Так она и добралась до замка одна.       Марья не сомневалась, что это Кощей похитил её батюшку и Еремея, хоть и надеялась, что ошибается. Знала Царевна, что не излечиться уже Кощею ото зла, что сорняком проникло в его сердце, но похитить Володыку Морского… Это было неразумно. Да и пусть Кощей был самым страшным злом в их мире, разве мог он позабыть о любви своей к Марье? Мог причинить ей такую боль, лишив отца родного, да силы магической? С болью в сердце Марья понимала — мог. Не был Кощей тем самым Чародеем, что повстречался ей когда-то. Не любил он её. Кощея волновали лишь злые дела его, да власть и сила, что так жаждал получить он.       Марья старательно гнала от себя прочь воспоминания минувших дней. Теперь были они пустыми, а потому нечего было забивать ими голову. — Кощей! — что есть силы закричала Марья, устав бессмысленно бродить по замку. — Кощей, где ты?       Играть в прятки Царевна была не намерена. Ей не терпелось как можно скорее отыскать Кощея, пусть и знала девица, что убить душегуба у неё не выйдет. — Кощей! — вновь прокричала Марья, распахивая тяжёлые золотые двери. Отчего-то чувствовала Царевна, что найдёт за ними того, кого ищет.       Огляделась Марья, да поняла, что оказалась права. В большом пустом зале стоял один лишь трон. А на нём, словно некий Царь, восседала мужская фигура, скрытая тенью. И пусть лица человека Марья не видела, не мог это быть никто иной, как Кощей. — Отвечай, Кощей, где мой батюшка! — обратилась к злодею Марья, поняв, что не стоит ей ожидать приёма от него. — Знаю я, что это ты похитил Володыку Морского и Царя Еремея! — Ты как всегда умна и догадлива, любовь моя, — Кощей ухмыльнулся, а Марья почувствовала, как заалели её щёки при словах, которыми назвал её мужчина. — Но поверь, пошёл на этот поступок я лишь для счастья твоего. — О чём говоришь ты? — насупившись спросила Марья. Разве могла она быть счастливой, когда отец её был не понятно где, а в Царстве Морском творился хаос? — О том, что прознал я про уговор Володыки Морского и Царя Еремея, — Кощей поднялся на ноги, намереваясь подойти к Марье ближе. И лишь сейчас, когда тусклый свет факела осветил его лицо, Царевна заметила, что вернул Кощей облик прежний. Стал он похожим на того Чародея, что когда-то полюбила Марья. Ушла вся бледность и худоба, а волосы вновь стали чёрными, словно крыло ворона. — Хотели они женить тебя и Царевича людского, — Кощей презрительно скривился. — Не мог я допустить этого, душа моя. Пусть никто я тебе боле, но позволить стать супругой Царевича, да покинуть Море родное, я тебе не позволю. Не твоя это судьба. — Да какое тебе дело до моей судьбы, Кощей? — горько усмехнулась Марья. — Ты сам когда-то отказался от меня, выбрав путь иной. Нет мне места в твоём прогнившем чёрной силой сердце. А может и не было никогда. — Не говори так! — закричал Кощей, и Царевне почудилось, словно от мощи его голоса затряслись даже стены. — Любил я тебя, Марья, и люблю. И сила тёмная нужна была мне всего лишь затем, чтобы стать достойным тебя. — Да разве ж я заставила тебя когда-либо усомниться в любви моей? — спросила Марья. — Показала, словом, иль взглядом, что недостоин ты меня? — Нет, любовь моя, — уже спокойно ответил Кощей, видимо, вспоминая прошлое, в котором они с Марьей когда-то были вместе. — Но не ровня я был Царевне Морской. Что мог предложить тебе я? Ни силы, ни злата… Отец твой, прознай о нас, разгневался бы, да не позволил бы больше видиться. А так, имея всё, что пожелаю, разве стану я худшим женихом тебе, чем Царевич? Аль, не люб я тебе больше, Марья? — Кощей подошёл к Царевне, заглядывая прямо в глаза. Надеялся он отыскать в любимом взгляде всё то, что Марья боялась произнести вслух. И находил он это, даже не прилагая особых усилий. — Всё это, — Марья шагнула прочь от Кощея, — разговоры пустые. Прошлого не воротить. А здесь я лишь затем, чтобы вызволить Володыку Морского. Без него нет никому спокойной жизни в Царстве Морском. Так что верни Володыку, да Царя Еремея отпусти. Не гоже им в темницах твоих томиться. — Условия ставишь мне, Царевна? — недобро ухмыльнулся Кощей. — А сможешь ли противостоять мне? Знаешь ведь, что убить меня невозможно. Да и известно мне, что без Володыки Морского, вся сила твоя ослабла. Не победить тебе меня. А значит, будет так, как хочу я. — И чего же ты хочешь? — Тебя, — просто ответил Кощей. — Заключим и мы уговор. Останешься ты здесь, со мной. Станешь верным другом мне, да женой любимой. А я, так уж и быть, отпущу батюшку твоего.       Марья знала, что ничего другого ей не остаётся. Да и сердце её, против разума, тянулось к Кощею, жаждало любви его, да хотело эту самую любовь дарить в ответ. — А Царь Еремей? — спросила Царевна. Вспомнила она и о Иване-Царевиче, и о людях его верных, что погибли, пытаясь вызволить Царя своего. — Не знаю, душа моя, не знаю, — задумался Кощей. — Посягнул он на самое дорогое, что есть у меня — тебя. Так может следует преподать урок ему, чтобы не повадно было. А то не пройдёт и года, как сунется сюда Царевич по указанию отца своего, чтобы тебя вызволить. Ты ж, как никак, невестой обещана ему. — Не обещана я ему, — возразила Марья. — Это сестра моя, Варвара, должна стать его супругой, а не я. Ошибся ты, Кощей, да заварил всё это зря. — Зря ль? — заблестели глаза Кощея. — Была у меня сила и злато, да душа моя болела. Теперь же ты здесь, и мне легко. — Не дала я тебе ещё своего согласия, — напомнила Царевна. — Правда? — изумился Кощей. — А глаза твои говорят об обратном. Ты добилась чего хотела: отпущу я Володыку Морского, да Царя Еремея. Будут они, как и раньше, править в Царствах своих, да горя не знать. А у нас с тобой будет судьба другая, своя. — И не будешь ты зла по миру творить боле? — с надеждой спросила Царевна. — А этого обещать тебе не могу я, Марья, — Кощей, вновь оказавшись рядом, провёл рукой по голове девицы. — Не откажусь я от силы своей. Но ты, как жена моя, сможешь подле меня быть. И, коль потребуется, остановишь зло во мне, каб не уничтожило оно ни меня, ни мир наш. Согласна? — Согласна, — не раздумывая ответила Марья, тут же оказываясь в объятиях Кощея.       Не было Царевне боязно от предстоящей судьбы. Верила она в лучшее, а сердце её пело от любви и спокойствия. Казалось Марье, что не было тех лет, проведённых в разлуке с её Чародеем, а от того, и спокойно ей было.       А Кощей, в свою очередь, почувствовал, как обрёл то, чего так не хватало ему. И на душе ему стало так легко, что казалось, словно сможет он без устали целое море переплыть, да горы свернуть.       Ждала их жизнь долгая, да счастливая, хоть и с трудностями. Но теперь, обретя друг друга, ничего не было страшно им, ведь были они вместе.