Очень прошу тебя, дай мне получить то, что я хочу

Нормально ли так хорошо знать повадки человека так рано? И можно ли это вообще назвать повадками, если речь идёт о телефонном разговоре? Он находит этому оправдание. Он пытается убедить себя тем, что он просто невероятно проницательный. В конце концов его работа требует именно этого — пристального внимания к деталям, способности замечать малейшие изменения в той или иной обстановке. Так он защищает себя и свою семью. Но если бы он оценивал ситуацию лучше, то признал бы правду — он знает Лекси, как свои пять пальцев. Сейчас Фес не может её видеть, он лежит один в своей постели. Но он улавливает что-то знакомое, что заполняет тишину между её ответами на другом конце — её беспокойство. — Скажи честно, Лекс, — начал он, пользуясь её молчанием, чтобы сменить тему. — Ты нервничаешь из-за завтрашнего дня? Лекси шумно выдохнула в трубку. — Я стараюсь не волноваться. — Вижу, но ты всё равно переживаешь, — вздохнул он, говоря с ней нежным тоном, который он использует, когда её хотелось успокоить. Другой человек мог истолковать его вздох как раздражение, но Лекси знала, что это его признак терпения к ней. — Ты должна смириться с этим дерьмом. Нехорошо держать всё в себе. — Ох, я знаю, — простонала она, нахмурив брови. — Я просто… не хочу продолжать говорить о пьесе. Типа, мы уже разыграли с тобой практически все возможные сценарии того, что может произойти, а я всё равно нервничаю. — Просто сосредоточься на себе. Забудь о том, что Кэсси или кто-нибудь ещё подумает. Повисла продолжительная пауза, а потом: — Я знаю. Знаю. Я имею в виду, в моей голове мелькает куча мыслей, которые беспокоят меня, но это происходит, потому что я хочу, чтобы пьеса прошла гладко. Ну, это так трудно. Фес понимал, что она имеет в виду. Практически невозможно избавиться от страхов, когда всю жизнь нервничаешь в ожидании какого-либо подвоха. Иногда именно так он чувствует себя с Лекси. В его жизни очень редко происходят такие хорошие вещи. В принципе, все его близкие люди, несмотря на то, что он считает их лучшим, что произошло с ним, вошли в его жизнь при грустных обстоятельствах — Эша бросила мать, а Ру подсела на наркотики. Фес мог бы поспорить, что и Лекси появилась в его жизни не при самых идеальных обстоятельствах, о чём свидетельствуют давно исчезнувшие синяки на костяшках после новогодней вечеринки. Но он хотел держаться за это. Что бы не происходило между ними. Он хочет её. В своей жизни. — Я понимаю тебя. Я тоже нервничаю. — Признался Фес. — Правда? — Спросила она, её голос стал чуть выше. — Почему ты нервничаешь? Фес осмотрел свою спальню. Взятый напрокат костюм, который он взял ранее на этой неделе, аккуратно висит в его шкафу, готовый к скорому использованию. Только что завёрнутые розы, аккуратно перевязанные нежной, кружевной ленточкой — похожую ленту Лекси могла бы использовать для причёски. Записка, на составление которой он потратил несколько часов, и лежащая рядом стопка скомканных от неудачных попыток листов. Он, должно быть, потратил пятнадцать минут на одно только её имя, пытаясь сделать так, чтобы оно выглядело идеально. Он хотел сделать всё безупречным для неё. Он также хотел сохранить всё это в качестве сюрприза. И вместо этого, он назвал другую причину своего беспокойства: — Я просто задумался о том, что, типа, будет странно появляться в школе впервые за много лет. — На самом деле его это и правда беспокоило, не так сильно, как другие вещи, но эта мысль часто посещала его голову в последнее время. — Да, я понимаю, — кивнула она, и он вздыхает с облегчением. — Я думаю, тебе не о чём беспокоиться. К тому же, если сможешь приехать пораньше, я, думаю, смогу составить тебе компанию до начала шоу. Знаешь, просто для того, чтобы у тебя не было ощущения, будто ты никого не знаешь. Так будет хотя бы один знакомый. Типа, именно так я себя чувствую на вечеринках постоянно. — Призналась Лекси, её голос зазвучал неловко, обычно такое происходит, когда она смущается. Фес улыбнулся, мысли об их первом взаимодействии — об их первом реальном взаимодействии, во всяком случае — нахлынули на него. — Ты чертовски милая, Лекси Говард, — сказал он, его голос пронизан любовью. — Но ты не должна беспокоиться обо мне. Думай о себе и постарайся привести всю суматоху в порядок, сечёшь? Фес продолжил говорить после того, как услышал, как она прошептала «хорошо» на другом конце звонка, — тихое подтверждение того, что она слушает его. — К тому же, я там особо никого не знаю. Да и по-настоящему я никого не хочу увидеть, кроме тебя. — О, да, кстати… тебе, наверное, стоит держаться подальше от Кэсси, потому что она обязательно приведёт Нейта, и… Ну, знаешь… — Может начать происходить хрень? — Именно, — рассмеялась Лекси. — Но не беспокойся о том, что можешь столкнуться с ними, потому что я забила для тебя место совершенно в противоположном конце зала. Фес мог поклясться, что его сердце могло лопнуть в этот момент. — Ты сейчас серьёзно? Ты забила место для меня? — С недоверием спросил он. В её голосе проснулась смелость, когда она ответила: — Конечно, ты… ты очень важен для меня, Фес! Он бросил ещё один взгляд на костюм, цветы, записку… В один момент он испугался, что собирается сделать слишком большой жест даже для её большого триумфа. Что, если всё происходило не так, как он думал у себя в голове? Что, если он нашёл скрытый смысл там, где его не было? Но её слова заверили его в том, что он никогда не должен сомневаться в первую очередь в том, что они на одной волне. — Я чувствую то же самое, Лекс! Они оба так сильно покраснели в этот момент, что могли бы практически чувствовать тепло, излучаемое через экраны своих смартфонов к их щекам. Лекси закусила губу, прежде чем нарушить молчание. — Я очень надеюсь, что тебе понравится. — Видишь, ты снова нервничаешь, крошка. — Я не сказала, что нервничаю! — Нет, я могу точно сказать, когда в твоём большом мозгу начинают двигаться шестерёнки. — Ладно, может, я немного волнуюсь. — Лекси, без обид, но мне кажется не проходит ни одного дня, когда бы ты немного не волновалась. — Эй! — С притворной обидой выкрикнула Лекси, будучи уже не в состоянии сдержать смех. Фес тоже не мог не смеяться. — Хорошо, хорошо, — уступила она. — Тогда я не буду этого говорить. Я просто скажу… Что очень рада, что ты придёшь посмотреть пьесу завтра. — Да ладно тебе, ты же знаешь, я должен поддержать свою девушку! В эту же секунду Феско захотелось дать себе оплеуху за то, что позволил себе сказать. Его девушка. По его мнению, ничто не могло быть более очевидным. Но на самом деле они никогда об этом не говорили. Вот для чего нужен завтрашний день. Он мысленно проклинал себя за то, что сказал, надеясь, что она не обратит на это особого внимания, как она сделала это с другим его признанием. Знаешь, в шоу у них тоже было трое детей… К счастью, Лекси продолжила разговор, как и в тот день. Она решила не задумываться над смыслом этих слов, вместо этого позволяя затянувшемуся теплу его голоса заполнить пространство между ними во время разговора. Через некоторое время она вздохнула. — Я понятия не имею, как уснуть сегодня. Я просто продолжаю думать обо всём, что мне нужно привести порядок перед шоу. — Чёрт, у тебя есть список или типа того? — О, определённо. Я, как бы, дотошный организатор. Фес усмехнулся. Она так нравилась ему, даже в самых мелких вещах. — Тогда из-за чего ещё ты напрягаешься, Лекси? — Я не знаю… Я просто не знаю, как буду держать всё под контролем. Я никогда раньше не делала ничего подобного. Фес задумался на секунду, прежде чем предложить: — Вот, что я тебе скажу. Как насчёт того, чтобы писать мне, как и что у тебя там всё будет происходить? Просто, чтобы убедиться, что ты всё делаешь правильно. — Да, хорошая идея, — ответила Лекси, и по тону её голоса он заметил, что она немного расслабилась. — Уверен, что я тебя не буду напрягать? — Ни капельки. — Спасибо, Фес. Знаешь, ты действительно очень помог мне, пока я работала над пьесой. Надеюсь, ты понимаешь, как я ценю это. — Ты становишься такой сентиментальной со мной, Лекс. Она рассмеялась. — Фес! Я серьёзно. — Не, ты начинаешь сходить с ума. Я думаю, тебе нужно поспать, уже довольно поздно, завтра у тебя большой день. — Ты прав, но я не могу уснуть, когда нервничаю. Переживаю? Нет, нервничаю. — Знаешь, я могу остаться с тобой на связи, пока ты не уснёшь. Убедиться, что ты не подскачешь, чтобы дополнить свой список дел чем-то ещё. — Ты же знаешь, что я бы так и сделала. — Я бы спрятал твой блокнот, если бы был рядом. — Жёстко, но это же для моего блага, — смеясь, невозмутимо произнесла Лекси. — Да, хорошо, я согласна. — Ладно, тогда ложись поудобней, малышка, и засыпай. Лекси забралась под одеяло. Она включила громкую связь и оставила телефон рядом с подушкой. Слава Богу, Кэсси осталась у Нейта. В этом есть хоть один плюс — она могла говорить с Фесом так поздно, как они того хотели. Когда она сказала Фесу, что легла, и пожелала ему спокойной ночи, он всё равно был вынужден её успокаивать, когда её мысли начинали прокручиваться в голове, и она пыталась высказать их ему. В конце концов, он уговорил её согласиться отключить мозг и попытаться уснуть. Пока он ждал того, когда она уснёт, он позволил собственному разуму забиваться мыслями о том, как пройдёт завтрашний день. У него был план. Он хотел прийти вовремя. Нет! Пораньше. И ждать на своём месте с цветами в руках. Он попытался представить место, которое она забила для него, его сердце трепетало только от одной этой мысли. Он будет безмолвно отмахиваться от любых взглядов и необоснованных замечаний учеников, которые могут интересоваться, почему местный наркодилер находится в зале средней школы Ист-Хайленда, одетый, как будто пришёл на грёбаный бал. Он задумался о том, что будет делать после, когда пойдёт её поздравлять. Как она отреагирует на его усилия? Он хотел впечатлить её. Он хотел, чтобы она думала, что он красиво выглядит. И если задуматься глубже, он хотел, чтобы она посмотрела на него так, как он смотрит на неё уже несколько месяцев. Он хотел предложить Лекси пойти отпраздновать её триумф. Провести первое свидание, которое она заслуживает. Но он хотел говорить с ней только о ней самой и о её громкой премьере. Свои чувства он хотел сохранить только для неё на тот момент, когда она прочитает его письмо. Он думал признаться в своих чувствах в письме, но его слов было не достаточно, чтобы выразить их. Он хотел показать ей то, как он со всей своей искренностью в неё влюблён. Как он хотел превратить то, что происходит между ними, в нечто реальное. Прежде чем он позволил своему разуму перейти к более невероятным сценариям, он понял, что прошло почти полчаса. От Лекси уже ничего не было слышно. Обычно она не храпит, но он всё равно понял, что она наконец уснула. Фес устроился поудобней в своей постели, усталость подкралась к нему в тот момент, когда он понял, что Лекси мирно отдыхает. Прежде чем повесить трубку, он прошептал: — Спокойной ночи, Лекси! На другом конце Лекси почувствовала, как его слова прорвались в стенки её сновидений, звучащие теперь как молитва.