«Charmer»

—Думаешь, что если мы пьяны, то ничего не вспомним? — Чанбин говорит это слишком самоуверенно. Никогда обычно он не чувствовал то, что чувствует сейчас. — Я вспомню все. Каждое твое действие, которое убивает во мне адекватность, Ли Феликс. — Чанбин говорит это настолько сексуально, что Феликс немного вздрагивает, пытаясь прикоснуться к парню напротив, чтобы ощутить, что он реален. Старший проводит рукой по торсу Феликса, заставляя того слишком громко выдохнуть. Так хотелось, чтобы голос блондина звучал как можно чаще. Чтобы тот стонал только его имя... «Чанбин», «Хён».... —Никогда бы не подумал, что такие вещи будут гораздо интимнее, чем сам секс. Видимо, с правильным человеком и палка не раз стрельнет. — Садясь на свои колени перед разведенными ногами Феликса, Чанбин рассматривает прекрасный ракурс. Возбуждение в штанах уже неприятным покалыванием напоминает о себе. Терпеть уже было невозможно, но заходить куда-то дальше все равно было нельзя, только не в такой ситуации. Возможно, Феликсу только алкоголь придал смелости, но все же секс — слишком сложная тема, когда ты действительно уважаешь человека. Этим можно все только испортить сейчас. —Чанбин-хён, пожалуйста...— Теперь уже Феликс стонет, как и хотел Чанбин. —Прошу, Чанбин-и, сделай хоть что-нибудь.. Последняя капля, на которой держится сейчас Бин, ничтожно близка к падению на сухую почву..она моментально испарится, как и терпение старшего. Каждый вздох, стон, да и просто само нахождение Феликса перед ним — пытка. Нельзя сделать то, что так сильно хочется обоим. Возвращаясь к манящим губам, Чанбин чувствует, что на его бедро кладут ногу, пытаясь прижаться ближе к телу. Он замечает это, одной рукой прихватывая ногу, а сам аккуратно ложится на Ликса, ощущая возбуждение в чужих штанах, пока в своих же оно не меньше. Из уст Феликса вырывается протяжный стон, а сам парень обхватывает уже и второй ногой бедра Чанбина, пытаясь прижаться еще ближе. Чанбин, собирая остатки своего самообладания, выпаливает на одном дыхании —Ты уверен, что не пожалеешь наутро о том, чем мы сейчас занимаемся? Я не хочу сейчас этим испортить наши взаимоотношения. Я хочу узнать тебя ближе, и в таком плане тоже..но ты уверен? — парень бросает на Ликса обеспокоенный взгляд. — Я не хочу, чтобы ты потом считал, что я просто воспользовался тобой. Ты мне очень нравишься, Ликс. —Нравлюсь тебе? — Феликс кладет на его щеку ладонь, смотря прямо в глаза. —Да, ты очень нравишься мне. Не делай вид, что это не было очевидным. Стал бы я тебя сегодня целовать, если бы ты мне не нравился? В любом случае, подумай, пожалуйста, уверен ли ты в том, что мы можем зайти сегодня дальше того, что уже случилось. — не разрывая зрительного контакта, говорит старший с нежностью в голосе. Сердце младшего пропускает удар. Конечно, ему очень хочется продолжить, ведь чувства буквально зашкаливают. Блондину безумно приятен факт того, что старший даже при сильном возбуждении думает о его чувствах и о последствиях. Феликс при любом раскладе не пожалеет ни о каких действиях, ведь это Чанбин. Чанбин, в которого он уже втрескался по уши. И это взаимно. Так о чем, черт возьми, можно вообще жалеть? —Боже, прекрати думать в такие моменты, прошу, хён. — Феликс уже не может. В такие моменты хочется просто заткнуть старшего своим ртом, лишь бы тот поменьше говорил. Если бы Ликсу было противно, не хотелось бы ничего этого, то он бы прогнал Чанбина вон из своего дома, навсегда обрубив с ним связь. — Ты тоже очень нравишься мне, хён.— наконец-то Ликс вновь целует чужие губы, ожидая последующих действий от старшего. Последняя капля в итоге испаряется. Чанбина будто бы срывает с цепи. Парень отстраняется от Феликса, возвращаясь к его ногам. Он недолго мучает юношу, почти сразу же снимая с того джинсы. Через черные боксеры отчетливо выделялся стояк и небольшое мокрое пятнышко. —Ты что? Уже успел кончить, да? — Говоря это с ухмылкой на лице, Чанбин оглаживает чужие бедра. Все-таки красивое тело юноши завлекало его настолько сильно, что вводило в некий транс. Мягкие изгибы бедер плавно переходят в красивую талию. Аккуратные плечи и острые ключицы, длинная шея..Все это туманило разум. А сейчас, когда он лежит перед ним почти голый, закинув руки куда-то вверх, чтобы побольше показать себя, соблазнить и подразнить... Чанбин укрепил хватку на бедрах младшего, пытаясь прочувствовать как можно больше. Блондин извивался как ужаленный, не в силах больше терпеть простые прикосновения. —Хён..поцелуй меня..пожалуйста. — чуть ли не хныча и прерывисто дыша, просит Феликс. Старший вновь опускается к губам младшего и накрывает их своими. Тут Ликс, схватив обеими руками Бина за плечи, резко переворачивает того на спину, усаживаясь сверху, прямо на выпирающий бугорок в штанах. Перехватив инициативу, он впивается в губы Чанбина, слегка ерзая. Старший выдыхает в поцелуй, хватаясь руками за талию сидящего на нем парня и сильнее прижимая того к себе. —Хуже чем любой наркотик дурманишь, Ликс..— отстраняясь на миллиметр, чтобы вставить эту фразу, Чанбин лишь громко стонет после от ерзаний на своих бедрах. Спускаясь поцелуями от губ, Феликс доходит сначала до шеи, затем до ключиц и слегка прикусывает выпирающую косточку. Но на этом не останавливается. Он решает мини-укусами дойти до самого пупка старшего, чтобы ловко и без проблем стянуть с того штаны. Чанбин немного приподнимается на локтях, смотря на Ликса. —Феликс, может повременим? — Старший через силу произносит эти слова, имея огромное желание, чтобы Ликс сейчас либо четко сказал да, либо четко сказал нет. Но ответа не последовало, младший лишь проводит мокрую дорожку языком от пупка до начала джинсов. —Чанбин-и хен, я безумно хочу сейчас все продолжить. Не сбивай меня с настроя. Просто помоги. Просто возьми сам, я готов, правда.— Слова дурманят, в душе все замирает, а по коже проходит электрический заряд от осознания всего, что говорит Феликс. Чанбин резко переворачивает младшего на спину, решая, что сейчас точно нужно взять все в свои руки. —Ты занимался сексом раньше?— Без лишних слов говорит старший, всматриваясь в глаза, из которых летят искры. После вопроса слышится лишь долгое молчание, и Чанбин все понимает.. —Ладно, я понял.. Все, что я буду делать, контролируется лишь тобой. Если будет больно, то наше стоп слово — черный. — Бин аккуратно кладет свои руки на чужие бедра. — Если тебе что-то не нравится, то говоришь черный. По телу проходят мурашки от серьезного тона Чанбина. Феликс лишь чуть больше раздвигает свои ноги, пытаясь вернуть внимание Чанбина к самому главному. —Чанбин..Там в тумбочке есть смазка... — Смущенно отвечает Феликс, пытаясь спрятать лицо. Старший лишь ехидно улыбается, протягивая руку к стоящей рядом с кроватью тумбе. Открывая ящик, он видит флакончик смазки с очень интересным эффектом холодка. Бин вновь возвращает свой взгляд на покрасневшего Ликса. —Вопросов задавать не буду. — Он пристраивается к раздвинутым ножкам младшего, голодно бегая то к глазам, то к каемке трусов. —Чанбин-и, прошу тебя..Я правда уже не в силах терпеть. — Скулит младший, пытаясь добиться хоть каких-то действий. Тихий голос и громкие вздохи на сбитом дыхании ласкают слух Чанбина. Тут, неожиданно для брюнета, на ширинке его черных джинсов оказывается небольшая ладонь младшего. Попытка справиться с замком не увенчалась успехом, так как положение у Ликса было не самое удобное. Чанбин про себя усмехнулся и чужой рукой сам начал расстегивать молнию на своих штанах. —Твои руки тянутся так быстро, что сам не успеваешь подумать, сможешь ли ты сделать что-либо... — Он расстегивает еще и пуговицу, но снимать вещь пока не собирается. Чанбин лишь потихоньку стаскивает с младшего трусы, оголяя стоячий, истекающий смазкой член. Младший теперь уже пытается сомкнуть ноги, стараясь скрыться от лишних взглядов. Но Бин лишь нагибается, начиная зацеловывать внутреннюю сторону бедер Феликса. Сладкие стоны, которые доносятся откуда-то сверху ласкают уши Чанбина, пока тот аккуратно пытается подготовить младшего к проникновению, вводя указательный палец, который предварительно обмазал холодящей смазкой. Ликс держится за простыни, сминая их, и мечется по кровати. Чанбин толкается глубже, вводя уже второй палец, и начинает слегка разводить их. Младший то и дело гнётся в спине и стонет ужасно громко. Феликс первый раз за свою жизнь переживает такие эмоции и ощущения. Черт его дернул купить именно такую смазку...Но никто не знал, что она будет использоваться не просто для дрочки, а чтобы растянуть анальное отверстие для полового акта, которого, на минуточку, не было в жизни Феликса еще ни разу. Тело сопротивлялось пальцам внутри, но стоп слово Ликс так и не говорил. Ему было приятно осознавать, что сейчас перед ним тот самый человек, который живет в его сердце, заставляя его биться чаще, а душу трястись от каждого слова..нет, от каждого появления и мысли о нем. —Чанбин-хен, прошу, убери пальцы... — Ликс не хочет, чтобы все прекращалось. Он ждет уже наконец-то нормального секса. Ждет, когда уже наконец-то сможет по-настоящему ощутить этого человека, «знакомясь» чуть ближе. —Терпи, это необходимо. — довольно резко отвечает Чанбин, проталкивая уже третий палец и начиная двигать ими внутри более ритмично. Старший сам держится на честном слове, чтобы не сорваться и не насладиться моментом всего процесса. Феликс всем телом просит, чтобы старший сжалился над ним. Парень уже пытается заплакать, чтобы старший побыстрее продвинул процесс на следующую ступень. —У нас нет презервативов.. — Чанбин прекращает движение пальцами и лишь вглядывается в лицо блондина. Вздох отчаяния следует вместо ответа, но затуманенная голова не думает о последствиях. —Да и без него нормально. — Говорит Феликс, а после из его рта вырывается громкий и протяжный стон, когда из него вытаскивают мокрые пальцы. —Ты точно готов?— Чанбин говорит это, пытаясь отвлечь Феликса от различных мыслей и возможных страхов. Темноволосый снимает свои штаны, а после и трусы. Собственный член сам истекал достаточным количеством смазки. Чанбин пристраивается между ножек блондина поудобнее, следом закидывая их к себе на плечи. Резкий, но в то же время и нежный толчок заставляет Феликса сильнее сжать простынь вокруг себя и прогнуться в спине. Старший замечает это, поэтому дает время Феликсу, чтобы тот привык. Он не хочет оставить плохие ощущения после себя. Руки на бедрах сами сжимаются, пытаясь придержать бурю внутри. Вот бы просто не сорваться, не сделать больно..Но из всех мыслей Чанбина вытягивает его собственное имя, которое так сладко простонал Феликс. —Чанбин-и, прошу. Прошу тебя, начни двигаться. — Феликс действительно похож на ужа, который жарится на июньском пекле. Все, что переживает его тело сейчас — приятная пытка. Честно, если бы это и правда можно было назвать пыткой, то тогда Феликс мазохист. Вслушиваясь в просьбы Ликса, Чанбин все же начинает двигаться, постепенно наращивая темп. Сначала приятные ощущения были лишь от того, что он сейчас находится с любимым человеком, что они дошли до такой интимной близости, а после он уже наслаждается стонами под собой, когда задевает чувствительный комочек нервов. Постепенно толчки Бина сменились на резкие и более глубокие. Парни чувствуют друг друга с каждым движением все больше и больше. Что у первого, что у второго, именно это можно назвать первым сексом. Чанбин никогда не ощущал такой букет эмоций и чувств, как когда он находится с Феликсом...Особенно сейчас. Это именно то, чего он так долго искал. Первый раз, душа чувствует себя освобожденной, такой насыщенной и довольной. По телу разливается горячая кровь, которая увеличивает температуру тела. Ликс, тем временем, просто умирает от всего, что происходит. Он даже думать не хочет, как это, пробовать заниматься сексом с кем-то другим. Ему и не надо. Ничего больше не надо после того, что случилось здесь и сейчас. Накрыв рукой член младшего, Бин начинает двигать ей в такт своим толчкам. Ликс невозможно громко и развратно стонет, сжимаясь вокруг старшего. —Бинни...я уже близко... — Феликс чувствует скорую разрядку, тихо поскуливая. Спустя несколько ударов сердца, он дрожит всем телом и кончает на свой живот. Но отставать от младшего Чанбин не думал. Он не успевает отстраниться от любимого разгоряченного тела, обильно кончая внутрь... После старший ложится рядом с Феликсом, прижимая его к себе. Два мокрых разгоряченных тела сейчас рвано дышат, находясь так близко друг к другу. В голове нет посторонних мыслей, они посвящены лишь друг другу.