Плоды персика поздним летом

В классе стоит довольно напряженная атмосфера, пусть и со дня смерти Гию прошло уже больше недели. Разговоры только об этом и ходят. Что, впрочем, неудивительно. Маэда был в хороших отношениях чуть ли не со всей школой, не могло быть так, чтобы про него сразу же забыли. Утихать также быстро, как и разнеслись, слухи не собирались. Что не способствовало успехам в учебе и в принципе нормальной трудоспособности. Мало кто об этом переживает, конечно, так что у большинства родители удивляются, что учителя требуют от детей чего-то, когда совсем недавно они потеряли друга. Хотя, если говорить начистоту, то у Гию как-таковых друзей и не было вовсе. Кто-то общался из страха, кто-то из выгоды, но очень мало людей считали его близким человеком. Исключением, наверное, был только Дайске, ведь какие-то теплые чувства к парню у него оставались. Пускай происходящее между ним, Венти и Сяо слегка раздражало, Огаве было искренне жаль одноклассника. Он — один из немногих, кто знал ситуацию целиком. В частности из-за того, что поддерживал какой-никакой контакт с Сяо, хоть и тайно. Однако жаль было прошлого Гию, не того, кто оскорблял Сяо, не того, кто сравнивал Венти с девчонкой из-за внешности, не того, кто лез в отношения этих двоих. Это было почти мерзко, и будь Огава поэмоциональнее — закончил бы общение куда раньше. Сейчас же говорить об этом уже поздно, ведь Маэда лежит в сырой земле. Ничего не изменится. Дайске скашивает глаза на парту рядом с собой, как-то равнодушно смотря на белую хризантему в небольшой вазе, которую притащили кто-то из девочек. Некоторые одноклассницы, присутствовавшие на похоронах с ним и Иошито, до сих пор не могут прийти в себя, то и дело бросая полные грусти взгляды на место Маэды. Что же, понять их было легко. И на тихих всхлипах, раздающихся посреди урока, никто не заострял внимания. Гию нужно было отпустить, а для этого требуется время. Некоторым — много времени. Подперев щеку ладонью, он пишет ответ задания и откладывает карандаш, разминая уставшие пальцы. Невольно уловив фигуру Венти взглядом, парень поджимает губы. Сейчас, кажется, и ему с Сяо не слишком просто. Хотя и кажется, что оба Маэду ненавидели люто, но выглядят они как-то слишком подавленно с того дня. Вероятно из-за того, что все видели. Венти, возможно, и вовсе винил себя в какой-то степени во всем произошедшем. Причины, в общем-то, и не важны. А важно то, что теперь Сяо от него не отходит ни на шаг, постоянно то касается руки, то приобнимает за плечи, то гладит по щеке. И это конечно же бросается в глаза. Он и Кондо не раз говорили друзьям быть осторожнее, тем более учитывая слухи о Сяо. Улеглись они или нет, все равно остались учащиеся, до сих пор верящие, что парень и правда самостоятельно скинул Гию нюдсы. А Венти испорченная репутация точно вставит палки в колеса, он и так плохо справляется с учебой в последнюю неделю. Почувствовав на себе внимательный взгляд, Венти вздрагивает и поворачивается, мгновенно приподнимая уголки губ в слабой улыбке. Качнув головой, он одними глазами говорит, что все в норме, и Огава отворачивается. Он кусает внутреннюю сторону щеки, сжимая карандаш в руке. Никак не получается сосредоточиться на словах учителя, вечно мысли куда-то не туда уходят. Оно и понятно, вот только родителям не очень понравились его результаты и отлынивание от учебы в принципе. Затылком он чувствует, как Сяо его рассматривает, и с трудом сглатывает, прикрыв уставшие глаза. Отношения с ним в последнее время... Даже в голове не знает, как объяснить. Вроде и все стало лучше, тот разговор в постели, больше откровений и прикосновений, уход страха показать свое тело... С другой же стороны, Венти в школе все чаще видит обращенные на них взгляды, осуждающие и недоумевающие. И он понимает, почему. Слишком близкие у них отношения. Одноклассникам и ученикам с параллели сложно поверить, что Сяо просто дружит с ним. Когда с другими он все также грызется, а с Венти носится, словно по нему вот-вот пойдет трещина от перенапряжения. И не только парень это заметил, Иошито и Огава тоже. Непонятно, как сам Сяо об этом не думает вовсе, ведь именно ему несколько лет приходилось страдать от выходки Гию. Неужто совсем не боится последствий такого отношения? Раздается звонок и учитель, попрощавшись с классом, выходит в коридор, оставляя учеников убирать принадлежности и спокойно обедать. Венти сжимается, когда слышит подошедшего друга, и поднимает взгляд только через пару секунд, когда на макушку опускается теплая ладонь. Взгляд пересекается с серыми глазами Кондо. — Давай, идем, — парень поправляет вылезшую из-за ушей челку свободной рукой и подбадривающе улыбается. — Поешь и полегчает, говорю тебе. Позади слышится фырканье и Венти даже тихо усмехается, прекрасно понимая, почему Сяо недоволен словами одноклассника. Станет только хуже. Поднявшись со стула, он складывает руки на груди и ждет парня, пока тот поднимает сломанный грифель карандаша с пола и кидает его в сумку. Ожидающий их у двери Дайске молчалив, в прочем, как и всегда. Иногда так и хочется порасспрашивать, что же такого в нем оказалось привлекательно для Иошито. Кроме, разумеется, внешности. Тут даже Венти бы задумался, не будь у него Сяо. И хотя парни редко ходили с длинными волосами, Огаве длинные темные волны почти до поясницы шли безумно. Кондо как-то похвастался, что даже разок уговорил его заплести косу. В школе же Дайске почти всегда заплетал хвост, так что поверить о его ошеломляющей красоте с французской косой пришлось на слово. На обеденном перерыве больше не ощущается той суматохи, которая была раньше. Ни толпящихся учеников, ни громко смеющихся компашек. Мрачная атмосфера повисла в школе, учителя и директор, и те это понимают. Вот только делать было нечего, следующий год — последний для Венти и его приятелей. Совсем уж забивать на учебу будет кощунством, даже с такой причиной. Раскинутый персик с почти голыми ветвями слегка давит на голову, но разговоры вовсе не касаются опасной темы, от того словно кажутся пустыми и бессмысленными. Венти, устало зевнув, наваливается плечом на Иошито, прикрыв глаза. В последние дни засыпать и просыпаться одному стало сложно. А стоило ведь провести всего одну ночь в одной постели с парнем. Почувствовав легкие прикосновения к волосам, он немного напрягается, но не издает ни звука. Потому что прекрасно знает — Дайске и Иошито хотят все обсудить, но никак не подступятся. А возвращаться к тому дню Венти до ужаса не хотелось. Стоило вспомнить звук удара и оборванный крик, как в горле вставал ком. К сожалению, сегодня друзья как-то чрезмерно настойчивы. Именно поэтому, проведя минуты четыре под пристальными взглядами и почти в полной тишине, разбавляемой неловкими и короткими диалогами между Кондо с Дайске, Венти все же поднимает веки и выпрямляется, подтянув ноги к себе. Нахмурившись, он неохотно поворачивается к Иошито, вопросительно качнув головой. — И? — Ты как? — абсолютно рандомный и идиотский вопрос, заданный просто потому, что Кондо не успел сообразить ничего дельного. Спохватившись, одноклассник тушуется и отводит взгляд в сторону Огавы, одними глазами умоляя помочь. Ему было страшно за Венти, он безумно переживал, но вот так сходу начать разговор не мог. Может, было бы лучше поговорить наедине, но этого все никак не удавалось устроить. В школе Венти всегда со своим парнем, а после занятий почти не выходит из дома, разве что иногда перебирается к Сяо, чтобы не спать ночью одному. Дайске тоже не выглядит шибко довольным, но комкает упаковку от закуски и кидает ее в сумку, скрестив ноги. Встретившись с Венти взглядами, он осторожно улыбается. — Мы просто беспокоимся. Знаю, что Гию для всех был как заноза в заднице, но все равно сложно осознать, что человек, с которым ты общался, умер. Поэтому, пожалуйста, не нужно делать такое лицо. И ты тоже, Сяо, — вот сейчас тон становится строже. — Не ты ли ядом плевался в тех, кто не скрывает свои отношения? Я знаю, знаю, можешь не говорить даже. Огава останавливает возмущения Сяо движением руки, но лицо приобретает какое-то более суровое выражение. Ну, что ж, оно и логично. Закрывать глаза на глупость всех действий одноклассника было трудновато. — Вы слишком палитесь, — неспеша поясняет Дайске. — Не понимаю, почему для тебя это не очевидно. Венти не рассыпется от дуновения ветерка, гиперопека — то еще дерьмо, когда вы встречаетесь. — Может и так, — недовольно бубнит парень, скривив губы. — Тогда включай наконец мозг, и не будь эгоистом. Даже если на твою репутацию насрать, то о Венти подумай. С его результатами ему открыты двери в лучшие универы Токио. Плюс рекомендации школьного совета и директора тоже подкинут возможностей. Если до них дойдут слухи о вас, то... — Понял я, хватит. — Не сритесь хотя бы здесь, — шикает на них Кондо, быстро обмениваясь с Дайске взглядами. — У нас еще физика, так что дайте голове отдохнуть. Ты особенно, Сяо. — Пошел ты, гений нашелся. — Надо же, от кого слышу. — Прекратите. Иошито прикусывает язык, виновато глянув на Венти, но раздражение все также волнами исходит от него, стоит вернуть взгляд к Сяо. Что ж, это то, от чего они не избавятся никогда, как бы одноклассник не пытался их примирить. Между ними не было особых разногласий, но, в виду близости с Венти, оба хотели для него лучшего, а это «лучшее» у них в представлении было совершенно разное. В прочем, Сяо точно также замолкает, откладывая полупустое бенто в сторону и ссутуливается, потирая лоб. Его тоже можно было понять, заботиться о любимых людях — та еще задачка, тем более для кого-то вроде него. Вряд ли в памяти достаточно четко отпечаталось то, как вела себя в таких ситуациях его старшая сестра или, хотя бы, отец. Хотя, кто знает, в свою семью Сяо мало кого посвящал, может, с отцом ситуация была не лучше. К этой теме они больше не возвращаются, Венти наконец немного веселеет, влившись в разговор с Иошито и Дайске, его парень же, напротив, будто отделяется от мира, устремив взгляд вникуда. Впрочем, так он не скажет никакой лишней хуйни, которая сможет кого-то задеть. Час пролетает незаметно, особенно для заболтавшихся одноклассников, и вот Огава уже трогает вовлеченного Кондо за плечо, поднимаясь с земли. Улыбнувшись на раскрасневшееся лицо друга, явно чрезмерно заинтересованного темой разговора, он кивает в сторону школы. — Идемте, скоро урок. Встав на ноги, Венти подтягивает своего парня за руки на верх, проигнорировав недовольное ворчание Иошито, и затягивает завязанный на поясе кардиган туже, отряхнув брюки. Несмотря на то, что он не так много съел, все равно живот крутит. Незаметно для друзей, но слишком явно для Сяо он морщится, спрятав выражение лица за ладонью, поправляя челку. И хотя почти ощутимое нахождение парня рядом немного успокаивало, сердцебиение никак не приходило в норму. И ком в горле ощущался все сильнее и сильнее. Парень затормаживает, войдя в здание школы, и оборачивается на друзей, кивнув головой в сторону лестницы. — Мне надо подняться к заведующей, так что идите в класс первыми. — А что-то случилось? — Иошито тоже останавливается, удивленно приподняв брови. — Что-то связанное с проектом или типа того, — пожав плечами отзывается Венти. — Я по-быстрому. — Давай. Не опоздай, а то мисс Шибусава вставит тебе. Парень быстро кивает и торопливо поднимается по ступенькам, чувствуя на затылке внимательный взгляд Сяо. И почему вечно он смотрит вот так? Подозревая, ожидая чего-то... Не доверяет ему, не хочет оставлять одного. На то есть причины, заметная апатия Венти не могла укрыться от его парня, так что вполне логично, что он будет приглядывать за ним. Тем не менее, Сяо был не в таком плохом состоянии, ведь одноклассник, вроде как, начал потихоньку предпринимать шаги к нормальному питанию. Разумеется, чтобы избавиться от булимии придется пройти курс психотерапии, причем долгий и, наверняка, очень дорогой, но все равно любые сподвижки к нормализации радовали. Сяо уж и не помнит, когда последний раз так радовался тому, что кто-то ест по два раза в день. И все равно, как бы Венти не выглядел, сколько бы времени не проводил рядом с ним — было мало. Каждый раз, когда парень не оставался у него с ночевкой или банально отходил в школе, начинался чуть ли не мандраж. Скорее всего, как и Дайске предположил, это все еще отходняк от смерти Гию. Венти ведь, совсем не соображая, хотел рвануть к нему. И если бы одноклассник не удержал, кто знает, что бы было? Однако, по убедительным наставлениям Иошито, парень не так активно выказывал свое беспокойство. Школа, как никак, хоть и атмосфера весьма мрачная, любящие пошушукаться о чужой личной жизни всегда начеку. Вот только сегодня, почему-то, довериться Венти на все сто не выходит. Отделившись от Огавы и Кондо перед классом, Сяо шустро поднимается на второй этаж, почти сразу сворачивая к туалетам. И хотя внутри жжется неприятное чувство вины, все равно почти большая часть сознания кричит: «все верно». Зайдя в уборную, парень слабо прикусывает щеку изнутри, проходя мимо кабинок, и останавливается перед третьей, едва успев подавить вздох. Шагнув назад и прислонившись к стене, он запрокидывает голову назад и закрывает глаза, сжав губы в одну токную линию. Отчего-то так больно стало. То ли от того, что верил, и это было глупой наивностью, то ли от того, что просто верил. Минута, две, две с половиной. Глаза противно жжет от приступа кашля и тихих всхлипов, но Сяо молчит, задрав голову к потолку. Нет, у него на ресницах не дрожат слезы, в горле не стоит ком. Только вот из груди, как будто бы, что-то вырвали. И это так глупо, даже думать о чем-то таком. Ведь ясное дело — Венти болен, а сейчас еще и не в лучшем психическом состоянии. Он очень нервный и чуткий человек, на ситуацию реагирует более бурно, нежели приятели, и к этому пора бы уже привыкнуть. Но это так сложно. Наконец, слышно смыв, и Сяо отмирает, потерев кончик носа. Убрав руки в карманы, он фокусирует взгляд на однокласснике, в мгновение замеревшем на месте. Кажется, у них даже взгляды похожи. В глазах Сяо нет злости, Венти — испуга. — Ты обещал не таскаться за мной. — Ты обещал начать ходить к психотерапевту. — Сяо, хватит, ты ведь даже не пытаешься понять... — Да, верно, — прерывает его парень, подойдя ближе и схватив за плечи так, чтобы Венти не смог отвернуться. — Я просто не могу понять. Почему так сложно поговорить с психотерапевтом? Это же не ужас какой-то, да и ты не маленький вовсе. Тогда с какого хуя ты продолжаешь пиздеть про то, что все «налаживается», когда это нихуя не так? Венти сглатывает и потупляет взгляд. Ему было довольно легко общаться с парнем, когда тот спокоен или вовсе отстранен, но не в таких случаях. Когда в глубине медовых глаз скапливалась непонятная злость, которую было не на кого направить. Ведь на него Сяо не злился, это было ясно, как день. Вот только других вариантов не было. Пока идут секунды, в которые Венти старается восстановить дыхание, пальцы сжимают плечи сильнее, почти до боли, и он все же поднимает взгляд, холодея от чужих глаз. Сяо бы тоже не помешало обсудить с психотерапевтом свои проблемы с агрессией. — Сяо... — Давай сделаем перерыв. Венти, моргнув, непонимающе приоткрывает рот. — В смысле? Отпустив одноклассника, парень делает шаг назад, убрав руки в карманы брюк, и слабо хмурится. — В прямом. Нам нужно отдохнуть от... всего. И от друг друга, мне кажется, тоже. Едва не задохнувшись от мгновенно появившейся непонятной смеси злости, страха и обиды, Венти дергает Сяо за гластук на себя, заглядывая в глаза, стоя почти вплотную. Внутри словно в одну секунду погасили все заженные огоньки надежды на что-то хорошее. Они ведь только недавно поговорили по душам, подпустили друг друга почти невозможно близко к внутренним переживаниям. Только-только все начало налаживаться, вставать на свои места, неужели все снова пойдет по наклонной? Опять? Уже в который раз? Так и не разглядев в глубине зрачков что-то похожее на «я несу глупости, останови меня», Венти с силой кусает нижнюю губу зубами, чувствуя наворачивающиеся слезы. — Это не так работает! — через силы выдавливает он, игнорируя прозвеневший звонок. — Мы ведь... Нет, не так, совершенно! — И почему же? — почти равнодушно спрашивает Сяо, мягко отстраняя руки парня от себя. Венти, сделав это самостоятельно, недолго думая берет щеки одноклассника в свои, почти ощущая приближающуюся истерику. Только не в школе, нет, нет, нет, нет. — Мы ведь встречаемся, Сяо, мы должны разбираться вместе! Пожалуйста, мы же сможем как-нибудь все уладить! Не говори... — Боже блять. Отшатнувшись назад от толчка в грудь, Венти ошарашенно смотрит на парня, не узнавая больше в нем родного и любимого. Теперь он снова похож на того человека, которого он встретил на крыше, который легко и всерьез посылал его на все четыре стороны, который был готов бросить в толпе и вовсе не волновался, что же случится. И так хочется верить, что все лишь из-за того, что происходит в последнее время. Боже, пожалуйста, пусть причиной будут нервы, пусть все это — поспешно принятые решения, о которых он пожалеет. По коже идет дрожь от двух льдинок, в которые превратился обычный теплый мед. Когда они наедине, было так уютно под этим взглядом. Лежать на чужой груди, ощущать эти глаза на себе, подставляться под нежные прикосновения. Сяо учился открываться и у него это получалось, так почему один взрыв готовится все порушить? Сяо сощуривает глаза и приподнимает бровь. — Разве я хоть раз предлагал тебе встречаться? Кажется, словно даже сердце остановилось на миг, испугавшееся услышанных слов. Парень размыкает губы в попытке что-то сказать, но лишь позволяет соленым слезам коснуться языка, скатившись по щекам. Неверяще разглядывая фигуру человека напротив, Венти медленно качает головой, словно не желая осознавать сказанное. Впрочем, что значит «словно»? Он готов заплатить любую цену, лишь бы стереть звук этих слов из своей памяти. Так мерзко, мерзко, мерзкомерзкомерзкомерзкомерзкомерзкомерзко. Словно не его, руки тянутся вперед, к Сяо, к, еще парой минут ранее, самому любимому и самому дорогому человеку из всех. Сердце рвется на части, когда парень делает шаг назад, избегая прикосновений. Заглянув в глубокие глаза напротив, Венти зажимает рот ладонью, удерживая всхлипы в себе. Почти готовый разрыдаться, он еле как держится, рассматривая чужое лицо. Отвратительно дрожащий голос вызывает новый приступ тошноты, но парень предпринимает попытку, разомкнув губы. Вот только даже сказать ничего не выходит, спина больно ударяется о стену, а в памяти всплывает тот самый день, когда Сяо обо всем узнал. Он ведь точно также прижал его к стене, схватил за плечи, сорвался на крик. — Не надо... — почти неслышно выдавливает он, дергаясь в крепкой хватке и стискивая зубы. — Чем тебя, блять, задел перерыв? Это не навсегда. Все так рано или поздно делают, чтобы не послать друг друга нахуй. Или это для тебя легче? — Нет же! — Раз так, — Сяо заставляет одноклассника вжать голову в плечи, приблизив свое лицо к его. — То не пизди всякую хуйню. — Ты! — уперевшись руками ему в грудь, Венти хмурится. — Хуйню здесь несешь ты. В отношениях нормальные люди обсуждают проблемы, а не пережидают пик вдали друг от друга. — Мне повторить? Я ни разу не предлагал тебе встречаться. — Как же ты... Звук низких каблуков, раздавшийся по коридору за дверью туалетов, заставляет парней прерваться, отпрянув друг от друга. И, кажется, вовремя. В уборную входит школьный врач, улыбаясь так, словно ничего и не слышал. Появление Бай Чжу прервало и так безнадежный разговор, так что и особой злости Венти не испытывал. Но вот начинать говорить врачу точно не следовало. — Боюсь, вы не услышали звонок, пока ругались. Мисс Шибусава весьма строга к опоздавшим. Сяо поспешно проходит мимо Бай Чжу, будто случайно задев его плечом, и напоследок бросает лишь тихое «блять». Врач тактично удерживается от комментариев. Повернувшись к Венти, он смягчает взгляд, скрывая дежурную улыбку. Подойдя ближе, мужчина осторожно трогает ученика за плечо, чувствуя волны дрожи, раз за разом проходящие по его телу. Немного нагнувшись, чтобы заглянуть ему в глаза, Бай Чжу снисходительно вздыхает, перемещая ладонь на чужую макушку. — Любовь в вашем возрасте всегда такая бурная и нестабильная, — тихо сетует он, взъерошив темные волосы. — Пойдем, отдохнешь немного? Вряд ли сможешь соображать. — Это... Венти цепляется за рукав халата, сжимая ткань, и прерывисто всхлипывает, утирая грязные дорожки слез со щек. На пальцах остаются черные следы от туши, и он трет костяшки, сжав обкусанные губы. Ноги подгинаются от накатившей слабости, и Венти не выдерживает. В мгновение становится все равно на внешний вид, и парень поднимает вгляд на школьного врача, моргнув от жжения в глазах. Кажется, вот-вот он упадет на пол. — Это ведь нормально, что я хочу разрыдаться, да? Мягко улыбнувшись, Бай Чжу приоткрывает дверь, пропуская ученика вперед. Он поддерживает его за плечи и медленно идет по коридору, боковым зрением следя за спутником. Не в первый раз ему иметь дело с подобным, правда, обычно дети были помладше, тринадцать, четырнадцать лет. Но, учитывая общее состояние и Сяо, и Венти, тот факт, что им обоим уже по девятнадцать никак не препятствует сложным взаимоотношениям. Зайдя в кабинет, мужчина закрывает дверь и кивает Венти на диван, подходя к своему столу. Сняв халат и оставшись в легком свитере и брюках, врач пододвигает к ученику влажные салфетки, указав на глаза. — Тушь размазалась немного, — поясняет Бай Чжу, заходя в еще одну внутреннюю комнату и включая там чайник. — Вы не считаете это странным?  — спрашивает парень спустя пары минут молчания и тихой истерики, когда врач возвращается. — Ты о предложении Сяо про перерыв? — Нет, я...про нас в целом. Мужчина, собиравший волосы в хвост, прерывается на пару секунд, удивленно смотря на ученика. Благо, изумление проходит довольно быстро, и Бай Чжу снисходительностью усмехается, покачав головой и таки стянув непослушные пряди резинкой. — Что странного во влюбленных старшеклассниках? — интересуется он, возвращаясь из комнаты с чашками кипятка. — Такого навалом почти в каждой школе. — Но мы же... — Оба парни? Потупив взгляд, Венти благодарно кивает на поданную чашку чая, сжимая ее в дрожащих ладонях. Все же, хорошо, что он спустя время может унять истерику. Исподлобья наблюдая за севшим рядом врачом, парень кусает щеку изнутри, даже не зная, стоит ли отвечать на этот вопрос, или он так, риторический. Видимо, так и было, ведь мужчина не ожидает слов ученика. Следующее заставляет потеряться еще больше, ведь Бай Чжу, скинув ботинки, скрещивает ноги на диване, мягко улыбаясь. Интересно, во всех японских школах такие врачи? Венти, немного неловко, но следует примеру собеседника, оставив туфли на полу и забравшись на диван с ногами, опустив чашку на колени. Внимательный взгляд врача не напрягает, наоборот, заставляет расслабить плечи и сделать небольшой глоток чая, оперевшись о спинку. — У меня много знакомых, работающих в других школах, да и у меня достаточно опыта, — начинает Бай Чжу. — И, поверь, почти все мои коллеги не видят в подобных отношения ничего плохого. Парень с парнем, девушка с девушкой, парень с девушкой — не столь важно. Нам важно состояние учеников, а не их ориентация. — Вот как, — Венти теребит ноготь, по которому пошла трещина, и морщится, когда тот ломается до конца. Впрочем, пальцы он разглядывает без особых эмоций, о чем-то думая. — Я думал, что мнение директора насчет такого не оспаривается. — Ну, не вслух конечно, — задорно отзывается врач, осторожно перехватывая руку ученика. — Не трогай, кровь пойдет. И все же, хочешь поговорить со мной об этом? Я понимаю, что это очень личное... — Хочу. Но в то же время и нет. — Понимаю, — Бай Чжу одобрительно кивает. — Но ты очень хорошо держишься, хотя пару минут назад был на грани истерики. — Ни к чему хорошему не приведет, — пожимает плечами парень, прикрыв глаза. — Выпускать эмоции — полезно. — Меня не так воспитывали. Вздохнув, врач оставляет едва тронутый чай на столике рядом и разворачивается корпусом к Венти. Выражение его лица принимает более серьезный и сосредоточнный вид. Пришли они сюда, все же, не просто так. Требуется меньше минуты, прежде чем парень смиряется с потребностью в разговоре и тоже выпускает чашку из рук, приобняв себя за колени. С сомнением глядя на Бай Чжу, он потирает пальцы между собой. Сердце до сих пор колотится о ребрах, стоит только проиграть слова Сяо еще раз. Однако, долго тянуть будет проблематично, да и время у них не бесконечное. Тем более, сейчас слишком уж явное ощущение, что на глазах вот-вот снова выступят слезы. — И о чем мне начать говорить? — вникуда спрашивает Венти, впрочем, сразу же продолжая. — О Сяо не хочу, слишком... — Плакать — это нормально, но я понимаю, если это некомфортно делать при других людях, — спокойно говорит врач, мягко улыбнувшись. — Но я бы хотел поговорить, для начала, о твоем расстройстве. Только булимия? — Если честно, не особо разбираюсь, — парень морщит лоб. — У меня склонность к быстрому набору веса, а в детстве многие слишком циклились на этом, так что... Неприятно видеть лишние цифры на весах, но у меня иногда бывают...заскоки. — Весьма спокойно об этом говоришь. — Свыкся, наверное, долго уже так живу. — Либо сейчас ты все еще в шоковом состоянии от слов своего молодого человека, — скорее сам себе озвучивает Бай Чжу, приложив пальцы к подбородку. — Что? — Нет, ничего, давай продолжим. Значит, с самого детства присутствует расстройство, родители не водили тебя к психотерапевту, другим врачам? Должны же были задаваться вопросом, видя твое тело. Венти говорил, говорил, говорил и еще раз говорил. Создавалось четкое ощущение, что мужчина задает вопросы больше не как врач, но как друг или просто приятель, способный дать совет. Его это вполне устраивало, так весь этот разговор больше походил на обычную беседу, а не следствие неожиданной выходки его парня. К тому же, постоянно сыпавшиеся вопросы Бай Чжу не позволяли полноценно вернуться мыслями к произошедшему в уборной, а это довольно приятный бонус. Внутри все сжималось, стоило вспомнить слова Сяо. Наверное, не прерви их школьный врач, он бы остался на урок в туалетах — не сдержал бы слез. А после, забрав вещи, просто ушел домой. Так всяко лучше, чем сидеть с тихой истерикой на уроках. Одноклассники не слепые, такое очевидное понять точно смогут. Проходит десять минут, полчаса, час, может, полтора. Венти слабо следит за временем, позволив себе выговориться. Со временем вопросы Бай Чжу становятся все короче и озвучивает он их реже, а после и вовсе замолкает, внимательно слушая подопечного. Не сказать, что история тронула до глубины души — множество детей приходило и говорило с ним о примерно таких же проблемах, но мужчина не был настолько бессердечным, чтобы не почувствовать укол жалости. К сожалению, в таких школах как эта, всегда есть приличное количество школьников с синдромом отличника, привитым еще в детстве. Добавить к этому обеспеченных родителей, подготовивших первенцу место в своей компании, которые зацикливаются на его обучении и мало разговаривают о действительно важном — пожалуйста, вот что выйдет в итоге. А вот игнорирование таких серьезных расстройств, как анорексия и булимия, действительно возмущают, хоть Бай Чжу и сдерживает эмоции. Венти ясно дал понять — родители вкурсе, что с ним происходит. Однако дальше пары приемов у психотерапевта дело не зашло, а сейчас и мать, и отец попросту закрывают глаза, никак не контролируя приемы пищи своего сына. Будь мужчина менее компетентным — озвучил пару ласковых в сторону родителей Венти, вот только ситуации это не поможет, да и сам парень с этим отлично справится. Вряд ли в их семье теплые взаимоотношения. Эта мысль, ко всему прочему, находит себе подтверждение спустя еще двадцать минут разговора — родители Венти хотели развестись еще лет пять назад, но пришли к решению, что это усложнит дела в компании, все же, они оба работают там. Потому подростковый период парня проходил, мягко говоря, тяжеловато. Вместе с нагрузками по учебе и собственными загонами приходилось выслушивать ссоры родителей по поводу поставок или простых подозрений в измене. Что, к слову, волновало меньше всего. Хотя ему и было на тот момент около четырнадцати, он бы не стал удивляться, появись в их доме любовник или любовница. И отнесся бы совершенно спокойно, в этом парень был уверен. Вопрос «почему» заставил отойти в прошлое еще дальше, заняв плюсом ко всему тридцать или сорок минут рассуждений. Плохо или хорошо, это уж решит для себя сам Венти, но с двенадцати лет он начал посещать более элитную школу с повышенными требованиями и более сложной программой. Бай Чжу бы предпочел заменить слово «элитная» простым «напичканная забитыми детьми», но прерывать не стал. Для парня проблем особых не было, времени на что-то кроме учебы было нужно мало, да и в принципе он предпочитал сидеть за учебниками, погруженный в изучение материала. Всяко лучше, чем концентрироваться на визгливом голосе матери из кухни. И как удачно вышло, что учитель экономики очень часто позволял себе что-то, выходящее за рамки дозволенного. Его методы легко можно отнести к агрессивным и неправильным, вот только спустя время они с Венти сдружились. Этот человек, видимо, не столько делал упор на материал, сколько хотел подготовить запуганных детей к реальности. Готово им кресло в компании родителей или нет — все равно никто в задницу целовать не собирается. «Итан Алан Бронте» с неописуемым теплом произносит Венти имя учителя, улыбаясь. На каникулах они вместе с подругой Венти часто выбирались в город, зависали в клубах или просто ездили по центру. Итан не был ужасным человеком по рассказам парня. Возможно, немного резким и прямолинейным, но, в какой то степени, это и хорошо. По крайней мере в голосе, которым Венти про него говорил, слышалась благодарность, которую ни с чем не спутать. В коридоре становится шумно, а Бай Чжу наконец отвлекается, бросая взгляд на часы. Пальцы подрагивают, когда мужчина понимает, сколько они проговорили, и он медленно поднимается с дивана, подходя к стулу, чтобы забрать и накинуть халат обратно. Протерев очки, Бай Чжу все так же мягко улыбается, оглядывая ученика. — Я очень рад, что мы так поговорили, — честно говорит он. — Был бы рад как-нибудь еще посидеть, вижу, тебе приятно выговориться. — Простите, что занял так много времени, — неловко извиняется Венти, опуская глаза в пол. — На то я и врач. Но, к сожалению, тебе следует собираться возвращаться домой, лучше бы отдохнуть до завтра. Кажется, у вас проверочные работы? — Нет, это у Е класса завтра тест по литературе. — Ах, вот как. Не упомнить вас всех... В любом случае, как врач, говорю тебе сегодня лечь спать не позже восьми часов. — Вряд ли смогу из-за уроков, — с сомнением тянет Венти, но согласно кивает. — Я постараюсь. — Вот и хорошо. Сходи забери свою сумку и возвращайся домой. Хорошего вечера, и постарайся покушать немного сегодня. — Посмотрим. До свидания. Глянув в маленькое зеркало на стене прежде, чем выйти, парень пальцем утирает остатки осыпавшейся туши и наконец выходит в коридор, сжимая края рукавов кардигана. Лучше бы одноклассники уже разошлись по домам, иначе объясняться будет весьма неловко. К счастью, класс оказывается полностью пустым за исключением его сумки, и, забрав ее, Венти спешит вниз по лестнице, затормаживая уже на улице. Стоит выйти из здания школы, как лицо щекочет холодом ветра, а на небе оседает влажный запах дождя. Парень кривится, смотря на крупные капли, бьющие по образовавшимся лужам. Он не брал зонт. Оглянувшись по сторонам в поиске кого-то, Венти плотнее сжимает губы. Глупо было надеяться, что Сяо будет его ждать. Учитывая их ссору... Наверняка он уже почти дома, уроки закончились минут пятнадцать назад. Шумно вздохнув, парень облокачивается о стену школы и закрывает глаза. От чего ж столько напастей, и все ведь в один день. — У тебя нет зонтика? Подняв веки, Венти промаргивается и поворачивает голову, натыкаясь взглядом на смущенную белокурую девушку, постоянно трогающую себя за прядку, выбившуюся из хвостика. Даже когда он напрягает память — все равно вспомнить ее не получается. Ну, она очевидно из их школы, но вот ни имени, ни класса Венти не знает. — А ты?.. — А, я учусь в В классе, — девушка поспешно кланяется в приветствии, вводя в ступор еще сильнее. — Я Барбара Пегг. Или Барбара Гуннхильдр, как удобнее. — Гуннхильдр?.. — Венти на мгновение задумывается. — А, ты младшая сестра директора? — А-а, пожалуйста, не называй меня так! — девушка неловко машет руками. — Многие думают, что это дает какие-то привилегии, и поэтому вечно суматоха какая-то... Просто Барбара, не вспоминай даже о сестре. — Хорошо, хорошо, понял, — улыбается Венти, пожав плечами. — Спа-асибочки. Но вернемся к первому вопросу, ты не брал зонтик? — А, да, не знал, что сегодня дождь. Барбара замолкает на пару мгновений, сжимая зонтик в руках, и вдруг вскидывает голову. С немного красными щеками она трогает Венти за плечо и кивает в сторону ворот с территории школы. — Ты далеко живешь? — В районе Нихонбаси, а что? — О, так я тоже! — она неуклюже хлопает в ладоши, едва не уронив зонт, и тушуется, уведя взгляд в сторону. — Давай я тебя провожу, не весь день же тут торчать. — Тебя не затруднит? — Нет-нет, совсем. Буду рада помочь, один раз тоже так забыла, пришлось ждать, пока сестра закончит, чтобы с ней уйти. Раскрыв и протянув зонтик Венти, девушка берет его под руку, немного смущенно посмеиваясь. — Извини, он небольшой, а намокнуть я не хочу. — Все хорошо. Хотя, по правде говоря, было бы гораздо лучше, не прижимайся она так. И вовсе не из-за смущения от близости, нет, Венти правда было все равно, идут они бок о бок или за километр друг от друга. Вот только пальцы, так крепко охватывающие предплечье, заставляли напрячься. Впрочем, незамысловатый разговор и задорный смех Барбары помогает отвлечься. Все же, как бы парень не любил новое окружение, сближался с людьми он быстро. Возможно из-за привычки подстраиваться, возможно из-за милого личика, кто знает. В любом случае, спустя минут семь Барбара перестала неловко отводить глаза и понижать голос. — А как вышло, что директор японской школы немка? — уже на подходе к дому спрашивает Венти, перехватывая зонтик поудобнее. — Ась? — девушка на мгновение стопорится, но тут же, пискнув, ускоряет шаг — несколько капель дождя ударила по затылку. — Гуннхильдр — это же немецкая фамилия, да? — А-а, да, точно. На самом деле родители переехали сюда, когда мне и года не исполнилось. А сестру, вроде, с помощью знакомых директором сделали. Раньше она была учителем экономики. — Вот как, — Венти хмыкает, останавливаясь перед своим подъездом. — Хотел бы посмотреть на возмущение среди родителей школьников, когда главной в школе стала немка. — О-о, возмущение было что надо, — в тон ему смеется девушка, забирая зонтик обратно и выпуская руку спутника из хватки. — Ну... Тогда до завтра? — Да, спасибо, что прошлась со мной. — Да я же говорю, мне не сложно... Хотя раньше ты, кажется, всегда с тем парнем ходил. Э-э... Как его, Сяо? — Полагаю, от сестры наслушалась о нем, — немного неестественно улыбается Венти, поведя плечом. Слабо кашлянув он прикрывает рот ладонью, нахмурившись. — Извини, но мне нужно спешить, еще много дел на вечер. — Ой, конечно, извини! — Барбара шустро кивает, привычно кланяясь на прощание. — Пока! Проводив девушку удивленным взглядом, он еще пару минут топчется на месте, только от порыва холодного ветра приходя в себя. И вот тогда Венти, вздрогнув, спешит зайти внутрь и вызвать лифт, придерживаясь за стены. В горле снова словно встал ком, стоило Барбаре упомянуть его парня. В голове вертелось «бывшего парня», но Венти лишь скрипел зубами, мотая головой. Даже думать о таком не хочется. Слишком спонтанно все произошло, наверняка Сяо просто не уследил за словами. Это весьма очевидно, не могут же их отношения закончится так быстро. Я не предлагал встречаться. Венти, стараясь подавить рвотные позывы, звенит ключами и скорее захлопывает дверь за спиной, глубоко вдохнув. И тут же жалеет об этом, ведь в нос ударяет запах чего-то жареного, и идет он с кухни. Блять. Разувшись и пройдя дальше парень заглядывает в комнату, сталкиваясь взглядами с матерью. Та достает из духовки, видимо, свинину или какое-то другое мясо, оборачиваясь к сыну. [DELETED] вытирает руки о полотенце и приветливо улыбается. — Я думала ты будешь позже. Голодный? — женщина выкладывает мясо на тарелки и разрезает, накалывая один кусочек на вилку, чтобы попробовать. — Давно я не готовила, вечно в ресторанах с отцом обедаем... Попробуешь? С сомнением глядя на протянутую вилку, Венти забирает ее у матери, цепляя зубами мясо. Все же, свинина. Кусок словно застревает в горле, но парень приподнимает уголки губ и оставляет столовый прибор на тарелке, на ходу снимая кардиган. — Вкусно, я схожу ополоснусь и поем, хорошо? — О, отлично! Закрыв за собой дверь в ванную парень кусает губы и сползает по стене вниз, плотно зажав рот ладонями. Сколько же счастья было слышно в голосе мамы сейчас. Она надеется, что они смогут вместе поесть, как могло быть раньше. Пускай нечасто, раз в пару недель, но Венти заставлял себя давиться едой, сидя за столом. Тогда в этом был какой-то смысл. Сейчас же парень не понимает, почему вообще сказал, что поест с ней. Почему не сказал, что не голоден? На глазах собираются слезы и Венти промаргивается, утирая их кулаком. На дрожащих ногах он поднимается и уже было делает шаг к унитазу, но останавливается, оглядываясь. Здесь пиздец тонкие стены. Она же все услышит. Думать получается с трудом, ведь выйти из ванной сейчас он точно не сможет. Остается одна единственная идея, которая даже неизвестно сработает или нет. Краны в ванне и раковине выкручиваются до упора, шум воды бьет по голове, раздражая нервы, и Венти потирает виски, пошатнувшись. Перед глазами все будто плывет. Держаться долго не выходит, колени больно ударяются о каменную плитку, и парень зажмуривается, придерживая волосы. Мокрые от слюны пальцы касаются глотки и по коже идет дрожь, заставляющая всхлипнуть. Горло сокращается раз за разом, но выходить почти нечему, что значительно затрудняет действия. Венти кашляет и сжимает мокрыми пальцами край унитаза, подрагивая от холода, набежавшего на тело. Хриплый кашель явно слышно за дверью ванной и это вгоняет в панику еще сильнее, а приглушить рыдания не выходит вовсе. Предпринимая последнюю попытку, Венти хнычет от боли в сжатом животе, но, в этот раз, не безрезультатно. Шмыгая носом и кашляя, он сильнее жмурится, наощупь находя кнопку смыва, и, отпрянув, нажимает ее. Кое-как приподнявшись до раковины, парень прополаскивает рот и сплевывает, подавляя кашель. Взглянув на себя в зеркало, Венти кривится и тянется за ватными дисками, стирая с щек следы черных дорожек туши. Умывшись, он наконец более-менее спокойно вздыхает, выпрямляясь. Похлопав себя по щекам и взъерошив намокшую челку, Венти выключает воду, выходя из ванной. Прошмыгнув мимо кухни в свою комнату он спешно захлопывает дверь, падая на кровать. Пока шел, краем глаза он увидел маму, стоящую около плиты. Она смотрела на него. И в глазах застоялись слезы. Зарывшись лицом в первую попавшуюся игрушку парень сжимает губы, чувствуя вновь накатывающую истерику, но лишь сжимает зубами большой палец, жмурясь. Взгляд падает на плюшевую зверушку под ним, от чего по щекам вновь льются слезы. Почему ближе всего была именно эта коала? Венти обнимает недавний подарок и приглушенно всхлипывает, впиваясь в мягкий плюш пальцами. Вряд ли мать все еще ждет его к столу. — Уа-а-а, кто заставляет работать в такую погоду-у? Сяо оборачивается через плечо на вошедшую в кабинет девушку, чуть кривовато улыбаясь. Ему тоже хотелось бы сейчас быть дома, а не в офисе. И все из-за того, что отец забыл какие-то бумажки. Опять. Глянув на коллегу, Чжун Ли ухмыляется, кончиками пальцев подталкивая второй стакан кофе ближе к ней, и вновь опускает глаза в документы. — Хорошая погода на улице — не причина бездельничать. Прошла половина рабочего дня, Тао, не причитай. — Да я как будто десять смен отработала! — жалуется девушка, подхватывая латте и делая несколько больших глотков. — За что осень так с нами играется, то холода, то жара... Сяо, вот ты скажи, у тебя было бы настроение работать целый день в душном кабинете, пока за окном солнце и ни намека на дождь, как было позавчера? — Да-а, ливень был что надо. Сяо не успевает даже ответить, ведь к их разговору присоединяется Чайльд, вошедший в кабинет даже без стука. — Простите, что прерываю, — спешно извиняется мужчина, подходя к Чжун Ли и протягивая ему планшет. — Директор, взгляните, пожалуйста. Не знаю, беспокоиться или нет по поводу наших затрат в последние два месяца. Оторвавшись от бумаг, отец сосредоточенно бегает глазами по экрану. Уже было собравшись что-то сказать, Сяо удивленно смотрит на девушку, зажавшую ему рот, но послушно шмыгает в коридор вместе с ней, пока Чжун Ли и Чайльд погружены в диаграммы и отчеты. — Пока они заняты, пошли спустимся? — заговорщически шепчет Ху Тао, хватая парня за руку. — Куда? — Сяо непонимающе склоняет голову к плечу, но ответ получает только уже в лифте. — У нас неподалеку есть кафе, возьмем по мороженому? Я сварюсь, если буду торчать здесь безвылазно! — вновь жалостливо тянет девушка, хмурясь. Впрочем, практически через мгновение ее эмоции меняются, а взгляд становится хитрее. — Заодно и поболтаем, так давно не виделись. Скарамучча сказал, что у тебя там парень появился? — Это..! — Хо-хо, мой дорогой, от меня правду не спрячешь, — зловеще смеется она, играя бровями. — Но все вопросы после мороженого, иначе я умру! Сяо вздыхает и послушно тащится за старшей, выстаивая очередь в кафе и даже не получая право выбора, когда девушка заказывает мороженое и холодный кофе. Хотя, в принципе, он не особо любил сладкое, а если и любил, то уж вкусы на мороженое не менялись годами. Именно поэтому, пока он сидит за столиком и копается в телефоне, Ху Тао ставит перед ним стаканчик с двумя шариками миндального и шоколадного мороженого, пиная в голень носком ботинка. Держа во рту пластиковую ложку, она выходит на улицу, плюхаясь на ближайший стул. Для чего надо было выйти в жару, хотя можно было посидеть по кондиционером — непонятно. Девушка отпивает из стакана и слизывает уже начинающее таять мороженое с ложечки, закинув ногу на ногу. Спустя пару минут тишины ее взгляд таки перемещается на Сяо, уныло ковыряющего десерт. Конечно же от ее глаз не укрылась подавленность приятеля, слишком часто он бывал в офисе и слишком много времени проводил с ней, избегая отца. Возможно, для него она стала кем-то вроде замены Гань Юй, хоть сам Сяо и говорил, что воспринимает ее скорее как тетю, нежели старшую сестру. Доев первый шарик мороженого из своих трех, Ху Тао бьет парня по кроссовку под столом и подпирает щеку ладонью, хитро поглядывая на него. — Итак, — губы изламываются в довольной улыбке. — Рассказывай. Что за парень наконец открыл тебе глаза и вправил мозги? Я надеюсь, что ты не для развлекушки с ним встречаться начал. — Для развлекушки я бы нашел девушку, — недовольно тянет Сяо, тут же вздрагивая от более сильного удара, причем теперь по лодыжке. — Ну точнее никого, мне сейчас такое и не нужно уже. Не знаю, мы не то, чтобы встречались. Мы не обсуждали это. — Целовались? — Ну... — Я сейчас начну про секс спрашивать ты вообще занукаешься, давай говори. — Ну целовались. И что? — парень хмурится, отводя взгляд в сторону. — Для этого необязательно быть парочкой. — Нет, если это происходит непродолжительное время, — смеется Ху Тао. — А вы, вроде, уже пару месяцев вместе. Сейчас как дела? Не сбежал еще бедный? — У меня стойкое ощущение, что я все для этого делаю. — Не поняла. Сяо пожимает плечами и рассматривает потекшее с ложки мороженое, морщась. Он не совсем уж идиот и прекрасно понимает, что тогда сказал столько хуйни, что Венти стоило бы послать его куда подальше, а не молчать, глотая слезы. Картинка заплаканного лица сдавливает грудь чувством вины, и Сяо мрачнеет, отставляя стаканчик с мороженым в сторону. — Сяо? — Да я же не знаю в принципе, что называют «встречаться», — ворчит парень, укладывая голову на руки. — Мне кажется ему же лучше меня бросить, а не пытаться вытащить из всего этого дерьма. — Под дерьмом ты имеешь ввиду ту сучку Акеми? — Не могу продолжать скидывать всю вину на нее, — Сяо качает головой. — Я все еще веду себя, как ребенок. Не всегда, но все же. Ху Тао мастерски изображает шок, прикрывая рот ладонью. — Сяо, я слышу отблески логики в твоих словах? — Не издевайся, — фыркает он. — Пытаюсь принять правду или типа того. — И все ради того мальчишки? Как его... Венти, кажется? — Венти... Сяо повторяет имя один раз вслух и второй — про себя. Горло спирает, стоит вспомнить, сколько всего он позавчера наговорил, но вряд ли бы парень поменял свое решение. Взять перерыв в их отношениях (или что бы то не было) кажется разумной идеей. Наблюдая за сменой эмоций и явным мозговым штурмом приятеля, девушка только усмехается, потягивая холодный кофе через трубочку. Сяо мило выглядит, когда пытается разобраться в себе и своих действиях. Хотя осознание того, что он постепенно взрослеет, копаясь в своих проблемах, заставляет взгрустнуть. — Вы сейчас в ссоре что-ли? — пальцем в небо тыкает Ху Тао, попадая, видимо, в самое яблочко, судя по реакции собеседника. — Да ну? Надеюсь, вы помиритесь. Директор говорил, что в последнее время ты выглядел таким счастливым, что он в шоке пребывает до сих пор. — Серьезно? — Сяо удивленно приподнимает брови. — Чтобы отец о таком говорил... Хах, ладно, и правда в его стиле. — Сяо. Девушка протягивает руку и накрывает его сжатый кулак своей ладонью, серьезно смотря в глаза напротив. Жаль, что для Сяо она все еще не настолько близка, насколько его старшая сестра, но они много времени провели за парой сигарет, рассуждая о жизни и происходящем в последнее время. Правда то было раньше, когда парень приезжал чуть ли не каждый день. Сейчас он, вроде, даже курит меньше, чем обычно. По крайней мере Чжун Ли перестал находить забытые пачки сигарет по всей квартире. Поджав губы, Ху Тао смягчает взгляд и легко улыбается. — Пожалуйста, старайся не закрываться и не глотать все проблемы, переживая их самостоятельно. Это вовсе не делает тебя крутым и взрослым, совсем наоборот. Пообещай, что будешь пытаться спрашивать советов, что бы то ни было. Даже если это касается отношений. — Я бы сказал «тем более», а не даже, — хмыкает парень, убирая руку себе на колени. — Хорошо, обещаю. — Вот и славненько! Если не доешь мороженое... — Забирай. — Ура! Сяо расслабляет плечи, когда Ху Тао соскакивает с неприятной темы, и предпочитает прикрыть глаза, слушая ее вполуха. Все равно бубнеж девушки мало чем мог показаться информативным. Скорее всего Тао сейчас рассуждает про жару, множество отчетов, загруженность из-за халатности Чайльда и Скарамуччи, что на самом деле неправда, ведь чаще всего отлынивает именно она. — ...совсем он о нас не переживает... О, а это там сестренка директора вашего что-ли? Надо же, я думала она вечно за учебниками сидит... — Кто? — Сяо отмирает. — Ну, вон та, белобрысая. Гуннхильдр вроде... С мальчишкой каким-то гуляет, — она кивает куда-то вправо. Без особого интереса повернув голову, парень сощуривается, бегая глазами по идущим людям, и вдруг правда замечает светлую макушку Барбары, учащейся в параллели. Ее Сяо откровенно недолюбливал. Как, наверное, и большинство школьников. Все же, она была младшей сестрой директора. И даже если ей это никак не помогало то... Сяо прерывает размышления, сфокусировав взгляд на ее спутнике, и тут же ошарашенно раскрывает глаза еще шире, даже привстав со стула. — Сяо? — Ху Тао поворачивается в ту сторону еще раз. — Увидеть не можешь? — Да... То есть нет, увидел, увидел, — Сяо тушуется, садясь обратно и отворачиваясь. — Может, пойдем обратно? Отец снова вставит тебе за гулянки. — Ну фу, Сяо, и ты туда же, — девушка морщит нос, но вздыхает, согласн кивая. — Идем. Следуя за Тао, парень сжимает кулаки и стискивает зубы, борясь с желанием найти Барбару в толпе снова. Вернее, даже не ее, а ее спутника. Внутри клокочет едва сдерживаемая злость, но Сяо даже подумать о том, чтобы отнести ее к ревности, не может. А ведь стоило бы. Ведь рядом с Барбарой, смеясь и кое-как не проливая из стаканчика кофе, шел Венти.