Фотографии

Буквы плясали по яркому экрану монитора так, что приходилось смаргивать усталость, лишь дописав последние предложения. В тёмном офисе работала только одна настольная лампа. Из-за нестандартной тишины было слышно, как на кухне тихо кипел чайник и шелестели приглушённые разговоры дежурных и тех немногих, кто, как Кейт, решил доделать свои дела именно сегодня. Маркус распрощался с ней час или два назад, торопясь домой, Грейсон не появлялась с обеда. Пятница же. А Кейтлин… — Снова в бумажки зарылась? — голос Вай бесцеремонно порвал тишину, когда она тихо наклонилась к девушке и заглянула в экран через плечо. Кейт почти вздрогнула, но улыбнулась, повернув голову и увидев, как Вайолет морщилась и хмурилась, смотря на яркий экран, силясь хоть что-то разобрать. Но быстро потеряла интерес к печатным буквам и встретилась взглядом с Кейтлин. — Я к тебе спешила, бежала, думала, ты во всю уже ждёшь. А ты и не думала собираться на выходной сегодня, а? — Мне нужна пара минут, — Кирамман успела узнать немало мелочей о своей девушке, но умилительные ворчания Вай занимали особое место в её сердце, поэтому она не задумываясь мазнула по чужим губам в недо-поцелуе и силой воли вернула своё внимание к монитору. — Десять, иначе мне придётся тебя украсть, — усмехнулась фотограф и, взяв шею Кейт в кольцо рук, прижалась губами к щеке, довольно промычав. И исчезла в следующее мгновение. Руки, губы, тепло, целиком и полностью, так же внезапно, как и появилась. Кейтлин рефлекторно помотала головой в поисках испарившихся прикосновений, но быстро успокоилась, завидев силуэт, шагающий по офису, куда-то в сторону кабинета Грейсон. «Наверное, очередное личное поручение от босса, » — подумала Кирамман, снова через силу заставляя себя смотреть в экран, а не в чужую спину. За пару месяцев Кейт так и не получила от Вай ничего более конкретного чем: «Да так, ерунда, то пошлёт важные бумажки в другой участок отвозить, то попросит что-то её личное сделать, когда она не успевает. Говорю же, ерунда». Только из-за этой «ерунды» пару раз в месяц Вай вытаскивали из кровати среди ночи и куда-то гнали. И всё, что оставалось у Кейтлин это тихое и нежное после поцелуя в лоб: «Спи спокойно, я скоро вернусь и привезу нам завтрак». И Кирамман ничего не оставалось, кроме как ложиться спать. Она не уверена, как с этим связана Грейсон, и связана ли вообще, но первое время, конечно, пыталась пойти вместе с Вай, пойти следом, выяснить хоть что-нибудь. Но всегда проваливалась, потому что её замечали раньше. Вайолет её останавливала, возвращала домой, нежно целовала и говорила: «Доверься мне». И Кейтлин прекрасно понимала, случись такое на работе, если бы она видела что-то странное, если бы её интуиция подала бы малейший сигнал, она как детектив не имела права игнорировать и точно спросила бы вслух. Но также Кирамман отлично знала, что рядом с Вай надеется на интуицию нельзя. После того, как та два года молчала и игнорировала чувства Вайолет, Кейтлин больше не позволяла себе такую роскошь, как привычная интуиция. Рядом с Вай она училась полагаться на чувства, непривычно полагаться на сердце. И оно всегда верило девушке с розовыми волосами. Сомневаться в ней не приходилось. Вай всегда возвращалась, писала, если задерживается, приносила завтрак, если обещала сделать это ночью, даже если приходила в обед. И всегда рассказывала, что делала ночью. То были какие-то странные для Кейт и привычные для Вай похождения по ночному Пилтоверу, или конкретному району, Зауну, в компании Клаггора и Майло, кажется, единственных друзей девушки. Иногда там фигурировали Паудер, младшая сестра Вай, и Экко, талантливый музыкант. «Снимки получились шикарные, потом покажу». Истории походили на полу выдуманные байки, но Кейт знала, Вай не врёт, просто опускает детали. Специально, чтобы картинка выглядела более размытой. Кейтлин ведь «первый детектив Пилтовера», она разберётся. Но она останавливает себя каждый раз, потому что находит трепетным и важным слушать то, что говорит ей Вай, веря на слово и не пытаясь задавать каверзные вопросы, как делала бы это на допросе подозреваемых или свидетелей. Из мыслей её выбил смех. Громкий и заразительный, вперемешку с чьим-то чужим, смех её любимого фотографа, о которой она думала вот уже пару минут. Кирамман осознала, что всё это время пялилась в монитор, держа пальцы над клавиатурой, но так и не напечатала ни буквы. Она откинулась на спинку стула, чуть склонив голову. С любопытством и толикой ревности пыталась прислушаться, но кроме смешков ничего не разобрать. Видимо Вай решила перекинуться парой слов с оставшимися на ночное дежурство офицерами на кухне. Кейтлин прошлась взглядом по отчёту. Головой понимала, что осталась всего пара предложений, но всем свои существом она была уже далеко от офиса, от бумаг и ровных букв. Со вздохом она взяла телефон и отправила Маркусу сообщение о многострадальной писанине, что никак не доделывалась. Мужчина ответил быстро, написал, что взглянет утром и пожелал хороших выходных. И: «Передавай привет Вай». Кирамман закусила губу, чтобы не пискнуть от возмущения. Такого ужасно понимающего напарника она ненавидела и обожала одновременно за то, что не приходилось многое говорить вслух. Но не приходилось, потому что это видно и так, от того и очередная волна желания запищать в ладони. На этот раз от смущения. — Скажи, что ты уже всё. Со вздохом уставший, но не раздражённый голос над головой и тёплые ладони на плечах. Вай часто так делает. Намеренно подкрадывается, чтобы напугать, и сразу же обнять. Одна из её любимых шалостей. Детектив лишь подыгрывает, но в этот раз её действительно застали врасплох. Оттого чужие пальцы чуть давили и массировали шейные позвонки и плечи. Кейтлин сделала последний мысленный рывок в сторону работы, отравила на рабочую почту напарника отчёт и выключила компьютер. — Да, осталось одно важное дело, — Кейт нехотя скинула чужие руки с плеч и встала с места, повернулась к ней лицом и мгновенно заключила Вайолет в объятия. — С обеда тебя не видела, ужасно соскучилась. — Я тоже, кекс. Вай уже не так неловко и непривычно, как было в начале, руки обхватывают и тянутся к теплу рефлекторно и без команды. Она уже не вздрагивает при резких и внезапных порывах нежности от Кейтлин. Как будто тело уже привыкло, а вот голова всё ещё тормозит, от того и голос временами запинается, потому что сказать вдруг хочется так много, а выбрать что-то одно просто невозможно. Но все секундные переживания улетучиваются, стоит Кейт сомкнуть руки в замок за её спиной. И Вай жмётся к ней сильнее, чуть трётся щекой о плечо, едва не мурлычет и наслаждается моментом как в первый раз. Ей нравится, что фраза Кейтлин о том, что она скучала, вдруг стала чем-то простым, очевидным и понятным для них обеих, что можно и не говорить. Нравится, что, стоя в полумраке офиса и обнимая её, ни у кого не возникало вопросов. Даже у дежурных, что вышли с кухни и прошли по офису, махнув на прощание рукой. И Вайолет давила глупую улыбку о того, насколько ей нравится каждый раз приходить с теперь такой очевидной мысли: «Кейт меня любит». — Ладно, продолжим позже, нас такси ждёт. Кирамман почувствовала, как по её спине легонько похлопали, нехотя развела руки и повернулась к столу, чтобы собрать сумку. Торопливо бросить в неё всё нужное и повернувшись обнаружить свой кардиган в руках Вай. Не теряя ни секунды, сунуть руки в рукава быстро накидывая и так же быстро чмокнуть фотографа куда-то в район скулы в благодарность за помощь и просто так. В секундном порыве, пока Вайолет разглаживала складки на ей плечах. И только на лестничном пролёте, Кейт вдруг уловила что-то неладное: — Подожди, такси? А твой мотоцикл? — В ремонте. — Что-то случилось? — если секунду назад Кейт звучала слегка удручённо, всё же ей нравилось ездить с Вай на мотоцикле, то теперь она была полна беспокойства и волнения, когда схватила девушка за предплечье. — Не, придурок один наехал, — фотограф меланхолично отмахнулась, будто сказала что-то совсем обычное, но, заметив, как сильно расширились глаза Кейт, поспешила внести ясности, перехватив её запястья и трепетно сжав пальцами. — Наехал на мотоцикл, припаркованный в положенном месте. Не на меня, я не пострадала. Только гордость, — с последней фразы Вай растянула губы в ухмылке, когда Кейтлин выдохнула и закатила глаза. — Не вздумай меня так пугать. — серьёзно выдала Кирамман, вырвав руку из хватки и строго пригрозив ей пальцем. — Ни в коем случае, — фотограф снова схватила её за руку, но, прежде чем опустить, потянула к лицу и поцеловала тыльную сторону ладони Кейтлин, будто извиняясь, чтобы в следующее мгновение потянуть её за собой, продолжая идти. — Пошли. Кейт фыркнула, скрывая смущение, но больше ладони не вырывала. На улице уже действительно ждал таксист, курящий около машины. Пропуская Кирамман вперёд и забираясь следом в салон Вай быстро назвала адрес. Не свой, они ехали домой к детективу. Кейтлин не против, это тоже стало обычным. Вайолет часто оставалась у неё на ночь. С некоторым прискорбием она подумала о том, что дома у фотографа она ещё так и не побывала. Но детектив думала не об этом. Её мысли скользили к их сомкнутым ладоням и тому, как нежно Вай прикоснулась к коже её рук губами несколькими минутами ранее. Возможно, ей не стоило так бурно реагировать, ей тоже стоило бы извиниться. Поэтому она потянула их сплетённые ладони поцеловала руку Вайолет. Жест такой же, но Кейт чётко видела разницу. Она сравнивала. За несколько месяцев, если быть точнее, четыре месяца и семь дней, Кейтлин считала, Вай стала более открыто проявлять свои привязанность и любовь. Мимолётные жесты, заботливые касания, но все они были правильными, как прямое продолжение её обычных действий, как прямое продолжение всего того, что она делала до этого. Будто всё то время, что они знакомы, Вайолет не договаривала. И только недавно начала формулировать мысли до точки, а не останавливаться на середине. Все её жесты выглядели плавными, продуманными, будто она точно знала, что именно нужно сделать в какой-либо момент времени. У Кирамман ныло сердце каждый раз, когда она думала о том, как часто за прошедшие два года Вай прокручивала в голове возможные варианты проявления чувств, не имея возможности ими воспользоваться. Вероятно, поэтому её собственные порывы были менее слаженными и предсказуемыми. Она просто делала то, что хотела сделать в моменте. Перехватить запястье и переплести пальцы, когда они просто стоят рядом. Протянуть руку и провести по волосам, пока они сидят на обеде. Обнять Вай со спины в конце дня, когда сил нет на что-то ещё. Поцеловать в губы и быстро отпрянуть на середине чужой фразы, и не для того, чтобы отвлечь. А просто потому что очень захотелось. Вайолет сбитая с толку смотрела на неё с секунду в удивлении первые пару недель, но позже приспособилась. Правда Кейтлин всё ещё иногда ловит её отупелые взгляды в секундном замешательстве, будто ей иногда нужно напоминать очевидные вещи. И Кейт только в восторге от того, насколько умилительной в своих взаимных чувствах может быть Вайолет Андерсон. Дома, после скидывания тесной одежды, горячего душа, где тепло и уютно, мысли успокаивались, а ноги сами собой несли её к кровати. Она пропустила Вай вперёд в душ, хотя та недвусмысленно предлагала принять вместе. «Не вздумай засыпать без меня, » — только и услышала Кейт. Но, что она лежа ждала своей очереди на покрывале, что потом лежала в ночной майке под одеялом, уставший детектив по новой познавала чудовищную несправедливость своего организма. Она могла зевать весь день, но стоит её голове опуститься на подушку, как любой намёк на дрёму пропадает в то же мгновение. Даже объятия Вайолет не спасают. «Тебе нужно меньше перерабатывать, Кирамман, » — строго выдала Грейсон в середине прошлой недели. Кейт уверена, это подстроенный заговор устроила Вай. Но также уверена, что возможно из-за стресса на работе заработала себе какую-нибудь лёгкую форму бессонницы. «Если такая вообще существует». Бессонница для детектива — не новость, она может даже не так сильно заметила бы её обострение, если бы не Вай. Она не тыкала пальцем в проблему, просто сама начинала говорить с Кейт посреди ночи, как потом выяснилось, чтобы помочь ей уснуть. Но Кейтлин каждый раз сдерживала улыбку, когда Вай пыталась удержать себя в сознании и не уснуть, но стоило потянуть с ответом чуть дольше, и она тут же проваливалась в сон, так и не добившись своей цели. Ещё она приносила детективу зеленый чай с ромашкой вместо кофе. Кейт не уверена, что это хоть как-то могло помочь, но никогда не отказывалась. Вай уснула через три ответные реплики. Кейтлин пригладила её волосы и обняла чуть крепче. Она смотрела в темноту, слушала мерное дыхание Вайолет и чувствовала тепло её тела кожей. Со временем её возбуждённый бесчеловечными преступлениями разум успокаивался настолько, что приходил и сон. Но ощутимо долго засыпать — это лишь одна сторона проблемы. Кирамман всё равно просыпалась рано, раньше нужного, и долго лежала. Снова провалиться в дрёму не получалось, сна не было ни одном глазу, как только они открылись, а чтобы встать и начать свой день — не хватало сил, как будто вся тяжесть мира приковала её к постели. Но даже так Кейт находила что-то чудесное в том, чтобы просыпаться рано и просто лежать. Потому что рядом очень часто лежала мирно сопящая и изредка причмокивающая во сне губами Вайолет. И темнота больше не мешала детективу каждый раз как в первый пытаться запомнить её безмятежный вид. Иногда она что-то тихо бормотала, не просыпаясь, а Кейтлин распирало от слащавой нежности. Но себя приходилось сдерживать, у Вай чуткий сон, и она просыпалась практически от любого движения со стороны Кейт. А когда просыпалась, уже не пыталась уснуть. Мычала еле разборчивое: «Доброе утро, кекс, » — сонно утыкалась в губы за утренним ленивым поцелуем. Получала желаемое и на пару минут затихала, укладываясь щекой на плечо Кейтлин. Кирамман всё ещё гадает на тему режима сна и бодрствования Вай, но уверена, что та проспала бы хоть до обеда. У неё ненормированный график, по крайней мере, вставать в семь каждое утро не нужно, но она вставала. «Потому что ты уже проснулась, » — сонно и обыденно ответила ей фотограф, когда Кейт всё же спросила. Она догадывалась, но чёткий ответ всё же заставил её покраснеть и расплыться в улыбке. — Пойду, приготовлю нам завтрак, — Вай приподнялась и, мазнув губами по щеке, перевалилась на край кровати. — Сегодня вроде моя очередь, — Кейт потянулась и чуть придвинулась, чтобы снова коснуться чужой спины. Иногда Вайолет без причины, по настроению, спала без верха, как сегодня. И Кейтлин не испытывала смущения ни от своих мыслей, ни от своих действий. Ей нравилось смотреть, ей нравилось трогать, ей нравилось чувствовать, как сокращались мышцы под её прикосновениями. — Хорошая попытка, — голос хриплый после сна, волосы спутанные, глаза ещё полузакрытые. Вай не скрывала самодовольную ухмылку, смотря на неё через плечо. Всё, о чем успела подумать Кейтлин, нравилось и ей. И им обеим это было известно. — Отдыхайте, детектив. Фотограф не удосужилась отвести чужую руку и прекратить касания. Она подобрала с пола свою растянутую домашнюю футболку, натянула и только потом встала, лениво почёсывая колено, и пошла на кухню, шлёпая босыми пятками по паркету. Кирамман перевернулась на спину и, смотря в потолок, водила тыльной стороной ладони по пустому, но ещё тёплому месту рядом. На левой руке Вай, чуть ниже локтя, был синяк, ровно, как и на бедре, а на ладошке небольшие царапины. И Кейт не уверена, связано ли это с недосказанными приключениями фотографа, с её сломанным мотоциклом, или это просто была действительно маловажная случайность. Хотя, что может быть маловажным для Кейтлин, когда речь идёт о Вай? Но все её мысли удивительным образом сошлись на других синяках и незакрытом вопросе о доме Вайолет, где Кирамман почти побывала однажды. Где-то месяц назад, Вайолет вдруг пропала. Грейсон дала ей отгулы, а сама Вай снова не говорила ничего конкретного. Узнать, где живёт фотограф было не сложно, Кейт - детектив, пробивать номера и узнавать информацию о людях часть её работы. И вот, после смены она уверенно стучала в нужную дверь. Но откуда ей было знать, что Вай уже больше двух лет не живёт по месту регистрации? Наверное, стоило хоть раз спросить об этом напрямую. Открыл ей рослый мужчина, крепкое телосложение, седина в короткой бороде и на висках. От него несло табаком. Он ни сказал ни слова, только промычал какое-то междометие. Стоило упомянуть, что адрес был чуть ли не в самом центре Зауна, не самого миролюбивого района. Из-за этого Кейтлин отпросилась, чтобы добраться до места до темноты, прекрасно понимая, что ни одно такси её не довезёт. Собрав волю в кулак, Кирамман поставленным офицерским голосом спросила про Вай. Мужчина сощурился: «А кто спрашивает?» — голос под стать внешности, такой же грубый. «Я Кейтлин, мы работаем вместе». Кирамман не знала, почему ответила так. Она просто пыталась выяснить, куда попала её девушка. Но собеседник вдруг посветлел в лице, угрюмость спала на нет, он протянул гласную на выдохе, будто что-то вспомнил. И пригласил Кейт зайти. Вандер, так представился мужчина, являлся отчимом, по совместительству отцом, Вай и Паудер. И очень наслышан о детективе Кейтлин Кирамман. «Только хорошее, » — добродушно заверил он, наливая в цветастую чашку травяной чай. Кейт смотрела с опаской на рыжеватую прозрачную жидкость с плавающими листочками. Она оглядывала интерьер, вокруг было много каких-то деталей, по сугубо личному мнению девушки, полно хлама. Квартира была маленькой, если не тесной. Но богатой на цветные пятна и мелочи. И чем больше она рассматривала, тем больше находила что-то новое и несуразное. Внезапно Вандер подсел к окну, спросил, не против ли она табачного дыма. Кейт помотала головой, внимательно следя за ним. Мужчина курил трубку и выдыхал в открытое окно. Он пристально смотрел на детектива, но не хищно, внимательно, но осторожно. Кирамман вдруг осознала, в какую глупую ситуацию себя загнала: она пришла в чужой дом, отвлекает от дел, занимает пространство. И зачем? — Простите за беспокойство, я просто хотела найти Вай. — Да, с ней такое бывает. Какое «такое» Кейт уточнять не решилась, а Вандер и не думал продолжать. Детектив ловила смутные мысли о том, что Вай иногда делала также. Диалог не вязался, Кейтлин чувствовала себя глупо. А потом Вандер сказал, что девушка давно снимает квартиру ближе к центру Пилтовера, чтобы не опаздывать на работу. Кейт сжала губы от стыда, она не знала. Мужчина сказал, что удивлён тем, что Вай дала ей этот адрес. Детективу захотелось провалиться сквозь землю. — Она не давала. Кейтлин пыталась не смотреть на собеседника. Вандер выгнул бровь, затем встал со стула и по скрипучим половицам вышел в коридор. Пару минут его не было, а басистый говор из кухни было не разобрать. Когда он вернулся, огласил, что Вай будет через полчаса, чтобы забрать её. У Кейт сердце ухнуло куда-то слишком низко, она не успела спросить. «В Зауне опасно ходить одной, к тому же не местной, а ночью уж подавно. И мне, увы, тебя не проводить сегодня». Кейтлин поникла, она представить не могла, какой будет реакция фотографа. Нужно было всего то подождать, но нет. Кейт же всегда нужно больше всех. — Если бы ей было всё равно, сказала бы мне выставить тебя за порог. Со знанием дела выдал Вандер, снова усаживаясь на табурет около окна. Кейт точно не знала, она неосознанно обронила что-то вслух, или у неё просто очевидно испуганный вид, но мужчина не выглядел насмехающимся. Он на неё вообще больше не смотрел. Кирамман потирала переносицу, свыкаясь с фактом, что опозорилась перед семьёй её девушки. Если у неё вообще ещё есть девушка. Вай примчалась через двадцать три минуты. Кейт считала, по шумно тикающим часам на стене под потолком. Мотор её мотоцикла знакомо проревел на улице, Кирамман снова поджала губы, смотря в сторону окна, Вандер как-то двусмысленно, но вроде больше одобрительно хмыкнул. Встал, оставив трубку на подоконнике, и половицы снова скрипнули под ним, пока он шёл открывать дверь. Кейтлин отсела, прихватив с собой кружку, ближе к окну, дальше от дверного проёма. Где через минуту возникла Вайолет. Тяжело дыша, запыхавшись, как после бега, держа в одной руке мотоциклетный шлем, а вторую сжимая в кулаке, она хмуро и недоверчиво смотрела на Кейтлин. Та в свою очередь смотрела удивлённо, почти ошарашенно. На скуле Вай синяк, царапина поперёк носа, над бровью и разбитая губа. — Ты специально? Знаешь, это нечестно, использовать Кейт. — фотограф зло глянула на вернувшегося на кухню мужчину, пропуская его внутрь. — Присядь. — игнорируя вопрос, Вандер указал на стул, на котором минутой ранее сидела Кейтлин. Вай оскалилась, начала говорить что-то из ряда: «Я в порядке, » — но отчим не дал ей закончить, голос его в мгновение снова стал грубым. — Сядь. — от такого тона даже Кейт рефлекторно вжала голову в плечи. Вай исподлобья смотрела сначала на девушку, затем на мужчину, шумно и раздражённо выдохнула через нос, но всё же села. — И нет, — Вандер пододвинул табурет, чтобы сесть к Вайолет ближе, поставил на стол пластиковый, потёртый чемоданчик. — Я ничего не делал. Юная Кирамман сама сюда пришла. — фотограф дёрнулась и резко повернула голову в сторону Кейтлин, не веря его словам. Кейт всеми силами пыталась спрятаться за огромной чашкой с остывшим и невозможно горьким чаем. Она закусила губу, с опаской смотря на Вай, что сопела и чуть мотала головой, то раскрывая губы, чтобы что-то сказать, то сжимая их и в следующую секунду скалясь, явно гадая с чего лучше начать тираду: с вопроса или с ругательства. — Сколько раз повторять, что хороших ударов мало, тебе нужно защищать лицо. — отчим не дал Вай пилить нечитаемым взглядом девушку, он развернул её лицо к себе обхватив подбородок двумя пальцами. Хмуро оглядел и выплеснул на кусок ватки у себя в руке что-то из маленького бутылька. Запах спирта и сдавленное шипение быстро заполнили маленькую кухню. — Клаггор уже обрадовал. Майло тоже заходил. — Вай только фыркнула, ничуть не удивляясь сказанному. Отчим только сильнее надавил новой ваткой на стёртую кожу около губы. От чего Вайолет снова дёрнулась, кинула очередной злой взгляд на мужчину и оскалилась, готовясь что-то сказать. Но ей снова не дали. — Они хотя бы не берут за привычку зализывать раны в одиночестве. — и на это ей ответить было нечего, она только сжимала губы, выдавливая из себя воздух, мимолётно посмотрела на Кейтлин и тут же отвела взгляд, упирая его собственные пальцы, что нервно схватились за гладкий шлем, который всё это время лежал у неё на коленях. Часы тикали уже пару минут в тишине, когда Вандер наклеил пластырь ей на переносицу и над бровью, взял её руку в свои и, приподняв к лицу, так же внимательно оглядел. — То, что вы им наваляли, отлично, но ты могла повредить себе запястья. — Кейтлин, следившая за всем со своего места в углу кухни, как из укрытия, видела сбитые и потемневшие костяшки Вай. Внутри всё снова сжалось, когда девушка снова шикнула при обработке ранок. Вандер достал из чемоданчика небольшой моток эластичного бинта и начал заботливо обматывать им ладонь Вайолет, закрепляя его чуть ниже запястья. — Вторую сама. — Спасибо, пап. — Вандер не успел встать с места, когда Вайолет неловко перехватила его пальцы своей только что перебинтованной рукой. Отец расплылся в доброй улыбке. Кейт знала такую, она видела, её папа до сих иногда смотрит на неё так же. С большой отцовской любовью и гордостью во взгляде. — Не попадай в неприятности, солнышко, — мужчина привстал, наклонился к дочери и поцеловал её в макушку. То, как заметно она покивала несколько раз головой, сминая пальцами переданный ей второй моток бинта и слегка стыдливо смотря в пол, Кейтлин не забудет, думалось ей, никогда. Вандер унёс пластиковый чемоданчик, заменяющий им аптечку. Когда он снова появился в дверном проёме, он был уже в куртке. — Будете уходить, закройте дверь, а мне пора открывать бар. И, Кейтлин, — Кирамман мгновенно выпрямила спину от неожиданного обращения. — Был рад с тобой познакомиться. В следующий раз приходите вместе, а не по-отдельности, ладно? — он улыбнулся. Кейт неловко улыбалась в ответ и посмотрела на Вай, когда Вайндер скрылся в коридоре. Вайолет не подняла взгляда, даже когда входная дверь хлопнула. Она возилась с бинтом на второй руке и на ближайшие минут пять снова повисла тишина. За это время Кейт старательно анализировала увиденное. А именно то, что теперь она точно знала есть минимум ещё один человек, для которого Вай так же дорога и драгоценна, как и для неё. Это была бы безусловно прекрасная новость, если бы не тот факт, что фотограф всё ещё не посмотрела на неё. Только бесцветно кинула тихое: «Я отвезу тебя домой,» — когда затянула бинт на втором запястье. Они молчали, когда стояли на лестничной площадке, и Вай в полумраке ковыряла ключом в замочной скважине, чтобы запереть дверь. Молчали, когда Кейт брала у неё второй шлем и садилась за спиной. Обхватывала и прижималась вовремя езды. Она забралась руками под края незастёгнутой куртки и с замиранием сердца чувствовала кончиками пальцев, как между чужой кожей и тонкой тканью футболки было что-то ещё. Снова бинты. Также молча Кейт слезла с мотоцикла, сняла шлем, но отойти не могла. Она не могла дать ей уехать просто так, но и вопросов подходящих не было. Перед ней был не подозреваемый, перед ней была непривычно молчаливая Вай. — Я думаю, ты злишься на меня. — Кирамман не выносила тишину и хотела сказать хоть что-нибудь, а фотограф не спешила уезжать. Наоборот тоже сняла шлем и соскочила ногами на землю. — За то, как я узнала адрес. За то, что пришла туда, не спросив тебя. — Конечно, я злилась! Ты полицейская, тебе ли не знать, как опасно в Зауне. И ты пошла туда одна! В самый центр! Чем ты только думала? А если бы с тобой что случилось? — выпалила Вай на одном дыхании, эмоционально всплеснув руками. — С тобой уже что-то случилось, и как бы я узнала, если ты от меня бегаешь? — Кейт не ожидала от себя таких строгости и холодности, что услышала в собственном голосе. Её возмущали причины произошедшего и глупая ситуация в целом. — И дня не прошло, как ты- — Не приезжала бы, если не хотела меня видеть. — Да твою-то мать! Не справившись с накатившими эмоциями, Вай с размаху ударила по шлему на сидушке мотоцикла. Расписанный ярко розовым и голубым, он пролетел пару метром и как мячик прокатился по асфальту до ближайшей лужи. Фотограф запрокинула голову, прикрыла глаза рукой, но быстро сместила ладонь в сторону, массируя висок пальцами и прячась от пронзительного взгляда Кейтлин. Глубоко вдыхала через нос и еле разборчиво материлась на шумном выдохе, явно рассеивая весь свой запал. У Кейт опустились плечи, а вместе с ними и взгляд. Она смотрела на трещины в асфальте, сводя руки на уровне пояса и слегка нервно сжимая собственные пальцы. Мысли метались, последняя фраза вырвалась случайно. Кейтлин редко говорит не подумав, но в этот раз случилось именно так. Кирамман кусала губу и поглядывала на Вай. Они мало ссорились. Не так. На памяти детектива не было ни одной ссоры с фотографом. Всевозможные конфликты сами собой перетекали в дискуссии и решались. Все недопонимания урегулировались и превращались в шутки и поддразнивания от Вайолет. Кейт просто-напросто не знала, как себя вести в сложившейся ситуации. Как так получилось? На что злилась Вай? Кейтлин присмотрелась. Причины затухающего раздражения девушки видны и читались по эмоциям. Злость быстро выветрилась, дыхание затихло, губы поджаты. Голова и взгляд опущены, левой рукой то держалась за плечо, то потирала шею, выдавая своё чувство неловкости. «Сожаление. Она сожалела, что разозлилась?» — небезосновательное предположение. Но отправной точки не было, деталей не хватало, поэтому паззл в голове детектива не сходился. Мотива нет, только недосказанность. И эта недосказанность уже злила саму Кейт. Поэтому, она переусердствовала со своей претензией на доверие, и Вай вспылила, не имея аргументов и просто слов, чтобы сказать что-то кроме ругательств, второй раз за вечер. Разложив для себя ситуацию на условные полки и прекрасно осознавая свою часть вины, Кирамман двинулась к шлему в луже. Достав из сумки на плече салфетки, она осторожно подняла головной убор, вытерла грязные капли и, осмотрев со всех сторон на предмет царапин, зашагала обратно к мотоциклу. Вай неуверенно приняла шлем из её рук. Поджала губы, тихо постучала по пластику пальцами. — Я злилась, — Вайолет кивнула, смотря себе под ноги и набрав воздуха побольше в лёгкие. — Первые пару минут. А потом мне стало нервно и… и стыдно, что ты пошла туда из-за меня. — она снова постучала по шлему пальцами, собираясь с мыслями. Кейт слушала каждое её слово, не замечая, как её руки зависли в полусогнутом состоянии, будто она держала что-то невидимое. — Я знаю, каких людей ты презираешь больше всего. Поэтому очень не хотела, чтоб ты видела меня такой. Вай всё же подняла взгляд и посмотрела в глаза Кейт, её голос был отчётливым и серьёзным. Но смысл долетел не сразу. «Я презираю неоправданно жестоких людей,» — детектив быстро вспомнила собственный тезис. Правда со словами фотографа он никак не сходился. Кирамман потребовалось пять долгих секунд чтобы осознать, что «неоправданно жестокой» считала себя Вай и, вот уж немыслимо, ставила себя в один ряд с теми, кого Кейт презирала и ненавидела. В размышлениях о том, правильно ли она всё поняла, Кейтлин шагнула к Вай, шлем упёрся ей куда-то в живот, и мягко обхватила чужое лицо ладонями, предотвращая чужие попытки к бегству. Она хмуро смотрела на неровно приклеенный жёлтый пластырь на носу, на бледные веснушки, на потемневший шрам на губе, на колечки пирсинга на брови, на окрашенные пряди. Смотрела в серо-голубые, как грозовое летнее небо в полдень, глаза. И честно устала искать там то, что видела в себе Вайолет. Кейтлин хотелось дать ей подзатыльник, крепко обнять и заткнуть поцелуем, чтобы таких глупостей больше не говорила. Давая себе обещание, что обязательно сделает задуманное позже, она чуть склонила голову, стаскивая с себя хмурость и расслабляя мышцы лица, и выдала уставшим, но ласковым голосом: — Вай, ты глупая? — Что, — девушка хлопала глазами, опуская руки и держа шлем за ремешок. Кейтлин подошла вплотную, пока Вайолет хмурилась и на ходу пыталась сформулировать предложения. — Нет! Я не… Я не хотела тебя разочаровывать. Я не… Кейт! — последнее слово она протянула с особой, почти капризной, манерой возмущения. «Я серьёзно!» — чётко слышала Кирамман в этом одном слове, от того и улыбка становилась всё шире, сквозила на сжатых губах. — Ты очаровательна, — Кейтлин могла сказать столько причин, что пальцев бы не хватило, но решила оставить доказательства на потом, наклоняясь ближе к чужому лицу. Вай снова моргнула дважды и выдохнула, явно смирившись и больше не пытаясь что-либо доказать или сказать. Только плотнее прижималась щекой к тёплой ладони. — И ты не разочаруешь меня, даже если попытаешься сделать это нарочно. — она не спрашивала, не просто утверждала, а ставила перед неоспоримым фактом. Громкая фраза, Кирамман осознавала это. Но она говорила с Вай, а значит всё в порядке. — Ты очаровательна, когда лежишь и вот так задумчиво пялишь в потолок, но я тебя отвлеку. — первые пару секунд Кейт подумала, что ей показалось. Она сморгнула пелену воспоминаний и действительно увидела потолок. А ещё довольно бодрую Вай, что нежно улыбалась, стоя у кровати и смотря на неё. — Я корячилась на кухне полчаса, вставай. Она непринуждённо откинула край одеяла в сторону. Кейтлин протянула к ней руки, окончательно избавившись от внезапного наваждения, и, когда Вай ухватилась за них, чтобы помочь встать, резко дёрнула на себя. Фотограф оперлась ладонями о кровать, чтобы не потерять равновесие, и закусила губу, чтобы не сквернословить лишний раз, пока её самозабвенно обняли за шею, заставив наклониться ниже, и тыкались носом в щёку. Кейт тихо посмеялась на чужое ворчание и нехотя отпустила, чтобы сесть. На кухне, сидя на любимом месте, ближе к окну, Кирамман вдруг заметила, что Вай уже была в клетчатых свободных штанах из тонкой хлопковой ткани. Детектив купила их для неё где-то неделю назад. И пока Кейт успела засмотреться, Вайолет, напевая себе под нос, поставила перед ней тарелку с омлетом, ещё одну на другом краю стола, и две кружки. Обычная синяя и более пузатая с яркими цветными пятнами по периметру. Кейтлин хотела купить ей новую, но Вай принесла свою. «Эту Паудер расписывала, » — как-то между делом сказала она. — Чай, — бесхитростно заметила детектив, заглянув в чашку и понюхав содержимое. — Тебе не к чему сегодня быть излишне бодрой. Кейт лишь многозначительно промычала в ответ. А затем промычала ещё раз, но уже более довольно и удовлетворённо, когда попробовала омлет. То, что по меркам Вай «корячилась полчаса» и «в принципе неплохо», для Кейтлин почти всегда приравнивалось к «совершила подвиг». К её удивлению, Вайолет отлично готовила. Хоть та и пыталась отнекиваться, говоря: «Ничего особенного». Для детектива готовка, безусловно, что-то важное, но которое требует сил, времени, желания. И у Кейт всегда чего-то недоставало для получения удовольствия от приготовления. Зачастую всех трёх критериев, поэтому она перебивалась перекусом, доставкой еды, иногда её угощал «домашней» едой Маркус, который отлично осведомлён о весьма халатном отношении коллеги к готовке. Отчасти это случилось из-за того, что Кейт с детства приучена к обеспеченной жизни со «специфичными правилами богатых», как называла их Вай. Как, например, домашний повар, иногда не один. Так семейный ужин легко превращался в роскошный банкет в ресторане. Отвыкать было несложно, но навык так и не появился со временем. Кирамман было абсолютно не интересно готовить. Ровно до того момента, когда на её кухне начала хозяйничать Вайолет. Кейтлин находила для себя ценным — готовить не для себя, а для кого-то особенного. Даже если не получалось. Сначала Кейт просто смотрела, как та готовит. И радовалась, что фотограф не осуждала её за неумение «очевидных» вещей. Вай всегда включала музыку на телефоне, подпевала, по настроению пританцовывала, стучала в такт ножом о доску или ложкой, пока что-то помешивала. И, как ни странно для Кейтлин, это сборище звуков оживляло её кухню. Цвет обоев становился менее блёклым, шторы раздражали меньше обычного. Хотя на самом деле ничего не происходило, на кухне просто была Вай, но этот факт уже делал Кейт немного счастливее. И Кирамман понимала почему. В родительском доме нередкие ссоры и столкновения мнений чаще всего происходили во время приёма пищи, в столовой. Детектив уже давно живёт отдельно, но неоднозначное отношение к помещению, где едят и готовят, осталось. И только благодаря Вай оно начало меняться. — Ты так и не расскажешь, куда мы пойдём сегодня? — выплывая из мыслей, Кейт ухватилась за случайную мысль о том, что они будут делать весь день. Память подсказывала, что фотограф что-то планировала. — Я уже говорила, — забирая пустую тарелку, Вай не отказала себе в удовольствии наклониться и бегло поцеловать детектива в макушку. — Да, но то, что там будет какая-то выставка и какие-то приглашённые звёзды, мне мало о чем говорит, — Кейт раскидывала мозгами, пытаясь припомнить хоть что-нибудь ещё, что могла говорить девушка, но безуспешно. Дождавшись, пока она домоет посуду, Кейтлин нагло соврала. — Я не смогла ничего найти в интернете об этом твоём мероприятии. — Конечно, — усмехнулась фотограф, вытирая руки полотенцем. Она прекрасно понимала, что Кирамман не смотрела, но говорить об этом не стала. — Потому что это закрытое мероприятие. Там будет небольшой концерт. Тебе понравится, — уверенно закончила она, взяв свою чашку с недопитым и остывшим чаем. — Ты не помогаешь. — под чужой смешок Кейтлин закатила глаза, затем выдохнула и поставила свою уже пару минут как пустую чашку на стол. В голову ударила заманчивая и отчасти рискованная идея. — Ладно, раз ты точно знаешь, что там будет, может тогда подберешь мне наряд? У Вай в глазах азарт, а на губах знакомая ухмылка. Она потирала ладони, стоя напротив огромного шкафа с одеждой, будто ждала этого предложения. И Кейт вдруг стало нервно от происходящего, но останавливать не стала, процесс запущен. Вайолет доставала вешалки с рубашками, платьями, пиджаками, что-то с интересом рассматривала, что-то сразу убирала на место. Вытягивала что-то с полок, поворачивалась к Кейтлин, долго рассматривала или пробегалась взглядом, но так или иначе вещи из её рук всё равно возвращались в шкаф. Под тихое мычание Вай, которая то что-то бормотала себе под нос, то что-то напевала, прошло в общей сложности десять минут. За которые Кейт, сидя на краю заправленной кровати, постукивала пальцем по собственному колену и скоропостижно теряла терпение. — Готово. Кирамман вскочила с насиженного места. На кресле с колёсиками около Вай лежали вещи. Кейтлин потребовалось методично рассматривать их почти минуту, чтобы вспомнить, что это действительно её одежда. Бордовые брюки, сужающиеся внизу, смутно припоминались. Кажется, Кейт купила их в отместку матери, которая не самым вежливым образом попросила дочь прийти в синем платье. Дело было вовсе не в наряде, но штаны помогли. Они потом помирились, а брюки так и остались висеть где-то в шкафу. А вот чёрная, облегающая блуза, с горлышком и длинным рукавом идентификации не поддавалась из-за необычного выреза на спине. «Как это оказалось в моём шкафу?». Кейтлин пару раз глянула на Вай, желая спросить, откуда та достала эту вещь, но ответ находился сам собой. — Как тебе? — Неплохо, — держа в руках незнакомую блузу, Кирамман обернулась. Вай успела отойти к рабочему столу и взять телефон. — Даже очень неплохо, я ожидала что-то более… — Безвкусное? — искренне посмеялась фотограф, откладывая смартфон и встречаясь с Кейт взглядом. — Даже если бы я достала из шкафа две случайные вещи, они бы всё равно сочетались между собой. Это называется иметь определённый стиль. — Во-первых, я не это хотела сказать. Во-вторых, неправда. У меня не такой ярко выраженный стиль, чтобы случайные вещи сочетались между собой. — Кейтлин аккуратно повесила блузку на спинку стула и скрестила руки. Вай выгнула бровь и многозначительно промычала, достаточно, чтобы детектив услышала: «Да-да, конечно, » — в прозвучавшем междометии. — Я просто думала, что раз это какое-то особое мероприятие, то ты подберёшь мне что-нибудь специфичное. Ну… Чтобы я не выделялась. Вай чуть нахмурилась, смотря на Кейт, явно не догоняя смысл слов. А он был в том, что детектив не скажет вслух — она волновалась о предстоящем больше положенного. Начиная с того, что Кирамман в принципе мало выбиралась из дома куда-либо. И заканчивая тем, что все «выходы в свет» сводились к обязательным банкетам, званым ужинам, встречам в театре и прочим официальным мероприятиям по просьбе матери. Случались они редко, но почти каждый раз, на какую-нибудь ужасно долгую минуту Кейтлин становилась центром внимания. В основном из-за выбора профессии, не связанной с делом семьи, реже из-за ориентации, и то, лишь бы поязвить про вероятное отсутствие наследников. Кассандра от раза к разу то заступалась за дочь, то игнорировала, находясь в другой части зала, то кидала безобидную, казалось бы, шутку. Зависело от компании, зависело от мотивов матери на эту компанию. И Кирамман вполне способна перешагнуть через это неприятное послевкусие от встреч, но вишенкой на торте из её переживаний был просто факт — там будут друзья Вай. И Кейт, каждый раз думая о предстоящем вечере, чувствовала себя глупо, неловко, но очень волнительно, потому что она слишком давно не общалась и не знакомилась с людьми, просто чтобы завести знакомых, а не для работы. — Я просто волнуюсь, — Кейтлин отвела взгляд и пожала плечами, говоря что-то очевидное и хватаясь за собственные пальцы. — Ке-е-екс, — ласково протянула Вай, когда до неё наконец дошло происходящее. Она помнила, какой расстроенной временами была Кирамман после вечеров и встреч по просьбе Кассандры. — Там соберутся неплохие творческие ребята, мы послушаем музыку, посмотрим шоу, поболтаем и поедем домой. Обещаю, ты не успеешь утомиться. — Вайолет мягко обвила её талию руками и трепетно прижала к себе, чуть задрав подбородок из-за небольшой разницы в росте. Кейт рефлекторно положила руки на чужие плечи. — А вообще, мы можем не идти, если ты не хочешь. — Ну уж нет, — не смотря на то, что фотограф звучала искренне и непринуждённо, Кейтлин прекрасно осознавала: «Вай хочет пойти туда со мной». Но этот жест всё равно уже многое давал, грел и утешал, потому что Вайолет не осуждала её за детские волнения. — Я планировала наконец познакомиться с твоей сестрой. — Вы точно поладите, — при слове о Паудер на губах Вай расцвела широкая улыбка. — Она такая же ужасно умная как ты. Чудаковатая слегка, но милая. Ты ей уже нравишься. — Правда? С чего бы? — Кейт всё же улыбнулась, а фотограф многозначительно пожала плечами, как-то подвисая на чужой улыбке. Но, подняв взгляд к глазам, поджала губы, вид у неё быстро стал виноватым. — И она просит меня помочь ей с подготовкой к сегодняшнему. Прости, пожалуйста. Я заеду за тобой вечером, ладно? — протараторила Вай и прикусила губу, чтобы не извиняться через слово, глядя на свою поникшую девушку. — То есть, тебя не будет весь день? Который я планировала провести с тобой? — она разочаровано и самую малость драматично вздохнула, когда фотограф несмело кивнула на её вопросы. Злиться и уж тем более обижаться на Вай, когда она смотрела своими «щенячьими» глазами, было невозможно. Кейт снова вздохнула, на этот раз просто драматично. — Ладно. — и, не дав ей порадоваться, наклонилась и закрепила свой ответ поцелуем. После кинув взгляд на стул с одеждой, затем на Вайолет, она спросила, переводя тему. — Есть предпочтения по причёске к моему наряду? — Э… — не стесняясь протянула Вай, скользнув взглядом от детектива до стула и обратно. Но, улыбнувшись своим мыслям, потянулась и заправила прядь волос за ухо Кейт. — Тебе всё пойдёт. Вайолет быстро собралась. Одежда привычно нашлась около кровати, рюкзак валялся где-то в прихожей, ключи в куртке, телефон на столе. Пока она шнуровала кроссовки, Кирамман стояла, облокотившись о стену, и ждала нужного момента для шалости. И, когда Вай поднялась, приоткрывая рот, чтобы что-то сказать, Кейтлин, хватая её за воротник куртки, рывком притянула к себе, впиваясь в губы и чуть надавливая на затылок. Опешившая фотограф возмущённо промычала, но не оттолкнула. Кейт целовала жадно, горячо и глубоко, будто пытаясь уговорить никуда не уходить. Отпустила она её только из-за нехватки воздуха. — Я тоже очень сильно хочу остаться, — пробормотала Вайолет, хватая ртом воздух и стирая тыльной стороной ладони слюну с уголков губ. — Я заеду в семь. — она быстро чмокнула Кейт влажными губами в щёку и скрылась за дверью. Кирамман закрывала дверь на замок и с досадой осознавала два факта. Во-первых, ей всё ещё было неясно, как Вайолет умудрялась так быстро перестроиться с чего-то страстного, как поцелуй секундами ранее, на что-то безобидное, как невинный чмок в щёку. И, во-вторых, выходной только начался, а Кейт уже хочет машину по перемотке времени вперёд. О первом она подумала, не краснея от своих мыслей, даже тихо хихикая и самую малость поражаясь себе. Но второе действительно вгоняло в некую тоску. Дело было в том, что Кейтлин обычно заранее продумывала, чем будет заниматься на выходных. Но с Вай планировать не всегда удавалось, когда даже её собственные планы выходили из-под контроля. Как сегодня. Более того, Кирамман больше не хотела проводить их одна. Без Вайолет её голова быстро наполнялась рабочими вопросами. Улики, показания, свидетели, подозреваемые, убийства и версии, Кейт привычно утопала в работе, продолжая об этом думать даже дома. Хоть она обещала себе разграничить работу и личную жизнь, подумать о деле часок другой было всё равно лучше, чем снова о чём-то волноваться. Но с недавних пор у детектива прибавилась головная боль. Две недели назад фотограф оставила на её столе флешку с запиской: «Присмотри, пожалуйста». И Кейтлин в моменте не задалась ни одним вопросом, только кинула её в сумку и забыла до позднего конца дня. Вспомнила о ней детектив спонтанно на следующее утро. «Зачем присматривать за флешкой? Кто вообще о таком просит?». Как на зло, Вай не было весь день, писать сообщения не хотелось, а когда она появилась, ни сил, ни желания о чём-то расспрашивать уже не было. Так прошло ещё пару дней. Несчастный внешний носитель памяти валялся в сумке и маячил в мыслях. Кейт вспомнила записку: «Присмотри, то есть подержи у себя, а я потом заберу? Так ведь?». В это хотелось верить, но всё упиралось в другой вопрос: «Что на флешке?». Любопытство и даже привычка лезть не в свои дела не давали ей покоя, но нежность и трепет ко всему, что доверяет ей Вай, не позволяли сделать что-то необдуманное. Она подумала: «Как бы поступила детектив Кейтлин Кирамман?» — и решила сделать с точностью наоборот. Работа требовала от неё раскрытие секретов и тайн. Всех без исключения. Но это была не улика, а вещь её девушки. И Кейт вероятнее закроет её в надёжном сейфе, чем начнёт раздирать и рассматривать под микроскопом. Так она твёрдо решила не смотреть содержимое флешки ровно до того момента, когда Вай сама решит ей показать. Но весь чудесный план разрушился, когда Кейт незапланированно перепутала чужую с собственной. Она успела заметить только, что файлов было десять, и все они в формате фотографий. Что на них, Кейтлин не рассмотрела бы, ярлыки слишком маленькие, картинки на них разбивались на неясные пиксели. С одной стороны, это очевидно, ведь Вайолет — фотограф. Но с другой, вопросов стало ещё больше. «Она ведь не стала бы скидывать рабочий материал на отдельный носитель? В противном случае, точно сказала бы». Кейт пыталась размышлять логически, но неспокойные мысли продолжали лезть в голову, привычно подкидывая версии. Детектив отгоняла всеми силами, чтобы на следующий день спросить прямо: — Вай, что на флешке? — Где? — фотограф похлопала ресницами пару секунд и как-то странно заулыбалась. — А, там. Да так, ерунда. Компромат от Паудер. Точнее я прячу его от Паудер, она зачастила ко мне в последние пару дней. Кирамман поджала губы, чтобы не вздохнуть. Такой ответ её не устраивал. Такой ответ рождал ещё больше вопросов. В моменте Кейт не знала, за что ухватиться сначала, за какую-то призрачную квартиру, или за «компромат». Чужая улыбка была, или только казалось, чуть кривой, может даже нервной, а потом Вай перевела тему, а Кейтлин захотелось завыть. И напоследок, детектив успела распознать в словах Вайолет шутки, сказанные без намёка на что-либо. Практически, ложь. Говоря про «компромат», фотограф лгала в шутку. И ставила Кейт в тупик. Когда у неё выдавалась свободная минута, её мысли всецело поглощались странными теориями. И поначалу Кирамман отмахивалась от них. «Это бред». Но Вай вела себя странно. Не вызывающе, но местами она задерживалась на девушке взглядом дольше обычного, часто порывалась что-то сказать, но осекалась и говорила что-то иное, а иногда Кейт казалось, что фотографу даже неловко по какой-то неизвестной причине. И Кейтлин не может с уверенностью сказать: у Вай что-то случилось или ей просто кажется? Идея того, что у фотографа возможные проблемы, появилась не на пустом месте. Начиная с простого: «Если бы там было что-то безобидное, то она бы точно спросила об этом вскользь. Хоть раз». Но Вайолет молчала, более того, пока Кейт не спросила, она ни разу не помянула внешний носитель. Даже не уточнила, забрала ли детектив его со стола. «Значит ли это, что она не хочет, чтобы я смотрела? Или что не хочет говорить сама и ждёт, пока я начну разговор?». И, возможно, самый удручающий факт — Вайолет перестала ночевать у Кейт. Прошедшая с пятницы на субботу ночь — первая за неделю, когда они спали вместе. Фотограф объясняла это тем, что она помогает сестре и друзьям к чему-то готовиться. И не то, чтобы Кирамман ей не верила, но ясно чувствовала, что ей недоговаривали. А вдруг появившиеся синяки и сломанный мотоцикл лишь заставляли снова вздохнуть. «Может не такой это и бред?». Интуиция толкала детектива расспросить Вай обо всём. Она почти ежедневно кого-то допрашивает, докопаться до правды — как правило жизни. Поэтому Кейтлин останавливала себя снова и снова, повторяя про себя: «Вай — неподозреваемая, она моя девушка». Кирамман не упускала мысль ещё и о том, что ей могло просто показаться, Вайолет могла в любой момент попросить флешку обратно и всё бы закончилось. Но, к несчастью для неё, этого всё ещё не случилось. Поэтому спросить она элементарно не решалась. До сегодняшнего утра, Кейт была уверена, что так и будет, но, в очередной раз вспоминая фиолетовые пятна на коже, она всё больше наполнялась решительного желания узнать правду. Чутьё детектива подвести не могло. Раздумывая об этом весь день, попеременно отвлекаясь на душ, кино, обед, новости, Кейтлин не могла дождаться семи. Она уже готова позвонить и спросить, но Вай её опередила. Что-то тараторила о том, что задержится, о севшей батарейке фотоаппарата. А потом осеклась, затихла, вздохнула и виновато спросила: «Ты сильно будешь против, если за тобой заедет Паудер?». От такого несчастного голоса у Кейт заныло сердце. Вайолет не скрывала, что всё шло ужасно и не по плану. Но сразу после взволновано и с надеждой пообещала, что они встретятся на месте, что будет весело и ещё кучу вещей, но главное, что Кейтлин не пожалеет, если согласиться. И детектив проглотила все неуместные вопросы, что застряли в горле и мучали её уже больше дня, потому что в моменте все они стали неважными и нелепыми. Потому что Кейт полна уверенности, что не пожалеет, ведь что там, куда она пойдёт, будет Вай. «Думаю, твоя сестра успеет рассказать мне парочку позорных историй, пока тебя нет». Кирамман давила улыбку, когда слышала тихий смех на том конце провода, и невольно задержала дыхание после: «Люблю тебя, до вечера». Кейт обязательно обо всё спросит, но позже. Время близилось к вечеру, нужно было готовиться к выходу. Она снова посмотрела на выбранные фотографом вещи. Брюки самые обычные — и почему она не носила их раньше? — и блуза, даже с непривычным вырезом на спине, удивительно удобно сидела. На макияж Кейтлин не стала тратить много времени, только тени и помада. С волосами было сложнее. Стоя напротив зеркала, она собирала хвост, распускала. Снова собирала, но уже в высокий, чтобы в конце остановиться на распущенных. Оглядев себя, Кирамман удовлетворительно кивнула и двинулась в прихожую. Когда она закинула сумку на плечо и потянулась к дверной ручке, в дверь постучали. Кейт не успела поздороваться, как порог уже перешагнула весьма любопытная персона. Заставив детектива отойти в сторону, она закрыла за собой дверь, сложила пакеты и висящие на плечах сумки на пол и достала телефон, чтобы ответить на звонок. Кейтлин не сомневалась, что перед ней стоит Паудер. Пару раз видела её на снимках Вай. Голубые длинные волосы запомнились лучше всего, по ним детектив и узнала младшую сестру своей девушки. В жизни цвет волос Паудер скорее с примесью бирюзового, чем просто голубой. Бледные веснушки и длинная яркая чёлка набок, Кейт находила это «семейное сходство» очаровательным. Розовые глаза, видимо, линзы. А теперь Кейтлин начала присматриваться. На голове девушки были очки, похожие на плавательные, косы, белая мешковатая ветровка с голубыми вставками, кожаный топ напоминал лёгкий доспех из какой-нибудь игры, а под ним чёрная футболка, широкие ремни, цепочки, кармашки и фиолетовые, дранные книзу бриджи, высокие, полосатые носки, такие же фиолетовые, и старые ботинки из потрёпанной кожи. Кирамман серьёзно задумалась, оценивая образ. — Привет, Кейти! — Паудер вытолкнула Кейт из мыслей внезапно, закончив разговор и протянув ей руку. Она успела только ухватиться за ладонь, как её притянули и не сильно сжали в объятиях, похлопывая по спине. — Рада наконец увидеть тебя вживую и убедиться, что моя сестра не сошла с ума и не придумала тебя, — по меркам детектива, фраза очень странная для приветствия, почти напрягающая. Девушка отстранилась так же быстро, как и прильнула, усаживаясь около пакетов и что-то выискивая в них. — Вай ведь сказала, что я приеду, верно? А то она сегодня такая рассеянная, кошмар. — Да, сказала. — Кейтлин хлопала веками, всё ещё не зная, как оценить ситуацию. — Думаю, она просто волнуется из-за вечера, — мягко выдала она, мысленно добавляя: «И из-за меня, » — позволяя невероятному теплу разлиться по телу. — И не говори, давно не видела её такой взволнованной. — она вдруг повернула голову и с прищуром уставилась на Кейт. — Даже не знаю, хорошо ли ты на неё влияешь. — детектив сцепила пальцы, поджала губы и мгновенно покраснела о того, насколько могли быть очевидны причины волнения Вай. А юная особа только рассмеялась. — Да шучу я, выдохни. Вай ни о ком так не печётся, как о тебе. Кроме меня, естественно, — последняя фраза сказана с особой гордостью. — А, вот как, — неловко посмеялась Кирамман, поправляя сумку на плече, чтобы хоть чем-то занять руки. Детектив дважды моргнула и выгнула бровь, она только заметила, что вставки на куртке были вовсе не рисунков, а косами девушки, которые на два оборота обмотали вокруг локтей. Вайолет называла сестру «чудаковатой» и, кажется, Кейт начинала понимать, о чём она. — Напомни, пожалуйста, почему ты так выглядишь? — Нравится? — хихикнула Паудер, скидывая ветровку на пол, и начала вертеться, размахивая косами на манер лассо. — Это мой образ на сегодняшнее выступление. Правда круто смотрится? Самое сногсшибательное это косы, они накладные, но выглядят как настоящие, скажи? — взбудоражено и эмоционально рассказывая, она вдруг замерла и выдохнула. — Подожди, ты ещё ракетницу не видела! Шикарная пушка! — Ракетница? — Из папье-маше! Она неопасная, честно, — видя, как резко изменилось настроение Кейтлин, девушка вспомнила, с кем разговаривала, и выставила руки с растопыренными пальцами, желая успокоить. После того, как Кейт разжала кулаки и кивнула, говоря этим, что услышала и не сердиться, Паудер довольно улыбнулась. — Мы можем идти? — А ты уже готова? Обе недоверчиво посмотрели друг на друга. Повисла тишина, которую на пару секунд прервала Кейт спокойным: «Вообще-то да». И снова тишина. Паудер рассматривала детектива, наспех скинула ботинки и обходила вокруг. Но, пока стояла за спиной, что-то вспомнила и громким: «Точно!» — заставила Кейтлин вздрогнуть. Девушка кинулась к пакету и достала из него ворох чего-то чёрного. Расправив и встряхнув, она протянула вещь Кейт, держа обеими руками: — Примерь, — Кирамман отшагнула назад от резких движений Паудер. Она смотрела на чёрный плащ, больше похожий на дождевик без капюшона. Выглядел он не как новый, довольно потрёпанный. — Пожа-алуйста. Это мой тебе подарок. — заметив, как мешкала Кейт, девушка чуть потрясла плащом в руках и жалобно протянула. Кирамман вздохнула, сняла свою верхнюю одежду, повесила на крючок и надела новый. — Потрясающе. Кейтлин смотрела на себя в зеркало в прихожей и не могла понять, что такого «потрясающего» видела Паудер и как с этим связана новая деталь. Плащ из грубой ткани, чёрный местами переходил в тёмно-серый, выглядел застиранным, наверное, где-то ещё были дыры, но главное — он весь был в каких-то разводах, что поблёскивали под определённым углом и походили на застывшую корочку чего-то, что, казалось, можно отковырять ногтем. Кейт вздохнула, плащ был ужасным. Но Паудер выглядела не просто довольной, она буквально светилась, закусывая губу, сплетая собственные пальцы в замок и чуть ли не подпрыгивая на месте. Детектив снова посмотрела в зеркало, плащ не изменился, но сказать что-то против не позволяла уже совесть. Она не знала, чему так радовалась девушка, но расстраивать не хотелось. «Ничего не случится, если я немного поношу его сегодня». — О, кстати, — снова внезапно выдала младшая сестра Вай и, порывшись в другом пакете, достала что-то на подобие косметички. — У меня есть идея для твой причёски, можно? Кейтлин сдержала вздох. Нет, Паудер не раздражала, но Кейт было ужасно непривычно разговаривать с кем-то настолько эмоциональным, словно с ребёнком. Она помнила, что у сестёр примерно шесть лет разницы, значит Паудер было примерно двадцать или двадцать один. Не то чтобы Кирамман отлично разбиралась в нормальном соотношении внешности, поведения и возраста. Она работала с разными людьми. Но девушка вела себя так, будто они уже были знакомы. И такая открытость, почти детская, приятно удивляла. Правда Кейтлин ловила себя на мысли, что возможно, всё дело снова в Вай, которая успела рассказать сестре кучу всего про детектива, от того у неё уже сложилось какое-то мнение. «Вай». Кейт снова мыслями вернулась к своей девушке. Она точно знала, как фотограф хотела, чтобы они подружились. Детектив слабо улыбнулась и всё же кивнула на повисший в воздухе вопрос. — Здорово, тебе понравится, — Паудер села там же, где стояла, около своих ботинок и рылась в маленькой сумке, доставая резинки и гребень. — Хочу сделать тебе маленькие косички по бокам и вплести их в хвост. — она пару раз провела пальцами от линии роста волос на висках до затылка, показывая, где будет плести. — Садись. — На пол? — Кейт изогнула бровь больше в удивлении, чем в раздражении. — Ну да, а что? Снова повисла секундная тишина. Кирамман два раза моргнула и, не найдя ответа, села около девушки. Кейт чувствовала себя странно, но необычно спокойно, сидя на полу своей прихожей, пока младшая сестра её любви, что-то напевая себе под нос, расчёсывала ей волосы. Пока Паудер сидела перед ней, Кейтлин заметила ещё пару занимательных деталей. Её руки в перчатках без пальцев, на правой обычная, короткая, а на левой рукав до середины плеча в цвет бридж. Чередования розового и голубого на ногтях, в цвет линз и волос. А на открытой части правой руки нарисованы голубые облачка. Детектив поразилась, как много деталей в образе. Когда Паудер отсела за спину, Кейт привычно подумала о Вай. Сомневаться в её любви и заботе к младшей сестре не приходилось. Детектива раньше не замечала, но Вайолет часто разговаривала с сестрой по телефону, больше слушала, но выглядела заинтересованной. Кейтлин не знала, о чём они разговаривают, но в какой-то момент она стала улавливать своё имя в чужой речи. Вай редко говорила про сестру, но каждый раз делала это с нежностью и гордостью, иногда показывала снимки, на которых в том числе была Паудер. Не трудно догадаться, сколько внимания и времени Вайолет посвящала ей. И Кейт не ревнует, ей только чуть волнительно: «А получает ли Вай столько же в ответ?». Кейтлин выпала из размышлений, когда Паудер случайно дёрнула за прядь волос, заплетая уже с другой стороны. Кирамман моргнула, они всё ещё сидели на полу, где-то над ухом всё ещё напевали. Детектив думала, что она достаточно позволила девушке, чтобы та ответила ей на какой-нибудь вопрос. Это было бы честно. — Паудер, скажи, а Вай… она… — удивительно, но стоило ей начать говорить, как все слова и потенциальные вопросы вылетели из головы. Кейт не знала, что спросить. — О, давай, у неё куча позорных штук, но я тебе не скажу, потому что у тебя пока первый уровень дружбы. А сдавать родную сестру с потрохами — это минимум седьмой уровень дружбы, — смеялась она, не отвлекаясь от дела. — У неё есть неприятности сейчас? — У кого? — вопрос появился так внезапно и резко, что Кейтлин не сразу поняла, сказала ли она его вслух. Но Паудер ответила и смех пропал. — У Вай? Они всегда у неё есть, где неприятности, там и Вай, где Вай там и неприятности, — невесело заметила она. — А насколько они серьёзные? — собственный голос казался невозможно тихим на фоне чуть скрипучего девичьего. — Ты думаешь, я знаю? Думаешь, она разговаривает со мной об этом? Хоть с кем-нибудь? С тобой может быть? Нет! — внезапное возмущение не пугало, Кейт не вздрогнула, потому что в чужом голосе слышала нечто сродни обиде. Она злилась, но не на детектива. Паудер вздохнула и убрала руки из тёмных волос. Кейтлин повернулась к ней в пол-оборота, смотря в лицо, пока та смотрела в пол. — Я уверена, что нет, потому что старшие сестры всегда утешают и помогают, но, когда дела не складываются у них, они никогда не приходят. Я часто, может даже слишком, прихожу к ней, когда я без настроения, когда у меня всё валится из рук, когда… всегда в общем-то. А она приходит, только когда у неё всё в порядке или близко к этому. Я знаю, почему она это делает, не хочет нагружать и прочий бред! Из-за этого я её так ненавижу, люблю сильнее, но вот бесит. Она что, глупая? Не понимает, что я тоже могу волноваться? Паудер не торопилась, шкрябала ногтем по паркету, но точно знала, что сказать, будто давно об этом думала. И Кейтлин подмечала в мыслях, что она могла быть не первой, кому Паудер это говорит. Кирамман вздохнула, это ужасно похоже на Вай. Мысли омрачились: «Значит у неё правда проблемы?» — и начали носиться перед глазами. Насколько крупные? С чем связаны? Как решить? Как помочь? Пока весь мысленный поток не встал на секунду: «Она из Зауна». Кейт смутно помнила, откуда узнала это. Только то, что это предположил Маркус, когда фотограф только вступила в коллектив. В то время напарник более агрессивно реагировал на всех выходцев неблагоприятного района: «От них одни проблемы». Кейтлин не знала, как реагировать. Работа требовала во всех видеть убийц и преступников, не исключая ни одной версии. Для неё коренные заунцы в таком раскладе просто терялись из виду. То, что Вай из Зауна, Кейт часто забывала. И вспоминала, когда фотограф выкидывала что-то близкое к криминальному. То по именам обращалась чуть не к каждому карманнику и мелкому мошеннику, которых временами целая очередь собиралась на первом этаже участка. То сбивала с ног напуганного свидетеля, что прятался на месте преступления и выскочил, когда увидел полицейских. То за шиворот притаскивала каких-то подельников, что под её грозным взглядом давали показания и вскрывали доказательства. На всё это она лишь пожимала плечами. «Ничего особенного». И после того, как они сошлись, Кейтлин узнала ещё кое-что. Вай иногда дралась. С кем и за что, детектив всё ещё смутно себе представляла. Конечно, Вайолет ей рассказывала, но зачастую её ответы были размытыми как пар на стекле. А давить детектив не решалась. Но после слов Паудер она убедилась, что поговорить всё же стоит. Кейтлин вернулась взглядом к младшей сестре Вай. Девушка не выглядела злой или грустной, скорее обиженной. Казалось, даже щёки немного надулись. Кирамман ещё плохо её знала, но ориентируясь на то, что она услышала и увидела за их сумбурное знакомство, Кейт готова сделать вывод, что Паудер любит сестру не меньше. От девушки она чувствовала нечто схожее и более явное, как чувствовала, сидя на кухне заунской квартиры, пока Вандер обрабатывал синяки и ссадины Вай. Забота и волнение об одном и том же человеке. Кейтлин твёрдо решила расспросить Вайолет при первой возможности. И немного подбодрить её сестру. — Я хочу её разговорить о делах. Могу рассказать тебе, как узнаю что-нибудь. — Кейт не была уверена, насколько это правильное предложение и уместное, но Паудер улыбнулась. — Это может быть нечестно по отношению к Вай, но так ты повысишь свой уровень дружбы до четвёртого уровня. Или до пятого, если поможешь ей эти неприятности решить. — детектив и бровью не повела на странноватые фразы про «уровни дружбы», но запомнила, как правила игры. — Договорились. — протянула руку для рукопожатия, но Паудер снова, схватив запястье и потянув на себя, крепко обняла Кейтлин. — Ты классная, Кейти, — хихикнула она, отстраняясь. — Но мне нужно доплести тебе причёску. Через три минуты Кирамман вновь смотрелась в зеркало, но уже со всех сторон рассматривала милые маленькие косички, что концами уходили в тугой высокий хвост. По три с каждой стороны, тонкие и аккуратные. Детектив удовлетворённо выдохнула и провела по ним пальцем. Паудер накинула на себя сумки с пакетами и шагнула за порог. Кейт, быстро выключив свет и кое-как вспомнив про телефон, заперла дверь. На улице ждало такси, и Кейтлин уже прикидывала, сколько она заплатит за задержку, видя виноватое лицо Паудер. — Ну, ладно, одну коротенькую историю о Вай ты явно заслуживаешь. Без причины сказала она, явно чувствуя себя неловко, когда Кейт расплатилась с таксистом, и машина тронулась. Паудер решила временно опустить собственное правило про «уровни дружбы» и рассказать парочку забавных моментов из жизни сестры. Естественно, Кейтлин, внимательно её слушала. Со слов их друга Клаггора: Майло, которого Кейт так же знала лишь номинально, до сих пор верит, что Вай кого-то уделала в свои одиннадцать. Когда на самом деле она очень нелепо упала и разбила себе нос об асфальт, а на вопрос Майло в красках расписала подробности драки. Потом Паудер хитро посмеялась, потирая ладошки: «О, по мнению Вай, это один из самых позорных моментов в школе». Кейт придвинулась ближе. Дело было в восьмом классе, на день всех влюблённых одноклассник поцеловал Вай, которая так удивилась и возмутилась, что ни сказать, ни ударить в моменте не смогла. И всё бы могло закончится мирно, но девочка решила отстоять себя и на следующий день поставила пацану фингал под глазом. В школу вызвали Вандера. «А потом началось веселье,» — ехидно гоготала Паудер. Отчим был крайне удивлён причинно-следственными связями и решил исправить пробел в воспитании дочери. От его настойчивых бесед про «правильные» взаимоотношения Вай бегала неделю. «В конце всё было хорошо. А теперь моё самое любимое,» — девушка почти пропела, а Кирамман только удивлялась, как её лицо могло стать ещё более злорадным. — Вай очень, ну очень долго спала в обнимку с плюшевым кроликом. — До какого класса? — быстро поинтересовалась Кейтлин, подмечая для себя, что обязательно спросит об этом фотографа и немного поиздевается. Исключительно любя. — О, смотри, мы приехали. — то, как быстро Паудер выскочила из машины, стоило ей только остановиться, приводило Кейт к выводу, что ответа не будет. Кирамман не успела предложить помощь, девушка почти помчалась по тротуару к железным дверям со всеми своими сумками и пакетами на перевес. Детектив не следила за дорогой, но местность была узнаваема. Они были на окраине Пилтовера, той его части, что граничила с Зауном. Привычная белая городская архитектура с редкими элементами роскоши в виде лепнины смешивалась с неоновыми вывесками, расписанными из баллончиков стенами, грубым, на скорую руку, ремонтом окон и дверей. Кейт осмотрела здание перед собой, оно имело не характерные для жилого дома большие окна, колонны и всего три этажа. — Это бывший районный культурный центр. Администрация сдаёт его в аренду для всяких арт-объектов, выставок, — между делом, пытаясь пнуть дверь, чтобы открыть и не уронить свалившуюся с плеча сумку в лужу. Небо уже потемнело, на улице было людно, но в бывший культурный центр никто не шел, хотя небольшие группы стояли вдоль стен, на тротуаре оживлённо разговаривали, кто-то курил, кто-то целился бутылкой в мусорку. Атмосфера в целом весёлая. Кейтлин придержала двери, помогла Паудер с сумкой. Внутри интерьер представлял собой типично строгий стиль общественных зданий Пилтовера. Выбивались детали. Так лампочки во всех светильниках поменяли с жёлтых на белые, из-за чего появлялось ощущение холодной ледяной пещеры с высоким потолком. И пустой, к тому же. Паудер насвистывала себе под нос и петляла по узким коридорам служебных помещений, в которых не было ни души. Свист расходился эхом, как в фильмах ужасов. Кейт напряглась, нащупала в кармане брюк телефон, но стоило ей мысленно сформулировать вопрос, как девушка с косами ловко открыла дверь без таблички и юркнула внутрь. «Гримёрка,» — сообразила детектив, когда увидела длинный стол вдоль стены с зеркалами напротив стульев и подсветку вокруг каждого. Везде были чьи-то вещи, куртки, сумки, на столах тонким слоем лежала атрибутика парикмахеров и визажистов, кисти, расчёски, баночки с лаком, палетки. На стульях одежда, на диванах ворох тряпок. — Наверное, вышли покурить, — задумчиво сказала Паудер, скидывая вещи. — Будь здесь, я мигом. И в следующее мгновение, её косы чуть не зацепились за дверную ручку. Кейт моргнула и сдержала вздох. Как-то не так она себе представляла вечер. И Вай пропала. На этой мысли Кирамман остановилась и достала телефон. Набрав своей девушке, она не рассчитывала, что услышит глупый и ужасно знакомый рингтон в метре от себя. За вешалкой на колёсиках, плотно увешанной одеждой, стоял диван, а на нём что-то ёрзало под пледом. Сначала показалась голова, затем руки, кто-то сладко потянулся и достал из складок покрывала телефон. — Привет, кекс, — у Кейт на мгновение потерялся дар речи. Хриплый голос, сонный умилительный вид и тот факт, что она стояла в метре от неё и смотрела, приложив смартфон к уху — рождали в детективе целую бурю эмоций. В основном в спектре радости и очарования. — Милая, посмотри наверх. — Что, — Вай мгновенно подняла взгляд к потолку, туповато хлопая веками. — О чём ты? — Кейт не сдержала смешок, и только так ещё сонная фотограф её нашла. — Вы уже приехали. Она откинула телефон на диван, потёрла глаза, снова потянулась и, довольно улыбаясь, встала с насиженного места. Кейтлин её буквально поймала в объятия, пока та удовлетворённо мычала ей в шею, будто так и планировала. У Вай состояния «подвыпившая» и «сонная» были практически идентичны: добрая, ленивая, неуклюжая и любвеобильная. Кейт на всякий случай принюхалась, но алкоголя не чувствовалось. «Значит, просто сонная,» — выдохнула детектив и прошлась ладонями по чужой спине до поясницы, замерев в конце, сдерживая смешок. — Любовь моя, это что, сеточка? Вай много страдальчески похрипела и выдохнула мат. Она отстранилась, дала себя осмотреть и скорчила самую недовольную мину, на которую только была способна. Её образ был почти привычным, яркие кроссовки, своеобразные спортивные штаны, сужающиеся к низу, из плотной черной ткани с кучей цветных карманов, ремней и цепочек. Но, поднявшись взглядом выше, Кейт лицезрела ярко-красный спортивный топ, надетый поверх сетчатой водолазки с горлышком и длинным рукавом. Чёрная мелкая сетка местами была неровно порвана на боках и плечах. Благодаря прорезям для больших пальцев рукава заканчивались на середине ладоней. На ногтях цветной, чуть ли не всех цвета радуги, лак, на штанах куски ткани имитировали заплатки. Кейтлин прошлась взглядом с ног до головы и протянула красноречивое: «Вау». — Отстань, меня заставили, — почти провыла Вай, скрещивая руки на груди. Но как бы громко она не сопела и не строила недовольство, Кирамман прекрасно видела даже при плохом освещении. Вай покраснела, смущённая не то своим видом, не то реакцией Кейт. — Потрясающе, — детектив обхватила её за талию и прижала к себе, касаясь носом щеки. — Не думала, что это возможно. А для меня так оденешься? — Тебе дорого это обойдётся, кексик. — Как-нибудь договоримся. Вай облизнула губы и расплывалась в улыбке. Поцелуй неглубокий, больше чувственный, чем страстный, обе просто соскучились. Дверь открылась за секунду до того, как они оторвались друг от друга. Но смущения не было. Шум и люди внезапно заполнили комнату. Вай начала представлять всех, кто проходил мимо них, но Кейт запомнила только пару имён, некоторые она слышала и до этого. Например, Экко. Парень с дредами и синими полосками на лице, что скрещивались на уровне правого века. А потом Вай усадили за кресло и начали наносить макияж. Кейтлин хотела понаблюдать, но девушка с поразительно жёлто-зелёными волосами повела её к другому месту, предлагая сесть. К Кирамман тут же подбежала Паудер с асимметрично накрашенными веками, поспешив успокоить и предложив поучаствовать в их небольшом перформансе. Кейт нахмурилась, посмотрела ей через плечо на Вай. Какая-то незнакомка старательно красила ей губы. Проглотив собственнические порывы с долькой ревности, детектив вернула своё внимание младшей сестре Вай: — Что мне нужно будет делать? — Ничего сложного, — сразу заверила Паудер. — Позволь себя накрасить и постой немного там, где мы покажем. А, и ты у нас шериф, так что прими какие-нибудь соответствующие позы, ладушки? — Шериф? Но вопрос был скорее в пустоту, Паудер снова скрылась в неизвестном направлении. Кейтлин снова посмотрела на Вай, что махнула ей рукой, и села в кресло. Зери, так звали девушку, которая малевала что-то на её лице, постоянно с кем-то переговаривалась. По ощущениям Кейт, буквально со всеми в комнате. Кроме новоиспечённого шерифа. Зери болтала и красила не только тени, но и зачем-то под глазами, на щеке, на лбу. И просила держать глаза закрытыми. В какой-то момент, когда Кейт пыталась хоть немного расслабиться, что-то мягко коснулось её щеки. — Классно выглядишь, я найду тебя позже. «Вай!» — мозг безошибочно определил голос, но, когда она открыла глаза, рядом была только девочка с хвостиками, что снова просила прикрыть веки и сесть ровно. Фотограф испарилась. «Это у них фамильная особенность, пропадать так же внезапно, как и появлялись?» — язвительно подумала Кейт, выполняя просьбу визажистки. Вокруг были разговоры и смех, а Кейт с досадой осознавала, что не участвует ни в одной, что теряет терпение. Что Вай могла быть где-то в такой же оживлённой беседе и ожидаемо приятно проводить время. Кирамман вздохнула после радостного: «Готово!» — от Зери и подумала, что может не стоило соглашаться на что-то неясное, просто потому что в этом участвовала Вай. Посмотреться в отражение ей не дали. Паудер тянула за руку к дверям из гримёрки. Вместе с ними вышли все. Только теперь шериф заметила, что необычная одежда, причёски и даже макияж были у всех присутствующих. И на их фоне её почти повседневный под старомодным плащом наряд смотрелся не просто тускло, а странно. Выбивался из общей массы. Кейтлин не успела сформулировать мысль, когда они зашли в большой зал. Напоминал выставочный, на стенах картины в золотых рамах, в углах и по всему залу белые кубы разных размеров, постаменты и подиумы. Паудер указала на белую геометрическую фигуру в углу. Какой-то парень помог Кейт туда забраться, придерживая её за руку, пока она поднималась по ступенькам с задней стороны. Младшая сестра Вай всё что-то рассказывала, но в зале было много народу, обычных людей, которые пришли посмотреть, без странных костюмов. Внезапно, она попросила у парня, что остался стоять около постамента шляпу цилиндр с тростью и передала их Кейтлин. — Класс! — воскликнула Паудер, когда детектив надела шляпу и опёрлась на трость. — Так и стой. Это недолго. Если что — Реджи поможет. И снова унеслась куда-то вдаль. Куб, на котором должна была стоять Кейт, был примерно метр в высоту. Кирамман вздохнула и осмотрелась, зал хорошо просматривался. Но и она сама сразу становилась виднее всем вокруг. Взгляды чувствовались как небрежные касания, скользящие, местами заинтересованные, местами хмурые, но все как один озадаченные. «Что ты тут делаешь? Зачем ты здесь?». В дурацком плаще становилось жарко, но Паудер просила его не снимать. Из-за высокого хвоста шляпа либо налезала на лоб, либо задиралась на затылке. И Кейт не знала, как лучше, всё казалось одинаково нелепым. А неловкость от собственного положения только усугубляла ситуацию и напоминала бесчисленное количество раз, когда на неё смотрели также. На званых вечерах и встречах матери. Раздражение росло, а Вай даже с метровой высоты нигде не было видно. Кейт сделала вдох, протяжный выдох и попыталась абстрагироваться. Она снова внимательно осмотрела зал. Народу было немного, но участники некой выставки затерялись. На стенах картины в красивых рамах и абсолютно пустые. На белых холстах были только редкие чёрные точки, линии и простые геометрические фигуры. В противоположном углу стояла целая композиция из кубов, подобных тому, на котором стояла Кейт: большие, маленькие, высокие, вплотную и на расстоянии. Семь штук в общей сложности. Но на них сидели и стояли человека три от силы. Детектив не уверена, что эти люди были из части персонала или участников. Кто-то перепутал часть инсталляции с сидячими местами. Посередине длинных стен, ближе к центру зала, стояли два небольших постамента, пустые, но огороженные столбиками с цепью между ними. Столы около входа с бутылками воды и одноразовыми стаканчиками. Во втором углу противоположной стены была аппаратура и провода. Но музыки не было. Кейтлин неожиданно заметила, что стены, полотна, закрывающие окна, всё было белым. От яркого белого всё будто шло пятнами, путая, были ли серые разводы на стенах в действительности или ей они просто казались. Потолок весь в софитах разных размеров, лампах, проводах и балках, на которых всё и держалось. Кирамман находила это всё не скучным, скорее - жутким. Кейтлин сжала губы, когда заметила, что за столами с водой появилась девушка. В серой балетной пачке, с гримом по всему телу она напоминала робота или статую, но была точно живая. Детектив уверена, что минуту назад её там не было. Раздражённый вздох вырвался сам собой, когда она повернула голову к: «Как его, Реджи?» – но никого рядом не оказалось. А потом потух свет. Светящиеся в темноте элементы и фрагменты неоновой подсветки в картинных рамах не сильно помогали. Кейтлин машинально сжала трость двумя руками, хмуро всматриваясь в мрак. Над дальними кубами зажглись фонари. Что-то с грохотом упало и раздался пронзительный смех. По синим косам Кейт узнала Паудер, стоящую на самой высокой точке в зале. Она держала на плече что-то массивное. «Ракетница?». Под её громкий смех и ненастоящие выстрелы из динамиков, лампочки над ней замигали, как вспышки, а на стенах начали появляться пятна света от софитов. Будто она расстреливала всё светом. Выстрелы сменились на биты, вплетаясь в музыку. Центральная часть зала в синем свете ультрафиолета, под которым пол приобретал резкие линии рисунков, что не видны при обычном свете. На постаментах ближе к центру зала, так же расписанных, стояли люди. Их одежда, макияж, даже волосы, светились, отливали, отражали свет под лампами. Парень спрыгнул на пол и из динамиков, в ритм быстрой мелодии полился текст. Кейтлин бы прислушалась, но была слишком увлечена выступлением. Харизматичный молодой человек жестикулировал, резво перемещался по образовавшейся пустой площадке, обращался к публике, будто что-то доказывал. И в один момент чем-то замахнулся и кинул в сторону композиции из кубов. Музыка стихла на мгновение, чтобы кто-то звучно прорычал в микрофон. Мелодия приобрела новый ритм, более сдержанный, слова слышались чётче, выходя на первый план и напоминая припев. Несколько цветных софитов зажглись, освещая кубы красным. Но за ними, на стенах были челюсти, клыкастые пасти, что раскрывались и сжимались время от времени. На ум приходила мысль о проекторах. На кубах светились надписи: «Дикость и жизнь,» – и стояли люди. В кепках или масках, в основном в чёрном с яркими деталями. Как по команде они стали спускаться и спрыгивать, проходить мимо людей и двигаться к выступающему, пока на самом высоком постаменте не осталась одна фигура. Без маски и кепки узнать было легко, даже с расстояния, даже при плохом освещении. «Вай?». – Тише! Кейт снова посмотрела на центр зала. Фигуры людей облепили второй куб, на котором стояла девушка. Но они не просто стояли вокруг, они подкрадывались, тянули руки, чтобы схватить, но не касались её. Лица Кейт не видела, только длинные розовые волосы. «Тише!» – снова повторил парень в микрофон, и Кирамман догадалась, что начиналась новая часть шоу. Музыка стихала и сквозь неё пробивалась негромкая мелодия, как из старой музыкальной шкатулки. Пару секунд ничего кроме смутно знакомых переборов не было слышно. А потом незнакомая девушка, похожая на статую, ловко перемахнула через стол и оказалась в центре освещенного прожектором круга. – Ты не прав, – пел мелодичный женский, даже девичий голос. Кейтлин точно знала, кто поёт, звучание очень знакомое. На протяжной: «Это всё для меня,» – девушка вскинула рукой и обернулась. «Серафина!». Молодая певица из Пилтовера, восходящая звезда, что наконец обрела известность после выступления с популярной группой. Кейт очень нравились её песни, когда та выкладывала записи в соцсетях. Она следила за творчеством, была в числе её первых фанатов, и, конечно, Кейт была рада, когда Серафина выступала на большой сцене. Но работа требовала так много внимания, что вытеснила и этот интерес к чужому таланту. Только редкие статьи, что попадались в новостной ленте и, прискорбно, никак не задерживались в сознании. И вот, в паре метров от детектива выступала любимая исполнительница. Серафину узнала не только Кейтлин, в неосвещённой части толпы стали загораться экраны смартфонов, желая заснять звезду. Кирамман переборола с глупо хлопающими глазами состояние сильного удивления, чтобы сместить своё внимание к танцовщице. Подобно балерине, робот и ожившая статуя кружили и совмещали в своих движениях разные стили. Музыка менялась, но Кейтлин казалось, будто мелодия подстраивалась под танец, а не наоборот. Плавные и изящные движения прерывались как помехи, заедали и повторялись. Как сломанный робот, пока Серафина замолкала, а мелодия почти сходила на нет, чтобы в следующее мгновение стать громче и мощнее. Певица начала спускаться со своего постамента, а Кейт метнула взгляд на угол с двигающимися челюстями, на кубах никого не было. Но детектива заботило другое: «Значит ли это, что и надо мной включат свет? И мне тоже нужно будет что-то делать?». Над головой зажглись фонари, софиты, проектор и все лучи били ей в лицо и за спину. Свет ослеплял, но она даже рада, что не знала точно сколько людей на неё смотрело в этот момент. Не придумала ничего лучше, чем галантно наклониться в реверансе, сняв шляпу. Глаза привыкали с трудом, что-то рассмотреть было почти невозможно, Кейт старалась не жмурится. Подумав, что можно разок обернуться и посмотреть на подсвеченные стены, детектив упёрла трость в пол и развернулась на носках. На стенах были глаза статичные нарисованные и один большой, широко распахнутый и проецируемый проектором. Зрачок дёргался, смотрел в разные стороны, замирал и снова смотрел куда-то в сторону. «Жутко,» – подумала Кейт, но также принимая как факт, что зрелище всё ещё завораживающее. Кирамман снова встала лицом к софитам и чуть наклонила шляпу вперёд. Она пыталась выглядеть естественно, насколько это было возможно в её положении, но всё быстро ухудшилось, стоило её мысленно насчитать больше десяти пар глаз, смотрящих на неё. Снова быть в центре внимания по какой-то сомнительной причине – не новость, но добавились в разы отяжеляющие ситуацию обстоятельства. Музыка басами била уже не ушам, казалось, внутренности ощутимо дёргались в такт, приводя в дискомфорт всё тело. Слова уже не разобрать, а биты как удары до тошноты, а от слепящих софитов, хотелось зажмуриться и закрыться. Кейт старалась дышать ровно, но голова стремительно кружилась и раскалывалась. Её как-то шатнуло на ровном месте, за локоть мягко потянули обратно, обхватили, и Кейтлин бы рада рассмотреть, но глаза всё ещё беспомощно щурились, а потом появилась спасительная темнота. – Кейт? Кейтлин? Ты плохо себя чувствуешь? Кексик? Голос звучал поразительно близко, на самое ухо так, что детектив чувствовала чужое дыхание. Но вместе с тем было ощущение, будто Вай кричала через толщу воды и еле докричалась. Кейтлин открыла глаза и моргнула. Придерживая за обе руки, фотограф помогла ей спуститься с постамента. Кирамман осознавала себя стоящей в углу зала более не освещённом ни одним фонарём. Глаза на стенах светились в темноте, шоу продолжалось где-то в отдалении, музыка всё ещё слышалась смешанным набором звуков. Вай тянула её к выходу. Широкий освещённый коридор как-то быстро менялся узким с низкими потолком, людей не было, только двери без табличек. Вайолет открыла одну и пропустила Кейт вперёд. Внутри было темно, тусклый синеватый свет с улицы придавал комнате очертания, похожа на гримёрку, но в два раза меньше. Фотограф помогла снять плащ, усадила на стул, открыла окно и включила настольную лампу, отвернув её к стене и ни сказав ни слова. Её руки дёрнулись в неясном жесте, будто она хотела что-то сделать и в последний момент передумала. Кирамман медленно соображала вспоминая, что по-настоящему взволнованная Вай – сродни тикающей бомбе. Когда рванёт – неизвестно, что будет после – тоже. Кейтлин ещё не доводилось видеть последствия, потому она могла только догадываться, сколько раз Вайолет так сильно волновалась о ней, никогда и ничего не говоря. И чем дольше длилась тишина, тем более давящей становилась. – Я принесу тебе воды. – протараторила Вай, потоптавшись на месте и не найдя себе места. – Стой, – Кирамман поймала её за локоть и мягко потянула к себе. В висках ощутимо гудело, но беспокойство фотографа витало в воздухе и, казалось, заполняло лёгкие. – У меня просто закружилась голова, это некритично. – С метрового ящика чуть не свалилась, всё нормально у тебя? – хмурый вид и вопрос как претензия к неправильной оценке собственного состояния. – Да, всё прекрасно. Пока ты рядом, – Кейт действовала наугад и давила улыбку, когда Вай глубоко вздохнула и закатила глаза. – Это запрещённый приём. Она подцепила второй стул ногой, подвинув его ближе, и села, так и не вырвав руку из хватки. Уложила плащ, что всё ещё держала, себе на колени, смотрела в пол, хмурила брови, но раздражённой явно не была. А потом вздохнула и будто сдулась. Плечи опущены, свободной рукой неловко потирала шею, закусив губу и поглядывая на Кейт больше виновато, чем сердито. Детектив догадывалась, что ещё пара секунд и Вай рассыпается извинениями за то, что ей неподвластно. Нужно было что-то предпринять, пока фотограф не решилась начать говорить. – Я испортила вам шоу? – Что, – Кейт держала лицо и прикусила внутреннюю сторону щеки, когда Вай удивлённо уставилась на неё, явно подавившись своими словами. «Сработало,» – с облегчением подумала Кирамман, пока она собиралась со словами. – Нет, точно нет, – Вайолет помотала головой, чуть хмурясь. – Свет над тобой выключился планово. Я к тебе подошла тоже по сценарию. Правда, к тебе забираться было не плану, но, думаю, получилось уместно. Там как раз идёт часть выступления с примирением. – С чем? – Напомни, на каком моменте ты перестала понимать, что происходит? – Вай снова нахмурилась, звучала она снова серьёзно и встревоженно. Кейт закусила губу и уставилась в потолок, протянув междометие как от долгих раздумий. Сюжет происходящего прошёл мимо неё. Фотограф открыла было рот для чего-то возмущённого, но лишь вздохнула, помотав головой и даже слабо улыбнувшись. – Не парься, ребята тебе всё расскажут как-нибудь при встрече. – она кое-как выбралась из хватки Кейтлин, аккуратно похлопала ладонью по чужой коленке и встала с места. – Мне правда жаль, что так получилось. Я сгоняю за сумкой, и мы поедем домой. – Да стой же ты! Кейт даже для себя слишком резко схватила девушку за руку и дёрнула. Вай потеряла равновесие скорее от неожиданности, чем от силы. Но чтобы не встретиться с детективом лбами, быстро схватилась обеими руками за деревянные подлокотники, сильно нависая над Кейтлин. Обескураженно хлопая веками, фотограф невольно задержала дыхание и буквально застыла под пристальным взглядом. А ещё Кейт положила ладони поверх её рук, не давая отстраниться. Детектив заметила столько новых деталей, подаваясь чуть вперёд. В глазах не то рыжие, не то жёлтые линзы, цветные тени. Чтобы лучше рассмотреть необычный цвет, Кирамман трепетно убрала пряди с лица, неосознанно зарываясь пальцами в розовые волосы, чувствуя и замечая что-то новое. Очаровательные тонкие косички путались в прядях и заканчивались маленькими хвостиками с резинками. На шее чокер с неясными яркими мазками, куртка. «Куртка?». Кейт уверена, что её раньше не было. И что вещь как-то странно выбивалась из образа. Хоть и чёрная, но джинсовая, местами потёртая, с закатанными рукавами. Или детективу так только казалось, но тревожная мысль мелькнула. «Так и должно быть или это я сильно смутила её комментарием?». Вздохнув, Кейтлин вернула внимание к лицу. К губам с яркой, как текстовыделитель, рыжей помадой. «Наверное в темноте светятся. Почти как чиширска». Яркий цвет перекликался с другими деталями маркерных цветов. Детектив заметила, что Вай раскрыла губы, чтобы что-то сказать, и спросила первая: – Если я тебя поцелую, мои губы тоже будут такими же яркими? – Можешь попр- Кирамман утянула её в поцелуй быстрее, чем фотограф успела договорить. Возмущённое мычание быстро сменилось весьма довольным. Наклоняясь ниже и чувствуя пальцы на собственном затылке, Вай плавилась всем своим существом изнутри от чувственной и трепетной нежности, что сквозила и забилась под кожу через каждое касание Кейтлин. С трудом оторвавшись, детектив не скрывала улыбки, проводя пальцем над губой и стирая размазанную рыжую краску. – Как получилось? – Ну, так себе, – на выдохе протянула Вай, слизывая слюну с уголков губ и намеренно дольше нужного задерживаясь взглядом на чужих губах. – Может ещё раз попробуешь? – Кейтлин ответила смешком и сцепила пальцы в замок за чужой шеей, пока фотограф улыбалась ей и не думала двигаться с места, хотя руки затекли. – Тебе идёт этот грим. Жутковато, но красиво. – Грим? Кейтлин успела забыть, что ей красили не только веки, но и что-то на щеках. Вайолет оттолкнулась от подлокотников, вставая прямо, и кивнула на зеркало над столом. Кейт привстала и упёрла руки в столешницу, отвернутая к стене лампа освещала лишь пол-лица. Подсвеченные люминесцентной краской линии вырисовывали на щеке глаза, простые, без деталей, пять штук разного размера равномерно расположенные под настоящим глазом. «Вай права, жутковато,» – подумала Кирамман и обернулась, чтобы спросить о смысле такого рисунка на лице, но заметила на втором стуле что-то странное. На месте, где сидела Вайолет, был ворох ткани с яркими пятнами. «Плащ Паудер,» – сообразила Кейт, взяв вещь в руки. Присмотревшись, она поняла, что весь плащ усеян нарисованными вручную глазами, большими и маленькими, с разными зрачками, что смотрели в сторону или прямо. А на спине надпись от лопаток до пояса: «Правосудие не дремлет,» – и глаза вокруг неё направленные на буквы. Кейтлин удручённо вздохнула, вспоминая свою реакцию на подарок от Паудер, и что она даже не попыталась понять, что в плаще было что-то особенное. Но быстро взяла себя в руки, обещая отблагодарить девушку, как только увидит, и поспешно надевая вещь. – Тебе необязательно идти, я быстро схожу и вернусь, – снова, но уже более спокойно и не встревоженно предложила Вай, шагнув к двери. Кейт поправила выбившуюся прядку, не стала застёгивать плащ и взяла фотографа за руку, выражая всю свою готовность и решимость идти с ней. – Ты точно хорошо себя чувствуешь? – Вайолет не унималась, но детектив стоически выдержала и кивнула, улыбнувшись. Внимательно посмотрев на Кейт долгие пару секунд, она всё же расслабилась и кивнула в ответ. – Ладно, пошли. Голова Кейтлин действительно уже не болела, но глаза, привыкшие к полумраку, рефлекторно зажмурились после выхода в освещённый коридор. Кирамман слышала приглушённые удары битов продолжающегося выступления и пыталась из фрагментов увиденного составить картину сюжета и того, что хотели сказать авторы. Но деталей не хватало, детектив, к своему удивлению, будто просто смотрела и, впервые, ничего не анализировала. Но её захватывало новое чувство участия, или вернее присутствия чего-то такого грандиозного в её жизни. Чего-то громкого, яркого, живого, красивого и в меру агрессивного. Давно позабытая часть искусства. – Кстати, слышала рык? Угадай, кто издал его без тренировки? – горделиво протянула Вай, пропуская Кейт в уже знакомую большую гримёрку. Внутри никого, бардак из всевозможных вещей, предметов и сумок тонким слоем размазан почти по всем поверхностям. – О, так это ты. – беззлобно фыркнула Кирамман, скрещивая руки на груди и наблюдая, как фотограф перекладывала одежду на диване в поисках собственной сумки. В голове пронеслась мысль о недавнем разговоре с Паудер в такси. Кейт закусила губу в секундном раздумье и решилась на очередную шалость. – Научилась так рычать, пока спала с плюшевым кроликом? Очаровательно. – Вай повернула к ней голову, застыв с чужими джинсами в руках и явно удивившись осведомлённости детектива, не в силах скрыть свою растерянность. Но, дважды моргнув и придумав ответ, она хитро сощурилась, выпрямилась, вставая в пол-оборота, и ехидно ухмыльнулась, чуть задрав подбородок. – С чего ты взяла, что я перестала? Я сплю с самым сладким кроликом. И Кейтлин чудом не подавилась воздухом от смеси удивления, возмущения и смущения. Хотелось прорычать, а лучше уязвить её так же. Но непобедимая самоуверенность в кубе с двойной язвительностью в ответ временами сбивали с толку, и Кейт казалось, что смутить Вай – это что-то из ряда фантастики. А мысли о том, что детектив как-то умудрилась задеть или повлиять на её решение надеть куртку из-за шуточного комментария – теперь казались смехотворными. Вай упивалась её реакцией, но не злорадствовала. Сжимала челюсти, чтобы не засмеяться вслух, и очаровательно морщила нос, когда тихие смешки всё же прорывались наружу. Кейтлин пыхтела от несправедливости, что даже на долю секунды не могла разозлиться на, казалось бы, заслуживающую этого Вайолет. – О, вы тут! – в комнату неожиданно ввалилась Паудер, придерживая что-то громоздкое руками. – Ремень порвался, представляете, – возмущённо выпалила она, кидая расписанную ожидаемо яркими красками штуку на диван. «Вероятно, ракетница,» – предположила Кирамман, окинув взглядом предмет: «Выглядит и вправду как настоящая». Туда же на диван Паудер швырнула ремень, что висел у неё на плече, и кинулась к Кейт, хватая её за руку и взволнованно затараторила. – Кейтлин! Ты в порядке? Я видела, как тебя пошатнуло, страшное дело, хорошо, что не упала. Ты как? Голова закружилась? Ты, кстати, хорошо справилась, поклон был потрясающей идеей, отличный шериф! – А, спасибо… Да, но сейчас всё в порядке, – детектив всё ещё хмурилась на выходку Вай, поэтому оперативно перестроиться и правильно среагировать на слова Паудер получалось с трудом. После вздоха, она раскидала мысли и вспомнила про плащ, улыбнувшись. – Я не знала, что плащ расписан люминесцентной краской, очень красиво. Ещё раз спасибо. – Ох, я не сказала? Да, он светится. Тебе идёт. – девушка заулыбалась в ответ, облегченно вздохнув, но, глянув на сестру, резко нахмурилась. – Вай, а почему на тебе куртка? Планировали ведь без. – фотограф чуть не уронила сумку от внезапного вопроса. По лицу было видно, что ответ не находился так быстро, как ей хотелось бы, из-за чего она протянула: «Ну-у…» – прежде, чем Паудер вдруг оживлённо продолжила. – Это потому чтобы выделить, что ты главная в стае, одна в куртке, да? Неплохо-неплохо, – одобрительно кивнула она, по новой осматривая сестру. Вай без возражений согласилась, будто так и планировала. Кейт заметила странную манеру и метнула хмурый взгляд на фотографа. Но Вайолет проигнорировала её, поправив воротник куртки. – Вы останетесь? – Нет, Паудер, мы- – Ребята хотели с тобой познакомиться! – она будто и не слышала сестру, снова поворачиваясь к Кейтлин. – Ну, – Кирамман на мгновение растерялась, она посмотрела на Вай, та естественно помотала головой. – Ненадолго. – Ура! Она кинулась обнимать Кейтлин, пока Вай откинула свою сумку в возмущённом жесте, который детектив трактовала как: «Меня здесь хоть кто-нибудь слышит?». Паудер радостно махнула сестре и побежала в коридор, продолжать шоу. Кейт обернулась к своей девушке, та сощурилась, чуть наклонила голову и упёрла руку в бок. Раздражённая, но имеющая возможность сдержать себя и выслушать. – Вай, всё будет в порядке, – её почему-то ничуть не удивляла такая реакция фотографа. Забота о любимом человеке – для Вайолет на первом месте, и у Кейт в который раз щемило сердце от осознания, что таким человеком для Вай была именно она. – Мне понравилось, ты была права. – Не знала, что головокружительные вечеринки тебе по вкусу, – фотограф грубила, но Кирамман знала, что не со зла. Более того детектив знала, почему она так делала, и собиралась поймать её с поличным. – Не знала, что ты смутишься настолько от одного- – Ничего мне не говори. – перебила и проворчала Вай, показательно запахивая куртку и скрещивая руки на груди. Кейтлин нахмурилась, в чужом образе за мгновение появилась напряжённость, серьёзность и плохо скрытая уязвимость. «Я её обидела?» – пронесло в голове детектива, пока Вайолет потянулась крутить кольцо в мочке уха. Для Кейт это был плохой знак: Вай дергала серьги, когда очень сильно нервничала. – Подумаешь, загналась за три секунды и надела куртку, – напряжённой себя чувствовала теперь и Кейтлин, а фотограф прикусила язык, заметив перемену в чужом настроении и пару раз прокляв себя за то, что взболтнула лишнего. Поправила воротник, который и так хорошо выглядел, почесала затылок и дёрнула рукой в неясном жесте, подбирая слова. – После твоего взгляда, ну… Клянусь, ты так посмотрела, как облапала. Но это ты, тебе можно, – она пыталась шутить, но пришлось быстро успокаивать Кейтлин, выставив ладони вперёд так, будто не она хотела провалиться куда-нибудь под землю от всей глупой ситуации подальше. Слова шли через силы, будто она признавалась в преступлении, от чего над собой хотелось посмеяться еще больше. Вай снова начала мять и прощупывать шейные позвонки, прежде чем продолжить. – Я не выступала до этого вообще нигде и вдруг поняла, что там будет много народу. Хотя, не так уже и много, да и света мало, никто бы ничего не разглядел. Но даже от простой возможности схватить такой же взгляд, но не от тебя, ставило… Не знаю, стало мне неловко, я надела куртку, чтобы просто не думать об этом. А перед выходом снять, но я забыла. Глупо получилось. Вай пожала плечами, давая понять: «Это в принципе всё,» – но всё в позе, лице, жестах говорило о том, что она хотела поскорее закончить разговор. Кейтлин не знала, что сказать, кроме тихого: «Ох, Вай». Её интуиция снова просчиталась. Как это уже обычно бывало в случае с Вайолет. Кирамман пыталась быстро проанализировать и понять, как ей лучше поступить, как приободрить, что сказать. Всё уже случилось, отчасти по её вине. Что-то не очень глобальное, может даже не сильно важное, и может Вай неловко только потому что это не глобальное пришлось рассказать так, будто произошло что-то важное. Она не обязана всё рассказывать и объяснять, но всё же делает это, и Кейтлин безмерно благодарна, что Вайолет сама решила доверить ей такие, казалось бы, «неважные мелочи». А мысль о том, что, возможно, Вай делала это, чтобы Кейт не волновалась, по-особенному грела. – Кейт, не парься, всё хорошо, правда, – чуть растягивая гласные, фотограф почти мурлыкала ей в шею, потому что Кирамман трепетно прижала её к себе в объятиях, мазнув губами по щеке и чувствуя, как напряжение спадало с них обеих. – Лучше бы я поняла это так, чем до меня бы дошло уже там, в центре шоу, когда уже нельзя ничего поменять, – Вай расслабилась и улыбалась, детектив слышала это в её словах и ощущала в мягких прикосновениях к спине и талии. – И в этом не было ничего глупого. – Кирамман чуть отстранилась, чтобы посмотреть фотографу в глаза тем самым взглядом, нетерпящим возражений. Вайолет смотрела на неё своим влюблённым взглядом и, как она сама про себя говорила, «по-идиотски улыбалась». – Точно, кекс, не было. – Вай шагнула назад и потянула Кейт за собой, чтобы сесть на диван. – Но мы правда уедем домой, если ты вдруг почувствуешь себя хуже. Детектив села рядом и только пару раз кивнула на серьёзное заявление Вайолет. Она прислушалась к своим ощущениям, ничего не болело, не волновало, Вай сидела рядом, а значит общее состояние было много выше «нормального». А как только Кейт пришла к такому выводу, так мысли просквозили обещанием. Флешка, фотографии, теории как-то быстро всплыли в памяти, и когда она повернулась, чтобы наконец спросить Вай, в комнату зашли. Вернее сказать, ворвались, чуть не падая, радостно восклицая и хохоча. Впереди была Паудер, Серафина и парень, имя которого Кейтлин не вспоминала, но это он начал выступление, было что-то знакомое в его внешности. «Линии на лице, Экко, точно». Кажется, Вай показывала ей видео с ним, когда-то, даже фото. «Они друзья?». Фотограф вскочила с дивана, разделяя их радость, в шутку ударив парня в плечо и называя его «коротышка». «Конечно, они друзья,» – как-то удручённо подумала Кейт, тоже вставая с дивана. Но не успела она и слова сказать, как Вайолет сдала её с потрохами, сказав, что детектив не уловила сути. Кейтлин закусила губу, не зная, как реагировать на такое предательство, но послышалось завывание: – О-о-о, давай присядем, это долгая история. Паудер довольно потирала ладони и хихикала, будто только и ждала этого момента. Они быстро уселись на маленьком диване. Кейтлин с краю, Вай на подлокотнике около неё, а Экко пришлось идти за стулом. Хоть начала рассказ Паудер, но вклинивались, перебивали и продолжали все трое. Начали из далека, что идея была Экко, его поддержала Паудер, Акали, которую Кейт смутно помнила по составу популярной группы, предложила посотрудничать с Финой, много помогала с текстом и мелодией, даже напрягла Кайсу найти им танцора, и та посоветовала Ориану, которая в последствии сыграла робота-балерину. «Вообще, вся неоновая тема пошла из образа Акали в их первом альбоме,» – признался Экко. «Но идея противостояния агрессивного искусства с чем-то более классическим и почти акапельным, была всегда,» – восторженно подхватила Паудер. «Как Заун и Пилтовер,» – вдохновлённо закончила Серафина. А в голове Кейтлин наконец сложился сюжетный паззл. Рассказчики менялись, каждый акцентировал внимание на разном, добавляя детали, что-то объясняли. Экко и Фина куда-то пропали, на их места пришли девочка-стилистка, что красила Кейт, Зери и танцовщица Ориана, они тоже много чего рассказали. Делились они не только с детективом, но и друг с другом, пребывая в счастливом ажиотаже от того, что придумали и сделали. Приходило и уходило много народу, танцоры, гримёры, костюмеры, кто-то здоровался, брал вещи и сразу уходил, кто-то с порога вклинивался в разговор, кто-то просто оставался послушать или отдохнуть. Главные артисты шоу выступили с парочкой своих песен и вернулись, как объяснила Паудер. Вай то сидела рядом, то куда-то отходила или вовсе пропадала из виду. Вокруг было шумно, весело, восторженно. И Кейт странно было себя ощущать в самой гуще оживлённых разговоров, даже не как зритель. Она активно что-то спрашивала, уточняла, рассказывала в ответ, когда спрашивали у неё. Общение было не в тягость, наоборот, ей нравилось узнавать новых людей, не имея причин связать их с одним из незакрытых дел на работе. А чтобы просто рассказать друг другу что-нибудь. Ей нравилось смеяться над шутками вместе с ними, разделять момент ликования, ни о чём не заботясь. Разговор ушёл от обсуждения выступления, когда Кейт уловила запах еды, а в её руках быстро появилась уже открытая баночка чего-то слабоалкогольного. Пока Вай удивлённо наблюдала, Кирамман успела отглотнуть не задумавшись. «Понятно,» – кивнув себе, сказала фотограф и отдала кому-то невскрытую бутылку, выхватив из пакета у ног газировку. «Вишнёвая, её любимая,» – неловко подумала Кейт, закусывая губу и постукивая пальцами по железным стенкам. Возможно ей не стоило? – Расслабься, кекс, тебе полезно. Чтобы Кейтлин услышала, Вай наклонилась к ней и сказала на самое ухо. Кейт тихо хихикнула из-за мурашек, что побежали по спине от чужого дыхания на коже, и быстро чмокнула её в щёку. Вайолет перехватила её руку, переплетая пальцы и ухмыляясь. Внимание детектива перехватила Паудер, что вдруг спросила про какой-то сериал, который, к своему удивлению, Кейт давно смотрела. Разговоры снова затянули её с головой. О фильмах, о музыке, о танцах, о Зауне и Пилтовере, об искусстве и даже немного о вандализме, о знакомом и том, что Кирамман в первый раз слышала. Банка в её руке, казалось не пустела совсем, а Вай подкладывала ей то одноразовую тарелку с куском ещё горячей пиццы, то упаковку снеков. Кейт в моменте смотрела по сторонам, запоминала детали и подчёркивала их в мыслях красной волнистой линией, как что-то важное. Подвыпившая Паудер заигрывала с Экко. Почти уснувшая Серафина удобно устроилась между Кейтлин и Орианой, которая свесилась с подлокотника, чтобы поучаствовать в обсуждении чего-то вместе с другими танцорами. Среди которых на полу сидела и Вай. В шоу была целая танцевальная часть, в которой участвовали одиннадцать человек. Кейт не увидела этого, но ей показали несколько ключевых и любимых движений. Кирамман словила себя на мысли, что стало тише и народу стало меньше, когда они с Паудер уже пару минут обсуждали Вай, которая сидела не так далеко и могла всё услышать, но их не волновало. Оказалось, именно она придумала надпись на плаще Кейт. Но они ушли от темы. Девушка ворчала, что сестра бывает «самодовольной заразой» и всегда отвечает на комплименты уверенно и горделиво. Кейтлин ей возразила, прекрасно припоминая, как фотограф пару раз реагировала на её редкие, но искренние комментарии про внешность, про её работу или в целом о ней. Паудер готова поспорить на что-то смешное и глупое, уверяя, что её сестра никогда не покраснеет от просто комплимента. – Вай! Классно выглядишь, – сказала она, когда фотограф повернула к ней голову. – Я знаю, Пау-Пау, – ухмыльнулась Вайолет и продолжила разговаривать с Экко и ещё одним парнем, имя которого Кейт силилась вспомнить. – Видала? – девушка скрестила руки на груди, будто уже выиграла. Кирамман прочистила горло и чуть наклонилась, сложив руки на коленях. – Вайолет, ты красивая. – Кейт схитрила, назвав её полным именем, прекрасно зная, что та среагирует. В купе с нежным голосом и полным любви взглядом детектив забрала победу себе, потому что Вай попалась. Зависла на заметные пару секунд, чтобы заторможено выдать, чуть покраснев, но расплывшись в улыбке: «Спасибо, кексик, ты тоже». Добившись результата, Кейтлин, довольная собой, откинулась на спинку и снисходительно посмотрела на проигравшую. – Видишь? Меня она любит больше. – но стоило ей договорить, как обе девушки рассмеялись, когда Вай изменилась в лице, почуяв подвох. – Серьёзно, да? – выгнув бровь, фотограф медленно вздохнула и закатила глаза. – Ещё одно слово, и вы обе сегодня не пьёте. – Ничего! – вдруг повысила голос Паудер, вскинув руку с телефоном и чуть не уронив его. – Через пару минут будет новый день и новый бокал! – Я в этом сильно сомневаюсь, – протянула Вай, тоже смотря в экран телефона. Дальше Кейт ещё немного выпила и всё будто немного спуталось, были разговоры, смех, люди, и что-то важное она забыла сказать. Кирамман обнаружила себя лежащей на диване, головой на подлокотнике, странно сосредоточенной на чём-то перед ней. То ли в попытке рассмотреть, то ли вспомнить. Лежать было вроде удобно, а вроде всё тело ныло, но спать не хотелось. Если она вообще спала. Мысли увязали в эфире, но тревожное чувство, будто она забыла что-то важное заставило её подняться и сесть. – О, тебе уже лучше, это хорошо, – голос знакомый, ласковый, тёплый совсем рядом, и Кейтлин рефлекторно начала вертеть головой в поисках источника. Вай мягко завела прядь волос ей за ухо, а Кейт наконец её заметила. Детектив пару раз моргнула по привычке оценивая себя и всё вокруг. То, что она выпила, понять было несложно, а что случилось в момент перед осознанием себя на диване – ещё не полностью заняло её нервы, давая возможность спокойно спросить: – Что-то случилось? – С тобой? В принципе, нет, – Вайолет поправила плащ на плечах детектива, которым её укрыли. – Просто, минут сорок назад, ты выглядела… Ну, в шаге от экзистенциального кризиса. – И как ты только выговорила, – чуть восхищённо и задумчиво выдала Кирамман. Определение сложного термина кое-как отрылось в памяти в категории «что-то про психологию», но она даже не пыталась повторить его, не доверяя своим речевым способностям. – Потому что я не пила, а вот ты, – в паузу Вай издала странный довольный смешок. – Первый раз вижу тебя выпившей до веселья. И даже чуть дальше. – лицо Кейтлин быстро и бесконтрольно исказилось в гримасе испуга так, что фотографу пришлось перехватывать её ладони, нежно сжимая и чуть притягивая к себе. – Всё отлично, не волнуйся. Перебивать меня поцелуями, конечно, крайне невежливо, но мне понравилось. Кейт протяжно и тихо завыла, закрыв ладонями лицо, что залилось краской. Вай ободряюще обняла за плечи, а Кейтлин не совсем трезвым мозгом гоняла по кругу лишь одну слащавую даже для неё мысль: какая хорошая у неё девушка, хотя весомых причин в моменте, казалось бы, не было. Такие однотипные мысли одолевали её вплоть до выхода на улицу. Свежий прохладный воздух медленно отрезвлял, или ей так только казалось. Она не уверена, но вроде стояла ровно без помощи и чувствовала себя не пьяной. В такси попросила приоткрыть окно и уставилась на улицу. Неоновые вывески навеивали в памяти картинки моментов из прошедшего выступления. Кирамман понимала, что сегодня был один из лучших вечеров, хоть её и забыли предупредить, за что многократно извинялись. Несмотря на, казалось бы, странное и даже неприятное начало ей понравилось. В такси она задремала, из-за чего Вайолет пришлось поспешно, но аккуратно будить её. На улице как-то резко похолодало, ветер дул за шиворот и метал выбившиеся пряди из совсем испорченной причёски по лицу. Кейтлин присвистнула, когда увидела своё отражение в зеркале лифта. Вай копалась в карманах в поисках ключей, пока детектив щупала скулы с нарисованными глазами. «Таксист, наверное, испугался,» – коротко подумала она, усмехнувшись сама себе. На периферии сознания маячила мысль. Но понять, поймать и распознать не удавалось. В прихожей она хихикнула, говоря, что на этом полу Паудер заплетала ей косички, и вдруг её осенило. Вроде бы. – Вай, я должна спросить у тебя что-то очень важное! – схватив за руку, протараторила Кейт, как будто могла забыть всё в следующую секунду. Фотограф не вырывалась и готова слушать. Но слова пропали. В мыслях пусто, как будто она действительно всё забыла. Закусив губу, она судорожно напрягала голову, чтобы вспомнить, ей же не могло показаться, а только что что-то вспомнила. – Обязательно спросишь, когда вспомнишь, – Вайолет поцеловала её в щёку в качестве утешения и потянула за руку в ванную. – А пока я смою тебе макияж и спать, хватит на сегодня. – Но это что-то важное, я говорила об этом с Паудер, и это как-то связано с тобой. – себя хотелось ударить по голове от безысходности, мысли путались, но дельного ничего не было. – Чтоб я ещё хоть раз так выпила. – удручённо поныла Кейтлин, садясь на бортик ванной. – Зная тебя, это звучит как угроза, – посмеялась Вай, нанося на ватный диск специальную жидкость и аккуратными движениями принялась смывать краску с чужого лица. Кирамман просидела небольшие полуминуты, за которые фотограф кое-как стёрла макияж. – Фотографии! – детектив вскочила радостная своему озарению и схватила за плечи Вайолет, которая вскрикнула, уронила крем и сматерилась. – Фотографии на флешке, – не то себе, не то девушке, пояснила она и тут же перестала улыбаться, потому что её по новой захлестнули волнения. – Что на них? Они как-то связаны с драками, в которые ты попадаешь? Или с поломкой твоего мотоцикла? Или с твоими новыми синяками? У тебя неприятности? Почему ты не сказала о них прямо? – Кейт, – Вай стояла ошарашенная пару секунд, прежде чем до неё дошло происходящее. Затем выдохнула мат, чуть сжалась, принимая почти вымаливающий прощения вид, и сказала с осторожностью виноватым голосом, будто детектив могла взорваться от неверного слова. – На фотографиях ты. – Что, – Кирамман моргнула дважды с удивлённым лицом. Ответ никак не вязался с её вопросами. Что-то не так. – Ну, я… – фотограф терялась, смотрела в сторону и за секунду стала сильно волноваться, из-за этого речь сбивалась, а пальцы начали мять края толстовки. – Я сделала много твоих фоток за те два года. И вот недавно я чистила карты памяти, нашла кучу всего. Отобрала, как мне казалось лучшие и решила тебе показать. – А почему не сказала? – голос у Кейт бесцветный, а взгляд какой-то пустой. И Вай съежилась под ним, рефлекторно сцепляя пальцы в замок за собственной шеей. – Мне было неловко! – на нервах выпалила она, сжимая сильнее пальцы. – Сама подумай, ты же не любишь фотографироваться, а все сделанные снимки только с тобой. Прости, я фотографировала тебя исподтишка, пока ты не видела. Я же писала в записке, просмотри фото. – Вот, чёрт, – теперь очередь Кейт выдыхать мат и пугать Вай ещё сильнее. Детектив осела обратно на бортик, прикрыв глаза и массируя переносицу. Она не просто просчиталась, она фантастически глупо ошиблась. Придумала тучу теорий, опасений и волнений, просто потому что она доверилась интуиции. «Идиотка,» – хотелось выть вслух. «Просмотри, а не присмотри». У Вай ужасный почерк, но Кейт не может позволить себе свалить вину на корявые буквы. – Всего лишь фотографии со мной, – выдохнула Кирамман и посмотрела на фотографа сквозь пальцы. По испуганному и ошарашенному виду Вайолет, она поняла, какой видимо пугающими были для неё эти долгие пару минут. – Я не так тебя поняла и много чего придумала. Прости, – Кейтлин, не вставая с бортика, протянула к ней руки, сомкнула за спиной на уровне талии и притянула к себе. А Вай судорожно вдохнула, потому что неосознанно задержала дыхание. – Ты угараешь надо мной, да? Я чуть не сдохла, Кейт, – затем последовало три мата с нотками изумления и возмущения, может четыре, детектив не уверена, было ли там одно слово или всё же два. Вай вздохнула, и Кейтлин не нужно было смотреть, чтобы знать, что она закатила глаза. Может даже дважды. Кирамман всё-таки поднялась и обняла Вай нормально, крепко сжав. Послышался шумный вдох и выдох, и только после Кейт почувствовала прикосновения на спине и ворчание в шею. – С тобой откинуться недолго. – Люблю тебя, но хочу посмотреть фотографии, – детектив чмокнула её в щёку и попыталась пройти в коридор, радуясь, что всё закончилось без жертв. – Ну нет. Утром посмотришь, – строго перебила её Вайолет, не давая выйти. Но вся её уверенность разбилась в щепки о расстроенное выражение лица Кейт. Вай сжала губы, смотря в потолок, и помотала головой, промычав на выдохе. – Как я слаба. Ладно, иди. – Я быстро, а утром приготовлю тебе завтрак, – Кирамман поцеловала её в кончик носа и буквально побежала в комнату. – М, ещё и отравить меня решила. – беззлобно съязвила фотограф, поднимая крем и поворачиваясь к зеркалу, чтобы смыть макияж со своего лица. Вай провозилась в ванной дольше, чем думала, потому что искала, куда бы положить линзы. После них глаза чуть зудели, хотелось закрыть и не открывать. Но стоило выйти в коридор и внутри закололо волнение. Она прекрасно помнила фотографии, что отбирала больше недели из порядка двухста снимков. И, казалось бы, к чему неуверенность, если фотография – это её работа. Так оно и есть, но для друзей, или, когда она снимала любимых и дорогих ей людей всегда хотелось сделать всё идеально. Даже одним снимком хотелось сказать многое. Хотелось сказать всё, и чтобы поняли правильно, и увидели себя со стороны, как она на них смотрит. Вай невольно остановилась на пороге комнаты и, сильно задумавшись, не услышала, как Кейт её звала. – Ты не видела флешку? Не могу найти. – Значит не судьба, пошли спать, – выдохнула Вайолет, шагая к кровати. – Потом я помогу тебе её найти, или пришлю новые. Или даже всё покажу, если захочешь, только давай спать, кекс. Кирамман вдруг заметила, какой Вай была уставшей. Вспомнила, что именно фотограф присматривала за ней весь вечер, волновалась, когда закружилась голова, не пила, хотя скорее всего хотела. Была несколько раз за вечер сильно взволнована из-за неё и ни разу не сорвалась. «Ещё этот мой разгон непонятный из-за флешки». Кейтлин сконфуженно вздохнула и легла рядом, выключив свет. «Потрепала я ей нервы сегодня,» – виновато смотрела и плыла изнутри самыми тёплыми чувствами к девушке. – Спасибо за выходной, – прошептала Кейт, обхватывая запястье и переплетая пальцы. – Обращайся, кексик, – Вай зевнула и устроилась удобнее, провалившись в сон через пару вдохов. Детектив, к своему удивлению, не провалялась целую вечность без сна - всё же довольно быстро уснула. И проснулась, когда на часах было семь утра, а в окно били лучи яркого солнца. Кейтлин зевнула, потёрла глаза и осмотрелась. Вай привычно сопела на второй половине кровати, повернувшись спиной к солнцу. Собственное самочувствие радовало отсутствием похмелья, видимо она не так много выпила, как думала. Кирамман планировала проваляться до самого её пробуждения, но решила встать, чтобы зашторить окно. Прикинула, что проспала где-то три или четыре часа. Вздохнула и обвела взглядом комнату. На глаза попалась сумка, на которой порвалась ручка неделю назад. Кейтлин сдержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Она ходила с этой сумкой, когда Вайолет дала ей флешку. Снова поругавшись на свою интуицию, Кейт нашла носитель памяти в одном из карманов. Не раздумывая ни секунды, включила ноутбук и, смирившись с тем, какую глупость она придумала, Кейтлин наконец посмотрела фотографии. Листая от одной к другой по нескольку раз, останавливаясь на каждой и долго всматриваясь, детектив находила фото одинаково простыми и одновременно восхитительными. Кейтлин Кирамман была на них восхитительной. На каждом снимке. Они выглядели так, будто кто-то выдумал их и напечатал. Потому что Кейт решительно не могла быть такой, какой была на экране. Но аргументов против не было. Всё разбивалось от осознания, что такой её видела Вай. – Что? Что случилось? – недовольно мычала фотограф, потому что Кейтлин не смогла себя сдержать и свои порывы любви, начав обнимать и покрывать лицо спящей мимолётными поцелуями. – Ничего, ты просто самый потрясающий человек, которого я знаю. Я вообще тебя заслуживаю? – детектив давила глупую улыбку, потому что её распирало от внезапного счастья. – Так, – Вай кое-как приподнялась на локтях и разлепила веки, сонно посмотрев на любимую. – А ты меня разбудила, чтобы что? – Чтобы признаться тебе в любви, – абсолютно серьёзно сказала Кирамман, не ожидая ничего в ответ. Вайолет промычала, переваривая и генерируя ответ. Подалась вперёд, чтобы мазнуть губами по подбородку Кейт промахнувшись, и упала обратно на подушку. – Потом, – буркнула напоследок в попытке зарыться под одеяло. Кейтлин не сердилась, закусывала губу, чтобы не улыбаться слишком сильно, и боролось с очередной волной нежности к её девушке. Она больше не хотела её будить и отрывать от заслуженного отдыха. Кирамман легла и аккуратно обняла Вай со спины, мягко упираясь щекой в её затылок и слушая редкое мычание во сне. Кейт вдыхала и осознавала, что, когда фотограф проснётся, точно начнёт её подкалывать из-за этой истории с флешкой. И точно быстро перестанет, потому что детективу будет невероятно стыдно. Выдыхала и прокручивала в голове увиденное на ноутбуке. Для Кейтлин это были не просто фотографии, это было сродни признания, трепетного, нежного, необычного и искреннего. Потому что детектив уверена, то, как на неё смотрит и какой видит Вай – не делает больше никто. От этого Кирамман полна желания сделать в ответ что-то такое же значимое. И она обязательно что-нибудь придумает. А пока у Кейт уже есть её спящая Вайолет и её фотографии.