Какицубата-цу

      Вид за окном по-прежнему оставался интересней, чем лекция в аудитории. Эрен опустил щеку на кулак и стал скучающе наблюдать за покачиванием кроны деревьев.       На первом курсе Йегер не мог учиться из-за того, что целыми вечерами пропадал на работе, ведь физический труд всегда выматывал похлеще умственного. Тогда Эрен понял свою ошибку. На втором курсе он продолжил работать, но при этом брал дополнительные задания у преподавателей. Но делал их Армин, за что ему огромное спасибо. Все было отлично, однако настал третий курс. А вместе с ним настали и новые проблемы, с которыми Эрену еще не приходилось встречаться. И что, собственно, ему теперь делать?       Полчаса назад он написал Мику, но ответ не приходил. И слава Богу. Эрену очень хотелось надеяться на то, что его проигнорируют и забудут обо всем. Только если бы все было так на самом деле… Закариас будто игрался, дразнил, чтобы Эрен не мог подумать о чем-то другом. И у Мика это прекрасно получалось: уже прошло четыре часа с того, как Йегер спросонья открыл глаза и стал не переставая думать о злополучной встрече в клубе и ее последствиях. Вся голова была набита этими мыслями.       Вдруг из размышлений выудил строгий голос преподавателя:       — Эрен-кун.       Признаться, еще немного и Эрен решится попросить Смита сделать ему отдельный плейлист громких и коротких речей для будильника.       — Ваше эссе? — спросил Эрвин и собрал руки за спиной.       Эрен невольно опустил взгляд на листы. Первую часть лекции он прослушал, потому что писал эссе. Вторую часть лекции… Он просто прослушал. Без оправданий.       — Все на месте, — произнес он.       Смит внимательно осмотрел скучающий вид студента и вскоре кивнул.       — Останьтесь после лекции, — произнес Эрвин и вернулся к теме лекции.       Конечно.       И Эрен вновь вернулся к лицезрению пейзажа за окном. На душе было неимоверно тягостно. Наверное, впервые за несколько лет. Совесть ли это? Студент никак не мог понять. Да, денек сегодня не сладкий, скорее, горький, неприятный, как плохо растворимое кофе. Даже на работу в Starbucks идти не хотелось. Обычно он был готов идти туда хоть в метель, хоть в грозу. А сейчас не хотелось ничего.       Он сидел один. Марко пересел к Жану. Армин ловко переместился к Энни. А Йегер впервые сидел один. На фоне Смит ходил взад-вперед по платформе и что-то безустанно говорил, но Эрен не слушал. Он просто наблюдал за тем, как по небу друг за дружкой тягуче плыли светло-серые облака. Светло-серые…       Такого же цвета, как и глаза Аккермана.       После произошедшего в ресторане они больше не переписывались. Да и Эрен ничего не писал. Он правда хотел, но не мог. Голова болела. Болела от мыслей о том, что он будто до сих пор сидел перед Миком и нервно дергал ногой, смотрел в одну точку и старался сделаться невидимкой. Почему все может быть настолько хреново? Из-за чего это случалось буквально каждый раз после всего хорошего?       Казалось, на этот вопрос нельзя было найти ответа. Пока что.       Стрелка на настенных часах громко известила об окончании лекции. Смит упал на стул и лениво махнул в сторону дверей, позволяя студентам подняться с насиженных мест. Жан и Марко легко улыбнулись друг другу и пошли на выход. Ровно то же самое проделали Имир и Криста. Последняя недовольно надула губы на то, что ее потрепали по светлым волосам, однако в глазах виднелась легкая, почти мимолетная радость. Позади раздавался хохот Конни и голос посмеивающейся Саши. Казалось, их можно было расслышать даже с улицы. Им весело. Всем было весело.       И Эрен искренне старался не унывать.       Он взял стопку листов, поднялся с места и только посмотрел вперед, как увидел Армина и Энни, подходящих уже к самому выходу из помещения. Арлерт смущенно улыбался Леонхарт, которую взял за руку. Трепетно. Осторожно.       Влюбленность — это чувственные, горячие объятия? Или теплота от мимолетных прикосновений?       Тихо вздохнув в пустоту, Эрен стал спускаться ко столу Эрвина. Аудитория опустела, и в кромешной тишине слышался только стук часов и шаги.       — Эссе про Минэко Ивасаки, — Эрен положил на стол стопку листов и после убрал руки за спину.       Эрвин удивленно вскинул бровью и, оглядев студента, подъехал на стуле ближе.       — Почему же вы выбрали такую тему? — спросил он и открыл первый лист.       Почему он выбрал эту тему? Ответ простой и быстрый: статью посоветовал Аккерман.       Но Эрен ответил немного по-другому:       — Эта женщина многого добилась, прославилась за счет своего ума и невероятной красоты. Ее бесспорно можно назвать легендой. Было весьма печально осознавать, что однажды к ней отнеслись некрасиво.       Смит легко кивнул и перелистнул страницу, вчитываясь в написанный текст.       — Вы и вправду испытали к ней эмпатию? — спросил преподаватель.       Эрен едва прикусил внутреннюю сторону щеки и переплел пальцы между собой. Он смотрел на стену и думал, думал, думал. В тот момент, когда он ехал в такси после клуба, — мысли были направлены совершенно в иную степь. Он читал статью и коротал время, чтобы побыстрее оказаться в квартире Аккермана. Теперь же… Он и вправду мог сопоставить судьбу Минэко со своей. Частично. Но от этого веселее не становилось.       — Да, — наконец ответил он. — Ивасаки согласилась дать интервью писателю Артуру Голдену, и все проходило замечательно до того момента, пока она не прочитала эту книгу и не поняла, что автор выставил всех гейш обычными секс-рабынями, которые на большее и не способны.       Да, ироничная ситуация. Эрен снова столкнулся с тем самым толстосумом, который рассматривал его только в роли «игрушки на ночь». Йегер старался избегать таких людей, ведь раньше видел их целыми рабочими днями. Он спал с ними. И от подобного осознания в горле что-то стало комом.       — Эрен-кун, — позвал его Смит, осматривая задумавшегося студента. — С вами все в порядке?       Не знаю.       — Да, Смит-сама, — он на секунду натянул улыбку. — Просто устал. Спасибо.       Хотелось отдохнуть. В теплой и мягкой постели, лежа головой на крепком предплечье.       — Все мы люди, Эрен-кун, — произнес Эрвин и стал собирать листы в одну стопку, стуча краешками по деревянному столу, — учимся, работаем и, соответственно, устаем. Зато в итоге получаем вознаграждение, — он передал студенту эссе.       Эрен со слабой усмешкой посмотрел на преподавателя и забрал листы. Вознаграждение? Даже было страшно представить, какая награда его ждет после всего этого.       — Ну, что-то в последнее время хорошее обходит меня стороной.       — Watashitachi no dare mo, watashitachi ni fusawashī hodo no zen o eru koto ga dekimasen.       К превеликому сожалению. Но Эрен не собирался вдаваться в рефлексию, не хотелось понижать свое настроение до плинтуса. Он правда старался держать себя в руках.       — Готовить еще одно эссе?       Эрвин устало откинулся на спинку кресла, которая издала неприятный скрип.       — Эрен-кун, если вы думаете, что мне нравится тратить свободное время на долги студентов, то вы ошибаетесь.       Эрен нахмурился. У него не было долгов по учебе: максимум, не было оценок. Но долгов…       — Долги студентов?       Смит громко хмыкнул и постучал крепким пальцем по табелю.       — Две «А» у вас уже есть, — он посмотрел на студента. — Пропусков нет, но оценок… До сессии осталось несколько недель.       — Значит…       Значит, Эрвин помогал ему. По оценкам у Эрена все было скудно, а из-за ссоры с Армином он и вовсе перестал просить о помощи. Да и, если признаться, Йегер сам справлялся. Две «А» — уже хоть что-то. Осталось еще несколько работ, и к сессии он будет допущен без всяких проблем.       Смит потянулся к ящику, достал оттуда несколько листов и протянул студенту.       — С вас четыре теста, и до начала сессии мы с вами не видимся, — произнес он.       — Спасибо, Смит-сама, — поспешно произнес Эрен и легко улыбнулся.       И ему правда было приятно.       Вежливо поклонившись, он пошел на выход из аудитории. И впервые за день Эрен был действительно рад собственным мыслям. Он никогда бы не подумал о том, что Смит будет помогать ему перед сдачей сессии. Конечно, слово «сессия» никак не радовало, но вот помощь со стороны… Была весьма кстати. Тем более с головной болью в виде Закариаса.       По всей видимости, день мог быть не таким уж и плохим. В это и вправду верилось, когда Йегер вышел в коридор и коротко улыбнулся Марко и Жану, которые его ждали.

***

      Запах кофе. Стук бумажных стаканчиков. В спешке ходящий Кирштейн. И вялый Эрен. Словом, сплошной беспорядок.       И в голове Эрена творился тот же самый бедлам.       На удивление, под поздний вечер в Sturbucks собралось не слишком много народу. В основном, это были те люди, которые взяли двойной Латте, сели за столик, умещая на нем ноутбук, и принялись за работу. Извечные труженики. Ровно так же, как и баристы, которые успели выдохнуться за восьмичасовую смену на ногах.       Эрен лениво протирал столешницу тряпкой и думал о своем. Сколько бы он не старался, все равно продолжал думать о том, что его ждет с Закариасом. Ведь тот до сих пор не прислал ответа, и это нервировало, даже раздражало. Неужели так сложно дать ответ?       А ведь Аккерман всегда давал понять о том, чего хотел.       Невольно вспомнив про него, Йегер поднял взгляд на столик возле окна. Пусто. Но сейчас Эрен уже понимал, что Аккерман не окажется рядом с барной стойкой и не поймает его взгляд на себе. На голову нахлынула странная, но весьма приятная тоска по прошедшим дням. А ведь тогда Эрен и не догадывался о том, что Аккерман предпочитал обычную одежду, а не официальный стиль. Он и подумать не мог о том, что извечно серьезное лицо с самого утра может быть настолько расслабленным и красивым. А воспоминание о том, как Аккерман…       — Эй, Эрен-тян.       Эрен тут же рассеянно провел ладонью по шее и обернулся.       — Чего такой грустный? — спросил Кирштейн, прибираясь на рабочем месте.       Жан всегда интересовался им. Ему можно было доверять. Особенно тогда, когда это был единственный человек, которому можно было рассказать о том, что недавно случилось.       — Я ходил на деловую встречу вместе с Аккерманом.       Жан вмиг убрал тряпку и облокотился поясницей о столешницу.       — Та-ак, — протянул он и собрал руки на груди.       Начало было положено, но и сейчас Эрен не смотрел на друга. Он на секунду поджал губы и собрался с мыслями.       — Аккерман хочет продать тот ресторан, в который привел меня в первый раз. Поэтому мы встретились с покупщиком.       — И?       Эрен лишь вздохнул и стал усердней тереть тряпкой одно и то же место.       — А покупщиком был мужик, который в клубе угостил меня.       Сначала повисло молчание, прерываемое лишь шорохом от посетителем из зала, но потом Жан тихо рассмеялся.       — Ну и что? Из-за этого теперь с грустной рожей ходить целый день? Да ну! — он весело толкнул Эрена в плечо.       Но улыбка тут же спала с лица, как только Йегер стал потирать глаза пальцами. Веселиться бариста явно не желал.       — Он начал меня шантажировать тем, что, если я не схожу с ним на «свидание», то расскажет обо всем Аккерману. Что я был в клубе, принял коктейль. Уверен, что он приплетет еще чего-нибудь. Трахался с ним или что-нибудь другое.       Кирштейн молча оглядел помрачневшего друга.       — Ну… Ты же ничем не обязан Аккерману, — произнес Жан. — Даже если бы потрахался, то, что с того? Вы же не в отношениях, да и какое тебе дело до его мнения?       Какое дело до мнения Аккермана? Огромное. И Эрен не понимал, с какого момента мнение Леви стало для него весомым. Настолько, что хотелось сохранить его всеми возможными способами.       Только Эрен посмотрел на Жана, как тот приподнял брови.       — Черт возьми, — начал Кирштейн. — Так ты по уши влюбился.       Влюбился? Слово отдалось громом в голове, а мысли стали нагребать с неимоверной скоростью, прямо под стать приближающимся шагам.       — Что? Нет, — покачав головой, ответил Йегер. — Нет-нет. Ты же сам сказал, что, — друг его резко толкнул, но Эрен все равно продолжил, — что влюбиться в того, кто тебе изначально заплатил за секс, — не самая лучшая идея.       Но в ответ было лишь: молчание, раскрытые в ошеломлении глаза Жана напротив и собственное непонимание Эрена. Что он такого сказал? Он же просто озвучил недавние слова друга…       Жан кивнул куда-то за плечо Йегера и тот обернулся, мгновенно замирая на месте. Точно так же, как и замер…       — Армин… — начал было Эрен. — Это не…       Но Арлерт мгновенно расслабился, облокотился о барную стойку и с усмешкой в глазах посмотрел на друга.       — Эрен, иногда ты и вправду выглядишь тупее устрицы.       Йегер непонимающе нахмурился и переглянулся с не менее озадаченным Жаном.       — Я уже все давно понял, — Армин посмотрел на друзей. — У тебя ни с того ни с сего появлялась большая сумма денег, хорошая одежда. На втором курсе ты целыми вечерами пропадал где-то на улицах, приходил весь уставший. Это мне должны были давать деньги каждый раз за то, что ночью я терпел запах перегара.       И все, что на это можно было ответить, было произнесено Кирштейном:       — Юный Шерлок Холмс…       А Эрен и вправду не знал, как реагировать. Все это время Армин обо всем догадывался и даже при знании того, что от него что-то скрывают, — все равно продолжал помогать с учебой. Да, ссора все-таки настигла их, но при этом помогла. Очень помогла. Ведь Эрен никак не думал о том, чтобы найти подходящее время для разговора с другом.       — И ты… Не будешь поучать меня? — с заметной неуверенностью спросил Эрен.       — Думаю, на данный момент тебе не до этого, — явно намекая на прошлый разговор, произнес Армин. Он легко улыбнулся и указал пальцем на десертную витрину, — Мне два круассана, пожалуйста.       Эрен тихо усмехнулся и принялся за работу. Оказалось, что Арлерт зашел за едой на двоих. И он явно не готовился посидеть с друзьями. Он шел к Энни. И Эрен был рад за друга, что у того все так отлично складывалось.       Разговор с Армином все-таки скинул с плеч пару тяжелых камней, дышать стало немного легче. Правда, мысль о том, что Закариас до сих пор не написал, — зудела, заставляла нервничать. Но Эрен всеми силами старался отвлечься.                            Смена прошла быстро и уже подходила к концу. До закрытия оставалось буквально пятнадцать минут, зал опустел. Оставались лишь пару офисных работников, тихо переговаривающихся по телефону или же что-то печатающих на клавиатуре. Поэтому Эрен и принялся за уборку, пока Жан пошел на перекур.       За окнами было темно, а сквозняк и вовсе не просачивался в помещение. Чего очень хотелось. И вправду хотелось прямо сейчас выйти на улицу и вдохнуть свежий воздух, почувствовать на себе моросящий дождь. Как тогда… После поцелуя с Аккерманом в машине. В легкую прохладу находиться в теплом салоне было поистине восхитительно, точно так же, как и чувствовать ладонью крепкую грудь и мягкие губы на своих губах. А ведь это был прощальный поцелуй. Однако никак не хотелось думать о том, что этот поцелуй может быть действительно последним.       Эрен провел тряпкой по столешнице, как заметил красные ногти, которые тихо постучали по столешнице.       — Эре-ен-кун, — с улыбкой протянула Зоэ и склонила голову на бок.       В другой раз Эрен бы натянуто улыбнулся, почувствовав внутри себя неприятный укол негодования. А сейчас… Ничего. Будто их знакомство началось с чистого листа.       — Капучино Овсяное Гранде?       На лице напротив тут же показалось удивление.       — Оу, ты запомнил? — спросила она и после поспешно кивнула. — Да, два, пожалуйста.       Эрен отвернулся к кофемашине и принялся за работу, слыша как Зоэ позади облокотилась о столешницу и завела диалог:       — Как тебе работа бухгалтера?       Было приятно осознавать, что сегодня все решили под конец дня поговорить с Эреном. Действительно приятно. Разговоры обо всем и ни о чем, чтобы отвлечься — помогали как никогда.       — Это не мое, — признался Эрен.       — Почему же? Мне кажется, твоя аппетитная задница смотрелась бы просто изумительно в черных обтягивающих брюках.       Хоть бариста и не видел лица Ханджи, но по ее голосу можно было понять, что она блистательно улыбалась. На это Эрен лишь тихо усмехнулся и принялся вспенивать молоко.       — Да и малыш Аккерман был рад тому, что ты пошел, — как бы невзначай произнесла Зоэ, водя пальцем по столу.       Эрен удивленно посмотрел на Зоэ через плечо.       — Рад?       Зоэ мило рассмеялась и посмотрела на баристу, поправляя очки.       — По его лицу сложно узнать, когда он рад, а когда нет, но открою один секрет, — она наклонилась поближе и заговорщики прошептала, — По его взгляду всегда можно все понять.       Эрен полностью обернулся и поставил два стаканчика напротив Ханджи, которая медленно выпрямилась.       — По глазам?       — Да, — она открыла один из стаканчиков и стала насыпать сахар. — Когда он думает, то смотрит в сторону. Когда чем-то обеспокоен, то смотрит в одну точку. Хм-м, — она стала мешать кофе трубочкой. — Когда он чем-то опечален или же устал, то обычно прикрывает глаза… А когда ему что-то нравится, то он не отводит от этого взгляда.       Она одарила Эрена многозначительным взглядом и тонкой улыбкой.       — Вы, видно, хорошие друзья, — произнес Эрен.       Зоэ мимолетно посмотрела в телефон и тихо вздохнула, опираясь рукой о столешницу. Ее взгляд карих глаз, обращенных куда-то на одну точку, говорил сам за себя. Фраза Эрена затронула какие-то приятные воспоминания, хранившиеся в голове.       — Мы с мужем познакомились с Леви на одном из выступлений. Он давал одиночный концерт в Филармонии. Ах, как же он красиво играл Fur Elise, я была в восхищении, — она коротко посмеялась. — Тогда я громко просвистела на целый зал. Леви посмотрел на меня, как на дикарку, думала, убьет меня на месте, но потом, когда муж пошел просить прощения, то узнала, ты только представь, — она вытянула один пальчик вверх, — что сам Леви собственной персоной был приятно удивлен моему жесту.       Эрен не сводил с Зоэ взгляда и слушал. Ему было приятно слышать все это настолько, что он не мог подавить легкой улыбки. Сколько же еще тайн хранится в голове Аккермана? А самое главное, интересных тайн.       Вдруг взгляд Зоэ будто потускнел, а сама она потянулась к стаканчику и произнесла:       — Очень хочу увидеть, как он вновь играет.       — Он давно не играл?       — Уже как пять лет, — с очевидной тоской произнесла Ханджи. — У него были сложные отношения, после них случилась… Трагичная история с его дядей. Проблемы с бизнесом, — она повела плечом. — Он был слишком напряжен, и однажды я намекнула ему на одноразовый секс.       Эрен лениво хмыкнул, посмотрев на Зоэ.       — И представить было сложно, что этот человек будет готовить ему завтрак, — произнесла она с улыбкой. — Ты прости меня за тот цирк, но зато я много чего поняла.       — И чего же?       — Так уж и быть, я вас благословляю, — она театрально склонила голову и улыбнулась, посмотрев на удивленного Эрена. — Леви никогда не впускал к себе тех людей, с которыми не хотел бы сблизиться. Я говорю и про квартиру, — она перевалилась через столешницу и едва постучала пальцем по груди Эрена, — и про сердце.       И даже это едва уловимое касание к груди на самом деле отдалось громким ударом. Эрен так и остался стоять на месте, смотря куда-то на столешницу. Рядом с ним раздался звонок от телефона Зоэ, но он никак не отреагировал, потому что думал лишь об одном: о полупустой, почти ничем необставленной квартире Аккермана, в которую он пустил его после разговора в отеле. А ведь и вправду все изменилось после этого. Все.       И включился Эрен в разговор тогда, когда Ханджи убрала телефон и обратилась к нему:       — Эрен-кун, было приятно пообщаться, но мне нужно идти, — она мило улыбнулась и подняла стаканчики с кофе. Зоэ уже было собралась идти на выход, но все-таки продолжила, — Напиши ему, — она подмигнула и, попрощавшись, вышла из заведения.       Написать Аккерману…       Эрену хотелось написать ему. Очень хотелось. И увидеться. Но только он достал телефон из кармана, как по пальцам прошлась вибрация, а на экране вспыхнуло уведомление.       1 Новое сообщение: Закариас.               «Жду завтра в 23:00 *показать адрес на карте*. Я забронировал нам прекрасный 13 столик на 34 этаже;)»                     Да, и вправду все хорошее у Эрена надолго не задерживалось. Теперь мысль о том, чтобы написать Леви, казалась невероятной.