Время с семьей

— Милая, ты не могла бы мне помочь? Сакура сгрузила пакеты с продуктами у порога, тихо устало выдохнув, и склонилась расстегнуть ремешки на обуви, прислушиваясь к звукам внутри дома. Проходит несколько минут, прежде чем, наконец, слышатся шаги. Маленькая Сарада выбрела откуда-то из глубины дома, первым делом любопытно сунув нос в пакеты, явно что-то проверяя. — Можно мне взять печенье? Для чаепития, — темные глаза тут же устремляются на Сакуру, и, вообще-то, та собиралась сказать «нет», потому что печенье покупалось не для этого и нечего портить аппетит перед ужином, но отказ встает комом в горле. Разве может она что-то запрещать этому ангелочку с пристальным взглядом? — Конечно, милая, — разувшись и пройдя в коридор, Сакура осознала, что именно ее напрягло в вопросе даже больше, чем злоупотребление сладким. — Ты сказала, чаепитие? Милая? — Мхм, — невнятно пробормотала девочка, выуживая из пакета искомую коробку с печеньем, прижимая к груди. — Хочешь с нами? Мы играем на заднем дворе. — Уже собиравшись отправиться, очевидно, на указанное чаепитие, девочка замерла и снова посмотрела пристально, каким-то учиховским взглядом, от которого пробирало до самого нутра и хотелось отвести взгляд раньше, чем попадешь в гендзютсу. Ерунда, конечно, никакого гендзютсу, даже шаринган еще не пробужден, да и сама девочка пока вполне влазила под столом пешком, но память срабатывает сама по себе. — Ах, нет, играйте, — Харуно тихо неловко посмеялась, поднимая с пола пакеты, чтобы донести до кухни. — Я подойду, когда закончу с делами, хорошо? Сарада расслабилась, даже улыбнулась, и бодрым шагом вприпрыжку направилась обратно в сад. — Не бегай, Сарада! Упадешь еще! — прокричала ей вслед Харуно, качая головой, со вздохом вспоминая о том, что, вообще-то, дочь должна была помочь разобрать покупки. Вздохнув еще разок, Сакура взялась за дело сама, поглядывая в сторону выхода в сад. Минуло, пожалуй, чуть более часа, за который Сакура успела разложить все по местам, нарезать салат из свежих овощей, прибрать разбросанные по детской комнате игрушки. И начать беспокоиться. Небо темнело, пора бы уже и честь знать. Чувствуя нарастающее недовольство чужой беспечностью, Харуно двинулась в сторону сада, решительно отодвигая загораживающую проход дверь, притворенную не до конца, от чего еще на подходе вечерний ветерок колыхал пряди розовых волос. — Сарада, время! — громко позвала Харуно и осеклась, замерев под взглядами двенадцати глаз. Большая часть их которых была шаринганами, парочка-другая ринненганами, и всего два смотрели нормальной обычной чернотой. В наступающей темноте череда светящихся глаз, как у диких псов под лучом света, выглядела жутковато, но ребенка это, очевидно, не смущало. Чета Учих расположилась вокруг небольшого розового пледа, на котором восседала сама Сарада. Остальным, в виду ограниченного пространства, места не хватило, и они просто сидели на зеленой траве вокруг ребенка, придерживая в руках небольшие пластиковые блюдца и крошечные кружечки из игрушечного чайного набора. Кружечки с блюдцами были насыщенного розового цвета, и, конечно же, пустыми. Чаепитие было исключительно игровым, поэтому Саске подливал в чашку Сарады целое ничего, так и застыв с пузатым розовым чайником в руках под взглядом жены. Остальные Учихи тоже замолчали, хотя до этого, очевидно, о чем-то вели утонченный разговор — судя по важному-то виду Сарады и оттопыренному мизинцу руки Обито, которой тот держал свою кружечку. Сакура растеряно сглотнула, каждый раз испытывая это странное чувство тревоги при взгляде на подобное, но быстро взяла себя в руки. Даже нахмурилась, недовольно осмотрев разбросанные по коленям Обито и Шисуи крошки от печенья. Стук, с которым Мадара опустил розовую чашку на розовое блюдце, нарушив тишину в вечернем саду, показался всем оглушительным. Итачи даже слабо вздрогнул, но после повел бровью и аккуратно забрал из руки Шисуи целое печенье. — Добрый вечер, Сакура-сан, — наконец, поздоровался, видимо, самый воспитанный и кроткий нравом Итачи, выдержав паузу и даже посмотрев не так пугающе. — Добрый вечер, Сакура-сан, — нестройными голосами поздоровались и остальные. — Мама! — обрадовалась девочка, помахав рукой. — Мама, хочешь с нами? Учихи постарше переглянулись. Харуно скрестила руки, устанавливая авторитет. Саске медленно поставил пластиковый розовый чайник на розовый плед у колен дочери. — Вы время видели, уважаемые? — наконец, нашлась Харуно, обозревая собрание Учих уже грозным взглядом. Старшие растеряно переглянулись: конечно, что их шарингану какие-то сумерки. Саске вздохнул, поднялся с колен, на которых сидел, отряхивая низ штанов от налипших травинок, обошел по дуге собрание вокруг розового пледа, чтобы было удобнее выцарапывать из окружения дочь, явно не собирающуюся никуда из этого веселого застолья. — Сарада, прощайся с дядями, им пора домой, время позднее, старикам нужно спать. Мадара посмотрел на Саске таким взглядом, что всем невольно почудилась иска огня в воздухе, но наваждение спало сразу же, как тот опустил взгляд к ребенку, сразу обретая какой-то добродушный прищур. — Мы зайдем в другой раз, — пообещал Мадара явно расстраивающейся от окончившейся игры девочке. — Если дедушку не заклинит, — хмыкнул Обито, ловким щелчком пальцев отправляя свою чашку в лоб сидевшему напротив Шисуи. Чашка пролетела аккурат над головой ребенка, задела челку Саске, наклонившегося над дочерью, но в цель не попала — то ли челка сбила траекторию, то ли Шисуи успел отклониться. — Я тебя сам заклиню, — тихо шипя, воздерживаясь от более крепких выражений при ребенке, Мадара ловко вскочил на ноги, стальной хваткой вцепившись в плечо Обито, уволакивая его за собой по траве, не обращая внимания на попытки вырваться. — Доброго вечера, Сакура-сан, — махнув рукой и усмехнувшись, Мадара одним прыжком вышел прямо поверх забора, не удосужившись тащиться до дверей. Воспитанный Итачи тихо поднялся, прошелся до кустов, куда улетела брошенная Обито розовая пластиковая чашечка, пошуршал листвой и принес ее обратно к пледу, сложив рядом свою. Саске к этому времени успел поднять Сараду на руки, он же благодарно кивнул Итачи за помощь с чайным набором, но отвлекся от вставшего рядом Шисуи. — Мы потом договорим о дружбе кроликов и медвежат, ладно? Не будем злить твою маму, а то еще…. — голос Шисуи перешел на шепот, и слышали его только Саске и Сарада, стоявшие совсем близко. Сакура не слишком и пыталась, и даже не стала бы делать какие-либо выводы по тому, что Саске в итоге пнул Шисуи по голени, намекая проваливать. Потому что Саске просто с трудом переносил всех людей, кроме ограниченного круга. Сарада как-то серьезно посмотрела на отца сквозь очки и покачала пальцем. — Драться нехорошо. — Хорошо, если это всякие дурачки, — не согласился Саске, но сделал подобие раскаивающегося вида. С раскаяньем и Учих было плохо. — Нехорошо! — Запротестовала Сарада, скрещивая руки на груди. — Твой папа просто глупым был, глупым и остался, — оставил за собой последнее слово Шисуи, держа дистанцию. — Не бери с него пример. — Мы пойдем, — тихо возник рядом Итачи, прихватывая своего друга под локоть, настойчиво и крепко. — Доброй ночи. Дверью пользоваться и эти не планировали. Сакура, молча наблюдавшая за тем, как уменьшается концентрация Учих на заднем дворе ее дома, облегченно выдохнула, опуская руки с груди. — Думаю, в следующий раз, если вы не будете сидеть до темноты, мы могли бы пригласить твоих родственников на ужин. Похоже, они нравятся Сараде. Хотя я бы предпочла, если бы она дружила с кем-то своего возраста. Боруто, например? — Не так плохо то, что она проводит время с семьей, — Саске заговорил тише, заметив, что утомленная чаепитием и поздним временем дочь задремала на руках. — Тем более, что такой возможности у нее совсем нет. — Саске-кун, о чем ты? — подняв взгляд в глаза мужа, Сакура испытала это острое чувство неправильности снова, то самое, что каждый раз возникало при контакте глазами с Учиха. А после крупно вздрогнула и раскрыла глаза, садясь на кровати. Вокруг стояла кромешная тьма пустого дома. Сакура потерла глаза, приходя в себя, и отправилась проверить крепко спящую в соседней комнате дочь, убеждаясь, что та в порядке. За окном лил плотной стеной дождь, Саске не было в Конохе уже больше года. Клан Учиха считался вымершим. Харуно хмуро залила успокаивающие травы кипятком на кухне и подумала, что больше не будет пить странные настойки Цунаде, не проверив их состав лично.