Какого цвета красный?

Черт, почему все считают меня каким-то странным? Хотя, это я в принципе понимаю. Но почему я не могу вести себя по другому? Чёрный… Да чтоб его метеорит разнес. Почему он относится ко мне вот так? Сухо, вообще без капли какого либо стеснения. Всё же, мне может просто казаться… По словам обитателей Четвёртой мне вообще много что кажется. Вечер. Хочется просто напиться и лечь, и чтобы никто не трогал. Считать звёздочки и выглядывать абстракции среди них. Именно поэтому я сейчас рискую, и прошу у Табаки одну из тех странных настоек. Вряд ли он настолько меня не любит, что может отравить. — Курильщик, солнце моё, я тебя не узнаю. Что с тобой произошло? — ничего. Так есть у тебя что нибудь? — спрашиваешь ещё. Вот только за последствия не ручаюсь. Итог: в моих руках оказывается поллитровая бутылка с какой-то странной полупрозрачной жидкостью. Думаю, хватит. — а ты точно уверен что все в порядке? — с неуверенной интонацией спрашивает Шакал. — абсолютно. Что с ним? И кто ещё из нас странный. Что я, выпить разок не могу? Ну, подумаешь, бутылку. Подумаешь, в одиночку. Подумаешь, что просто хочу отвлечься. Так, эти мысли мне уже не нравятся. Надо заканчивать. Вынимаю пробку и пью прямо с горла. Глотку и язык обжигает спирт, процент которого в этой бадяге явно выше чем предполагалось. Шакал все ещё на меня смотрит. Сидит напротив и молчит, словно гадает что будет дальше. Я убираю бутыль от губ и случайно проливаю немного этого чего-то. Просто тихо цыкаю, все равно если даже я полностью провоняю. Через некоторое время и ещё пару глотков появляется странная лёгкость. Голова немного кружится, настроение повышается. Сколько я уже выпил? Половина. Вот же ж… Дверь открывается. Кого там принесло? Впрочем, неважно. Пить в стайной комнате — ужасная идея. И это я понял только что. Глотаю последние капли. Захотелось плакать и слушать старую попсу. Кошмар. Ложусь на кровать и утыкаюсь лицом в подушку. Табаки тянет что-то по типу «ну вот и все, отдал концы наш верный герой». А мне хорошо. Такое ощущение, что я стал облаком. Вернее, что кровь теперь течёт быстрее, да и вес мой уменьшился наверное раз в 10. — что с ним? — где то очень близко слышится голос Чёрного. Нет, надо было все-таки уехать в какой нибудь коридор… — Курильщик, перед тобой пять проводов. Три белых, один чёрный и один красный. Какой ты выберешь? — Табаки, зачем тебе эта информация? Белый, чёрный… О чем он вообще мурчит? — какого цвета красный?.. Они начинают смеяться. Что я несу? Просто отвалите от меня и занимайтесь своими делами. Больше всех это касается Чёрного. — последний. — бля… Чувствую себя котом которого оторвали с нагретого места на диване. Куда ты меня тащишь?! А?! Чёрный, мать твою дери, отпусти меня! Я пытаюсь противостоять подлому вторжение в моё личное пространство, но у меня ничего не получается. Голова идёт кругом, руки не слушаются. Что Шакал вообще мешает в эти настойки? — отпусти! Я тебе не принцесса чтобы меня на руках носили. — сейчас отпущу. Поговорить надо. — не хочу я с тобой разговаривать. И вообще, куда ты меня тащишь? Молчит. Меня бесит, когда он вот так молчит. Я вообще его не перевариваю. Хотя, кому я вру? Себе в первую очередь. Придётся принять судьбу и то, что он наверное все понял. И ещё что теперь я стану белой вороной и главным изгоем. Ну и ладно. Зато от него пахнет вкусно… Он заносит меня в кабинет и сажает на парту. Ну наконец-то я свободен. Но меня ведёт и я чуть ли не падаю с этой чёртовой парты. Чёрный садится рядом и просто смотрит вперёд. Даже не на меня. Снова хочется плакать, но теперь уже под что нибудь тяжёлое. Или наоборот, что-то по типу сопливого рока. — что у тебя случилось? — ничего. — а если серьёзно? — а если серьезно, то лезть в чужие проблемы некрасиво. — а пьяным валяться на чужой кровати красиво? — в нашей комнате все общее. — ты же знаешь, что я не отстану. — ты. — голос дрожит. Блять, можно я провалюсь сейчас в бетон? — что я? Смотрю на него, и думаю: неужели, я был не прав? Он даже не догадывается о том, что является главной причиной сегодняшней пьянки и много чего ещё. Вдруг, он обнимает меня за плечи. Что-то заставляет меня вздрогнуть. Всё слезы уходят туда, откуда хотели прийти. — что ты делаешь? — ты серьёзно? — что? — почему ты раньше не сказал? Потому что дурак. Потому что вообще не нужно было вот так влюбляться. Всё. Вот сейчас он скажет, что меня надо было раньше послать и сейчас оставит меня и уйдёт. Но… Он с осторожностью кладёт руку мне на щеку и… Стоп. В смысле. Как?! Я сплю? Слишком быстро, как мне на это реагировать? Я в шоке. Чёрный просто целует, без языка. Нежно и аккуратно. Как будто я фарфоровая кукла, которая разлетится в щепки от любого прикосновения. Я таю. Просто тупо плавлюсь в его руках. Только бы не ушёл, только бы не начал смеяться и говорить что это шутка. Я кладу руку ему на плечо, думая, что обожгусь. Мой пьяный мозг плохо переваривает все происходящее. Захотелось курить. Да я сейчас откинусь прям здесь! Он отстраняется и убирает руки, смотря в пол. Снова молчит. Что делать? — что… Что это было? — но это что-то тебе понравилось, верно? — ты… — да. Это не взаимно? — я думал, ты куда догадливее. Я прижимаюсь к нему и обнимаю за руку. Радость мешается с истеричным желанием разрушить все вокруг и прирезать Чёрного к чёртовой матери. И мы вот так сидим, ни о чем не думая. Не хватает только остывающего кофе и какой нибудь выпечки для полной картины. Жалюзи на окнах задернуты, но это в принципе не имеет смысла. На улице уже темно, и, наверное, очень хорошо. В такую погоду хорошо сидеть на уличной лестнице и есть фруктовый лёд. Чтобы он таял, стекла по рукам… И тут в моей голове появляется такая картинка: Чёрный, ест этот фруктовый лёд. Холодные струйки бегут по его рукам. Они сладкие, липкие, поблескивают отражая луну… Трясу головой. Нет, точно не сейчас. Сейчас мне нужно протрезветь и нормально подумать обо всем случившемся. — я пьяный. У меня голова кружится… Отнесешь меня обратно? — я заметил. Спать хочется? — не знаю. Мне сейчас много чего хочется. — расскажешь как протрезвеешь? — я подумаю. И вот он снова берет меня на руки. Мне все так же это не сильно нравится, но по другому никак. Никто же ведь не подумал о том, что можно взять коляску. В Четвёртой нас встречают каким то торжественный молчанием. Я уверен, что секунду назад они оживленно что-то обсуждали. Особенно Табаки с Лордом, потому что последний выглядит словно у него отобрали что то очень ценное. Как только я оказываюсь на поверхности, тело словно каменеет. Я отключаюсь, даже несмотря на разговоры. Последней, и даже не законченный мыслью стало «надо будет зарисовать…». Этой ночью мне ничего не снится. Я проснулся от того, что меня трясут. В горле так сухо, что аж больно. Я еле открываю глаза и молча ищу бутылку как крот, которого пробудили после спячки. К удивлению, вода стоит прямо на полу. Хотя, чем больше я обживаюсь в Четвёртой, тем быстрее перестаю удивляться таким вещам. Игнорируя Шакала, который всеми силами пытался меня растолкать, я делаю два глотка и ставлю бутылку обратно. — доброе утро, спящая красавица! Как спалось? — доброе. Зачем ты меня трясёшь? — сейчас завтрак. Некоторые ещё там, поэтому ты можешь успеть. Сколько я спал? Видимо, очень долго, потому что Табаки прав — в комнате были только Мак, мы с ним и Сфинкс. Возможно не все сейчас в столовой. Скорее всего Слепой шатается по Дому, наш спортсмен перегрыз чего то и убежал, Лэри вряд ли в скором времени появится даже если сейчас он ест. — о чем вы вчера с Чёрным болтали? — а? — к чему он задал этот вопрос? Я не хочу на него отвечать. — не притворяйся. Я знаю, что ты меня слышал. — ни о чем. Просто говорили. — не верю. — поверь. — не-а. Я не хочу продолжать этот диалог. Ложусь обратно и отворачиваюсь. Лицо горит. Мы вчера целовались в пустом кабинете… Я все ещё не могу в это поверить, но уже этот момент ощущается по другому.