Сумерки Грибных Мертвецов-2: Месть Шап-миньонов

Разговоры утихли, стоило губернатору Курокаве появиться в холле клиники. Только что он был наполнен мерным гулом голосов, а теперь единственным звуком оказались шаги по гладкой плитке. И следом затопали телохранители, разрушая мистический момент. Все пациенты «доктора Панды», кто с изумлением, кто враждебно, смотрели на ход процессии из кроликов в строгих костюмах. На масках кроликов застыло выражение вечного счастья, руки лежали на кобуре. Губернатор двумя пальцами коснулся полей шляпы, и не глядя по сторонам, неспешно прошел мимо людей в бинтах и ржавчине. Вот же сброд. - Тут очередь, вообще-то! Ай! – возмущение захлебнулось после одного удара. Того, кто угрожающе привстал, кролики усадили на место. - Мне только спросить, - ухмыльнулся губернатор Курокава и вошел в кабинет. Доктор Некоянаги трудился. Низко опустив голову, он вместе с юношей, смутно знакомым губернатору, который не имел привычки запоминать людей, накладывал повязку на какую-то ржавую бабку. Губернатор Курокава несколько секунд смотрел, как смешались волосы двух увлеченных молодых людей, как синхронно двигались их пальцы поверх тугих бинтов. А потом кашлянул, скрывая гримасу за перчаткой. Мило Некоянаги обернулся, и губернатора Курокаву обдало жаром его улыбки. Дружелюбная и щедрая, как солнечный свет, она заполняла собой пространство вокруг. Но нежность лица исказила судорога. Глаза еще мгновение сохраняли ускользающие лучи, но на губах отблеск безмятежной симпатии уже истаял. - Губернатор Курокава? – выдавил из себя Мило, отдергивая руки и выпрямляясь. – Могу ли я попросить вас подождать за дверью? У меня пациент. - Разумеется, доктор. Попросить вы можете, - губернатор не двинулся с места. Бледный Мило обратился к напарнику с тихой просьбой. Потом быстро оглядел наложенный бинт и кивком указал губернатору на дверь в стерилизационную. Курокава обошел паренька, вспоминая, где же он его видел, помогающего бабке встать с кушетки и проследовал за доктором в небольшое помещение, выложенное светлым кафелем на положенные правилами две трети высоты стен, прикрыв за собой дверь. - Вчера произошла катастрофа… - начал Мило, но губернатор его перебил. - Да, я вас ждал и чай остыл. - Авария на… - Доктор Некоянаги, не волнуйтесь, я пришел с миром. Хотел проверить, все ли с вами в порядке. Вы никогда не нарушаете нашу договоренность, хотя вольны передумать. - Вечером я приду к вам в офис. - В офис? Нет, Мило. Я буду ждать вас у себя. Мило нахмурился. Сведенные брови никак не подходили его очаровательному личику. Улыбка – гораздо больше, но Мило не улыбался губернатору иначе, чем через силу. Солнце доставалось другим, всем другим. - О-у. Недовольные лица я весь день наблюдаю, работа такая… - в коридоре раздался шум и Мило подумал о причинах, по которым губернатор окружил себя молчаливыми улыбающимися зайцами. - … предложите мне что-то иное, или не терзайте себя, завершим наше простое соглашение. Идея-то ваша, я ни к чему не принуждаю. Мило молчал и кусал губы. - Я искренне наслаждаюсь вашей компанией, вы мне глубоко симпатичны, но если вы страдаете, я вынужден буду усмирить свои желания. Мило? Я вас слушаю. Что вы предложите мне, чего я не получу от других? Мило открыл и закрыл рот. Раздражения губернатора не могли скрыть ни расслабленная поза, ни вкрадчивый голос. Ответ требовался немедленно, помимо быстроты он не должен был захлопнуть над макушкой мышеловку. А Мило все еще верил, что она не захлопнута. Что же ответить? Что предложить? Ведь обратного пути не будет и то, что было вроде как неуместным вчера, станет частью обязательной завтрашней программы. Ясно, чего хотел губернатор Курокава, Мило растягивал процесс, шел на уступки по чуть-чуть, никогда не уверенный, позабавит это, или разозлит больше прямого отказа. Пока работало. Губернатору нравилась их маленькая жуткая игра. Но Мило вчера нарушил правила и теперь его ждет штраф. Губернатор смотрел, как тщательно Мило обдумывает ответ. Негодяй до корней волос, он тонко чувствовал, как «доктор панда» подставляет щеку нравственности с одной стороны и наивному гуманизму – с другой, пытаясь на ногах устоять. А ведь он не отступит. Сложно поверить, что бывают такие упрямые жесткие создания за ширмой внешней хрупкости. Мило собрал внутри себя все, что знал о губернаторе Имихамы, помимо того, что знал. Глядя в весьма довольные глаза напротив себя, он ровно спросил: - Вы любите кино? Курокава опешил. - Завтра премьера Сумерек Грибных Мертвецов. Сходим? Вдвоем. Курокава проморгался. Его очаровательный доктор умел ошарашивать. - Я был на предпоказе, - ответил он быстрее, чем сообразил, что у него украли ход. И Мило показалось, что чудовище испытало боль от последнего живого участка сердца. Возможно, что и показалось. – Но спасибо за приглашение. «Хорошая попытка» - услышал Мило. - Значит, перенесем нашу встречу на вечер? Готов уделить вам времени, сколько потребуется. А сейчас меня ждут пациенты. Курокава пережил потрясающие мурашки. Когда Мило говорил таким тоном, хотелось быть послушным. - Разумеется, доктор Некоянаги. Но тогда перейдем прямо к делу. С порога. Буду вас очень ждать. Не запаривайтесь с костюмом, - шепнул губернатор, притираясь к Мило с застывшим выражением покоя на лице. - И еще, Мило… Доктор Некоянаги. - Да, губернатор Курокава? – Мило смотрел ему в глаза, но видел ли? - Вы забыли у меня. Хочу вернуть. Мило покладисто шагнул ближе. Пациенты ждали. Губернатор Курокава лучше всех знал, что победа достается внимательному. Кто не торопится, умеет делать паузы и в них видеть возможности. Кто замечает не карты, не фишки, а то, что присутствует незримо, то, что составляет суть происходящего. Например, получить Мило Некоянаги – элементарное дело. Варварски грубо, с пистолетом у виска, хотя, если уж говорить о Мило, не у его виска. Губернатор Куракава вспомнил, где видел паренька-ассистента. Добрый доктор Панда приютил уличного воришку, вот прекрасная мишень, если захочется одноразового развлечения. Если. Но получить его – не цель игры. Цель игры – чтобы игра продолжилась. Мило был сильным противником, но у него не было опыта, а самое главное – времени на внимательность. Его непостижимая мотивация (подумать только, умирают люди, боже мой, боже мой, а когда они не?) делала его податливым, торопливым. Сдающим рубежи и королев, будто они у него бесконечные. Пациенты его ждут. Подождут. Владеть его губами слишком приятно. Пусть Мило и не тянулся за поцелуем сам, пришлось приподнять его острую мордашку, устраивая ладонь плашмя, нащупывая уголок скулы, завоевывая как можно больше горячей щеки и подбородка – все равно, лучше некуда. Мило не сопротивлялся, но и не был пассивен, будто еще не привык, что им владеет губернатор Имихамы. Потому-то милый доктор все еще иногда мечется между злыми взглядами и томным прикрыванием глаз. Даже чему-то учится. После того, как губернатор Курокава долго перебирал его волосы, поражаясь текучим шелком между пальцами, а на самом деле, замиранием доктора в ожидании рывка, боли, которых все не было, Мило тоже положил ему руку на затылок. Робко. Скорее задержал руку у самой границы, не уверенный, приминать ли волоски на аккуратном затылке. Секунды, когда губернатор не дышал, донесли, что он правильно поступит. Теперь со стороны их поцелуй смотрелся обоюдно желаемым. Два любовника ласкают друг друга, их руки загребают волосы, гладят, заползают под одежду. Мило напряженно ждал, что механическая ладонь вот-вот сожмется в кулак, захватит волосы, резкой болью к чему-то принуждая, а этого все не происходило. Губернатор считывал его ожидание, как с табло, и вкладывал всю свою волю, чтоб не соответствовать. Его ласки были настоящими, призванными причинять наслаждение. Только потому, что так Мило страдал сильнее. Страдания Мило не были заметны для мальчика-ассистента, который проводил старушку за дверь и не смел продолжить прием без врача. Он постучал в дверь стерилизационной, недоумевая, что там можно делать, нажал на ручку и прежде, чем дверь захлопнулась, когда спина Мило впечаталась в нее, он увидел, чего не должен. И понял это неправильно. Страсть, не страсть, но и не вымученное ожидание финала, - хорошо замотивированный Мило умел отыграть и не такое. Да и губернатор Курокава не был требовательной публикой. Его вполне устраивал спектакль, пусть чувствуя, как бешено бьется сердце Мило в свою грудь, ловя дрожание губ губами, конечно не верил, что это дрожь настоящего желания. Мило не обязательно хотеть его, достаточно поступать, будто он хочет. Губернатор Курокава хотел не получить Мило. Загнать ранящую кромку самообладания поглубже в живую плотскую натуру – вот, чего он жаждал по-настоящему. Его рука легла поверх ледяных пальцев Мило и медленно двинулась вверх, расстегивая манжет, лаская предплечье, выше к плечу, впитывая истерику насильно расслабляемых мышц, вынуждаемых ярким сознанием Мило не вырываться, не дергаться. Не проявлять непослушания. Курокава целовал Мило руки, потому что Мило это ненавидел. Ненавидел горячие касания языка к подушечкам пальцев. Курокава знал, что ему приятно, но Мило вбил себе в очаровательную головку, что на приятно в этой ситуации не имеет права. Что удовольствие неуместно. Каждый всплеск возбуждения причинял ему больше боли, чем причиняли бы удары. Стояк Мило сразу отправился на доску внутреннего торжества Курокавы. Довести чудесного доктора Панду до оргазма в его же клинике, во время приема пациентов оказалось удовольствием покруче оргазма собственного. И усилий потребовало немного. А дальше произошел не порыв страсти. Мелкое пакостничество, вот что это было. Жгучие стыдные отметины зубов пропечатались по шее до уха, там, где их не прикрывал лабораторный халат. Мило отклонил голову, чтобы облегчить доступ, смотрел в сторону и терпел. Этот маленький жест обошелся ему в засосы, не сходившие потом неделю. Курокаве нравилось оставлять Мило чистеньким, но он не пришел вчера, понимал, что последует наказание, и его удвоенная послушность сейчас сводила Курокаву с ума. Он не мог остановиться. Заводило все. Идеальная кожа, короткие ногти, стерильный запах чистоты и порядка. И жемчужина – подавляемое вздрагивание каждый раз, когда он касался Мило. Россыпь мурашек, как изморозь по коже. Каждый, черт возьми, раз. Мило не сдавался, уверенный, что научился расслабляться до того, как тело отреагирует, и губернатор находил его усилия великолепными. Актер плохой, но самоконтроль фантастический. - Ненавидите меня сейчас? – спросил Курокава, наблюдая, как Мило приводит себя в порядок. Приглаживает волосы, одергивает задранный подол, вытирает губы, будто можно одним движением смыть алую сладкую похоть, пульсирующую под кожей. - Вы срываете мне прием, - хрипло ответил Мило. - Вы не поверите, как я об этом сожалею, доктор Некоянаги. Но ваша паства вас простит. У вас чудесная улыбка. Курокава отстранился и блики на очках сделали стекла слепыми. - До вечера, доктор Некоянаги. - Губернатор Курокава… - Мило помедлил. – Я хочу… - Мило, сокровище. Я обожаю, когда эти слова слетают с ваших губ. Слушал бы вечно, но долг зовет. До вечера. - Расширение штата, - упрямо продолжил Мило. - Рабочее место на одного лаборанта. Обучу сам. Губернатор Курокава развернулся с такой ухмылкой, что Мило пробило насквозь. - Будет вам расширение.