Настольная книга офисного работника

Фэррон переодевалась у своего шкафа. Домой она опять не вернулась, но видимость приличной жизни должна была создавать — не стоило ходить в одном и том же костюме два дня подряд. Сегодня Лайтнинг хотя бы поспала, так что, проснувшись, решила перевести себя в порядок, пока никого ещё нет в офисе. Она выбирала между двумя рубашками, когда дверь без стука открылась. Ноктис не слишком ловко ввалился в кабинет. Руки были заняты двумя стаканами кофе и бумажным пакетом. В этот раз кофе был лучшим, что можно найти в восемь утра в этом районе. Ноктис замер у двери, наконец увидев на Фэррон то самое, мать его, чёрное кружево. Тонкий изгиб талии, подтянутый пресс, высокая грудь, ноги, бёдра… Фигуру Фэррон Ноктис оценил ещё на тренировках, да и большое расстояние между ними сейчас не добавило новых подробностей, но сам факт… Ситуация. Поспешно оглядев женщину с ног до головы, Ноктис посмотрел Фэррон в глаза с вызовом. Нет, в этот раз он не уйдёт, даже если она пять раз подряд повторит, что он мешает ей работать. Какое работать в таком-то виде? Лайтнинг поразилась — какого дьявола он опять так смотрит на неё? Как будто готов прибить на месте! Как будто это она его смертельно оскорбила. Они почти одновременно вскинули головы. — Тебя не учили стучаться перед тем, как вламываться в чужие кабинеты? — прорычала Лайтнинг, отворачиваясь и поспешно накидывая на себя первую попавшуюся рубашку. Нервно путаясь в маленьких пуговицах пальцами, она пыталась хоть как-то прикрыться от этого чертового взгляда. — Выйди вон… Ноктис хмыкнул на такую предсказуемую реакцию. Он направился к привычному стулу, поставив на край стола Лайтнинг стакан с кофе и пакет. — Кто бы мог подумать. Одна совместная ночь, и мы наконец-то на «ты». Лайтнинг выпрямилась, как будто её ударили по спине. Дистанция, мать её, снова потеряна, и мальчишка тычет её в это дерьмо носом. Сжав губы, она натянула юбку и поспешно обулась. И наконец повернулась к Ноктису лицом. Он как всегда нагло смотрел на неё, что заставило Лайтнинг прям-таки вздрогнуть от злости — чертов застранец. — Ты покраснела, — будто издеваясь, сказал Ноктис. «Дьявол, ещё бы… Ты тоже», — мысленно огрызнулась Лайтнинг. Она действительно впервые заметила за его длинной челкой не только волчий взгляд, но и еле различимое изменение цвета кожи. В голове всплыли слова Фанг: «Они умеют выражать свои чувства только через злость и агрессию». Лайтнинг захотелось закатить глаза и грязно выругаться вслух. Она уже прекрасно знала, отчего Ноктис так на неё смотрит. После их поцелуя просто глупо было продолжать отрицать его желания. — Кэлум, у вас все мысли на одном зациклены? — вернулась Лайтнинг к тону настоятельницы, чтобы использовать это против него. Ноктис сжал зубы. Фэррон снова пытается его воспитывать? Хочет ещё сильнее задыхаться от праведного возмущения? Он прикусил язык. Ведь мог сказать ей ещё большую пошлость, чтобы не строила из себя святую, или снова её поцеловать. В тот день она была куда честнее. Ноктис поднял взгляд к потолку, снова призывая себя сдержаться. — Пункт «На оборудование» перепроверили? — спросил он холодно. — Не слишком большие расходы за год для компании, которая не занимается производством? Фэррон прищурилась и хмыкнула. — Они занимаются интернет-продажами. Это растущая отрасль. За прошлый год пришлось открыть три новых офиса. Все закупки — компьютерное оборудование. Затраты оправданы, — поставила она на место этого умника. Ноктис украдкой сдавил пальцы в кулак, чувствуя себя идиотом. В действительности это была единственная вещь, из-за которой он мог безнаказанно заявиться в её кабинет с самого утра. Отчего-то флешка с новыми фактами из жизни Фэррон потяжелела в кармане. Лайтнинг заметила его искреннюю досаду. Взгляд упал на бумажный пакет и стакан кофе, принесённые им. Фэррон вдруг стало не по себе — это ведь предназначалось ей. Мальчишка старался наладить с ней отношения, пытался не быть таким уж мудаком… Она глубоко вздохнула. Слова Фанг теперь звучали по-новому. Если ответить грубостью, то можно окончательно придушить попытки Ноктиса социализироваться. Именно этого просил избегать его отец? Лайтнинг пришлось взять себя в руки. — У меня есть ещё одна мысль, но объём информации для анализа слишком большой. Придётся проверить все фирмы поставщиков, в том числе услуг, и суммы выплат за год по ним. Справитесь за сегодня? Ноктис посмотрел ей в глаза: — Конечно. Лайтнинг лишь криво улыбнулась его спокойной самоуверенности. Может быть она сошла с ума, доверяя часть такой важной работы человеку, обещавшему ей отомстить. Но Клэр слишком хорошо знала, что на доверие нередко отвечают добросовестностью. Вот она и посмотрит, гнилое нутро у Ноктиса в действительности или же это шелуха. Внезапно дверь в её кабинет снова без предупреждения открылась. В зал, таща большой картонный ящик, боком вошёл светловолосый парень. — Лайт, там на четвёртом ночью отвалилась проводная сеть. Здесь в кабинете проходит один из узлов. Проверка займёт десять минут, не больше. «Лайт… Лайтнинг», — Ноктис оглянулся на вошедшего, не вставая со стула. Казалось, ему жизненно необходимо рассмотреть человека, который так легко назвал Фэррон другим именем. Парень наконец развернулся к ним и увидел, что Лайтнинг не одна в кабинете. — Прости…те? Я могу зайти позже. «Тебя называют Лайтнинг? … Только близкие. Для вас я Фэррон…» Ноктис с какой-то затаённой жадностью ловил черты человека перед собой. Наверное, даже если бы не эта оговорка, Ноктис бы понял, что между ним и Фэррон должно что-то быть. Слишком это лицо напомнило Ноктису другое, с фото на столе Клэр. Светловолосый мужчина, который очень похож на её отца. — Страйф, — Лайтнинг снова покраснела. Отчего-то она почувствовала, что Ноктис всё понял. — Кэлум уже уходит. Проверяйте, что вам нужно. Ноктис со злостью оглянулся на женщину. Страйфу можно врываться в её кабинет без стука, а Кэлуму нет? *** «Клауд Страйф» красовалось на очередной папке, полученной Ноктисом от Глада. — А этот что тебе сделал? — устало спросил Амицития. Утомлённый пустой погоней друга за начальницей, он потёр переносицу пальцами. Ноктис поморщился. Что Страйф мог сделать с Фэррон, он не хотел даже представлять. — Почему его не было в «списке»? — немного грубо уточнил Ноктис. — В списке? — переспросил Глад, не сразу понимая, что Кэлум говорит о списке мужчин, которые пересекались в офисе с Фэррон. — Ты думаешь, она с ним? — чересчур удивлённо спросил Глад. У Ноктиса по спине словно когтями провели. Сложно было признаться, но он хотел с таким же выражением праведного негодования сказать эту фразу. «Клауд Страйф» — невысокий, худой блондин. Выглядит едва старше Ноктиса. На деле — ровесник Фэррон. Ноктис дождался, когда тот вышел из её кабинета, и поднялся с ним на лифте. Кэлум весь путь изучал Страйфа. Ниже Ноктиса, возможно, даже уже его в плечах… Какого дьявола, Фэррон?! Хочешь сказать, в твоём вкусе такая размазня? Ноктиса ожидаемо раздражало в Клауде всё: и неловкость движений, и какая-то рассеянная улыбка, и не слишком аккуратный для офисного работника внешний вид — не заправленная в джинсы белая рубашка с закатанными рукавами. — И как она в постели? — зло выдавил из себя Ноктис. Клауд непонимающе посмотрел на малознакомого парня из отдела аудита. Ноктис, наконец заполучивший его внимание, пояснил, зло хмыкнув: — Фэррон? Клауд напряженно свёл брови, но на его удачу лифт открылся. Он поспешно ушёл, не проронив ни слова и не поддавшись на провокацию. «Слабак», — с досадой выдавил из себя Ноктис. Он сдавил ладонь в кулак, хотя ему так хотелось врезать Страйфу. — Он же из техподдержки, — развёл руками Глад, оправдывая свой промах. — Имеет доступ ко всем кабинетам и компьютерам. Ну, это было все равно, что подозревать, что Фэррон спит с кем-то из клининговой службы. Ещё одно сравнение, которое добило Ноктиса. Он сразу приписал Фэррон какого-то высокопоставленного любовника — слишком красивая, чтобы не пользоваться этим преимуществом. Но после первого же разговора можно было догадаться, что Фэррон чересчур принципиальная, чтобы «продавать» себя. Не поэтому ли её прошлый начальник и получил по лицу? — Я просил тебя дать мне полный список всех, с кем она пересекается в офисе, — сквозь зубы проговорил Кэлум. Он злился. Толку-то от Глада, если большую часть информации Ноктис находит сам. — Ну, так-то Фэррон и с твоим отцом… пересекалась в офисе… Гладиолус не успел договорить, как вздёрнул голову из-за того, что озлобленный Ноктис прихватил его за ворот рубашки. Да, вспоминать Региса было не лучшей идеей. Но Глада уже достало это странное желание друга следить за Фэррон. Ему хотелось больше времени посвятить Фанг. Если бы это был кто-то иной — не Амицития, то за подобные слова о Фэррон и его отце Ноктис разбил бы ему лицо. Вот в чем ещё одно его отличие от Страйфа. Чувствуя почти заслуженный тяжёлый взгляд на себе, Гладиолус смягчился: — Единственное, что может связывать этих двоих — мотоциклы, — признал он. — В банке только эти двое предпочитают их. Но даже в гараже они паркуются в разных углах. Ноктис поджал губы и отпустил Глада. «Единственное, что их связывает». Ему бы хотелось, чтобы это было именно так. *** На улице стемнело. Ноктис снова остался после рабочего дня один в общем зале отдела. За дверью Фэррон как всегда горел свет. Он собирался зайти к ней опять, чтобы показать, что хренов Страйф ничего не значит. Ноктис не отступит из-за этой преграды. Весь сегодняшний день он боролся с желанием пойти, разыскать Страйфа и всё-таки спровоцировать его на драку. Единственное, что отвлекало — работа. Ноктис почти закончил с заданием, которое начальница поручила ему утром. Ему нужно было показать ей результат. Не хотелось опять почувствовать себя идиотом, просто так ворвавшимся в её кабинет. Кэлум не успел. Фэррон вышла сама, прежде чем он собрал со стола все папки. Ноктис сглотнул. По силуэту в полумраке было видно, что она переоделась. Значит, собралась ехать домой на мотоцикле. После слов Глада Ноктис испытывал странное чувство ненависти и к этому неодушевленному предмету. Лайтнинг подошла к его столу. Уже поднявшийся с места Кэлум резко откинул папки на столешницу. Лайтнинг отчего-то почувствовала угрозу, будто Ноктис специально освободил руки. Странная мысль проскользнула в её голове — если бы он привычно сидел, то меньше походил бы на изготовившегося к прыжку зверя. Она остановилась, даже не доходя до светового пятна от его лампы, и сдавила в руке ворот шлема. — Снова задерживаетесь на работе? — спросила она. Полумрак скрывал лицо Фэррон, и Ноктис не мог понять, действительно ли ему слышатся нотки издевки в её голосе или, наоборот, она холодна как айсберг. — Уже закончил, — коротко ответил он. Лайтнинг всё же пришлось сделать шаг, чтобы рассмотреть беспорядок на столе Ноктиса. Папки, которые ей как никому другому набили оскомину за эту неделю. Она не забыла о том, что поручила ему утром, но всё же не до конца доверяла, поэтому параллельно с ним выполняла эту же работу весь день. Увлечённая воспоминаниями о расчетах, Лайтнинг сделала шаг к документам и отложила свой шлем в сторону. — И какой результат? — спросила она, еле заметно улыбнувшись, даже не смотря на Ноктиса. Отчего-то его разозлило такое невнимание к себе. Сука, Фэррон. Опять бумаги и цифры для неё важнее. Он прошлой ночью уже вдоволь налюбовался ею за работой: когда вся её ершистость и твердость характера растворялись перед графиками и формулами, Клэр становилась рассеянной, способной уснуть над документами, почти милой. Ноктис со странным порывом сделал шаг к Фэррон — уже непривычно близко. Повернул к себе и прижал к столу. Руки его в какой-то момент оказались на её бёдрах. И ему захотелось выругаться сквозь зубы: кожа мотоциклетного костюма сидела идеально, так что под его большими пальцами с невыносимой точностью прощупывались высокие косточки её таза. Лайтнинг зло посмотрела Ноктису в глаза. На черта приблизилась? Чувствовала же, что он поведёт себя неадекватно. Но от его прикосновения, того, как твёрдо и уверенно он держал её, тепло разливалось внутри. Он знал, что хочет, она… Лайтнинг понимала, что физически её влечёт к Ноктису. Это какая-то несправедливая комбинация гормонов, которая противоречит здравому смыслу. Запретность чувств по отношению к её подчиненному, сыну её руководителя только обостряла желание. Как бы хорошо им не было вместе, потом все это принесёт сплошные проблемы. — Убери руки, если не хочешь получить по лицу, — тихо, но твёрдо сказала Лайтнинг, смотря ему в глаза. Ноктис только сейчас понял, что все это время не дышал, видимо, ждал этой угрозы. Ждал, когда Лайтнинг наконец поставит его на место. Ноктис так и не разжал пальцев. — Фирма «Магитех», — сказал он тихо. Лайтнинг коротко вздохнула. За туманом близости она не сразу поняла, что он говорит о работе. Но название этой фирмы ей было слишком знакомо. Она сама вычислила его час назад. — Не слишком ли большой разброс услуг: от охраны до оформления банкетов? — уточнил Ноктис, сглотнув. Все-таки они были очень близко друг к другу. Лайтнинг, смотрящая в его глаза, снова улыбнулась. От этой улыбки Ноктиса чуть не повело. Она была тёплой и невесомой, почти как поцелуй в уголок губ. И такой ценной — тень её поощрения и доверия. Про «Магитех» все верно. Фэррон тоже пришла к подобному выводу. Скорее всего это и есть заглушка, через которую выводились средства из фирмы. Лайтнинг выпуталась из рук Ноктиса и отошла. — Хорошая работа, — похвалила она. Женщина говорила куда-то в сторону, пока он касался лицом пространства, что та занимала секунду назад. И это не была неудачная попытка поцеловать ускользающую женщину. Он почему-то знал, что второй раз предупреждать та не будет. Она ударит. Скорее Ноктис хотел хоть как-то притушить желание. — Вы можете завтра не приходить на работу. Отдохните за эти два дня, — наверное, Лайтнинг смогла наконец сказать эти слова поощрения только потому, что Ноктис был за её спиной, а она не видела его чертовых глаз. Забрав шлем, Фэррон собиралась наконец уйти. Ноктис поморщился, будто она сунула ему какую-то дрянь вместо себя. — Клауд Страйф, — проговорил он и увидел, как спина Фэррон выпрямилась. Она напряглась — явный признак, что Ноктис понял все верно. Страйф ей небезразличен. Лайтнинг знала, что Ноктис догадался о её связи с Клаудом. Кэлум раз за разом доказывал ей, что он не идиот. — Ты с ним спишь? Лайтнинг повернулась к нему лишь лицом. Через плечо бросила: — Это не твоё дело. Клэр перешла на «ты», ещё один признак, что она потеряла точку равновесия. Ноктис невесело улыбнулся. Иногда Фэррон ведёт себя как ребёнок, её тоже можно читать, как раскрытую книгу. — Я лучше него, — сказал Ноктис спокойно. Лайтнинг как будто ударили в спину. Ноктис даже не делал вид, что сомневается в их связи, но и не попрекал Фэррон за неё. Не собирался шантажировать. И это пугало. Такая кристальная честность, словно сбросить доспех и выйти против врага нагим. Неужели он думает, Лайтнинг пожалеет его и не ударит его в ответ? В защите все средства хороши, особенно когда ты жертва. — Чем? — хмыкнула она с презрением и пошла вперёд, оставив Ноктиса с очередной царапиной на самолюбии. *** Лайтнинг бросила на тумбочке в коридоре свой шлем. — Снова что-то с двигателем? — нахмурившись, спросил Клауд. Клэр редко появлялась у него на пороге. Лайтнинг свела брови: — Нет, просто давно не виделись. «Враньё и ложь», — вторило подсознание. Клауд промолчал. Никому из них память не отказывала: виделись они вчера утром. Возможно, это и стало толчком к тому, что Лайтнинг пришла к нему. Потом ещё этот парень в её кабинете, его странный вопрос в лифте. Вот придурок… Вместо слов Клауд подался вперёд и скользнул губами по её скуле, поцеловал. Он почувствовал, что Лайтнинг дрожит то ли от желания, то ли от злости. Клэр отстранилась, чтобы посмотреть Клауду в глаза. Холодные и голубые, как у неё самой. Страйф никогда не обжигал её взглядом. Скорее всегда смотрел с ожиданием и с этим глубинным пониманием. Он редко задавал вопросы, никогда не приходил к ней сам. Это она могла заявиться к нему раз или два в месяц. Чаще в офис, чем на порог его квартиры. Когда нервы сдавали, и нужна была разрядка. Фэррон всегда относилась к сексу как к потребности, никогда не ища и не воображая каких-то особых чувств. Ей казалось, чувства только мешают спокойно жить… Учиться… Потом работать. Пожалуй, они с Страйфом сошлись именно из-за этого. Клауд не терзал её вопросами о прошлом и не требовал больше того, что она готова была ему дать. И давала ли она ему что-то вообще? Она беззастенчиво брала. Его время, его самого. Без обязательств. На вечер или ночь, как будто больше не вернётся. А он платил пониманием. Таким, что ей хотелось ненавидеть саму себя. Клауд редко задавал вопросы… Знал ли он на самом деле, что приводит её к нему? Видел ли её эгоизм в отсутствии «нормальных» отношений между ними? Почему Клэр прячет свой почти животный голод от других, как скрывает свою жестокость и умение драться? Знал ли, что близких она считает своим самым слабым местом, по тому и готова защищать их ценой своей жизни? Знал ли Страйф по-настоящему Лайтнинг или обманывал и себя, и её ? И Лайтнинг... Пыталась ли она узнать больше того, что скрывалось за его одеждой? Они познакомились почти три года назад. До того, как Фэррон пришла на работу в Банк Люцис. До того, как Страйф устроился туда вслед за ней. Кажется, раньше их отношения были лучше. Они виделись почти каждую неделю в компании байкеров. Общались. Теперь встречались только урывками, как воры. В этом была виновата только Фэррон, старательно скрывающая на работе их связь. И его снисходительное, почти оскорбительное понимание. «Я лучше него», — голос мальчишки, которого злит, что Фэррон не разрешает ему называть себя Лайтнинг. «Чем?» — её насмешливый вопрос, в тайне требующий доказательств. Лайтнинг поцеловала Клауда в противовес всем путающим мыслям, мечась от настойчивости к бессильной нежности. Назло себе с разбуженным желанием и отрицанием его. Назло Кладу с пониманием её эгоизма. Назло Кэлуму с его требовательным взглядом. Дальше были только обрывки, моменты близости за туманом в голове и между поцелуями. Тяжелая броня одежды, из пут которой Лайтнинг вырывалась нервными движениями. Терпеливые руки Клауда. Соприкосновение голой кожи с чужой. Снаружи, внутри. Так близко, что можно было поверить на мгновение, которое длилось вечность — они одно целое. Жар и пот, выступающий на теле от каждого движения. Её желание драться, странным образом перетекающее в желание проигрывать и прогибаться. Лайтнинг бросало из крайности в крайность, словно флаг под порывами ураганного ветра. Это длилось до тех пор, пока она не получила от Клауда того, что хотела, пока не почувствовала успокаивающее прикосновение его губ к своему влажному виску. После она сидела на краю чужой кровати, смотря в пустоту. — Ты почему-то злишься на меня? — спросил Клауд. Даже не видя его лица, Лайтнинг чувствовала, как он грустно улыбнулся. — Нет, конечно. Просто последние пару недель были паршивыми. Она злилась на кого угодно, но не на него. На себя с этими мыслями, на Кэлума с его словами. «Я лучше него». «Чем?» Черт побери, как паршиво было осознавать, что в каждом движении Клауда, в каждом его прикосновении она ищет ответ. Словно в этой гребанной постели их было трое. …Самая страшная измена рождается не в теле, а в голове… — Фанг говорила, что у вас завал на работе, — признался Клауд. Лайтнинг откинулась назад, головой на кровать, смотря в потолок. — Фанг слишком болтлива в последнее время, — Клэр улыбнулась. Клауд коснулся её волос. — Лайт… — он вдруг замолчал, будто не решался что-то сказать. Она просто прикрыла глаза, хмурясь. Лайтнинг понимала его так, как и он её. Для этого не нужны были слова. Они оба уже почувствовали, что все катится к чертям. Клэр должна была либо перебороть себя, наконец взять обязательства за их отношения, признать их и бороться за Клауда с самой собой, либо наконец отпустить его. Он ведь достоин лучших отношений, чем Фэррон дает ему. Но как же цинично будут звучать эти слова сейчас. — Клауд, прости, — сказала она, поймав его руку и положив себе на глаза. — Это должен был сказать я, — хмыкнул он. Лайтнинг свела брови из-за очередной волны чувства, что поступает с Клаудом неправильно. И в этом вовсе не был виноват мальчишка Кэлум. К нему она все равно не хотела приближаться дальше положенной начальнице дистанции, как бы сильно их не тянуло друг к другу. Просто то зерно сомнений, что он посадил, вскрыло проблему: оставлять всё как есть — несправедливо по отношению к Страйфу. — Лайт… — тихо повторил Клауд. — Меня иногда придавливает чувство вины за то, что я не борюсь за наши отношения, — сказал он наконец. Лайтнинг пронзило этим признанием, будто он давно уже все понял. А она лишь сейчас открыла для себя это. — Мне кажется, если я начну, ты возненавидишь меня. По её горлу прошла какая-то дрожь. Клауд будто спрашивал у неё разрешения. Она молчала. — Ты настолько любишь решать все сама... Лайтнинг убрала руку Клауда и посмотрела ему в лицо. Он грустно ей улыбался, взгляд казался уставшим. «Я лучше него». «Чем?» Вопрос всё ещё бился в её голове.