На приеме

- Здравствуйте, доктор, - произнесла девушка лет семнадцати, заходя в кабинет психолога. - Здравствуйте, присаживайтесь, - улыбнувшись, сказал мужчина. Девушка присела в кресло и выжидающе взглянула на психолога. - Что вас привело? - спросил он. - Много чего, - ответила она. - Конкретнее. - А это уж вам решать, с чего мне лучше начать. - Начните с того, что вас беспокоит больше всего. - Меня волнует то, что люди считают меня странной. - А вы так не думаете? - Конечно, думаю. "Мда... Действительно не такая, как те, что были до нее." - подумал психолог, нарисовав в блокноте круг. - И как вы определили, что являетесь странной? - Вам перечислить? - Было бы не плохо. - Начну с того, что мало кто сподобиться придти к вам по собственной воле, а не по настоянию родственников или близких... "И то правда." - подумал мужчина, написав в блокноте "решительная". - ...Продолжу тем, что разговариваю сама с собой, заслушиваюсь прекрасным голосом в своей голове, пою на публику гуляя по проспекту, бегаю за кошками, сижу на тротуаре около шоссе и пишу фанфики, страдаю фигней и пытаюсь достать соседа сверху дрелью через потолок, верю в то, что скандинавские боги существуют и ржут над нашими выдумками, уверена, что видела восьминогого коня из кухонного окна, у меня больная фантазия, страдаю недостатком внимания, хочу мужчину на тринадцать лет старше, который женат и имеет троих детей, а вообще думаю, что у него роман со своим другом по работе. А еще я сумасшедшая, встаю в пять утра и кукарекаю с крыши, чтоб разбудить всех соседей по району. - Стоп, леди, вы в курсе, что ни один сумасшедший не признает себя таковым? - остановил излияния милого создания душедер. - Ну а вы же знаете народную мудрость, что у каждого правила есть исключения? Так вот я оно и есть, - ухмыльнулась блондинка. - Да уж, вы действительно немного не в себе, - пробормотал брюнет, рисуя в блокноте коня с восьмью ногами, смайлик и косую черточку. - Вы хотите меня изучить? - сверкнув зелеными глазами, спросила она. - Возможно, - неопределенно ответил мозговед. - Под микроскопом? - Под ним душу не разглядишь. - Пожалуй, вы правы. Ну так какой диагноз, доктор? - Я не определился. Вы учитесь? - Да. - На кого? - На психолога. - Боюсь, клиентов вам не видать как собственных ушей с таким-то букетом. - Ну вообще-то, я вам еще не все рассказала. У меня вагон и маленькая тележка комплексов. Я хочу любви. Я, наверно, нимфоманка, но при этом не вешаюсь ни на одного мужчину, по причине того, что не могу перед ними раскрепоститься. А вообще думаю, если они меня поближе узнают, сбегут к чертям собачьим, и плевать, что симпатичная, ненормальная же. - А меня, значит, вы за мужчину не считаете? - Перво-наперво вы психолог и слушать бредни клиентов ваша работа, а уж потом под слоем профессиональной этики, мужчина. - Знаете, это звучит как оскорбление. - Почему вы не держите передо мной марку отстраненного, улыбчивого и внимательного, всепонимающего человека? Или это у вас такая тактика. Если так, то не парьтесь, я и так выложу вам все как на духу. - А оно мне надо? Из вас не надо все тащить клещами и подбирать слова, вам просто надо выговориться, так что продолжайте. - Я говорила, что хочу любви? - Да. - А еще я хочу ласки и тепла. Хочу поддержки. Я задолбалась справляться со всеми своими проблемами сама, сдерживать эмоции и улыбаться, чтоб не испортить о себе мнение. Я хочу плакать, но не могу. Хочу силы, чтоб превозмогать все и не ломаться, как шарнирная кукла от одного неосторожного движения, рывка. Хочу немного безумия в своей жизни. Например, бросить все и сбежать, далеко, насколько смогу, а там, неизвестно где, сесть на берегу и вглядываться в бесконечное море, небо, а потом и в звезды. Я боюсь одиночества, но ненавижу толпы и когда вмешиваются в мою жизнь посторонние люди. Хочу, чтоб меня поняли... Девушка раскрывалась, обнажала свою душу, свои страхи и не боялась, что о ней подумает человек, которому она изливает свои мысли, проблемы. А он просто слушал, следил за ее отточенными движениями рук, богатой мимикой лица, светящимися болью, безумием и негодованием глазами, наблюдал за тем, как она теребит кончики волос, сдувает челку с лица, поджимает губы, хмурится, а потом растянув губы в едкой насмешке нелестно о себе отзывается, хлопает по подлокотнику кресла рукой и впивается ногтями в него же. И вдруг, неожиданно отвлекается от своей тирады, о том, что мироздание к ней слишком несправедливо и все шишки на ее голову, и смотрит на него с такой горечью как будто ее разом лишили всего и замыкается. Обдумывает. Разминает тонкие пальцы и снова начинает говорить: - Знаете, меня интересуют мужчины намного старше меня, которым лет тридцать или немного за тридцать, примерно вашего плана... - Знаете, почему так? - уже с неподдельным интересом, спрашивает психолог. - Да, конечно. В психологии своей души я уже давно разобралась. Все дело в отце. И в том, что он мне не уделял должного внимания, постоянно кричал, стоило мне сделать что-то не так. А мне хотелось, чтоб он меня понимал, хвалил и улыбался. Со временем все, конечно, наладилось, но наши отношения уже остыли, мы отдалили друг от друга. Сейчас конечно мы общаемся по-доброму, но мне все равно не хватает его любви, вот и заглядываюсь на мужчин постарше, думая, что они смогут дать мне то, что я хочу. Она снова замкнулась. - Вы для своего возраста достаточно много знаете и судя по всему много пережили. У вас очень взрослый взгляд. - Правда? - Да. - Это грустно. - Почему? - Я хочу оставаться ребенком, всегда. Не понимать, что значит боль и не бояться, что кто-нибудь из моей семьи однажды, когда меня не будет дома умрет, и я не смогу попрощаться, сказать все что хотела, попросить прощения за свое поведение, капризы, эгоистичность, наплевательское отношение. Хоть все и думают, что я еще та сволочь и ничего не чувствую. На самом деле мне больно, колко, а в груди все горит огнем, но слезы не льются, высохли, - плечи девушки поникли, а лицо скрылось за завесой длинных светлых волос. - Вы хотите об этом поговорить? Она помотала головой, а он не стал настаивать. Время сеанса уже давно прошло, но ему хотелось дослушать этого взрослого ребенка до конца. Он жалел ее? Да, конечно. Впервые на своем веку в этой профессии. Сколько бы слезливых историй он не выслушал, чувства жалости не испытывал, кроме этого случая. - Я хочу понимания. Прямо сейчас, просто хочу! Пусть я буду выглядеть капризной, эгоистичной жабой, которую хочется придушить, но я хочу, хочу чтоб меня поняли и оценили. Но это же не реально, правда? - она подняла голову и посмотрела на психолога. Из ее глаз текли слезы, они плавно стекали по щекам и скапливаясь на остром подбородке падали вниз на сложенные в замок руки. Ее хотелось обнять пожалеть, прижать к своей груди и гладить по голове пока не успокоится. Взрослый ребенок - это про нее. Она действительно не такая... Он присел рядом с девушкой на подлокотник кресла, притянул к себе и обнял, она не сопротивлялась, только крепче прижалась к тому, кто протянул ей руку помощи, пусть из жалости, но протянул, попытался утешить. - Больно? - спросил психолог, гладя девушку по голове. - Больно, - согласилась она, сжимая в кулаки пиджак на спине мужчины, прижимаясь щекой к крепкой груди. - Меня посадят. - Почему? - Я хочу похитить вас из лона семьи. Заботиться о вас, кормить, жалеть, одевать, оберегать, холить и лелеять, при желании быть вашей подушкой, а может мужчиной и жилеткой. - И часто у вас возникают такие желания по отношению к клиентам? - смотря своими изумрудными глазами в улыбчивое лицо мозгоправа, спросила девушка. - Нет. Скорей всего у меня Стокгольмский синдром, только наоборот, чувства похитителя по отношению к жертве. - Можно вас поцеловать? - В вас говорит нимфоманка? - Возможно. Ну так можно? - Я не против. Мужчина склонился над девушкой, а потом осторожно и очень нежно коснулся ее губ. - Мы больны. - Ага. Наши отношения долго не проживут. - Мы обречены. - На долгий роман. - Леди, вы противоречите своим же словам. - Ну и пусть. - Пусть так. Они рассмеялись.