please, don’t forget me

* кто знает, что поджидает тебя впереди? Будь то летний луг, усыпанный радостными моментами или коварный, спящий в забытие ледяной дождь…прошлое, настоящее, будущее. Всё это так относительно, что порой начинаешь путаться в промежутках времени. Лишь одно навсегда останется неизменным: твоя бешеная страсть к ним, дурманящая сладостью любовь и самые родные прикосновения* Тишина. Такая глубокая и спокойная, будто на песчаном дне бескрайнего океана, собирающего в себе все тайны людей, зверей и бессмертных. Внутри меня разливается мягкий трепет от еле слышного дыхания сидящих рядом ангела и демона. Всё это словно сон, такой безопасный, уютный, детский, где нет никаких тревог и темноты. Правда здесь и она не такая ужасная, как казалось когда-то по ночам. Бывало я просыпалась от кошмаров и, не найдя рядом родного бока мамы, бегло осматривала чёрную комнату в поисках огромных костлявых чудовищ. Правда, никогда не находила, что заставляло меня задуматься, действительно ли они существуют, или их просто заточили в выдуманном мире сказочных историй, которые были самыми интересными на свете? К сожалению, больше я этого не узнаю. По запертому настежь окну барабанил струящийся дождь. Прозрачная вода ударялась о стекло и безнадежно стекала вниз, больше не имея возможности вернуться назад, домой. Капли всё бежали и бежали, а я думала о том, как всё таки они похожи на слёзы. Мои слёзы. В голове каруселью вертелись воспоминания обо всех событиях, минувших время моей жизни до этого момента. Мне хотелось забыться и больше никогда не думать, а просто сидеть здесь и смотреть на ночной школьный двор, казавшийся сейчас таким другим, таким далёким и незнакомым. Правда никого не интересовали мои заветные желания, даже меня саму. В груди вдруг всё сжалось так сильно, словно какая-то неведомая сила заковала моё сердце золотыми цепями. Но мне было не больно. В зрачках вдруг заплясали совсем другие краски, заставляющие вновь вспомнить тот самый день. В ушах разливался тёплый и звонкий смех, кожа вдруг почувствовала под собой слегка колючую, но такую приятную траву, а в волосах будто снова зашуршал летний ветер. Я помню. Всегда буду помнить. Рыжий мальчишка снова зажмурился от палящего солнца, так и стремившегося своими озорными лучами пробежаться по веснушчатым щекам Ади, полазить по каждой клеточке, изучить его целиком. Ненасытный свет путался в огненных, растрепавшихся от бесконечных дурачеств волосах, играл в прядях, исследовал нос и губы, словно специально делал всё, чтобы небеса погрязли в заливистом смехе демона, от которого хотелось не переставая улыбаться. Всё ещё пытаясь сдуть с лица ненавистный золотистый локон, он обхватил руками тонкую талию Сэми и повалил на землю рядом с собой. В воздухе закружились белое и чёрное перья, танцуя самый изящный вальс во всей вселенной. Поляна, усыпанная одуванчиками, будто бы была создана для них. Она заботливо, как пушистое покрывало, укутывала смеющихся мальчиков. Ангел от удивления широко распахнул голубые глаза, обрамлённые смоляными длинными ресницами и, нежно обняв своего парня за шею, уставился ему прямо в душу, отчего Ади захохотал ещё громче. Положив руки на поясницу белокрылого создания, демон придвинулся к его лицу близко-близко, оставляя между их носами жалкий миллиметр. Сэми поцеловал тёплый, нагретый солнцем лоб мальчика и потянулся к пухлым губам, так вкусно пахнущим шоколадом и орехами. — Я....я люблю тебя..., — прошептал ангелочек, сильно краснея то ли от собственных слов, то ли от того, что я сидела совсем рядом и как заколдованная наблюдала за такой сладкой сценой. Нехотя оторвавшись от такого родного существа, Ади легонько укусил его за шею и, услышав долгожданный стон, сорвавшийся с губ парня, крикнул в мою сторону: — Эй, дьяволица, долго будешь так смотреть? Иди уже сюда! Из чудесных, волшебных воспоминаний меня вырвало аккуратное прикосновение маленькой, нежной и беззащитной руки к моей. Сэми нежно переплел наши пальцы, стараясь не нарушить атмосферу, царящую в комнате. Только вот, это было нужно не столько мне, сколько ему, ищущему ласки и любви. Ади тут же заметил это и положил руку сверху наших, сопровождая действие такими нужными поглаживаниями по запястьям. Зелёные глаза с беспокойством оглядели нас двоих и, убедившись, что всё хорошо, задержались на запотевшем окне. Демон медленно и очень старательно принялся вырисовывать на нем половинку пухлого сердечка, через которое вновь можно было увидеть почерневший небосвод. Тихонько хихикнув и прикрыв рот свободной ручкой, ангел закончил рисунок парня, заставляя меня придумывать что-то новое, что я могла бы в него внести. Подумав пару секунд, я слегка наклонилась к стеклу и поцеловала его прямо в середине небольшой картинки. Ади повернулся к нам, сквозь пушистые ресницы рассматривая что-то на наших губах. Чуть-чуть подавшись вперёд, парень застыл около них, давая возможность насладится таким тёплым и спокойным дыханием, которое с каждой секундой становилось всё чаще. В свете затенённой тучами луны, он казался ещё прекраснее, чем обычно. Ангел приоткрыл рот, высовывая розовый язычок, тем самым давая понять, что он очень хочет. Рыжие волосы уже щекочут мой лоб, когда губы мальчика захватывают и мои собственные, и сладкие губы Сэми. Ватный, непорочный запах бьёт прямо в ноздри, заставляя постанывать от удовольствия. Плевать на тишину, я хочу чувствовать их целиком. Горячие языки сплетаются с моим и бегло исследуют рот, в желании готовый издавать миллионы разных звуков. Пальцы ангела сильнее сжимают наши руки, отвечающие ему взаимностью. Чёрные пряди соскальзывают вниз и отчаянно пытаются влезть в наш поцелуй, отчего мне приходится одной конечностью заправить их обратно и немного пригладить. Внутри снова вязкий кипяток, он плавно проникает в лёгкие, трудно дышать. Темп всё ускоряется и эта гонка напоминает мне трёх бывших лучших друзей, проводивших свой выходной в том самом дворе. Мы ведь уже давно не друзья. Ади трётся носиком о наши щеки и медленно вынимает свой язык. Мне хочется что-то сказать, но воздуха не хватает. Это было слишком долго. И прекрасно. Голова задурманена приторными мыслями, которые вот вот сольются в единую картину, но с треском проваливаются из-за неспособности думать. Эта фарфоровая, мягкая, совсем младенческая кожа окончательно сводила мой рассудок с ума. Я не могла даже представить себе вместо манящей нежности и гладкости каменную груду мышц, к которой даже прикасаться стало противно, хотя, казалось, совсем недавно такое тело было моим идеалом, блуждающим в моих мыслях перед сном. Веснушчатый парень спрыгнул с подоконника, не переставая резко дышать от сумасшедшего поцелуя, со всей его страстью отпечатавшегося в сознании навсегда. Он протянул обе руки, помогая нам с ангелом перебраться на холодный кафельный пол, заставляющий мурашки с новой силой окутать моё тело. Зрачки расширены, радужки слегка покраснели, взгляд томно опускается на молочные ноги Сэми, одетые в розовые гольфы с бантиками, отчего сердце пропускает ещё несколько отчаянных ударов. Взор скользит выше, застревает на припухлых ягодицах мальчика, метается из стороны в сторону, в ноздрях пощипывает от нарастающего напряжения. Хорошенькая же у тебя рубашка, больно удачно задирается, правда, Ади? От этой мысли мне становится вдруг неуместно смешно, приходится сдерживать застрявшие в груди хихиканья. Белокрылый замечает наше беспомощное волнение и тут же засовывает указательный палец себе в рот, тщательно обсасывает, кокетливо глядя на своих ошеломлённых возлюбленных, а затем легонько шлепает себя по попке. Теперь я уже окончательно перестаю соображать и слышу лишь участившееся дыхание рядом стоящего демона. Знаю, терпеть он больше не может. Изумрудные глаза обескураженно блестят, не отрываются от ангельски красивого парня. Щеки наливаются огненным румянцем, что не может меня не сбить с толку ещё сильнее. На цыпочках приближаюсь к своему дьяволёнку и, нежно поцеловав в висок, начинаю тискать их. Ади никогда не любил такого рода развлечения, ведь единственным моментом, который мог бы пошатнуть его несокрушимую самооценку, были именно более мягкие, нежели, чем у других его знакомых на чёрной стороне, щёчки. Как ни крути, это его особенность, изюминка, делающая парня таким сладким и милым, особенно во сне, когда обычно дерзкий, саркастичный и своенравный демон становится вдруг таким же беспомощным, как и его вторая половинка, всегда бормочущая что-то невозможно приторное в мире грёз. Но несмотря на всю эту нелюбовь ко всему, что касалось ненавистной им части тела, Ади смотрел на меня таким влюблённым взглядом, мычал невнятные приятности. Пока я наслаждалась откликами его тела, неожиданно его губы оказались прямо на моих и, положив руку на мою поясницу, демон впивался в меня, выпивал всё живое и толкался языком глубже и глубже. По коже прошёлся обжигающий холодок, когда серебряные цепи на его кисти невзначай коснулись моего тела. От неожиданности или от желания, мне так и не удалось понять, я куснула своего дьяволёнка за нижнюю губу и запустила руку в золотистые волосы, придавая нашей близости новые ощущения. Ади дернулся, расправил угольно чёрные крылья и, не выдержав больше ни секунды, осторожно толкнул меня на постель и, пока я пыталась снова прийти в себя, принялся за Сэми, всё это время наблюдавшего за нами. Звонко шлёпнув ангелочка по пятой точке, парень уткнулся носом в шею беззащитного существа и, пройдясь дорожкой из поцелуев по неземной коже, подхватил мальчика на руки. Белые пёрышки слегка подрагивают, а ручки забираются под белую футболку демона, начиная сминать его веснушчатую кожу. По комнате легким эхом раздаётся еле слышная мелодия из тихого голоска ангелочка: — Поцелуй меня… Ади желанно проводит жгучим языком по мочке ушка Сэми, играющего с, в очередной раз, растрепавшимися рыжими прядями, чуть прикусывает, издевательски наслаждается таким любимым: — Ааах! — Поцеловать? — саркастически ухмыляется демон и прислоняется носом к мягким волосам, вдыхает нежный ванильный запах. Положив своё сокровище на постель, парень перебирается на свою половину кровати и откидывается на белоснежную подушку. Мы вновь аккуратно сплетаем пальцы, поглаживаем руки друг друга и накрываемся пуховым одеялом, заботливо укрывающим нас каждую ночь. Трое влюблённых смотрели друг на друга с такой нежностью, с которой даже мать не смотрит на своего новорожденного ребёнка. Я столько лет искала счастье, а оказалось, нужно было просто умереть. — Вики Уокер.