Созвездия

Стоял жаркий осенний день. Тот самый, когда после череды дождей снова наступило прощальное тепло октября. Центр Мондштада жил своей жизнью: занятые горожане сновали туда-сюда по своим делам, торговцы шумно завлекали покупателей, и лишь только Люмин было не до веселья. Перед ее глазами проносилось множество фигур, и все они сливались в бесконечный поток чего-то блеклого и бессмысленного. Не радовало ничего. И смысл в каких-либо действиях тоже отсутствовал. Перестав выворачиваться наизнанку, Люмин обесценила все свои предыдущие старания и решила, что и последующие не принесут никакого положительного результата. С у щ е с т в о в а н и е. В это превратилась жизнь. Сара бросила взгляд на столик возле ограды из-за барной стойки и, вздохнув, снова принялась протирать тарелки. Давно клиент не становился настолько постоянным, каким была сейчас Люмин. Девушка лежала на столе, опустив голову на скрещенные руки. Взгляд был устремлен в никуда. Рядом с ней стоял стакан яблочного сока, почти полный, отпита была лишь четверть. Шумно втянув воздух, Люмин отвернулась в другую сторону и закрыла глаза. "Все пустое..." - пронеслось у нее в голове. К этому времени главный алхимик рыцарского ордена окончил все свои сегодняшние дела и направлялся к дому. Каждый рабочий день он проделывал один и тот же путь и наблюдал за горожанами. Эта приятная рутина имела свой шарм: кто-то стирает занавески, кто-то подметает улицы, дети запускают воздушного змея, благодаря Архонта ветров, а лавочники всегда одними и теми же фразами рекламируют свой товар. Приятное тепло елеем разливалось по телу во время этой прогулки. И каким бы чужаком Альбедо не чувствовал себя в этом мире, он понимал, что это место — его самый настоящий дом. — Люмин. — Сара присела рядом с путешественницей, — Съешь что-нибудь пожалуйста. Это ведь не дело - сидеть голодной все время. - Сара подвинула к Люмин тарелку со стейком, но внимания блюдо не удостоилось. Люмин молча отодвинула стейк на край стола, сделала глоток яблочного сока и снова улеглась на свои руки. - Святые Архонты, да что же это творится! - запричитала Сара, громко подвинула стул и вскочила на ноги. - Что стряслось? - мягкий голос раздался из-за спины Сары. Тихими шагами Альбедо зашел на летнюю террасу "Хорошего охотника". - Господин Альбедо! Может быть, у Вас получится уговорить эту девчонку поесть? Уже три дня как она просто лежит, вздыхает и не берет в рот ничего кроме яблочного сока. - Сара смахнула пот со лба. - Так и преставиться недолго! Альбедо присел на то место, где недавно сидела Сара. - Люмин? - сказал он. Люмин слегка повела глазами в сторону алхимика, но на приветствие не ответила. - Почему ты не хочешь есть? Что-то случилось? "Да... Да! Случилось! Случилось мое существование на этом свете!" - в душе кричала Люмин, снаружи оставаясь такой же холодной и неприступной. - Может, составишь мне компанию? - тихо спросил Альбедо и встал со стула. - Давай, позволь Саре обслужить еще кого-нибудь, кроме тебя, сказал он, аккуратно приподнимая Люмин со стула за локти. Она не сопротивлялась. Люмин плыла по течению, словно рыжий лист осеннего дерева с потоком воды, что бежит в канализацию. Бессознательно переставляя ноги, она медленно вышла с террасы "Хорошего охотника" и с помощью крепкой руки Альбедо спустилась вниз по каменным ступеням. — Приглашаю тебя в гости. Ведь ты никогда не была у меня дома, правда? — он обнял девушку за талию, помогая ее ватному телу не потерять равновесие. Сознание Люмин потихоньку стало выходить из оцепенения. "В гости? Зачем? Я сейчас не способна поддерживать дружескую беседу" - подумала она. — Это время года поистине прекрасно. — Альбедо вдохновленно поднял голову, чтобы посмотреть на залитые багрянцем кроны деревьев. — Все старается ухватить последний глоток тепла перед погружением в долгий сон. Люмин не разделяла его поэтических настроений. Романтика была последним, чего сейчас ей хотелось. Шаг за шагом они мерили ботинками улицы Мондштада и вскоре подошли к дому алхимика. Альбедо звякнул связкой ключей, сделал два поворота в замочной скважине, и толстая деревянная дверь с еле слышимым скрипом отворилась, приглашая войти. Люмин застыла. "Может, все-таки, не стоило идти сюда?" - подумала она, но в ту же секунду рука в черной кожаной перчатке легонько подтолкнула ее сзади. — Ну же, заходи. Не будешь же ты стоять в дверях. Путешественница сделала два шага вперед и оказалась в пристанище ученого. Как забавно: постоянно общаясь с разными людьми, она ни разу не подумала о том, где и как они живут. Вопрос быта терялся за чередой сложных проблем, требовавших решения. Внимательно рассматривать дом не было желания, но Люмин заметила множество разных приспособлений, целых или разобранных, холсты с картинами на стенах и несколько амулетов, значения которых она не знала. Альбедо сбросил с себя рыцарский плащ, стянул с рук перчатки и снял ботинки. Подойдя к Люмин, он аккуратно взял за плечи ее накидку и потянул вниз. Путешественница вытянула руки из рукавов и поежилась: прохладно. — Чувствуй себя как дома, — сказал Альбедо и скрылся в небольшом коридоре. — Насколько это тебе удастся, — тихо произнес он и открыл кран с водой. Промокнув руки льняным полотенцем, Альбедо расстегнул две верхние пуговицы рубашки и закатал рукава до локтей. Вернувшись из ванной в комнату, он увидел Люмин, сидящую на стуле возле двери, сгорбившуюся, словно материя, стремящаяся принять форму правильного шара, чтобы свести затраты энергии к минимуму. Альбедо вздохнул и подошел к Люмин. - Ты же у себя дома не сидишь на табуретке все время? Поверь, кровать намного удобнее, - Люмин встала и уже без помощи алхимика пересела на постель. Подтянув ноги к себе, она поставила стопы на покрывало и обхватила колени руками. На глаза попался, лежащий у ножного края плед. В момент Люмин стянула его и обернула им себя полностью. Хотелось укрыться. А от холода ли, а может от самой жизни - она не знала. Альбедо зашел на кухню. Сняв с верхней полки высокий стакан и беззвучно поставив его на стол, мужчина потянулся за грузной банкой с толстыми стенками. Сняв с нее крышку, Альбедо почувствовал, как его рецепторы уловили сладковатый аромат. Ваниль, корица и что-то цветочное. Зачерпнув ложкой немного мерцающего порошка цвета сливок, Альбедо отправил его в стакан. Вскоре туда же полетело несколько щепоток неведомых веществ, и струя теплой воды закружила все содержимое тары в беспорядочном вихре. Вскоре танец частиц в жидкости прекратился, и Альбедо, взмахнув рукой, придал напитку комфортную температуру. Стакан испускал нерезкий приятный запах. А внешне жидкость мерцала и переливалась зеленоватыми оттенками. Вернувшись в комнату, Альбедо застал Люмин все в том же положении: сидя под пледом с руками, обнимающими колени, она легонько покачивалась из стороны в сторону и смотрела в никуда. Он подошел к девушке и протянул стакан. - Выпьешь? - Люмин посмотрела на зеленоватую жидкость. - Здесь нет никакого алкоголя, ничего запрещенного. Мне кажется, что ты растеряла свои силы за эти дни, и не мешало бы их понемногу восстанавливать. Яблочный сок это прекрасно, я и сам его очень люблю, но было бы неплохо, если бы ты подпитала свой организм чем-нибудь еще. Люмин втянула воздух: запах ей нравился. Взяв из руки Альбедо стакан, она сделала несколько глотков. Вкус был великолепен. Описать палитру оттенков по отдельности было невозможно, но все вместе они сливались во что-то очень приятное и спокойное. "Хорошо", - подумала Люмин и отпила еще немного. Поставив стакан на прикроватный столик, Люмин снова спряталась под пледом. Все еще нужно было укрытие. В несколько шагов Альбедо оказался у окна. Дневной свет желтыми полосками ложился на пол, стены, на кровать, где пряталась от внешнего мира Люмин. Из приоткрытой форточки доносились звуки жизни города свободы. Тонкими пальцами алхимик повернул оконную ручку, и в комнате стало тише. - Я думаю, стоит закрыть шторы, - сказал он и взялся за край гардины. Потянув ее влево, Альбедо продолжил говорить с Люмин: - Темнота, полумрак помогают расслабиться и выпустить наружу то, что находится у нас глубоко внутри. Ведь в утробе матери мы все жили в темноте. И в это время до встречи с окружающим миром мы были самыми настоящими. Мы были сами собой больше, чем когда-либо. - Альбедо задвинул вторую штору, и комната погрузилась в приятную теплую полутьму. Он тихонько усмехнулся: да уж, ему только и рассуждать об утробе матери. Но Альбедо казалось, что и с ним все происходило именно так. Полный мрак, отсутствие всех чувств, кроме слуха, и родной голос Рейндотир в этой кромешной темноте. Люмин вздохнула. В этот раз с некоторым облегчением. Действительно, яркий свет еще больше ее утомлял и угнетал. Альбедо словно чувствовал, что ей нужно. Мягкий плед приятно окутывал ее голые плечи. Становилось спокойнее. Рой мыслей о бесполезности бытия и собственной никчемности понемногу начал отступать, но они все еще были рядом. Разве что стали организованно ходить строем, а не носиться в хаотичном броуновском беспорядке. Альбедо легонько потер ладони друг о друга. Окинув глазами комнату, он остановил свой взгляд на небольшой вазе с деревянными палочками в ней. Сделав два небольших шага, Альбедо повернулся и посмотрел на Люмин. Поначалу она не заметила на себе его взгляд, но через несколько мгновений подняла голову. - Не возражаешь, если я слегка наполню воздух ароматом? - он вопросительно поднял одну бровь, и Люмин кротко кивнула. Альбедо взял в руки коробок, лежавший рядом с вазой и слегка встряхнул его, чтобы удостовериться в наличии содержимого. Подтолкнув пальцем внутреннюю часть коробочки, алхимик открыл ее и достал одну спичку. Затем он резко чиркнул ей по краю коробка - вспыхнуло пламя. Альбедо аккуратно поднес его к деревянной палочке, подождал, чтобы она загорелась и сразу же погасил одним дуновением. Тонкая струйка дыма, извиваясь, поднималась к потолку. Альбедо подошел к кровати и встал возле края, противоположного тому, на котором сжалась Люмин. - Ты не против, если я присяду к тебе? - Альбедо показал пальцем на половину кровати рядом с собой. Люмин невнятно мотнула головой, но потом открыла рот и хрипловатым голосом сказала: - Нет... - Это был первый раз за долгое время, когда она заговорила. Несколько дней на это не было ни сил, ни желания, да и смысла она в этом не видела. Альбедо одернул черные брюки и сел на край кровати. А затем положил на нее ноги и оперся спиной о стену. - Где Кли? - Люмин повернула голову на алхимика. - Кли в ордене. - Альбедо сложил руки в замок у себя на груди. - Джинн и Кэйя наобещали ей с три короба на свою голову, вот теперь расхлебывают и придумывают для нашей искорки развлечения. Люмин уткнулась носом в свои колени. У нее ведь тоже есть брат. Перед глазами всплыло лицо Итера. Новая волна горечи захлестнула сознание путешественницы, и она, будто бетонная статуя застыла и, кажется, даже перестала дышать. Время снова остановилось, как тогда, когда пару дней назад она села за столик в "Хорошем охотнике", из-за которого встала лишь недавно с помощью Альбедо. Альбедо посмотрел на Люмин: ему сильно не нравилось то, что происходило с путешественницей. Одним движением Альбедо подхватил девушку и ловко перевернул так, что она уже лежала на боку, а ее голова оказалась у него на коленях. Люмин слегка опешила, но внешне не подавала никаких признаков недовольства, кроме глубокого вдоха: лежа удобнее. Альбедо стянул заколки с волос Люмин и запустил тонкие пальцы художника в светлую шевелюру. Потихоньку перебирая локон за локоном, накручивая на палец, откладывая в сторону, а потом возвращая на место, он словно вытягивал самые дрянные мысли из головы путешественницы. Альбедо плел сеть спокойствия, свободы от поглощающих разум темных дум. - Если тебе что-то не нравится, дай знать. - Шепнул он Люмин, а она снова кивнула: пока больше разговаривать не хотелось. - Жизнь сложна. Она всегда подбрасывает нам то, чего мы не ожидаем, с чем не готовы справляться и мириться. И мы не каменные статуи Архонтов: мы не можем стойко выносить абсолютно все, что нас тревожит и ломает. В этом и суть. - слова Альбедо лились как теплый тягучий мед, когда он стекает с края ложки в кружку с горячим дымящимся чаем. - У меня частенько бывали плохие дни. И мне было так тоскливо и тяжело на душе, что даже сравнение с камнем было бы неуместным. Камень рядом с гнетущим меня грузом казался легкой пушинкой одуванчика. Люмин слушала речь алхимика, и каждое слово представлялось у нее в голове: вот статуя Архонтов в Долине Звездопадов, а вот камень с одуванчиком. Приятное ощущение бегающих по телу мурашек начиналось на коже головы от соприкосновения с пальцами Альбедо и разбегалось по всему телу. Было приятно. - В моменты всепоглощающей грусти моя жизнь была похожа на твою в эти три дня. Но постепенно я стал понимать, что непозволительно всего лишь существовать. Стоит все-таки жить. Рой мыслей вился у меня в голове каждую минуту, и мысли эти были не то чтобы достойны находиться в моем разуме. Я думаю, ты меня понимаешь, правда? - Люмин кивнула. Именно это она сейчас и проживала. - Множество разных дум вселяет в нас внутреннее беспокойство. А чтобы с этим справиться, нужно заземлиться, затихнуть. Помнишь, что я говорил про утробу матери? В то время нас не волновало абсолютно ничего. Стремление к воссозданию такого состояния - прямой путь к спокойствию и светлой голове. Что нам нужно? Тепло - мягкий плед и закрытая форточка. Темнота - зашторенные окна. Сытость - напиток пришелся по вкусу? Тишина - тут я немного нарушу это правило, надеюсь, мой голос тебя не слишком сбивает? Я буду говорить негромко. Альбедо посмотрел на тело Люмин: казалось, за это время она не сделала ни единого вдоха. - Люмин, воздух бесплатный. - Усмехнувшись произнес он. - Тебе стоит вдыхать его полной грудью. Альбедо аккуратно подвинул Люмин так, что ее спина оказалась на кровати, и тело вытянулось в полный рост. - Позволишь? - спросил алхимик и коснулся руки девушки. - Да, - шепотом ответила она. - Хорошо. - Альбедо левой рукой взял кисть Люмин, сжатую в кулак, а правой нежно разогнул ее сжатые пальцы. - Вот так. Со второй советую сделать то же самое. - Люмин расслабила и вторую руку, а с этим легкости добавилось и во всем теле. Он легко положил руку Люмин ей на грудную клетку, а сверху накрыл своей ладонью. - Воздух - это жизнь. Пока мы дышим - мы живем. И наоборот. Поэтому лишать себя такой привилегии не имеет смысла. Вдыхать нужно глубоко и медленно. Попробуй. - Люмин глубоко втянула в себя воздух. - Умница. Выдох стоит делать тоже не быстро. - Она выпустила воздух. Удивительно, но с первым же настоящим вдохом тело будто стало оживать. "Неужели все так просто?" - подумала Люмин и вернула свое внимание к словам Альбедо. - Можно помочь себе счетом. Я сделаю это за тебя. Делай вдох: раз, два, три, четыре... Задержи воздух в себе: пять, шесть, семь... Выдыхай: восемь, девять, десять... Восхитительно. Путешественница выполняла все, что говорил ей алхимик, наполнялась воздухом, а вместе с ним и силами. - А теперь попробуй вдохнуть и своей рукой почувствовать, как поднимается твоя грудная клетка. Это ты, ты и никто другой своей силой двигаешь ее. Вдох... Выдох... И еще раз. Достаточное количество воздуха позволяет нашему организму работать правильно: думать, ходить, переваривать вкусную еду. А нашему разуму сохранять спокойствие, ведь дыхание - это стабильность, за которую цепляется наше сознание, чтобы не сойти с ума. Вот так. Сейчас сдвинь руку на живот и повтори все то же самое. я тебе посчитаю... Люмин лежала на кровати с закрытыми глазами и чувствовала, как ее голова понемногу превращается в комнату с ровно стоящей мебелью, где все лежит по полочкам, а мысли-смутьяны собирают свои вещи и уходят восвояси. Их становилось все меньше и меньше, пока не остались лишь две темные тени, засевшие в самом углу. "Вы мне не мешаете, потому что я не даю вам слова" - отрезала Люмин. Она чувствовала легкость, чувствовала мягкие касания пальцев принца мела на своем теле. Он гладил ее по голове, и Люмин ощущала себя настоящей. Спустя несколько минут путешественница почувствовала, что проваливается в сон, который обещал быть глубоким. "Пускай, - подумала она. - Я очень устала за последнее время" . Люмин повернула голову набок, уткнулась носом в белую рубашку главного алхимика и шагнула в царство Морфея.

***

Поводив рукой по краю кровати, путешественница поняла, что лежит на ней одна. Альбедо рядом не было. Она открыла глаза, поморгала несколько раз и увидела в кресле около постели светловолосого молодого человека с планшеткой и карандашом в руках. "Он все это время просидел со мной?" - подумала Люмин. - Ты проснулась, - Альбедо отложил письменные принадлежности и с улыбкой взглянул на девушку. - Сколько... Сколько времени я проспала? - путешественница увидела на прикроватном столике зажженную свечу, а, посмотрев на окно, не заметила ни единого лучика солнца, пробивающегося из-под штор. - Уже ночь? - Нет, Люмин, еще вечер. - мягко сказал Альбедо. Девушка присела на кровати, чуть было снова не обняв колени, но решила этого не делать. Убрав волосы с лица, она потерла глаза, и опустила руки на плед. К горлу подступил комок, и в глазах предательски защипало. Люмин заплакала. Вся тяжесть, накопившаяся в ее теле за долгое время, выливалась наружу прозрачными солеными каплями. Она размазывали их по щекам, всхлипывала и терла глаза снова и снова. Альбедо протянул ей носовой платок. - Извини. - Люмин высморкалась. - Я не должна разводить здесь сырость. Альбедо придвинул стул ближе к кровати и потянулся за рукой девушки. Вложив ее ладонь в свою, указательным пальцем другой руки он начал водить по мягкой коже Люмин и говорить: - Долг и слезы - несовместимые вещи. Эмоции нельзя держать в себе, давай им волю, когда чувствуешь, что это нужно. Невысказанные эмоции могут натворить больших бед. Люмин протерла глаза платком и, выдохнув, сказала: - Спасибо тебе. Я... Я очень благодарна за все. Губ Альбедо коснулась мимолетная улыбка. - Дорогая Люмин, ты знаешь, что значит твое имя? Оно означает свет. И я вижу в тебе этот свет, несмотря на тьму, которая обступает тебя. Дай ей бой. А я, если захочешь, стану тебе в этом верным соратником. Ты можешь все, верю. И просьбы о помощи не сделают тебя слабее, а лишь укрепят твою силу. Мои двери открыты для тебя в любую минуту. Если захочешь, мы будем говорить, молчать, слушать, смотреть, решать, действовать... Только дай знать, ведь провидение - это дар, который под силу не всем. - Альбедо посмотрел в глаза Люмин и крепко сжал ее кисть в своих ладонях. "Он рисовал у меня на руке мои созвездия..." - вдруг поняла путешественница и улыбнулась.