коснуться рассвета

— Может написать песню на английском? — воодушевленно предлагает Хосок, его искреннюю, необоснованную радость видно за двести метров. — Братан, если ты знаешь «I'm fine, thank you» и «fuck you», то это не значит, что мы сможем написать целую, мать его, песню на английском. — издевается над страшим Юнги. Однако он прав. — И тем более петь её не тебе, а мне. — Зато Чонгук сможет, — знакомое имя неожиданно врезается в слух второго гитариста. Если до этого он не особо слушал, то сейчас всё его внимание в перепалке хёнов. — Опа, нить разума вздрочнула, — снова шутит вокалист. — Неужели лидеру «Лунного Принца» вернулся потерянный интелект? Да, их рок-группа называется «Лунный Принц», заранее пожалуйста за уточнение. Имя лично придумал Хосок на этапе формирования непосредственного коллектива. Сколько существует группа – столько и существует её название. Оно очень подходит самим ребятам: мятежный дух поп/панк-рока, альтернативы или же классики данного жанра; принцы-красавцы с лунной аурой и магической атмосферой в песнях; что-то таинственное и слегка неуловимое, но автоматически понятное всем. Обстановка в студии звукозаписи расслабленная, создание партий почти для всех инструментов завершено. Следующим этапом станет только финальная запись трека целиком. Рядом с младшим на диван беззаботно плюхается Чимин. Хитрый взгляд барабанщика ничего доброго не обещает. — Нет. — резко опережает расспросы старшего Ким. — Тэхён-и, я ещё ничего даже не спросил, — всё также притворно невинно и лукаво улыбается хён. Ни разу ещё не было, чтобы барабанщик не подъебал младшего с таким выражением лица. Это не улыбка – это оскал. Гиены, предположительно. — Я же знаю, что ты ничего адекватного не спросишь, кроме своих грязных вопросов. — музыкант как всегда прав. — Тэхёни-и, любимый, не преувеличивай, — тянется ещё ближе к боку младшего, — Он уже потрогал твою гитару? — недвусмысленно комментирует, акцентируя внимание на каждом слове, толкает язык за щёку. При этом натурально смеётся в голос, младший мгновенно вспыхивает. — Да пошёл ты, Пак Чимин! — беспокойно вскрикивая, встаёт и отпихивает хёна от себя. — Ты совсем уже потерялся в своих голубых мечтах? — Ким безоговорочно рассержен, просто невероятно. — А чего ты тогда так остро реагируешь? — не может уняться Чимин. Даже не ясно кто из них с Юнги более мерзкий в таких моментах. Обожают бесстыдно позорить младшего. — Я даже ничего такого не сказал, ты сам додумал. Тэхён выходит из помещения в коридор, напиться воды, срочно воды, похолоднее. Нужно отсудиться, градус его тела ощутимо повысился. Сердечными болезнями он ещё не страдал, но видимо скоро начнет. От Чимина сложно скрыть хоть какую-то еле уловимую, мимолётную эмоцию. Младший перед ним, как открытая книга, быстро перелистывающая свои мельтешащие страницы. Барабанщик в это время улизнул за ним, вовсю доставая расспросами: — Детка, ты думаешь я совсем тупой или, может, слепой? — уже серьёзно начинает, однако никак не может скрыть в своей интонации нотки по-доброму злорадного превосходства. — Чимин, скажи, чего ты хочешь? — зачем он продолжает, если всеми силами мечтает избавиться от этого разговора. Надоедливый старший же не отвалит, если не выдать всё как на ладони. Желательно разжевать и скормить самые свежие, волнующие его душу сплетни. Он как паразит, буквально, будет надоедать и залезать под корень души и старательно вгрызаться острыми зубами. — Я же первый спросил, но не важно, — младший на это раздраженно закатывает глаза, — Ты ведь ушёл в тот раз вместе с Чоном, а не с нами, — его улыбка приобрела скривленную форму, — Расскажи, как прошло свидание? Засмеяться усталым нервнобольным смехом, чтобы во всем здании было слышно, или же обматерить Пака, чтобы, опять же, во всем здании было слышно? Вопрос не из легких. — А тебе не кажется, дорогой Чимин-хён, что ты в край обнаглел со своими вопросами? — Тэхён уже не знает какие в себе силы находить, чтобы сдерживать всё своё раздражение, вызванное барабанщиком. Они с ним «лучшие подружки», но в такие моменты их дружба в очень шатком положении. — А то ты слишком молчаливый после проведенного времени с ним. — напуская обиды в голосе, продолжает тот, — Может он тебя обидел как-то, а ты мне не рассказываешь, — тянет гласные и дует губы Пак. — Это я тебя сейчас обижу, хён, — уже спокойнее отвечает музыкант. Старший не спрашивает что-то чересчур интимное или запретное, но Тэ на все комментарии разгорается жгучим недовольством. Значит явно не всё равно. Тема Чонгука ему сама до конца не ясна, а перед Чимином не хочется… недоговаривать. Плотное волнение и беспокойство охватывают Тэхёна каждый раз при мыслях о писателе. Неизвестность. Именно это чувство заставляет человека отказываться от изменений в жизни, а повышенная тревожность приводит к бездействию. Разумеется, осторожность необходима, но жить в ожидании неблагоприятных событий и при этом сохранять душевное равновесие невозможно. Ким находится в зоне комфорта, он всегда знает, что его ожидает в будущем. Когда устоявшаяся система дает сбой – начинается паника. Паника по имени Чонгук. Вот ответ на все страхи гитариста. — Мне пока самому трудно что-то сказать по этому поводу, — уже более грустно отвечает младший. Друг сразу меняется в лице, взгляд побитого щенка. — Я не хотел тебя задеть, ты же знаешь, — в голосе слышно сожаление. Пускай Пак и бывает невпопад доставучим, но он самый близкий друг Кима. Ведь он правда хороший собеседник, эмпат и просто весь такой нужный Тэхёну. — Ты не виноват, Чимин-хён, — грустная улыбка коснулась его лица. Общие интересы, понимание, уважение, взаимопомощь, честность и привязанность: дружба формируется годами. В ней личность становится родной, словно это член семьи. — Мы с тобой как две палочки twix. Ты мой самый любимый старший брат. — Я тебя тоже люблю, мелкий, — заботливо треплет по волосам барабанщик. Он готов пойти на многое ради него. Их отношения пропитаны бескорыстием, честностью, привязанностью, а также продолжительностью. — Уверен, что обязательно смогу рассказать тебе всё, когда сам пойму что происходит, но я вроде как в порядке, — тянется навстречу в утешительные объятья хёна, прижимается ближе. Обнимание для Тэхёна особый вид выражения чувств. Невербальное общение играет важную роль в его жизни. Язык нашего тела: жесты, мимика, направление взгляда, его длительность, частота контакта. Парень многое понимает о человеке, просто смотрев на него, обращая внимания на детали, анализируя. — Спасибо. После небольшой беседы и импровизированного перерыва на пятнадцать минут, молодые люди возвращаются в комнату звукозаписи. Младший успокоился, настроившись на дальнейшую работу. — О, мы видимо как-то мимо вас проскочили, — весело озвучивает Хосок, — Чонгук-а пришел. Тэ, видя его здесь, снова неспокоен: «Да вы издеваетесь все сегодня?» — вернулось былое раздражение. На парне коричневое пальто из плотной вельветовой ткани, белая кофта в рубчик с узким воротом, снова скрывающим крепкую шею, и светлые свободные клетчатые штаны. Массивные черные ботинки также прекрасно дополняют образ. Снова одет так, будто у него личный стилист, либо он сам стилист, а не писатель. Чистая, выглаженная одежда, приглушенные теплые цвета. Музыкант бы сравнил Чонгука с цветом крем-брюле, цветом вечернего песка, или же с зимней пшеницей. Лицо автора не спрятано под волосами, сегодня лоб открыт. Прямые брови обрамляют и без того приветливый, блестящий взгляд. Киму кажется, что Чонгук в прошлой жизни был лабрадором-ретривером. Только по его мягким глазам это моментально определяется. Парочка широких серебряных колец украшает аристократичные руки автора. Его бледно-розовые костяшки снова наморозились на улице. Младший невольно подумал о том, какой бы увлажняющий крем он дал поэту в следующий раз. Несмотря на это, уверен, что ладони Чона тёплые. Сняв верхнюю одежду, можно наконец увидеть его атлетичное тело. Белая кофта отлично прилегает к фигуре. Крепкий, стройный стан. Здоровое, сильное телосложение, видно, что натренированное. Идеальный перевернутый треугольник, суженный к талии. Плотные бёдра, обтянутые тканью штанов – они становятся неожиданностью, так как парень обычно носит только удлиненный верх или свободные джинсы, скрывающие эту зону. Наверно восхищенный взгляд голодно разглядывает их чуть дольше чем нужно, но дайте привыкнуть к такому! Крупные, красивые, притягательные, как ещё их можно обозвать? Хочется посильнее приложится ладонью, смачно ударить, посмотреть, как они охуительно смотрятся в сжимающей руке. Чонгук действительно похож на принца, даже более «лунный», чем члены группы, потому что неземной. Его красота поразительна. Если был бы он одет сейчас в рубашку с жилеткой, или же в костюм тройку… Юноша, нетерпеливым животным, разом бы накинулся на предмет своего наблюдения. Тэхён же не единственный кто рассматривает. Гитарист сегодня в свободной майке без рукавов, следовательно, прекрасно видно его дельтовидные мышцы и бицепс, одежда не скрывает их. Следовательно, видно и боковые части груди – начало большой грудинной мышцы и переднюю зубчатую. На шее тонкая цепочка с кулоном в виде маленькой серебряной грозовой молнии, что ярко переливается в неярком помещении. Поэт быстро и шумно сглатывает, но взгляд не отводит. Его глаза движутся снизу-вверх, внимательно оценивая. Оценивая черные, рваные на ляжках джинсы. Гладкая кожа в прорезах контрастирует с темным цветом одежды. Ткань слегка обтягивает филейные части тела младшего, подчеркивая его плавные изгибы. Внутренние части бедер нещадно притягивают глаза Чона, поэтому он интуитивно останавливается на них чуть дольше. Ведёт взглядом выше, где кусочек незакрытой кожи открыт для всех. Часть живота между майкой и штанами, демонстрирует небольшую линию волос над ремнем. Темная дорожка скрывается ниже под джинсами гитариста. Чонгук, с одной стороны счастлив, что для него пока что недоступна эта зона притягательного тела, а с другой стороны… С другой стороны, ему нужно меньше мечтать об этом. Выпирающие сухожилия кистей рук, венки и музыкальные пальцы. Парень не был готов в их вторую встречу увидеть столько открытого тела Тэхёна. Глаза младшего по-кошачьи полуприкрыты – сверкают в ответ. Он конечно рад, и даже больше, но морально трудно смотреть только со стороны и ничего не сделать. У них даже диалог не особо получается построить без опускания глаз второго. А тут он весь такой хороший, ослепительный, стоит перед ним. Из небольшого разговора между членами рок-группы выяснилось, что Чонгук и Хосок активно общаются вторую неделю, сдружились и планируют иногда звать писателя для совместного создания песен. Такие себе дабл Чоны. Теперь больше поводов видеться с ним, класс. Неизвестно почему напускает сарказма и раздражения младший. Он же сам рад его видеть, возможно очень-очень глубоко в душе. — О, это же Fabio ST100, да? — внезапно подмечает писатель, глядя на белую гитару Тэхёна в углу студии. Гитарист пребывает в некотором замешательстве от познаний Чонгука. Ладно ещё, что парень способен электро от акустики отличить, но что бы с точностью назвать модель его гитары, — Эм, да… — Может ты и играть умеешь? — зачем-то встревает Чимин. За это ловит быстрый негодующий взгляд младшего. — Могу попробовать, —улыбается тот. — Если ты позволишь, — вежливо обращаясь к Киму. Как всегда обходителен. Тэхён приоткрыл рот в немом возмущении, но возражать не стал. Только кивнул в согласии, всё равно на сегодня запись его партий окончена. — Только надо сначала снова подкрутить колки, а то она быстро расстраивается. — уже разворачиваясь, идет к инструменту Ким. Дальше происходит самый тупой их совместный момент: их плечи неуклюже соприкоснулись, вау. Никогда не было и вот опять. Младший старается не подать виду, что замечает какие твердые мышцы рук у Чона. Тэхён, вы уже буквально стояли и обнимались, как два самых приклеенных друг к другу человека, то почему же сейчас ты такая недотрога, а? Чонгук тихо извиняется, и обхватывая гриф, по-хозяйски идет на свободный диван. Младший остаётся стоять и неподвижно следить за каждым лёгким движением Чона с его белоснежной малышкой. Он обычно даже членам группы не даёт её трогать, — Не волнуйся, я умею настраивать. — всё также нежно, располагающе улыбается молодой автор. Юноше остаётся только смириться. Ничего не может с собой поделать перед этими привлекательными розовыми щеками. Чонгук начинает последовательно наигрывать мелодию одной из песен Coldplay. Вроде похоже на «Fix You», да, это определенно она. С рок-обработкой звучит так мечтательно, по-новому, как ещё сказать, если музыка приобретает новые удивительные грани. Сама композиция душераздирающая, и по-особенному трагичная, но в ней столько нежности и чувств. Тэхён прекрасно знает перевод этого шедевра. Ибо сам бесчисленное количество раз пересушивал её и в подростковом периоде, и в последние годы. Она не является особенной или важной для него, она просто идёт с музыкантом по жизни, сопровождая его в грустные или «думательные» моменты настроения. Предплечье Чона удобно лежит на корпусе из ольхи, благодаря чему при игре выделяются средние частоты, тогда как нижние и верхние несколько смягчены. Ким обожает свою гитару, её классический дизайн и высокое качество звукоснимателей гарантируют получение удовольствия во время игры. Гриф инструмента привинчен к корпусу, поэтому гитара отличается улучшенным акцентированием звука в момент извлечения. «Боже, детка», — еле дыша произнес у себя в голове музыкант, — «твои пальцы на моей гитаре, то, как ты её держишь и зажимаешь на ладах», — Тэхён постепенно терял самообладание, — Она идеальна в твоих руках. Он старался игнорировать тот факт, что постоянно засматривается на кисти рук Чонгука. Эти пальцы, всё ещё неожиданные на них татуировки, что безусловно ему идут, но приятно удивляют. Сама форма и их красота, можно продолжать долго, младший снова подумает о них наедине. Эстетическая оценка 10/10. — Спасибо, — скромно улыбаются в ответ. Стоп, а последняя фраза была сказана в слух? Айщ, Ким Тэхён, ты сказочный долбоёб, какие сверхспособности ты используешь, чтобы делать такие умозаключения? Тем более озвучивать при всех! Пойманный машинными фарами олень – знакомьтесь, второй гитарист «Лунного принца». Ему дурно, он уже устал, просто устал позориться перед Чоном. Все, буквально все молчат, и только ты, идиот, язык за зубами удержать не можешь. — Ох уж эта влюбленная молодость. — тихо комментирует Чимин. —Ты старше на год, засранец. — ворчит рядом Юнги. На мимике писателя отражаются все его эмоции во время игры: вдумчивость, сосредоточенность, погруженность в произведение. Брови сведены, глаза расслабленно закрыты, губы чуть сжаты, но беззвучно подпевают сами себе. Он играет не идеально, но это компенсируется его вовлеченностью в процесс. — Всё, что отнимает жизнь, возвращает музыка. — как-то уж совсем поэтически, под конец недолгой игры, подытоживает Чонгук. Гитарист стоит, опустив глаза и неловко прикрыв их рукой. Видно, как каждая мышца перекатывается. Желваки играются. — Я раньше умел играть на парочке музыкальных инструментов, но сейчас сменил сферу интересов. Подзабыл большинство мелодий, только эта не выходит из головы. — призадумывается на мгновение, — И всё же приятно иногда вспомнить старое увлечение, — взгляд радостно направлен на Тэ. Зачем он смотрит сейчас на меня? — Блин, Гук, ты был хорош. — комментирует Юнги. — Я бы сказал, что это было секси, — где-то позади прыскает в кулак Тэхён. Его позабавили слова вокалиста. Однако эта усмешка никогда не остаётся безнаказанной. — А не ты ли, Тэхён-и, пускал слюни, глядя на это? — младший резко становится пугливо серьёзен. — Тебе явно неподвластно искусство держать язык за зубами. — проходя мимо, пихает плечом. Почему хён всегда такой? Силуэт гитариста скрывается в дверях. — Не зли его, детка, — дразнительно обращается к старшему Чимин, — он сегодня не в духе. — Пусть тогда засунет свой «недух» себе… — Юнги. — строгий, низкий женский голос обрывает на полуслове, — ты уже достаточно сказал. Не все обратили внимание, что в студию вошла жена Хосока. Молодая, по-хорошему властная, длинноволосая блондинка с бордовыми большими губами. С немного резкими чертами лица из-за ярко выраженных скул. Шикарные брови, выразительные ресницы, стрелки во всё монолидное веко. Она выглядит как истинная вторая половинка рокера. Даже более отвязно, чем сам Хосок. От неё веет духом рок-н-ролла, мятежностью и свободой. Видно, что девушка не полезет за словом в карман. Что сумеет дать отпор, не только устно, но и физически. Её строгий взгляд кричит задолго до неё. Рука у этой леди бесспорно тяжелая. Можно сравнить с дикой пумой или пантерой, или даже львицей. При этом её улыбка будет самой яркой среди всех – носик приподнимется, чуть сжавшись, глаза закроются, а льющийся смех заполнит помещение. Радостный оскал. В то же время, ощущение, что в комнату вошла модель. Тотал блэк: кожаная оверсайз куртка мужа, черный топ, открывающий проколотый пупок, рванные скинни джинсы, классические высокие конверсы, большой французский берет и золотые массивные кольца-серьги. Ключины покрыты тонкими изящными татуировками-надписями и веточками растений. Худые, тонкие запястья увешаны многочисленными разнообразными украшениями. Её присутствие завораживает, она притягивает – концентрирует на себе. Несмотря на то, что девушка всеобщая близкая подруга, она имеет неподдельный авторитет перед парнями, способная одним лишь словом превратить их в послушных кукол. — Чирен, дорогая, ты уже пришла, — радостно подбегает лидер, поднимая в объятьях свою пару. Термины муж и жена может и звучат чересчур официально и строго, а на деле это всё такие же молодые люди, разделившие по печати в паспортах. Их любовь уже давно выше понятия брак. Они классная пара, понимающие друг друга люди на невербальном уровне. На всех уровнях, если честно. Это не Джеймс Бонд и его очередная безликая девушка-безделушка. В главных ролях оба – Чон Хосок и Ли Чирен. Дерзкая взрывная бунтарка и такой же отчаянный, солнечный гитарист. Парень наверно все свои песни о любви дарит только ей. Репертуар его группы разнообразен, но любовная лирика только о ней одной. Шикарная девушка. Шикарный парень. Отношения, как с вкладок Pinterest по запросу: "couple aesthetic", "powerful couple" и так далее. Давно взрослые, но такие подростки в душе. Их любовь такая же молодая, как и их умы и тела. Просто счастливые беззаботные супруги. — Привет, бестия, — бросает приветствие Юнги. Девушка кивает в ответ. — Кстати, давно хотел тебя познакомить с Чонгуком, — радостно разворачивается в поисках глазами писателя Хосок, но в комнате его не обнаруживает. — Он вышел. — равнодушно разубеждает барабанщик, он давно заметил, что тот вышел почти вслед за младшим.

***

— Куришь? — останавливает холодную тишину молодой автор. Чон рад, что смог его найти здесь, однако Тэхён выглядит замерзшим, снова. — «Где-то я уже подобную картину видел», — думается ему. Они стоят на заднем дворе арендованных помещений. Мусорные контейнеры, уродливые граффити, серый кирпич. Пейзаж не из самых живописных. Разбитый асфальт, в нем глубокие заледеневшие лужи. Корявые кустарные деревья, больше похожие на метровые сорняки, грустные голуби и бесцветное небо. И такой же бесцветный гитарист. — Редко на самом деле, ненавижу сигаретный запах, — не оборачивается к нежданному собеседнику тот. Стоит насутулившись спиной к нему, выпуская бледные струйки дыма. Весь изящный стан юноши исчез под его плечами, — Но сейчас мне очень тревожно. Наверно поможет. Чонгук всё ещё стоит на расстоянии, не приближаясь к младшему. Выжидает. Его взгляд упал на нивяник обыкновенный, что так похож на маленькие ромашки, что торчали из стены. Эти удивительные цветы смогли прорасти сквозь мёртвый бетон. Поэта это неосознанно вдохновляет. — Я могу подойти? — с тихим придыханием уточняет Чонгук. Ким кажется сейчас таким пугливым оленёнком, крошечным, беспокойно согнувшимся и уменьшимся в разы. Холодным котёнком, что брошен один на улице. Старший разгорается уверенным желанием укрыть, спрятать его. Он знает, что кисти музыканта робко дрожат. Противный, замораживающий ветер завывает, разбрасывая промокшие картонные коробки по улице. Юноша кивает в согласии, но всё ещё не разворачивается. В этот раз Чонгук стоит на ступеньках выше – своеобразная смена положений. Большие руки обнимают младшего со спины, ложась сверху чуть ниже плеч, накрывая ладони своими. А голова падает подбородком ему на плечо, мягко выдыхая в область шеи. Тэхён неотрывно поворачивается корпусом к лицу старшего, немного изворачиваясь, топчется на месте, меняя своё положение. Голова опущена и прижата к крепкой груди Чона, руки музыканта сложены вместе и прижаты к корпусу в районе груди. Худые пальцы переплетены в слабый замок, сложены друг в друга. Чонгук обнимает его крепче, приятно грея всем телом. Как же Ким отличается от себя настоящего в компании. Равнодушный, неприступный, со стеной, зачем-то возведенной – просто так, без повода. Сейчас же, друг с другом наедине, он хрупкий, живой и ласковый. Словно ребёнок в большой песочнице, у которого отобрали все игрушки. Вот-вот заплачет. — Маленький, что случилось? — берет его ладони в свои. Одной рукой прижимает Тэхёна между затылком и теменной частью, зарываясь в спутанных волосах, а другой обнимает за плечи ближе к себе. Музыкант кладет руки вдоль спины Чонгука, сгибая в локтях. Губы старшего находятся около виска, заботливо шепчут прямо туда. — Мне плохо рядом с тобой. — утыкается носом и вдыхает Тэхён. Зарывается лбом, жмётся. Всё-таки писатель очень приятный на ощупь, — Я не знаю что делать… но и без тебя мне плохо. В ответ молчание, оглушающее, но с приятным, еле заметным дыхание возле лба. Чонгук не отталкивает его, не прогоняет осмеяв – он дышит вместе с ним. Его блуждающие руки находят лицо Кима, нежно гладя по щеке и направляя к себе. Чтобы младший наконец-то трепетно взглянул на него спустя долгое время. Улыбка на лице молодого автора спокойная, одобряющая, искренняя. Щеки у обоих более розовые, стыдливые. — Ещё я не могу отвести от тебя своих жадных глаз, — признается Тэхён, хотя сам обычно редко смотрит в ответ. У них такая игра. — «Все бесконечно ново. В мире, где ты и я. Падают с неба звезды. Рушатся города. Но не бывает поздно», — проносятся строчки в голове у Чона. Младший ещё что-то лепечет неотрывно в губы напротив. Чонгук только стоит и параллельно поглаживает его мягкие щеки. В двух маленьких огоньках он видит новые искры, летящие в хаотичном направлении. Сам же смотрит на него трудноразличимым, нечитаемым взглядом. Тэхён снова не может догадаться, что действительно у Чона на уме. Его это всегда прошибает, оставляя сквозные отверстия в груди. Чонгук достает из кармана пальто несколько сорванных маленьких белых цветочков. Глаза юноши распахиваются, и он нежно улыбается. — Ну почему ты такой, а?