========================= ТО «MIRISCH 64» PRESENTS: Hand to help. =========================
Данная история берёт своё начало в одном из жилых районов города Тейлорсвилл, штат Юта, на территории ничем не примечательного земельного участка с невзрачным маленьким домом, построенным ещё до войны из комплекта Sears Modern Homes. На данное чахлое строение, купленное нашим героем, биржевым брокером Эдвином Сперри, посмотрев один раз, больше не хотелось смотреть никогда; впрочем, внешний вид перебравшегося из центра Солт-Лейк-Сити владельца нисколько не беспокоил: он прибыл сюда за спокойствием. От роду американцу было около тридцати двух лет; среднего роста, темноволосый, он вечно не ладил сам с собой и постоянно ходил с напряжённым видом, вызывая целую кучу вопросов у окружающих людей, никогда не имевших дел с никакими биржами. Сперри было невдомёк, что именно сегодня местный муниципалитет, заручившись поддержкой со стороны столицы штата, принял окончательное (до этого было лишь временное) решение сровнять его дом с землёй и проложить через освободившийся от «чахленькой халупы» ландшафт очередной участок строящейся ударными темпами кольцевой автомобильной дороги I-215. На часах было полдевятого утра, когда Сперри, широко зевнув, кое-как разлепил глаза. Чувствовал он себя, увы, далеко не блестяще. Поднявшись с постели, наш герой еле-еле попал ногами в тапочки; пройдясь по комнате, он распахнул окно, увидел здоровенный отвал бульдозера с надписью «CATERPILLAR» и поплёлся в ванную комнату. Склонившись над железной раковиной, Эдвин чисто механически почистил зубы и выпрямился, глядя в слегка покосившееся зеркало, что кроме помятого лица брокера внезапно отразило второй отвал. Плеснув в лицо холодной водой, наш герой вытерся и зашлёпал на кухню, по пути включив стоящий на модернистском стуле Cesca B32 проигрыватель с виниловой пластинкой Living In The U.S.A. исполнителя Steve Miller Band. Чайник, розетка, холодильник, молоко, шкаф, хлопья, миска, кружка, чёрный чай. Очередной зевок. Стакан воды, ещё стакан, ещё один… Стоп, похмелье? Откуда, чёрт возьми, похмелье? Он что, вчера пил? Если да, то чего и сколько: три стакана коктейля Whiskey Sour с тремя стейками или пять фужеров Martini с ягодными пирогами? Как бы то ни было, факт наличия в крови приличной дозы алкоголя отрицать не имело смысла; разумнее было бы выяснить, по какой причине ему изначально приспичило нажраться. Поедая хлопья и выстраивая в голове логические цепочки, он пришёл к выводу, что, раз никакого праздника накануне не значилось и никто не умер, значит, оставалось только раздражение, но вот только какой для него был повод? Ответом ему послужил внезапно раздавшийся за окном перекрывающий все другие звуки грохот дизельных двигателей; не закончив завтрак, наш герой метнулся в спальню, натянул брюки и майку, после чего, выпрыгнув в открытое окно, оказался в переднем дворе, где грузно плюхнулся на землю перед большим оранжевым бульдозером, который уверенно надвигался на его крыльцо с разрешения ненавистного каждому домовладельцу Фрэнсиса Бушмана, сорокалетнего, преждевременно располневшего и неоднократно битого жизнью муниципального служащего с небольшой квартиркой, женой, планами на рождение ребёнка и светло-серым седаном Valiant V200 65. Любопытный факт: согласно генеалогическому древу, в родственники (пусть и как седьмая вода на киселе) к городскому трудяге записался генерал КША Брэгг Брэкстон, от которого ему через многие поколения достались некоторые убеждения в отношении рабовладения вместе с неизменным желанием обязательно с кем-нибудь поругаться, а поругаться ему в тот раз хотелось ну очень сильно: работа по выполнению поставленной штату федеральными инженерами задачи совсем не клеилась, причём уже который день. В случае провала её выполнения до конца текущей недели Бушману светил крупный разговор с дирекцией и постановкой вопроса о его профпригодности; именно поэтому он, не дожидаясь, пока хозяин собственности покинет место проживания, предпочтя особо не церемониться отдал команду к решительным действиям. — Прекратите придуриваться, мистер Сперри! — жестом остановив тяжёлую технику, подошёл к лежащему в грязи брокеру Фрэнсис. — Вы ничего не добьетесь; всё уже решено и утверждено в генеральном плане! В конце концов, нельзя же валяться перед бульдозером до бесконечности! — Бушман бы многое отдал за превращение Эдвина в темнокожего: данное обстоятельство позволило бы здорово развязать бригаде рабочих руки и перейти к гораздо более решительным мерам. К великому сожалению, ненавистный домовладелец всё ещё оставался белым; более того, он активно показывал неприличные жесты. — Вам придётся смириться с решением властей штата: кольцевая должна быть построена, и она, чёрт возьми, будет построена! — угрожающе потряс он кулаком в воздухе. — Чтобы духу вашего здесь не было вместе с вашей проклятой I-215! — привычно продолжал настаивать на своём наш герой. Брокер и муниципальщик воевали уже неделю: если первому достаточно было барахтаться в грязи, периодически пугая рабочих дробовиком или угрожая вместе с коллегами устроить обвал рынка на местной бирже (угроза на тот момент, между прочим, не беспочвенная: «большая» экономика США на излёте кейнсианства стремительно ныряла в глубокую рецессию с неиллюзорной возможностью тотального вылета в трубу), то последнему надлежало усыплять бдительность Сперри, уведомляя его об Общественном Благе или о Неудержимой Поступи Прогресса; бульдозеристам же вменялось в обязанность, сидя в кузове пикапа Chevrolet Task-Force 3200 56, перекидываясь в картишки, употреблять кофе с сэндвичами и обсуждать устав профсоюза, дабы извлечь из сложившейся ситуации наибольшую выгоду, причём как моральную, так и материальную. — Вы представляете, во что превратится ваше тело, когда по нему всей своей массой прокатится бульдозер? — решил обратиться к внутреннему голосу разума и инстинкту самосохранения Эдвина служащий муниципалитета. — Поймите, сейчас Солт-Лейк-Сити уже не обойтись без кольцевой дороги; тем более, у вас имелась возможность подать жалобу: маршрут был выставлен на всеобщее обозрение в Департаменте Городского Планирования! Он провисел там несколько месяцев! — Только вот почему-то я узнал об этом всего полторы недели назад! — возмутился наш герой. — Вы ведь не особенно утруждали себя всякими предупреждениями? — Повторяю: маршрут был обнародован для… — Обнародован, твою в гробину мать? — взвился Сперри. — Обнародован, сукин ты сын? — поднявшись, подтащил он Бушмана за грудки к отвалу бульдозера. — Для ознакомления с ним мне пришлось арендовать автовышку и вломиться на чердак, где оный валялся под грудой бесполезных бумаг на дне запертого среднего ящика старого комода! — отпустив оппонента, Эдвин мгновенно улёгся обратно в грязь. — Пошли вон с моей территории! Я собью с вас эту сволочную фанаберию… Под вопросительными взглядами бульдозеристов Фрэнсис слегка вспотел и налился краской. Не имея понятия, что ему следует предпринять далее, он стал переминаться с ноги на ногу, понимая следующее: в сложившейся ситуации кто-то из них, безусловно, проявляет вопиющую некомпетентность (мистер Бушман усиленно умолял Всевышнего, дабы этим «кем-то» был кто угодно, но только не он сам). Не находя ответа на реплику домовладельца, муниципальщик тяжело вздохнул, размышляя о том, что хорошо бы подать начальнику заявку на приобретение водомёта (как раз для подобных случаев). — Знаете, ваш сарай не назовёшь особенно красивым. — собравшись с мыслями и взяв себя в руки, выдал Бушман. — От слова «совсем». — Сарай — у вас на плечах, а это — приличный коттедж, больной вы ублюдок. — обменялся со служащим «любезностью» брокер; в этот момент к участку, тарахтя двухцилиндровым двигателем, подъехала миниатюрная ярко-жёлтая Honda AZ600 Coupe 71, на левой половине капота и крыле которой красовались талантливо нарисованные при помощи красок и кисти плавно переходящие на переднюю четверть водительской двери разноцветные трайблы: прибыла хорошая знакомая нашего героя, а именно — излучающая настрой шестидесятых двадцативосьмилетняя девушка хиппарских убеждений, Каролина Вайнберг, танцовщица в стиле go-go. Было видно, что она «соскочила» прямо с работы, даже не успев переодеться: сочетающиеся с лежащими на относительно загорелых плечах подобранными тонким деревянным обручем длинными каштановыми волосами подчеркивающая длинные ноги в пляжных шлёпанцах короткая белая юбка и держащий плечи с животом открытыми узкий топ-полоска на одежду для повседневных задач явно не тянули. — Доброе утро, Эдвин! — подойдя к лежащему на спине брокеру, присела она на корточки. — Как жизнь, финансист-красавец? — Прекрасно. — саркастически заявил Сперри. — Отдыхаю тут перед бульдозерами; стоит только зазеваться — сразу всё разнесут! Даже на работу не сходить. — У меня для тебя две новости: обе — не очень хорошие. Во-первых, тебе нужно оплатить долг за напитки в баре нашего клуба, иначе сумму вычтут из моей зарплаты… — Держи. — вынул брокер из кармана заляпанных брюк пачку мятых купюр. — Тут должно хватить на погашение и на твой поход в Weinstock's. — Во-вторых… — убрала деньги в карман девушка. — Звонил Эмендорф. — Что говорил? — зевнул наш герой. — Наверное, спрашивал, почему я на бирже долго отсутствую? — Не угадал. Он ничего не говорил, а долго хохотал в трубку. — Интересно, почему? — почесал шею домовладелец. — Цитирую дословно: «Когда у человека спёрли миллион и все активы, ему остаётся только смеяться!» В общем, ограбили его. — Час от часу не легче. — вздохнул Эдвин. Райнер Эмендорф был притащившим его в сферу финансов преуспевающим коллегой; именно благодаря ему он сначала обзавёлся костюмом, денежной «подушкой» и достойным местом проживания, а потом ещё и купил себе «standard of the world» в виде чёрного Cadillac Eldorado 67 (стабильно проездив пару лет, personal luxury coupe с начала семидесятых гораздо больше времени торчало в ремонтном гараже на подъёмнике, чем ездило по дорогам). В общем, человек для Сперри он был чрезвычайно значимый. — Кстати говоря, а чего ты тут разлёгся? — обратила внимание на положение парня Каролина. — Загораешь? — Этот человек… — кивнул брокер на спорящего с бригадиром бульдозеристов по поводу того, представляет ли Эдвин какую-нибудь угрозу для психического здоровья окружающих Фрэнсиса. — …хочет снести моё жильё! Единственное, что конкретно его останавливает — наличие живого щита-препятствия в лице валяющегося здесь меня… — То есть, этому безвольному мямле мешает только присутствие живой преграды? — недоумённо поинтересовалась Вайнберг. — Что же ты сразу не сказал? Эй, уважаемый! — махнула она служащему. — Идите-ка сюда! — Что такое? — оторвавшись от жаркой дискуссии, оперативно подбежал служащий к брокеру и танцовщице. — Мистер Сперри наконец-таки одумался? — Скажите, как вас звать? — перешла к наступлению мадам. — Фрэнсис Бушман… — растерялся спрашиваемый мужчина. — А… — Вот что, мистер Бушман: я вижу, вы чрезвычайно вымотались. — Ну, есть немного… — почесал затылок муниципальщик. — Так вот, предлагаю вам немного отдохнуть. Ну-ка! — городской трудяга даже не успел опомниться, как очутился на месте Эдвина. — Удобно? Происходящее казалось Фрэнсису сном: ещё минуту назад он твёрдо стоял на ногах, а теперь — валялся в грязи, что обволакивала его грузное тело и начинала противно хлюпать в ботинках. Увидев хохочущих бульдозеристов, мистер Бушман закрыл глаза и бессильно откинул голову, мучительно пытаясь отыскать доказательства, того что сам не является угрозой психическому здоровью окружающих (лично он в этом теперь сильно сомневался). — Теперь вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов: чем займёмся дальше? — кое-как отряхнувшись, поинтересовался наш герой. — Сразу поедем к Эмендорфу, или сперва заскочим на квартиру? Нужно подтянуть разболтавшийся смеситель в кухне… Тут стоит сделать небольшое лирическое отступление: перебравшись в Тейлорсвилл, наш герой приспособил свои апартаменты на углу бульвара Юниверсити и Мейн стрит (буквально в нескольких шагах от спрятанной внутри уютного квартала биржи) под долгосрочную сдачу в аренду. Первое время её снимали заезжие юристы из Аризоны с фамилиями Гонифф и Зитч; их сменил отставной судья; далее жилое пространство занял начинающий риэлтор, а после него в апартаменты перекочевала одна из близких подруг брокера (то есть, непосредственно Каролина). — …именно по этой причине лично я предпочту сперва заехать именно туда, только по пути надо будет посетить сервис. — продолжил Сперри. — Если мою развалину наконец-то починили, её уже пора либо начать доламывать до победного конца, либо поменять на что-нибудь типа AMC: я слышал, у них вышла какая-то новая двухдверная модель с литерой «X». — Или можешь пересесть на мой старый автомобиль. — предложила Вайнберг. — Я его не продала, а припрятала в индивидуальном складском хранилище. — Ни в коем случае. — отрицательно помотал головой Эдвин. — Не люблю машины, в которых хрен развернёшься или чёрта с два покувыр… — он не договорил: его фразу оборвал внезапный грохот дизеля и треск дерева, ибо один из рабочих всё-таки не вытерпел, без всякой команды приступив к сносу веранды (хорошо, что наш герой её ещё не застеклил). — Ты смотри! — всплеснув руками, бросилась к очухавшемуся Бушману Каролина. — Да они здесь с ума посходили! — ВАРВАРЫ!!! — остановив и вытащив бульдозериста из кабины, полез домовладелец на крышу здания. — ПО СУДАМ ЗАТАСКАЮ! — вытащив с чердака дробовик, начал он с прытью артиллериста палить в воздух и землю, привлекая внимание соседей. — ВСЕХ К СТЕНКЕ ПОСТАВЛЮ! — спустившись с крыши, нацелился он на удерживаемого девушкой побелевшего, словно лист бумаги и напрочь сбитого с толку Фрэнсиса. — ПОСТАВЛЮ, ДА РАССТРЕЛЯЮ, КАК БЕШЕНЫХ СОБАК! — По-по-позвольте, я забыл одно обстоятельство… — ни на секунду не отводя взгляда от оружейного дула, замямлил служащий. — За забираемый участок вам положена ко-ко-компенсация в размере рыночной стоимости; надо только составить до-до-документ… — ТАК СОСТАВЛЯЙ! — последовал ещё один выстрел в воздух. — Ну куда же вы так торопитесь… — чувствуя, как по штанам внезапно побежало что-то тёплое, дрожащими руками полез в небольшой портфель муниципальщик (да уж, видел бы данное зрелище знаменитый южанин-предок-родственник-генерал-конфедерат!) — ДЛЯ МЕНЯ НЕТ НИЧЕГО ВАЖНЕЕ ЭТОГО ПРЕДМЕТА ДИСПУТА; Я ВЕСЬ ОТДАЮСЬ ЕМУ БЕЗ ОСТАТКА! — очередной выстрел подкрепил слова доведённого до белого каления хозяина собственности. — ПОНИМАЕШЬ ТЫ ИЛИ НЕ ПОНИМАЕШЬ? — Безусловно… — запрыгала авторучка по свободному бланку; вскоре архиважная бумага была готова к передаче наверх, но наш герой не торопился отпускать мистера Бушмана: ему было известно про все бюрократические подковырки. — ПЕЧАТЬ! — прорычал он. — ПОДПИСЬ! СПРАВКУ ПОДЛИННОСТИ! НАС НЕ НАДУЕШЬ! — Пожалуйста, только не стреляйте. — зажмурив один глаз, трясущейся рукой поставил и выписал Фрэнсис всё своеобразно попрошенное. — Теперь вы позволите моим людям снести постройку? — Позволю… После полудня. — заметно успокоился наш герой. — По закону вы обязаны предоставить мне время для вывоза личных вещей. — Чёрт с вами… — осознав общую пирровость победы, махнул рукой муниципальный служащий. — Выезжайте! Вот как уволюсь с этой неблагодарной работы… — поковылял он к своей машине за тряпками и запасными брюками.***
Очередная ночь — очередной налёт. Тусклый уличный фонарь освещает освежённый дождём бежевый седан: на этот раз сей автомобиль припаркован на Стейт стрит, возле парка площади Вашингтон; владелец машины и его сообщники (теперь их уже не двое, а трое) в то время, пока пустой транспорт, ожидая их, стоит у тротуара с ключами в замке зажигания, шарятся внутри похожего на кафедральный собор стоящего посреди сквера здания. Проникнув туда через неплотно прикрытое окно, они крадутся по его коридорам, стараясь не поднимать шума, тем самым оставаясь незамеченными; это им вполне удаётся. Среди множества дверей верхнего этажа троица обнаруживает нужную, но та оказывается запертой; впрочем для нарушителей границ собственности это не проблема: оттянув дверную ручку до самого упора, один из состава преступной группы упирается ногой в дверной косяк; второй же, в свою очередь, максимально тихо (по крайней мере, насколько представляется возможным) вышибает дверь плечом. Впрочем, некоторое количество шума всё же поднимается: его, в принципе, вполне достаточно для привлечения засидевшегося на рабочем месте единственного служащего; впрочем, вызова охраны после обнаружения посторонних не следует, ибо на голову мужчины (да и не только на неё) вовремя опускается инициирующая потерю сознания шикарная бита. Сделав то, зачем пришли, злоумышленники торопятся покинуть помещение, попутно избавившись от случайного свидетеля: проще говоря, они, вытащив тело вырубленного гражданина наружу, с трудом закидывают оное в багажник своего потрёпанного седана и опять отчаливают с места преступления незамеченными…***
— …о погоде: сейчас в городах Бостон и Нью-Йорк — 77-79 градусов, переменная облачность; в Ричмонде, штат Вирджиния — 64, облачно; такая же температура — в Филадельфии и Питтсбурге. — вещал из динамиков внутри жёлтой Honda приятный женский голос. — На территории штатов Среднего Запада погода оставляет желать лучшего: в Чикаго и Новом Орлеане — ливни с грозами, 84-88; в Детройте — 80-82, на севере и Мичиганских Озёрах — 61-65, возможны кратковременные осадки. — подхватывал эфир мужской. — В Цинциннати — дождь, 65-72; аналогично — в Сент-Луисе. В Миннеаполисе термометр покажет 90, облачно, ожидаются близкие к штормовым дожди. — В Далласе, штат Техас — солнечно, 91 градус. Во Флориде — 88 по Фаренгейту, частые ливни. В Сан-Диего — облачно, без осадков. В Финиксе — солнечно, 93-104; в Сан-Франциско — ветер с порывами до шестнадцати миль и 71 градус по Фаренгейту. — В Лос-Анджелесе — ясно, 70-73; в Сиэттле, штат Вайоминг — от 61 до 69 градусов. Сегодня днём пятнадцатого июня 1973 года в Солт-Лейк-Сити и его пригородах облачно с прояснениями, возможны кратковременные дожди с порывами ветра до девяти миль, температура 66-83, 43-56 по штату Юта и границе с Невадой. — Вы слушали утренние десятичасовые новости; текст читали дикторы Джон Денелл и Кэрин Петроцелли; далее — мелодии для тех, кто в дороге. — Наши подборки музыки — лучшие из всех присутствующих. — стартует джингл. — Мы обеспечиваем вас летним удовольствием! 93.3. KWHO FM. It's the music; now — in stereo. — становится жёлтая микролитражка в ряд для поворота налево вслед за Buick Riviera GS 68. Место за компактной Honda не остаётся пустым: занявший его Chrysler Windsor Deluxe 55 с прицепом-катером аналогично ждёт, пока сменится сигнал светофора, дабы наконец-то свернуть на I-15. В салоне AZ600, между делом, вовсю идёт оживлённая беседа: — …ну и вот, однажды тот знакомый моей подруги, который работает клерком в банке одного из провинциальных городков Аризоны во время отпуска поехал в Ипсиланти. — почти без умолку трещала сменившая рабочий прикид на выходной Каролина (яркая красная майка, обрезанные джинсовые шорты, перетягивающий волосы чёрный ободок на голове, открытые туфли на пробковой платформе). — Посетив фестиваль «моторов старины», он приобрёл Hudson Italia; буквально на следующий день его угнали: вышел из отеля, а авто, блин, нет. Как рассказывала моя подруга, каждый день в течение всего отпуска несчастный владелец носился по приёмкам и штрафстоянкам, высматривая да выспрашивая, нашли тачку или нет, но в один момент ему тихонько подмигивает один из служащих: мол, зайдём-ка, мистер, за угол! Отошли они в сторонку, а доброжелатель ему и говорит: «Слушай, наш начальник сильно захотел получить твою машину. Она находится на заднем дворе стоянки; через два месяца ему разрешат выкупить её по цене металлолома. Только я этого тебе не говорил.» Вот так он, заручившись знаниями, смог выцарапать свой автомобиль обратно… — История, конечно, крайне интересная; только я не понимаю, как она вяжется с тем, что мне с самого раннего утра пришлось просиживать штаны в Департаменте Городского Планирования перед кабинетом начальника, причём только затем, чтобы узнать факт его полного отсутствия: ни дома, ни на рабочем месте, ни у знакомых его, чёрт возьми, не оказалось. Единственным плюсом тут является то, что мне секретарша ещё одну из нужный печатей на документ поставила, без всяких пререканий. — показав свёрнутую вчетверо бумажку, убрал искомую в карман своего голубого джинсового костюма Эдвин. — В некотором роде мне даже повезло, а везение нам в Уилларде не помешает. — У меня назрел вопрос… — широко зевнула танцовщица. — А чего тебе в квартире-то не жилось? — Устал от пьянок с коллективом по пятницам: не столько от процесса, сколько от всей последующей уборки беспорядка после тусовки. — почесал шею брокер. — А отказать никому из сослуживцев было нельзя… — Понятно. — глядя на покачивающийся рядом с табличкой «NO LEFT TURN ON RED» светофор, хмыкнула девушка. — Слушай, а Райнер об ограблении в полицию уже сообщил? — Если решил, что налоговая инспекция не заинтересуется содержимым его сейфа — естественно, сообщил. — в этот момент сверху зажигается зелёный свет; жёлтая Honda трогается, да так резко, что её номерной знак [D65-OCP] чуть не слетает с пластикового крепежа на корпусе, а стоящий позади неё Chrysler от неожиданности глохнет. В этот момент передаваемый по радио рекламный блок заканчивается: из динамиков рвётся California Soul в исполнении Marlena Shaw, под которую AZ600 выруливает на порядком загруженную магистраль, а пока японский хэтчбек движется по автостраде I-15 на север наш герой решает покурить и переосмыслить произошедшее. Вынужденный переезд из пригорода в центр сжевал весь вчерашний день: пришлось срочно просить под залог у соседа Pontiac Executive 68, брать в аренду прицеп U-Haul, кидать туда вещи, тащить в город, потом сдавать девайс для перевозки обратно и возвращать автомобиль соседу, дабы после всех событий просидеть у него в гостях полтора часа, ожидая прибытия такси. Выдернув сигарету из пачки Lucky Strike, Эдвин засовывает её в рот и достает из кармана джинсов компактную зажигалку; щелчком открыв крышку серебряной Zippo, зажигает курево жестом крутого парня; прикурив, по-щегольски громко защелкивает крышку и одной затяжкой сокращает сигарету на четверть с небольшим. Наблюдая за этой бравадой, Вайнберг морщится, стараясь не вдыхать никотин. — Не кури; без тебя душно. — выстукивая пальцами на руле ритм передаваемой песни, просит она. — Наврали синоптики… — не видя ответной реакции, её левая рука ловким движением крутит «мешалку» стеклоподъёмника; продемонстрированному примеру машинально следует и наш герой. — Кстати, о чём задумался? — Обмозговываю варианты разговора. — сделав ещё несколько затяжек, брокер лихо выдвигает пепельницу и давит остаток белой палочки с табаком об её дно, а затем — щелчком пальцев выкидывает окурок из окна на трассу. — В конце концов он может быть как мертвецки пьяным, так и постепенно начавшим трезветь: тут уж потребуются несколько разные подходы. — Да что же он всё время так напивается? — хмыкнула девушка. — Сколько его знаю — никогда не просыхает: буквально хлещет бутылками всякую гадость! — Не он один: пить многие из его поколения начали по тем же самым причинам, почему их дети принялись употреблять наркоту: это — простой способ сбежать от жизни, пока она планомерно выходит из-под контроля. — обогнал их чадящий выхлопом Chevrolet Parkwood 60 с молодёжью в салоне. — Впрочем, некоторые заработали свой алкоголизм честно: не надо забывать, что многие из тех, кому сейчас за сорок с лишним, побывали на фронтах Второй Мировой или в Корее. Там они видели такое, чего уже никогда не развидеть; поэтому ему почти всё сходит с рук, ибо те, кто не воевал, чувствуют перед ним большую ответственность за будущее… Ответственность за будущее… Да, очень многие её чувствуют; не был исключением и Сперри: он чувствовал её не только за себя, но и за Каролину, пусть она этого даже не подозревала. Между тем, предыдущая мелодия кончилась; её сменила The Village Green Preservation Society в исполнении группы The Kinks, от которой на Эдвина нахлынули воспоминания, ведь именно эта песня звучала в вечер День Благодарения 1968 года, когда у него впервые появилось данное чувство. Во время тех суток радующийся своему скопленному на тот момент капиталу в четверть миллиона Эмендорф и он сам (пока ещё начинающий биржевой делец) были на званом загородном приёме под Хенефером, у какого-то «чрезвычайно полезного человека»; ближе к середине вечера Райнер, как водится, «маленько перебрал» и любезно попросил вывести себя на улицу; пришлось подсобить… — Эдвин, ты пьян! Давай ключи! — громко икнув, выдал наставник (хотя наш герой не брал в рот ни капли спиртного). — И я пьян! Держи мои! — произошёл процесс обмена. — Вот теперь мы можем спокойно садиться за руль. Safety first! — вырвался из его рта громогласный хохот. — Может быть, такси вызвовем? — осмелился предложить Сперри. — Эмендорф! Сколько лет, сколько зим! — появился на крыльце упитанный мужчина в очках с роговой оправой. — Наконец-то мы с вами увиделись! Как ваше здоровье? — Бупкис, дорогой мой человечек! — с распростёртыми объятиями направился к нему Райнер. — Я слышал, ваш сын поступает в колледж! — Совершенно верно: на юридический факультет! — подтвердил знакомый порядком нагрузившегося брокера. — Слушайте, я тут себе приобрёл на замену старой одну из новых европейских трёхлучевых штучек на колёсах; не желаете ли прокатиться? Сия дивная ночь вполне к этому располагает… — Не откажусь от удовольствия составить компанию! — размашисто обхватив мужчину за плечо, поковылял Эмендорф вместе с ним к серебристому Mercedes-Benz W113 230 SL. — Слушай, а ты принимал сегодня вечером алкоголь? — Нет, разве что, ха-ха, стакан ужина за вином. — отмахнулся Бупкис, садясь за руль и вставляя ключ в замок зажигания. — Но это не имеет никакого значения. — Тогда, пожалуй, будем осторожны: сегодня много беспечных водителей. — после этих слов купе немецкого происхождения умчалось прочь, поднимая за собой пыль. — Ох… — тяжело вздохнув, вернулся к гостям Эдвин. Побыв среди «полезных людей» ещё немного (попутно заведя пару знакомств: одно — с нудно жалующимся на дефицит кадров владельцем клуба; второе — с тихо вздыхающим о том, что оставшиеся модели 1967 года выпуска ужасно плохо покупают, вследствие чего приходится делать уценку менеджером одного из салонов Cadillac) наш герой, не найдя, чем заняться, решил уйти. Привычно подойдя к своему белому универсалу Datsun 411 66 (по забрызганной грязью тачке плачет мойка), Сперри достал ключи и попытался открыть дверь, дабы сесть за руль; когда все попытки провалились, наш герой посмотрел на удерживаемую в руках связку и обнаружил, что они — от принадлежащего пьяному наставнику бронзового Oldsmobile Toronado самого первого года выпуска. — Думаю, Райнер на меня не обидится. — плюхнувшись на передний диван, запустил двигатель и выехал за ворота начинающий брокер, стараясь двигаться со скоростью тридцать пять миль в час во избежание влетания в какое-нибудь дерево. Никогда ему ещё не доводилось иметь дело с такими большими и дорогими машинами; освоившись, он стал замечать огромное количество плюсов: мягко работал трёхступенчатый автомат, грузовых размеров баранка не вызывала трудностей в управлении, аудиосистема приятно воспроизводила песню Sh-Boom в исполнении The Crew-Cuts, но больше всего удивлял абсолютно ровный пол, а уж насколько автомобиль по сравнению с японской коробчонкой был несоизмеримо широк (но не высок: мешал профиль крыши), причём как внутри, так и снаружи! Единственное, что слегка раздражало — довольно странная приборная панель с непривычным «баночным» спидометром, но к ней вполне можно было привыкнуть. — Подзаработаю — приобрету себе что-нибудь подобное. — расслабляясь, приходит к умозаключению Сперри, и тут вдруг на его глазах откуда-то из темноты возникает стоящая на обочине изящная фигура с выставленной рукой (даже издалека понятно, что это — девушка). При подъезде ему удаётся разглядеть её чуть лучше: длинноволосая брюнетка в обрезанных джинсах, вязаной майке, рваных и трижды перемотанных кедах Converse, с поставленным чуть правее красным чемоданом American Tourister. Завидев купе, она подскакивает на месте и неистово машет. Тощая, сексапильная, высокая: кажется, будто у неё нет ничего, кроме пальцев, длинных рук, костлявых ног, локтей и коленок; нашему герою чрезвычайно нравился подобный тип девушек, а потому он, щёлкнув тумблером указателя поворота, аккуратно перенёс ногу со здоровой педали акселератора на тормоз и деликатно нажал. Поочерёдно замигали красные задние фонари; замедлившись, Oldsmobile медленно проплыл мимо персоны на обочине, мягко останавливаясь чуть поодаль. В здоровенное зеркало заднего вида Эдвин замечает, как автостопщица, не сдерживая эмоций, взвизгивает и судорожно пляшет; её энергичный танец-импровизацию можно назвать сочетанием диких пируэтов и беспорядочных прыжков ногами врозь: продолжается он не слишком долго, ибо его исполнительница, вовремя опомнившись, поднимает здоровый перманитовый кейс и бегом направляется к автомобилю. — Пис! — заглядывая в салон Toronado через открытое окно, показывает она свободной рукой два пальца (международный знак мира). — Подвезешь? — приобретает её голос тембр милой девочки (для пущего эффекта также закусывается нижняя губа и небрежно виснет майка, давая хороший вид на безлифчиковые прелести). — А куда тебе? — интересуется Сперри. — Путь-то, чай, неблизкий? — В Солт-Лейк-Сити! — отвечает девушка. — Можешь высадить меня на окраине. — По пути; мне надо в центр. — кивает брокер. — Поехали. — Шикарно! — восклицает брюнетка, ловко влезая на сиденье и ставя чемодан на пол; захлопнув длинную дверь, она снимает кеды и закидывает огромные чумазые ступни на переднюю панель, прижимая пятки к гладкому холодному лобовому стеклу. — Кайф… — появляется на её красивой мордашке довольная улыбка. — Come on, let's go! — будто по щелчку чьих-то пальцев раздаются из динамиков первые аккорды одноимённой песни Ричи Валенса. — Кстати говоря, твоя внешность напоминает мне молодого Джона Эдгара Гувера; ты случайно по профессии не охотник за коммунистами? — Боюсь, моя деятельность не имеет с ними ничего общего. — не обращая внимания на общее поведение попутчицы (автомобиль всё равно не его, да и пистолет Browning Hi-Power (канадского производства, времён Второй Мировой), в случае чего, под рукой имеется), наигранно зевает парень. — А что? — Объясняю: мой почтенный папаша однажды настолько сошёл с ума от красной истерии, что рванул в HUAC. Пришпандорил он туда и говорит: «Я бы хотел сообщить о нескольких своих знакомых, являющихся членами коммунистической партии». Следователь ему отвечает: «Вы здесь только для того, чтобы проверить микрофон», а он достал листочек — и давай шпарить: «Фред Уилсон, Абрахам Симпсон, его брат Билл, Доминик Димаджио, разносчик газет, Хауди Дуди, Иосиф Сталин, моя дочь…» В общем, как сказала мама, прямо с заседания комиссии его в психбольницу и отправили… Но, всё-таки, чем ты занимаешься? — Биржевым брокерством, а до этого — казначейством в профсоюзе бухгалтеров. — А, белый воротничок из Нью-Йорка? Знаем, слышали; особняк, палисадник, две красавицы-любовницы и Jaguar E-type под окнами. Кстати, я — Каролина. — Очень приятно, Эдвин. Между прочим, финансовые биржи присутствуют не только в Нью-Йорке. — поспешил развеять распространённый миф наш герой. — В Солт-Лейк-Сити тоже есть региональная конторка, причём очень даже неплохая; более того, нет у меня ни любовницы, ни Jaguar… А ты, как я понимаю, птица свободного полёта? — Скорее, свободной любви и мира. — усмехается девушка. — Я зарабатываю на жизнь и поездки по стране, танцуя go-go; это — гораздо лучше, чем шариться по прачечным, воровать из сушилок джинсы и продавать их по десятке баксов за пару в тех местах, где покупают обноски. — Что-то ты не слишком похожа на танцовщицу. — выражает сомнение Сперри. — Я бы даже сказал, совсем не похожа… — Как это «не похожа»? — возмущается брюнетка. — Ну-ка, останови! — повинуясь приказанию, наш герой съезжает на площадку для отдыха и разворачивается передом к дороге; выйдя на улицу, под зазвучавшую I'm a Believer в исполнении The Monkees она начинает демонстрировать своё мастерство при луне, шлёпая босыми ногами по тёплому асфальту с жёлтой двойной сплошной линией в центре; её тень дрыгается вместе с ней в ярком жёлтом свете поднятых фар, выступающих на этой импровизированной сцене под открытым небом в качестве прожекторов. — А вот это видел?! Видел?! — потихоньку увеличивается темп движений. — Всё, верю. — когда песня завершается, награждает попутчицу аплодисментами Эдвин. — Тебе бы в клубе каком-нибудь выступать, а не по стране в обносках шляться. — А ты думаешь, я не пробовала? — возвращается девушка в салон Oldsmobile. — За последний год мне довелось столько штатов объездить, но ни в одном из них меня не взяли на работу: говорят, мол, «вы, дорогуша, нам не подходите: в вас видна некоторая неуверенность… И плевать, что вам уже есть двадцать один». — Интересно, где они её увидели. — продолжил наш герой неспешное движение к Солт-Лейк-Сити. — Думаю, я смогу тебе помочь: появился у меня недавно в знакомствах один гражданин из сферы подобной развлекаловки, которому нужны талантливые девочки вроде тебя, только перед встречей с ним надо будет провести… Скажем так, чистку. — В каком смысле? — не поняла брюнетка. — Без обид, но как давно ты видела душ? — решил сменить радиостанцию брокер. — Пару дней назад, если автоматическую мойку в Рок-Спрингс можно считать за душ. А что, я разве выгляжу так, будто побывала на оргии в мусорном баке? — Между первым и вторым. — проехало бронзовое купе мимо таблички с расстоянием до города. — Третьего, увы, не дано. — Даже не знаю, как тебе отплатить… — засмущалась Каролина. — К сожалению, у меня нет ни денег, ни травки; остаётся только натура. — с этими словами она ложится спиной на передний диван; её голова оказывается на коленях Сперри, часть длинных ног торчит из пассажирского окна, а из-за поднятых рук видны небритые подмышки. — Выбирай: минет на ходу или полчаса французских поцелуев с ласками? — коснулись пахнущие чем-то спиртовым длинные пальцы лица нашего героя (тот практически сразу почувствовал бурное шевеление в собственных штанах; фоном при этом заиграла романтичная Move Over Darling в исполнении Doris Day). — Даже если меня не возьмут на работу, а я уверена, что так и будет, то ты хотя бы получишь своё вознагр… — Слушай, ты, «дитя цветов»! — одним движением выключив радио, резко ударил по тормозам парень. — Прекрати, чёрт возьми, быть такой пессимисткой: аж смотреть тошно! Что у тебя за настрой? И ты ещё удивляешься, почему на работу берут других баб, а не тебя! Да потому, что они видят, как эти неграмотные деревенщины, то есть, твои конкурентки показывают имеющийся у них потенциал: твоя ключевая задача — в том, чтобы действительно показать свой, перекрыв их перформанс и тем самым не просрав жизнь в бесцельных разъездах! — слыша эти слова, девушка поменяла положение: теперь она сидела на коленях брокера, а ко всему прочему — инстинктивно переложила его руки к себе на спину. — Когда этот человек впервые тебя увидит, ты возьмёшь и покажешь ему всё, что показывала мне в эту ночь! Просто представь, что перед тобой есть только я один, никого больше! — пока он озвучивает данную тираду, кончики его пальцев нежно массируют лопатки девушки под майкой, попутно чувствуя слабую вибрацию на её теле. — Спокойно, красавица. Ты дрожишь, но я тебя уверяю: всё будет нормально. Не нужно волноваться. Обещаю: я сделаю из тебя настоящую, нормальную леди, если ты, конечно, не будешь сопротивляться. Сперри сдержал своё обещание: к 1970 году Каролина избавилась от хиппарского вида, приобрела постоянную работу и маленькую серо-голубую Honda N600 70; всё это, конечно, было очень хорошо, но на шее нашего героя теперь висел жуткий головняк, ибо после всех осуществлённых махинаций его заботило, выражаясь языком одного известного русского профессора, «в чьи руки попадёт воздвигнутое здание», то есть, как бы перевоспитанная им Вайнберг куда-нибудь не вляпалась. Он даже хотел на ней жениться, да всё никак не находил какого-нибудь весомого повода, хоть и думал об этом перед каждым приёмом пищи… — Эдвин! Посмотри туда! — холодным душем вернул его из воспоминаний обратно в реальность чувствительный тычок в плечо. — Я же ведь не одна это вижу? — Что такое? — вздрогнул брокер. Ответом ему послужил указывающий на движущийся по соседней полосе четырёхдверный бежевый седан Dodge 440 1964 года выпуска (если быть точнее — на его просевшую заднюю часть) палец обладательницы жёлтой Honda. Практически ничего не понимая, Сперри изо всех сил уставился в сторону автомобиля: придирчивым взглядом он обвёл сначала помятый бампер, далее — обратил внимание на квадратные стоп-сигналы и остановился на прикрученном к багажнику вызывающем много вопросов логотипе компании-производителя. Нет, именуемый «forward look» предыдущий значок народ понять ещё мог (скрещенные между собой пара бумерангов), однако, новая эмблема бренда выглядела так, будто дизайнер случайно поставил на эскиз мокрую от кофе кружку с выступающими по краям раздельными опорами дна, а потом, желая исправить положение, решил вытереть отпечатки и случайно смахнул их до состояния треугольников. Так вот, чуть левее центра из зазора между крышкой и панелью, периодически шевелясь, торчала… Человеческая рука. Решив удостовериться, что не спит, Эдвин ущипнул себя за локоть; почувствовав боль, он ещё раз взглянул на седан и понял: следует переходить к действиям… Пока не стало чересчур поздно. Многие из его коллег иногда попадали в подобное положение, причём, увы, далеко не по своей воле… — Увидел? — повернулась к нему Каролина. — [EDX-003]. — зафиксировал главную примету Сперри. — Сколько он так… «машет»? — С Кейсвилла, наверное… Если не раньше. — Не важно; главное, что они нас ещё не засекли. — моментально возник в голове нашего героя примерный план действий. — Значит так: я доберусь до телефона и позвоню в полицию, а ты, не теряя тачку из виду, продолжай за ней следить: в конце концов, твою AZ600 в потоке заметить куда проще, чем усреднённый фуллсайз. Ну-ка, давай, подруливай вон к тому юту! — кивнул он на двигающийся рядом красный Ford Ranchero GT 68 с мигающим правым задним фонарём. — И держи как можно ровнее! — Что ты собираешься делать? — выполняя указание, вскрикнула Вайнберг. — Не важно; держи ровнее! — по пояс высунувшись из открытого окна, парень ловко перекинул своё тело через борт, быстро подтянулся, перевернулся на спину и забросил в кузов ноги. Танцовщица в Honda продолжает путь; Эдвин, в свою очередь, подождав, пока Ranchero окончательно покинет магистраль и остановится перед стоп-линией ближайшего перекрёстка, спрыгивает на потрескавшийся асфальт, после чего — мчится к расположенной неподалёку АЗС Chevron Standard, в тени стенда с ценами которой (Regular — 40 центов за галлон, Premium — 44, плюс 11 центов с каждого галлона — налог на бензин и 5% НДС) стоит стеклянная синяя будка с надписью «Phone»…***
Прибывший по обмену из Аризоны в Юту со «сборной» лучших (согласно окружным шерифам) блюстителей закона и порядка своей юрисдикции старший детектив Майерс в тот день буквально разрывался на части: задачей было разгрести погрязшее в большой куче «висяков» и не справляющееся с потоком дел Полицейское Управление штата. С самого раннего утра он носился по Солт-Лейк-Сити, помогая коллегам-соседям; более того, по возвращению на рабочее место им же было отдано немедленное распоряжение о предоставлении ему текущей сводки происшествий. — Телекс вчера вышел из строя, поэтому буду докладывать лично. — возникла перед его столом спустя несколько минут после появления (дело шло к обеду) молоденькая ассистентка с исписанным мелким почерком блокнотом. — Называю заголовки: хотите узнать о случае подробнее — говорите напрямую. Итак, ограбление винного магазина, один офицер — ранен; из центра угнан Buick Skylark Sport Wagon 71; без вести пропал шеф Департамента Городского Планирования Юлиус Эккерт; произошла перестрелка на заброшенном ранчо: вероятно, этнический конфликт; за текущие полчаса от граждан поступило около двадцати вызовов по поводу автомобиля на шоссе I-15, из багажника которого торчит рука… — Каков прогресс по последнему случаю? — поинтересовался Вилтон. — Офицеры мотаются по трассе туда-сюда, но не могут найти описываемый объект. — В смысле «не могут»? — взвился старший детектив. — Я лично займусь этим делом! Немедленно дайте мне координаты и полный текст последнего звонка! — Последнее сообщение — из Клирфилда. — перелистнула записи девушка. — Читаю: «По автостраде I-15 в направлении северной границы штата движется бежевый седан марки Dodge, номер — [EDX-003]; в салоне — трое, внутри багажника — заложник, насчёт вооружения — не знаю. Ориентир — преследующая его жёлтая Honda AZ600.» — Свяжитесь с местной радиостанцией: пусть передадут в эфир, чтобы люди, заметив автомобиль, немедленно звонили ведущим, а те пусть докладывают всю поступившую информацию нам! — прихватив нарисовавшихся рядом помощников, рванул старший детектив к лестнице. — Посадите на телефон запасного диспетчера и объясните ему всё то, что я вам сказал прямо сейчас! — топая тяжёлыми ботинками по крутым ступенькам, крикнул он напоследок; в том же ритме стучало и сердце Каролины: пока происходили вышеописанные события, негласно преследуемые личности в Dodge внезапно поняли, что их преследуют, а потому — быстро решили убраться с шоссе в районе Огден-Хинкли. Не желая терять их из виду, боящаяся обнаружения Вайнберг последовала за ними, в результате чего оба автомобиля очутились в жилых районах. Хоть и велик был соблазн выйти из этой авточехарды, сославшись на разницу в силах, девушка держалась стойко: Dodge влево — и она влево; Dodge вправо — и она вправо; Dodge сдаёт назад (заехал в тупик) — и её Honda пятится, удерживая почтительное расстояние. Вскоре граждане в бежевом седане, окончательно заплутав, решают вернуться туда, откуда попали в это неведомое им утыканное однотипными домиками и лужками место; впрочем, до въезда на эстакаду I-15 их авто слегка не дотягивает: лопается передняя левая покрышка.***
Хоть молодого офицера Финнегана и хвалили за преданность его провинциальному начальству (что явно не имело большого ума, раз выдвинуло парня на обмен по заявке, как он мыслил) но делал свою работу, в отличие от Майерса, откровенно спустя рукава: блюстителя правопорядка совершенно не интересовало, кто, где и что совершил, ибо «штат не мой и мне тут не служить». Рация его по сговору с местным механиком (того аналогично больше интересовали деньги, чем борьба с преступностью) была подменена на неисправную: так офицера не доставали различными вызовами, вследствие чего он целыми днями мог разъезжать по благополучным районам, в которых никогда ничего не происходило, слушая одну из вечно передающих мелодии типа «oldies-goldies» местных радиостанций. Вот и сейчас он, «патрулируя» типовой жилой район под Rock A Beatin' Boogie в исполнении Bill Haley&His Comets уже собирался перемещаться в следующий квадрат, как вдруг наткнулся на поднятый домкратом бежевый Dodge, вокруг которого суетились сразу трое парней. Как известно, размяться после долгой езды никому явно не помешает, поэтому офицер, остановив выписанный ему Plymouth Belvedere 65 перед потрёпанным седаном, неспешно вышел на улицу, потянулся и пошёл «чесать языком». — Шину спустило, господа хорошие? — не спеша подходя к 440, поинтересовался он. — Лопнула, начальник! — кивнул орудовавший баллонным ключом (и обливающийся потом, но явно не от жары) патлато-бородатый водитель. — Далеко до сервиса? — Прилично будет. — зевнул Финнеган. Повисло напряжённое молчание: в этот момент кому-то из граждан следовало лезть в багажник за резервным колесом… — Такая духота, а мы ещё и запаску забыли. — нарушил затянувшуюся паузу один из пассажиров. — Прямо хоть пешком за ней иди. — Зачем куда-то ходить? — усмехнулся внезапно почуявший потенциальный заработок Финнеган. — Всего двадцать баксов — и я отдам вам свою. — Вот бы всегда так, офицер! — обрадовался до сих пор молчавший третий попутчик. — Порядок. — получив купюру, двинулся к своей машине слуга закона и порядка; по пути он заметил косо висящий на переднем бампере ржавый номер [EDX-003], но особо не придал этому значения: душой он уже сидел в придорожной забегаловке Long John Silver's (или каком-нибудь местном аналоге рыбного ресторана), поедая «загранично-фешенебельные» Fish&Chips за чужие средства. В следующие мгновения Вайнберг не смогла поверить своим глазам: офицер, на действия которого она так надеялась, не только не арестовал мутных типов, но ещё и предоставил им своё запасное колесо, подсобив с заменой! От избытка противоречивых чувств ей жутко захотелось выскочить, закричать, рассказать правду, но она с большим трудом себя пересилила, рационально рассуждая о том, что: во-первых, их — четверо, а она — одна; во-вторых, патрульный вполне может оказаться «волком в овечьей шкуре»: тогда беды точно не миновать; в-третьих, лучше потерпеть и дать им вернуться обратно на магистраль, где их по наводке Эдвина непременно станет искать дорожная полиция… Интересно, чем он занят и в каком месте находится прямо сейчас?***
— Да чтоб у тебя блок цилиндров насквозь пробило! — погрозил кулаком уезжающему Pontiac Ventura Coupe 61 раздражённый Сперри. — Помочь человеку ему некогда! А ты-то куда попёрся? — обернувшись, чуть не очутился он на капоте светло-салатового родстера Kaiser Darrin 54. — Что случилось, уважаемый? — высунулся из-за рамки лобового стекла водитель в чёрной рясе с белой колораткой на шее. — Бес вселился? — Да какой там бес! — всплеснул руками наш герой. — На кону — чрезвычайная ситуация: человека похитили, надо срочно начинать преследование, а никто не желает посодействовать! Что за народ нынче такой пошёл… — Перед тем, как я разрешу вам сесть в мой автомобиль, спрошу следующее: скажите, вы предоставляли обязательство Всевышнему? — убрал дверь внутрь переднего крыла пастор. — Мы давали его на работе! — запрыгнул Эдвин в кресло штурмана. — Бежевый Dodge 440, движется на север по I-15. Догоняйте, святой отец, догоняйте! — рванулся Kaiser с открытым верхом и стеклопластиковым кузовом под What I'd Say в исполнении Ray Charles вверх по рампе (хотя «рванулся» — слишком мягко сказано: скорее, «пополз на четвереньках», ибо разгон до шестидесяти миль в час у данной модели занимал аккурат пятнадцать секунд с небольшим). Между тем, на трассе произошло заметное оживление: распространяемый по радио клич полиции дал свои плоды, поскольку за седаном, который изо всех своих тридцати шести сил на предельной скорости преследовала небольшая Honda, стали увязываться гражданские машины: в кавалькаду включился караван-коверсионный GMC Handi-Van 65 с небольшой лодкой на крыше, за которым пристроились белый Mercury Meteor 800 и коричневый Oldsmobile Vista Cruiser 69, а между ними внаглую вклинился Studebaker Conestoga 55 с длинными антеннами и логотипами местной радиостанции (благодаря его участию в воздухе захлопали лопасти репортёрского гирокоптера Bensen B-8M). — Скажите, святой отец… — бросив не самые удачные попытки закурить (делу мешал сильный ветер), повернулся к священнику брокер. — Эта штука не может передвигаться хоть капельку быстрее? — Согласен, мощности у неё явно маловато! — обошёл салатовый родстер тошнящий по крайнему ряду светло-лавандовый Lincoln Capri Sport Coupe 56. — Впрочем, я уже давно надумал купить что-нибудь от GM… — Знаете, святой отец, сейчас, может быть, не слишком подходящее время для беседы, но желаю спросить: стоит ли жениться на человеке, за чьё будущее волнуешься почти до недосыпа? — Думаю, по этому вопросу вам лучше обращаться не ко мне: я сегодня торжественно направляюсь связываться узами брака с одной знакомой фельдшерицей… — захотел было перестроиться служитель культа, но тут буквально в нескольких дюймах на полной скорости мимо них, сверкая красными маячками, в сопровождении двух мотоциклистов просвистела тройка чёрно-белых Chevrolet Bel Air 73, а также красный Plymouth Fury I 70, из окна которого высовывался детектив с револьвером; автомобили полиции уже почти настигли процессию, как вдруг 440 решил покинуть трассу: без предупреждения перестроившись в крайний правый ряд, седан покатился вниз по бетонному «рукаву» развязки, запутывая собственных преследователей (либо он рванёт вперёд, т.е. обратно на магистраль, либо, создав суматоху, попытается слинять по жилым районам). Впрочем, ни первому, ни второму случиться было не суждено: на пересечение дорог подоспело загородившее проезд и заставившее бежевый седан в попытках ухода наскочить на стоящую у автобусной остановки скамейку с рекламой службы доставки еды Schwan's Company подкрепление в лице двух машин шоссейного патруля. Всё произошло настолько быстро, что никто из автомобилистов даже толком не успел среагировать: жёлтая Honda ткнулась в бок левому из автострадной пары Dodge Polara 70; буквально в паре сантиметров от неё по асфальту (уходя от столкновения с задней частью) провизжал резиной Handi-Van, но никакой разницы это не сделало: заскрипел сминаемый металл, зазвенели разбивающиеся стёкла, а сорвавшаяся с крепежей на крыше GMC вследствие сильного толчка лодка, упав, накрыла AZ600 по нижнюю линию окон; своеобразной «вишенкой на торте» стало столкновение экипажей подопечных детектива из Аризоны (и его самого) с правой Polara. Не пострадал в данной ситуации лишь Kaiser Darrin: он прибыл к образовавшемуся «паровозику» последним, а потому, изловчившись, смог его объехать, тем самым сразу оказавшись в центре событий. — НЕ ДВИГАТЬСЯ! Я ДУРАК, Я ВО ВЬЕТНАМЕ СЛУЖИЛ, РУКИ ЗА ГОЛОВУ! — нарушая инструкцию, в пылу оперативной работы локтем высадил стекло водительской двери и взял на прицел парня за рулём старший детектив; пользуясь суматохой, трое его коллег выдернули остальных пассажиров и уложили их лицами в бетон; ещё двое, оперативно взяв монтировки, быстро принялись вскрывать багажник, но тот никак не поддавался: распахнуть его удалось лишь вместе с подскочившим к автомобилю Эдвином (выручив «накрытую» Вайнберг, он оказывал помощь вызванным правоохранителям). Когда неплотно прилегающая косая крышка наконец-то поддалась и открылась, на свету показался слегка потрёпанный гражданин с разбитым затылком. — Полиция… — промычал он. — Наконец-то… Где же вы были всё это время? Я валяюсь здесь уже минимум полсуток… — выпали у него из кармана старомодные наручные часы с треснутым стеклом. — У вас случайно закурить не найдётся? Да уж, видели бы меня сейчас мои жена с дочкой… — Как вы сюда попали? — доставая портсигар, задал ему вопрос один из полицейских. — Получил по голове, дальше — ничего не помню. — достал гражданин пластиковую зажигалку. — Я — Юлиус Эккерт из Департамента Городского Планирования… — Сволочь ты из Департамента Городского Планирования! — крикнул запихиваемый в Coronet сообщник владельца бежевого седана. — Пусть на этот раз тебе крупно повезло, но жители районов Мюррэй и Холладэй эту вопиющую несправедливость просто так не оставят! Вашу кольцевую автодорогу там не построят! — в этот момент его приложили об дверной косяк, вследствие чего словесный поток закончился. — Да что же это такое… — бросив монтировку на асфальт, в шоке опустился на капот Сперри. — Я ради этого человека, можно сказать, жизнью рисковал, а он, скот такой, распоряжение о сносе моего дома у себя в конторке протолкнул… — ударил его кулак по выступу крышки моторного отсека. — Настоящее гадство! — Не надо делать кислую рожу; сейчас мы из него извлечём выгоду. — ловко полезла в карман брокера Каролина; вытащив документацию, она лихо метнулась к усаживаемому в красный Plymouth начальнику Департамента Городского Планирования; пара минут активного жестикулирования — и девушка с торжествующим возвращается к Эдвину, показывая стоящую на бумажке заветную подпись руководства. — Поехали в городской банк… Или сначала подберём Эмендорфа? Ну же, не молчи, как пень: надо ведь решать, чем займёмся дальше! — Знаешь, Каролина, я очень давно хотел сказать тебе одну вещь… — приняв документ, обнял её наш герой. — Но скажу её потом, когда мы вернёмся на квартиру. Я скажу её, а ты уже решишь, что нам с тобой делать. — погрузившись в жёлтую Honda и с большим трудом вырулив из автостолпотворения, оба направились в сторону Уилларда…THE END.