«За сияющими фасадами скрываются смертельные опасности. Слабые становятся жертвами обольщения.»
Тэхён с упоением слушал рассказы дедушки о дальних странах, опасных походах, которые тот совершал в молодости. Влияние было настолько велико, что маленький мальчик пообещал себе во чтобы то ни стало — он станет путешественником. Когда у дедушки отказали ноги, отец Тэхёна перевёз его в свой дом. В доме ему выделили целый чердак, куда Тэхён помогал перетаскивать потёртые коробки с вещами. После школы, пока дедушка был погружён в дневной сон, а отец ещё не пришёл с работы, мальчик разглядывал пыльные книги, которые уже лет десять стояли без дела. Особой удачей считались находки среди страниц: небрежные заметки на полях, высушенные цветы, найденные предположительно в экспедиции, какие-то записки и дедушкины переписки с друзьями времён университета. Копаться в этих коробках и искать «сокровища» среди пожелтевших от времени страниц было для парня почти каждодневным ритуалом. Так и проходило его детство. Дедушка умер, когда Тэхён поступил в старшую школу. Несмотря на проживание в одном доме, они изредка перекидывались парочкой фраз о каких-то бытовых вещах, после чего каждый продолжал заниматься своими делами. Тэхён осознал, что возможно слишком мало общался с дедом. Логика говорила ему о том, что вместо того чтобы копаться в его вещах и дневниках, был смысл спросить его обо всём лично. Но такие мысли увы пришли к нему только после смерти дедушки. Нельзя было сказать, что Тэхён скорбел. Его всегда посещала мысль, что дедушка будет вечен в своих книгах. По окончании школы Тэхён поступил на факультет биологии куда его рекомендовал отец. Учился он прилежно, но его мысли всегда занимали эфемерные мечты о раскопках, об открытиях, о древних храмах, о затерянных артефактах, пылящихся в пещерах, которые только и ждут того, что их найдёт не кто иной, как сам Ким Тэхён. Именно в университете он познакомился с Намджуном — молодым и подающим надежды антропологом, который уже имел за собой небольшой пласт исследований и хорошие связи на кафедре. Их отношения развивались стремительно. Намджун был решителен, а Тэхён и не думал противиться напору. К собственному стыду, Тэхён понимал, что являлся лишь тенью Намджуна, его излюбленной птичкой, которую тот, казалось бы, держит для красоты. — Знаешь… — Тэхён нервно перебирал в пальцах край рубашки, желая услышать одобрение от Намджуна, — Я бы хотел написать диссертацию. Эти слова дались парню тяжело, он старался унять дрожь в руках и сделать не такое взволнованное лицо. Тэхён внимательно следил за мимикой Намджуна, пытаясь уловить хоть одну эмоцию. Ким понимал, в глубине души он уже знал ответ. «Он знает, что я не смогу.» В такие моменты хочется списать подобные мысли на паранойю, хочется ошибаться, хочется услышать опровержение собственным мыслям. Как же, чёрт возьми, хочется, чтобы реальность не сбивала с облаков. Но Намджун всё ещё молчит, направив свой взгляд куда-то в потолок. «Задумался.» Что же, задумчивый взгляд не равно равнодушие. Надежда всё ещё летит вниз с горы, но хотя бы сбавила скорость. — Зачем? — вопрос ставящий Тэхёна в тупик. Он сам не до конца понимает зачем оно ему надо, даже на скорую руку варианты не может набросать. Эта неловкое молчание на совершенно простой вопрос вынуждает Намджуна улыбнуться. Он переводит взгляд на Тэхёна, будто что-то выискивает в глазах напротив. Тэ непроизвольно сжимается от появившегося желания спрятаться под одеялом от этого уничижительно взгляда. О да, он знал этот взгляд Намджуна. Так он смотрел на тех, кто с ним спорил, тех кого хотел проучить. Это был взгляд деспота, который был готов растерзать свою жертву за малейшее непослушание. Тэхён боялся этого взгляда и всегда смотрел с сочувствием на тех, кто этот взгляд испытывай прямиком на себе. Временами он думал насколько же у них здоровые отношения. Благодаря Намджуну он мог выйти из своей скорлупы, общаться с теми, кто и не обратил бы на него внимание, открыться миру, зная, что за Намджуном, как за каменной стеной. По утрам Ким делал Тэхёну его любимый кофе… а что собственно ещё? Он отчаянно цеплялся за идею о том, что Намджун любил его, а утренняя чашка кофе в постель является достаточным аргументом. Но по правде говоря, их отношения трещали по швам, в голове Тэхёна эта мысль крутилась как заезженная пластинка уже второй год. Впервые эта мысль посетила его, когда Намджун объявил о том, что приглашён на работу в одну фармацевтическую компанию. Тэхён понимал: «Это начало конца.» — Тэхён, — собственное имя вывело парня из дум, — Так по итогу, зачем ты хочешь написать диссертацию? — устрашающий Тэхёна взгляд пропал. — Я бы хотел ответить что-нибудь путное, но я и сам не знаю, — признаться в таком было нелегко, но с Намджуном иначе нельзя, — А ты? Зачем ты написал диссертацию? Ты никогда особо об этом не рассказывал, закрывался в шкафу по вечерам и не выходил до утра, — эти воспоминания нельзя было назвать тёплыми, так как это был один из самых тяжёлых этапов в их отношениях, этапом, когда Тэхён впервые почувствовал свою ненужность. Может быть и стоило понять Намджуна, он был занят работой, которая открыла бы ему путь наверх, но тот факт, что парень даже не удосуживался здороваться с Тэ, заходя в квартиру, внушало беспокойство за их отношения. Тэхён понимал, что у всех бывают тяжёлые периоды, но он был не готов. Намджун перевёл взгляд на потолок, обдумывая ответ. — У меня было всё просто, я хотел обеспечить себе хорошую работу. Профессору я нравился и он посоветовал мне поскорее написать диссертацию, после чего предложил работу в одной фармацевтической компании, собственно, как ты знаешь, там я сейчас и работаю. Я получил хорошее место, а моё последнее исследование, если конечно же всё получится, позволит мне не беспокоиться о финансах на ближайшие лет десять. Тэхён понимал позицию Намджуна, но не разделял. Они встречались около пяти лет, стоило бы понимать, что за такой срок их взгляды на жизнь могли поменяться. Намджун был тэхёновым спасением: собранным, организованным, предприимчивым; был тем, кто всегда жил по принципу «вижу цель — иду к цели», тем, кто каким-то непонятным образом выбрал своей целью именно Тэхёна, неловкого и вечно летающего в облаках Тэхёна. — Знаешь, я тут вспомнил… Когда мы познакомились, ты говорил, что твоей детской мечтой была Атлантида, — это воспоминание вспыхнуло в голове Тэхёна самым неожиданным образом. Студенческая вечеринка. Пьяный Намджун и не менее пьяный Тэхён, сидящие на подоконнике арендованного коттеджа, размышляющие о своих мечтах на будущее. «Как же он изменился за пять лет.» — Дети вообще много чего говорят. Атлантиды нет, это просто легенда, — Ким усмехается, закатывая глаза от услышанного. — А что если нет? Чтобы ты чувствовал, если бы завтра в новостях сказали, что её нашли? — Тэ задаёт вопрос за вопросом, желая проверить свою гипотезу, и очень надеется ошибиться, — Я знаю тебя как облупленного, готов поклясться, что первым делом ты скажешь: «Какого хуя это был не я?» — Прекрати выдумывать…- Ким поднялся с кровати, направляясь в сторону кухни, оставляя замотанного в одеяло Тэхёна, — Ещё в детстве я мечтал в цирке выступать. Ну знаешь, эти… эти самые клоуны с цветными пуделями. Так вот, я хотел тоже прыгать с розовым пуделем под куполом цирка, но увы, я стал учёным специалистом по антропологии, — Намджун набрал воды из-под крана и развалился на кресле. — Я пытаюсь донести тебе другую мысль, — Тэ следует примеру Намджуна и направляется следом на кухню. — Ты не в детском саду, чтобы тыкать взрослому парню речи про несуществующую Атлантиду. Тэхён обходит кресло, в котором сидит Намджун; он его не слышит, его мысли уже где-то далеко, а взгляд направлен на старую карту, висящую на стене. «Дедушкина карта…» После смерти деда, отец Тэхёна долго не знал как поступить с его вещами; большую часть отправили на склад, а другую — Тэхён оставил себе. Намджуну даже пришлось освободить несколько полок в собственной гардеробной, дабы его парень мог складировать там книги, которые не помещались больше ни в один шкаф их квартиры. Но именно дедушкину карту Тэхён обязался повесить на стену, полностью игнорируя крики Намджуна, который считал, что карта не вписывается в его минималистичный интерьер. Чего только ему стоило заказывать дверцы для шкафов, дабы спрятать всё то книжное безумие, которое Тэхён вызвался хранить. — А если бы… Гипотетически, ты бы узнал, что именно здесь, — Тэхён поставил палец на один из квадратов на карте, расположенный в Атлантическом океане, — Где-то в этом квадрате находится Атлантида. Ты бы поехал её искать? — Ким мечтательно улыбается, рассматривая еле заметные карандашные следы, которые ещё не до конца стёрлись с пожелтевшей от времени карты. Почему-то дедушка уделял особое внимание именно этому участку, во всяком случае такое предположение выдвинул сам Тэхён. На карте не было ни единой пометки, ни одной дырки от циркуля, но именно в том самом квадрате, на который указывал Тэхён, стояла крохотная карандашная пометка, которую нельзя было разглядеть без пристального рассмотрения. Намджун глубоко вздохнул, нехотя вставая с кресла. Тэхёна надо было успокоить, что-то он сегодня слишком разнервничался. Завтра обоим на работу идти, а Киму неожиданно захотелось поболтать о прекрасном. — Поеду, — неожиданно засмеялся Намджун, обнимая парня со спины, — Если мне за это заплатят. — Зря ты о таком шутишь, — разочарованный вздох Тэхёна означал, что шутка не удалась. Ким вырвался из объятий и медленными шажками направился в сторону дивана. Он устал, а припираться с Намджуном желания не было. — Мы сейчас серьёзно ругаемся из-за того, что я не готов бросить все и не бегу, теряя тапки, искать мифическое государство? — Намджун натурально задолбался, разговаривать с Тэхёном в такие моменты было сродни разговору со стенкой. — Да хрен с этой Атлантидой. Просто каждый раз, общаясь с тобой, я чувствую, какие мы разные. Я признаю, да, я согласен, я — мечтательная натура. Вот не сидится мне на месте. А ты даже пофантазировать не можешь, кроме как о количестве нулей на собственном счету, — у обоих давно летает мысль в голове, что этот разговор надо было оборвать на корню, но он уже пустил ростки, и возможно, скоро они начнут пожинать плоды. Намджун закипает. Мечтательность — это неотделяемая черта характера его парня, но увы, эта черта не нашла практического применения в его жизни. — Хорошо, давай посчитаем, раз в этом я так преуспел, — Наму хочется поддеть, опустить Кима с небес на землю, твёрдую и практичную. Потому что играть в игру «Земля вызывает Тэхёна» ему надоело, — Ответь мне ровно на три вопроса. Во-первых, на чьё имя оформлена аренда квартиры? Во-вторых, кто оплачивает все счета и покупает еду? В-третьих, способен ли ты помочь мне стать мечтателем, взяв на себя половину расходов за нас обоих? «Снова этот взгляд.» Намджун смотрит строго, словно родитель, желающий приструнить нашкодившего ребёнка. У Тэхёна чувство, что его загнали в угол, он прекрасно это понимает, но от этого понимания легче не становится. Ким знает ответы на все три вопроса: нет, нет и ещё раз нет. Нет, не может. Но думать об этом, когда за окном почти светает — бесполезно. — Я знаю ответы, можешь не отвечать, — Нам понял, что немного переборщил. Мучить Тэхёна вопросами в такое время не было смысла. На часах 4:00 a.m., а они даже не ложились, — Я сказал лишнего, давай закроем этот разговор и постараемся к нему не возвращаться. Сложить оружия — это был единственный мирный выход в этом диалоге, который родился буквально из ничего. Во всяком случае спать Намджуну уже не хотелось и плевать, что ему на работу через четыре часа. «Поцеловаться и помириться. Поцеловаться и помириться.» — скандировал разум Намджуна. Может Тэхён затеял этот разговор, но ведь Намджун понимал, что ему то должно было хватить мозгов не разворачивать с Кимом словесные баталии. — Тэ… Знаешь, может я и не очень хороший фантазёр, но на одну тему фантазировать я очень даже могу. «Твою же мать, Намджун-и, к чему ты это выдал?» — попытка Намджуна исправить ситуацию казалась Тэхёну комичной. Хотя он был рад тому, что он не один хотел закончить этот разговор, который они точно будут прокручивать в голове не одну неделю. Тело Тэхёна напоминает марионетку, усталость даёт о себе знать, желание вставать с дивана и размотать свой кокон из одеяла — напрочь отсутствует. Намджун сам достаточно расслаблен, мысли о минувшем разговоре ушли на второй план, когда тот начал покрывать поцелуями шею Тэхёна. Тэхён напрягся, он не был готов так быстро забыть об их ссоре, но заниматься сексом сейчас казалось совсем уж плохой затеей. Лениво обняв руками плечи Намджуна, который успел повиснуть над ним, он приложил усилие, чтобы отлепить парня от себя. Ким смотрит на Тэхёна с недоумением, не понимая реакции парня. «Он действительно не понимает, что происходит.?» — Тэ бегает взглядом по расслабленному лицу Намджуна, по припухшим от поцелуев губ, от чего инстинктивно облизывает собственные, которые по ощущениям были такими же. Солнце ещё не показалось за горизонтом, но запах утра уже доносился из открытого окна, а сползшее на пол одеяло больше не защищало обнажённого Тэхёна от прохладного воздуха, от чего кожа покрылась мурашками. Тёплая ладонь Намджуна накрыла бедро парня. Ким свёл ноги, не давая парню продвинуться выше. Он, не отрывая взгляда, продолжал всматриваться в глаза Намджуна, желая отыскать в этой чёрной дымке ответ лишь на один вопрос. — Джун… Скажи мне, почему ты со мной? — этот вопрос по какой-то причине казался неуместным, но раз уж Намджун решил сообразить секс на скорую руку после ссоры, то этот вопрос должен показаться детской шалостью. Было видно как лёгкий румянец уходил с его лица, теперь оно казалось скорее задумчивым, чем расслабленным. У двоих людей, состоящих в отношениях, этот ответ должен в голове проноситься первой же бегущей строкой. Тэхён знает, что у Джуна эта фраза крутится в голове, но вот до языка не доходит. Наконец-таки и Ким заводит Намджуна в угол. Нам прячет лицо, опуская голову на грудь Тэхёна, будто его это спасёт. А Тэхён ухмыляется, сам того не замечает, поднимая глаза в потолок. «Так вот как оно ощущается…» Неловкое молчание повисло в воздухе. И никто не знает как выкрутиться из сложившейся ситуации. — Прости, я не хочу сейчас, — первым сдаётся сам Тэхён, приподнимаясь на локтях, отодвигая от себя Намджуна. — Согласен, я поспешил, — виновато улыбается Джун, слезая с парня, — Нам вставать через три часа… Тебя подвезти завтра на кафедру? — Нет, я там завтра не нужен. Тэхён там в принципе не нужен, ходит вокруг да около, растения поливает и бумажки переписывает. Ким убеждает сам себя в словах Намджуна: «Тэхён — никто». — Пошли спать, не очень хочу, чтобы ты спал на диване. И Тэхён идёт, медленно, возможно не желая этого, но идёт. Как ни в чём не бывало, он ложится на любезно подставленную руку Намджуна, который сразу прижимает парня к груди. Стоит ли говорить, что так они никогда не спали, да и этой ночью, в принципе, не смогли уснуть?***
Намджун встаёт первым, украдкой оглядев Тэхёна, который пускал слюни на подушку. «Хоть кто-то из нас выспится, » — ухмыляясь собственным мыслям, парень наспех собирается, хватает сумку и выбегает из квартиры. Давно он так не опаздывал, усталость валила с ног. Единственное, что мотивировало Кима — один интересный проект, который хотела предложить ему компания. Он ухватился за эту должность и не был намерен её отпускать. Высотное здание компании «Lumen» виднелось на горизонте. Он оставил машину на парковке и метнулся к дверям лифта, ожидание которого заняло больше времени, чем следовало. Намджун никогда не опаздывал, и эта ситуация делала его слишком раздражительным. Почему именно сегодня, начиная с самой ночи, всё катится коту под хвост? Он нервно дёргал ногой, сжимал челюсть, стараясь унять растущую тревогу. — О, мистер Ким, вот вы где! А я уж думал, вы не придёте, — где-то в другом конце пустого холла, раздался знакомый голос профессора Кана, который и рекомендовал Намджуна на эту должность. Намджун быстро унял дрожь в ногах, быстро придумывая, как оправдаться за свой промах перед профессором, который быстрыми шагами шёл в его сторону. — Профессор Кан, мне очень жаль. Сам не знаю что на меня нашло, — виновато улыбается Намджун, выдавая весь спектр эмоций на лице. С другой стороны, честность- лучшая политика, да и подробности сегодняшней ночи профессору знать было необязательно. — Бывает, пройдёмте за мной, начальник проекта очень хочет с вами познакомиться. Намджуна ведут какими-то коридорами, в которых он раньше не бывал. Здание компании приобретает вид лабиринта, потому что отсутствие окон в этом крыле смущает, а тусклые лампы не сильно то выручают. — Проходите, он вас ждёт, — профессор исчез из поля зрения так же внезапно, как и появился, оставив Намджуна напротив большой железной двери. Из тусклого коридора он попал в небольшой светлый кабинет, который скорее походил на лабораторную. В другом конце сидел мужчина, разглядывающий папку с документами. Звук захлопнувшейся двери видимо испугал только Намджуна, который слегка вздрогнул от неожиданности. Парня напротив это совершенно не смутило, он оторвался от чтения, мельком пролистал оставшиеся страницы и выкинул папку куда-то под стол. Намджун уже был не в своей тарелке. Он мог находить язык с людьми постарше, но увидеть парня своего возраста за столом с табличкой «Начальник»— был явно не готов. Парень вышел из-за стола и быстрой походкой направился в сторону растерянного Намджуна. — Ким Сокджин, — выдал парень, протягивая руку. — Что? — Намджун на секунду опешил. Боже, ну почему всё идёт не как надо? — Для особо одарённых, меня зовут Ким Сокджин, и я куратор проекта. Не бойся, я не кусаюсь, — последнюю фразу парень сказал куда тише чем остальное. А ведь и правда, неожиданно для самого себя, у Намджуна вспотели руки. — Я просто не привык опаздывать, — сказать что-то в своё оправдание всё же стоило, но похоже Сокджина это особо и не интересовало. — Давай ближе к делу. Ох, чёрт! Где мои манеры? Ты же не против, что мы на «ты»? Субординация — дело хорошее, но у меня мозг вскипает от всех этих «уважаемый», «мистер» и прочих. В общем, ты понял. Сказать, что его манера общения шокировала- не сказать ничего. Во всяком случае, Намджун думал именно так. С другой стороны, было в этой манере что-то знакомое. Эти нервные покусывание пальцев, бегающий по Киму взгляд, непонятные ухмылки и до одури сексуальные губы, на которые Намджун ненароком засматривался, сам того не понимая. Спустя минуту до Намджуна доходит мысль: «Он прекрасен». Он и сам не осознаёт свой порыв. То ли ночная ссора с Тэхёном так повлияла на него, то ли он старается отрицать очевидное — он слишком открыто пялится на парня, с которым знаком около минуты. Сокджин щёлкает языком пару раз, возвращая свой взгляд на растерянного Намджуна. Профессор рекомендовал его, а Сокджин согласился взять его. Но довольная улыбка расцветает на его лице, когда тот видит напротив себя мальчика, который неприкрыто пялится на него. — Я не встречаюсь подчинёнными, но с тобой я бы сходил прогуляться, — от этой фразы, Намджун кажись теряет равновесие, чуть не падая со стула, — Шучу, ещё как встречаюсь, — Сокджину уже нравится этот неловкий парень. Намджун готов под землю провалиться, чувствуя как кровь приливает к его лицу. — Ничего не говори. У нас есть минут тридцадь, — выдаёт Сокджин, поглядывая на циферблат часов, — А потом я тебя отпущу. — Зачем фармацевтической компании понадобился антрополог? — пора бы уже начать говорить о работе. Сейчас это была единственная тема, от которой Намджун не был готов навернуться со стула. Сокджин это понял. — Вы изучали историю и культуры неконтактных народов. Вы практически единственный специалист в этой области, который достаточно изучал данный вопрос. — Да, но как мои знания могут помочь в производстве препаратов? В этой теме Ким действительно разбирался, раньше и Тэхён интересовался подобным, а Намджун рассказывал парню о том, что сам знал. — Скажите, мистер Ким, — голос Сокджина затих, он облокотился всем весом на стол, почти вплотную приблизившись к лицу Намджуна, — Если я скажу вам, что кое-кто кое-где обнаружил ранее неизвестный остров, предположим, в Атлантическом океане, куда никогда не ступала нога человека. И ещё! Если я утверждаю, мистер Ким, что только на этом острове произрастает ранее неизвестное науке растение, на основе которого можно изготовить препарат, который способен вылечить ранее неизлечимые болезни, — Сокджин уже не смотрел заговорчески в глаза Намджуна, вместо этого взгляд опустился на его губы, от чего Ким нервно сглотнул, пытаясь переработать услышанное. — Я скажу, что вмешиваться в жизнь неконтактных племён крайне неэтично и слишком уж опасно, — слова, который Ким надеялся сказать уверенно, вышли слишком тихими. Чем вообще они тут занимаются? Как они планируют это провернуть? Вмешательство к этому народу обернётся глобальной катастрофой. Но на самый главный вопрос ответа так ему и не дали… — А я здесь зачем? Я понятия не имею, что это за племя. Их культура, язык — я не имею ни малейшего представления о них. — Хороший вопрос, мистер Ким. Я хочу, чтобы мы отправились на остров и наладили контакт с ними. Нам нужен гарант безопасности, пока наши биологи будут бродить по острову и собирать образцы растений. Во всяком случае, хотя бы добиться того, чтобы наш лагерь не атаковали аборигены, пока мы там. — Я не могу этого гарантировать. В истории можно по пальцам пересчитать тех, кто смог унести ноги от этих племён, а тех, кто сумел наладить контакт — ещё меньше. — Назовите сумму, — от прежней игривости Сокджина не осталось и следа, — Любую. — А вам какая от этого выгода? Я могу запросить хоть миллиард, — Намджун не верит, он просто не может. — Мистер Ким, мы говорим о том, что возможно, среди всех этих пальм с кокосами, попугаев и мужиках в набедренных повязках — растёт не что иное, как плацебо. Вы представляете о каких деньгах идёт речь? О нет, не представляет. Намджун вообще ничего не представляет. Прямо сейчас перед перед ним лежит чек, в который он может вписать любую сумму. С одной стороны, он не до конца понимает серьёзность намерений Сокджина. А что если они ничего не найдут? Что если у Намджуна не получится? Что если он не вернётся назад? Насколько большую сумму он может написать? С другой стороны, сколько стоит его жизнь? Он неуверенно вписывает нужную сумму в чек, но сидя перед Сокджином, это больше напоминает заключение сделки с Дьяволом. Кабинет — перепутье. Контракт, от которого он теперь не может отказаться. Теперь кажется, что в этих тёмных глазах напротив огоньки пляшут. А воздух в комнате стал густым и плотным, словно туман, вкус которого оседает на языке. У него нет выбора, его вынуждают, Ким выложил карты на стол. — Хороший выбор, — голос Сокджина заполняет небольшой кабинет, создавая странное эхо. А может это всё бредни Намджуна? А может они с профессором Каном ошиблись кабинетом? Намджун больше не стесняется дрожи в руках, когда возвращает чек Сокджину, который уже держит наготове документы о неразглашении. Ким попал, и попал по-крупному, в голове он прокручивает возможные исходы событий. Допустим, он отказывается. А что потом? Он же не выйдет из здания с вложенным в его голову знанием о полулегальном проекте. — Теперь к делу, — Сокджин достаёт из шкафа крупный рулон, который разворачивает на столе. «Карта?» — Знаете, у нас как-то изначально всё наперекосяк пошло. Я хочу показать вам примерное обозначение этого острова, вернее — архипелага. Ну знаете, когда их… — Я знаю, Сокджин, что такое архипелаг, — смеётся Намджун, впервые не чувствуя страха от близкого нахождения с Джином. «Странный парень… Сам же предлагал общаться неформально.» — Какой смышлённый попался, — вполне серьёзно отвечает Сокджин, продолжая изучать карту, — Ага! Это здесь! — Ким театрально указывает пальцем на точку в океане, — Где-то в этом квадрате… У Намджуна сейчас сердце из груди выпрыгнет, мысленно он уже внёс в список дел на сегодня поход в храм, выделяя его пожирнее. — …В самом сердце Атлантического океана, — мечтательно закатывает глаза Сокджин, не обращая внимание на побелевшего Намджуна, который был готов коньки откинуть на месте, — Захватывающе… Не находите? Мистер Ким, вы побелели. Я рад, что вы также взбудоражены как и я, — Джин улыбается во все тридцать два, — Я ещё не давал название нашему походу. Не окажете ли мне и нашей команде честь дать название? Вы практически главная фигура в этом деле. Намджун проклинает мир всеми правдами и неправдами. Куда он вообще влез? Он весь вспотел, нормализовать дыхание не выходит, в ушах гул, а перед глазами лишь образ домашнего Тэхёна, стоящего перед картой. «Мистер Ким, как вы назовёте проект?» «Атлантида…»