Family Reunion

      Когда языки пламени лизнули его ноги, скрепленные паршивыми и неровными самодельными стежками, как если бы он был разорванной рубашкой. Майкл взглянул на письменный стол, который всю прошлую неделю называл своим домом и кроватью. Рисунки, которые он рисовал в детстве, личные вещи, плюшевый медведь Эвана, бантик для волос Элизабет — все это было повреждено временем, а теперь и очищаются огнем — и маленький бело-розовый мишка-аниматроник, который не знал ничего, кроме этого. Неизбежная судьба, для которой он был создан.       Он уловил его выражение. Его брови подняты, глаза широко раскрыты, его маленькие круглые ручки сжимают монитор, на котором он сидит…       Было страшно.       Он схватил маленького, крошечного медвежонка так мягко, как только мог, своими трясущимися изуродованными руками, которые должны были развалиться много лет назад, годами захлопыванием дверей и переустановками аниматроников, а затем, наконец, снова собрались вместе.       Он прижал к себе своего медвежонка, до самой груди, разорванной на части остатками его семьи, в буквальном и не в прямом смысле. Малыш плакал — по крайней мере, каким бы ни был аниматронный эквивалент таких эмоций. Из глаз медведя потекли черные слезы, в которых он легко узнал проклятый остаток в жидкости, выпавши из глаз этого медведя, которую ему впрыснули, когда скупер разорвал его, ту самую жидкость, ради которой его отец покончил с бесчисленными жизнями.       — Все… в порядке… — прохрипел он, покачивая детеныша на руках. Прошла целая вечность с тех пор, как он в последний раз говорил, он не знал, что может еще. Он думал, что его голосовой аппарат сгнил много лет назад.       Он чувствовал, как Скрэп Бэйби заползает в тесную комнату позади него. Она не пыталась навредить ему или медведю, которого он держал, как будто они были дороже золота. Она просто смотрела, как огонь начал охватывать их всех.       Их отец и расплавленный амальгамет из аниматроников остались в вентиляционном отверстии.       Элизабет начала плакать. Он взял одну руку у медведя, вскоре держал и ее за руку. Металлические когти мягко держали пурпурную гнилую плоть, на мгновение его внимание было отвлечено от медведя.       «Майк.» — медведь закричал не своим голосом.       Голос, которого он не слышал с 1983 года.       Майкл посмотрел на медведя и не увидел в нем аниматронную оболочку, а душу, забравшуюся внутрь за одну последнюю неделю.       «Это конец?» — спросил Эван, глядя на своего брата.       Пламя сорвал маску с лица Майкла, и, наконец, он посмотрел на брата своими глазами.       «Да, я думаю, что все кончено».