hug & kiss

ким сону – идеальный айдол и воплощение прекрасного. этот парень будто бы не знает, что это такое – не улыбаться. окруженный вниманием и сам дающий его всем вокруг. лишь улыбка сводит с ума каждого, кто посмотрит на этого сияющего мальчика. он действительно хорош на публике: заставляет проникнуться уважением, всегда притягивает к себе все взгляды, и в его глазах, казалось бы, жизнь идет полным ходом. ким сону – запутавшийся ребенок, который так рано повзрослел и взял на себя ответственность. улыбка трещит по швам, когда он остается в одиночестве, а мысли выматывают. думается о разном, если честно, и чувство, что он подводит всех, никогда не отступает, как и ненависть к себе. смотреть на себя, просыпаться в своем теле день за днем и понимать: "да, это я", — противно. противно все: уставшие глаза, сами на себя смотрящие горестно, руки, шрамами украшенные, тело, исхудавшее совсем, так истошно кричащее о потребности в еде, и в целом все, что ким видит в себе. ненавидит каждый сантиметр кожи, царапает ногтями аккуратными, в надежде стереть этот "слой", чтобы увидеть настоящего человека, живого, без всех этих проблем и загонов, чтобы улыбаться искренне, а не строить из себя идеального подростка. сону часто закрывается в комнате и сидит там один, предупреждая о том, что все в порядке и не стоит волноваться. и никто его не трогает. понимают, что человеку всегда нужна свобода и личное пространство, а если ты еще и айдол популярной группы, то это даже необходимо. а нишимура оставить в покое кима не может. в сердце что-то скручивается, когда сону, уставший и измотавший себя донельзя, несет свое тело в душ, чтобы потом, ни о чем не думая, провалиться в сон; когда натягивает на себя кучу одежды, скрывая свое прекрасное тело; когда медовую кожу закрашивает тонной косметических средств, а пухлые и такие сладкие губки замазывает тоналкой, чтобы те меньше казались. ники уже смотреть на это не может, и поэтому после очередной тренировки, на которой ким снова себя ни капли не жалеет, вылавливает его и за собой в какую-то пустую комнатку тащит. она маленькая, похожая на гостевую, тут их точно никто не тронет. сону непонимающе смотрит, глазки лисьи щурит и только хочет что-то возразить, как японец палец к губкам старшего свой прикладывает, показывая, что все в порядке, что все хорошо. как же ники хочет, чтобы сону понял сам, какой он невероятный, что слюни по нему миллионы людей пускают, что любовь к себе – важнейшая составляющая, и вообще ким – самый красивый из всех, кого только ники в своей недолгой, но насыщенной жизни видел. младший большим пальцем обводит контур чужих таких мягких губ, пока сону выжидающе смотрит и почти не дышит. под каждый чужой вздох сону чуть вздрагивает, во рту пересыхает и мозг отключается. они так и стоят: почти вплотную, слыша дыхание друг друга, но никто не решается на то, что и дураку понятно. сону – потому что боится, а ники – потому что уверен – старший оттолкнет. но у сону, похоже, совершенно другие планы. губы рики на вкус как спелая черешня, ягода, которую сону может килограммами кушать. в голове нет ни мысли, а в животе слишком много бабочек. может, ники это из жалости, думается сону, но сам он не прекращает, только ластится еще ближе, становясь на носочки, потому что его маленький рики уж слишком вырос, и пальчиками в волосы зарывается, желая впечататься намертво. да, может ники из жалости решил не отталкивать кима, но сейчас как-то все равно. сейчас главное – чувства, и сону их получает сполна. он впервые за долгое время чувствует себя живым, слишком много всего чувствует. младший, что в голове у кима творится не знает, но он точно уверен, что сону, особенно в такой момент, нужно дать понять, какой тот на самом деле. они целуются долго, нежно, сражаясь за право вести, пока шаловливые ручки исследуют открытые участки кожи. младший медленно ведет сону к кровати, не переставая целовать, а в легких уже воздух заканчивается, и нишимуре приходится со вздохом отстраниться от желанных губ, чтобы в следущую же секунду провести дорожку из поцелуев ниже. – эта чудесная шея получает поцелуй, – ники прижимается губами к исступленно бьющейся жилке и запускает руки под толстовку, стягивая ее с плеч. – это великолепное плечо получает еще один, а это – еще, – он по очереди целует обнаженную медовую кожу, и от этих, казалось бы, простых действий, ведет не по-детски. – ники, прекрати, – сону смущенно ежится, пытаясь натянуть ткань обратно, но сильные руки перехватывают его тоненькие запястья, несильно сжимая, и отводят назад, без труда удерживая одной ладонью. – не мешай, сону-я, просто отдайся ощущениям, тебе правда понравится, я не сделаю тебе ничего плохого, – хрипловатым урчащим, но с невероятной нежностью, голосом отвечает рики, и ким замолкает, потому что чужой нос прижимается к выемке между ключицами, а губы не оставляют и миллиметра кожи без внимания. если бы у старшего была возможность, он бы уже давно расплавился, рассыпался на маленькие кусочки, но он стоит, подставляя шею под ласки, хватает ртом воздух, которого катастрофически не хватает. щечки пылают, и ему правда кажется, что еще минута таких сладких пыток и он точно превратится в пепел. рики с каждым поцелуем спускается все ниже, передавая всю любовь и нежность через касания, и сону его понимает. – эта забавная штука получает сразу два, – младший мягко целует его в пупок, улыбаясь себе же, а затем скользит языком, заставляя сону со свистом втянуть воздух и поджать живот, невольно вздрагивая. карамельные глаза поднимаются, и ким видит откровенную усмешку: – может быть, дальше сам? сону действительно хочет быть достаточно смелым и уверенным в себе для того, чтобы самостоятельно раздеться перед человеком, который ему, безусловно, нравится. но... он лишь мучительно краснеет, и нишимура просто не может не умилиться. рука, сжимающая запястья, медленно расслабляется, нежно оглаживая напоследок кожу на внутренней стороне, и обе ладони рики оказываются на коленях, раздвигая ноги в стороны. сону дергает руками, окончательно сбрасывая толстовку, и тянется к темноволосой голове, чтобы отстранить, но ники легонько шлепает того по кисти, показательно сверкая глазами. кажется, покраснеть еще больше невозможно. – это божественно-сексуальное колено тоже получает поцелуй, – губы прижимаются почти что невесомо, пока другое колено младший поглаживает ладонью, скользя пальцами к чувствительной коже с внутренней стороны бедра, и ким не удерживает вздоха, тут же испуганно замолкая. ники вновь смотрит на старшего с усмешкой и заставляет приподняться, когда начинает медленно стягивать вниз шорты. ким понимает, что остается в одних боксерах, только когда ники подхватывает пальцами резинку с твердым намерением окончательно избавиться от всех предметов одежды на нем. и сону действительно не хочет этого делать, но руки сами ложатся поверх рук парня, не позволяя сдвинуться. хотя если он захочет, то вряд ли это его удержит. рики лишь вздыхает, осторожно отводя его руки в сторону, старший не сдерживает стона, потому что теплые губы прижимаются к его самому чувствительному месту через ткань и рики шепчет: - что ж, думаю, эта, безусловно замечательная, часть твоего тела получит много-много поцелуев, прежде чем я докажу ее глупому хозяину, насколько он прекрасен.