Кошки и мышки.

Глава 20. …и ЛЮБОВЬ. Он летел сквозь лес. Он знал, что может не успеть. Эллис назначила вчера Кристиану встречу на восемь вечера. Сейчас было около десяти. Кристиан за это время мог быть уже где угодно. Даже найдя его след, Эдвард мог не догнать их, если Эллис дала однозначный ответ. Но Эдвард надеялся. У него было в душе ожидание того, что Кристиан поможет ему. Он сможет увидеть себя в его мыслях. Или памяти. Нейтральная территория заканчивалась, уступая место владениям Карлайла. Эдвард летел, вслушиваясь в голоса леса, но было слишком далеко. Однако, он почему-то смутно понимал, что к дому отца идти уже бесполезно- там не было Кристиана. Остановившись, Эдвард сосредоточился на ментальных ощущениях. Он пытался прощупать своим даром всё, что было в пределах его досягаемости. Он буквально сканировал каждое живое существо, что попадалось ему, ощупывая его волнами разума, как пальцами и сличая с оттиском памяти Кристиана в своей голове. Эдвард удалялся от самого себя всё дальше, уже почти ничего не различая… Мне нужна его память. Память обо мне… «Эдвард, прекратите пожалуйста. Это очень неприятно. Майра, успокойся, это Эдвард. Он просто хотел знать, где мы находимся. Эдвард, мы в нескольких километрах от дома Эллис. Это поляна, которую, как я понимаю, вы хорошо знаете. Мы ждём решения Эллис до завтрашнего вечера. Мы собирались уже уйти, но можем подождать вас, – он немного помедлил, будто слушая что-то, - И….простите, но я, скорее всего, не разрешу вам это сделать.» «Кристиан, всего одну картинку. По твоему выбору. Любую.» «Нет, Эдвард, я никому не разрешаю к себе прикасаться, кроме Майры.» «Мне не нужно прокосновение. Оно мне ничего не даст. Я могу видеть только ментальный сиюминутный образ в вашем разуме или картинку памяти. Я не прошу о прикосновении. Я прошу о моём образе в твоём сознании. И всё. Одну секунду твоей памяти. Просто мою фотографию. Любую, какую сочтёшь возможной.» «То есть вы не можете, как Аро считать меня прикосновением?» «Нет. При всём желании.» Кристиан молчал. Прошло уже несколько минут. Эдвард стоял на месте и ждал его решения, боясь физическими действиями помешать их мысленному общению. «Пожалуйста, Кристиан…» Но он молчал. Он явно думал, но Эдвард на удивление ничего не слышал. Только отдалённые смутные всполохи и обрывки странных слов на незнакомом языке. «Как ты это делаешь? Я чувствую, что ты думаешь, но абсолютно не слышу тебя.» «Лет через триста вы так же научитесь это делать при необходимости. А необходимость у вас будет. Даже не сомневаюсь…» Он снова замолчал. Эдвард не выдержал и полетел к поляне, огибая пятикилометровым радиусом дом отца. Через какое-то время голос Кристиана вновь появился: «Эдвард, не сочтите за бестактность… но прежде чем я приму решение я должен знать… Вы убили её?» «Нет…я не смог.» Эдварду показалось, что Кристиан вздохнул с облегчением. «Простите меня великодушно, но вы … причинили ей… боль?» «…нет…» Казалось, Кристиан улыбнулся Эдварду. «Кристиан?» «Я ещё не принял решение, Эдвард. Тем не менее, я могу просто поговорить с вами. Я разрешаю вам приблизиться. И, пожалуйста, не пытайтесь сканировать меня или Майру – это доставляет ей дискомфорт.» - Эдвард почувствовал в его голосе отеческие нотки, сдобренные долей королевского величия. «Кристиан, она твоя дочь?» «Это так заметно?» «Простите, что я угрожал ей. Я порой бываю очень не сдержан и вспыльчив.» «Это заметно, Эдвард. Я удивлён, что Изабелла осталась жива, притом, что вы так голодны. Приходите, я помогу вам хотя бы в этом.» Лёгкое недоумение прокатило волной по Эдварду- как Кристиан сможет помочь ему утолить жажду, если он не охотится… «У нас свои способы добывания крови – вы же знаете. Я жду вас, Эдвард. Пожалуйста, не задерживайтесь.» Эдвард бежал к ним, на поляну, на которой бывал достаточно часто. Она была почти круглой формы, ровная, даже без кустов – словно кто-то положил на землю зеркало и закрыл его ковром мягчайшей и нежнейшей, влажно-шёлковой от ночного тумана травы, обильно присыпав лиловыми и фиолетовыми цветами, которые к этому времени уже закрыли свои глаза, днём безмерно устремлённые в голубое небесное донышко. Здесь почти всегда было солнце. Это место было далеко в горах, облака редко наведывались сюда, боясь увязнуть своими косматыми мокрыми животами в корабельных соснах, которые торчали зелёными пиками, будто окислившиеся от времени медные острозубые клинки. Но сейчас это место освещала на удивление мягкая и добрая полноликая луна. Было здесь что-то хищное и одновременно невероятно нежное. Что-то, что заставляло Эдварда в этом месте вздрагивать от предчувствия странности событий в его жизни. Он никогда за сто лет жизни не сталкивался с подобными ощущениями. Словно попав в сердце урагана, он иногда чувствовал невероятный покой и радость - безмерные и безграничные, как ночное небо, что расстилалось звёздной вуалью по вселенной, обвиваясь невесомым шарфом вокруг его ледяного тела и уносясь обратно, туда, ввысь к поющим звёздам. Иногда – он видел себя возбуждённым, со странными реакциями, совершенно ему не характерными. Они рвали его, бесили своей отчуждённостью и необъяснимостью. Вызывали у него гнев и напряжение во всём теле. Они бросали его в необъяснимые поступки – например, сегодняшний- зачем он понёс её на тот обрыв? Ведь мог бы выпить её там же, недалеко от заправки, спрятав потом тело. Глупость. Но самое главное – впервые в жизни он понимал, что НЕ СМОГ убить человека, который был у него в руках, в сантиметре от зубов. Он думал об этом своём странном поведении весь вечер. Это было для него немыслимо – просто не поддавалось объяснению – ведь что было бы проще – разорвать одежду и взять её так, как он обычно поступал с Викторией… Что было бы проще- выбить из рук зазвонивший мобильник и вцепиться в горло зубами, раздирая артерию звуком лопающейся под ядовитыми лезвиями плоти. Но он не сделал этого. Он согласился с потерей добычи под предлогом… телефонного звонка… ИДИОТИЗМ. Он буквально вцепился в этот предлог, что бы не убить её. Он даже чувствовал, что каким-то образом этот звонок от Эллис спас от смерти не только… Изабеллу, но и его самого… Вот именно это его и пугало. Сотрясало своей дикостью и необъяснимостью. Он был в растерянности. Поляна была уже с нескольких сотнях метров от него. Он замечал уже силуэты, замершие у деревьев каменными изваяниями. Лишь один из них двигался - это точно была Майра. Она почему-то танцевала. Одна. В тишине собственной мелодии голубоватых мыслей. Её движения были легки и воздушны. Свет восходящего ночного светила опалял её серебряную кожу мягким свечением, создавая эффект фарфоровой тонкой статуэтки. Дремучая радость еловых веток, мерцающих в лунном переливе, подпевала ей шуршанием ветреных ночных иголок, словно стремясь присоединиться к ней в этом ночном дурманном танце темноты. «Что она делает, Кристиан?» «Это, можно так сказать, «побочный эффект» от её соприкосновения с нераскрытым талантом. Когда она сталкивается с человеческим феноменом, она будто пьянеет потом на сутки. И чем сильнее у человека дар – тем сильнее это воздействие. Обычно она мурлыкает какие-то песенки. Я первый раз вижу, что бы она танцевала под собственное пение. Изабелла, видимо, плеснула в неё такой волной, что Майра не смогла удержаться. Даже Эллис смотрела на неё, будто…» «Кристиан, я не говорил, что её зовут Изабелла…» «Вы просто не заметили, Эдвард.» - Кристиан поднялся мне на встречу с земли, отрывая глаза от своей дочери, всё ещё ночным мотыльком летающей над закрытыми звёздами цветов этой поляны. «Эдвард… Вы дышали звуком её имени там, на заправке… Вы только его и повторяли. Даже когда вы бросились на Джеймса, вы всё ещё пели его своим сознанием…» «Я не понимаю…» «Эдвард, у меня нет права вмешиваться в чужую судьбу. В чужую жизнь. Тем более – в жизнь человека. Я не имею права.» «Кристиан, ваш разум закрыт для меня сейчас. Я вижу только эмоций пятна, но я совершенно не понимаю о чём вы говорите.» Голос Джеймса прервал наш разговор: -Эй, Ромео! Стоять долго будешь? Я так понимаю, что вы ведёте какую-то очень занимательную беседу с Кристианом, раз уж мы тут остались? Ты решил всё-таки обратить свою Джульетту? Не вздумай! Я проиграю Лорану тогда одну охоту. Зачем нам новорожденная? Ты с ума сошёл? -Джеймс, что за охинею ты несёшь? У тебя хаос в голове. Я не собираюсь никого обращать. -Никакого хаоса во мне нет. Лучше используй её в качестве ужина- ты опять голодный . Вечно тянешь до последнего, а потом кидаешься на первого встречного, не разбирая как пахнет. Хотя в этот раз тебе повезло, да, парень? – Джеймс подмигнул мне. Но я в его глазах увидел только холодные отблески животной злости. Присмотревшись внимательно, я увидел размытое пятно мести в его сознании. Будто он пытался скрыть от меня свои намерения. Я оскалил зубы, понимая, что его слова не были сказаны просто так: -Джеймс, я уже предупредил тебя. Третьего раза не будет. Не забывай, что я вижу всё, что творится в твоей голове. Если я прочитаю хоть намёк на то, что ты … - я чувствовал, что вновь начинаю звереть, но меня остудил Кристиан, обратившийся к Джеймсу: -Видите ли, Джеймс, помимо Эдварда ваши намерения так же считываю и я. И вы должны понимать, что действия, направленные на разглашение тайны нашей сущности или направленные против одного из нас, с целью дискредитации или неоправданного убийства караются довольно жёстко. Джеймс, придержите свою месть до другого случая. В настоящий момент я имею права оказать на данную ситуацию… некое влияние. Что бы не допустить уничтожения одного из вас в схватке. Дети мои, вы должны понять – нас слишком мало. Мы не можем просто так позволять вам уничтожать друг друга. Сейчас на всей земле нас осталось не больше пяти тысяч. Вы должны дорожить друг другом. За последнюю тысячу лет люди стали настолько слабы... Они не выдерживают перерождения. В данной ситуации, Эдвард, я думаю, будет правильней, если вы станете одиночкой. «Друг мой, эта компания не нужна вам. Поверьте моему опыту» «За последнюю ТЫСЯЧУ лет???» «Вы умеете слушать других Эдвард, но не слышите самого себя. Свою собственную душу. Ну неужели вы НА САМОМ ДЕЛЕ НЕ ПОНИМАЕТЕ???» - он вибрировал от отчаяния- я видел, как его эмоции сменяются в борьбе одна другой, переливаясь с жалости и сочувствия в твёрдость и не желание вмешиваться. -Да, Кристиан, ты прав. Эдвард, может, вернёшься к папочке ловить белок и мышей, а? Ты ведь за этим нас сюда притащил? -Джеймс, я вижу в вас раздражение в отношении вашего друга и того факта, что из-за меня вы вынуждены оставаться в этом месте. Посему я благодарю вас за оказанную мне помощь. Вот ключи от ячейки в банке. Там же и все координаты. Не смею вас больше задерживать. Простите, если причинил вам беспокойство и в чём-то помешал вашим планам, - Кристиан бросил ему маленькую кожаную коробочку и поклонился на манер средних веков, прижимая ладонь к груди. -Это значит «проваливай»? – Джеймс казался спокойным, но я видел, как его разум пронзали лучи ярости, выплёскивая грязные красно-коричневые куски энергии. -Нет, Джеймс. Просто я не люблю доставлять кому-то беспокойство. В присутствии Эдварда вы оба чувствуете себя дискомфортно. Мне не хотелось бы становиться тем катализатором, что вызовет взрыв в этом благословенном месте. Я справлюсь сам. Ещё раз благодарю вас. Я передам моим друзьям вашу лояльность к их интересам. Я искренне желаю вам всего наилучшего. Кристиан всё-таки был гением. От его слов Джеймс несколько успокоился, и бросив мне взгляд, полный разочарования и презрения, направился прочь, подхватив Викторию. Рыжее пламя, послав мне воздушный поцелуй, помахало ладонью: «Ещё встретимся, красавчик, если ты конечно и правда, не превратился в страстного Ромео, как Джеймс говорит…Удачи тебе с этим человечком. Пуговки на рубашке для меня побереги.» Лоран растворился в темноте вслед за ними, оставляя залитую светом поляну, словно какое-то остылое место кровавой баталии, которой не было. Я стоял, смущённый прощанием Виктории. Это было странно. Но всё же не страннее, чем мои собственные ощущения. -Да нет здесь ничего странного, Эдвард. Со стороны такие вещи всегда видны лучше, - Кристиан повернулся ко мне, - Ну что мне с вами делать… «Ребёнок… совсем ребёнок… Ну неужели вы не понимаете, что в этой ситуации ничего хорошего вы ожидать не можете?» «Кристиан, говорите прямо…» «Сколько раз вы стирали ей память?» «Четыре…» «Эдвард, она вряд ли переживёт перерождение…» «Но я не собирался…» -А что вы собирались?!! – Кристиан взорвался от моих слов.- Вы понимаете, что у вас нет ни одного шанса быть вместе???!! Вы, что, каждый раз будете стирать её? В этом случае она умрёт от кровоизлияния в мозг меньше, чем через месяц! Оставить память? Это невозможно и вы это знаете! Обратить её? Она вряд ли переживёт всё это. Она слишком слаба!!! – он собрался с силами и успокоился- я ошарашено наблюдал, как он собственной волей гасит ту бурю, что бушевала в нём,- Простите меня, мальчик мой. Я всего лишь сентиментальный старик, слишком завидующий подобным отношениям… Мне никогда не выпадало подобного счастья … или горя - как хотите… - он стоял, потирая раскрытой ладонью свой высокий красиво очерченный лоб, будто по старой привычке. -Кристиан… вы говорите мне об Изабелле??? – какой-то странный, не физический холод начал охватывать меня, поднимаясь от шеи всё выше. Кристиан посмотрел на меня: -Господи, Эдвард! Только не надо паниковать, убирайте эту жуткую паутину из сознания! Вы должны взять себя в руки…Подумайте об этой девочке и успокойтесь! Страшная, жуткая догадка прошла по моему разуму волной. Кристиан заметил это: -Ну наконец-то…простите, милый друг. Я не имею права что-то говорить впрямую. Я могу только подтверждать или опровергать догадки. Только так я не вмешиваюсь в чужую судьбу. Вы догадались. Теперь я могу вам показать… Но сначала…Майра! Куда ты сумку положила? «Ви-сиит-на-де-рее-вее поза-диии- те-бя, па-пу-лееечкаааа….» - порхающий мотылёк всё ещё пел песню тишины ночного пряного леса. Я видел, как Кристиан улыбнулся тому, как она его называла. Он, и правда, был сентиментальным. -Когда вам будет столько же лет, сколько и мне, вы научитесь ценить чувства. – он принёс из небольшой дорожной сумки бумажный пакет. Раскрыв его, он вытащил что-то тёмное, мягко колышущееся на его ладонях. Повернувшись, он протянул мне пакет крови. -Вам нужны силы, Эдвард. Мне будет крайне неприятно, если в порыве эмоций вы совершите … неконтролируемое действие в отношении Изабеллы. Я смотрел на Кристиана с недоверием- он хочет меня накормить, что бы я случайно её не убил? -Да. Всё правильно, мой друг. Это именно так. Если откусить верхний угол, то пить будет удобнее. -Спасибо. Кристиан по-отечески улыбнулся мне. На какое-то мгновение он показалось, что он стал очень похож на Карлайла. «Он очень скучает по вам, Эдвард.» Я не смог выдержать этого. Образ Карлайла в его памяти резанул меня вдоль позвоночника, заставив пошатнуться, зажмуривая глаза, и вызывая дикий болезненный внутренний крик, сжимающий горло и сотрясающий меня тисками дикой боли. Не справившись с этим, я опустился на корточки в траву, сжимая ладонями виски. «Эдвард, то же самое чувствует и он. Я видел это в нём сегодня, хоть мы и не говорили о вас. Вы просто до конца не понимаете, что такое родственная привязка. Это только кажется, что мы не связаны друг с другом. Связаны, Эдвард. Ещё как. Наш яд связывает нас сильнее, чем кровь связывает людей. Подумайте над этим. А теперь пейте. Вам нужны силы.» Я открыл глаза. В руках была кровь. Я откусил кусок пластика, выплюнув его в траву, и закрыв вновь глаза, опрокинул пакет себе в рот. Странное ощущение. Удовольствия- почти никакого. Холодная, тягучая жидкость с притуплённым запахом и вкусом. Но удивительным образом гасящая жажду, карябающую горло. Будто лекарство, снимающее боль. Когда пакет оказался пуст, я открыл глаза, что бы тут же отпрянуть. Прямо перед моим лицом были глаза Майры. Она сидела и всматривалась в меня невинными глазами любопытствующего ребёнка. Перед моим носом появился ещё один болтающийся в её пальцах пакет. -Ну как? -Холодная. -Зато быстро, просто и тело прятать не надо. А если не в походных условиях – бросил в горячую воду – и через 10 минут она тёплая. Главное с температурой не переборщить – а то свернётся. – её глаза лукаво улыбнулись мне. «Красавчик. Может потанцуешь со мной, а?» Кристиан стоял и с улыбкой смотрел на свою дочь, вернувшуюся к своему лёгкому летанию по поляне. Он любил её, как бездетный старик, к склону лет получивший-таки единственное долгожданное дитя. И теперь он упивался каждым её мгновением существования. -Да, Эдвард, приблизительно так. Я выпил второй пакет. Этого было не достаточно, что бы погасить полностью бушующую жажду, но годилось, что бы не обращать на неё внимание. Именно такое же чувство было, когда я питался животными. -И каково это- животные? -Не намного хуже, чем обычный способ. Только приходится чаще ходить охотиться и травоядные воняют. -Понятно. Ну что ж… я рад, что смог помочь вам. Я видел, что он собирается уходить, направившись к сумке, висящей на дереве. «Кристиан, ты обещал…» «Я не обещал. Я согласился, что могу это сделать. Но я не вижу необходимости, мне кажется, вы и сами всё понимаете. Ну, или поймёте в ближайшие дни.» «Я только хочу увидеть, насколько я привязался к ней…» Кристиан резко обернулся ко мне. Его разум полыхнул чистым изумлением, удивлением, недоверием моим словам. -ПРИВЯЗАЛСЯ???!!!!!!!!?????? -Ну ты сказал, что мне сложно будет с ней расстаться… -Боже мой… Так вы ничего не поняли. Я старый идиот… Я неправильно вас прочитал…- он вновь потёр ладонью лоб, наклонив голову немного вниз, приглаживая машинально волосы назад. «Что же мне с ним делать….» -Просто покажи мне меня. -Я изменю твою судьбу. -Я согласен. -Я с этим не согласен. Я НЕ ИМЕЮ НА ЭТО ПРАВА. -Кристиан, пожалуйста… Он смотрел на меня глазами Карлайла. Я встал, что бы быть с ним глазами на одном уровне. -Прошу тебя, покажи. Я не понимаю, что происходит. Я боюсь за неё, я боюсь за себя. Я почему-то начал говорить «мы»… Я видел, как тяжело давалась ему моя просьба. Его разум стал вибрировать, словно от дождевых капель, моросящих по луже частой микроскопической дробью. Я боялся потеряться в этом мареве- крошеве маленьких капель. Поэтому я не вторгался в него пристальным вниманием, стараясь сохранить его пространство. Периодически его пронзал луч белого или стального синего цвета, подобно фейерверку. Смутно проносились какие-то не знакомые мне образы. Свет его эмоций тёк по формам этих образов, огибая контуры недосказанных слов и незавершённых действий. Он поднял на меня глаза. -А если я вам просто скажу, что происходит? -Я не поверю. Он вновь замолчал, задумавшись. Мне обязательно нужно будет научиться так блокировать мысли. Всякое бывает … -НаУчитесь. Обязательно. -Почему вы в этом уверены? -Потому что вам придётся защищать её. Он смотрел на меня, в его сознании чётко стоял образ клана Волтури. -Тогда я тем более, должен понимать, что происходит… Он медлил… «Хорошо. Но вы должны обещать мне кое-что. Вы никогда и ни при каких обстоятельствах не будете вспоминать это. Если вдруг случится, что кто-то об этом узнает - вы скажете, что это была случайность и вы всего лишь знаете моё имя. Не больше.» «Кристиан…» «Да или нет?» «Да.» И я провалился в черноту. Я висел в воздухе без опоры, плавая, словно в густом чёрном молоке. Невероятный, бездонный колодец памяти нескольких тысяч лет… Хотя, нет… только на первый взгляд там была чернота, но потом, словно стали включаться вокруг меня экраны. Это были экраны рассеянных образов и смутных картинок памяти. Один из образов был чётче остальных, он приближался ко мне, словно издалека, становясь всё точнее в деталях, крупнее и ярче. Он вибрировал ощущением живого и восторженного чувства носителя этой памяти. Там был большой дом, и явно вампир, шедший ко мне спиной к этому дому. Мне показалось, что это был Карлайл – со спины он был похож на него. Но дело было даже не в этом. Я помнил эту Радугу Любви, что была в разуме Карлайла. Но сейчас она изменилась – она стала больше, сильнее, она пульсировала, словно биением живого сердца, источая вокруг себя сияние тёплого белого цвета со всеми оттенками радуги, вдобавок обрамлённая лилово-ультамариновыми подпалинами. Было ощушение, что Радуга была не семи, а восьмицветная… Она была такой плотности, что я даже не слишком отчётливо видел отца самого. Я усмехнулся и искренне порадовался за то, что Карлайл не только сберёг свою ЛЮБОВЬ к маме, но и превратил её в такое невероятное ЧУДО. Тем временем Карлайл подошёл к ступеням в дом и что- то взял с них. Не было видно, что именно, но вдруг… Я буквально задохнулся от этого … Такого не бывает…Это чудо…непостижимо…невозможно… Он ВЕСЬ полыхнул огромным, белоснежно-жемчужным искрящимся заревом этого восьмицветного перелива, озаряя вокруг себя пространство на многие и многие метры. Зарево было настолько ярким и плотным, что я перестал видеть даже его фигуру… Такого не бывает. Это невозможно… невозможно!!!! Свет лился бесконечным потом, не прекращаясь, не останавливаясь, не нуждаясь в поддержке, питая всё вокруг себя невероятной Любовью. Это величественное зарево было замкнуто в кокон, создавая невероятную по своим размерам оболочку, в которую попал и я, упиваясь этой невероятной ЛЮБОВЬЮ. Безмерной, чистой как хрустальный родник… Чувствовалось, как от Карлайла буквально исходит парение, будто что-то изливалось из его души наружу, озаряя и заполняя собой всё пространство. Это чувство обволакивало во что-то необыкновенное, причудливое, глубинное, что несло тёплыми волнами в какой-то огромный поток всепоглощающего живительного тепла, который питал всё в этом мире. А потом появился образ… И я задохнулся уже второй раз за последние пять минут. Душа моя упала с обрыва, разлетевшись на миллиарды мельчайших брызг. Он видел Изабеллу… Её волосы, глаза, чистоту разума, прозрачность мыслей. Но не это было ему важно. Для него было важным то, что она БЫЛА. -Это завораживает…- прозвучал во мне голос Кристиана. - Непостижимо…человек… просто человек… и такое невероятное зарево. За свои семьсот лет я первый раз такое вижу. Необычайно… Поразительно… Карлайл обернулся... Невероятное многометровое зарево Радуги Любви моментально уменьшилось, приходя в обычное состояние, и тут… - НЕ ЛЕЗЬ МНЕ В ГОЛОВУ!. Это был не Карлайл. ЭТО Я. ЭТА РАДУГА ВО МНЕ. Я ЯВЛЯЮСЬ ЭТОЙ РАДУГОЙ. ЭТО Я ЛЮБЛЮ... ЧЕЛОВЕКА… ИЗАБЕЛЛУ. Мой мир рухнул. Понимание этого начало расползаться по моему разуму невероятными холодными щупальцами страха. Я сам начал падать куда-то в неизведанное, откуда на меня смотрели красные глаза невероятно древнего дракона. Он покачивал своей седой косматой головой, и вытягивал когти, озираясь кругом, будто его разбудило моё вторжение. Чья-то рука показалась перед моим лицом, словно зовя за собой. Я положил на неё свою ладонь… И вновь оказался в ночи на поляне. Я стоял ошеломлённый и поражённый, словно ослепил сам себя. Я же хотел её…УБИТЬ. Даже сама мысль об этом рвала мою душу на куски, заставляя внутренне кричать и сотрясаться от собственной ЗВЕРИНОСТИ. Я ненавидел себя в этом. В этом зверье. Это был не я… «Эдвард, успокойся. Я понимаю, что ты шокирован. Но нужно держать себя в руках. У тебя хороший возраст. Сто лет – самое время учиться…» Моя рука лежала на ладони Кристиана. Я с удивлением посмотрел на нее. «Ты же не разрешаешь…» «Тебе можно. Увидел, что хотел?» «Да… Прости, что наорал тогда… Это и правда завораживает.» «Эдвард…Я не вижу выхода в этой ситуации. Я не знаю, как тебе помочь, прости меня…» «Кристиан… ты называешь меня на «ты»… «Ты видел мою душу… Вряд ли я теперь есть смысл держать дистанцию…» «Сколько тебе лет?» Кристиан улыбнулся… -Столько не живут…Так что ты будешь делать? -Я не знаю. - Будь аккуратнее. Люди очень хрупки. И не стирай ей память. Ты доставляешь ей этим ужасную муку. -Ни за что. -Мы с Майрой отправимся, погуляем в Олимпию. Вернёмся завтра к вечеру – что бы услышать, как Эллис скажет «нет». -Почему ты так в этом уверен? -Потому что она Каллен, хоть и не Карлайл обратил её. Но она- Каллен с головы до ног. У неё даже Радуга есть. С ума сойти можно. Все Калены – влюблены. Знаешь, как со стороны это смотрится, когда они вместе стоят? Будто ангел распластал над ними сияющие крылья, - он замолчал, вглядываясь в мои яркие от его подарка глаза в ночи, - Эдвард, и ты тоже Каллен, хоть и не признаёшь этого пока. Но всему своё время. Возможно, не сейчас, позже, но ты это поймёшь… -Меня там не ждут, Кристиан… -Ты не прав. Но я не имею права вмешиваться в твои решения. В любом случае – я буду рад повидать тебя завтра здесь после заката- мы с Майрой поедем обратно, домой. -Хорошо, я приду… Я оглянулся на порхающего мотылька в лунном свете. Майра всё пела свою голубую песню вдохновения… А мою песню вдохновения пел мне другой… человек. … Эдвард вновь стоял на этом обрыве. На самом его краю. Он улыбался. Восходящее утреннее солнце ласкало его закрытые холодные глаза тёплыми лучами, напоминая её нежные, обволакивающие и успокаивающие руки. Неизбывное ошеломляющее счастье наполняло его, выплёскиваясь и растекаясь заревом на многие метры вокруг. Теперь он это знал. Хоть и не видел. Он состоял из этого сумасшедшего чуда Любви, словно неизбывный родник с хрустальными струями чистейшей бьющей наружу воды. Это было уже чуть ли не за гранью его ощущений. Но он это чувствовал. Та драгоценность в сердце, что внутри него пела, подобно алмазу, сияющему на солнце и преломляющему его лучи в бесконечную Радугу, была его счастьем. Алмаз, появившийся в его жизни. Драгоценность тысячегранного чувства. Чудо его единственной любви. Кристалл его души. Маленький тёплый человек. Изабелла.