Момент

В тот момент, когда закончилась вода в резервуаре, Смотрящей на Луну не было дела. Такое часто случалось. Все равно вот-вот пойдет Дождь и все станет на свои места. Но Дождь все не начинался. И только когда ее механизмы перегрелись, а в схемах гудело от накопившегося шлака, она позволила себе одернуть Пять Галек. Так быть не должно. Мы не созданы для этого. Мы не- Но додумать она не успела. С треском лопались провода. Пять галек молчал. Воды, которой так долго не хватало, внезапно стало слишком много. Крохотное тело Старшей ударилось о гладь, разбивая ее, как самое хрупкое стекло. И так красиво смыкались над ней волны. От нее оторвали кусок. А за ним еще один, а потом еще несколько. Медленно, тяжелым грузом, она шла ко дну. Смотрящая на Луну разваливается. Пусть она и не чувствует этого. С каждой секундой вода заполняла каждую клеточку и гайку ее механического тела, уязвимой куклы, оторванной от кукловода. В беспомощном удивлении она открыла глаза. Кусочек за кусочком. Они проносились перед ее глазами вспышками солнца в каплях Дождя и тут же затихали. Вот они с Нет Значимых Забот подтрунивают над Семь Красных Солнц. Вот вместе с Бесподобной Невинностью они делают исследование пустотного моря. Луна слабо улыбается и тянет руки к В Погоне за Ветром, спрятавшемуся далеко за Окраинами. Зазвенело уведомление о трех подтверждениях Щепки Соломы. Успех! Водяной вихрь закрутил ее, выламывая руки, бросая из стороны в сторону, ударяя об стенки собственной камеры. Кажется, из головы что-то вылетело? Или это уже было? Она не знала, она не помнила. Мощным потоком ее выбросило наверх, на крохотный островок суши. Смотрящая выбралась на него, поджимая колени к себе и подняла голову. Сквозь проломанную крышу ее корпуса пробивался мягкий свет, такой, что бывал только на Побережье. Когда-то, они спорили с Пять Галек о… … Пять Галек. Ее нейроны дрогнули в воздухе, засуетились. Что-то знакомое. Пять Галек. Она попробовала это имя на вкус. Такое странное созвучие. Пять Галек. Он почти убил ее. Своим эго, своими амбициями, он совсем забыл, что разделяет один водоем со Старшей. Она просила его, умоляла прекратить. Но он молчал и продолжал молчать. Даже когда от Луны осталось пять нейронов и поломанная кукла. Даже когда исчезла Щепка Соломы. Сколько? Сколько их осталось? Она опустила голову и залилась пустым, беззвучным смехом. Итераторы, могучие биомеханизмы, способные на все, оказались в клетке собственных тел и табу, только подумать! Смех сменился плачем. Как же она ненавидела это место. Как же она ненавидела себя. Если бы не ее мягкость и желание помочь брату, все было бы хорошо. Но уже слишком поздно. Все, что ей остается делать — хвататься за осколки поврежденной памяти в попытках не потерять саму себя.