Одна жизнь на двоих

      Утренняя побудка была очень ранней. Кардиохирургу позвонили в пять часов и сообщили о срочном пациенте. В кардиологию привезли мальчика пяти лет с врождённым пороком сердца. Ребёнок внезапно проснулся ночью с криками, долго не мог успокоиться, а потом начал синеть и упал в обморок. Был доставлен в больницу в критическом состоянии. Требовалась срочная операция. Ча Ён Мин собрался за десять минут, а потом растолкал Ко Сын Така. На самом деле парнишка так и не проснулся, но среагировал кумихо, который собрался едва ли не быстрее профессора, вызвав тихую оторопь последнего, который привык к тому, что его ученик всегда довольно тяжело поднимается после малого количества сна и ожидал сборов минут на пятнадцать, а то и на двадцать. Тем не менее, они были в машине уже через двадцать минут после звонка. Напарники так и не успели позавтракать, и теперь Ён Мин с беспокойством косился на хмурого ординатора, который за всё это время не проронил ни слова. Когда они подъехали к больнице, профессор почти сразу столкнулся с Ким Чже Воном, который выбежал им на встречу. Увидев его, ординатор будто бы очнулся и вслед за профессором и Чже Воном зашёл в Ын Сан.       — Сын Так, вставай! Эй, Ко Сын Так, просыпайся уже! Щенок, да сколько можно спать?! — Ран уже подумывал прикусить парнишку за язык, когда тот наконец-то проснулся и вылез из машины следом за своим профессором, ошалело глядя по сторонам. Лис звал его всю дорогу, но ординатор никак не реагировал, и это выводило не выспавшегося кумихо из себя всё больше. Он чувствовал себя сейчас беспомощно без Сын Така с Ён Мином в одной машине. А ещё лис и сам бы с удовольствием поспал, но потащил их общее тело выполнять служебный долг, чтоб его «сосед» потом не стенал о бесцельно потерянном времени. В процессе поездки его приятель пытался что-то рассказывать о предстоящей операции. Ран ничего не читал о Тетраде Фалло и теперь решительно ни черта не понимал, начиная потихоньку паниковать. От него пытались добиться каких-то комментариев, а лис просто не знал, что ответить. Только лихорадочно пытался разбудить парнишку, который, похоже, отрубился всерьёз и надолго. Больше всего кумихо не хотелось опростоволоситься на такой мелочи. Поэтому к моменту, когда он наконец-то растолкал ординатора, Ли Ран был готов его придушить, либо убиться головой о стекло или выпрыгнуть в окно машины подальше от ненужных вопросов, а он ещё и вопросы задавать начал. Чтобы сдержаться и не выпустить когти, ещё больше поранив руки парнишки, или не отчитать его, спровоцировав приступ слёз и извинений с последующим чувством вины у них обоих, кумихо решил просто молчать, надеясь, что тот отстанет сам.       — Ч-что я пропустил, Ран, как мы тут отказались? — Ординатор помнил, как заснул дома у профессора Ча, а проснулся почему-то в машине перед Ын Сан. Разбудивший его кумихо был зол и молчалив. Он явно не выспался и не собирался ничего объяснять Сын Таку. Ему оставалось только молча бежать за Чже Воном и Ён Мином по больничным коридорам.       — Наконец-то, профессор, вы приехали! — Кристал была встрёпана и взволнована. Её явно тоже выдернули с утра пораньше с выходного, и она теперь ждала их. Все трое последовали за ней.       Ко Сын Так наблюдал за всем этим и никак не мог понять, что случилось. Хотелось спать и есть. Он пробовал задавать вопросы Ли Рану и мысленно, и вслух. Благо, никто не обращал внимания на растерянный вид доктора Ко и то, что он что-то бормочет себе под нос, но лис упорно его игнорировал, а потом врач увидел рыдающую молодую женщину у одного из реанимационных боксов. Ён Мин направился прямо к ней. Из спутанных объяснений женщины молодой врач наконец-то начал улавливать ситуацию. Её сын пяти лет от роду потерял сознание около полутора часов назад и был доставлен в Ын Сан на детском реанимобиле, так как именно их больница была ближе всего к дому пострадавшего. Со слов матери выходило, что ребёнок страдает пороком Тетрада Фалло. Диагноз был поставлен в три месяца и уже проводилось хирургическое вмешательство около трёх лет назад. Этот приступ был первым после операции и самым сильным из всех, что испытывал ребёнок за всю жизнь. Ён Мин пытался выяснить подробности повседневной жизни ребёнка: то, что он ел, пил и чем занимался в последние несколько дней перед случившимся, испытывал ли он какой-то дискомфорт, чувствовал ли недомогание, но от матери не было почти никакого толку. Сын Так принёс стаканчик воды из автомата, и женщина немного успокоилась, но стоило хирургу возобновить разговор, как разрыдалась снова. Потеряв всякую надежду добиться от матери ребёнка хоть какого-то толку, Ён Мин попросил Ко Сын Така срочно получить все детали его истории болезни, а сам побежал готовить первую операционную.       На счастье доктора Ко, документы маленького пациента уже были заказаны ещё до их приезда, захватив две копии, он начал читать одну из них прямо на бегу, надеясь ни с кем не столкнуться по пути, который уже успел выучить почти наизусть. Добежав в кабинет Ён Мина, он застал его за компьютером, изучающего электронные версии анализов ребёнка. Ординатор положил перед ним историю болезни, и они вместе углубились в чтение, пока шла подготовка операционной. Из карты мальчика он понял несколько важных моментов. На фоне стандартных отсутствия межжелудочковой перегородки в сердце, частичного отхождения аорты от правого желудочка, мышечного, внутрижелудочкового сужения выводного отдела правого желудочка, который открывается в устье легочной артерии, и значительного утолщения стенки правого сердечного желудочка у мальчика наблюдались частые, но несильные одышечно-цианотические приступы. И один тяжёлый, из-за которого он, собственно, и оказался в больнице Ын Сан. Судя по данным со скорой, наблюдалась почти полная остановка дыхания в пути и сильное посинение тканей, а также отёк конечностей. Сейчас ему был поставлен тяжёлый цианоз, так как в аорте был очень высокий процент венозной крови, а артериальная была не насыщенна кислородом достаточно. От педиатра пришла информация, что мальчик всегда был активным, на что часто жаловалась его семья, ведь физические нагрузки были строжайше запрещены при его болезни. Врачам ещё предстояло выяснить насколько активен был ребёнок в день перед приступом. В разделе о методах лечения помимо поддерживающей терапии значилась операция по наложению анастомоза между системным и лёгочным кругами проведенная почти четыре года назад. За это время малыш вырос, и анастомоз перестал выполнять свою функцию эффективно. Ён Мин недоумевал, почему с корректирующей операцией тянули так долго. В любом случае теперь он собирался проводить уже не коррекцию, а вылечить порок полностью. Радикальная коррекция заключалась в закрытии дефекта заплатой (после чего аорта будет отходить только от левого желудочка, как и должно быть), удалении суженного участка в выводном отделе правого желудочка и расширении заплатой лёгочной артерии и перевязке анастомоза. На всё потребуется около трёх часов, если всё пойдёт по плану, но для начала нужно было стабилизировать ребёнка. Ко Сын Так отправился говорить с матерью мальчика, нужно было досконально выяснить все подробности дня перед приступом, чтобы понять, не упустили ли врачи ещё какие-то детали, а Ён Мин побежал проверять состояние маленького пациента и готовить его к операции, которую было решено провести через полтора часа.       Мать мальчика сообщила ординатору, что за сутки перед приступом они всей семьёй были в парке аттракционов, где ребёнок с отцом катались на карусели, потом ещё погуляли перед возвращением домой. Налицо была избыточная нагрузка, строго противопоказанная ребенку. Когда доктор Ко сказал об этом матери, та снова ударилась в слёзы. Молодой врач понял, что больше ничего от неё не добьётся и поспешил к операционной. Однако Ён Мин, ожидаемо, не собирался допускать его до ассистирования, вызвав на помощь Ким Чже Вона. После пятнадцатиминутной ругани доктор Ча всё-таки сдался и допустил своего ученика до присутствия на операции, но не более. Наблюдая за происходящим со стороны, Ко Сын Так дико нервничал. Особенно когда Чже Вон допустил грубую ошибку. В отличие от них, его выходной день был только завтра и было видно, как сильно устал ординатор. После второй ошибки кардиохирург скрипнул зубами и приказал ординаторам срочно поменяться местами. Чже Вон с готовностью пустил Сын Така к операционному столу. Молодой врач взялся за инструменты и одновременно почувствовал, что за операцией начал наблюдать и кумихо, чья молчаливость и почти полное отсутствие с самого приезда в больницу не на шутку начинали беспокоить Сын Така. Пару раз лис даже, кажется, хотел что-то сказать, но воздерживался. В какой-то момент от неловкого движения Ко Сын Так вспорол пинцетом перчатку на раненой руке. Причём довольно сильно, зацепив повязку. Он почувствовал, как открывается порез и спешно отвернулся от стола, но Ён Мин уже заметил порванную перчатку и прикрикнул на ординатора, спешно заменив его Ким Чже Воном. Взглянув на руку, Сын Так заметил, что крови нет, а на ране свежая корочка и мысленно возблагодарил кумихо. Однако пришлось снова брать свежие перчатки и менять инструмент. Когда он вернулся на место ассистента, ему было страшно смотреть на хирурга.       — Вот поэтому ты и не должен был ассистировать сегодня. А если бы твоя кровь попала на область операции? Что тогда? — Кардиохирург прямо смотрел в глаза ординатора, и тому захотелось провалиться под землю. — Рука в порядке?       — Да, просто порвал перчатку и снял пластырь, но на ране корочка и крови нет, — быстро ответил Сын Так. Напарник недоумённо поднял брови.       Ординатор и сам прекрасно понимал, что должен был зацепить руку до крови, но оправдываться было просто глупо и некогда, поэтому он лишь протянул врачу инструмент, надеясь, что ситуация забудется или как-то удастся избежать расспросов после операции. С самого начала проведения операции Сын Таку почему-то было не по себе, то ли потому, что он не сразу стал ассистировать, то ли из-за того, что нарушал сейчас одно из основных правил своего наставника, то ли из-за молчаливости кумихо в голове. Операция проходила нормально, но Ко Сын Так чувствовал, как внутри него нарастает неясная тревога и предвкушение чего-то плохого и никак не мог понять, кому принадлежат эти чувства. Ему или Ли Рану. Если бы он сейчас мог, то попросил бы помощи у лиса, так как беспокойство ближе к концу операции начинало почему-то перерастать в панику, но Ран никак не реагировал и ничего не предпринимал, и от этого становилось ещё больше не по себе. Если бы ординатор не ощущал присутствие кумихо внутри, он бы, наверное, снова побежал за советом к Тессу или к ближайшему зеркалу сразу после операции. Наконец они закончили операцию и доставили мальчика в реанимационную палату.       — Последи за пациентом, пожалуйста, я схожу в кафетерий и чего-нибудь принесу. Мы ведь даже не завтракали. — Прошла всего одна операция, а Ча Ён Мин уже выглядел вымотанным. Хотя это был только первый пациент их первой из трёх смен. Ко Сын Така его вид тоже напугал. Доктор Ко кивнул, и кардиохирург вышел.       Оставшись один с пациентом, ординатор решился и несмело позвал кумихо, но тот снова молчал. От этого Сын Така начало потряхивать. А вдруг что-то случилось, вдруг ему стало плохо и нужна срочная помощь?! Парень даже подумал о звонке Ки Ю Ри, но, представив, как всполошится лисица, передумал. Достал телефон и открыл переднюю камеру, но объектив ничего не ловил, и в выключенном экране тоже было только его собственное лицо. Доктор Ко почувствовал, как защипало глаза, и прикусил губу, чтобы не расплакаться. Он даже не представлял, что будет делать, если с Ли Раном что-то случится или он перестанет общаться с ним. Парень действительно привык и привязался к лису. Каждый день, просыпаясь, он уже не чувствовал глухого одиночества и изоляции, которые были с ним всегда с детства после того, как ординатор начал видеть призраков. Раньше у него не было никого с такими или хотя бы похожими способностями, от кого не нужно было бы ничего скрывать. А потом появился Ран, который сначала до чёртиков пугал молодого врача, потом злил, затем раздражал, а после стал поддержкой и очень важной частью каждого дня, в чём Сын Так боялся признаться даже себе, ощущая это не только в периоды «одиночества». И сейчас ему ужасно не хватало колкостей и насмешек лиса, вместо которых он получал молчание.       — Ран, с тобой всё в порядке? Не молчи, пожалуйста… — Сын Так посмотрел на ребёнка на больничной койке, убедился, что изменений нет и обратился к кумихо. Безрезультатно. — Ли Ран, ты пугаешь меня… Я тебя чем-то обидел? Прости, пожалуйста, я не хотел. Поговори со мной, Ран… — Сын Так всхлипнул и сморгнул влагу сглаз. Он действительно испугался, а потом услышал долгий вздох, перешедший в зевок.       — О чём мне с тобой поговорить? Я что, твоя подружка? Я помог во время операции, что тебе ещё надо, щенок? — недовольно и вымученно прозвучало в голове.       — А почему ты всё время молчишь? — Доктор Ко сдержал дрожь в голосе и прислушался к своим ощущениям. Ничего не болело и с лисом, наверное, всё хорошо… или нет?       — Приятель, я спал два часа. Оставь меня в покое хотя бы ненадолго. Ты и так подставил меня, оставив наедине со своим хирургом в машине. Он мне вопросы задавал, а я только глазами хлопать мог, как идиот. Я же ничего не знаю про эту Тетраду Фалло или как там её. Звал тебя звал, а ты только сопел и никакого толку. А если бы он спросил что-то принципиальное? Если бы я прокололся? Что тогда? Я и так подскочил, как на пожаре, когда он начал тебя будить. Оделся минут за пять, чтоб не быть виноватым в том, что вы к пациенту опоздали… Хотя мог бы спокойно спать дальше, пока он не разбудит тебя. Или вообще покусал бы. Терпеть не могу, когда меня трогают без разрешения. — Ли Ран тяжело и обречённо вздохнул ещё раз, кажется уже смиряясь с постоянными непредвиденными обстоятельствами, преследовавшими его в этом теле. — А сейчас я рискнул, закрыв твою рану в операционной. Хорошо хоть ты додумался отвернуться вовремя, чтоб он крови не увидел… Надеюсь, что с вопросами не привяжется. — Полукровка подавил очередной зевок и замолчал.       — Спасибо, Ран, правда. Ты столько делаешь для меня, а я только неприятности доставляю… — Ординатору было неловко и совестно перед кумихо за то, что он проспал и даже не слышал, как его будят.       — Ну не только неприятности, — пробурчал оборотень, — достань что-нибудь поесть, а то желудок скоро к позвоночнику прилипнет. Тогда придётся пообедать твоим профессором. — Заметив, как ординатор подскочил и испуганно распахнул глаза, кумихо усмехнулся. — Шучу. Он вряд ли такой вкусный. Слишком худой. — Сын Така начало подташнивать, и Ран понял, что перегнул палку. — Ладно, проехали. Не бойся, никого я есть не собирался. Просто достань хоть чего-нибудь, а то меня уже мутит от голода. Да и тебе не мешало бы поесть. Даже на проклятые местные бутерброды уже согласен, — лис опять вздохнул, ординатор успел подумать, что это входит в привычку на сегодняшний день у его соседа, и в животе у Сын Така заурчало, а потом он почувствовал приступ голодной тошноты и откашлялся.       — Ран… — пациент всё не просыпался, а Ён Мин не возвращался, и Сын Так решил продолжить разговор, поделившись своими опасениями.       — М? — голос полукровки был сонный и едва различимый. — Ты всё-таки решил не давать мне заснуть… Ну чего тебе, щенок, говори? — Полукровка уже не злился на парня, но безумно хотел спать. Поэтому был ворчлив и хмур.       — С самого утра мне… — он задержал дыхание и на выдохе выпалил, — мне страшно!       — Из-за чего? — лис говорил спокойно и немного лениво, и это придавало спокойствия и ординатору.       — Не знаю… просто, что-то не даёт покоя… будто бы должно что-то случиться. Что-то… — Сын Так никак не мог сформулировать, что его беспокоит.       — «Что-то» что? — настойчиво вопросил оборотень.       — Важное или нехорошее. Никак не могу понять… просто такое странное чувство, а в операционной даже… — он смутился, передёрнул плечами и закусил губу, вспомнив свои недавние ощущения.       — Паника началась, я заметил. — Кумихо был серьёзен, — Мне тоже не по себе ещё с вечера. Не знаю, почему, но не могу забыть того музыканта из бара. Чувствую, что мы ещё встретимся, вот только что принесёт эта встреча увидеть не получается… Будь осторожен и не забывай, что я рядом. А теперь давай поедим.       Обернувшись, Сын Так увидел вернувшегося Ча Ён Мина с бутербродами и кофе в руках. Почти одновременно с этим очнулся мальчик. Опросив и проверив его и коротко переговорив с его родителями, напарники отправились в кабинет кардиохирурга, чтобы проработать последующее лечение, наконец-то поесть и немного передохнуть. Пока Ча Ён Мин расписывал схему лечения, Ко Сын Так на пару с Ли Раном поглощали бутерброды, которые кончались возмутительно быстро. Посмотрев на своего ученика, кардиохирург молча взял половину своей порции и положил перед парнем. Ординатор собирался отказаться и вернуть еду обратно, но кумихо уже вгрызся в бутерброд и пришлось к нему присоединиться. К тому моменту ординатор был на ногах уже почти семь часов, а его наставник и лис и того дольше.       Едва Ён Мин закончил с бумагами, а ординатор с едой, в кабинет заглянула медсестра и сообщила, что уже пришли пациенты, у которых назначены консультации. Доктор Ча отправился в один кабинет, Сын Так — в соседний. Пока молодой врач проводил первую консультацию, всё было в порядке, пациентка была несложной и очень сообразительной, на ходу улавливая то, что ей говорят, и не задавая глупых вопросов. Доктор Ко немного расслабился и выдохнул, но во время второй консультации почтенного вида старик начал скрупулезно пересказывать историю своего реабилитационного периода во всех подробностях. Отчего ответ на каждый вопрос врача растягивался минут на пятнадцать. От заунывных бессмысленных по сути речей Ко Сын Така начало вырубать. Он всегда был очень тактичен и терпелив и не мог прервать пациента, при этом доктору Ко всегда казалось, что он был более устойчив к таким разговорам, но сейчас он с трудом подавлял зевки и тёр глаза, надеясь, что его не обругают или оскорбившийся его поведением пациент не подаст жалобу. Ординатор хотел попросить кумихо как-то отвлекать его, чтобы немного взбодриться, но лис бессовестно заснул ещё в начале разговора, поэтому в ответ лишь сонно послал ординатора к хирургу и куда-то ещё, куда именно парень не расслышал. Потом его собственный вопрос старику закончился протяжным зевком, и парень покраснел, кажется, до пяток, но в ответ пациент лишь улыбнулся и понимающе покивал. Рассказал, что его внук, который почти одного возраста с ординатором, работает санитаром на скорой помощи и иногда, приезжая в гости, засыпает прямо в гостиной на диване в ожидании чая или пока старик выходит куда-нибудь. Сын Таку было очень неловко от сложившейся ситуации, но он не только сумел благополучно завершить консультацию, но и немного отвлечься и расслабиться за разговором с добродушным дедушкой. Правда, в какой-то момент ординатор поймал на себе лукавый взгляд старика. Глянув в зеркало, он увидел, что из выреза формы виден один из синяков, который оставил ему Ён Мин во время поцелуев. Стараясь не показывать своего смущения, ординатор быстро запахнул халат. Вспомнился профессор, который утром оставил под формой майку. Тогда Ко Сын Так не понял зачем, а теперь догадался. Он ведь тоже не единожды кусал и целовал Ён Мина. Стало стыдно, а старик обратил всё в шутку. Даже настроение несколько поднялось. Потом пришла женщина на предоперационную консультацию. Ей предстояло несложное шунтирование, но пациентка ужасно волновалась, а вместе с ней разнервничался и молодой ординатор. От этого встрепенулся кумихо. Чтобы предотвратить истерику у обоих, он даже применил немного своих способностей на женщине под возмущенные возгласы своего «соседа», но после уже более спокойная и рассудительная пациентка всё внимательно выслушала, записала рекомендации по предоперационной подготовке и получила рецепты на необходимые лекарства, а доктора Ко перестало потряхивать от нервного напряжения. После консультаций прямо в кабинет принесли несколько результатов анализов, которые предстояло расшифровать, и все они были срочными. Ко Сын Так взялся за дело сразу, так и оставшись в приёмном отделении, только запер дверь, чтобы никто не беспокоил. Попутно он стал объяснять то, что пишет, уже менее ворчливому после еды кумихо, который решил взбодриться и теперь засыпал врача разными вопросами и даже делал пометки на листочке. Наблюдая, как рука выводит совсем другой почерк, Сын Так в очередной раз убедился, что заполнять за него карты Ран действительно не сможет, так же, как ординатор не способен будет заполнить что-либо для лиса, даже если очень понадобится. Потом к ним постучался Ча Ён Мин, и записи пришлось срочно прятать, а остаток анализов разбирать уже вместе с ним.       Незаметно подошла к концу первая смена. В этот раз она была лёгкой, ограничились всего одной утренней операцией, и это снова начинало напрягать. Кумихо не понимал беспокойства напарников и всё время пытался спросить у Сын Така, в чём проблема лёгких смен. Наконец-то добравшись до комнаты отдыха во время перерыва, а теперь доктор Ко предпочитал спать именно там к негодованию Ён Мина, который на него всё же не давил с этим, ординатор растянулся на любимой кровати и объяснил лису проблему. В больнице существовала негласная примета, что если начало смены или, в их случае, трёхсменки было лёгким, то дальше можно было ждать очень больших неприятностей или экстренных ситуаций. Несмотря на то, что сам парень в это суеверие сначала не верил, оно всегда срабатывало всё то время, что он работал в больнице. От этого и кумихо, и ординатору стало тревожно, но они слишком устали и решили немного поспать, надеясь, что в этот раз их всё-таки пронесёт мимо беды, но предчувствия полукровки его не обманули, как и опасения доктора Ко.       Сын Так не знал, сколько они с лисом проспали, когда его разбудил перепуганный интерн отделения неотложной помощи. Взглянув на часы, ординатор понял, что до начала смены в «неотложке» ещё около полутора часов, значит, они с лисом проспали порядка четырёх или пяти, но сил совершенно не прибавилось. Голова была ватной, мышцы болели. Сперва доктору Ко показалось, что он снова заболевает, но температуры не было, зато налицо были признаки переутомления. Несмотря на недавний выходной безумно хотелось лечь и не вставать. Ординатор Ко даже не сразу понял, где находится, и сначала лёг обратно, встав только после того, как его затрясли за плечи в два раза энергичнее. Интерн, разбудивший его, был новеньким и неопытным и сейчас выглядел до смерти перепуганным. Ко Сын Так протёр глаза и почти бегом последовал за ним, но, как ни старался по дороге выяснить, почему его подняли, не мог ничего понять, а интерн только делал перепуганные глаза и толком ничего не объяснял. Всё, чего добился Сын Так — понял, что в отделение скорой помощи привезли пациента после падения не то со скоростной эстакады, не то с моста.       Когда он вбежал в приёмный покой, Ча Ён Мин уже был там и осматривал пострадавшего. Молодой врач подошёл к койке, и они с только что проснувшимся кумихо едва сдержались, чтобы не заорать на всё отделение. Перед ними лежал бывший лидер группы «Пурпурная галактика». Тот самый болезненный музыкант, которого они с Ён Мином слушали вчера в музыкальном баре. Теперь он был весь опутан трубками и приборами, на шее и конечностях были фиксирующие шины, на лице — кислородная маска. Одежда была насквозь мокрой и покрытой речными водорослями, песком, волосы и вся голова были в крови, а кожа была сине-серая, почти как у покойника. Только приборы упорно показывали наличие жизненных функций. Сын Так смотрел на пострадавшего и не мог поверить своим глазам. И тут прямо у него на глазах послышался резкий характерный постоянный звук, и приборы показали прямую линию. Ён Мин кинулся за дефибриллятором, Сын Так за адреналином и кислородом. Новый интерн отделения неотложной помощи топтался на месте, чем ужасно раздражал всех присутствующих. В конце концов Ён Мин отослал его за данными от санитаров скорой. Они занимались реанимацией уже около минуты, но реакции на введение адреналина и атропина и непрямой массаж сердца музыкант не выдавал. Сын Так уже потерял счёт тому, сколько раз он подавал кислород с помощью мешка Амбу, а Ён Мин всё продолжал отсчитывать движения при непрямом массаже сердца. Интерн вернулся с данными и тут же был отослан за новым дефибриллятором, у первого были проблемы с электродами. Прошло ещё тридцать секунд, а парня-интерна всё не было. Наконец с аппаратом прибежала ординатор О. Едва она включила прибор, кардиохирург дал двести джоулей.       — Разряд! — Кажется, голос доктора Ча заполнил для Сын Така всё пространство. Тело подскочило на койке. Он подал кислород, но линия была прямой. — Адреналин! — Ординатор О сделала укол в вену, кажется, третий. До этого адреналин уже вводил Ко Сын Так. — Ещё двести. Всем отойти! Разряд! — Тело снова подскочило. Ординатор подал кислород. И ничего. Прошло уже две минуты. Доктор Ко посмотрел чуть выше головы парня и увидел, как над ним собирается золотистое облачко. Он знал, что это значит. Чертыхнувшись, Ча Ён Мин сам сделал ещё укол адреналина, подняв дозу вдвое. — Даю двести пятьдесят. Всем отойти. Разряд! — Тело на койке снова подскочило. Прямая линия не менялась. Сын Так снова подал кислород, видя, как облачко принимает очертания человека. Ён Мин снова дал разряд в двести пятьдесят, и приборы показали ломаную линию. — Он вернулся… — Все выдохнули, а Ко Сын Так и Ран видели, как облачко растворилось и вернулось в тело.       Сын Так сел прямо на пол, он терпеть не мог видеть, что происходит с человеком в момент смерти. Ему казалось, что вместе с ним умирает и он сам или его частичка. Как для врача, для ординатора это было отвратительное свойство психики, но он ничего не мог с собой поделать, не мог научиться это контролировать, и теперь его просто мелко трясло и знобило.       — Сын Так… Сын Так… Ко Сын Так… — Его, кажется, звал его наставник, в голосе которого слышался неподдельный испуг.       — Сын Так… Малыш, ты меня слышишь? Эй! — Ли Ран едва ли не кричал, пытавшись дозваться его. Он тоже был напуган не на шутку.       Ординатор очнулся и увидел Кристал с нашатырём и Ча Ён Мина. Они сидели на корточках напротив и с беспокойством вглядывались в его лицо.       — Эй, Сын Так, тебе что плохо? — О Су Чжон поднесла к его носу ватку, и он тут же закашлялся, из глаз брызнули слезы. — Пациента перевезли в интенсивную терапию, мы оглянулись, а ты у стены сидишь и взгляд совершенно пустой. Будто ты в отключке. — Голос девушки дрогнул.       — Встать можешь? Голова не кружится? — Ча Ён Мин осторожно поднял ординатора за плечи. Голова закружилась, и парень едва удержался на ногах. Помог кумихо. — Пойдём-ка в мой кабинет, тебе нужно передохнуть. — Ён Мин в сопровождении Кристал довели слабо сопротивляющегося доктора Ко до кабинета хирурга. Как только он оказался перед диваном, его тут же уложили на подушку. Ординатор О вышла, и Ён Мин запер дверь. — Как ты себя чувствуешь, Сын Так? Что случилось? — Он склонился над парнем, голос подрагивал.       — П-просто стало немного нехорошо. — голос звучал хрипло, и молодой врач поспешил откашляться. Хотел встать, но его тут же мягко уложили обратно.       — Голова болит? Мышцы, суставы? — Старший врач собрался и пощупал пульс своего подопечного, проверил реакцию зрачков. — Мне кажется, у тебя переутомление. Давай отвезу тебя домой.       — Нет! Я хочу ему помочь! — Ко Сын Так резко сел и почувствовал головокружение, но прямо посмотрел на напарника. — Этот молодой музыкант, которого мы слушали вчера. Я узнал его и хочу ему помочь. Позволь мне остаться на смене…       — А ты уверен, что выдержишь? Тебе нужно отдохнуть. Ты ещё не совсем здоров. — Наставник с беспокойством заглянул в лицо парня.       — Да, уверен! — ординатор почти выкрикнул фразу.       — Ну хорошо, только при малейшем недомогании ты поедешь домой. — Ён Мин всё ещё колебался.       — Хорошо. Принеси мне историю болезни. — Ординатор спустил ноги с дивана, готовый к работе.       — Все данные будут готовы в течение часа. Я заказал несколько срочных анализов и обследований. Некоторые потребуют времени, но чем скорее мы будем знать общую картину, тем больше шансов у него выжить. — Врач вздохнул. — Я тоже хочу, чтобы он выжил, но мы должны быть готовы ко всему. Не принимай близко к сердцу, а пока поспи, — мужчина снова мягко уложил ординатора на диван и накрыл пледом. — Я разбужу тебя, когда придут данные. — Сын Так хотел возразить, но он действительно перетрудился за эти дни и, наблюдая за Ча Ён Мином, вернувшимся к работе, всё-таки задремал.       Ему снилась какая-то муть. Ординатор то бежал за кем-то, то, наоборот, пытался убежать сам, но не разбирал дороги и всё время терялся. От этого он больше и больше выбивался из сил и захотел проснуться, но и это не получалось. Усталость не отпускала его, хотя, кажется, для пробуждения не хватало всего одного небольшого толчка, одного крохотного усилия. Он уже отчаялся, когда увидел знакомый образ лиса в конце небольшой дороги, он протягивал ему руку, и парень из последних сил рванул к Ли Рану, спотыкаясь и падая, а лис не без усилий пошёл навстречу. Едва их пальцы соприкоснулись, Сын Так резко распахнул глаза и присел. Он хотел поблагодарить Ли Рана, но в этот момент в кабинет вошёл кардиохирург с увесистой стопкой бумаг и планшетом в руках. Заметив, что напарник проснулся, врач сразу направился к нему. Сын Так спустил ноги с дивана. Ён Мин присел рядом и разложил документы прямо на коленях.       Чхве Сан Чже, 25 лет. Сбросился с моста Мапо. Это стала уже двадцать пятая попытка самоубийства на мосту за последние два месяца. На данный момент полиция уже опрашивает родителей парня и его немногочисленных нынче друзей, но сейчас эта часть истории, которую рассказал молодому ординатору кардиохирург, волновала его меньше всего. Напарники читали результаты анализов и обследований музыканта, и ординатору становилось всё хуже. У молодого музыканта было две травмы позвоночника, травма головы. Множественные переломы, легочная недостаточность из-за утопления, несколько остановок сердца, отравление. И это был не полный анамнез. Помимо всего прочего он страдал от затяжной депрессии последний год и когда-то лежал в психиатрической клинике после автомобильной аварии, в которую попал в детстве. Как предполагалось сейчас, он ударился о мост при падении, а потом о проходившую в этот момент под мостом лодку, экипаж которой и вытащил его из воды. К тому моменту парень уже был без сознания, которого он лишился, скорее всего, в момент падения или сразу после него. Этим же объяснялась и кровь на мосту. Видимо, он ударился головой сначала о мост, а потом о лодку. Судя по количеству воды в лёгких, парень был без сознания уже около минуты, когда упал в воду. Он моментально пошёл ко дну. В крови обнаружился сильный седативный препарат, который обычно прописывают больным депрессией для нормализации сна. Судя по его количеству, незадолго до случившегося, музыкант выпил всю пачку. Полиция до сих пор устанавливала его последнее место нахождения, но приехал на мост он на собственном мотоцикле, который оставил рядом с началом моста. При таком количестве препарата выходило, что в пути музыкант был не более десяти-пятнадцати минут, в противном случае он бы потерял сознание ещё в дороге, и дело могло бы кончится серьёзной аварией. К счастью, на берегу дежурили машины скорой, так как мост Мапо является любимым местом для решивших свести счёты с жизнью в городе, и рядом постоянно дежурят врачи. Недалеко открыли подстанцию «самоубийц», как её негласно называли в медицинских кругах. Но судя по тому, что видели сейчас напарники, парень знал об этом и подстраховался, приняв таблетки. Он действительно хотел умереть. И только быстрые действия моряков и медиков и невероятная удача спасли его сейчас. По пути в Ын Сан Чхве Сан Чже дважды впадал в состояние клинической смерти. Третий раз случился уже в больнице. О последующих повреждениях мозга можно было только гадать. Помимо этого был разрыв селезёнки, ушиб печени и почек… Когда Сын Так закончил читать весь список диагнозов, ему казалось, что он только что прочёл полный курс травматологии и судебной медицины одновременно. В таком наборе и сочетании удивительном было не только то, что несчастный вообще добрался до больницы, но и то, что он был до сих пор жив.       В дверь постучали и вошла Чан Сэ Чжин. Сын Так лишь кивнул ей, продолжая изучать анализы. Она добавила ещё данных и начала о чём-то тихо говорить с Ён Мином. Лис дёрнул ординатора, и тот прислушался к разговору. По уточнённым результатам МРТ выходило два компрессионных перелома позвоночника со сдавливанием нервных окончаний, повреждением спинного мозга и полным уничтожением межпозвоночных дисков в поясничном и шейном отделах. А также обнаружилась открытая острая проникающая черепно-мозговая травма с диффузным аксональным повреждением головного мозга. Она сообщила, что десять минут назад музыкант впал в кому. Помимо этого возможно было заражение головного мозга. Она уже назначила ряд дополнительных исследований и анализов и сейчас пришла к Ча Ён Мину за советом, поскольку на фоне черепно-мозговой травмы и отравления седативным препаратом у Чхве Сан Чже наблюдались проблемы с дыханием и частотой сердечного ритма, а также сильное угнетение общего кровообращения. О мозговой активности она даже не стала говорить. Парню требовался ряд срочных операций, проводить которые из-за набора диагнозов было опасно даже после стабилизации его крайне тяжелого состояния. Помимо всего прочего Сан Чже страдал от приступов удушья последние полгода. На фоне стресса ему диагностировали астму, которой никогда не было прежде. Ему выписали лекарства, обещав, что лечение уберёт приступы полностью, но он его игнорировал, что сейчас ещё больше усугубляло опасность остановки дыхания. Помолчав, доктор Чан добавила, что, по её мнению, только чудо спасёт пострадавшего и то, если он протянет ещё хотя бы сутки на интенсивной терапии. Наиболее вероятным вариантом развития событий она видела его смерть в течение трёх-четырёх часов. Услышав это, доктор Ко побледнел и охнул, выронив документы, и Ён Мин поспешил отослать Сэ Чжин из кабинета, пообещав изучить остальные данные самостоятельно.       — Может быть, тебе стоит поехать домой, малыш? — Ён Мин с беспокойством присел рядом с ординатором и заглянул ему в лицо.       Сын Так лишь остервенело замотал головой и поспешил покинуть кабинет своего наставника, полностью проигнорировав «запретное» обращение к себе. Ему нужно было срочно поговорить с духом Сан Чже, и ординатор не сомневался, что он его найдёт. Обежав всю больницу дважды, ординатор наконец-то наткнулся на госпожу Ким, орудующей тряпкой в кафетерии, и без лишних предисловий кинулся к ней. К счастью, Тесс был в теле уборщицы и повлёк ординатора за собой. Они устроились за дальним столиком.        — Я знаю, кого вы ищете, Сын Так. Но, боюсь, он не захочет с вами разговаривать, — вздохнул призрак. Его лицо было серьёзным и обеспокоенным, таким его Сын Так давно не видел.       — Но ему придётся поговорить с нами, Тесс. Вчера мы были в одном баре, и он увидел меня в теле Сын Така. Если он не захочет говорить добровольно, я заставлю его силой. Мне он не нравится, а такие в моём окружении долго не живут, — оскалился Ли Ран, а доктор Ко лишь утвердился в своих худших подозрениях относительно того, что музыкант видел в нём лиса вечером, и это может быть опасно. И теперь ещё больше хотел увидеться с призраком музыканта.       — У тебя не получится напугать его, Ли Ран, — понизив голос до шёпота, ответила госпожа Ким, — парень сам жаждет умереть и никого не подпускает к себе. Я пытаюсь отрезвить его, но пока ничего не выходит. Если он перестанет бороться, то точно умрёт. Если предложишь ему смерть — с радостью согласится…       — Тем лучше, может быть он сам всё расскажет, — недобро сощурился полукровка, — отведи нас к нему. А дальше мы сами разберёмся.        — Мы попытаемся помочь ему, Тесс, обещаю. — Ко Сын Так молитвенно сложил руки перед призраком и поклонился. — Помоги с ним поговорить, пожалуйста.       Уборщица покачала головой и отвела ординатора… в комнату для персонала. Призрак Чхве Сан Чже сидел на любимой кровати доктора Ко, подтянув колени в груди и опустив на них голову. Глаза парня были прикрыты. Казалось, что он спит, но как только дверь закрылась, он тут же встрепенулся и посмотрел на визитеров. Увидев Сын Така и, вне сомнений, Рана рядом, он шарахнулся в сторону и свалился с кровати.       — Привет, Сан Чже, — с широкой улыбкой поздоровался ординатор и шагнул к кровати.       — Вижу, ты нас запомнил, — хищно улыбаясь, добавил Ли Ран, шедший нога в ногу с Сын Таком.       Парень-призрак лишь ошалело хлопал глазами, вжавшись спиной в кровать и не зная, чего ожидать.       — Чего ты так боишься? Думаешь, я убью тебя за то, что ты увидел то, чего не должен был видеть? Что ж, ты и так хотел умереть, так что какая тебе разница как, верно? — Ран нарочно показал клыки, немного обогнав Сын Така, как бы заслоняя его собой, меньше всего оборотню хотелось, чтобы тот как-то навредил пареньку, и он решил выбрать напор вместо дипломатии, слишком беспокоил его этот призрак, и Ран выпустил когти. — Может расскажешь, как ты вчера увидел меня в Сын Таке? Кто дал тебе этот дар? Чем ты за него заплатил? Кому прислуживаешь? — Лис утробно зарычал, один глаз стал звериным, а музыкант на полу зажмурился. — Или мне сразу покончить с тобой, чтоб не мучился? Итак в реанимации отдыхаешь.       — Ран, прекрати его пугать сейчас же! — Сын Так выглянул из-за плеча кумихо, виновато улыбаясь, обратился к призраку. — Он ничего тебе не сделает, ты же не будешь нам вредить. Мы просто хотели поговорить и помочь тебе. Почему ты захотел умереть? И как ты вчера увидел Ли Рана во мне? Ты же уже понял, кто он, да? — Призрак молчал, и Ко Сын Так присел на корточки прямо перед ним, на всякий случай сохраняя небольшое расстояние, чтобы не соприкоснуться с призраком, и заглянул ему в глаза, расширенные до предела от испуга. — Мы правда хотим помочь. Ты сейчас в больнице, где я работаю. И я — один из врачей, которые пытаются тебя спасти. Видишь ли, я с детства вижу призраков и живу с этим. А как ты научился видеть сверхъестественное в других людях? Давно? Поговори со мной, я правда хочу помочь. — Музыкант отполз задом к другому краю кровати, забился в угол, снова подтянув колени к подбородку, и затих, глядя перед собой.       — Тесс, выйди отсюда, мы сами разберёмся, — Ран начинал всё больше нервничать и терять терпение, боясь, как бы музыкант внезапно не выкинул чего-то опасного, и больничный призрак за спиной раздражал ещё больше.       — Ран прав, Тесс. Выйди, пожалуйста, я сам с ним поговорю. — Кумихо подумал и предпочёл промолчать и на этот раз уступить Ко Сын Таку, видя, что и вправду перебрал и запугал музыканта. Почему-то только сейчас лис сумел увидеть его ауру и понять, что парень не представляет опасности. Если бы он «прочитал» его раньше, сразу сменил бы тактику на более мягкую. Теперь Сын Так мог действовать самостоятельно, ведь ответы на вопросы всё равно были нужны, и кумихо обратился в слух.       О Чжу Мён удивился такому синхронному мышлению, но всё-таки послушался ординатора и закрыл за собой дверь снаружи, а Сын Так тут же запер её, а после вернулся к кровати и сел рядом с призраком на пол в такой же позе. Они сидели и молчали какое-то время.       — Ты знаешь, Чхве Сан Чже, — ординатор глубоко вздохнул и продолжил, тоже глядя перед собой, — когда-то, когда я уже начал видеть духов после того, как едва не умер сам… Я попал в психиатрическую клинику из-за этого и уже вышел, а они не пропали. Так вот… Тогда я пришёл в больницу Ын Сан, чтобы проверить, не исчезли ли они после лечения, но они были здесь. Тогда я и сам попытался… — он снова умолк и продолжил через минуту, — тогда я сам попробовал убить себя. Наглотался каких-то таблеток, которые принимала мама, пока я болел. Антидепрессантов, как и ты, верно? — Над ухом поражённо охнул Ли Ран, но Сын Так проигнорировал это. — Я хотел избавиться от своего дара, жить, как обычные дети, но не мог. Они не оставляли меня в покое, что бы я ни делал. — Ко Сын Так повернул голову в сторону музыканта и увидел на себе внимательный взгляд из-под слипшейся от крови и воды грязной чёлки, почти закрывающей глаза. — Я никому не рассказывал об этом, только родители знают в подробностях и Ён Мину говорил про это. Хотя он думает, что я только думал, но ничего не делал. Думаю, что тебе я могу рассказать всё то, что не знает даже семья. Ты всё равно никому не скажешь. Но, может быть, это поможет поверить мне…       Призрак музыканта молчал, только слегка развернулся к молодому врачу. Ко Сын Так действительно ещё почти никому не говорил о том, что пытался себя убить, и ни с кем не делился тем, что чувствовал и о чём думал в этот момент. Он спрятал эти события глубоко внутри, и до этого момента даже кумихо, который, кажется, знал о нём уже почти всё, был в неведении об этом поступке, но теперь он понял, что пришло время поделиться этой тайной, чтобы попытаться спасти чью-то жизнь. Тем более, что по всему выходило, что они очень похожи с лидером группы «Пурпурная галактика».       — В тот день, я точно помню, что это была суббота. Я возвращался домой после своего эксперимента с призраками, испытывая очень сильное желание начать жить заново. Переродиться и всё забыть. Я думал закончить жизнь уже около недели, но никак не мог придумать, что делать. Честно говоря, я очень боюсь боли и долго боялся вида крови, поэтому понял, что не буду душить себя или резать вены… А воды я боюсь после того, как… — он тяжело вздохнул, сморгнул выступившие слёзы и продолжил, — как из-за меня утонул отец, а я сам пережил клиническую смерть и первую операцию на сердце. Поэтому я не смог бы прыгнуть с моста, как ты. У мамы всегда было много таблеток, и я знал, где они лежат. С тех пор, как я лёг в клинику, она страдала депрессией и проблемами со сном и не могла спать без таблеток. К счастью, потом она вылечилась, когда я сделал это с собой. В моём доме больше никогда не было этих таблеток, и я больше никогда не пытался их принимать, даже если не мог заснуть. До сих пор тошнит, когда вижу их, но тогда выбор пал на таблетки. Когда я шёл домой в ту субботу, я ещё раздумывал над тем, стоит ли мне это делать. Искал оправдания, чтобы жить дальше. Жалел родных и надеялся, что «перерасту» свой дар, и призраки перестанут являться мне. Даже думал продолжить лечение, хотя больше не мог видеть ни больниц, ни лекарств. Сейчас я работаю ординатором кардиохирургии и я — наследник этой больницы. Я каждый день вижу смерть и пытаюсь спасать жизни. Иронично, верно? — Он невесело усмехнулся и продолжил. — Тогда я почти уговорил себя не делать глупостей, а потом увидел аварию на дороге. Джип сбил насмерть девочку на велосипеде. Над телом рыдала её мать, а рядом стоял призрак её дочери, плакал и пытался обнять женщину… Потом ребёнок почувствовал мой взгляд, наши глаза встретились. Я помню, сколько боли и отчаяния почувствовал тогда в её взгляде… сколько испытал сам в тот момент. Потом она исчезла на моих глазах, а в ушах стоял отчаянный крик её матери. Вернувшись домой, я решился. Я больше никогда не хотел видеть такого. Родителей тогда ещё не было дома, и я решил действовать быстро, а взяв таблетки, снова засомневался. Было страшно. И я опять начал искать оправдания. С таблетками в руках я просидел около десяти минут и почти их отложил, а потом услышал шум в холле. Возвратился дедушка. Он говорил по телефону. Я услышал, что кто-то умер только что во время операции и понял, что это никогда не кончится, и призраки всегда будут со мной. Я выпил всё, что было в пачке и запил прямо из-под крана на кухне, а потом убежал к себе. Мне стало страшно, когда я оказался в комнате, но отступать было поздно. Хотя меня трясло, я лёг на кровать и просто ждал, когда засну навсегда. Я даже не заметил, что всё ещё сжимаю в руке пузырёк из-под таблеток. В какой-то момент я уже плохо соображал, я неудачно двинулся и едва не упал с кровати. Через несколько минут ко мне на шум зашёл дедушка. Он спросил, всё ли хорошо. Я сказал, что всё в порядке, и я просто устал, спрятал руку с баночкой под подушку, но голос тогда выдал меня, а может быть вид. Дедушка сел рядом, я попытался подвинуться и упал с кровати. Баночка упала на пол вместе с подушкой. Он всё понял сразу. У нас семья врачей, и он среагировал быстро. Помню, как мне давали рвотный препарат. Меня держала прислуга, чтобы я не упал, а в какой-то момент вернулась мама. Я больше не мог пить, меня постоянно рвало, но они не оставляли меня в покое. Когда, кажется, вышло уже всё, меня начало рвать желудочным соком, потом кровью. Наверное, я повредил пищевод или что-то ещё. Тогда они прекратили поить меня этим, а потом долго сидели со мной, чтобы я не заснул. Наверное, несколько часов я не запомнил. Каждый раз, когда я начинал засыпать, меня тормошили. К тому моменту в моей комнате собрался весь дом. Я не помню, когда меня оставили в покое и когда заснул, но проснулся только вечером следующего дня просто потому, что очень хотел в туалет. Со мной всё это время сидели мама, дедушка, и даже брат приехал. Так я всех напугал. Я бегал в туалет и спал попеременно весь остаток дня. Потом какое-то время ходил к психологу, и от меня прятали все таблетки в доме, постоянно следили. Я даже боялся снова оказаться в клинике. Решил больше никогда не пытаться убить себя. Я это пережил и решил просто игнорировать призраков в своей жизни, а потом пришёл сюда и обрёл новый смысл жизни, спасая чужие. Как видишь, я принял и свои способности. Хотя из-за них я всю жизнь был один, отгораживался от людей и общения, чтобы никто не узнал мой секрет. Я не гулял с друзьями, не выпивал на вечеринках, не заводил отношений, чтобы случайно не проговориться. Я только учился и слушал музыку. Это спасало меня от одиночества и помогало жить. Я был богатеньким сыном, которому на всех плевать и почти ни с кем по-настоящему не сближался. Это было моей защитой. Я тогда даже о будущем не думал. Стал врачом потому, что семья захотела. Я должен унаследовать больницу. И всё. Я жил на автомате и отлично учился, и только музыка спасала от одиночества. Твои песни я тоже слушал. Я вспомнил твой голос, когда ты пел. Спасибо, что помогал выживать своим талантом… — Он снова вздохнул и посмотрел в глаза призраку, а потом продолжил. — Я был всегда один. Это была плата за мой дар. Пока однажды не спас жизнь своего наставника, который стал призраком, как и ты. Мы с ним прожили почти в одном теле несколько месяцев. Он постоянно вселялся в меня, и мы спасали жизни людей. Он стал первым, кто узнал мой секрет, а потом я попал аварию на машине и познакомился с Ли Раном, которому тоже нужна была помощь. — Лис зарычал над ухом, но Сын Так лишь покачал головой. — Теперь мы временно делим одно тело и помогаем друг другу. Я разговариваю сейчас об этом, чтобы помочь и тебе, спасти и твою жизнь тоже. Или хотя бы попытаться… Не хочешь поделиться своей историей? Тогда я смогу помочь тебе. Обещаю. — Сын Так замолчал и посмотрел на призрака. Музыкант тоже молчал, но смотрел на ординатора совсем иначе. Живо и заинтересованно, будто увидел его впервые. Поднял осмысленный взгляд и на кумихо, который всё ещё продолжал скалиться на него, а потом открыл рот, явно собираясь заговорить, и тут в дверь постучали.       — Сын Так, тебя ищет профессор Ча, пришли новые анализы по вашему пациенту. Самоубийце с моста. — Это был Чже Вон.       — Да, уже иду! — Ко Сын Так поднялся с пола и оглянулся на призрака. — Если захочешь поговорить, найдёшь меня в отделении неотложной помощи. Тесс знает, где это. Мне нужно идти спасать тебя. Ещё увидимся.       Когда Сын Так вышел из комнаты для персонала и пошёл за Ким Чже Воном, кумихо в его голове пытался собраться с мыслями. Он и не знал, что этот неуклюжий, добрый и отзывчивый парень, который вечно вляпывается в неприятности и постоянно пытается всем помочь, способен на то, о чём говорил сейчас. Ран до сих пор не мог поверить услышанному. Ему снова стало жалко ординатора, он буквально на себе чувствовал всё то, что когда-то пережил и Сын Так, вот только он не пытался убить себя. Он убивал других, живя жаждой мести, и он принял это в себе, но не в щенке и теперь очень хотел поговорить с ним. Ожидал, пока он закончит дела с приятелем, и они останутся наедине. И они остались, а потом зазвонил телефон. Это была Ки Ю Ри.       — Привет. — Голос лисицы был взволнованный. — Я следила за Мин Сан Хо и кое-что выяснила. Знаешь, Ли Ран, он… — и тут она резко замолчала. В этот момент у Рана что-то натянулось и лопнуло внутри.       — Он «Что»? Ю Ри, ты почему замолчала?! — лис откровенно кричал в трубку, никого не стесняясь, несмотря на то, что на ординатора начали оборачиваться врачи и больные. — Ки Ю Ри, не молчи! Что случилось, чёрт возьми?! Ответь мне, Ю Ри! — Он услышал, как она охнула, потом уловил звук приближающихся шагов на том конце провода, и связь оборвалась… Кажется, кумихо почувствовал, как хрустит под пальцами телефон ординатора, услышал, как тот что-то говорит ему, но всё было уже неважно… Остались только полукровка, тишина в телефонной трубке и безумные предположения о самом худшем.