***
Девять утра. Многие только просыпаются, некоторые завтракают, а бывают ранние пташки, которые давно занимаются делами по дому. Семья англоязычных садится в самолёте, бизнес класс. Америка садится у окна с матерью. — Напомни-ка, куда именно и на сколько мы отправляемся? — Вообще Россия предлагал много куда сходить. Мы с Великом не смогли определиться и-и-и-и… — И-и-и..? — И мы решили попутешествовать по некоторым местам у Федерации. — What?! No, God, please, no! No, no, no-o-o-o! — Успокойся, самолёт взлетает. Подумаешь, месяц проведём у него на территориях. Не убьёт же. — Ага. Зато у него круглый год зима, из еды только водка, везде разруха, а не города. Медведи ходят по улицам, и все ходят в Адидас одежде. — Ты забыл добавить ушанку с балалайкой. — Точно, — скрещивает руки и поворачивается к окну. — Может мне рассказать кратко маршрут? — Если меня это успокоит. — Хорошо, сначала мы на дня два остановимся полуострове Камчатка, потом слетаем на Курильские острова. Далее Омск, Сибирь. Тут на дня три остановимся. Также посетим не самый в хороших условиях один город, но Уссурийская тайга того стоит. Потом Сочи, Россия посоветовал Дендрарий, заповедник, и Красную поляну. Америка не особо слушает мать. У него даже есть некая радость, потому что уши закладывает при взлёте. — Он также предложил слетать в Анапу. Недельку на море проведём, зато оценим. А чего стоит Крым? — Арг! Может хватит?! Россия — тридцатилетняя малолетка, который украл территории и детей у Японии и своего брата, Украины! И некоторые его не считают агрессором! Так ещё на них деньги зарабатывает! Франция продолжает слушать ор сына. С каменным, но явно недовольным выражением лица смотрит на взбешённого. Это продолжается ещё некоторое время. — Я надеюсь, ты закончил. Можно я продолжу? И тебе стоит поглубже изучить историю России, а также перестань внушать своим людям, что победа во Второй Мировой именно твоя. Америка закатывает глаза. — Я продолжу, та-а-ак… Потом съездим в Москву, по пути в Нижний Новгород. Потом в Великий Новгород, где-то на недельку с чем-то в Санкт-Петербург. Напоследок в Калининград. Наконец француженка обращает внимание на США. Тот скукожившись прижимает уши, и лицо выражает сморщенную гримасу, будто выпил стакан лимонного сока. Леди ничего не может поделать и спокойно ждёт весь оставшийся перелёт.***
— Ах, семья, взгляните, какая красота, — воодушевлённо говорит Франция. — Вау-у-у… Кроноцкий заповедник и вправду красив. Ва-а-а-а-ай… — Ты чего? Эм… Зеландия? Зеландия?! — Австралия, только прочитай, какие тут животные обитают!.. — Вау… Теперь похожие друг на друга брат и сестра залипают вместе в списке про обитателей. Франция, как юная девица, бегает с любопытством, всё рассматривая. Британец с аристократической улыбкой смотрит на жену и окружающую среду. Канада с фотоаппаратом Австралии фотографирует семью и саму природу. И только Америка, как грозовая туча, хмурый и обиженный на весь мир. Солнцезащитные очки не помогают скрыть бурю в глазах. Конечно же, семья это видит. На глазах портится настроение, а центр негатива всё стоит на своих эмоциях. — Можно ты никому настроение не будешь портить? — начинает Франция. — Аме, я понимаю, что тебе не нравится всё, что связанно с Россией, но может всё-таки посмотришь его ценности? Америка с открытым ртом слушает отца, обычно разговор ведётся на повышенных тонах в кругу семьи. Штаты задумывается и делает лицо попроще. — Вы правы, я был на русских территориях всего два раза и то, когда РИ был жив, — вздыхает. — И то это было по контракту. — Ну вот! Бро, улыбнись, и всё будет хорошо. Штаты ухмыляется от слов кленового, ради семьи делает улыбку, хоть и через силу. У семейки вновь поднимается настроение.***
— Ах… — США падает на мягкую и заправленную постельку, — кайф… — Не расслабляйся ты так… — В смысле, мы куда-то поедем? — Так ведь родители сказали: "Не расслабляйтесь, сегодня вечером у нас Мариинский театр, балет". — Что?! Блин! Не-э-э-эт! Канада, за что? За что мне это наказание? Эти устаревшие интеллигенты могут у себя посетить всякие дворцы и музеи. Почему именно у России? — А тебя не настораживает мысль: почему Россия сохраняет старые здания и старую культуру, если ему тридцать лет? — А, эм, ну-у… Это надо его спрашивать. Кстати, хороший вопрос. Вдруг раздаётся стук в дверь. Кленовый лист подходит и открывает дверь. — Собирайтесь, нам стоит прогуляться по Санкт-Петербург. Особенно по набережной, а потом на балет. — Мам, этот город немаленький посёлок. Мы не обойдём его весь! — Знаю, но надо же с чего-то начинать. Ах, да… Оденьте смокинг. — Зачем? — с подушкой на лице спрашивает Америка. — Надо, — строго и недовольно говорит Франция и закрывает дверь. Зёбра убирает с лица подушку и лениво встаёт одеваться. Два брата-акробата одевают белую рубашку, чёрные брюки, чёрный пиджак с чёрными галстуками-бабочками. Свои излюбленные очки Штаты оставляет на себе. Оба поправляют причёски. Блондинистые прямые и прямые шатеново-рыжие волосы гармонично сочетаются с костюмами. Пересмотрев зеркало, берут куртки и выходят из номера, забрав ключ-карты.***
— Семья, мы подъезжаем! — хлопает в ладоши Зеландия. — Наконец-то, — чуть ли не шипя говорит Штаты. — Сын, неужели тебя ничем не поразил РФ? — Нет. — Опять пиздит. — Австралия! — оба родителя стреляют молнии из глаз на младшего сына. — Что? По нему видно, как задумывается и рассматривает разные объекты России. — Даже если это так, дорогой братик, то я никогда не признаю это в слух, особенно при нём, — сверля взглядом гнева, неприятно тычет пальцем в грудную клетку. — Мальчики, перестаньте ссориться! Давайте побыстрее пойдём, а то скоро начнётся! — выпрыгивает из машины младшенькая. — Вот, послушайте сестру. Между прочим, дело говорит, — поддерживает глава семейства. Англосаксонская семейка заходит в здание, золотые и белые стены делают большое помещение уютным и ещё более огромным. Страны сдают одежду в гардероб и поднимаются на третий этаж. Они рассаживаются на свои места. Франция и Зеландия покупают бинокли, чтобы смотреть в даль. Вокруг зрители тоже прилично одеты. Мужчины в белых рубашках, в чёрных костюмах и у каждого свои, неповторимые галстуки. Дамы одеты в разные платья с украшениями. Мать и дочка не остаются в сторонке. У Франции облегающие ультрамариновое платье с белыми кружевами и вырезом для ноги. А у младшей нежно-салатное платье, довольно свободное и с короткими рукавами в отличие от платья матери. На юбке очень красивая вышивка малинового цвета. На всякий случай Зеландия взяла малиновый пиджак, если будет холодно. Вот начинается представление. Вся семья кроме Америки, наблюдают за танцем изящных актрис и актёров. Костюмы жуть какие красивые, но не факт, что удобное. Штаты, откинувшись на спинку кресла, на всё смотрит усталыми глазами. Проходит время, оно тянется, как резина, жевачка, всё что угодно, главное, что тя-а-а-анется-а. Походу дела США засыпает, однако звонок, объявляющий антракт, выводит из усталого состояния. — Это конец?! — с радостью спрашивает. — Что ты?! Нет, конечно. Прошла только первая часть, — поясняет Зеландия. — А сколько по времени прошло? — Всего лишь полтора часа. — Что-о-о-о?! Господи! — ударяется головой о трибуны, — Ауч! — Соединённые Штаты Америки! Можете вести себя подобающе! — строго и чётко говорит Брит. — Тц… Проходит ещё пару минут, и антракт заканчивается. Представление продолжается. Штаты наклоняется к рядом сидящему канадцу и шепчет: — Когда всё закончится? — Ну, мама говорила, что представление длится пять с половиной часов. Где-то в два ночи вернёмся. — ВТФ?! Арг! США встаёт с места и выходит из зала. По лестнице легко и быстро спускается на первый этаж. В гардеробе забирает свою куртку и вызывает такси. Машина приезжает довольно быстро. Звёздный садится и едет к отелю. Поездка проходит без приключений. Он выходит из машины, предварительно заплатив таксисту. Вместо похода в номер американец идёт на набережную, от которой недалеко располагается отель. Он осматривается в округе. В Санкт-Петербурге сейчас гуляют белые ночи, но огни города всё равно освещают улицы. На часах почти одиннадцать вечера. А Штаты гуляет. Город ему не особо то интересен, главное отвлечься от семейки, которая почему-то очень сильно увлеклась Россией. Вдруг на голову падает капля. Звёздный поднимает глаза. На небе сгущаются тёмно-серые тучи. Ещё капля и ещё, и ещё одна, начинает ливень. Америка накидывает капюшон и разворачивается, идёт в обратную сторону. Быстрым шагом идёт в сторону отеля. На большое удивление США, он идёт довольно долго, хоть и ускоряет шаг. На всякий случай, достаёт телефон и смотрит на время. — В смысле пять минут первого? — сам себя спрашивает. Он обратно кладёт телефон и вновь смотрит на улицу. Машины почти не ездят, пешеходов тем более нет, как и общественных транспортов. Дождь льёт как из ведра, или же как как говорится на английском: "Raining cats and dogs". Вдруг полосатик замечает одного человека, смотрящего на культурный город под проливным дождём. Америка ещё раз достаёт телефон. Зарядка пять процентов. Решив не тратить энергию, подходит к человеку, чтобы спросить дорогу. Когда расстояние сокращается до пяти метров, США узнаёт в человеке своего врага. Не сбавляя шаг, америкос хочет пройти мимо незамеченным. — Что-то хотел, пендос? Америка останавливается. Знакомая, сухая фраза долетает до слуха. — Помочь? Штаты поворачивается к России. Тот всё ещё стоит, как статуя. — Ты это мне? — наконец отвечает Штаты. Россия в кой-то веки поворачивается к звёздному и делает шаг вперёд. — Идём. Русский обходит врага и направляется куда-то. Америкос сам не знает почему, идёт вслед за ним. Дождь идёт, шумит, а Федерация медленно шагает, словно гуляет, наслаждается погодой. Два врага подходят к одной машине. Как оказывается, владелец — РФ. — Садись. Америка явно вопросительно смотрит на русского. Однако дождь не даёт покоя, Америка выполняет требования. Он не особо осматривает машину русского, ведь на ютубе кучу видео про тарахтелки и порванные салоны, а дороги — не дороги. Вот закрываются дверцы, наконец Штаты осматривается, куда он попал. На удивление приличный, удобный кожаный салон. — Прошу не пачкать, — опять сухо говорит Россия. — Куда мы? — с недовольством бурчит в ответ. — Я тебя подкину до отеля, видно, что ты потерялся. — Ты разве знаешь в каком отеле я остановился? — Нет, но когда скажешь, тогда и подкину. Штаты бурчит название. От России следует лёгкий кивок. Он открывает небольшую щёлоку у окна и выезжает на дорогу. Через минут пять приезжают к отелю. Дорога свободна от машин, поэтому страны доехали быстро. Штаты понимает, что его остановка, и открывает дверь. — Спасибо. Очень тихо, однако чётко произносит США. — Не за что, — отвечает РФ. Америка вновь поворачивается к нему, не веря своим ушам и глазам. — Чего застыл? У меня ещё дела, прошу не задерживать. — Ничего. Просто не кури, — быстро находит отмазку. — Это чупик. — Чего? Россия закатывает глаза. — У меня конфета. US слегка краснеет от своей глупости и полностью выходит из машины. Часы показывают четверть первого. Значит, родственники ещё не вернулись.***
— Зря вчера ушёл, — в восторге говорит кленовый, — это было потрясающе! А если вчитывался в сюжет… Вообще бомба! Америка сидит и слушает увлечённого брата, кивая на его слова головой. — Ты точно меня слушаешь? — Да, точно, точно. А сегодня куда наш курс лежит? — Что? Стало интересно? Америка закатывает глаза. — Окей, окей, сегодня прогуляемся в Петропавловской крепости, а вечером по парку. — По какому парку? — Ну, который возле набережной. Мы мимо проезжали. — А… вроде вспомнил. — Фух, хотя бы мозги не будем покупать. Аме набрасывается на братишку. Начинается бой подушками. Вскоре бойня прерывается стуком в дверь. — Ты отковывай! Я был в прошлый раз! — Чёрт. Ты хренов сучара, а не мой брат. Полосатик открывает дверь. — Вы что? Ещё не одеты? А, ну, быстро, чтоб через пять минут были внизу! — Франция закрывает дверь и уходит. Через пять минут как велено, вся семья стоит, ожидая такси.***
— Аме, давай я тебя сфотую на память. Ну, красиво же! — Нет, здесь пасмурно. — Ну, Аме-э-э-э-э! — Штаты, не обижай сестру. — О, пап, может тогда тебя сфотографируют? Зеландия ускакивает к другому члену семьи с надоедливыми просьбами. Сам Штаты осматривается в округе. Больше всего бесят непроглядные серые облака. Немного побурчав, взгляд концентрируется на зданиях и прохожих. США поворачивается, в глаза бросается высокая фигура. В нём он узнаёт Россию, но что это? Прилично одет: чёрный брюки, белая рубашка с красным галстуком на правой руке висит пиджак. Нет костюма Адидас и той шапки-ушанки. "У него нет шапки?!" — проносится мысль у Штатов. Русые волосы аккуратно уложены, видно, что они густые и волнистые от рождения. Голубые глаза теперь не кажутся льдом, в них горит жизнь и процветание. Хотя нет. Горит жизненный огонь. Довольно искренняя улыбка украшает лицо. США не может оторвать взгляд, такого Россию он никогда не видел, даже не думал, что такой идеальный образ существует. Вдруг взгляд Федерации на долю секунды встречается с взглядом Америки. Последний резко отворачивается с тёплым румянцем. Хоть звёздный является человеком-страной, на личное мнение, различные вкусы он имеет право, как человек. Вот за двести сорок пять лет смог разобраться, что он предпочитает мужчин, правда… Образ, который перед ним стоял, побил все рекорды фантазий и реальности. — Бро, ты чего? — проходит кленовый с Австралией. — О, всё окей! Просто жарковато стало. — Всё-таки признаёшь, что у русского жарко? — подкалывает австралиец. — Да, признаю, у России и жарко, и холодно. — Угу, волей-неволей кажется, что русские не чувствуют разницы в температуре. Просто живут и всё.***
— Наконец-то! Аме, братик, ты заулыбался! — Что?! Удивлённый Америка смотрит на радостную сестру. Та чуть ли не прыгает от счастья, ведь США всё время ворчал с приездом в Россию, а если улыбался, то только после длинного дня, говоря: "Ещё минус один день…" — US, не уж то прогулка на тебя так повлияла?! Не успокаивается мелкая. — Нет, мелочь, и отстань. Девушка хитро улыбается, подходит к родителям и шепчет им что-то на ушко. Они ей отвечают с кивками согласия. — Семья, — обращается англичанин к детям, — мы немного меняем планы. Чуть раньше ужинаем и дальше гуляем. На такое объявление звёздно-полосатый не особо радостно улыбается. На данный момент Штаты возненавидит свою сестру. Англоговорящие уверенно направляются к выходу из крепости, где ждёт их недавно вызванное такси. Дорога длинная, но по времени не скажешь. Когда в округе располагаются нетипичного вида архитектура, хочется разглядеть её получше, да заодно время незаметно пролетает. К сожалению, не все увлекаются красотами городов, поэтому время часто тянется, как резина. Семья англоязычных приезжает к отелю и сразу идёт ужинать. В пятизвёздочном отеле располагается ресторан, у которого имеется высокая кухня. Хоть английская семья тратит кучу денег, но ведь стоит попробовать русскую кухню и не только её в разных уголках России. Заказав основное, напитки и десерты, семейка тихонько перекидывается очередными впечатлениями от сегодняшней прогулки и красот русских. Разговор ведётся тихий и спокойный, что настораживает всех. Америка сидит в уголке, смотрит куда-то в бок. Обычная негативная критика в сторону Федерации пропала без вести. Частично семейка беспокоится, однако тишина — редкость у них. Ужин проходит, семейка стран опять идёт гулять. Парк, в который они направляются, небольшой и, Бог знает, кем известен. Прогулка только начинается, а на Штаты смотреть тошно. Австралия легонько приобнимает за плечо брата, тот вздрагивает от неожиданности. — Братан, ты какой-то тихий сегодня, у тебя что-то случилось? — Да, то есть, нет, то есть ничего особенного, Австр, отстань! Тот отпускает старшего и наигранно поднимает руки. — Воу-у, оу-у-у..! Тише, тише, я же волнуюсь. — Понимаю, но я хочу побыть один, — США вырывается из толпы семейки и сходит на другую дорожку. — Сынок, ты не заблудишься? — явно подслушав разговор сыновей, спрашивает Франция. — Нет, мам, парк же маленький. — Хорошо, просто здесь листва густая и деревья плотно стоят, будь бдительнее. — Да, да, да, конечно. Не особо сильно вникая в слова матери, америкос удаляется в глубь. Конечно, что же может быть лучше уединения после долгого нахождения с большой и приставучей семьёй? Правильно, прогулка в одиночестве. Дело склоняется к закату, правда Штатам всё равно. Свежий, прохладный ветерок колышет пряди блондинестых волос. Тяжёлые мысли отпускают, но не на долго. На улице время пролетает быстро, поэтому звёздный сильно удивляется при виде на экране двенадцатый час. Телефон оказывается стоит на беззвучном режиме. Кучу пропущенных от родителей и братьев с сестрой. Небольшая паника поселяется в Америке. Он оглядывается вокруг, понимает, что заблудился в густом парке, а людей поблизости нет, как и знаков. Ноги делают большие шаги и несут американца, не зная куда. Глаза бегают, Штаты начинает идти медленно спиной вперёд. Вдруг натыкается на какой-то предмет. US поворачивается к преграде. Снова русский… — Вижу, ты заблудился, — холодно говорит, до того как америкос открывает рот. — Помочь? Американец, недолго думая, соглашается, наверняка, он должен знать, как построены его столицы. Не говоря ни слова, жестом показывает, идти за ним. Естественно, с США тишина не остаётся на долго. — Ты следишь за мной, раз так быстро встретил? Россия продолжает ровно идти, однако явно готов открыто ответить на вопросы. — Да, с сегодняшнего дня. Конечно же, я знал, что твоя семейка путешествует по моей территории, но мне не известен порядок. Честно, я думал, что ко мне не сунешься. — Ага, я тоже так думал. Следует минута молчания. — Зачем следишь за мной? — неожиданно продолжает разговор. — А ты как будто не знаешь? Мало ли решил устроить кровавый переворот, развал или кражу засекреченных бумаг, может что-то похуже. Ты непредсказуем. Америка на это не отвечает, плетётся за русским. Как оказывается, не так уж выход далеко находится. Возле дороги располагается чёрный джип. Россия подходит и открывает дверь, предварительно отключив сигнализацию. По лицу США становится понятно, что он давно понял и, видимо сейчас, убеждается об полном отсутствии типичных стереотипов. Сев рядом с водителем, Штаты задумывается, всё-таки неудобно в тишине сидеть. Голову заполняют непонятные мысли, начиная с непривычной помощи от русского, до теории, что Америка втюрился в врага-конкурента по уши. Всё больше разбираясь в своих догадках, приводя в добавку факты, звёздный делает для себя выводы, которые пугают и раздражают одновременно. Только в своей голове завершает главную мысль, как его окликают. — Пендос. США поворачивает голову в сторону сухого и холодного до дрожи голоса, к которому так давно привык. — Что? — Пойдём. — В смысле, ты со мной? — Да, у меня дела. США шёпотом себе под нос говорит: "Какие дела в час ночи?" С каждым шагом страны приближаются к входу отеля, только вот… Две фигуры с быстрыми шагами приближаются к странам. Из-за темноты США не сразу узнаёт в них своих родителей. Лёгкое цоканье каблуков раздаётся всё громче и громче. Франция срывается и бежит к отпрыску. Со всей скорости врезается в Штаты, заключая его в объятия. Звёздный в ответ обнимает. Более спокойным шагом подходит Великобритания и пожимает руку Федерации. — Здравствуйте. — Доброй ночи, — здороваются страны. — Что ж, нашёл вашу потеряшку, держите, советую не отпускать без присмотра. Француженка выбирается из обнимашек, переключается на диалог с Россией. По её счастливому и спокойному лицу видно, как не терпится выплеснуть слова благодарности. Не успевает открыть рот, как чувствуется невесомое, чуть позже ощутимое нежное касание, которое плавно притягивает руку к Федерации. Русский слегка наклоняется, делая слабый поклон. — Миледи, — целует руку Франции. Та тихо хихикает и здоровается с Федерацией. Видно по чаелюбу, как ревнует. — Спасибо, спасибо, Вам, Российская Федерация. Не думала, что мой, на первый взгляд, взрослый сын потеряется. Спасибо большое, скажите, пожалуйста, как мы можем Вас отблагодарить. Триколор с неловкой улыбкой слегка мотает головой. — Нет, ничего мне не надо, я просто сделал, что считаю нужным. Давайте-ка сделаем наоборот, может быть, я вам чем-то помогу? — Ну… — Франция задумывается и перекидывается фразами с супругом. — Да, — вновь обращается к РФ, — могли бы Вы рассказать о посещаемых музеях? — Оу, конечно, советую поехать на Васильевский остров. Там располагаются Зоологический музей и Кунсткамера, вроде сейчас скидки на билеты есть. Также советую посетить Зимний дворец, Эрмитаж, Русский музей и Пушкинский дворец. Далее разговор переходит на другой язык. Как США понимает, это французский. Свободная речь россиянина не на шутку поражает звёздного. Будто русский бóльшую часть жизни практиковал этот язык. Американец откровенно начинает пялится на Федерацию. На его лице появляется улыбка, не уж то ему так приятно общаться с европейцами? Несколько смешков завораживающего и не такого противного, как казалось раньше Штатам, голоса. Голубые глаза казавшиеся холодными, закрытыми стали совсем другими. Горит огонь, но не тот, который видел США во время прогулки. Этот огонёк можно обозначить "огонь домашнего очага". Женщины — хранительницы домашнего очага, а огонь с этого очага горит в глазах русского. Вряд ли Федерация так близок с Европой, чтобы принимать их за семью. Что же тогда? Не уж то гордится? Скорее всего. Как говорится: "Цени то, что имеешь". — US! — Да? — окликается полусонным голосом. — Ты в последнее время странно себя ведёшь. Не заболел ли ты? — беспокойно спрашивает женщина. — Нет, мам, всё в порядке. — Ну, ладно… Ещё раз спасибо, Российская Федерация. — Не за что, до свидания. — До встречи, — Россия ещё раз целует руку Франции и пожимает руку Великобритании. Напоследок Федерация поворачивается в сторону Америки с протянутой рукой. Западный секунду мешкается, однако пожимает на прощание. — До свидания, Федерация. Штаты на своё большое удивление обратился к триколору на "Вы", хотя такого никогда не было. Тот покидает англоговорящих. Только транспорт триколора покидает зону видимости, так начинаются ругани родителей, в свою защиту США отвечает, что он давно не ребёнок. Опомнившись, взрослые на подсознании отмечают задачу, поговорить с Штатами на эмоциональном и психологическом уровне. Тем временем американец в непонимание пытается понять, почему его родители с русским общаются, как давние друзья.***
Утро этого же дня. Англоговорящая семья плотно позавтракала и сейчас прогуливается по Васильевскому острову, попутно ища вход в Кунсткамеру. Поиски проходят быстро, ведь на пути стоит небольшая очередь, в которую они встают. Звёздный не очень любит ожидания да музеи тоже. Очередь рассасывается быстро, что одновременно радует и губит Штаты эмоционально. Чтоб немножко отвлечься, он осматривается в округе. Недалеко, облокотившись о стенку здания, стоит в кремовых штанах, белой футболке с чёрными узорами и светло-серыми кедами РФ. Из-за своего любопытства Штаты надвигается к русскому. Тихо пристраивается, начинает разговор: — Не такой уж ты неприметный, — язвительно начинает. — Хе, я заметил, как ты раздражённо стоишь в очереди. — Тц, м-м да… скучно у тебя… — Федерация вопросительно смотрит, всем видом показывая своё непонимание, — то есть… я имел ввиду, что… арх… Да, у тебя много архитектурных и культурных построек и немаленькое количество парков и заповедников, но где же веселье и разнообразие? Например, аттракционы, квесты или какой-то интересный вид спорта, которым можно заняться в любой момент. Русские горки где в конце концов?! — Хм, — триколор задумчиво потирает подбородок, — значит тебе скучно? От звёздного идёт кивок. — Ладно, предлагаю тебе сегодня провести время по моей программе, да, у тебя выбор, или идёшь с семьёй, или со мной. Америка пару минут думает, после соглашается. — Только… как мне уговорить родителей? После вчерашнего вряд ли захотят отпустить одного. — Ха-ха-ха, это точно, может скинешься на плохое самочувствие? — Хм, можно попробовать. Штаты уверенно направляется к семье. По пути делает грустную мордашку и настраивает себя на болезненное состояние. Походка замедляется, ноги заплетаются. Рука у виска потирает "больное" место. Голос делает на тон тише и чуть хриплым. Образ человека с плохим самочувствием готов. Он приближается к Канаде и опирается о его плечо, тот вопросительно, позже волнующе смотрит. — Бро, что с тобой? Тебе плохо?! — Да, чувствую себя не очень. Может мне обратно в отель вернуться? Европейцы, подслушав часть разговора, подходят к сыновьям. Француженка смотрит на "плачевное" состояние и без мнения мужа говорит: — Вот зачем ты вчера соврал? Тебе же действительно плохо. Может тебе поехать обратно? Сам справишься? — Да, конечно, мам. США делает вид, что звонит по телефону, а сам направляется в сторону, где стоял русский. На удивление звёздного ни следа не осталось от присутствия русского. Пока незаметно оглядывается, его берут за локоть и отводят из зоны видимости. Штаты замахивается и направляет удар на человека, однако руку перехватывают, а к уху приближается лицо с ровным дыханием. — Успокойся, это я, — доносится знакомый голос, Россия. — Ну, как? Тебя отпустили? — Ага, — уже спокойно отвечает звёздный. — Что ж, идём. Страны садятся в знакомую машину и едут в сторону, которая известна РФ. Буквально через десять минут Федерация паркуется возле ещё одного парка. — Выходим, — говорит организатор. Оба выходят из машины. Федерация неспешными шагами прогуливается, направляясь к входу парка. США идёт вместе с ним, однако взгляд сосредотачивается на цели, к которой идёт РФ. — Серьёзно? Ещё один парк! — Да, тебе что-то не нравится? — Ну, конечно, как политика и конкурента я уважаю и доверяю, но шутка у тебя жестокая. — Ты уверен? Подожди немного и всё. — Подождать? Ладно… Кстати, откуда такое гостеприимство, а также доброта? Триколор удивлённо поворачивает голову, слегка посмеиваясь. — Ты на моих территориях, то есть ты гость. Сейчас ты отдыхаешь, а я должен, так сказать, угостить. Предоставить удобство — обязанность моя. Надеюсь, разъяснил. Помнишь же, у разных стран свои культуры и обычаи. И мне интересно, почему так спокойно со мной общаешься, разве я тебе не противен? — Что?! Пф-ф-ф! Вот ещё! — американец отворачивает голову в сторону с смущённой улыбкой. — Просто мне интересно, что же ты такого предложишь? Видимо, ничего интересного. — Уверен? — Да, — в этот раз с сомнением отвечает. — К чему такие вопросы? — Вопрос на вопрос? Хорошо, может узнаем друг друга поближе? Ты же понимаешь, хоть мы часто видимся на собрании ООН, редко я приезжаю к тебе на переговоры и общаемся по телефону, но только по нашим общим интересам в сфере политики, правда мы ничего друг о друге не знаем, только теории могли построить, которые почти ничего не значат. — В этом ты прав, тогда я начну! Штаты начинает задавать вопросы. Россия отвечает не многословно, но когда он задаёт вопросы, с искренним интересом слушает звёздного, который, в свою очередь, умелец болтать языком. Америкос прекрасно видит, как русский его слушает, аж на сердце тепло становится. Минут двадцать они гуляют и ведут душевные разговоры. Штаты даже забывает о скучном парке, в глубине подсознания шикарно понимает, как быстро привязывается к русскому. Тот, в свою очередь, постепенно раскрывается, хоть с первого взгляда и не скажешь. — … вот, вроде всё рассказал, что хотел. — Хе-хе, а ты забавный парень, может наши плохие отношения уйдут в гроб. — Да, вместо нас. — Ха-ха-ха, юморок у тебя классный, чуть схож с моим. Кстати, мы пришли. — В смысле пришли? Федерация нежно берёт Америку за подбородок и плавно поднимает голову. Перед глазами звёздного мерцают удивление и какое-то странное чувство. Рот слегка приоткрывает, глаза широко распахнуты, разум чуть затуманен. Словно по щелчку пальцев, рот закрывается, глаза не так широко открыты, ясность мысли возвращается. — Э-это парк аттракционов? — Угадал, готов рискнуть? Наверняка твои аттракционы тебе надоели. — Нет, мои мне нравятся. А на риск я готов, раз русские здания, машины и некоторые дороги не развалились, то сейчас проверю и это чудо. Где покупают билеты? — Сейчас, хм, а может я заплачу, в качестве подарка? — Э-э-эй, Russia, не стоит. — Я настаиваю. — В таком случае, ты идёшь на все аттракционы со мной. — Эм-м-м, Штаты, ты случаем не заболел? — Если я меняю о тебе мнение, почему это считается плохим моим самочувствием? — Заметь, ты сам признался. — Чёрт. Пока звёздный тихо дуется, РФ успешно покупает билеты. — Ну, что ж, пойдём? — Идём. США хватает русского за руку и тянет на себя, при этом идя к выбранному аттракциону. Каковы же их ощущения? Россия ведёт себя спокойно, только снаружи, США сомневается в этом, доля сознания считает, что у Федерации совсем противоположный поток эмоций. Сам америкос старается держать спокойствие, однако жуткое волнение заставляет сердце биться чаще и табуном бегать мурашек. Он прекрасно понимает, что такие странные ощущения исходят от России. На каждом опасном аттракционе Штаты расслабляется, потому что свежий ветер, резкие подъёмы и снижения ярко отражаются и отодвигают какие-либо чувства на второй план. Два часа с лишним пролетают мгновенно. Ребята выходят из парка аттракционов обратно к машине. США, как маленький ребёнок, чуть ли не прыгая от радости, рассказывает свои впечатления русскому: — У тебя здорово, всего лишь нужно найти правильное место и всё, спасибо, что сводил. — Не за что. И не благодари меня так, сразу чувство появляется, будто мы давние друзья. — Согласен, у меня есть такое чувство, будто знаю тебя, интересно, откуда оно взялось? США переводит взгляд на русского, тот чуть-чуть нервничает. Американец несильно придаёт этому внимание, однако беспокойно продолжает: — Мне кажется или тебя что-то беспокоит? — Что? Нет, конечно, с чего это вдруг? — Ну, не знаю, может и вправду почудилось. — Конечно, почудилось и всё. Может это из-за жары? — Жары? У меня частенько такая температура. — Может из-за смены часовых поясов? — Да, да, да, скорее всего. — Ладушки, может расскажешь ещё что-то о себе? — Э-эм, конечно, — США находит интересную тему и рассказывает, смотря на русского. Они садятся в машину и едут к отелю. Ближе к концу поездки Штаты грустно и томно вздыхает. Естественно, от слуха России такой громкий вздох не скрывается. — Ты устал? — Что? А, нет, конечно, нет. Мне понравилось проводить с тобой время, жалко, что так мало… — Хе-хе-хе, может завтра прогуляемся, если ты не занят и не уезжаешь? — Я… я… я… кх, конечно, свободен. Как бы разнообразие в жизни — это всегда хорошо. — Согласен, однако есть и обратная сторона монеты. Ладно, предлагаю обменяться личными номерами, на всякий случай. Завтра в семь тридцать буду ждать, если проснёшься. — Пф! Проснусь, не сомневайся. — Я не договорил. — Прости, — с неловкой улыбкой произносит. РФ закатывает глаза, всё ещё следя за дорогой, — встречу у входа в отель завтра в семь тридцать, хорошо? — Хорошо. Страны паркуются и быстро обмениваются номерами. Напоследок прощаются. Штаты с хорошим настроением шагает к себе. Зайдя в номер, осматривается, Канады нет, значит причин для беспокойства тоже нет. Буквально США только успевает переодеться, как дверь открывается, и входит кленовый. — Привет, Аме, как дела, тебе лучше? — А? Канада? Да, мне стало гораздо лучше, — прикинувшись сонным, отвечает он. — Ой, прости, я тебя разбудил? — Нет, ничего страшного, я недавно проснулся. — Понятно. — Кан, а можешь рассказать, что у вас было, просто интересно мне твоё мнение. — Да, хорошо, в общем… Кленовый начинает рассказывать, Штаты в ответ улыбается. Младший даже не представляет, чему посвящена эта улыбка, но продолжает рассказывать брату.***
Утро. На часах шесть тридцать. Звёздный просыпается от звонка будильника. Америка, плетясь, умывается и принимает быстрый душ. Он кидает взгляд запотевшее зеркало, потом на фен, который ему нужен. Блондинистые волосы быстро высыхают. Новый день должен начинаться с хорошего настроения, но у США какая-то тоска на душе. Взгляд вновь концентрируется на зеркале. Оно давно пришло в норму, и Штаты не по своей воле начинает себя рассматривать. Спортивное телосложение, рост до ста девяносто сантиметров, парочку еле видных затянувшихся шрамов на руках, которые остались после некоторых войн, голубоглазый блондин — присутствуют все качества для "мальчика на расхват". Но как ранее упоминалась, он не интересуется девушками, хоть в далёком XVIII веке было тройку. Вдруг приходит уведомление на телефон. Сообщение из vk от России, да, они успели не только номерами обменяться. В сообщение сказано: "С добрым утром, Штаты. Не спишь? Ладно, прошу, одень удобную одежду. Если что, через десять минут приеду". От такого простого и почти ничего незначащего сообщения у Америки появляется тёплая улыбка. Пару раз перечитывает и печатает ответ: "Привет, нет, не сплю. Скоро выйду". Он сразу откладывает телефон после отправки. Тихими шагами пробирается к шкафу. Достаёт светлые джинсы, белую футболку с надписями на английском языке, чёрную толстовку с своим гербом. Всё это одевает, только толстовку завязывает на поясе, обувает тёмно-синие кеды. Напоследок американец берёт небольшую сумочку и складывает туда ключ-карту, телефон и кошелёк с деньгами. Перед тем как выйти, он проверяет спящего брата и как можно тише открывает и закрывает дверь. Пока Штаты спускается вниз, к выходу, попутно печатает сообщение кленовому: "Доброе утро, Кан. Я ушёл по делам, я не знаю, когда вернусь, так что веселитесь без меня. Также не паникуйте по пустякам, обещаю вернуться в целости и сохранности, пока". Он убирает технику, подходя к дороге. Тут Россия стоит и ждёт. На нём одеты тёмно-синие джинсы, однотонная серая футболка и кроссы тоже серого цвета. Звёздный подходит ближе к русоволосому. — Ещё раз привет, — начинает диалог. — И тебе того же, так ты готов? — Сказал бы "да", но для начала можно узнать маршрут? — Ну, для начала хочу прокатить тебя по более-менее пустым дорогам, заехать кое-куда, потом заедем в ресторан и под конец отвезу тебя обратно сюда, если хочешь по набережной пройдёмся. — Ладно, тогда поехали? — Садись. Вместо привычной машины сегодня садится мотоцикл. Видно, недешёвая вещь стоит. — Чего застыл? Садись, — одевая шлем, спрашивает американца. — А-а-а, э-эм… ничего, просто… — …оказывается я не такой бедный, как многие думают? — Да. — Не всегда слухи правдивы, — Россия подаёт шлем. — Да, конечно, — звёздный одевает запасной шлем садится сзади Федерации. Не предупреждая, водитель жмёт на газ. От неожиданности, на рефлексах, полосатик хватается за триколора. Тот тихонько усмехается и сосредотачивается на дороге. Мимо мелькают здания города, утренний ветер проходится по телу, ели заметные облака частично заслоняют ярко-голубое небо, просто красота. Штаты незаметно для себя рассматривает округу, что раньше казалось ему серой, обычной и скучной. Через некоторое время страны выезжают на трассу, что напрягает Америку. Город превращается в поля, поля заслоняются хвойными деревьями и переходят в лес. Звёздный хмурится, однако с неуверенностью хлопает водителя по плечу, тот в знак, что слушает, кивает головой. — Федерация, ты уверен, что правильно едешь? Всего лишь кивок, от чего Штаты на полном серьёзе разбирает ситуацию. Проходит чуть меньше десяти минут, парни заворачивают на заброшенную площадку. Когда останавливаются, США мигом сходит с транспорта, попутно снимая шлем. Только расплавляет блондинестые пряди, как глаза завороженно рассматривают местность. На первый взгляд выглядит как типичная недавно заброшенная постройка. Приглядевшись, видно трассу, нелёгкие испытания: трамплины, резкие подъёмы и спуски, а также преграды. Только после второго обхода взглядом, звёздный понимает, что это построили не так давно, около года назад. — Ну, как тебе? — выводит из задумчивости гостя. — Вау, выглядят классно. Ни капельки не жалею, что поехал с тобой, хоть сначала мне показалось, как ты с огромным желанием и бешеной скоростью вывозишь из этого города. — Хе, забавно. Вообще мы ещё в границах города. Может уже начнём? Вроде ты тоже увлекаешься такой деятельностью. Могу одолжить свой. — Правда? Спасибо, тогда по очереди? — Без разницы. Веселье начинается, значит прогулка затянется надолго, по крайней мере, скорее всего.***
— Слушай, Федерация, я понимаю, что наше развлечение затянулось до пяти вечера, но всё-таки можно побыстрее? — Подожди ты! Запаковаться ещё надо, столик никуда не денется, я забронировал. — Хорошо. После бесконечных бурчаний и закидонов они спокойно паркуют транспорт и шагают в сторону ресторана. Их столик оказывается в закрытой зоне на третьем этаже, что указывает официантка. Звёздный старается пройти как можно быстрее, чтобы их не видели лишние глаза. Странно, такая же ситуация в парке аттракционов ни чуть не смущала. Наконец заходят и закрываются плотными занавесками, уединение немножко успокаивает американца. — Почему такой запуганный? — вновь неожиданно и бархатно раздаётся привычный голос. — Это неважно, — смеясь, отвечает. — Эх, Америка, не уж то неприятна тебе моя компания? По поведению не скажешь… — Дело не в этом, а в локации и количестве людей. — На аттракционах был менее замкнутым. Случаем не пересмотрел ли романтических фильмов? А может и гей-порно? — Нет, нет! Конечно, нет, — звёздный старается успокоить себя, не каждый день нажимают на душевную точку. — Прости, порой мои шутки жестоки. Может спокойно рассмотрим меню да что-нибудь выберем? Полосатый соглашается, берёт в свои руки меню и что-то выбирает. Триколор тоже делает выбор, пока официантов нет, страны скрашивают тихую зону своими разговорами. — Здравствуйте, Вы готовы сделать заказ? — спрашивает женский голос. — Здравствуйте, да, готовы, — триколор устремляет взгляд на бейдж, — Алина, будте так добры… крем-суп из шампиньонов, в конце суфле и Ваш фирменный чай. — Угу, хорошо, а Вы чего желаете? — поворачивает голову в сторону США. — Мне, пожалуйста, отварной картофель и куриное филе. Из напитков небольшой стакан коньяка. — Хорошо, я повторю Вам, — цитирует выше перечисленное. — Да, так точно, скажите, Алина, где сейчас Марго? Обычно она принимает у меня заказы. — Оу, она сломала ногу, какое-то время не появится здесь, однако она идёт на поправку. — Ладно, спасибо… Россия задумчиво постукивает по подбородку, а официантка покидает их зону уединения. — Russia, — неуверенно начинает звёздный. Триколор поднимает на него глаза. — А ты можешь сказать, кто эта за Марго? Русский немного хмурится, но глубоко вздохнув, спокойно начинает: — Это девушка, с которой я случайно встретился. По дороге ночью у неё заглохла машина. Тем временем я спокойно гулял вдоль набережной. В тот момент я был единственным прохожим, ну, не мог же оставить даму в беде. Помог, а она в качестве благодарности предложила отвести меня до дома. В тот момент я не стал отказываться, видел бы ты её лицо полного удивления, когда поняла, кто с ней. Из-за этой ситуации подружились, она предложила сюда прийти, мне понравилось, ну, тут я не такой уж редкий клиент. Пока триколор рассказывал, США смотрел ему прямо в глаза, но взгляд постепенно скатывался вниз. Полосатый внимательно следил за левой рукой, раньше он не придавал такого внимания, однако, видно, как РФ старается не вытаскивать руку из-под стола, будто её прячет. Конечно, Штаты вник в рассказ русского, но теперь его интересует другая вещь. — История у тебя интересная. Кстати, только сейчас заметил, что ты руку будто прячешь. — Пф! Я прячу? Очень смешно. Федерация полностью вынимает ладонь из зоны невидимости. У США расширяются зрачки от удивления. На руке отсутствуют два пальца: мизинец и безымянный. — Я раньше не замечал, что у тебя отсутствуют… — Штаты немного заминается, — а ты их с рождения потерял? — На войне, — твёрдо говорит. — А кто тебя так? РФ хмурится и не по-доброму смотрит в глаза Америки, однако смягчается и с раздражением в голосе отвечает: — Неважно. Тут приходит Алина и ставит еду на стол. В мгновение ока хорошее настроение триколора возвращается, от плохого и напряжённого и след простыл. Они быстро ужинают, подходит время оплаты. Приносят счёт. Страны долго спорят, кто будет плотить. Один из вежливости, другой из-за благодарности. В итоге поделили между собой поровну. Перед тем, как выйти, Алина шепчет на ухо России. Это звучит громко, и США слышит их разговор. — Не думала, что Вы можете так легко общаться с ним. — Можно, когда нужно. Это всего лишь простая вежливость. — А Вы не думали наладить отношения? — Это дело времени. Россия ближе подходит к Штатам, берёт его чуть ли не под руку и направляется к выходу. Напоследок прощается с девушкой. Ребята садятся на транспорт и едут к отелю. Несмотря на огромное количество машин, они доезжают быстро. — Ну, что? Будешь гулять или пойдёшь к себе? — Гулять… а можно с тобой? — Со мной? Ну, ладно. Страны переходят дорогу, неспешная прогулка по набережной как-то расслабляет атмосферу. Однако ни один, ни второй друг с другом не разговаривают. Естественно, тишина надолго не задерживается с американцем. — Россия, — серьёзно начинает Америка после того, как остановились у бортика с видом на город. — М? — Ты когда-нибудь задумывался, почему у нас враждебные отношения? — На мой взгляд, здесь всё очевидно. Разные взгляды, народы по духу почти не сходятся, власти тоже… — Нет, нет, нет, нет! Я не про наших людей, а именно про нас. Мы являемся людьми-странами, в основном состоим из стереотипов, реальных фактов и политических взглядов предводителей, хоть должны по большей части олицетворять народ. Не кажется ли тебе это неправильным? Отчасти мы тоже люди, имеем же право на свою личную жизнь, мнение и предпочтение. Хочется иногда сломать стереотипы. Звёздный отрывает взгляд от освещённого дневным светом города. Федерация смотрит в одну точку, лёгкий вздох привлекает внимание американца. — Или к сожалению, или к счастью, я полностью согласен с твоим мнением. Сейчас таким как мы часто приписывают то, что не совсем является правдой, например, мои люди больше предпочитают чай, чем алкоголь, особенно водку. На то мы олицетворения, которые созданы всеобщим воображением. — А почему бы не нарушить правила? Вроде у нас наладились отношения, а мои люди не так уж сильно ненавидят тебя, как кажется на первый взгляд. Триколор поворачивает голову в сторону звёздного. Долго и пронзительно смотрит в глаза, однако по нему видно, как с трудом сдерживает свою улыбку. Всё-таки триколор не сдерживается, и белоснежная улыбка вырывается наружу. — Эх, Штаты, знаешь, как я устал с этими разногласиями? Мало кому могу рассказать о своих проблемах и реальных взглядов. Я бы рад продолжить наше общение, несмотря на прошлое и разногласия. США кладёт свою руку на ладонь собеседника. Федерация на тройку секунд переводит взгляд на чужую ладонь, потом обратно на лицо собеседника. Соединённый, видимо, осознаёт свои действия и плавно отодвигает руку обратно. — Я бы хотел стать для кого-то опорой, но не той, которое делает из меня правительство. Недолгое молчание застревает между ними. — Хей! — окликает звёздный, — Может, кхм! То есть… можно я с тобой буду общаться, будто мы давние друзья? Просто мне не привычно выстраивать долгие отношения. Конечно, я слышал, что вы, русские, только через время осознаёте, кто кем является. Честно, не обижусь, если продолжишь от меня закрываться. Штаты немного стыдливо отворачивает и склоняет голову. Сама просьба звучит, как бред. Только чужая рука падает на плечо, чуть приобнимает и прижимает звёздного к чужому телу. Тёплое, непривычное действие заставляет улыбнуться и смутиться блондина. Не уж то русскому знакомо это чувство? — Хорошо, Штаты. Не знаю, почему-то хочется тебе помочь. Ты же семье не до конца доверяешь? — кивок, — Понимаю. Федерация отпускает Америку. У него немного подавленный вид, наверно, слишком близко к душевным чувствам подобрался триколор. — Слушай, — звёздный поднимает голову на собеседника, — может о чём-то весёлом поговорим? А то гаснешь на глазах. — Хе-хе, ничего, у меня в запасе ещё кучу историй. — Охотно верится, и прости, что называл "пендосом". Знаю, шутка жестокая, даже оскорбительная. — Ничего, как у тебя говорится? "На правду не обижаются"? — Что? То есть… оу… прости. — Ой, я поставил тебя в неловкое положение. Может о стереотипах поговорим? — Давай. Парни в основном говорят про стереотипы, которые связаны с ними. Из диалога выясняются многие детали и не только. — Ха-ха-ха, то есть это всё такая долгая шутка? — Ха-ха, конечно, я думал, увидят, тявкнут, и забыли, но нет! Никто не сказал и считает нормой ушанку двадцать четыре на семь! — Знаешь, я реально поверил в твой стереотип. — Вот что бывает, когда проигрываешь в карты родственникам. — Знаешь, я ведь тоже очки двадцать четыре на семь ношу в шутку. Вот зачем ночью очки человеку? Страны считают это нормой. — Твоему можно найти объяснение, разумное объяснение, не то что моему. — Ха-ха, согласен. — Может пойдём обратно? А то опять будут паниковать и искать. — Точно, спасибо, Росс, — США дарит недолгие объятия и быстрым шагом идёт к отелю. Действие может показаться обычным, но триколор на некоторое время застывает на месте, смотря в след.***
— Росс, когда можно открыть глаза? — Скоро. — Точно? Чувствую себя как в фильме "Титаник". Страны опять вместе. Вчерашний вечер произвёл сильное впечатление на каждого. В данный момент триколор заводит полосатого не пойми в какое место. Однако чувствуется ветер, значит улица. Чувствуется шум воды, скорее всего рядом Нева. — Странно, что ты себя ощущаешь девушкой. Ты — высокий, взрослый парень, ну, конечно же, ниже меня, но всё-таки. Кстати, мы пришли. С Штатов убирают руки, и глаза сталкивается с дневным светом. В первые секунды моргает, привыкает к свету. Когда более-менее глаза привыкли, перед ними встаёт широкая река и небольшой корабль. Штаты вопросительно переводит взгляд на русского. — Я подумал, что следует прокатиться в городе с ветерком, пока погода хорошая. — Ну-у-у, я соглашусь, сегодня у тебя жарко. Может тогда сядем. — Забирайся, для справки, на сегодня я арендовал транспорт с водителем на весь день. — А-а-а… хорошо, — как-то нерадостно шепчет сам себе. Они садятся в самый конец корабля. Стоит Федерации падать сигнал, как транспорт трогается, начиная свою прогулку. В этот раз диалог начинает триколор. Сам Соединённые Штаты отвечает неярко, немногословно и скованно. Естественно, такие изменения кидаются в глаза. В такие моменты следует смотреть на язык тела, что и делает русский. Кидающий опасливый взгляд, опущенная голова, теребление рук — всё указывает на жуткое волнение или даже страх. — Штаты, что с тобой? — говорит, как отрезал, Россия. — Эм… РФ, может… — Перейдём на английский? — перебивает уже на английском языке триколор. — А-а-э-эм-м… конечно. Звёздный будто заново расцветает. На своём родном языке обьясняет ситуацию, что посторонняя личность его как-то сковывала, не понятно почему. Позже просит прощение. РФ отшучивается и сново занимает роль слушателя.***
Пять дней. Пять дней они как-то да сталкиваются и проводят время вместе. Перед сном следует переписки: бесконечная болтовня от Америки и шутки разного типа или немногословие, наполненное смыслом, от Федерации. После прогулки на кораблике страны переписываются на двух, а иногда на трёх языках: русском, английском, французском. Вот и сейчас Штаты просыпается в шесть тридцать, только его уже ждёт сообщение: "Привет, короче, сегодня вечером заберу в восемь, а пока придумай чем себя занять". Америка расстраивается не на шутку, вечера ждать надо долго. Слава Богу, что его семья повела по музею, а то искал бы себе занятие и не нашёл. Все члены семьи пытаются разговорить и расспросить в этот раз молчаливого Америку. Время тяне-этся-а о-о-оче-э-энь "быстро", секунда за секундой, минута за минутой, час за часом. Эта долгая линия, кажется, тянется вечность. Пока Канада худо-бедно разговаривает с братом, тот лежит на кровати, смотря в потолок, и думает о своём. В сознание американца доносится звон сообщения. Быстро рука дотягивается до устройства, Штаты кидает взгляд. — Yes-s-s! — очень тихо с превеликой радостью и мгновенным оживлением произносит вслух. "Привет, готов? Ладно, приеду через пятнадцать минут, надеюсь, ты не устал, а то будет печально. И одень джинсы, мало ли в будущем что-то случится, в виноватых буду я". Последнее предложение сильно заинтриговывает, но также настораживает. Судя по опыту, звёздный прислушивается к совету и быстрым шагом подходит к шкафу, за пять минут одевается. Кленовый на все действия старшего с нескрываемым любопытством откровенно пялится. От такого взгляда Штаты оборачивается, два взгляда сталкиваются и зависают на четверть минуты. — Ты куда? — с невинной улыбкой начинает младший. — Неважно, — с лёгкой грубостью и незаметным раздражением отвечает. — Ты чего? — уже с серьёзным выражением лица продолжает. — Ничего, — говорит на выдохе. — Если не расскажешь, придётся родителям кому-то объясняться. — Канада, ну, ты прям как маленький! Окей, у меня дела, и меня ждут. Не знаю, когда вернусь, пока. Кленовый не успевает попрощаться, как США нет, а дверь закрывается. Штаты спускается, печатая одно слово: "Выхожу". Двери открываются, здание остаётся позади, с каждым шагом дорога становится всё ближе и ближе. Несколько минут парень стоит и ждёт РФ. Знакомая машина останавливается прям перед носом Америки. Он открывает дверь, садится на переднее сиденье. — Привет, как день провёл? — Привет, привет. Да так, тускло. — Ладно, Аме, тогда попробую окрасить твой оставшийся день. — Хе-хе, да я и не сомневаюсь. — Посмотрим… Машина трогается по асфальтовой дороге и едет по незнакомому маршруту для Америки.***
РИО. Нет, это не мультик про синих попугаев, а один из торговых центров культурной столицы. Именно здесь паркуются страны, идут к входу, на который указывает РФ. — И что же в этом торговом центре ты забыл? — Могу обратно тебя отвести. — Нет! Желание остаться с более близким человеком берёт у него верх. Спокойным шагом заходят внутрь. В здании ни единой души, тишина да только. Пройдя несколько метров через некоторое время, всё равно ни один человек не попадается. На появившиеся вопросы срочно требуются ответы. — Росс, почему тут никого нет? — Я оплатил на вечер эту зону. — Что?! Russia, не стоило этого делать! — Да ладно, живём лишь раз в жизни. — Это точно… не хочется тебя терять… — М? Ты что-то сказал? — Нет, ничего. Россия кладёт руку на плечо Штатов, таким образом он задаёт направление в нужную сторону звёздному. Они приходят на каток, который бросился в глаза полосатику в первые минуты прибывания. — Та-а-а-ак… ты знаешь, что я не умею кататься на коньках и вообще на всём, что связанно с твоей зимой. — Это понятно, только сейчас лето. Делать нечего, страны одевают коньки, которые заранее принёс триколор. Соединённый также одевает наколенника по просьбе Росса. Звёздный встаёт на ноги и делает толчок, но сразу же хватается за бортик. Тут же мимо него проезжает РФ, не спеша, вальяжно перебирает ногами, будто разогревается на тренировке. Плавные движения завораживают Америку. Федерация, будто кот, который играется с жертвой, вот-вот нападёт. Стоит ему чуть подъехать в сторону гостя, тот ещё крепче цепляется за спасительный бортик, стараясь выравнять своё положение. К сожалению, у него не получается, из-за этой неловкой ситуации щёки розовеют, и у тела повышается температура. Всё так ярко выражено, аж Федерация останавливается вблизи Америки. — Вот скажи мне на милость, Аме, — начинает наворачивать небольшие круги, которые уменьшаются и приближаются к западному, — что тебя провоцирует на стеснение, на тихие фразы, некоторые жесты, румяные щёки и на многое другое? До приезда в Санкт-Петербург я тебя таким не видел. — Федерация, ты меня ставишь в неловкое и неудобное положение. Задавать личные и не касаемое тебя вопросы — неприлично. К этому моменту США краснеет ещё больше. Сам русский притык впритык к западному. На его страдания триколор не может долго смотреть. Аккуратно, плавно берёт за кисть Америку. С трудом, но он отпускает опору. Первые пару секунд не находит равновесие, приходиться РФ одной рукой обвить за пояс, а другой взять за правую ладонь. Сзади Штаты чувствует горячее, ровное дыхание. Шея от этого просто пылает, а щёки возвращаются в порозовевшее состояние. Доля секунды и Россия перед Америкой. Невесомое прикосновение слегка щекочет ладони звёздного, позже тепло окутывает их. Русский делает толчок назад, американец поддаётся вперёд, заодно делает шаг. Федерация повторяет действие только с другой ноги, Штаты делает зеркальное движение. РФ повторяет провокацию, практика показывает хорошие результаты. США умудряется без помощи друга спокойно кататься по льду. Свои головокружительные взгляды кидает на стоящего с задумчивым выражением лица Федерацию. На секунду Штаты выпадает из реальности, теряет равновесие, падает на лёд. — Аме! — срывается с места триколор и осматривает западного. Тот потирает голову, в конце поднимает невинный взгляд. — Фух! Напугал! Ты чего, мертвеца увидел?! От России следует смех, а США не до шуток. В тот момент РФ улыбался, но не просто так, как раньше, а совсем по-другому. Та улыбка наводит ужас, намёк на всё, что угодно, это может быть хитрость, ложь, самодовольство, редкая радость, задумчивость, чувство предательства и другое. Эту улыбку он видел до сегодняшнего дня всего лишь два раза. И это были "другие" личности, однако, возможно ли иметь точь-в-точь одинаковое выражение лица, даже когда родственники? "Этого не может быть!" — кричит эта фраза в сознании. Во время конца XVIII века такую же улыбку сделал Российская Империя. Тогда США воспринял её положительно, ведь РИ помог сохранить ему жизнь. Вторая встретила его во время Холодной войны. "Да ты песочком сыпешься, скоро развалишься, а когда это произойдёт, победа ко мне придёт", — сказал тогда Советскому Союзу. На такие слова СССР точно также улыбнулся. В той ситуации Штаты принял её за насмешку, хоть имелось чувство дежавю. Больше всего настораживало то, что коммунист в 1986 году начал разваливаться, он это прекрасно понимал. А теперь и Федерация, американцу страшно подумать о значении этой улыбки. В голову ударяют все случаи дежавю, знакомые черты характера, а также черты лица, которые меняются из-за эмоций. — Соединённые Штаты Америки, очнитесь, ответьте, с Вами всё хорошо?! — тряся за плечи, Федерация переходит на серьёзный тон. — Да, конечно, РФ, мне просто кое-что показалось. — А что именно? — Неважно, просто показалось, — в голове он ещё раз повторяет: "Мне просто показалось…" — Ладно… может уйдём с катка? — Нет, мне понравилось, можно ещё немного покататься? — Ещё покатаешься с Канадой. — Но ты не Канада, — это сказано так мило, искренне, чуть тоскливо и неожиданно, что Федерация заключает его в объятия. Они длятся недолго, как ни крути, сидеть на льду — плохая идея. Оба встают и катаются ещё некоторое время. Далее следует традиция, Россия отвозит США до привычного здания.***
Предпоследний день прибывания Штатов в этом городе. Россия вновь забирает его вечером. Оба парня общаются друг с другом, на все расспросы Америки: "Куда мы едем?", "Мы скоро?" триколор не даёт однозначного ответа. Они заезжают в глухомань, которая настораживает Америку. Страны выходят из транспорта и направляются по запутанным переулкам. В итоге Россия приводит к одному зданию и открывает дверь. Оттуда слышится музыка и голоса людей. В здании веет прохладой и алкоголем. Вдруг русский останавливается и поворачивается к Штатам. — Ты постой тут, я сейчас отойду ненадолго. Мгновение ока, и США стоит один. Любопытство пляшет, а музыка манит, несильный запах алкоголя завораживает. Противостоять долго западный не может, одним глазком смотрит из-за стены, сердце в пятки уходит. Тут появляется Россия, слегка хлопает по плечу звёздного. — Пойдём за наш столик. Они выходят. За стеной стоит девушка, которая должна их проводить. Тенью проходят к одному из самых дальних, тихих и уединённых столиков. Только садятся на мягкий диван, как к ним обращаются: — Российская Федерация, Вам как обычно? — Да, и можно моему другу тоже самое, ему стоит попробовать. Девушка кивает и уходит. — Росс, зачем ты меня в клуб завёл?! — Тише, тише, я заметил, что в последнее время ты очень замкнутый, и будто тебя что-то беспокоит. Тебе стоит расслабиться. Пару капель алкоголя никому раньше не мешали. — Ну, это да, но это же не просто клуб. — В этом ты прав. Это стриптиз-клуб. — И-и-и?.. Федерация сощуривает глаза, недолго, пристально смотрит на собеседника. Не выдержав, закатывает глаза и на выдохе выдаёт: — И-и-и… это стриптиз-клуб нетрадиционных ориентаций. — Чт..! Ладно, территория у тебя большая и здесь может быть всё что угодно. В этот момент девушка приносит напитки. Триколор берёт свой стакан и медленно, с наслаждением попивает прохладу, при этом прогоняя девушку. — Не думал, что ты не против ЛГБТ. Россия поперхнулся напитком, кашель усиливается, Соединённый пару раз стучит по спине. Тому становится легче. — Что?! Ты серьёзно?! Конечно, нет! По-твоему, что подумают мои дети? Я здесь из-за хорошего алкоголя, отличного обслуживания и тихой обстановки, более меня не интересует. — Не интересует… — печально повторяет слова триколора. — Стоп, у тебя есть дети? — немного удивлённо спрашивает. Одновременно берёт стакан и делает глоток. — Конечно, некоторых ты знаешь, например, Города Федерального Значения Москва и Санкт-Петербург, республика Крым, Аляска, — далее идёт невнятное бормотание. Создание Америки образует из отрывков ещё: Белоруссия, Украина, ДНР, ЛНР, Прибалтика и многие другие. Штаты сомневается всему сказанному, подозрение падают на алкоголь. — Слушай, а это сильно алкогольный напиток? — Ну, да, не понравился? — Нет, вкусный, просто сомневаюсь в своей трезвости. — А-а-а, понимаю… США на всякий случай переспрашивает Россию да из любопытства побольше расспрашивает о его семье, а триколор на прямую не отвечает, зубы заговаривает да спаивает, чтобы побыстрее переключиться на другую тему. Кажется, два парня трезвые, как стёклышки. Правда разум постепенно затуманивается, действия и слова становятся неосознанными, а если переборщить, то память можно потерять, иногда это к лучшему.***
— Аме, Аме, Америка! Вставай, пендос, у нас проблемы! — кто-то усердно будит и пихает в бок западного. — М-м-м, да? — сонно протирает глаза, однако осознаёт чей это голос. — Россия?! — Здрасьте-мордасти, вставай быстрее, душевая комната по левую руку. Звёздный оглядывается, он находится в постеле без одежды. Вся комната исполнена в чёрном цвете с присутствием фиолетового и золотого узора на обоях, постельного белья и двух торшеров. Он встаёт, тело ломит, голова гудит, явно перебрал. Взгляд падает на Россию. Тот, отвернувшись, одевается. На спине располагаются шрамы столетней давности, на шее ожоги, как синяки от удушения руки. Вдруг резко поворачивает, взгляд триколора сталкивается с чужим. Такой холодный, недоступный, будто тепла в нём нет, не было и не будет. — Почему сидим? — сухо как раньше спрашивает Америку. — А… да голова болит, сейчас встану. — Научись преодолевать боль, — вновь возвращается к своему занятию. Америка встаёт, направляется в нужную комнату. Он закрывает дверь на замок. Проходя мимо зеркала, на глаза попадаются фиолетово-красные пятна. Резко остановившись, он разглядывает их чуть лучше. "Я переспал с Федерацией?!" — теперь в сознании всё раскладывается по полочкам. Сам себе звёздный даёт объяснение своим странным ощущениям. Опомнившись, идёт в ванную, принимает быстрый душ. Стоит, завернув полотенце на поясе, как в дверь стучат громко и очень раздражённо. — Соединённые Штаты Америки, скоро выйдите? — Выхожу, — одновременно открывает дверь перед лицом Федерации. — Можно пройти? Россия освобождает проход, отходя к окну. Штаты берёт свою одежду. Пока одевается всё время ловит осуждающий, отдалённый, виноватый или заинтересованный взгляд триколора. Только сталкивается с взглядом западного, сразу отворачивается. Сам Штаты забавляется от такой ситуации. Как одевается, подходит к русскому и кладёт руку на правое плечо. Федерация небрежно скидывает чужую руку, поворачивается к двери выхода, быстрым шагом покидает. Штаты хвостиком за ним. Триколор спускается с второго этажа и выходит на знакомую локацию для Америки. По пути блондин кидает свой взгляд на часы. Пять семнадцать. — Росс, почему так рано встали? — негромко начинает. — В это время многие ещё спят, а тебе же не нужны проблемы в семье? США не отвечает. Оба выходят из здания, садятся в машину. Дорога проходит в сером тоне и дорожной тишине. Ни разговоров, ни играющего радио, США старается держаться, чтобы не сойти с ума. — Приехали, — доносится до его уха. — Хорошо, пока, РФ. — До свидания, Соединённые Штаты. Дверь закрывается, машина уезжает. Тоскливо США смотрит вслед. Ветер слегка развивает пряди волос. На непривычное солнечное небо набегают серые облака. Мир выцветает, голубая от ясного неба река теперь грязного бурого цвета, архитектура города светлых тонов приобретает серый цвет, деревья и другая зелень на глазах желтеет, и появляется ощущение осени. Штаты покидает серую улицу. Зайдя в номер, он снимает обувь и направляется к постели. Ложится, смотрит в потолок. Минуты не тянутся, а медленно по капелькам скатывается. Западный до сих пор не отошёл от вчерашнего вечера. Память смутно помнит, но постепенно картинка выстраивается. Штаты не понимает Федерацию. "Почему он спокойно не обговорил ситуацию, а вновь стал холодной и бездушной личностью? Неужели его так задело?" — такие вопросы пожирают бедное сердечко Америки. Чувство вины разыгрывается, глаза то и дело смотрят на время да проверяют сообщения. Всё больнее и больнее осознаёт, что настолько близкая душа перестаёт быть с тобой открытой. Такие страдания зависают надолго и зависли бы, если не возня и шаги по полу. — С добрым утром, бро! — Ага, привет, — ради вежливости здоровается с канадцем. — Ну, так что? Опять сегодня по своим "делам" уйдёшь? — не отстаёт и продолжает разговор. США не отвечает, лишь отворачивается от брата. Тот понимает, дело нечисто, поэтому присаживается на край кровати и начинает гладить по волосам, как в детстве. — Что же случилось у моего старшего братика, раз так подавлено он выглядит? — Оставь меня в покое, — убирает руку брата с своей головы. Оставляет он старшего в покое, а сам идёт умываться. Минута за минутой, секунда за секундой, Штаты начинает себе внушать, что русский его одурманил и искал для себя выгоду, а когда не нашёл, подстроил такую пьяную ночь. Самовнушение русофобией приводит к головным болям, да полное игнорирование семьи тоже нехорошая идея. Так протекает целый день. Семья понимает, что некоторым личностям нужно уединение. Они оставляют его, без него гуляют, ужинают. Конечно же, это всем не по нраву, особенно ей… Утром следующего дня стучится в дверь, Канада ей открывает. — С добрым утром, сынок, а США спит? — лаского начинает. — Нет, всю ночь не спал. Настораживает меня. — Да? Хм… мой дорогой, можешь выйти отсюда? Я хочу с Аме наедине поговорить. — Ладно, мам. Франция меняется с Канадой местами. Кленовый уходит к брату и сестре. Сама француженка лёгкой походкой и тихими постукиваниями каблуков подходит к кровати старшего сына. Он сам сложен в три погибели и лежит без движений. — Привет, США, — мягко начинает. — Доброе, — из вежливости здоровается, — когда будет самолёт? — А-а-а… так ты хочешь домой? — говорит лаского, но с нотками осуждения. — Можно и так сказать. — Звёздочка моя, я уже жалею об этом путешествии, ты такой подавленный. — Знаю… Женщина садится рядом. Плавными движениями она направляет не сопротивляющегося Америку к себе на колени, точнее кладёт его голову. Нежными прикосновениями она перебирает пряди и гладит сына по голове. — Может выскажешься, а то хуже станет? — сладко заливает свою любимую фразу. — Мам, у меня всё отлично, кроме самочувствия. Не знаю, может дело в частой смене часовых поясов? Может климат здесь другой?.. Француженка легонько кивает головой на слова сына, при этом саркастично закатывал глаза. Незаметно для себя приглядывается к белой футболке Штатов. Через неё она замечает, как Франции кажется, синяки на теле. Материнское сердце требует чётких объяснений. — Ты мне лапшу на уши не вешай, скажи мне честно, с кем успел подраться? — Ни с кем. — Да, а тогда это что?! — женщина отдёргивает футболку. Перед глазами встаёт немного другая картина. — Штаты, теперь тебе не отвертеться, рассказывай всё с самого начала. Америка садится возле матери, одновременно проклиная все белые вещи. Однако деваться некуда. — Эх, мам, сам не знаю, как так получилось. Даже сразу не расскажу. — Ну, ну, ну, ну! Дай-ка угадаю. Ты встретился с привлекательной девушкой в этом городе. Вдвоём уходили гулять и развлекаться, а вчера или позавчера она тебя кинула. — Нет, хуже. — Она тобой… — Нет, мам, сюжетная цепочка правильная, только это была не девушка. — Мужчина?! — Хуже. — Ребёнок?! — Нет, конечно! — Тогда кто?! — Я-я… Я переспал с Федерацией. Сказать, что Франция в шоке — ничего не сказать. Её глаза бегают, дыхание становится отрывистым и более частым. США мигом заключает в объятья, наклоняется к уху. — Мам, успокойся, пожалуйста, я всё улажу. Знаю прекрасно, что ему тридцать лет, вообще он страна, и совершено летний возраст давно имеет. — Да погоди ты! Я за Россию переживаю. У Штатов глаза выходят из орбит. Обидно слышать такие слова от родной матери. — Как так за Россию? — Блин, — шепчет себе под нос, — я неправильно выразилась. В общем, давай расскажу всю суть, чтоб ты понял. — Штаты кивает, — Я не знаю, почему многие страны, которые не меняли подход к способу управления, не изменяли полностью флаг или которые стали самостоятельными недавно и разрушили частично страну, искренне верят, что идёт смена поколений. На самом деле живут намного дольше… Лично мне 1179 лет, а России 1159. Ему скорее свою шкуру жалко, ведь если посмотреть его историю… Может он не до конца тебе доверяет? — Нет! У нас ведь всё было хорошо до совместной ночи. Может заметил мои подозрения? — Какие подозрения? — Ну, шрамы, много шрамов, которые даже я за не короткую жизнь не получил. Улыбка, которую видел у СССР и Российской Империи. Голос с каждым днём казался знакомым, ещё… — с каждым словом его речь замедляется, а до мозга доходит мысль матери. — То есть Совет, Империя, Федерация — один и тот же человек? — Да, многие внушают себе до такой степени, что не замечают перед собой одну и ту же личность. Сам поймёшь, когда неизбежная беда случится, — Франция сама себе грустно улыбается. — Мам, что с тобой? — скорее из любопытства спрашивает. — Хах, иронично получается. Не думала: мой бывший с старшим сыном в такую ситуацию попадут. — Что?! — Что? Хочешь побольше узнать, можешь у него спросить. — А-а как же ты? — Боже, Аме! Найди, поговори с ним, — девушка берёт сына за плечи и с силой трясёт. — Ма-а-а-ам! Тише, тише, успокойся, твоя идея свести нас провальная. Я же не знаю где он, а он сюда не придёт. Тем более ещё самолёт… — Запомни, сейчас девять часов, самолёт в шестнадцать пятнадцать, поедем в аэропорт в первый час, у тебя четыре часа до отъезда, приступай. США отводит взгляд и недолго смотрит в пустоту. Позже взгляд сосредотачивает на европейке. — Если я отслежу его с телефона, как думаешь, он меня убьёт? — Если дорог, не убьёт. Штаты мигом бросается к технике. Он пытается как можно быстрее отыскать место расположение России. Мать года, чтобы не мешать, покидает сынулю. Западный тратит два часа с половиной на поиски. Глаза лезут на лоб, по показаниям РФ располагается недалеко от отеля, на знакомой для Штатов набережной. Он, словно с цепи срывается, быстро одевает обувь и выбегает из здания. Ему как-то всё равно, он просто бежит через дорогу, несмотря по сторонам. На небе давно стоят серые тучи, вот тут-то громыхает в дали, и начинается несильный дождь. Все краски при дождливой погоде мгновенно выцветают. Одежда постепенно становится с каждой каплей более и более мокрой, блондинистые пряди темнеют на глазах. Поднимается ветер, он несильный, но неприятный. Штаты не совсем одет по погоде, отсутствие даже самой лёгкой курточки даёт ветру и каплям воды преимущество над американцем. Холод пробегается по коже, силы постепенно заканчиваются, но цель поставлена, и к ней стремятся. Поднимается туман, дальше десяти метров ничего не видно. Вдруг вдалеке виднеется тёмная фигура. Выделяется только поза фигуры и приблизительные очертания: высокий рост, стоит прямо, одет в пальто, в руке зонтик. Америка без труда догадывается кто это, но всё равно переходит на быстрый шаг. Пройдя тройку метров, он разглядывает тёмно-серый плащ, высокие сапоги и небесно-голубой шары, зонтик полностью чёрный. Неожиданно он поворачивает голову к США. Знакомое лицо русского выражает ничего. — Америка? — чуть удивлённый голос разрезает воздух. Тут же раздаётся новый бег, в конце немного снижается скорость, и русского заключают в объятия. Триколор кладёт свою единственную свободную руку на плечо Америки, да так, будто перед ним фарфоровая чаша, которую можно одним неаккуратным движением разбить. — Соединённые Штаты, — глухо раздаётся голос, Америка поднимает голову, смотря в глаза собеседника, — я не знаю, как Вы… — Российская Федерация, — довольно грубо прерывает звёздный, — прости за грубость, но ответь, пожалуйста, на вопросы. Почему вновь ты стал холодно относиться ко мне? Почему нельзя было спокойно всё обсудить? Всё же было хорошо… Хоть Россию перебивают, однако собеседника он внимательно выслушивает. — Ты не понимаешь… — томно прикрывает свои веки. — Не понимаю что? То, что многие страны живут намного дольше? Или тебе мешает твоё прошлое в виде Союза и Империи? А может бывшие отношения с Францией? Русский сводит брови и улыбается с заинтересованностью. — Признаю, я недооценивал тебя, Америка. Как новичка, конечно же. Раз ты всё знаешь, тогда нам не о чем говорить, — он разворачиваются, но его берут за руку. — Стой, — как-то безнадёжно произносит, — разве все эти дни не имели для тебя никакого значения? Триколор, почти не думая, вываливает всё как есть: — Конечно, за все эти дни ты доказал, что правительство делает из тебя монстра, на самом деле ты совсем другой. Если хочешь восстановить Российско-американские отношения, придётся по чуть-чуть нашёптывать власти на уступки друг другу. — …и всё… — констатирует, как факт, себе, РФ улавливает тихие слова. — Аме, — произносит с той же нежностью, которая присутствовала почти всю неделю, — не думай, что не замечаю твоей влюблённости, а может и любви ко мне. Пойми, дело не в тебе, а во мне. Я просто не могу это принять. — То есть, — чуть бодрее становится на глазах, — ты не отрицаешь своих чувств ко мне? — следует лёгкий кивок. В глубине души Америка визжит, поёт, но сам звёздный не в восторге от таких признаний. — Ты боишься мнение окружающих? — Можно и так сказать. — Тогда… хочешь ли попробовать тайно встречаться? Федерация молчит. Заметно по глазам, как бурно размышляет над происходящим. Парочку тихих смешков разрезают уличную тишину. — А знаешь, говорят, что самые ярые гомофобы имеют противоположную точку зрения, и сами относятся к нетрадиционной ориентации. Такой ответ устраивает звёздного, и он вновь обнимает триколора. — И вот моя благодарность, — говорит сам себе РФ. Когда минута обнимашек длится гораздо дольше, триколор добавляет: — У Петербурга действительно можно легко подхватить и заболеть любой болезнью, только я не догадывался насколько бывают радужными. У Штатов поднимается настроение, однако вянет на глазах. — Мне кажется, или тебя что-то огорчило? — скорее утвердительно, чем вопросительно говорит. — Да, есть проблема, я улетаю в Калининград и не знаю, когда сможем увидеться. — Слушай, могу с лёгкостью полететь в эту область, только вот, опять будешь пропадать, заподозрит твоя семейка что-то неладное. — Согласен. Где-то в метрах пятнадцать ударяет молния, что заставляет стран обратить внимание на погоду. — М-м да… погода совсем испортилась, — смотрит на усиливающейся дождик. — Как по мне, нормально: не холодно и не жарко. Кстати, может тебя проводить? — Давай. Вместе под зонтиком идут по обратному пути. Через пару минут передаёт зонт Штатам, а сам снимает пальто и одевает на звёздного. — Не снимай, не хватает мне, чтобы ты ещё заболел. Далее спокойно общаются под ливнем, говорят о разном, только США пытает Россию некоторыми вопросами, а в остальном получается очень милая картина. Подойдя к зданию, Штаты возвращает пальто России. Некоторое время они смотрят друг на друга и не расходятся по своим дорогам. Соединённый делает шаг к зданию. Триколор без слов его останавливает и дарит лёгкий поцелуй в губы. Звёздному это нравится, поэтому следом идёт более глубокий поцелуй. Долго это не может продолжаться, они спокойно прощаются и расходятся. Только Штаты прикасается к дверной ручке комнатного номера, как в окне появляются лучи солнца, а сам дождь заканчивается, вместе образуя радугу.